Читать книгу: «С любовью из Новой Атланты!», страница 8

Запись 11, 04:21 – Передоз властью

Горе тебе, моя принцесса, когда я явлюсь. Я зацелую тебя, пока ты не покраснеешь, и закормлю. А если ты проявишь строптивость, ты увидишь, кто из нас сильнее: нежная маленькая девочка, которая ест недостаточно, или большой яростный мужчина с кокаином в теле.

Из письма Зигмунда Фрейда, 1884 год

Воспоминания беспокоят, как вновь открывшаяся рана. Я снова причиняю боль себе¹⁷, рассказывая обо всем. Надеюсь, вы понимаете, как это тяжело.

Началась пандемия, агентство затрещало по швам, и клиенты отвалились один за другим. Как и все в то время, мы зависли в неопределенности. Доделав проект второго фестиваля к началу локдауна, я впал во фрустрацию, поняв, что все было напрасно. Наш билет в счастливую жизнь достатка и уважения отложился на неопределенный срок.

Развитие и монетизацию телеграмм-канала #сисьверг пришлось остановить по первому же их её требованию. Даже с учетом ухудшающегося материального положения, я не стал спорить, услышав внезапное “я рождена для большего”. Я уважал её желания и развивал личный бренд возлюбленной не ради денег, бог тому свидетель.

Только теперь я понял, что Мурзилкин начал обрабатывать её задолго до фестиваля. Под личиной добродетели он просил называть себя ангелом-хранителем, втайне описывая возможности, что она получит под его опекой, “оставив позади сутенера, который использует тебя ради наживы”. Так он начал использовать ее наработанную годами популярность в политизированных и хорошо оплачиваемых государством проектах.

Сперва Мурзилкин устроил ее соведущей нового вечернего шоу “Hiмыhығыҙ” на местном телеканале. Наблюдая за разработкой проекта через командный чат, я быстро понял, что это – обреченная на провал бездарная пародия аналогичной передачи на федеральном ТВ. Отсутствие проектной документации, коммуникационной стратегии и грамотного продвижения, вкупе с бездарными сценаристами-КВНщиками похоронили шоу до рождения. Мурзилкин думал выехать за счет личных знакомств с местными блогерами и столичными знаменитостями, но успешные медийные проекты требуют большего, чем деньги и связи.

Первое время я пытался следить за качеством сценария, делая от ее имени заметки и предлагая виральные шутки, но все отвергалось самонадеянным продюсером.

Как итог – классический образец региональной посредственности. Причины все те же – некомпетентное руководство, стремление выслужиться, коррупция, низкие зарплаты, страх потери работы, нежелание меняться и повышать профессиональные навыки, слабые кадры.

Рабочий чат телепроекта представлял собой турнир по вылизыванию жопы Мурзилкина, чьи указания вбивали последние гвозди в гроб передачи. Среди членов команды были профессионалы, способные вытащить проект, но какой в них был толк, если политрук чертил снежные трассы между переписками в чате?

К ней относились с пренебрежением. В коллективе быстро поняли, чего она стоит как ведущая, знали обо мне позади нее, и о том, кто лоббировал ее персону с самой высокой зарплатой на проекте. Меня привлекать никто не собирался, поэтому пришлось забить.

Продолжая строить золотую клетку, Мурзилкин придумал отдельную передачу на Атлантическом Спутниковом Телевидении. По охуительной задумке, нужно было брать у него в рот интервью у местных чиновников и бизнесменов “чтобы понять, как они думают”. От нее требовалось лишь посещать оперативки, хорошо выглядеть и ездить на съемки несколько раз в неделю. Я помогал по мере возможности и продолжал заниматься ее пиаром и соцсетями. Потенциально сомнительные переписки стали рабочими, все потенциально-сомнительные-рабочие переписки стали сомнительными рабочими встречами.

Она закипела на третьей должности, на которую сама же и согласилась. “А я знал, что ты не откажешься!” хвалил ее за это Мурзилкин, взывая к растущему эго. Должность начальника отдела по связям с общественностью Торгово-Промышленной палаты Новой Атланты по щелчку для инстаблогера с около-эротическим контентом без опыта работы, без необходимых навыков, без профильного образования. Чиновничий серпентарий в кратчайший срок растянул ее нервы до предела, чего и добивался влиятельный благодетель. Она зашивалась, уставала от постоянного стресса на трех работах, терпела косые взгляды завистников, но важнее было то, что она почувствовала вкус его хуя больших денег.

За несколько недель ее совокупный месячный оклад вырос от нуля до 150 тысяч рублей. Внушительная, по меркам города, сумма стала весомым аргументом пересмотра отношений, с учетом всех новых обстоятельств. Год назад создав агентство, я перестал получать оклад, заработок стал непостоянным. Фестиваль ничего не принес, #сисьверг и донаты она “переросла”.

Я не обращал внимания на робкие недовольства реальной жизнью вне инстаграмма. Мы не бедствовали, но и не ели стейки в лучших ресторанах города, не жили в пятикомнатной квартире, не употребляли перхоть сатаны, не имели четверых детей, бывших супругов и недвижимость в Испании.

Мы ничего не скрывали друг от друга. Я знал ее пароли и логины, она – мои, всё на виду. Когда прятать нечего, отношения искреннее. Свободный доступ к телефону, как признак чистоплотности души. Возможность доступа важнее самого доступа, без глупостей вроде чтения переписок с близкими родственниками или подружками. В конце концов, зачем начинать эмоционально здоровые отношения, когда нельзя до конца доверять партнеру? Кто-то с этим не согласится, но любой аргумент ничтожен против основ священных союзов.

Иногда я разговаривал с Мурзилкиным от ее имени, помогал втираться в доверие, показывал какая она “классная”, скидывал “Я полечу вместе с тобой до Луны и обратно, только если ты будешь моей, детка. У меня есть билет в мир, которому мы принадлежим. Детка, так ты будешь моей?”¹⁸Своими руками я помогал им понравиться друг другу…

Только общение и ничего больше, я наивно полагал, что она воспринимает это как работу. Мы были обручены, душа в душу восемь лет! Черта с два я бы поверил, что все это изменится. Я был слишком молод, слишком зол, слишком слеп¹⁹, чтобы увидеть границу её пластиковой любви²⁰.

Я никогда не ограничивал ее свободу. Отпускал в другие города и страны, к подружкам, на вечеринки и в ночные клубы, ведь девочки просто хотят веселиться²¹. Мурзилкин тоже любил веселиться и начал подтягивать ее на “рабочие” тусы туда, где нечисть собирается на уик-энды – караоке “Страна Озз”.

 
Тут паутиной уголки обвили пауки
Давно покрыты мхом все стены и потолки
И с них что-то склизкое мне капает прям на мозги
И мои мысли будто прорастают, как ростки
Весь мой кислотный дом вверх дном и стены ходуном
Замуровал тысячи душ за стенок Завулон
Окутан тьмой, будто уснувший здесь столетним сном
Он щёлкает своим хребтом в такт, будто метроном
Скелетов и не счесть в шкафах и антресолях здешних
Тут упыри и вурдалаки, водяной и леший
Под скрежет, что попутно режет диджей ошалевший
Танцует нежить в темноте кромешной

Zaraza – Кислотный дом
 

После каждого приглашения на шабаш, она говорила “если хочешь – не пойду”, но ни разу не сказала “хочу остаться с тобой”. Она ходила туда снова и снова, пока цвет коктейлей не стал бледным как кокаин²².

В “Стране Озз” Председатель общественной палаты Новой Атланты Мурзилкин обильно угощал ангельской пылью себя и светскую чернь. Кого там только не было, но все как один бесполые, кучерявые, толстые, седые, продажные, трансцендентные, псевдо- недо- писатели- редакторы- журналисты- админы- телеграмм- каналов- блогеры- “лидеры”– общественного- мнения. Мерзкие, ничтожества, считающие себя особенными, кормились колумбийским золотом из рук своего команданте. Все они видели и понимали, что происходит, и все они молчали. Там он признался ей в чувствах и, с ее слов, получил отказ. Там под веществами он залез к ней в душу.

Одной бессонной ночью она позвонила спросить разрешения оседлать белую лошадь. Я разрешил, потому что слишком доверял и не знал, что “дорогуша” творит с женским либидо. Я упустил последний шанс все остановить…

Думаю, Мурзилкин сильно обрадовался такому повороту, ведь наверняка знал, как легко будет овладеть её размякшей от порошка волей. На тему секса, башню сносит по полной, причем девушки сильнее подвержены. Это наркотик похоти, требующей немедленного удовлетворения. Девушки лезут на стену, находясь во власти плотских желаний, подобно животным…

Неистовое желание потрахаться не единственный выдающийся эффект прогулок по рельсам. Ощущение “всего лишь” приподнятого настроения обманчиво. Легкая эйфория набирает обороты незаметно, усыпляет бдительность, воздействует на чувства и мысли. Вы не сможете находиться в одиночестве в этом состоянии, вам захочется излить душу любому, едва знакомому человеку.

Вы станете обаяшкой. Эго засияет в зените собственного совершенства, позволяя ощутить исключительность каждого момента, будь то клуб, караоке или кухня в панельке. Гадкий утенок станет лебедем, речи буду сладкими как мёд, а слушатели внимательны, как никогда. И все у вас будет превосходно, пока вы не поймете, что “первый” забирает гораздо больше, чем отдает. Я не знал всего этого…

Мышление под кокаином хорошо демонстрирует случай Уильяма Холстеда, совершившего массу открытий в области медицинского обезболивания и хирургии. Когда он стал изучать обезболивающие свойства кокаина на себе, он превратился в первого кокаинового нарика в Америке. Будучи под сабжем, он опубликовал статью, которая начиналась так:

Несмотря на то, что можно это объяснить по-разному, хотя и в растерянности относительно возможных непониманий того, что следует из того, почему современные госпитали, и притом многие, с определенным и, вместе с тем неопределенным недоверием не выразили почти никакой заинтересованности в таком деле, как местная анестезия, и с полной уверенностью я при данных обстоятельствах не думаю, что стоит пытаться защищать не защищаемую репутацию хирургии вместо того, чтобы постараться привлечь на свою сторону других всяких разных, и это побудило меня несколько месяцев тому назад написать на эту тему большую часть чего-то вроде частично исчерпывающей статьи, закончить которую мне помешало плохое здоровье…

Ему эта статья в момент написания казалась гениальной. Но у пациентов доктора Кокса полностью отключается самокритика. Он может, например, управлять футбольным клубом, снимать музыкальные клипы, ставить спектакли и считать себя богом, наивно игнорируя реальность, хейтеров, заголовки СМИ и мерзкие книжки.

Запись 2, 23:18 – Отрывок

Ты можешь обнюхаться кокса, написать трэк, думать, что он крутой. Ты летишь на коксе месяц, выходит твой альбом. Через полгода ты уже не ебашишь кокаин, слушаешь этот альбом и думаешь – что же за дерьмо? Теперь понятно, почему у меня нет прослушиваний. В такую степь может уводить наркота. Это же туманит разум, и чувак может делать хуйню под наркотой. Мне кажется иногда, когда у чувака наступает успех, вместо того чтобы работать он закупается наркотой, а у него контракт с лэйблом и нужно сдать альбом. Ремень дорогой, охуенно выглядит. Написал под веществами ебаный текст, зачитал, и этот альбом вышел. И все, после первого успешного альбома он сдувается, и никому нахер не нужен.

Запись 11, 03:12 – Музыка нас связала²³

Это была точка невозврата, она стала меняться. Из неё посыпались фразочки, чье происхождение несложно определить постфактум. “Not my cup of tea”. “Наверное, я торможу твое развитие“. “Ты мной манипулируешь”. “У меня выросли яйца и начали звенеть”. “Мне нужно перестать слушать тебя всех подряд и слушать своего любовника думать своей головой”.

Рафинированный концентрат обещаний беззаботной жизни по минимальной цене. Конечно, ей нравились сладкие речи и обещания политика, чья работа – обещания и сладкие речи. Все хотят носить Versace, не хотят носить поднос²⁴. Водительские права по звонку лично из рук главы ГИБДД Новой Атланты. Большой служебный джип, который возил ее до будущего бывшего. По рассказам подружек она “заряжалась” нюхая дурь его обществом. Наивной девочке, когда-то верящей в любовь, объясняли, как должны жить “богатые и знаменитые”.

“Рабочие” встречи переехали в ресторан на крыше гостиницы в центре города. Я выговаривал ей за считанные часы без связи, требовал прекратить посиделки там, где можно было легко снять номер. Она все отрицала, но подробности их встреч становились все менее подробными. На новый год он купил ей билеты на чемпионат мира по футболу, от которых она отказалась. От бывших коллег до меня доходили слухи, что она уже с Муризлкиным, а я не верил. Как она могла быть так далеко, лёжа со мной рядом каждую ночь?²⁵

Однажды я сильно накричал на нее, пытаясь понять, что происходит. Она сказала, что во время танца в караоке он обнимал ее и пытался поцеловать, но был отвергнут. Она смотрела в сторону. Она врала.

Запись 11, 04:55 – Magic Number²⁶

Всю свою жизнь я не трахал всех подряд, предпочитая долго выбирать и любить “пока смерть не разлучит нас”, не понимая, что “к беде неопытность ведет”. Потому и не верил что кто то еще спит в моей кровати, кружит голову и пытается занять мое место²⁷.

Раньше у нее не было проблем по гинекологии и ей удалось убедить меня что проблемы “там” вызваны стрессом. Любой вменяемый человек со стороны, услышав подобное отвесил бы бодрящую пощечину со словами: чувак, она уже катается на его пони²⁸, очнись! Но…

Предстояла поездка на Cyber-Байрам – ежегодную конференцию местного facebook-сообщества. По сути, это тусовка региональных бизнесменов и блогеров в отдаленном санатории. Несколько дней народ развлекают лекциями по маркетингу, пиару, личному бренду и прочему дерьму.

Тот cyber-байрам был уже не тем, что раньше. Позиционируя себя, как проект федерального уровня для местных предпринимателей и топ-менеджеров, его создатели не смогли удержать планку, продолжая собирать народ по инерции. Локация приелась, спикеры не менялись, новые спонсоры не объявились и развитие остановилось, превратившись в междусобойчик немногих избранных. Организаторов не в чем винить, они пытались сделать достойно, но столкнулись с теми же проблемами, что и все остальные в Новой Атланте. В том числе зависимость от временных чиновников и отсутствие достаточного количества целевой аудитории.

Действующая власть Новой Атланты официально считает бизнес-сообщество “какими-то барыгами” и параллельно ссыт в уши, рассказывая о грантах, поддержке и прочей лабуде. Никакой поддержки нет и в помине, все пилят наверху вместе с приближенными, которые умеют отмывать деньги.

С таким отношением неудивительно, что на конференцию в качестве спикера отправили Мурзилкина с прихвостнями. “Жаль, что вы так рано выехали, я бы вас на вертолете прокатил”, писал он, узнав, что она и Полина поедут со мной на машине.

Как и ожидалось, на конференции не было ничего стоящего или хоть сколько-нибудь интересного. И уж тем более не стану подробно описывать выступление Мурзилкина об опыте Юнга, иначе вы заподозрите меня в превратности. Просто послушайте Constipation Blues Джея Хокинза²⁹ и будете иметь представление.

На второй день закончив “обучение”, все гости отправились на долгожданную пьянку. Спонсором мероприятия выступил все тот же крупный фармацевтический бренд. Бухла на вечеринке оказалось пугающе много. Бармены активно накачивали гостей литрами водки нескольких сортов. Всеобщая степень опьянения зашкаливала, но среди гостей было с кем разделить интересную беседу в любом состоянии, чем я и занимался. В атмосфере синего угара я потерял счет времени и опомнился, узнав от Полины про ночную афтерпати, неизвестно где и неизвестно когда. Заподозрив неладное, я осознал, что она исчезла из виду больше часа назад. Я бегал по гостевым домикам и беспрерывно названивал, пока она не взяла трубку и пригласила в номер к Мурзилкину. Она уже давно была там и спустилась в тамбур отдаленного коттеджа, чтобы встретить меня.

Поднявшись в номер, мы оказались втроем. Она сказала, что напилась и устала, прилегла на диван и закрыла глаза. Я пытался наладить какой-то контакт с пьяным и обдолбаным сммщиком Главы Новой Атланты, говорил о теме его выступления, о музыке, о наркотиках, но он так и не стал заводить разговор. Мы ждали Полину и остальных, на “афтерпати”, но она все не появлялась. Мурзилкин будто игнорировал мое присутствие, смотрел исподлобья, слушал и молчал. Я был пьян и охуевал от сюрреализма ситуации, пока она, хитро прищурив губы, изображала спящую. Они что-то ждали от меня.

В тишине Мурзилкин прилег на диван позади нее, я остался сидеть в кресле перед ними. Она дернулась и убрала что-то за своей спиной, продолжая лежать как ни в чем не бывало. Спустя несколько минут в номер ворвалась Полина и прервала это странное действо в гнетущей тишине. Мы оделись и вышли, оставив Мурзилкина в одиночестве.

Протрезвев к утру, я понял, что произошло, Холмс. Полина расставила все по местам, рассказав о случившемся со своей стороны. Это была спланированная акция. Сперва дружки Мурзилкина дезинформировали ее липовой афтерпати, о которой я вообще не должен был знать. Затем вдупель бухую и дезориентированную Полину под предлогом покупки продуктов погрузили в служебную тачку и отвезли в отдаленный магазин. Почти час они ходили взад-вперед между стеллажей, разглядывали товары и тянули время, чтобы Мурзилкин успел потрахаться.

Всю затею разрушила её совесть и страх быть пойманной на измене. Днем ранее она уже ходила к нему в номер по работе на пятнадцать минут, вернувшись через час. Испугавшись огласки и очередной порции подозрений, она затащила меня туда, где я не должен был оказаться.

Дорога домой была тем еще испытанием. Тишина резала воздух³⁰, два часа в пути без слов и музыки. Она пыталась со мной заговорить, но я был так взвинчен, что не собирался вступать в диалог, отрезая любые попытки начать разговор. По приезду, я в обуви зашел в квартиру, достал из шкафа розовый чемодан и бросил к ее ногам, приказав собирать вещи. Она пыталась меня остановить, но я сразу же вышел с грохотом хлопнув дверью.

Вернувшись через час, она была еще там. Сжав кулачки, она встала передо мной и сказала, что не хочет все рушить из-за одного идиота. Сказала, что звонила Мурзилкину, и он просил извиниться за то, что был слишком пьян, заверив что подобное больше не повторится.

Все повторилось через несколько дней. Встав пораньше чтобы отвезти ее на работу, я взял ее телефон чтобы проверить переписку в мессенджере. Увидев это, она схватила мобилу и убежала в туалет. Вернувшись, все фотографии в корзине телефона были удалены. Она что-то говорила в оправдание, но я не слушал и молча сдерживал гнев.

Доехав до ее работы, я не выдержал. Срывая голос, я кричал “Как теперь доверять тебе?”. С мокрыми от слез глазами она открыла дверь и вышла. Не дожидаясь обеда, она вызвала такси к тому, чьей поддержкой мы заручились для организации фестиваля. К тому, кто продал предал свою родину. Кто слишком много знает. Кто скармливает жителям Новой Атланты нужную информацию. Кто грозится переломать ноги, если вы не удалите пост. Кто называет защитников родной земли террористами. Кто врет с экранов и в соцсетях вам на лицо. Кто скрывает косяки от федеральных властей. Кто оправдывает чиновников в своих телеграмм-каналах и радиостанциях. Кто не работая в правительстве пользуется служебной машиной и кабинетом. Кто заработал деньги отбеливаниям анусов опальных политиков и бизнесменов. Кто шантажирует их. Кто публикует компроматы в СМИ. Кто провоцирует межнациональные конфликты. Кто назначает на должности некомпетентных приближенных. Кто любит пускать по ноздре. Кто рушит все, к чему прикасается. Кто обещал “выделить грантик” для следующего фестиваля, но распилил его с бурундуком. Кто съел душу дедушки Морни. Кто опустил ФК “Атлантида” на дно. Кто разлагает город изнутри. Кто предал своих благодетелей. Кто не сохранил свою семью и уничтожил чужую. Кто растит детей без матери. Кто увел девушку, с которой я был обручен.

Я пишу, я заклинаю тебя, Саваоф, Саваоф: чтобы ты прочел эти строки и произнес слова, полезные для меня, над ним, над сыном и дочерьми его. Да принесешь ты страдание и горе, пусть заклятие достигает неба, пока ты выполняешь мою волю против. Проклятие Бога придет на него. Пусть тьма возьмет их. Молите, чтобы он принял благовоние. Проклятия Закона и Второзакония пусть придут, голод и нужда овладеют им. Пусть глаза… Пусть жар огня исходит из рта, пусть проклятие Бога придет на их дом. Пусть страх смерти будет в доме его. Да сделаешь так, чтобы они были прикованы к кровати. Аминь, аминь, Саваоф.