Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

Славянский вопрос

На вопросы журнала отвечает директор Института славяноведения Российской Академии наук Константин Никифоров

– Константин Владимирович, отношения славянских государств между собой редко бывали безоблачными, такая же картина наблюдается и в наше время. В такой ситуации уместно ли говорить о славянском единстве в рамках единой Европы?

– Славяне, к сожалению, не очень дружные народы, но ведь не только они. Ничем не лучше две другие европейские этнические общности – народы, говорящие на романских и германских языках. Можно вспомнить многочисленные войны романских народов друг с другом и такие же войны между германцами. Другое дело, что после Второй мировой войны западноевропейские народы начали строить «единую Европу» и к сегодняшнему дню имевшиеся противоречия оказались во многом нивелированы в условиях Европейского союза. Славяне же, увы, наоборот, в конце прошлого века «отличились» межэтническими гражданскими войнами на территории бывшей Югославии, приведшими к ее развалу, а также распадом СССР и Чехословакии.

Можно сказать, что после окончания холодной войны славяне оказались расколоты и в целом проектом «единой Европы». Многие славянские страны вошли или стремятся войти в Евросоюз (а то и в НАТО), другие – Россия и Белоруссия – остаются за рамками евроинтеграции, создавая собственный Евразийский союз. Промежуточное положение занимают Сербия и Украина. В подобной ситуации фактор принадлежности к славянству, к славянскому миру в межгосударственных отношениях славянских стран ощущается весьма слабо.

Панславизм

– Может быть, это связано с тем, что все славянские народы, кроме русских, на несколько сотен лет потеряли свою государственность, входя в состав различных империй – Османской, Австрийской, Российской, Германской?

– Долгое отсутствие независимости у относительно небольших стран Центральной и Юго-Восточной Европы, конечно, не может не сказываться. Жизнь в буфере между Россией и Западной Европой наложила свой отпечаток. Привычка опираться прежде всего не на свои собственные силы, а на какое-либо крупное государство или союз государств осталась. Между тем давно пора стать хозяевами в своем доме, вспомнить старые лозунги типа «Балканы – балканским народам». Его можно перефразировать и в лозунг «Славянский мир – славянским народам». Малые страны Европы вполне могут проводить более самостоятельную политику. Классический пример – Швейцария. То, что это не совсем утопия и для славянских стран традиционного зарубежья, доказал, в частности, бывший чешский президент Вацлав Клаус, который приложил много усилий, чтобы в современных условиях превратить Чехию в субъект мировой политики.

– Сохраняют ли актуальность в настоящее время идеи панславизма? Можно ли говорить о том, что это идеологическое течение окончательно кануло в Лету или же есть шансы на его возрождение?

– Отвечая на этот вопрос, следует копнуть в историю и разобраться с терминами. Где-то на рубеже XVIII–XIX веков начинается мощный процесс национального возрождения зарубежных славянских народов, связанный с их национальным пробуждением, ростом национального самосознания, периодом романтизма в национальных культурах, формированием литературных языков, началом борьбы за национальное освобождение и восстановление государственности. И всё это начинается с появлением почти во всех зарубежных славянских странах великих просветителей, «будителей», как их тогда назвали.

Практически все деятели славянского национального возрождения (естественно, кроме поляков) обращали свой взор к России – единственному независимому славянскому государству того времени. Существовала надежда, что великая славянская страна поможет своим братьям в их освобождении. Многие из славянских «будителей» приезжали в Россию. Предпринимались даже многочисленные попытки создания общеславянского языка на базе русского.

Кроме тяги к России, появилось и тяготение славян друг к другу. Именно с этого периода можно говорить о таком понятии, как идея славянской взаимности или славянской общности. Идея славянской взаимности ощущалась в тот период довольно сильно. В то же время в самой России отношение властей к «славянской теме», или «славянской идее», было непростым. Этому мешали и польский вопрос, и боязнь осложнить отношения с Австрийской империей. Гораздо активнее «славянской идее» был привержены общественные деятели, не связанные официальными государственными обязательствами. Отсюда, кстати, берут свое начало отечественные славянофилы.

Идея славянской взаимности вместе с русским славянофильством – особенность славянских стран. Столь разработанных и получивших широкое распространение идей не было ни у романских, ни у германских народов. Но эти идейные течения нельзя путать друг с другом и тем более с панславизмом. В отличие от славянофильства панславизм как идея собирания славянских земель в составе России никогда не имел в русском общественном мнении широкого распространения и тем более никогда не был программой официальной внешней политики России.

Сам термин «панславизм» имел чужеродное происхождение. Дело в том, что появление идеи славянской взаимности не могло не встретить противодействия и прежде всего со стороны соседей славян – немцев и австрийцев. Следуя за Гегелем, многие немецкие и другие западные политики и исследователи делили все народы на «исторические» и «неисторические». К «неисторическим» относили славян. Немецкоязычная литература сделала из идеи славянской взаимности жупел, низведя ее к «панславизму», то есть к якобы экспансионистским планам России. Политика раздувания ложных страхов перед «русской угрозой» маскировала, как правило, собственные экспансионистские планы. Отчасти рудимент такого отношения к России сохранился на Западе до наших дней.

– Существует ли во внешней политике РФ отдельное славянское направление и как вы оцениваете потенциал развития отношений России со славянскими государствами?

– К сожалению, трудно сегодня заметить такое внешнеполитическое направление, которое прямо было бы направлено на укрепление связей со славянскими государствами. Здесь еще очень много нереализованного.

Главный вопрос – какими должны быть сегодня отношения между славянскими странами, когда они, как уже было сказано, политически расколоты между Европейским и формирующимся Евразийским союзами? Многие из тех, кто задумывается над этой проблемой, говорят о необходимости развивать прежде всего культурные, просветительские, образовательные, научные связи, что именно их оживление создает сегодня предпосылки общего улучшения отношений между славянскими народами.

Кое-что в этом направлении делается. Так, в России возобновились и уже в течение 20 лет с достаточно большим размахом проходят ежегодные празднования Дня славянской письменности и культуры. Помимо академического Института славяноведения и славистических кафедр МГУ, в Москве возникло и такое высшее учебное заведение, как Государственная академия славянской культуры. Наконец, в 2004 году стал работать Форум славянских культур, штаб-квартира которого находится в Любляне. Эта организация – хороший пример того, что надо делать. Хотя работа Форума разворачивается не без проблем, она уже способствовала сближению славянских культур и славянских стран, в которых сегодня повсеместно наблюдается всплеск интереса к национальной культуре, традициям, фольклору и т. п.

Но все-таки славянская тема звучит в России не так громко, как следовало бы. Достаточно сказать, что в самой большой славянской стране нет даже Музея славянских народов (вроде существующего Государственного музея искусств народов Востока).

Маятник возвращается назад

– Могут ли такие проекты, как «Южный поток», проходящий по территории нескольких славянских стран, стимулировать развитие не только экономического, но также политического диалога между этими государствами?

– Конечно, экономическая составляющая является основой всего остального. Экономическое сотрудничество увеличивает доверие между странами, усиливает политическое взаимодействие. Особенно важны в этом плане межгосударственные глобальные инфраструктурные проекты, и «Южный поток» является, пожалуй, наиболее значимым. Кстати, его реализация уже вызвала всплеск интереса к русскому языку в славянских и балканских странах. Не надо только впадать в крайности и представлять дело так, что романтические времена давно прошли и речь должна идти лишь о прагматических экономических связях. Это – крайне узкий и скучный взгляд на существо отношений России со славянскими странами. Наши отношения намного богаче.

– Каково в целом отношение к России среди славянских государств?

– Отношение к России у славянских стран не было какой-то константой и менялось с течением времени. До обретения независимости они тяготели к России. После ее обретения, как предупреждал еще Ф.М. Достоевский, отношения стали портиться. Такие возвратно-поступательные движения продолжались и в дальнейшем.

Последние колебания случились после «бархатных революций» 1989 года, когда формальное союзничество в восточном блоке эти страны (кроме Сербии) заменили на членство в блоке противоположном. В некоторых странах появилось даже несвойственное им прежде русофобство. Но теперь, достигнув своего предела, маятник понемногу возвращается назад.

Есть различия в отношении к России политиков и элиты и так называемого простого народа. Народ всегда был настроен по отношению к России более позитивно, а часть элиты тяготела к Западу. Это касается почти всех славянских стран.

Остаются также различия между самими этими странами – от Польши на одном полюсе и Сербии и Черногории – на другом. Так, недавние опросы общественного мнения в Сербии показали, что сербы из народов «большой восьмерки» лучше всего относятся именно к русским. По шкале от -5 до +5 только русские имеют в сербском представлении значительный плюс.

– Каковы перспективы вхождения Сербии в ЕС и как это может отразиться на российских инвестициях в эту страну?

– Как можно понять из опросов общественного мнения, большая часть сербского населения и политических партий выступают за вхождение страны в ЕС (по поводу вхождения в НАТО картина более сложная и даже противоположная). Свою роль играет, несомненно, и тот факт, что почти все сербские соседи уже в Евросоюзе или добиваются вхождения в него, что принадлежность к этой организации символизирует для многих сербов возвращение в Европу. Другое дело, насколько всё это сегодня реально.

С одной стороны, включив летом прошлого года в свой состав Хорватию, Европейский Союз, по-видимому, на какое-то время взял паузу и больше расширяться не будет. Слишком много накопилось внутренних проблем, слишком много стран было принято в предыдущие годы скорее по политическим, чем по экономическим соображениям.

С другой стороны, ситуация с Сербией осложняется еще и косовской проблемой. Добиваясь вхождения в ЕС, Сербия уже пожертвовала очень многим и даже фактически признала Косово. Сделать это еще и юридически, официально признав отторжение территории, считающейся колыбелью сербской культуры и государственности, почти невозможно для любого сербского правительства. Но именно этого в конце концов и потребует Евросоюз, и у сербов не должно оставаться иллюзий по этому поводу.

Проблема Косово могла быть решена компромиссным путем – разделом края на сербскую и албанские части. Но вначале сербы наотрез отказывались от такого варианта, а теперь, возможно, были бы и рады, но поезд уже ушел. Косовские албанцы, после того как их государственность признали более ста государств, уже не видят никакого смысла в поиске компромисса.

Так что вопрос вхождения Сербии в ЕС пока выглядит только как гипотетический. Тем более не стоит ожидать и каких-либо пересмотров экономических договоренностей с Россией.

Украина и Россия

– В чем, на ваги взгляд, сложности взаимоотношений РФ с Украиной?

– Конечно, у каждого независимого государства есть собственные национальные интересы. Есть они и у Украины, и они совсем не обязательно должны совпадать с интересами России. Это понятно. Проблема в другом. Украина так и не научилась жить самоцельно, без оглядки на Россию. Даже книгу свою один из бывших украинских президентов, Леонид Кучма назвал не «Украина – это Украина», а «Украина не Россия». Главное – доказать отличия украинцев от русских. Абстрагируясь от современных государственных границ, по такой же логике с не меньшим основанием можно, например, заявить, что «Крым не Украина», и найти гораздо больше различий.

Отсюда, кстати, и такое нетерпимое отношение на Украине к русскому языку. Как-то один украинский ученый официального, даже официозного толка доказывал мне, что Украина имеет право поддерживать свой родной язык. Соглашаясь с этим, я заметил, что таких родных для Украины языков все-таки два – украинский и русский. Русский язык не упал с Марса. И оба языка нуждаются в поддержке. Украина не может быть мачехой для половины своего населения, все ее граждане должны себя чувствовать комфортно в родной стране.

Отторжение всего русского часто провоцируется третьими силами, для которых ценность Украины как раз и заключается в этом ее противопоставлении России. Вспомним известное изречение Збигнева Бжезинского, что Россия с Украиной – великая держава, а без Украины – нет. Если же попробовать жить своим умом, быть самодостаточными, полноценными, то станет ясно, что по многим направлениям (разумеется, не по всем) интересы Украины и России близки или совпадают. Это – нормально, учитывая общее прошлое и чрезвычайную близость наших народов.

– В своих политических предпочтениях Украина расколота на западную и восточную части. Можно ли говорить и о более фундаментальном – культурном и ценностном – расколе украинской нации? Как этот раскол можно преодолеть?

– Расколов на Украине действительно много. Есть еще и такие особые районы, как Закарпатье и Крым. Но можно с известной долей условности говорить о Восточной и Западной Украине. И раскол между ними носит, конечно, фундаментальный характер. За 20 лет независимости этот раскол не исчез, а только увеличился. Различается буквально всё: ментальность, язык, религия, история, представления о будущем страны. Более того, можно даже сказать, что отличий между русскими и восточными украинцами гораздо меньше, чем между восточными и западными украинцами.

Украина – страна очень разных регионов, и устройству этой страны все-таки больше соответствует федерация, а не унитаризм, который насаждается все эти годы с упорством, достойным лучшего применения. Но этот унитаризм превратился в главный фактор нестабильности. Самоидентификация нынешней Украины возможна только на путях федерализации. Россия, которая сама является федерацией, хорошо знает преимущества такого устройства. Хотя и России есть еще куда развиваться в этом направлении.

Беседу вел

Николай Хренков

Январь 2014

Уничтоженное государство

На вопросы журнала отвечает один из активистов сопротивления юго-востока Украины, лидер общественного движения «Славянская гвардия» Владимир Рогов

Похищение в оккупированном Харькове

– Владимир, что собой представляет сегодня ваше движение?

– Организации 11 лет. Всего через нее прошло около 5,5 тыс. человек. Это довольно много по украинским меркам. Тем более что «Славянская гвардия» – некоммерческая организация: ребята приходили к нам из идейных соображений, стремясь сохранить русский, славянский мир. Сегодня «Славянская гвардия», по сути, ушла в подполье. Кто-то в розыске, кто-то был вынужден уехать в Донецкую Народную Республику (ДНР) или Луганскую Народную Республику (ЛНР). Еще до переворота, который замаскировали названием «евромайдан», наши активисты боролись за суверенитет Украины. К сожалению, мы видим, что это государство сегодня уничтожено.

– Вас похищали. Как это всё происходило?

– Сейчас, на фоне того беспредела, до которого дошли укронацисты, это воспринимается как мелочь. Хотя и тогда это было дикостью… Еще в период евромайдана мне приходилось по центру Киева перемещаться в балаклаве, потому что в лицо знали многие оппоненты, не раз нападали. А в начале марта меня похитили офицеры Службы безопасности Украины (СБУ), хотя они и не показывали своих документов. В 20-х числах февраля, когда столицу Украины захватил вооруженный майдан, я был вынужден переместиться из Киева в Запорожье, чтобы организовать сопротивление там. Мы отстояли памятники, пресекли ту вакханалию, которую пытались устроить «мирные» активисты майдана. Но после того как за мою голову объявили премию, был вынужден уехать из Запорожья в Россию. Откуда потом вернулся в Донецкую и Луганскую области, где координировал сопротивление. В начале марта поехал из Харькова на расширенную пресс-конференцию в России. Было около 23.00, когда нас остановили гаишники. Это была машина, взятая «от бордюра». Больше 10 минут проверяли разные документы. Я сидел на переднем пассажирском сиденье, поинтересовался через открытое окно, почему так долго. В какой-то момент увидел трех человек в балаклавах и камуфляже. Меня выдернули из машины. Получил несколько ударов в грудь, живот и по голове. После этого мне надели на голову мешок, сцепили наручниками руки за спиной и кинули в багажник. Получилось как в анекдоте. Ехать ночью в лес в багажнике с мешком на голове и в наручниках – плохая примета. Так и вышло. Те 20 минут, которые мы ехали, были самыми тяжелыми в моей жизни. Я абсолютно серьезно думал, как будет жить мама, за несколько месяцев до того потерявшая мужа, моего отца. Гадал, отрубят ли мне голову, смогут ли потом опознать тело? Мысли были не самые радужные. Меня привезли в какое-то холодное помещение, градусов пять там было. Сидел в наручниках за спиной и с мешком на голове. Время от времени мне наносились удары в разные части тела. Спрашивали, откуда у меня информация для моих роликов «Изнанка евромайдана», которые я начал выпускать с начала киевского переворота.

– Они куда интереснее большинства современных остросюжетных фильмов.

– Три части посмотрели 6 млн. человек. Там рассказывалось о технологиях переворота, о том, что реально происходило в Киеве. Говорилось о том, что цель майдана – посеять в стране хаос. Я своим захватчикам отвечал, что никто мне информацию не давал и что это мои наблюдения и выводы. Например, я увидел, что листовки с Тахрира на украинском появились и на майдане… От меня требовали назвать фамилии гвардейцев. Их я не назвал. Не могу сказать, что пытали, просто били. Грудь и живот были цвета украинского флага. Наручники сменили на затяжки, от них до сих пор шрамы. Те, кто меня похитили, не скрывали, что они из СБУ. Называли Нали-вайченко «нашим председателем». А это – глава нынешнего СБУ, завербованный – секрет Полишинеля – ЦРУ более 15 лет назад. Говорили мне, чтобы я уезжал в Россию, что тут серьезная игра. 8 марта снова погрузили в багажник. Отвезли в лес, сняли затяжки с рук, велели отсчитать 10 минут и идти в том направлении, куда стою лицом. Всё затекло, поэтому с трудом снял мешок. Спустя два часа дошел до села Новая Таволжанка Белгородской области, где мне помогли местные жители.

– Сейчас такие похищения тоже происходят на территории Украины?

– Регулярно. На днях был похищен наш соратник Валерий Гинзбург. Он с товарищами делал стикеры, которые клеились на банкоматы ПриватБанка. Надпись на них информировала: обслуживаясь здесь, вы поддерживаете нацистский режим. Сначала не было известно, где Валерий. Спустя несколько дней появился пресс-релиз СБУ, в котором говорилось, что Гинзбург является великим террористом.

– Появиться на территории Украины вы сегодня не можете?

– Коломойский за мою голову назначил премию. С февраля она выросла в 10 раз. Не хочу называть сумму, чтобы не делать себе рекламу. Хотя я это воспринимаю как признание наших заслуг, нашей информационной борьбы за Новороссию и освобождение Украины от оккупации. Возбуждено несколько уголовных дел, тянущих на несколько десятков лет. Не путаю героизм и идиотизм, поэтому появляюсь только на освобожденной территории, в Новороссии.

Цивилизационный выбор

– Много есть всяких досужих размышлений о том, один ли народ с русскими украинцы. Ваше мнение – один ли мы народ с живущими во Львове, в Луганске, Запорожье?

– С живущими в Луганске и Запорожье – да. С живущими во Львове – в значительной степени. Проблема в том, что на Западной Украине, в Галиции, возникла общность, отличающаяся от русско-украинско-белорусского народа, возненавидевшая всё русское. Ее главный лозунг: прочь от Москвы. Всё русское для нее – вражеское. После развала СССР представители Галиции взяли в свои руки гуманитарную сферу независимой Украины и всячески отталкивали ее от своих исторических корней. Начиная с внесения изменений в произведения Тараса Шевченко: украинского поэта правили, чтобы он не звучал слишком русофильски, только бы убрать строки, подтверждающие то, что мы являемся единым народом. Это всё осуществлялось при поддержке Запада. Через гуманитарную сферу, через спецслужбы, через информационное воздействие. Жители Новороссии от Харькова до Одессы являются одним народом с русскими, с одной историей, у которой три столпа – Киевская Русь, Великий Новгород и Москва – Третий Рим. Русские – не национальность, это цивилизационный выбор. Русский грек, русский татарин, русский украинец, русский еврей, русский болгарин, живущие на Украине, являются одним народом со своими братьями в Белоруссии, Казахстане, России, Евросоюзе… Понимание этого дает колоссальные возможности не только для собственного духовного и душевного роста, но и для общего нашего экономического роста.

– Недавно Донецк и Луганск объявили себя Новороссией. Кто такие новороссы? Каким путем эта общность собирается идти?

– Новороссы – граждане Новороссии. В этих краях проживают не только русские и украинцы, там существуют большие общности татар, греков, евреев, болгар. Новороссы – люди, ориентированные на возможность жить по принципу «за», а не по принципу «против». На майдане мы наблюдали русофобские, антисемитские и прочие негативные лозунги. У нас любовь к Родине доказывается качественным трудом, хорошим образованием и крепкой семьей. На эти трех столпах восстанавливается Новороссия. Более двух с лишним веков назад эти земли осваивались именно как Новороссия. Александровск, мое родное Запорожье, Екатеринослав (Днепропетровск), Одесса, Херсон, Николаев, Мариуполь, Бердянск, Мелитополь – все они были основаны в период правления Екатерины II. Являвшийся тогда, по сути, премьер-министром Кирилл Разумовский был шестым сыном очень бедного казака с Гетьманщины. Представители Новороссии всегда были элитой в больших проектах. Не важно, как они назывались – Российская империя, Советский Союз. Они осваивали новые территории, строили, совершали открытия, устремлялись в космос. А наши противники свою историю подкрепляют мифами и ненавистью.

– А разве лозунг «Украина – это Европа» – не позитивный?

– Украина – географически – Европа. Как Белоруссия или Сербия.

– Смысл лозунга: Украина будет «цивилизованной Европой»…

– Недавние выборы в Европарламент показали, как относятся к той Европе, которую им навязывают, сами европейцы. Евросоюз сегодня уничтожает государства, лишает их суверенитета. А семьи европейцев лишает права иметь ту систему ценностей, которая была у их предков. Это Европа узаконенных наркотиков, легализованных однополых браков, перманентного экономического кризиса и поиска новой жертвы. «Украина – это Европа» – лозунг подписания договора о евроассоциации, а по сути – о еврооккупации. В результате этой ассоциации с ЕС экономика Украины будет окончательно разрушена. Это уже произошло с рядом стран. Тунис, Египет, Алжир, вступившие в ассоциацию с ЕС, кстати, на более выгодных условиях, чем предложено Украине, сотрясают постоянные революции, перевороты. Сколько всего уже произошло после Тахрира в Египте! Видно, как лихора-

дит Тунис, Алжир. Ну и такую страну как Албания сложно назвать «экономическим чудом». Договор о евроассоциации – это консервный нож, который национальную экономику вскрывает, словно железную банку. Оттуда достаются лакомые кусочки – промышленные предприятия, природные ресурсы, накопления, – банка же, символизирующая в данном случае национальную экономику, выбрасывается. Падая, она гремит: это очередной «майдан», «тахрир»… За то, что Украина воспротивилась еврооккупации, ее решили показательно наказать.

Партия регионов как собственность

– Почему Донецк и Луганск очень активно выступили против новой киевской власти, а соседние Днепропетровск и ваше родное Запорожье – нет?

– В Запорожье и Днепропетровске присутствует такая одиозная личность, как Коломойский, который вложил колоссальные суммы в боевиков. Основу его группировок составляют футбольные хулиганы ультрас и частные охранные предприятия. Любые проявления инакомыслия в Днепропетровске пресекались очень жестко. Десятки людей были похищены, задержаны милицией по надуманным поводам. Понимая, что невозможно бороться с системой голыми руками, мы приняли решение сосредоточиться на проекте ДНР и ЛНР. Чтобы потом как освободители вернуться на родную землю, которая к тому времени, благодаря таким, как Коломойский, к сожалению, обнищает еще больше.

– Но все-таки, почему тот же Харьков – по сути, русский город, – хоть и выступил против установившейся в результате переворота власти, но не так, как Донецк и Луганск?

– Во-первых, когда в руки попадает оружие, возможности сопротивляться больше. Во-вторых, в Харькове произошли убийства, аресты, этот город является лидером по количеству задержанных активистов, их несколько сот человек на сегодня. В то же время в Донецке и Луганске хунте не удалось таким образом изолировать большинство лидеров протеста по той простой причине, что их там оказалось очень много.

– Как вы оцениваете работу Партии регионов, то, как она отстаивала права жителей юго-востока? Что собой представляет эта партия сегодня?

– Партия регионов успешно представляла интересы своих собственников, то есть олигархов, которые были уверены, что «бабло победит всё», не понимая: в нынешних реалиях эта формула действует не всегда. Ведь есть страны, которые этого «бабла» могут напечатать сколько надо. Так вот, эти хозяева ПР почему-то не осознавали, что, сколько бы ты ни заработал и тем более сколько бы ты ни украл, ты будешь уязвим, если будешь ориентироваться только на финансовую составляющую. Потому что твоих сторонников можно будет купить, запугать. Наоборот, если ты знаешь, что идеология является основой, то понимаешь, почему принципиального человека нельзя запугать, переманить, купить и даже обмануть, ведь он интуитивно чувствует правду. В этом основная проблема Партии регионов. Она, как «Удар» или «Бать-кивщина», является бизнес-проектом, но пуста идеологически. Мы же видим как олигархи, бизнесмены перебегают из одной партии в другую в зависимости от того, какая из них сегодня у власти. Не удивительно, что ПР после переворота стала быстро рассыпаться. Бывшие однопартийцы сегодня голосуют за абсолютно незаконные решения по снятию депутатской неприкосновенности и по уголовному преследованию своих соратников. А ведь еще вчера они сидели в одной фракции, обнимались и клялись в вечной дружбе.

– «Сегодня Донбасс может быть счастливым только в составе единой Украины – именно это должно быть в основе новой программы Партии регионов», – заявляет народный депутат, член парламентской фракции ПР Анна Герман…

– Эти называющие себя народными депутатами люди нас не представляют. Ни один из них не появился и не попытался остановить массовый геноцид в ДНР и ЛНР. Спасая наворованные миллионы, они продолжают нажимать на кнопки, поддерживая незаконные решения, или стыдливо отдают свои карточки: дескать, меня во время голосования не было. Они понимают, что зарождающаяся Новороссия не пойдет по пути олигархизации. Мы сможем построить нормальное социальное государство. И оно станет не просто немым упреком для оккупированной части Украины, но и примером того, как можно жить на своей земле. Поэтому ПР сделает всё, чтобы не допустить возрождения Новороссии, ведь тогда этим депутатам и тем, кто за ними стоит, придется делиться с людьми, а не воровать, держа их в страхе.

Многие люди на Украине сегодня зомбированы так, словно на них воздействуют подавляющие критическое мышление башни из «Обитаемого острова» Стругацких. Майдан стоял под лозунгами, требующими справедливости, призывал олигархов к ответу и парадоксальным образом привел их к власти, хотя они и так имели огромное влияние на государство. Новый президент, по версии хунты, – олигарх. Губернаторы, министры – олигархи. Теперь они точно знают, что никуда этот народ не денется. Сегодня любое критическое мнение на Украине приравнивается к госизмене. Хотя остались флаг, гимн, дешевеющая валюта, но государства уже нет, всё это теперь – только напоминание о стране, имевшей неплохой потенциал.

Разжигатели войн

– Украинские олигархи – не самые главные кукловоды в этой истории. В чьих интересах разорение Украины?

– Прежде всего, в интересах США. Им выгодна зона нестабильности на границе ЕврАзЭС и ЕС, а по сути, на границе России и Германии, локомотивов этих двух союзов. Ярош еще в первые дни переворота сказал, что они взорвут «трубу», а значит, сорвут поставки углеводородов из России в Германию. Американцы сами воевать не хотят. Они хотят воевать нашими руками с нами же, что, по сути, сегодня и происходит. Теория «русские должны воевать с русскими» появилась в США еще в нулевые годы. И достаточно успешно начала реализовываться. Американцам нужна зона управляемого или даже неуправляемого хаоса. На рынке Forex знают: США воюет – доллар растет. Война для американцев – возможность отсрочить дефолт.

– А немцы, хоть это не в их интересах, выполняют волю своего «союзника», делают, что им диктует Вашингтон, и тем самым способствуют нестабильности в регионе. Кстати, «евроинтеграторов», мечтающих о том, чтобы немцы, совершив чудеса, превратили бедную Украину в зажиточную Германию, хватает и среди простых украинцев, в том числе на юго-востоке. Вы же не можете не учитывать их мнение, их поддержку новой киевской власти?

– Есть механизм, четко показывающий настроения людей, – референдум. На протяжении последних пяти лет мы выступаем за его проведение с целью определить будущее Украины. Народ сам должен решить, с кем ему лучше – с Россией или с ЕС. Но именно апологеты майдана срывали референдум.