Читать книгу: «Сказки русской матрешки о зловещих чудесах», страница 5

Лесавка и Мясной бор

Новый день заточения в заколоченном деревенском доме оказался для ребят полон приятных сюрпризов. Во-первых, на книжной полке дети обнаружили поваренную книгу. Во-вторых, на кухонном столе было такое изобилие продуктов, что Жека и Федя долго ликовали, прыгая в обнимку до потолка. Здесь были яйца, творог, молоко, мука, сахар, масло, овощи, фрукты и ягоды. В-третьих, печь в избе была натоплена и поддерживала яркий огонь. Ну, а в-четвертых, свет горел во всех комнатах, и теперь было вовсе не страшно находиться в старой заколдованной избе. Только, буквально чуть-чуть, напугала большая кастрюля, которая стояла на табурете и побрякивала сама по себе эмалированной крышкой. Как получилось, напрасно встревожились Жека с Федькой. Это пыхтело дрожжевое тесто.

– Ах, матрешечка, спасибо тебе большое! – радовалась девочка, рисуя пальчиками в воздухе над головой сердечко.

– Жека, – потешался Федька. – Ты что, благодарность чучелу одноглазому на чердак посылаешь?

– Я говорю спасибо той доброй матрешке, что нам помогает, – объяснила одноклассница. А кого мне еще благодарить? – спросила она друга.

Федька, молча, метнул взгляд через проем в стене на иконки, но так ничего и не сказал.

Неожиданно из-под стола выкатилась большая скалка, отчего дети завизжали.

– Дурацкая деревяшка, – рассердился Федька. – Напугала!

– Хи-хи-хи, – засмеялась Жека. – Пора готовить, шеф повар! Что у нас сегодня на обед?

– Скорее на ужин, – поправил мальчик, взяв из миски горсть земляники, с аппетитом уминая. – Бугорочки сдобные, как говорит моя бабка, – ответил он, поднимая с пола скалку.

– Что за фрукт? – продолжала хихикать Жека. – Такого я ни в одном меню не встречала.

– Пирожки самолепные, – улыбнулся Федька. – Тащи, Жека, книжку с рецептами! Будем начинки стряпать.

Провозились дети с пирожками до самого вечера. Три начинки для сдобных бугорочков приготовили: творожную, яблочную и земляничную. Налепили разные виды пирожков: круглые, треугольные и овальные. С тестом немного повоевали. Здесь немало героизма проявил Федька, орудуя скалкой, как прирожденный кулинар.

– Федечка, – похвалила Жека одноклассника. – Ты такой молодец! Это все бабушка обучила тебя?

– Не, – сказал мальчик. – Это я сам, глядя на бабку! С котенком Рузиком лет с четырех сидел возле стола и начинки ковырял. Так вот что-то запомнилось.

Сдобные бугорочки уложили дети на противни и отправили выпекаться. А пока пирожки в печке готовились, навели порядок на кухне.

– Федя, а что из еды у тебя самое любимое? – поинтересовалась Жека.

– Картошка, запеченная по-деревенски, – облизнулся друг. – А у тебя? – спросил он.

– Пельмешки со сметаной, – ответила девочка. – Мама их так готовит, м-м-м…

Вскоре испеклись пирожки, и ребята с большим удовольствием их поели, запивая молоком.

– Сегодняшний день был такой хороший, – улыбнулась Жека, пройдя в комнату и расстилая постель.

– Жека, смотри! – воскликнул Федька, тыкая пальцем на стол, где лежали ключики-пазлы. – Пазлы по парам сошлись, а мы совсем не заметили!

– И вправду, – удивилась девочка, посмотрев на ключи. – Только середина загадки остается пустой, пару штук всего осталось собрать. И картинка какая-то нелепо-абстрактная.

– Соберем! – с энтузиазмом сказал Федька. – Пусть хоть какая угодно будет картинка, лишь бы дом нас выпустил.

Внезапно из сеней раздался негромкий стук в дверь.

– Кто это? – испугалась Жека.

– Не знаю, – с дрожью в голосе произнес мальчик. – На двери замок с той стороны. Ночь наступает. Видно оборотень проснулся.

Стук в дверь повторился. Свет в доме при этом погас.

– Федя, мне страшно, – шепотом сказала девочка.

– Женечка, открой дверь, – донесся из сеней приятный женский голос.

– Мамочка! Мама! – радостно вскрикнула Жека, схватила подсвечник и ринулась в сторону сеней.

– Жека! Стой! Это обман! – завопил Федька, догоняя беглянку.

Дети резко остановились возле запертой двери, уставившись во все глаза на куклу матрешку в разноцветных нарядах. Игрушка, чей нарисованный платочек и сарафан были усыпаны красивыми цветами, мигала очаровательными зелеными глазками.

– Не бери ее, – попросил одноклассник Жеку.

– Посмотри, какая она милая, – шепнула девочка. – К тому же, нам нужно заполучить ключ.

Жека отдала другу подсвечник и взяла в руки куколку. Только девочка раскрыла игрушку, как матрешка исчезла. В тот же миг с двери слетел амбарный замок, грохнув с той стороны о деревянный пол крыльца. Дверь медленно начала отворятся. Дети с замиранием сердца смотрели на ее неторопливое движение в ожидании очередного неприятного гостя.

– Добрый вечер, – произнесла незнакомка.

Какая же она была красивая в свете янтарной луны! Юная девушка в длинной шелковой рубахе ослепительной белизны. Ярко-изумрудные волосы ее струились густыми волнами вдоль стройной фигуры до самых пят. Кудри девушки были усыпаны разноцветной палитрой полевых цветов. В ее черных загнутых ресницах также были крошечные цветы. Нефритовые глаза незнакомки гипнотизировали, а маковые губки звали ласковой мелодией за собой. Жека и Федька почувствовали такую легкость и прилив сил, что хотелось петь, танцевать, кружиться и просто смеяться, испытывая безудержную радость. Девушка протянула к детям руки и молвила: – Пора возвращаться домой, мои хорошие! Незнакомка подхватила ребят за руки и быстротечной шелестящей рекой из лесных трав и цветов понесла в сопровождении мерцающих звезд в таинство ночи.

Треск сучьев под ногами, затем хлюпанье по мху и резкий провал в топь по колено вырвали Жеку с Федькой из колдовских чар незнакомки с нефритовыми глазами. Дети очутились в болотистом лесу. Туман покрывал землю янтарным покрывалом, из которого черными пятнами торчали кусты и редкие кривые деревца. Где-то вдали послышался заливистый смех девушки-колдуньи с изумрудными волосами переходящий в чудовищно-адский смех. Затем все стихло, и ребят окутала безжизненная тишина. Жека глухо заплакала, уткнувшись в Федькино плечо.

– Жека, это только сон, – бормотал Федька. – Только сон, сон, сон…

Мальчик находился в полуобморочном состоянии.

– Жека, – встрепенулся вдруг одноклассник. – Посмотри туда!

Позади девочки за корявыми тенями невысоких деревьев проплывала цепочка полупрозрачно-белых людских фигур. Они двигались в какой-то завораживающе странной неестественности. С появлением призраков стали раздаваться стоны. Затем послышалась стрельба, и фигуры побежали быстрее под отдаленные голоса "Ура".

– Тт-т-ты видишь солдат? – заикаясь от волнения, проронил Федька. – Это не сон?

– Вижу, – прошептала Жека, вытирая ладонями слезы.

Вдруг одно из привидений отделилось от других и стало приближаться к детям. Мороз пробежал по коже ребят. Худой парень лет двадцати пяти в рваном грязном камуфляже подошел к Жеке и сказал: – "Ах, Женек-Женек, ясноглазая моя! Держи вот…" Пустые белые глазницы солдата, будто с укором смотрели в душу оробевшей девочки. Жека зажмурила глаза.

Далеко за лесом загрохотали взрывы, и худой парень вместе с остальными призраками исчез. Болотистый лес провалился полностью в янтарный туман и мертвую тишину.

– Жека, очнись, – теребил за плечо одноклассницу Федька. – Смотри, что в твоих руках! Настоящая полевая сумка офицера! У моей бабки в доме такая же висит, как память о ее отце. – Открывай же скорей, – торопил девочку друг.

Жека, волнуясь, заглянула в военную сумку. Там лежало четыре предмета: командирские часы с гравировкой "Соколов В.", треугольный конверт, адресованный жене и сыну, овальное зеркальце и маленький осколок снаряда в виде пазла.

– Мы спасены! – закричал Федька, опередив Жеку и хватая зеркальце. – Дженика, приди нам на помощь! – обратился он к дорогой находке, с нетерпением вглядываясь в свое отражение. Янтарный глаз луны подмигнул мальчику яркой вспышкой на зеркальной глади и явил добрую волшебницу. Дженика тут же унесла детей из страшного места магическими заклинаниями в домик с покосившимися оконцами.

– Вы были на волоске от смерти! – со строгостью в голосе говорила Дженика из маленького зеркальца, лежавшего на столе под свечой с остальными ценными находками. Жека с Федькой виновато смотрели на Зеркалицу.

– Как вы могли открыть дверь Лесавке? – продолжала выговаривать волшебница. – Это же лесной дух-обманщица! Она жена Лешего. Затащила эта коварная плутовка вас в болота по приказу хозяина леса на верную погибель.

– Я думала, там мама, – еле слышно произнесла Жека.

– Вы хоть знаете, где вы были? – задала вопрос Дженика. – В Долине смерти!

– А почему там были солдаты? – робко спросил Федька.

– В той местности под названием "Мясной Бор" в Новгородчине встретили свою смерть в ожесточенных боях в годы Великой Отечественной войны много тысяч русских солдат. Не захоронены их тела, как положено. Вот и бродят их души по лесам и болотам того жуткого места. Там даже птицы не летают, животные не живут, – разъяснила волшебница. – Опасно там очень! Много боеприпасов, неразорвавшихся бомб и мин в тех болотах. Можете представить, что могло с вами случиться?

– А почему нам помог один из призраков? – поинтересовался Федька.

– Потому что, это был прадедушка Евгении, – ответила Зеркалица.

Горькие слезинки закапали из синих глаз девочки. Взяла она в руки желтый конверт с часами, прижала к своему сердечку и села, молча на кровать.

– Мне пора уходить, – сказала Дженика. – Будьте впредь осторожны! В этом доме вы разбудили злых духов. Водят они вас по самым зловещим местам России. Только доброта в сердце и хорошие поступки спасут вас! – Держите при себе это зеркальце, – наказала она и мгновенно исчезла.

В глубокой печали дети легли в свои кровати и забылись вялым, лишенным красок, сном.

Бесицы-трясовицы и Ховринская больница

– Жека, – обратился к девочке Федька, проснувшись. – Давай полезем сегодня в погреб, поищем лаз?

– А как же крысы? – посмотрела одноклассница в недоумении на друга.

– Так мы сделаем, как ты говорила, – объяснил мальчик. – Раз свет в комнатах горит, значит, есть электричество! А значит, работает электроплитка. Вскипятим воду и устроим горячий душ уродливым крысам.

– Пойдем, поставим ведро, – поддержала Жека и, встав с постели, устремилась на кухню.

Кое-как водрузили дети тяжелое ведро на маленькую плитку. После чего прибрали постели, умылись и плотно покушали.

– Похоже, кипяток готов, – заметил Федька, одернув руку от горячего ведра. – Жека, набери немного в ковш и принеси в комнату, – распорядился одноклассник. – Я пока ковер уберу.

Мальчик ушел в комнату, скатал пушистый ковер и не поверил своим глазам. – Жека! – воскликнул он. – Погреба нету! Я не нахожу дверцу с кольцом!

– Ты шутишь? – отозвалась девочка и прибежала с кухни к Федьке.

Действительно! На крашеном досчатом полу не было никакой дверки.

– Ха-ха-ха! Сюрприз! – как-то невесело рассмеялась Жека. – Василинка, – повернулась девочка к печке, где дремала кошка. – Может, объяснишь этот феномен?

Кошачьи ушки дрогнули, серая царапка проснулась, выгнула спинку, потянувшись, сладко зевнула и пулей спрыгнула с лоскутного одеяла вниз. Кошечка лапками скомкала на кухонном полу полосатую дорожку-половичок, громко мяукнула и, перескочив через цветную шерстяную горку, подбежала к Жеке, ласкаясь у ног.

– Василиночка! – обрадовалась Жека. – Невероятно! Какая ты молодец! Ты нашла погреб!

Девочка бросилась обнимать пушистую царапку.

Федька тем временем прошел в кухню, дернул маленькое ржавое кольцо в полу и опрокинул дверцу погребка. Что тут началась! Клубы серо-черной пыли поднялись из-под пола и обволокли мальчика. – А-а-а! – закричал он. – Больно мне! Ай-яй! А-а-а!

Жека, в страхе вцепилась в кошку. Василинка, перепугавшись, цапнула острыми коготками руку девочки, раздраженно вякнула "мии-а-ау" и стрелой бросилась под кровать. – Да, ну, тебя! – пискнула Жека и помчалась к Федьке.

В это самое время мальчик боролся с неведомыми существами, размахивая кулаками направо и налево, скуля от боли. Его окружили уродливые твари с удлиненными образинами, которые размахивали черными крыльями летучих мышей, щипля и одновременно царапая цепкими руками. С виду это были тощие карлики-женщины в рубахах грифельного цвета до пят с выпученными жгуче-зелеными глазами. У каждой болталась на спине, как мышиный хвост седая косица. Морщинистый рот всех крылатых гостий мерзко присасывался к телу несчастного Федьки. В поднявшейся пыли невозможно было понять, сколько их. – Огнея, хватай за горло! Подбирайся к груди, – шипел чей-то страшный голос. – Ломея, скручивай кости, – приказывал все тот же шипящий голос. – Корчея, сковывай конечности! Я же, несравненная Невея, проберусь в самую душу мальчишки…

– Федя, – в отчаянии кричала Жека. – Что мне делать?

Девочка из стороны в сторону металась вокруг пыльной суматохи. – Если я возьму кипяток, то могу обжечь Федю, – соображала она. – Если стукну крылатых уродин деревянной лопатой, тоже могу попасть по другу. Как быть? Тут ее осенило, и она ринулась в комнату за зеркальцем. Однако на обратном пути девочка споткнулась о ножку кровати и упала. Овальное зеркальце вылетело из рук и разлетелось на кусочки. – Дженика! – успела выкрикнуть Жека.

Все стихло. Суматоха на кухне улеглась. Зловещая черная дыра погребка закрылась грохотом досчатой дверцы и слилась моментально с полом. Федька без сознания лежал на полу.

– Федя, Федечка, – позвала девочка друга.

Мальчик продолжал лежать без движения лицом вниз.

Что только не предпринимала Жека, чтобы привести в чувства одноклассника: тормошила, поливала водой, била по щекам, колола вилкой пятки, брызгала в нос духами, взятыми в рюкзаке. Федька никак не приходил в себя. Жека сильно испугалась за мальчика. Она с трудом перетащила его в комнату, заволокла на кровать и аккуратно уложила. Слезы горячими ручьями стекали по ее щекам. – Федя, миленький, только не умирай, – ревела она. – Я одна, совсем одна. Мне страшно оставаться в этом доме без тебя.

Девочка вдруг вспомнила про иконки в углу избы и повернула голову в сторону ликов святых. – Простите, пожалуйста! Это я виновата! Если бы я не попросила Федю поехать сюда, ничего бы не случилось. Пусть лучше крылатые гадины меня съедят, но Федечка будет живой! Помогите!

Жека снова заплакала, спрятав мокрое лицо в ладонях.

Из-под кровати к ней на колени запрыгнула Василинка. Жека вздрогнула. Кошечка лизнула теплым шершавым язычком царапину на руке девочки и перебралась к Федьке, свернувшись калачиком на его груди.

– Знаю, Василиночка! – обратилась к кошке девочка. – Ты не хотела царапаться. И погреб ты помогла найти с добрыми намерениями. Ты тоже испугалась, ведь правда?

– Мяу, – ответила царапка и закрыла глазки.

– А вдруг Федя уже умер? – испугалась Жека. – Что делать?

Слезы с новой силой потекли рекой из ее синих глаз.

Василинка мяукнула и, спрыгнув с кровати, начала аккуратно лапкой сгребать осколки маленького зеркала в сверкающую горку. Самый большой осколок она придвинула к ногам девочки.

– Ну, конечно! Умница! – воскликнула Жека. – Как я сразу не догадалась? Можно дыхание проверить зеркальцем!

Девочка взяла зеркальный осколок и поднесла к Федькиному носу. Гладкая поверхность тут же запотела. – Уф, – выдохнула она. – Живой! Ее слезинки, одна за другой, покапали на Федькино лицо.

– А-а-ай-й-й, – застонал мальчик. – А говорила, что ныть не будешь, – еле-еле прошептал он, не открывая глаз.

– Федечка, – радостно выкрикнула Жека и прижалась к нему, поцеловав щеку. – Как я рада, что ты не умер!

Одноклассник ничего не ответил, он снова застонал, повернув голову в сторону плоских плюшевых оленей.

Больше за весь вечер он ничего так и не сказал. Только стонал. Глаза он тоже не открывал. Голова мальчика постоянно металась на подушке. Его бросало то в жар, то в холод. Все тело сотрясала дрожь.

Весь день и весь вечер Жека ухаживала за Федькой. Она, то протирала его холодным мокрым полотенцем, то набрасывала на него одеяло. Время от времени девочка поила одноклассника водой с ложечки. Так, тихо и печально в дом пришла ночь.

– Что, если я соберу осколки зеркала, – подумала Жека. – Возможно, Дженика придет и подскажет, как помочь Феде.

Девочка взяла с кухни совок, собрала в него сверкающую горку и высыпала на стол, отодвинув при этом волшебные ключи и прадедушкины дары. Она стала вертеть осколки, укладывая зеркальную мозаику на белой скатерти. Наконец, зеркальце было собрано.

Внезапно свет в лампах заискрился и погас. – Только не это, – расстроилась Жека. Она на ощупь взяла спички и дрожащими руками зажгла свечу. Рядом с подсвечником появилась матрешка в нарисованной грубой серой рубахе-мешковине с хмурым лицом и седой косичкой. Девочка раскрыла куколку на половинки и обомлела. Из нее вылетели мерзкие летучие мыши, в считанные секунды, исчезнув в зеркальных стекляшках.

Когда девочка заглянула в зеркало на столе, то ужаснулась. Как же ей было страшно! В каждом из семи осколков Жека увидела тело друга, на котором верхом сидела со злобной физиономией гадкая гостья-карлик с черными кожистыми крыльями.

– Вот она, взбалмошная самозванка! Поглядите-ка, сестры, на нее! – заговорило одно из отражений змеиным шипением. – Ну, дуреха, здрасте тебе.

– Ополоумела ты, сестра, что ли! – возмутилось отражение из соседнего осколка. – Какое еще здрасте ей! Пропади ты пропадом, девчонка!

– Ну же, сестрицы-трясовицы, не будьте столь неприветливы, – вкрадчивым голосом заговорило третье отражение. Оно сверкнуло приторно зелеными глазенками и ухмыльнулось, посматривая на Жеку. – Познакомься, детонька, мы – бесицы-трясовицы, лихоманки и лихорадки в одном прекрасном лице!

Жутко стало Жеке, холодок пробежал по ее спине. – Может, в печь осколки бросить вместе с этими лиходранками, – подумала она про себя. – Но, так я не избавлюсь от них и не спасу Федю. Трясовицы невидимо сидят на нем, а зеркало лишь показывает мне их.

– Мяу, мя, – подсказала кошечка, сидевшая возле ног.

До слуха Жеки четко донеслось: – Вымани их!

– Придется чуть-чуть приврать, – сообразила девочка. – Но это ради блага, честное слово, – убеждала она себя, молча.

– Вы прекрасны! Вашей красоте можно только позавидовать, – сказала Жека, часто моргая, чтобы лиходейки не заметили ее неискренность. – Можно подарить вам чудесную косметику? Она еще больше подчеркнет ваше великолепие. Я с большим удовольствием покажу вам, как пользоваться ею.

Девочка спешно наклонилась, достала из рюкзака косметичку, открыла замочек и стала выкладывать на стол содержимое, демонстрируя каждую вещицу перед зеркальцем.

– Это – серебристая тушь. Она превратит ваши глаза в снежные искорки, – показала Жека блестящий длинный футляр. – А вот это – настоящая французская помада! От нее ваши губки станут, словно бархатные лепестки розы.

– Моя помада! – выкрикнуло одно отражение.

– Э, нет, дорогая сестрица, помада моя! – воспротивилось другое отражение.

– Я ее хочу, – заканючила третья сестра в зеркале. – Но тушь мне тоже по душе.

– Стоп, стоп, стоп! – прикрикнула четвертая лиходейка-трясовица. – А ну-ка, девчонка, скажи, чего хочешь взамен? – прищурилась она из зеркальца на Жеку. – Своего дружка пустоголового небось спасти?

– Да, – честно ответила девочка.

– Тогда и у нас предложение! – хмыкнуло четвертое отражение. – Отправишься за лекарством в Ховринскую больницу, что в Москве. С нами туда полетишь. Поисками пилюль сама будешь заниматься. Сама и скумекаешь, как оттудова выбраться. Все поняла, незванка? Косметичку свою сразу отдашь! И помни, к утру не выберешься, я, сестрица старшая, Невея-мертвящая, в избу ворочусь и сгублю навеки друга твоего, болвана!

– Я согласна, – решилась Жека, горько понурив голову.

В тот же миг оглушило девочку громкое хлопанье крыльев. Рассыпалась избушка, точно карточный домик. Провалилась Жека в невесомость тьмы. Как во сне поплыла она стремительно в серо-черных облаках по ночному небу, и опустилась в заросли кустарников возле заброшенной стройки унылого десятиэтажного здания в форме треугольного креста.

– Мамочки, – прошептала Жека, разглядывая в кромешной тьме бетонную громадину с множеством черных оконных дыр. – Я боюсь туда идти.

Зловещее здание дышало на девочку издалека сырым холодом. В нескольких шагах от Жеки вдруг жалобно закричала птичка, отчаянно трепыхающаяся, грудью толкающая тени колючих ветвей, словно прутья железной клетки. Девочка судорожно повернула голову в сторону веток.

Дальше началось самое страшное. Из многоэтажного дома стали вырываться леденящие душу звуки: щенячий скулеж, свист хлыста, лязганье ржавых цепей, сумасшедший хохот и беготня по ступеням. В пустых окнах замелькали тут и там высокие конусообразные призраки. Луна кривой холодной ухмылкой освещала их расплывчатые туманно-белые фигуры.

Жека села на сырую землю, спрятала голову в коленях и пробормотала: – Я погибла. Федя погиб. Все, это конец.

В памяти одинокой девочки мелькнули лики святых в деревянных рамках икон из заколдованной избы. – Передайте моим родным, что я очень их люблю, – произнесла Жека. – И прошу у них прощения.

– Девочка, что тебе нужно в Ховринке, тем более, ночью? – тихий загробный шепот подкрался к Жеке неожиданно.