Дерзкий рейд

3

Трой стоял у ограды ристалища в одной рубашке и, опираясь на верхнюю слегу, смотрел на то, как герольды сосредоточенно рассыпают песок по грязи. Его соперник, высокий, могучий мужчина, в этот момент как раз облачался в свой доспех.

До Парвуса они с графом Остевон добрались за три дня до начала Большого имперского совета. Всю дорогу бывший старший интендант восточного придела был сама любезность. Он рассказывал забавные истории, сыпал шутками, заказывал на постоялых дворах самое дорогое вино, но после рассказов Грикса Трой насчет графа нисколько не обманывался. Граф ничего не забыл и не простил. Просто… просто у него в этой поездке были свои цели, для успешного достижения которых ему требовалось максимально сблизиться с «выскочкой» и «темной лошадкой», которыми все еще оставался для большинства аристократов империи бывший наемник, так неожиданно для всех выбившийся в герцоги. Несмотря на всю его вроде как громкую славу… Так что всю дорогу до Парвуса Трой чувствовал себя мухой в паутине, которую искусно плел вокруг него граф Остевон. Впрочем, то, что вокруг него плетется паутина, он смог понять только потому, что уже вляпывался в нечто подобное. Во время своего путешествия в Светлый лес. Тогда его тоже опутали, выпотрошили, загрузили и наладили так, что на следующий день, во время встречи со Светлой владычицей, он, будто кукла-марионетка, «проплясал» всю встречу с Владычицей и Владетелями Великих домов так, как было нужно его «гостеприимным» хозяевам. Нет, на самой встрече его никто ни за какие «ниточки» не «дергал». Все было сделано куда искуснее. Во время вечернего «дружеского» разговора Алендил и Аслендил выпотрошили его, вытащив наружу весь его жизненный опыт, установки, чаяния, ценности и черты характера, оценили извлеченное, прикинули, как это можно использовать, а потом подгрузили так, что когда он оказался перед ликом Светлой владычицы, то на все внешние раздражители в виде обвинений, предложений и даже вроде как вполне невинных вопросов отреагировал именно так, как было нужно главе дома Асленгеронд. И то, что Трой тогда добился хотя бы части того, чего хотел, было не его заслугой, а всего лишь его удачей. Которая состояла в том, что чаяния Троя каким-то совершенно неведомым ему образом оказались не только не противоречащими, а даже как-то помогающими продвинуться к достижению своих целей и этим древним интриганам. В ином случае его миссия совершенно точно закончилась бы провалом. Хотя понял это будущий герцог Арвендейл уже много позже той памятной встречи.

Так вот, граф Остевон всю дорогу до Парвуса пытался сделать с Троем примерно то же самое, что и Аслендил. Но, увы, на фоне тысячелетнего эльфа все попытки бывшего старшего интенданта восточного придела выглядели откровенно убого. Так что на этот раз поле боя, скорее всего, осталось за герцогом Арвендейл. Не в том смысле, что Трой не сказал графу вообще ничего, а в том, что бывший старший интендант смог узнать от своего визави только то, что тот сам захотел ему сообщить. Ну, наверное… В конце концов, граф был тем еще интриганом и умел плести словесные кружева куда лучше бывшего наемника, выросшего в глухой деревне на самой окраине обитаемого мира. Так что где-нибудь Трой точно прокололся. Хотя он очень старался не выходить из явно сложившегося в голове у бывшего старшего интенданта образа жесткого, даже жестокого, но туповатого и недалекого вояки, которому просто повезло. А то, что граф воспринимает его именно так, Трою стало ясно довольно быстро. И по манере разговора, и по тем вопросам, которые бывший старший интендант восточных приделов довольно умело вплетал в ткань вроде как вполне беззаботной болтовни ни о чем, да и по манере, в которой эти вопросы формулировались. И именно потому, что ему приходилось всего лишь поддерживать уже сложившееся у графа впечатление о себе, а не делать нечто более сложное, он и надеялся на то, что у него все получилось. Так что дорога вышла… познавательная. И весьма.

На подъезде к Парвусу его встретил Арил. Уважительно поклонившись Трою и окинув графа этаким демонстративно-пренебрежительным взглядом, он нарочито-сурово насупил брови и прямо-таки пафосно-торжественно произнес:

– Герцог, император желает видеть вас немедленно!

Трой слегка опешил от столь зашкаливающего пафоса, но затем до него дошло, что это некий спектакль и что его роль в нем, скорее всего, отнюдь не зрителя. Поэтому он, в свою очередь, тут же принял максимально горделивый вид и, даже несколько натужно напыжившись, величественно кивнул Арилу. После чего повернулся к бывшему старшему интенданту восточных приделов и небрежно бросил:

– Благодарю за приятную компанию, граф. Я вынужден вас оставить. Дела, знаете ли… – после чего пришпорил коня. Арил быстро развернулся и быстро пристроился рядом. Некоторое время они молча скакали рядом, а затем побратим негромко заговорил:

– Молодец, хорошо подыграл, – а затем легко мотнул головой назад: – Этот сильно достал?

Трой понимающе ухмыльнулся.

– Да нет, не очень. Но мозги напряг. Всю дорогу пытался выведывать кто, где, как, с кем и почему это граф Шоггир до сих пор не сковырнул с трона этого выскочку, который неизвестно каким путем смог натянуть себе на тупую башку императорскую корону, с которой совершенно не знает как обращаться.

Арил понимающе хмыкнул, а потом вздохнул:

– У нас такие приколы каждый день. Мало кто из знати верит в то, что Марелборо – это Марелборо. Некоторые умники вообще считают, что он – подставная фигура, то есть нечто вроде вешалки, на которую некто просто надел корону «повисеть». То есть ритуал до сих пор не проведен и императора фактически нет.

– Что? – ошалело переспросил Трой, натягивая уздечку. – Но… как это? Кто же тогда поверг Ыхлыга? И как на подобные разговоры реагируют те же Шоггир и Элиот Пантиопет?

– Они? – Арил хитро прищурился. – А никак. Потому что их здесь нет. И большинства тех, кто был с нами у башни Гвенди, тоже.

– А где же они?

– Да кто его знает? – ухмыльнулся Арил. – Император всех разослал с какими-то неотложными поручениями.

– Но… зачем? – нахмурился герцог Арвендейл. Он ничего не понимал. Ему казалось, что в данный момент император должен деятельно готовиться к освобождению Эл-Северина, для чего, по разумению Троя, ему надо было, максимально быстро покончить со всяким разбродом и шатаниями и собрать все силы людей в могучий кулак. А на самом деле, если он правильно понял рассказ своего побратима, Марелборо почему-то делал совершенно противоположное.

– А вот это ты сам у Марела спросишь, – усмехнулся Арил. – Приехали уже.

К императору Троя проводили всего через двадцать минут после того, как он появился в его заполненной людьми приемной. Что, по местным меркам, было почти мгновенно.

– Привет, сотник, – Марелборо поднялся из-за заваленного бумагами стола и, шагнув вперед, обнял его. – Уже в курсе, что у нас тут творится?

– Если вы о слухах насчет того, что вы, мой император, как бы и не вы… – осторожно начал Трой. Император с усмешкой кивнул. Трой замолчал. А потом удивленно спросил:

– Но почему вы этого не пресекли, сир? Ведь, насколько я понимаю, прекратить все эти сомнения достаточно просто. Достаточно продемонстрировать, что корона полностью вам подчиняется, и, даже если кто-то все продолжит не верить, что вы – тот самый Марелборо, никаких сомнений в том, что вы – истинный коронованный император, не останется?

– Угу, – усмехнулся Марелборо. – А потом мне придется еще лет десять разбираться с тем, кто, как, кого и насколько поддерживает, кто кому что обещал и кто с кого какие обещания стребовал, так что ли? – император вздохнул. – Трой, пойми, монарх, сколь бы сильным он ни был и каким бы всевластным себя ни ощущал, никогда не бывает полностью и окончательно самодержавным. Он всегда более или менее, но зависим от тех, кто стоит рядом с ним. Недаром в клятве оммажа вассал берет на себя обязательства не только верно служить своему господину, являться по его зову на битву, но и давать ему советы. И я не хочу, чтобы эти советы давали мне те, кто спит и видит, как бы меня прикончить и занять мое место.

– Ваше? – Трой скептически хмыкнул. – Хотел бы я на это посмотреть. С короной-то…

Но Марелборо в ответ только осуждающе покачал головой.

– Твоему прежнему императору мощь короны не особенно помогла не только остаться в живых, но и даже не стать жертвой. К тому же… – Марелборо слегка запнулся, но затем все же решительно произнес: – Я еще не полностью восстановил свои силы. Да, с короной я многое могу, но по большому счету, куда меньше, чем ранее, и, скажу тебе по секрету, пока еще даже меньше того, что мог с ней прежний император. Вот поэтому мне очень важно узнать, на кого я действительно могу положиться, а кто просто затаился на время. А ситуация, когда большинство вокруг уверено, что еще ничего не предрешено и что все еще можно переиграть в ту или иную сторону, очень способствует сниманию масок.

Трой задумался надолго. Император не мешал ему, посматривая на своего верного вассала с едва заметной улыбкой.

– Понятно, сир, но… я все-таки не понял, как вам удалось добиться того, чтобы они поняли, что ситуация именно такова? Ведь Ыхлыг реально мертв! Какое лучшее доказательство того, что вы вполне способны использовать мощь короны, еще требуется? А это же первый и главный признак того, что коронация состоялась и вы – законный император.

– Я? – делано удивился император, расплывшись в совсем уж широкой улыбке. – С чего ты взял?

Трой снова задумался.

– М-м-м… все равно не понимаю, – произнес он спустя несколько минут. – Не сходится у меня что-то… Ведь даже если считать, что вы разослали с разными поручениями большинство людей, непосредственно участвовавших в схватке в подземелье башни Гвенди, слухи-то все равно не остановить.

– Слухи – не слишком достоверный источник информации, – усмехнулся Марелборо. К тому же я воспользовался правилом «Я лично знаком с одним парнем, брат которого…».

Трой озадаченно уставился на императора.

– В смысле?

Тот усмехнулся.

– Во-первых, ни один умелый управленец никогда не будет до конца доверять сведениям, которые получены от любых других людей, кроме тех, которым он полностью доверяет. Конечно, это не означает, что он не будет принимать их во внимание. Будет. Но скорее как повод для проверки, а не как достоверный факт. Потому что… слышал такое выражение: «Врет как очевидец»?

Герцог Арвендейл отрицательно мотнул головой. Император наставительно воздел палец.

– Запомни. Полезно… Ну, а во-вторых, если некоторой части информации, рассказанной непосредственными участниками событий, еще можно как-то доверять, хотя бы условно, то вот сведениям, полученным после тройной передачи, доверять не следует в девяти случаях из десяти. И любому Владетелю это прекрасно известно.

Трой снова ненадолго задумался, а затем едва слышно пробормотал:

– Я – раз, знаком с одним парнем – два, брат которого… хм, – он изумленно уставился на императора и восхищенно произнес: – То есть, разослав всех непосредственных участников событий и большинство тех, кто во время этих событий хотя бы находился поблизости, и оставив в пределе досягаемости для ваших недругов исключительно людей, которые могут только пересказывать пересказы, вы…

Марелборо довольно кивнул:

– Да, полностью обесценил их рассказы. Как бы убедительно они ни рассказывали – их рассказы для знающих людей будут только увеличивать их собственный скепсис.

– Хорошо, – герцог Арвендейл уважительно склонил голову. – Спасибо за очередной урок, сир. Могу я узнать, какое место в вашем плане отведено мне?

– Ну, так для этого я тебя и пригласил, – хмыкнул император. – Ситуация уже достаточно накалена, и развязка может наступить буквально в ближайшие дни. А то и часы.

– То есть?

– Дело в том, что наши па-артнеры, – тут губы Марелборо скривились в усмешке, – отчего-то посчитали, что живой и здоровый Марелборо во главе Империи людей более опасен для них, чем орки в сердце континента, занимающие один из наиболее мощных городов-крепостей. Вследствие чего благодаря их… ну и не только, – улыбка императора стала слегка хитроватой, – усилиям, часть аристократии решила примерно наказать «появившегося ниоткуда выскочку, случайно завладевшего короной», – судя по тому, как старый соратник Троя выделил голосом последние слова, он явно кого-то цитировал. – Но эта часть оказалась не слишком большой. А подавляющее большинство Владетелей оказалось гораздо умнее. И решило подождать и посмотреть, что такого я предъявлю на Большом имперском совете. Что для господ, организовавших комплот, не очень хорошо. Поэтому я предполагаю, что они готовят несколько серьезных провокаций. Которые мне, как ты понимаешь, в преддверии Большого императорского совета совсем не нужны. Как, впрочем, и во время его проведения. Ну, или как минимум нужно, чтобы те, кто их устроил, не добились своих целей. Понятно?

– И при чем тут я? – после некоторого размышления уточнил Трой. – Я как-то не очень умею…

– А тебе и не надо ничего уметь, – довольно фыркнул император. – Потому что ты сам – отличная точка фокуса для подобных провокаций. Тебе достаточно просто быть здесь – и они сами тебя найдут. А ты, насколько я мог убедиться, даже не будучи предупрежденным, то есть сам по себе вполне себе способен разрушить любые самые хитрые планы и заговоры.

– Герцог, пора облачаться, – негромко произнесли за спиной Троя. Он молча кивнул и, развернувшись, двинулся в сторону шатра, на ходу бросив взгляд на море голов, окружившее ристалищное поле. Да уж, народу здесь собралось… не только вся армия и жители Парвуса, но и из соседних городков и деревень тоже явно подъехали. А уж купеческой челяди сколько… Так что, можно не сомневаться, информация о сегодняшней схватке очень широко разойдется по городам и весям.

Он усмехнулся. Да уж, император оказался совершенно прав, когда обозвал его этой самой «точкой фокуса».

Несмотря на ожидания Марелборо, три дня, оставшиеся до начала работы Большого имперского совета, прошли вполне спокойно. Нет, Трой чувствовал направленные на себя косые взгляды, да и разные шепотки за спиной тоже временами раздавались очень… ну рука к мечу сама тянулась. Но в открытую отчего-то никто не лез. А вот вечером первого дня его работы…

Первое заседание Большого имперского совета прошло довольно мирно. Впрочем, это было вполне объяснимо. Потому что первое заседание по существу, было скорее ритуальным, чем содержательным. На нем по традиции обычно ограничивались только избранием маршалов Совета, в чью обязанность входило следить за порядком во время выступлений и прений, вследствие чего они лишались и права выступать, и права голосовать на Совете на все время его работы. Поэтому никто из наиболее влиятельных лиц в их число не баллотировался. Вследствие чего этот вопрос разрешился быстро и достаточно безболезненно… Потом был совместный молебен. Затем жребий, определивший кому, где и с кем рядом сидеть. Жребий оказался необходим вследствие того, что на этот раз Большой имперский совет проходил не в Императорском дворце, где у всех высоких родов империи уже были свои издавна определенные места, а в наскоро приспособленном для этого бальном зале герцогского замка. Да и сам состав представительств вследствие гибели от лап орков в Эл-Северине и его окрестностях множества весьма высокопоставленных лиц, начиная с самого графа Лагар, первого министра старого императора, тоже сильно изменился. Причем настолько, что от полудюжины родов, издревле заседавших в Большом императорском совете на этот Совет не прибыл вообще никто… На этом первый день закончился и всех присутствующих распустили до завтра.

В таверне, в которой он квартировал сотоварищи, Трой появился около семи часов пополудни, будучи изрядно утомленным всеми теми церемониями, в которых ему пришлось сегодня принимать участие. Одна только ругань недовольных выпавшим жребием на место рассадки чего стоила… а ведь после еще пришлось выслушивать официальные представления с зачитыванием всех родовых регалий! Да и перед молебном кое-кто пытался затеять свару, настаивая на том, что его-де поставили на отведенное ему место совершенно не по чину и что он имеет право стоять куда ближе к алтарю…

Все остальные из его десятка уже были там, расположившись за обширным столом, занимающим дальний угол обеденного зала.

– Привет, сотник, – громогласно поприветствовал его Гмалин, – садись, давай! Поросенок стынет…

– Вы что, от Марела, что ли, научились? – пробурчал Трой, падая на лавку рядом с Исааком. – Ну, какой я тебе сотник?

– Ага, – расплылся в улыбке гном. – Я тоже рад тебя видеть. Так тебе кусок окорока или шейку?

Трой вздохнул и махнул рукой. Горбатого могила исправит. Слава богам, его арвендейльцы были расквартированы за пределами городских стен. Как и все остальные отряды армии людей. Потому что, согласно императорскому указу, размещаться в городе было разрешено только прибывшим на Большой совет. Причем с собой они имели право взять только десяток ближников. Уж больно много народу собралось в окрестностях Парвуса… А то такие бы слухи по герцогству пошли – мама не горюй! Впрочем, это он поздно спохватился. Слухи о нем и так вовсю цвели и пахли. Так что даже окажись арвендейльцы сейчас здесь, в таверне, они бы точно не особенно удивились происходящему…

– Да что хочешь. Мне сейчас кусок в горло не лезет. – Он покосился на сидящего на дальнем конце стола эльфа, а потом неожиданно замер и несколько секунд недоуменно пялился на него, после чего перевел свой ставший подозрительным взгляд на гнома.

– Эй, а чего это вас не было на Совете?

– А с чего бы это нам на нем быть? – осклабился гном. – На Большом имперском совете имеют право присутствовать только владетели доменов. А владетель домена у нас – ты. Вот ты и отдувайся…

Трой нахмурился:

– Гмалин, булыжник ты однорукий, ты мне тут не прикидывайся. Согласно статье двадцать третьей Уложения Истевериана одиннадцатого все владетели поселений гномов и эльфов на территории империи приравниваются в правах к владетелям доменов вне зависимости от того, являются ли они личными или опосредованными вассалами императора или нет.

– О, как! – гордо произнес гном, ловко орудуя ножом. – Вы слышали, побратимы? Вот это и называется – образование! Как срезал-то, – и он воодушевленно взмахнул ножом, брызнув по сторонам каплями жира.

– Ты поаккуратней руками-то размахивай, – сварливо пробурчал Бен-Цахор, – и давай уж режь скорее. Жрать уже жуть как охота! Да и выпить тоже.

– Так вы что, – удивился Трой, – еще не?

– Да этот коротышка все заладил – подождем да подождем… вот мы и сидим здесь уже полчаса как, – все так же сварливо пояснил идш. – Слюнями давимся…

– А не хрен жрать за спиной у товарищей, – веско заявил гном и бухнул на тарелку Трою изрядный кусок хорошо прожаренной свинины. – А то вам только дай волю – и к приходу сотника от угощения только обглоданные ребра останутся. А он, сами видите, как отощал. Лиддит увидит – будет нам на орехи.

Ответом ему был громкий смех за столом.

Когда все отсмеялись, Трой снова повернулся к Гмалину.

– Ты давай не увиливай от ответа. Почему вас не было?

– Марелборо велел сидеть в этой таверне и не высовываться, пока он не разрешит, – вступил в разговор Алвур. А Гмалин, ловко одарив сочным куском свинины тарелку Арила, добавил:

– Он считает, что мы с ушастым – первые цели для провокаций. – Гном криво усмехнулся. – Наши родственнички своим союзничкам из числа имперской аристократии точно заказали нас в первую очередь.

Трой задумался, а затем медленно кивнул. Вот, пожалуй, и объяснение тому, почему эти три дня прошли относительно спокойно. Похоже, первая атака готовилась не на него, а на его побратимов. А они безвылазно сидели в этой таверне под охраной гвардейцев графа Шоггир. Это сегодня их всех стянули для охраны герцогского замка, а до того от них тут было не протолкнуться. А он-то голову ломал… Интересно, а теперь чего следует ожи… но додумать он не успел. Потому что входная дверь таверны распахнулась от сильного пинка, и внутрь, пьяно гомоня, ввалилась дюжина весьма богато одетых дворян. У Троя засосало под ложечкой. Вот оно…

Компания по-хозяйски расположилась за центральным столом, и самый здоровый среди всех заорал:

– Эй, хозяин, вина! И закуски! У нашего друга – виконта Аскавирала сегодня знаменательный день. Он впервые представлял свой род в Большом имперском совете! – и все, сидевшие за его столом, одобрительно загомонили. Трой повернулся и посмотрел на Гмалина с Алвуром. Те явно напряглись. Да и все остальные также поставили на стол кружки и слегка отодвинулись от столешницы, положив руки на рукояти мечей и кинжалов. Бывший десятник на мгновение задумался, а затем коротко бросил:

– По моей команде всем, кто сидит со мной, – привстать с лавки…

Ситуация между тем продолжала развиваться своим чередом. Сидевшая за центральным столом компания демонстративно высосала принесенный хозяином кувшин вина, после чего громко загомонила, бросая по сторонам пренебрежительные взгляды. Трой слегка отвернулся, продолжая следить за происходящим в полированный бок большого пивоваренного котла, возвышавшегося сбоку от стойки. Зеркало было так себе, но то, что нужно разглядеть, было вполне возможно.

– О-о-о, смотрите, виконт, а тут эльфиечка! – и тот самый дюжий заводила добродушно толкнул изрядно набравшегося юношу, сидящего рядом с ним в бок. – Не желаете ли познакомиться?

– Ав… – юный виконт пьяно икнул, – вде н-на?

– Да вот же, смотрите, сидит за столом в какой-то странной компании, одетая в мужскую одежду.

– Аа-а, счас, ик! – снова икнул юноша и, растянув губы в крайне дурацкой гримасе, очень слабо напоминающей улыбку, начал подниматься из-за стола.

– Встали, – тихо прошипел Трой, сузившимися глазами следя за виконтом, с помощью здоровяка уже сумевшим выпростать из-под стола правую ногу. С левой пока была проблема…

– Хресь! – Из тяжеленной дубовой лавки, похоже, специально сделанной такой массивной именно для того, чтобы никто не смог использовать ее в кабацкой драке, что, впрочем, никак не спасло ее от подобного использования, получилась весьма эффективная бита, которая напрочь снесла не только юного виконта, но и большинство из его компании. Так что таверна мгновенно оказалась заполнена воплями и стонами валяющихся на полу людей. Трой же хищным движением перемахнул стол и, подскочив вплотную к здоровяку-заводиле, чудом увернувшемуся от лавки, который в настоящий момент с перекошенным лицом тянул из ножен меч, коротко, без размаха, вломил ему кулаком под дых.

– Х-хек… – глубокомысленно вякнул тот и осел на пол. В этот момент в таверну ввалились гвардейцы графа Шоггир вперемешку с какими-то еще воинами, одетыми в сине-желтые котты с незнакомым гербом. Трой дождался, когда новые зрители заняли, так сказать, наиболее понравившиеся им места, после чего навис над все еще судорожно глотающим воздух здоровяком и громко и отчетливо бросил ему в лицо:

– Тупое быдло! – После чего набрал полный рот слюны и смачно харкнул ему в рожу…

Когда бойцы наконец-то появились из своих палаток, толпа, окружившая ристалище, возбужденно загомонила. Ну, еще бы – подавляющее большинство тех, кто теснился вокруг ристалищного поля, до сего момента ни разу не видели тех доспехов, благодаря которым герцога Арвендейла начали именовать Алым герцогом. Хотя слышали о них многие. Слышали, но не особенно верили… А тут оказалось, что как минимум одна легенда о герцоге Арвендейле оказалась правдой. И у него действительно есть доспехи из чешуи Раш. Соперник же Троя заметно сбледнул с лица. Потому что если одна «сказка» внезапно оказалась правдой, то, вероятность того, что все остальные легенды об Алом герцоге также могли иметь под собой реальную почву, резко возросла. А это было не совсем то, на что подписался барон Ишмуар. И так все пошло не по плану… Драться должен был именно виконт Аскавирал. Это был беспроигрышный вариант! Юный виконт не был известен как сильный боец, так что победа ему особенно не светила. Но на нее никто из тех, кто разрабатывал всю интригу, особенно и не рассчитывал. Наоборот, этот наивный юнец должен был сыграть роль жертвенной овцы, которую отдали на заклание… В принципе, все было рассчитано тонко. В первую очередь они должны были попытаться раскрутить на схватку именно эльфа. Потому-то и провоцировать он начал именно его. Но если тот решит просто высокомерно (как это делали все эти ушастые сволочи) проигнорировать нанесенное ему оскорбление, второй целью был определен как раз новоиспеченный герцогишка. Судя по рассказам графа Отсевона, уверявшего, что за время совместного путешествия от окрестностей Эл-Северина, он успел его хорошо изучить, выскочка был туповат и жесток, но крайне пристрастно относился к своим людям. И уж точно должен был резко отреагировать на выпады в адрес своих побратимов. Так что в его отношении провокация должна была удасться на сто процентов… Ну а дальше все просто – оскорбление, судебный поединок, задача свести дело к которому как раз и была возложена на барона, поскольку сам виконт к тому моменту, как будут разворачиваться все эти события, уже должен был дойти до состояния, при котором у него исчерпались бы любые возможности к членораздельной речи – и дело в шляпе! Вне зависимости от результатов поединка… Нет, шансы у виконта были. Если бы вызов последовал от бывшего наемника, то есть право определения оружия осталось бы за виконтом, барон должен был настоять на конном поединке на копьях, в которых, судя по тому, что удалось узнать об этом самозваном герцоге, тот был не слишком силен. Если же было бы выбрано любое другое оружие – виконта неминуемо ждала гибель… которая должна была привести в большую ярость его многочисленных родственников и не менее многочисленных друзей семьи Аскавирал, пользующейся на севере весьма большим влиянием. Да и сам виконт был вполне славным малым и успел обзавестись немалым количеством знакомых, относящихся к нему с искренней симпатией. Так что его смерть должна была эмоционально задеть довольно большое число людей… Ну да жертву подбирали тщательно и весьма компетентные люди. И у барона было несколько заготовок того, как привести ситуацию к необходимой кульминации… Но эта тварь сломала все тщательно рассчитанные планы! Ну кто мог подумать, что этот урод плюнет ему в лицо? Кто?! И это – дворянин? О, боги, ну почему вы столь несправедливы к благородной крови и дозволяете претендовать на место в высоком сословии тем, у кого в голове нет никакого понятия о чести рода, о куртуазности, о простых правилах приличия, принятых в среде благородных, наконец?!

– Ну что, барон, готовы предстать перед Создателем? – небрежно поинтересовался герцог Арвендейл, подойдя к барону на расстояние вытянутой руки.

– Я отрежу тебе твой поганый язык, тварь, – прорычал барон, откидывая полу роскошного плаща, укрывавшего дорогой стевейский доспех. Мастера Стевеи составляли реальную конкуренцию гномам, и их доспехи стоили на уровне творений этих признанных мастеров работы с металлом. Так что он очень гордился своими латами… До того момента, когда перед ним не появился его противник. – И яйца. А потом отошлю их твоей жене залитые медом. Пусть сосет, вспоминая о муженьке, зарезанном как свинья… – и барон хрипло рассмеялся. А что еще оставалось делать? Если все остальные слухи об этом уроде окажутся так же достоверны, как и слух о доспехе из чешуи Раш, единственный шанс даже не на победу, а на выживание для него заключался в том, чтобы вывести эту сволочь из себя и заставить его совершить серьезную ошибку… Но даже этого у него не получилось. Его противник лишь улыбнулся и очень спокойно произнес в ответ:

– А я обещаю вам не издеваться над вашим трупом, барон. Упокойтесь с миром…