Читать книгу: «Мглистый лес», страница 4
Глава 9
С сотрудницей поднялись на четвёртый этаж по винтовой, плохо освещённой каменной лестнице, вокруг каменного столба. Стены здесь сохранили свой первоначальный вид и каменную кладку.
Я была немного расстроена складывавшимися в жизни обстоятельствами, что не очень хорошо могло сказаться на моей работе.
«Сначала бывший меня обижает и посылает, а Радимир Андреевич флиртует и клеится. Теперь всё зеркально наоборот: бывший снова клеится, а Радимир Андреевич посылает. А как вести себя мне? … Послать обоих!»
Поэтому, к концу пути, я уже взяла себя в руки и даже выбрала краску, которой буду наносить рисунок на стену. Это, скорее всего, будет масляная краска. Во-первых, где ещё я смогу лишний раз ею попрактиковаться? Она очень дорогая, а тут расходы за счёт замка. Во-вторых, масляная краска лучше всего подойдёт для нанесения рисунка на стены. Да, ей рисовать очень сложно, но я уверена в своих силах. Наверное, поэтому меня и поставили практиковаться в одиночку.
Женщина шла впереди меня, гордо выпрямив спину и перебирая в руках связку ключей.
– Эта часть здания ещё не открыта для гостей… И где-то ещё не до конца реконструирована, – нарушила тишину пожилая женщина, отпирая большим ключом старинную железную дверь.
Мы прошли в небольшой узкий коридор, где было ещё четыре большие, тяжёлые, но уже деревянные красивые резные двери и застеклённое арочное окно. После остановились у дальней.
– Странно, что для рисунка выбрали эту комнату, – произнесла женщина и задумчиво посмотрела на меня.
– А что не так? – спросила в ответ.
– Да-а… эту комнату вроде пока не собирались использовать… И это крыло, в принципе тоже, хоть и вид из окон красивый, из-за этой же комнаты, – женщина открыла ключом дверь.
Мы вошли внутрь.
– Тут частенько случаются какие-то паранормальные явления, – продолжила сотрудница Алконоста. – Сколько я здесь работаю. А работаю я здесь очень давно, с самой юности. Когда ещё был другой владелец замка… старый владелец. Я живу в посёлке под горой.
Мне стало жутко, холодок страха протянул свои костлявые щупальца к моей душе и сердцу. Спина покрылась мурашками. Я осмотрелась. Комната была большая, с четырьмя небольшими арочными застекленными окнами и большим камином, широкая деревянная кровать с балдахином из красной парчи. Убранство было вычурное и богатое, но для старинных времён. Даже в углу стояла специальная деревянная лохань для купания. В помещении пахло стариной и пылью. Вроде на вид было уютно, но как-то не по себе, страшновато и света мало.
Было в этой комнате и то, что привлекало внимание, а также озадачивало больше всего.
Мой удивлённый взгляд упал сначала на полузасохшие на кровати красные розы. Они, начавшие темнеть, как замертвевшее напоминание о чём-то, лежали, произвольно разбросанные по всему ярко-голубому постельному белью. После я перевела взгляд на платье, что стояло в другом углу у стены, на специальной деревянной старинной вешалке-манекене. Оно, казалось, было реконструкцией свадебного платья, ближе к периоду раннего средневековья, а не настоящим, так как было ярким и свежим.
«Сшитое из бархата и шёлка, ярко-красное, на слишком стройную девушку, я бы в него не влезла, точнее моя грудь и нижние девяносто… хотя, кого я обманываю, какие девяносто».
Оно было прекрасным, длинным до пола, с большим количеством золотой и белой вышивки, украшенное драгоценными камнями, натуральным белым мехом. Платье с треугольным вырезом, длинными широкими заужающимися в предплечьях и кистях рукавами, они заканчивались лёгким шлейфом золотого шёлка. Также платье было с поднятой талией, небольшим корсетом и шлейфом юбки. Сверху была прикреплена длинная фата в пол с вуалью, с вышитыми на ней блестящим шёлком красными и золотыми узорами. Она была наброшена на венок из красно-белых цветов. Даже фата, скорее всего, была тоже с небольшим шлейфом. Я ахнула и восторженно воскликнула:
– Красотища!
– В этой комнате уже несколько веков нельзя что-либо поменять, – произнесла сотрудница замка. – Сколько бы не переставляли тут предметы, не убирали пяльцы с незаконченной вышивкой, не выкидывали увядшие цветы… Платье тоже много раз убирали, хотели поставить в витрину и пытались закрыть чехлом. Но всё всегда оказывалось на прежних местах. Ещё и дух какой-то злился, кидался вещами.
– То есть, это платье…? – недоумевающее посмотрела на женщину.
Она кивнула, и оглядевшись, поставила перед ртом ладонь, заговорщически произнесла:
– Да, оно очень старинное. И сохранилось до наших дней, как новое. Представляете? Даже не запылилось. Хотите верьте, хотите нет. Эту комнату все стараются избегать. Убираются по-быстрому и всегда несколько человек в солнечный день. Бывает жутко, когда прямо на твоих глазах сами по себе двигаются по комнате предметы, передвигаются и скрипят стулья, будто на них кто-то сел, или открываются окна.
Меня пробрала оторопь, опять стало как-то не по себе и жутковато, кожу захолодило. Я перекрестилась. Уйти бы отсюда, но как-то не удобно бросить место практики.
Женщина убрала руку и спокойно произнесла:
– Правда, мне это рассказывали. Я сама никогда не видела, сколько раз здесь ни была. Меня, кстати, Агнесса Павловна зовут. А вас?
Я заторможено кивнула с ошеломленными глазами и приоткрытым ртом. Потом спохватилась:
– Простите меня, я должна была первая спросить, поскольку вы старше. Меня зовут Умила.
– Но я, Умила, видела несколько раз, как в этих окнах горел свет по ночам. Ещё иногда отсюда слышится горестный плач, – опять вернулась к этой же теме женщина. – Конечно, никто из сотрудников замка в здравом уме сюда ночью наведываться не станет… Они нас не тревожат, а мы их.
– А зачем тогда здесь раскрашивать стену? – задала сам по себе напрашивающийся вопрос.
Агнесса Павловна пожала плечами:
– Не имею не малейшего понятия, – потом подошла ближе и снова поставила рядом со своим ртом ладонь, словно ширму. – Говорят, что тут, много веков назад, невеста хозяина замка того времени, то ли убила себя сама, то ли её обесчестили и зверски убили враги. Много слухов ходит. А может, она даже была ведьмой или ворожеей.
Окно, которое было ближе к нам, резко с шумом распахнулось, а шторы балдахина заколыхались. С грохотом упал стул. Мы вздрогнули от неожиданности. В лицо пожилой женщине прилетело несколько почерневших местами лепестков роз и белоснежный платок, лежавшие на кровати.
Мы с Агнессой Павловной перекрестились. Женщина подошла к окну и закрыла его:
– Не бойтесь, – она улыбнулась. – Это просто ветер поднялся, а окно видно плохо закрыли после проветривания и уборки.
Затем она подняла с пола платок и аккуратно уважительно положила его на стол.
Я растерянно достала масляные краски и задумчиво выдавила нужное количество необходимых мне цветов на палитру:
«Сегодня, вроде бы, не ветрено?»
Спохватилась, что я не убрала волосы, не одела ни халат, ни фартук. Не налила в баночку скипидар и не разложила инструменты, не достала даже мастихин.
– Где будете рисовать? – спросила работница замка.
– Хороший вопрос, у меня такой же. Не наблюдаю в этой комнате обещанного подготовленного для рисования места.
– А-а-а, то, что шпаклевали и так далее? – спросила Агнесса Павловна.
Я кивнула.
– Действительно, странно, краски-то, роба и инструменты же здесь, – произнесла пожилая женщина.
В стороне, где ложе, за спиной Агнессы промелькнула тёмная тень, а после потекла вода из рукомойника. Недолго, пару секунд. Я задержала дыхание.
– Прохудился уже видно, от старости, – произнесла пожилая женщина, обернувшись. – Значит так, вы пока тут подождите, а я сейчас быстро свяжусь с кем надо и всё узнаю. Может, этот эскиз какой-то совсем маленький сделать нужно.
Женщина вышла позвонить в коридор, оставив наполовину прикрытую дверь. Я завязала волосы в хвост, налила в баночку скипидар и одела серый рабочий халат. После взяла кисть и лист бумаги. Смешала в маслёнке зелёный и белый, чтобы получился салатовый цвет. Обмакнула кисть и на белом холсте появился яркий салатовый мазок. Удовлетворённо улыбнулась, как сытая кошка:
«Люблю я работать этими красками, они похожи на крем», – снова набрала на кисть салатовый цвет.
Услышала громкий шелест сухих цветов, и подняв голову, обмерла от страха. У дальнего края комнаты, рядом с ложем, боком ко мне, медленно, не спеша проплывала иссини-белая девушка, в полупрозрачном свободном саване, не касаясь пола. Она будто не замечала моего присутствия. Вдруг призрак резко повернул ко мне свою голову и уставился на меня чёрными пустыми глазницами, после девушка-призрак зловеще улыбнулась. В улыбке тоже была чернота, словно это было не лицо, а маска.
От испуга я подскочила и выронила кисть, она отлетела и приземлилась прямо на древнее свадебное платье, оставив там густое салатовое пятно. У меня все внутри похолодело, почувствовала, наверное, как сжались все кровеносные сосуды в моем головном мозге. Дверь громко захлопнулась, сердце застучало так быстро, что казалось начало давать сбои, дыхание перехватило. Призрак ринулся ко мне, а я к дверям. Они, слава Богу, оказались не заперты. Пробегая мимо зеркала заметила, что существо в нём не отражается.
Выбежав за порог, не своим дрожащим голосом я провыла:
– Бежим!
На лице призрака появилось свирепое выражение. Увидев, как позади меня падают стулья и поднимаются в воздух предметы, Агнесса сразу ринулась за мной.
– Простите, что потревожили! – провопила я с подвыванием и жутким испугом.
– С-с-стой! – проскрежетало или прошипело существо.
Агнесса Павловна, бодро прыгая по ступеням вслед за мной, повторила мои извинения.
Всё это время призрак не отставал. Один раз, я даже почувствовала его холодную руку на своём плече. Буквально слетев с лестницы, мы словно вылетели за дверь. Сначала я выскочила в широкий коридор, чуть не упав при этом, следом за мной сотрудница Алконоста. Пожилая женщина удержалась за дверь, после сразу захлопнув её за собой. Дрожащими руками работница замка повернула в замке ключ.
Я перепугано посмотрела на дверь, чтобы убедиться, что нас никто не преследует. Агнесса Павловна подхватила меня под руку и поволокла на первый этаж, в вестибюль. У меня всё ещё было сбито дыхание, мои руки трясло, я вся дрожала от жуткого озноба.
– Уходим отсюда побыстрее! – проговорила работница замка. – Надо нам поскорее уйти, чтобы оно успокоилось.
***
«Надо же было забыть запереть дверь, чтобы они не смогли так быстро выйти! – подумал горестно Нифонт, незаметно наблюдая за выбежавшими сотрудницей Алконоста и Умилой. – Такой был отличный план, а я пустил его насмарку. Ладно, Радимир Андреевич всё равно ничего не узнает. Я сотру происходившее с камер».
***
«Как я только не убилась, не сломала себе голову?! – было страшно вспомнить, что я там прыгала по этим лестницам вниз в туфлях. – Хоть каблуки были не высокие и широкие, но всё же! Как я только там не споткнулась и не полетела вниз, как мешок с удобрениями… ну, после такого падения, я бы им точно стала. Не зря говорят, что испуг пробуждает в людях сверхспособности».
Агнесса Павловна привела меня в служебную комнату отдыха персонала. Я испугано озиралась вокруг, не люблю я теперь какие-либо комнаты в этом замке, да и весь замок, в принципе, мне тоже как-то разонравился, также, как и его хозяин.
Глава 10
Агнесса дала мне успокоительное и попить. Я потихоньку приходила в себя, умыв лицо и руки холодной водой, ею же промокнула шею. Хорошо, что здесь был умывальник, в уборную бы я сейчас не пошла. До сих пор было жутко. Меня слегка потряхивало, а сердце колотилось, как бешеное, не давав мне нормально дышать.
Любой бы на моем месте сейчас бежал бы без оглядки, как можно дальше от замка… Ну как я могла бросить здесь Ланту и учёбу, это же не шутки.
«Дайте мне диплом просто за красивые глаза, а то тут призраки летают? Не тронули же они меня… можно сказать. Если бы могли или хотели, то и до сюда бы добрались».
Мои врождённые чувства ответственности и справедливости никогда не давали мне покоя.
«Но в то же время, как находиться сейчас здесь? Когда даже в туалет теперь выйти страшно. Надеюсь, оно не будет меня больше преследовать?! Какое не будет! Оно задушит меня, своими костлявыми ледяными руками, – осознала я с ужасом. – Может даже, придёт ко мне домой… ночью, – я присела на диванчик. – А кто в этом виноват?! Пусть он сам с этим и разбирается!» – я решительно встала и решительно обратилась к сотруднице Алконоста:
– Идёмте-ка, Агнесса Павловна, разберёмся! Где у вас тут начальство? Они нас чуть не убили, дворяне фиговы! Князья недоделанные! Патриции липовые!
***
– Кто-то из сотрудников, кто печатал списки, наверное, опять ошибся, опечатался. Человеческий фактор, что же поделать? – произнёс помощник Радимира Андреевича. – Все мы живые люди.
– Мы там чуть Богу душу не отдали! Просто опечаточка?! – возмутилась в ответ. – Кто за это отвечать будет?!
– Было и правда, очень страшно и жутко. У нас аж сердце прихватило, – добавила Агнесса Павловна.
– Я вас умоляю, не сгущайте краски. Подумаешь, мебель подвигалась немного, и что теперь, панику разводить? – произнёс Нифонт. – Она вас что укусила или съела?
На его лице иногда появлялось смятение и настороженность.
«А глазки-то бегают. Знает кошка, чьё мясо съела. Ага-а… поэтому Радимир Андреевич нас с подругой и добавил в чс сегодня? Выбрали всё-таки меня жертвой? И сам не появляется, гад!»
– Мебель?! Да это чудовище гналось за мной! – опять возмутилась я. – А если бы со мной что-нибудь случилось?! Этот призрак схватил меня за плечо!
Лёгкое пальто, наверное, помощника Радимира, вдруг упало на пол. Мы все втроём посмотрели туда и испуганно замерли.
– Нифонт Егорович, вешалочка оторвалась, – Агнесса Павловна подошла и подняла пальто. – Я вам пришью.
– Агнесса Павловна, вы видели, что только мебель подвигалась и вещи летали. А вот девушка тут про призрака глаголет, что он за ней гнался, и за плечи хватал.
Пожилая женщина улыбнулась:
– Современная молодёжь любит всякое такое читать. Вот потом и мерещится подобное. Милая, просто успокойся и вспомни, как всё было, и ты сразу поймёшь, что особо ничего страшного и не произошло. Тем более – это грех, боятся, для тех, кто в Бога верит.
Я была просто в шоке и растерянности от такой наглости этих людей.
«Она что, действительно ничего этого не видела или притворяется? Она не слышала, как призрак говорил с нами? Не похожа она на человека, который бы притворялся бы…»
– Я видела. И слышала. Мне не показалось, – чётко проговорила каждое слово. После обратилась к Нифонту.
– Вы мне скажете, как теперь зачёт сдавать? Что делать прикажете?! Мои сокурсники сейчас работают уже во всю! Уйти? А диплом потом вы мне нарисуете?!
– Так, давайте успокоимся и сбавим накал нашей беседы. Вы же культурная, воспитанная и образованная девушка. Я все понимаю. Не нужно повышать голос, я вас и так прекрасно слышу, – произнёс спокойно Нифонт, его тон даже показался мне издевательским. – Сочувствую вам обеим. Да, это наша вина, оплошность, недосмотр, называйте, как угодно. Поступим так. Агнесса Павловна, вам мы тоже возместим моральный ущерб… большой премией. Только давайте поступим, как я скажу: с этого момента вы забудете обо всем, что произошло, как будто никогда и не было. Вы понимаете, о чем я говорю?
Женщина улыбнувшись кивнула:
– Конечно, Нифонт Егорович, – по её лицу было видно, что она уже всем довольна.
«Нифонт Придуркович и Радимир Борзеевич… или лучше Гадович!» – всё внутри меня полыхало праведным гневом.
– А теперь решим всё с вами, Умила, – помощник Радимира Андреевича обратился ко мне. – Мы тоже компенсируем вам моральный ущерб. И не только деньгами, подарим вам хорошие краски и кисти, если что-то нужно ещё, поставьте меня в известность.
– Вы сначала меня чуть не убили, а теперь пытаетесь подкупить? – моему негодованию не было предела.
– Насчёт учёбы, – проигнорировал мои слова, Нифонт. – Мы подойдём к вашему куратору, и я ему лично объясню, что мы перепутали место для рисунка. Чтобы к вам не были строги.
– Зачем мне ваши объяснения? Вы хотите сказать, что я буду лишена этого опыта? – я была раздражена. – Считаете, возмущаюсь только ради того, чтобы выбить себе поблажки?!
– Сейчас вы можете отправиться к вашей подруге Иоланте. Она как раз рисует одна, так что вы сможете тоже вставить свою лепту. Это же не дело одного дня. Ну, или мы можем предоставить вам тот кусок стены, который был уже приготовлен, но я боюсь, вы теперь испугаетесь в одиночестве рисовать. А насчёт учёбы… Либо ходите на занятия, либо нет, из-за своих выдуманных страхов. Это лишь ваш выбор.
Я поняла, что разговаривать с помощником Радимира Андреевича бесполезно. Нужно разговаривать с самим владельцем Алконоста.
– Когда будет Радимир Андреевич? – в моем голосе сквозил холодок.
– А вот это вот я вам совсем не советую, – фраза помощника прозвучала как угроза. – Человек уже добавил вас в чёрный список и просил не приходить в замок. Что вы от него хотите? Он скажет вам то же самое. Бесполезная трата времени и нервов, и наших, и ваших.
В шкафу неожиданно с грохотом упали две открытые полки, и с них посыпались на пол лежавшие на них папки. Промелькнула серая тень.
«Похоже, мне тут угрожает не только начальство замка», – подумала я.
– Всё понятно. Ладно, хорошо, так и сделаем. Отведите меня, пожалуйста, к Иоланте, – проговорила и встала.
***
– Ты чего такая бледная?! На тебе лица нет, – воскликнула Иоланта, увидев меня. – Ты плохо себя чувствуешь? Или это твой бывший макак тебя достал?
Я отрицательно помотала головой:
– Нет, всё, как всегда. Просто с моим местом практики не повезло. Говорят, ошиблись и забыли приготовить стену для росписи.
– Ну, подумаешь, беда какая. Нарисуем по моему эскизу вместе, – улыбнулась подруга. – Ещё лучше. Ты же не против?
Оглядевшись по сторонам, я улыбнулась и ответила:
– Только за.
Не стала рассказывать ничего Ланте сейчас. Решила подождать, пока мы не покинем этот замок. Не хотелось, чтобы призрак подслушивал, как я про него говорю. Помощник Радимира, в мыслях я теперь его так и называла, Нифонт Придуркович, как и обещал, сходил со мной к куратору и извинился. После проводил меня туда, где работала Иоланта.
– Надеюсь, вы меня хорошо поняли? – сказал он на прощание и не дожидаясь ответа, ушёл.
«Вот и не скажу им ничего про то платье, пусть сами разбираются, сами виноваты», – подумала с обидой и принялась за работу.
Вдвоём с Лантой мы справились очень быстро. Правда, мне постоянно казалось, что-то кто-то стоит за спиной. Теперь я видела, кто это мог быть. Периодически ёжилась от озноба и неприятного чувства. Преподаватель, которая пришла нас немного проэкзаменовать, была довольна нашей работой и ответами.
– Я и не сомневалась, – сказала она, улыбаясь, – что две талантливые студентки, которые входят в список одних из самых лучших, работая вместе, могут что-то напортачить или сделать плохо. Отлично и быстро справились маслом. Умнички.
И мы, довольные сданным зачётом, добрались до станции на в привычном автобусе. Там я, наконец, могла тихонько рассказать Иоланте про все, что произошло. Конечно, не упустила случая всё приукрасить, и рассказать события не только до мельчайших подробностей, но и в ярких красках.
– Офиге-е-еть! – подруга, обхватив себя, потёрла по предплечьям. – Жуть какая, у меня мурашки, – она протянул ко мне руку, чтобы я убедилась. – Как ты только пережила, держишься до сих пор? Я бы уже с копыт слетела. Уж точно не смогла бы рисовать после этого. А ты даже ошибок не допустила. Вот ты монстр, – рассмеялась она после и потрепала меня по плечам.
– Не поверишь, еле выжила, до сих пор руки трусятся, – вдохнула и выдохнула, прикрыв глаза.
– Ну и оставим в покое этих братов-акробатов. Пошли они подальше. Нам главное – закончить здесь лекции и практику. Будем ходить осторожно, в толпе, охраняя друг друга. Не бойся.
Я устало кивнула, заметив Аникея, что сидел недалеко и периодически наблюдал за нами:
– Что в последнее время с окружающими меня мужчинами? Они все какие-то странные.
– Да не только вокруг тебя, они везде такие, – ответила Ланта.
– Радиация их, что ли, подкосила или канцерогены? Или ещё какая-то болезнь? – вздохнула в ответ.
Подруга рассмеялась:
– Ага, потомство не от кого оставить. Эта болезнь называется яжматери и излучения электроники… Пошли, поезд идёт.
Казалось, что можно было выдохнуть, но это только так казалось.
