Читать книгу: «Лавка Снофф», страница 2

Глава 3

Над рыночной площадью стоял гомон, яркое не по-осеннему солнце грело макушки горожан.

– Последние новости! – кричал мальчишка-газетчик, пробираясь сквозь толпу. – В город едет цирк Огненного Барри! Махтан объявил войну Империи Южных островов! Таинственное исчезновение! В портовом квартале пропало десять человек! Подозревают русалку-оборотня!

«Вот так всегда, – думала Снофф, оглядывая прилавок с пряностями. – Один умный человек придумает, что буквы можно печатать, а не переписывать вручную. Второй умный человек изобретет газету. А потом придет болван, который начнет дурить читателям голову всякой чушью. Кстати, надо бы дать в газету объявление о продаже лавки…»

Рыбные ряды Снофф обошла стороной, наморщив нос, и поскорей свернула на боковую улочку. Задумавшись, она не заметила, как перед ней будто из-под земли вырос господин в надвинутой на глаза шляпе. Снофф попыталась обойти его, но он сделал шаг навстречу. Мастерица попятилась. Оглянувшись, она увидела за спиной еще одного, как две капли воды похожего на первого.

– Не волнуйтесь, мастерица, – тихо произнес господин. Он отвернул воротник плаща и показал серебряный с золотой инкрустацией жетон. – Канцелярия особых дел.

«Хвала небесам, не грабители», – с облегчением подумала Снофф и тут же сообразила, что от Особой Канцелярии тоже ничего хорошего ждать не приходилось. Господин жестом подозвал экипаж, стоявший неподалеку. Копыта зацокали по брусчатке.

– Вам придется пройти с нами.

– На каком основании? – возмутилась Снофф. Душа у нее ушла в пятки и оттуда, с самого низа, вопила, что Снофф вляпалась в какую-то очень скверную историю. Мастерица прижалась спиной к стене и покрепче обхватила корзинку с покупками. – Вы не имеете пра…

– Вы задержаны по подозрению в государственной измене.

Подхватив опешившую мастерицу под руки, агенты ловко усадили ее в экипаж. Один сел напротив, дважды стукнул кулаком в потолок, и карета тронулась. Придя в себя от шока, Снофф пыталась задавать какие-то бестолковые вопросы, чего-то требовать, но господин в шляпе лишь молча смотрел перед собой. Сквозь занавешенные окошки не было видно дороги, но Снофф и без того знала, что ее везут в старое крыло замка, где располагалось Министерство закона и порядка.

Экипаж остановился, дверца распахнулась. Не успели глаза вновь привыкнуть к солнечному свету, как мастерице пришлось нырнуть в узкую дверь. Деликатно, но твердо придерживая Снофф под руку, агент провел ее по лестнице, потом длинным гулким коридором, потом они опять спускались и поднимались по куче лестниц, потом опять шли по коридорам («Это чтобы я не запомнила дорогу к выходу», – вдруг догадалась Снофф) и неожиданно оказались в светлом, почти уютном кабинете. Агент усадил ее на вполне удобный стул и испарился.

– Уже неплохо, – пробормотала Снофф осматриваясь. По дороге ее воображение здорово разыгралось и уже успело нарисовать сырое подземелье, где во мраке пищат крысы и глухо бряцают цепями души заморенных узников.

– Да, мне тоже нравится, – раздался голос из-за спины.

Снофф вздрогнула и обернулась. Хозяин кабинета – а это, несомненно, был он, – казался человеком скорее молодым, хотя определить его возраст Снофф бы не взялась: то ли глаза его видели слишком многое, то ли служба в Канцелярии добавила седых волос. Перебирая на ходу бумаги, он быстрым военным шагом прошел к своему креслу.

– Очень нравится, – повторил он, усаживаясь за массивный ореховый стол. – Особенно вид на море из окна. Жаль, некогда любоваться. Изыскатель Бернард, – представился он. – Если быть точным, старший изыскатель по особо важным происшествиям. Итак, мастерица Снофф, вы ведь понимаете, почему здесь оказались?

Он чуть наклонил голову, внимательно следя за собеседницей.

– Не имею ни малейшего понятия, – покачала головой Снофф, которая к этому моменту уже совладала со своими чувствами. – Но я читала, что так начинают все допросы, чтобы преступник сам себя выдал. Вынуждена вас огорчить, – Снофф развела руками, – я ни в чём не виновата.

– Ну что ж, раз вы такая начитанная… – сдержав улыбку, изыскатель достал из-под стола и поставил перед ней пустую бутылочку. – Узнаете?

– Похожа на одну из моих, – не стала отрицать Снофф. – Это из стекольной мастерской Фергюссона, их заказывают все мастера сновидений, аптекари, парфюмеры…

– …а вот что нам удалось собрать на донышке, – продолжил изыскатель и выложил на стол два тончайших стеклышка. Между ними темнела крошечная капля.

У Снофф похолодело внутри. Она осторожно взяла стекла двумя пальцами, посмотрела на свет. В черно-фиолетовом пятне знакомого оттенка застыла пара искорок.

– Как вы понимаете, в бутылке был сон. Кошмар, если быть точным. Наши эксперты в один голос утверждают, что этот кошмар – ваш, мастерица. Вы ведь лучше меня знаете, что у каждого мастера сновидений свой, если можно так выразиться, почерк. И для суда единодушное мнение экспертов будет неопровержимым доказательством. Хотите подсмотреть? Прошу вас.

Все еще не понимая, при чём здесь суд, Снофф торопливо разъединила стекла и прижала одно из них ко лбу. Перед глазами замелькали образы, в сердце тоскливо защемило.

– Мой… – признала Снофф, усилием воли прогоняя мерзкое ощущение кошмара. – Но любой мастер может сделать и продать кошмар. В этом нет ничего незаконного! Покупатель сказал, что ему просто надоела спокойная жизнь, вот он и…

«Нет, – вдруг поняла мастерица. – Он сказал совсем иначе».

Изыскатель забрал стекла.

– Купленный у вас кошмар, мастерица, развели специальным составом, усиливающим его действие, и добавили в одно из водохранилищ Столицы.

– Нет-нет, – с облегчением рассмеялась Снофф. – Не знаю, чего они хотели добиться, но это совершенно безопасно. Можно выпить хоть сто снов, разве что живот скрутит. И потом, пока человек сам не захочет, он не увидит купленный у мастера сон. Даже кошмар.

Эту прописную истину Снофф узнала еще ребенком, в приюте, когда неожиданно для себя вдруг научилась собирать сны в глиняную сиротскую кружку – и долго пыталась подсунуть страшный сон своей главной обидчице.

– Мы тоже так считали, – кивнул господин Бернард, – пока не задумались о магии.

– Но ведь сны не имеют отношения к магии, – слегка растерялась Снофф.

Это мастерица тоже отлично знала с детства. Когда ее фокусы со снами раскрылись, воспитательницы запаниковали и тут же сдали девочку Ордену магического надзора. Там быстро во всем разобрались, посмеялись и направили Снофф в Гильдию сновидений. Именно тогда талантливую сироту взял под крыло и всему научил мастер Люциус, ставший со временем добрым дядюшкой для Снофф и верховным магистром Гильдии.

Изыскатель внимательно посмотрел на Снофф, и что-то в его взгляде заставило мастерицу усомниться в своей правоте.

– Вот тут начинается самое интересное, – многозначительно произнес он. На стол один за другим легли три небольших рисунка.

Не будь Снофф мастером сновидений, она непременно пошла бы в Гильдию художников-скорописцев. Только там умели за считаные секунды зарисовать что угодно со всеми подробностями так, что не отличишь от реальности. Мастера Гильдии были нарасхват: без их стремительных перьев – и почти живых рисунков – не обходилось ни одно событие, ни один королевский прием, вот и в делах Особой Канцелярии им нашлось применение.

– Вы знаете эти места?

Старый полуразрушенный маяк. Заросшие кленами мраморные эльфийские развалины. Скала, похожая на парус. «Тафос», «Сильвания», «Ривьера» – гласили чернильные пометки на рисунках.

– Нет, – покачала головой Снофф. – Я не была ни в Сильвании, ни в Ривьере. И в Тафосе такого маяка не помню. Хотя, постойте…

У нее перехватило дыхание. Ошибки быть не могло: это места из снов, которые она когда-то создавала на заказ. Но скорописцы не рисуют с чужих слов – только то, что видят сами. Снофф в растерянности уставилась на изыскателя.

– Узнали? Я так и думал, – удовлетворенно кивнул тот. – Эти места действительно существуют. И не только эти. Несколько лет назад нам стали приходить сообщения о древних руинах, скалах, маяках, появившихся за одну ночь из ниоткуда. Мы отправляли туда скорописцев, собирали сведения – все без толку. Орден магического надзора сбился с ног, но не нашел виновника. Как часто бывает, помог счастливый случай. Эти рисунки попались на глаза служащему, жена которого когда-то рассказывала о маяке в чудесном сне, купленном у одной мастерицы. Так мы вышли на вас. Вы создаете реальный мир из ничего, мастерица. И ваша магия даже не оставляет следов.

Снофф хлопала глазами и не знала, что ответить. Больше всего ей хотелось, чтобы вся эта история оказалась дурацким розыгрышем. Вот только в Канцелярии особых дел розыгрыши не жалуют.

– Это… это бред какой-то… – жалобно выговорила она.

– Понимаю, нелегко поверить, – сочувственно кивнул изыскатель. Он позвонил в колокольчик, и через минуту на столе появилась кружка с дымящимся ароматным какао.

– Семь зефирок, как вы любите. Угощайтесь.

Пока Снофф пила какао и пыталась сообразить, откуда у ее снов взялись магические свойства – да еще какие! – и что еще известно о ее личной жизни Особой Канцелярии, изыскатель продолжил:

– А теперь самое главное… Лавертон, Даннинг – вам знакомы эти названия?

Снофф наморщила лоб.

– Это города где-то на западе Королевства. Там исчезли все жители, – припомнила она. – Лет пятнадцать назад, если не ошибаюсь.

– Семнадцать, – поправил Бернард. – Два города опустели за считаные дни, а немногие выжившие и военные, вызванные в город, видели монстров. По всему краю ввели военное положение, армия прочесала десятки миль вокруг, но ничего не нашла. У этих двух городов было кое-что общее: только у них на западе Королевства есть единый водопровод на весь город. Мы предполагаем, что вода в них была отравлена такими же магическими снами, как ваши. А это значит, что Столица в опасности и в скором будущем мы окажемся в пустом мертвом городе.

Изыскатель помолчал, давая мастерице обдумать его слова.

– Человека, добавившего содержимое бутылки в резервуар, едва не схватили, он ускользнул, но оставил нам ценную улику. Вот эту бутылочку. И меня очень интересует, – изыскатель скрестил руки на груди и выпрямился, – кто вы, госпожа Снофф. Обманутая мастерица, понятия не имевшая о своей магической силе, или соучастница преступления, которая изображает из себя бедную дурочку. Весьма талантливо, между прочим.

Только теперь Снофф вспомнила, что ее визит в Канцелярию начался с «подозрения в государственной измене». И если за дело возьмется суд, никто не поверит в ее невиновность.

– Я правда не знала про магию, – упрямо повторила Снофф. – Не верите – спросите в Гильдии. Спросите у дя… Магистра Люциуса.

– Уже спросил, прямо перед встречей с вами. – Бернард усмехнулся и покачал головой. – Впервые в жизни на меня наорали в моем же кабинете. Чтобы я не смел трогать «бедную девочку», что вся наша Канцелярия не стоит одного вашего мизинца и так далее. Но я склонен вам верить. Будь вы виновны, уже уехали бы из Столицы – тем более, есть хороший предлог, штраф от Гильдии. Нам понадобятся, – голос изыскателя стал серьезней, – все сведения. Кто заказал сон, что в нем было…

Он осекся, увидев, как изменилось лицо Снофф.

– Что-то не так?

– Мастер может раскрыть тайну сна только в исключительных случаях. И только с разрешения верховного магистра Гильдии. Мне нужно встретиться с магистром Люциусом.

– Я прикажу проводить его сюда, он сейчас в приемной, – кивнул изыскатель и прислушался к чему-то. – Хотя, похоже, это уже ни к чему.

Слух господина Бернарда явно был острее, чем у Снофф: шум и невнятные проклятия в коридоре она услышала, только когда их источник оказался у самой двери. В тот же миг дверь с треском распахнулась, и на пороге, изрыгая проклятия, появился магистр Люциус.

Его магистерская шапочка съехала набок, благообразная седая борода торчала во все стороны, ноздри раздувались, как у дикого болотного вепря.

– Где она?! – прорычал магистр. Он с грохотом впечатал посох в паркет и медленно двинулся к изыскателю, наставив на того указательный палец. – Если хоть один волос упал с ее головы…

– Дядя… – робко позвала его Снофф.

– Погоди, Лисёнок, не до тебя сейчас! – оборвал ее магистр, не сводя яростного взгляда с хозяина кабинета. – Я спрашиваю, где моя дево…

– Дядя!

Только теперь магистр наконец сообразил, что его воспитаннице ничто не угрожает. Пока Снофф билась в его объятиях, безуспешно пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, в коридоре загремели сапоги. Два дюжих охранника появились в дверях, тяжело дыша. Они рванулись было к магистру, но господин Бернард остановил их суровым взглядом.

– Виноваты, ваше-ство! – жалобно пропыхтел первый, вытягиваясь по стойке смирно. – Охраняли как положено!

– Он сам… и посох отобрал! – добавил второй, с расплывающимся под глазом свежим фингалом.

– Марш отсюда! Поговорю еще с вами… – недовольно шепнул изыскатель, и охранники растворились в воздухе. – Не хочу прерывать вашу трогательную встречу, магистр, – произнес он, взглянув на часы на стене, – но у нас не так много времени…

Выслушав историю о магических снах, магистр Люциус надолго задумался.

– Ох, бедная моя девочка, – покачал он головой, наматывая на палец пряди бороды, – устроят тебе веселую жизнь цепные псы из магического надзора… Да, разумеется, именем верховного магистра разрешаю тебе раскрыть тайну этого, гоблины его раздери, сна…

– Значит, записывайте, – наморщила лоб Снофф. – Покупателя зовут господин Рам, высокий, пожилой, короткие воло…

Изыскатель остановил ее жестом.

– Создайте сон про него, мастерица. Его посмотрит наш художник и нарисует портрет. Вам удобно в этом кресле?

Снофф кивнула. Точно, могла бы и сама догадаться.

– Пузырек сейчас принесут. Пойдемте, магистр, не будем мешать…

Глава 4

Оставшись одна, Снофф сосредоточилась, затем закрыла глаза – и открыла их уже в молочно-белом непроницаемом тумане, с которого начиналась работа над каждым ее сновидением. «Отправимся туда, где все началось», – решила мастерица и щелкнула пальцами. Сквозь туман начали проступать контуры лавки. Удивительно, но даже знакомые вещи во сне всегда выглядят чуть-чуть по-другому: стеклянная обезьянка на стойке стала попугаем, у махтанского ковра откуда-то взялась затейливая бахрома, а голубая полоса на подоле платья мастерицы превратилась в оранжевую. «Я сидела с книгами», – припомнила Снофф и опустилась в любимое кресло. Во сне оно казалось намного мягче. «А он… он стоял здесь». Щелчок – и перед ней возникла неподвижная фигура господина Рама в дорожном камзоле и широкополой шляпе.

– Шляпу долой, – пробормотала Снофф, разглядывая фантом. У мастеров сновидений превосходная зрительная память, но в этот раз ошибиться уж точно не хотелось. – И будь любезен, голубчик, подними-ка подбородок…

– Не очень-то вежливо, мастерица, – укоризненно заметил фантом, приходя в движение.

От неожиданности Снофф вздрогнула и тут же усмехнулась. «Схожу к лекарю, попрошу что-нибудь от нервов», – решила она и снова прищелкнула пальцами:

– Говорящий ты мне не нужен, оставайся просто фанто…

– Нет-нет, так не пойдет, – рассмеялся фантом. Он снял шляпу, по-хозяйски опустился в кресло напротив и закинул ногу на ногу. Довольный произведенным эффектом, он улыбнулся остолбеневшей Снофф.

– Милая моя, неужели вы всерьез решили, что можете без моего согласия взять и увидеть меня во сне?

«Это мой сон, это мой сон», – твердила про себя Снофф, пытаясь пошевелиться – и с ужасом понимая, что не может двинуть даже пальцем. «Проснись!» – произнесла она одними губами, но господин Рам лишь насмешливо покачал головой.

– Обязательно проснетесь… Когда я вас отпущу. Вы мне глубоко симпатичны, мастерица, поэтому позвольте дать вам два совета. Первый – не лезьте в мои дела. Уезжайте подальше. Махните на море или в горы. В Альгардии сейчас цветет горная вишня, м-м-м… Иначе, боюсь, наша следующая встреча окажется последней. А чтобы у вас не оставалось сомнений, придется преподать вам небольшой урок.

Господин Рам поднялся с кресла, повертел головой, заглянул за стойку и вытащил оттуда метлу.

– Сгодится, – кивнул он и направился к Снофф.

Она уже почти уверилась, что сейчас галантный господин не менее галантно отхлещет ее метлой, но тот протянул метлу ей.

– Держитесь крепче, мастерица, и это мой второй совет.

Снофф почувствовала, что ее руки внезапно обрели способность двигаться. Она послушно ухватилась за метлу. Удивительно, но на ощупь деревянная рукоятка была совсем как железо – кованое железо, нагретое солнцем.

– И перестаньте, ради небес, щелкать пальцами, – поморщился господин Рам. – Это ужасно, ужасно вульгарно… Лучше так!

Посмеиваясь, он хлопнул в ладоши, и Снофф зажмурилась от яркого света, ударившего в глаза.

– Вот… поганец! – выругалась она, увидев, где оказалась. Из одного сна – ее собственного сна! – господин Рам, кем бы он ни был, перебросил ее в другой, чего никогда с мастерицей не случалось, да и случиться не могло физически. Сны – это сны, нельзя управлять чужим сном.

Мастерица сидела на башне городской ратуши, обеими руками держась за кованый шпиль, на котором застыл в безветрии флюгер. Внизу бурлила жизнь: шумел рынок, по улицам брели по своим делам горожане, а в соседнем переулке сцепились оглоблями две телеги, и теперь возницы визгливо ругались, пытаясь растащить лошадей. Над причалами порта вдалеке белели паруса, слышны были крики чаек, а еще дальше, над морем, клонилось к закату солнце.

Снофф закрыла глаза и попробовала проснуться. Потом еще и еще раз. Проснуться не получалось.

– Ах так! – рассердилась мастерица. Что ж, пускай каким-то неведомым образом этот вурдалачий колдун отнял у нее силы мастера сновидений и закинул в этот сон, но у нее остались в запасе обычные способы обычных людей, пускай и не самые приятные.

Ведь чтобы проснуться, достаточно всего лишь умереть во сне.

Снофф поднялась и, скользя по шаткой черепице, подошла к самому краю. Помирать во сне – так уж наверняка. С этой стороны стоял воз с сеном, и мастерица двинулась по кругу. «Всегда мечтала сделать так, хотя бы и во сне», – подумала Снофф и запрыгала по краю крыши на одной ножке. Носком ботинка скинула невесть как попавший сюда камушек и, склонившись над пропастью в несколько этажей, удовлетворенно кивнула.

– Ага, вполне качественные булыжники. Сюда и приземлимся. Красивый сон, тролль его раздери, – вздохнула мастерица, напоследок оглядев окрестности. Взгляд скользнул по розово-синему морю, по голубой, в тон водной глади, полосе на платье. – Совсем как по-настоя…

По голубой полосе на платье. Снофф на мгновение застыла, а затем очень, очень, очень медленно опустилась на четвереньки и, зажмурившись, поползла по наклонной крыше вверх, к шпилю.

– Дура, дура, дура, какая же я дура… – шептала она, ухватившись за флюгер. Открыла один глаз, взглянула вниз и вцепилась в железо еще крепче. Это был не сон, а самая что ни на есть реальная реальность.

Внизу начали собираться зеваки. Вскоре половина площади уже была забита пестрой толпой. Барышня на верхушке башни в лучах заката – увлекательное зрелище для не избалованных развлечениями горожан.

– Эй! – наконец раздался приглушенный мужской голос снизу, с чердака. – Вы там чего? Вы там это! Не того!

– Спасибо за содержательную беседу, – огрызнулась Снофф, к которой уже вернулось самообладание. Руки и ноги ее затекли, но выпустить спасительный флюгер она не согласилась бы ни за какие коврижки. – Буду весьма признательна, если поможете мне спуститься на грешную землю, желательно в целости и сохранности.

– Чего? – не поняли внизу.

– Чего-чего… На помощь зови, болван! – завопила Снофф.

На площади послышался шум, топот копыт, крики «дорогу». Вскоре на чердаке загрохотали шаги, застучали инструменты, черепица возле Снофф зашевелилась, несколько плашек провалились внутрь. В образовавшемся отверстии показалась голова изыскателя Бернарда.

– Вы в порядке? – первым делом осведомился он. – Как вы попали сюда из моего кабинета?

– Я в беспорядке, – честно призналась Снофф. – В полном. Снимите меня, пожалуйста…

Чтобы не тратить время на возвращение в замок, все собрались в лавке у Снофф. Туда же примчались рисовальщик из Канцелярии особых дел и бритый наголо послушник из Ордена магического надзора. Пока художник сопел от усердия, рисуя портрет господина Рама со слов мастерицы («Уши чуть поменьше, а нос побольше… Не настолько, он же не гном!»), послушник достал из ящичка и зажег свечи в поисках следов магии.

– Ничего. – Он обескуражено почесал макушку. – Судя по вашему рассказу, пламя уже давно почернеть должно, а тут никаких следов…

Послушник удалился. Магистр Люциус водрузил на нос очки и принялся изучать готовый портрет, а Снофф налила какао себе и господину Бернарду.

– Вам надо заранее нарисовать кучу носов, ртов, глаз и всего остального, – предложила мастерица. – Собрать их в такую… вроде книги, только на отдельных листочках. Тогда любой портрет можно будет моментально собрать.

Изыскатель посмотрел на нее долгим взглядом.

– Вы сами-то понимаете, что только что совершили переворот в изыскательном деле? Как только закончим, распоряжусь, чтобы вас отправили к художникам.

«Если будет кого отправлять», – подумала Снофф, но промолчала.

Магистр Люциус кашлянул, все обернулись к нему.

– Столько лет прошло… но я уверен, что это Клаус ван Хельм. Я знал его лет двадцать пять назад. Он был мастером сновидений, не слишком талантливым, но усердным, пока не покинул Гильдию со скандалом. Ван Хельм носился с идеей о том, что сны связаны с магией, а это, конечно же, полная фантазия. По крайней мере, до последних событий все были в этом твердо уверены. Его подняли на смех, и он ушел из Гильдии, хлопнув дверью. Насколько я знаю, он потом занимался какими-то исследованиями.

– Выходит, исследования дали результат, – заметил изыскатель. – Если бы его послушали, возможно, сейчас его знания были бы достоянием всей Гильдии.

Магистр сокрушенно развел руками.

– Будь он не столь заносчив, возможно, Гильдия бы прислушалась к нему. Но он говорил, что мастера сновидений не понимают силу снов, что мы могли бы править миром, а превратились в жалких ремесленников. Эти слова всех здорово оскорбили и, честно говоря, испугали… Мы ведь и правда вроде портных или кузнецов – делаем сны на заказ, любим спокойную жизнь…

– Ван Хельм мог иметь отношение к событиям в Лавертоне и Даннинге?

Магистр Люциус кивнул.

– Насколько я знаю, именно в тех краях он и работал.

Изыскатель Бернард еще раз вгляделся в портрет господина Рама – ван Хельма – и протянул его помощнику:

– Чтобы превратить сон в яд, ему нужно было какое-то оборудование. Возможно, он еще не успел покинуть город. Портрет размножить, передать в городскую стражу, разослать агентов по всем постоялым дворам. Завтра утром этот портрет должен быть на всех площадях.

– Подождите, изыскатель… Вряд ли его найдут на постоялом дворе, – подала голос Снофф, все это время о чем-то сосредоточенно думавшая.

– Почему? Вы же сами говорили, что он похож на путешественника.

– Все верно, – кивнула Снофф. – Но в первый день я случайно опрокинула какао, и несколько капель попали на его камзол. Через несколько дней они оставались там же. Живи он на постоялом дворе, одежду бы вычистили слуги. Значит, он живет где-то один и к прислуге не привык. Лучше отправить агентов к портным.

– К портным? – переспросил изыскатель.

– Да-да, к портным. Его дорожные камзолы изрядно потерты, но дорогие, это сразу видно. И сшиты по-столичному, там такие штучки на рукавах, они были в моде год-два назад. Если нам повезет, кто-то из портных – тех, кто обшивают знать, – могут его вспомнить и рассказать, куда посылали готовую одежду.

Господин Бернард уважительно поднял брови.

– Браво, мастерица. Если решите сменить профессию, дайте знать. Все слышали? – обернулся он к помощнику. – Исполняйте. Кстати, мастерица, вы сказали, что видели несколько его камзолов, при этом тот, с пятном, дважды. Получается, он заходил минимум три раза? Зачем?

– Ну да, – кивнула Снофф. – Он забирал заказ частями. Сначала первый пузырек, потом остальные.

– Остальные? – тихо переспросил изыскатель, подавшись вперед. – В каком смысле – остальные?

– Остальные шесть, – не задумываясь, сказала Снофф, и только взглянув на вмиг побледневшее лицо изыскателя, сообразила, что это значит.

В лавке повисла тишина. Магистр Люциус выронил очки, и хрустальная линза, вылетев из оправы, запрыгала по столешнице.

– Он заказал семь кошмаров, каждый страшнее предыдущего, – поспешила объяснить Снофф. – В пузырьке, который вы нашли, был седьмой, последний. Вряд ли он начал бы с самого сильного. Получается, что…

– …что все остальные он уже использовал, – закончил за нее изыскатель Бернард. – В Столице четыре резервуара с водой. Еще три в ближайших городах. Скорее всего, именно там…

Договорить ему не дали: дверь распахнулась, в лавку влетел запыхавшийся посыльный Канцелярии особых дел. Коротко поклонившись, он протянул изыскателю запечатанный конверт.

– Ваше превосходительство, донесение из Кронвилля. Вам приказано срочно явиться ко двору.

Господин Бернард сорвал сургучную печать, пробежал письмо глазами.

– Началось, – глухо произнес он поднимаясь. – В Кронвилле исчезают люди, в городе паника, войска в боевой готовности. Нужно найти виновника и остановить весь этот кошмар, пока есть время. Мы будем искать его наяву, но раз он чувствует себя в чужих снах как дома… Гильдия сновидений сможет найти его во сне?

Магистр Люциус тяжело вздохнул и потер лоб.

– Это уже не сны, а какая-то непостижимая магия. Боюсь, Снофф – единственная из мастеров, кто может хоть как-то помочь. Но ее нельзя подвергать опасности!

Изыскатель горько усмехнулся.

– Опасности, магистр? Мы все пьем воду. А значит, уже отравлены. Вопрос лишь в том, успеем ли мы найти его прежде, чем…

Не договорив, он скрылся за дверью. Снофф и магистр обменялись тяжелыми взглядами.

– Ты не обязана этого делать, Лисёнок, – тихо произнес магистр.

– Шутите? – воскликнула Снофф. Губы ее задрожали, глаза наполнились слезами, в носу предательски захлюпало. – Это же из-за меня… Это я во всем виновата! Если бы я не была такой дурой набитой и отказалась…

– Тебя обманули, только и всего, – нахмурился магистр и потянулся за носовым платком. – На-ка, вытри слезы…

– Хорошо, дядюшка, – вздохнула мастерица, рассеянно сунув чужой платок в карман. – Я начну прямо сейчас, а вы пока разузнайте все, что можно, про этого Клауса ван Хельма и его сонную магию, чтоб ее гоблины побрали…

Проводив магистра, она заперла дверь на ключ и устроилась в кресле. Закрыла глаза – и открыла их уже во сне.

– Отлично, – улыбнулась сквозь слезы мастерица, оглядывая бахрому на ковре и попугайчика на стойке. – Главное, ненароком не нарваться на ван Хельма. Второй раз он шутить не будет, еще закинет на морское дно. Или, того хуже, на какой-нибудь бал. Помру там от скуки… А теперь… теперь я хочу пойти по его следам.

Щелкнул замок, и входная дверь приоткрылась. За ней клубился туман.