Читать книгу: «Любовь – жизнь. Сборник стихотворений»

Посвящается Ольге —

очень близкому

и родному человеку

Если нам суждено быть вместе, то мы будем вместе

даже через несколько лет.

О. А., осень 1998 г.

© Рустем Хазбулатов, 2018

ISBN 978-5-4493-2563-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Мы любим в жизни только раз…»

 
Мы любим в жизни только раз,
потом на них похожих ищем
и знаем, что нельзя найти,
и снова мы её находим.
 
 
И в жизни всё идёт по кругу:
уходим мы, придут они.
Они совсем уже другие,
ну а внутри – всё те же мы.
 

«Мой самый дорогой человек немного…»

 
Мой самый дорогой человек немного
приболел. Она спит, хотя уже восемь утра.
Она устала, она просто устала.
Она чувствует себя максималистом,
в ней есть этот столп, стержень.
Но как бы она ни считала себя таковой,
она всё-таки хрупка. Нет, не уязвима,
а просто хрупка под натиском факторов,
абсолютно от неё не зависящих.
Лавировать в этом океане перипетий
будет, пожалуй, сложно и повидавшему
много чего в жизни мужчине. Однако это
нисколько не умаляет её достоинство.
Она с ними на равных. Пожалуй, даже украшает.
Иметь такого конкурента! Им придётся счесть
это за уважение. Но не хрупка её внутренняя
свобода, её мир и её природа.
Её душевное чутьё улавливает тот миг,
когда не нужно ничего лишнего, и оно
же поднимает её на ступень выше.
Выше тех, кто не согласен, тех, кто
завистлив. Одним словом, выше всего того,
что просто отсутствует в других.
Я всегда поддержу её. Если бы я в этот момент
находился рядом с ней, то, скорее всего, не
посмел бы её будить, а просто сидел рядом,
гладя её роскошные цвета ночи волосы.
Укрыл бы повыше одеялом и просто любовался
бы ею. Как она красива!
Её слегка болезненное состояние нисколько
не отражается на её лице. Оно благородное,
чистое, как и её душа. Его черты – неповторимы!
Этот овал подбородка, красота бровей,
подчёркивающая её идентичность. Она спит.
Спит, и вы не видите её глаз. Их радужной
оболочки, их взгляда.
Если вы не видели этих глаз, то вы ничего
не видели в своей жизни. Открою вам секрет:
этот взгляд – он один. Он единственный в мире.
И он неповторим. Это взгляд моей любимой
женщины! Взгляд Ольги!
 

Любовь

«Увидев вас впервые, понял …»

 
Увидев вас впервые, понял —
вы та, которую искал,
я красотою очарован,
прекрасней в жизни не встречал.
 
 
Красивых глаз таких не видел,
от вас я чувствую тепло —
души тепло, наверно, веет,
позвольте мне обнять её.
 
 
Мои намеренья серьёзны,
нет фальши в них, они чисты,
быть может, скоро вы поймёте,
что с вами мы одной судьбы.
 

март 1998 г.

«Хоть редко вижу вас, но как же мне приятно…»

 
Хоть редко вижу вас, но как же мне приятно,
ловлю я миг взглянуть на вас слегка
и голос ваш услышать – добрый, нежный,
к нему зовёт меня моя душа.
 
 
Прекрасна вы, красива, грациозна,
очарованье этих глаз не передать,
а волосы давно затмили солнце,
без вас теперь мне не прожить и дня.
 
 
Хочу я вас почувствовать душою,
открыть вам сердце я давно готов,
уверен я, вы будете счастливы
и впереди нас с вами ждёт прекрасный рок.
 
 
Я с каждым днём всё больше понимаю,
что чувствам этим нет теперь конца,
а сердце будет с вами постоянно,
глаза ведь ваши – вся моя душа.
 
 
Приятно чувствовать, не скрою,
когда вы, первый раз пройдя,
заставили стучаться сердце,
зажгли огонь в нём навсегда.
 

«Есть женщина красы необычайной…»

 
Есть женщина красы необычайной,
глаза её свели меня с ума,
и я её однажды в жизни встретил,
не знал тогда, что раз и навсегда.
 
 
И моё сердце всем она сразила:
умна, красива, хороша собой,
в ней всё прекрасно – руки, плечи, волос,
и голос у неё такой родной.
 
 
Её за талию обняв, я поцелую —
так никогда никто не целовал,
почувствую тепло её дыханья,
лица её прекрасного овал.
 
 
На танец приглашу её, на лучший,
мелодию, конечно, подберу,
такой красивой в мире больше нет,
она – та женщина, которую люблю!
 

«Как же я хочу вас покорить…»

 
Как же я хочу вас покорить,
те глаза, то сердце, вашу душу —
вершина вы, и выше не дано,
и вас прекрасней нет и нет милее.
 
 
Не покорить хочу, скорей завоевать,
глаза чтоб ваши видеть днём и ночью,
завоевать я вас хочу: вершина вы,
я в сердце вас хранил своей любовью.
 
 
Вы пик, Кавказа дочь, вершина гор,
и дочерей там больше нет, как эти горы,
одна она сквозь тысячи ночей
виднеется на утренних просторах.
 

«Глаза твои художник не напишет…»

 
Глаза твои художник не напишет:
он красок ведь таких не подберёт,
твоё лицо и взгляд он не опишет:
он кистью передать бы их не смог.
 
 
И нежность губ твоих он передать не сможет:
так сладко ведь никто не целовал,
и грудь твою в холсте он не оставит:
она нежнее даже, чем покой.
 
 
Твои черты, улыбка и фигура —
не в силах он всё это передать,
но главное – не передаст он душу:
в твоей груди хранится тот очаг.
 
 
Тогда позвольте мне, я сам стихами
попробую портрет нарисовать.
 
 
Скажу вам честно, право, не художник —
нарисовать любимую мою:
её стихами просто не опишешь,
её, наверно, Бог создал в раю!
 

«Да! Ты прекрасна, я не ошибался…»

 
Да! Ты прекрасна, я не ошибался
и верил, что наступит этот миг,
когда я, познакомившись с тобою,
почувствую и прелесть рук твоих.
 
 
Их нежность и тепло меня согрели,
душа твоя открыта и чиста,
я в жизни понял, что такое счастье —
собой ты изменила и меня.
 

«Настало утро – тёплая постель и рядом ты…»

 
Настало утро – тёплая постель и рядом ты,
свернувшись, спишь клубочком,
не потревожу, не посмею,
а просто нежно обниму,
укрыв собой, теплом своим согрею, ты спи.
 
 
Что может сердцу быть милее и прекрасней:
нахмурилась и снова улыбнулась, ты спишь,
ты видишь сон, его я охраняю, я рядом.
 
 
Во сне твоём, наверно, мы:
знакомство, встреча, первый поцелуй,
признание в любви…
Ты спи, устала ты.
 
 
И никогда тебя я не оставлю, я рядом,
ладонью нежно проведу по твоему лицу
и волосы тихонечко поправлю, поцелую. Спи.
 
 
Вдруг солнце озарило комнату лучами,
и ты, немного приоткрыв глаза, шепнуть хотела
«С добрым утром» и тихо так сказала не спеша.
Твой взгляд на мне, а я в нём утопаю,
прекраснее не видел я глаза,
ты улыбнулась – как же ты красива!
О боже, мне бы не сойти с ума.
 
 
Ты тихо встала, подошла к окну,
и волосы твои легли на плечи,
а солнце ослепило наготу:
как ты прекрасна, нет тебя милее.
 
 
И запах роз, что комнату наполнил,
переполняет чувства через край
и нежно обнял я тебя за плечи,
какое счастье рядом быть с тобой!
 

«Прошли года, но в памяти моей…»

 
Прошли года, но в памяти моей
осталась ты такая, как и прежде,
я счастлив, что когда-то был с тобой,
я счастлив, что ты есть со мной сегодня.
 
 
Теперь могу я на тебя взглянуть,
увидеть глаз твоих очарованье,
волос роскошных блеск и аромат
и нежных губ прекрасное дыханье.
 
 
Как хочется тебя обнять сильней,
прижав к груди, – как сердце биться стало! —
и в сотый раз навек произнести:
«Люблю тебя, люблю, моя родная!»
 
 
А сердце снова рвётся в бой,
в душе немного трепетно, тревожно,
ты извини – нарушил твой покой,
теперь твой мир, наверное, иной.
 
 
Вернуть бы на минуту те мгновенья,
когда мы были вместе навсегда,
я жизнь бы отдал ради той минуты,
прости меня, что я отдал года.
 
 
Она нас развела по разным берегам,
но я тобою жил все эти годы,
ты не позволь себе себя терять,
душа моя открыта пред тобою.
 
 
Как всё это и близко, и далёко,
позволь мне иногда тебе писать,
и в жизни я своей не повстречал такую:
такой, как ты, на свете больше нет.
 
 
Пишу я женщине, что сердцу дорогая,
пронёс свою любовь я сквозь года,
наверное, должно было случиться:
ты просто знай, что я люблю тебя!
 

«Уходят годы, дни летят…»

 
Уходят годы, дни летят,
а как ты прожила все эти годы?
Кто рядом был с тобой?
Кто друг, кто враг?
Одна с ребёнком, нет мужской опоры.
 
 
Наверно, это тяжело,
ведь нет того, кто бы плечо подставил
и, в трудную минуту позвонив, спросил:
«Ну как ты, Оля, всё в порядке?»
 
 
Наверно, я тебя не заслужил,
что в тот момент с тобою рядом не был,
не уберёг, не позвонил, не защитил —
и ты сама себе опорой в жизни стала.
 

«О Боже! Я к тебе взываю…»

 
О Боже! Я к тебе взываю,
прошу тебя дать мне один ответ.
Что делать мне? Ведь я уже сгораю,
иль о всём об этом вовсе ей не знать?
 
 
Когда увидел я её впервые,
молчали губы – описать не смог,
лишь слышу сердца стук, он всё сильнее,
и я набросил первых пару строк.
 
 
Да этим строкам двадцать лет почти,
но в них ведь ничего не поменялось,
А что я знал о ней? Да просто ничего,
но в сердце навсегда она осталась.
 
 
Ты мне прикажешь всё это забыть?
Забыть о встрече, поцелуе первом —
он на губах моих хранится до сих пор
и то, что испытал впервые с нею.
 
 
Одной лишь мысли мне о ней хватает —
рука сама берётся за перо,
а как мне не писать о моих чувствах,
ведь мне теперь другого не дано.
 
 
И строки эти ветру неподвластны,
развеять их не в силах он, не смог
их сжечь внутри себя, как я сгораю,
но сердце их с душою сохранят.
 
 
Ты дай хоть шанс ей всё это прочесть,
она сама своё решенье примет,
и дай ей время всё это понять —
такое только раз бывает в жизни.
 

«Здороваться могу с тобой глазами…»

 
Здороваться могу с тобой глазами,
прощаться тоже – взглядом до утра,
ведь у меня всего лишь только фото,
но знаю я, что в нём живёт душа.
 
 
Я к ней хочу своею прикоснуться,
твоя легка, моя ещё парит,
как будто это провиденье сверху,
и голос твой меня к себе манит.
 
 
И сердце я в твои кладу ладони —
тебе решать, что делать с ним теперь,
не бойся, что оно ещё живое,
ведь жизнь в нём всегда полна тобой.
 
 
Развеешь по ветру – тогда весь мир узнает,
а спрячешь – вдруг когда-нибудь найдут,
ты просто положи его с собою,
как фото у тебя будет в груди.
 

«Ольга! Как много в этом имени меня…»

 
Ольга! Как много в этом имени меня,
я с ним ложусь, я с ним и просыпаюсь,
а ночью ты приходишь, и во сне
подолгу мы с тобой проводим время.
 
 
Ты у камина, я тебя обнял,
мой поцелуй твоей коснулся шеи,
я на руки тебя легко поднял:
«Будь осторожен – я же в положении».
 
 
И ты меня так нежно обняла
и голову на грудь мою склонила,
мы счастливы с тобой, у нас семья,
и мы с тобой ведь этого хотели.
 
 
Хоть на минуту солнце не будите,
он хочет с ней побыть наедине,
он с ней везде, она же с ним повсюду,
как в том счастливом и прекрасном тихом сне.
 
 
И этот сон, объятый тишиной,
луна и звёзды тихо созерцают.
О чём он думает сейчас? Ведь это сон,
пускай побудет он ещё с любимой вместе.
 

«За что же Бог наказывает душу?..»

 
За что же Бог наказывает душу?
Люблю и не могу с любимой быть.
За что же наказание такое?
Люблю её. Наверно, за любовь…
 
 
За те года, что с нею рядом не был,
ни разу не писал и не звонил,
она ждала меня, наверно, и любила —
в словах её последних это было.
 
 
Но в жизни не всегда нам всё подвластно,
бывает, что приходится терять,
но с чувствами своими не расстаться:
они внутри – в душе любовь хранят.
 
 
Хорошее с собой мы забираем,
плохое оставляем навсегда,
любимую свою забрал с собою,
в ней нет плохого, я и не искал.
 
 
И разумом я это понимаю,
но сердцу приказать никак нельзя.
Скажите честно, кто осудит сердце?
Скажите честно, в чём его вина?
 
 
Что он её когда-то в жизни встретил
и на всю жизнь эту полюбил,
скажите честно, разве это судят?
Скорее, это будет приговор.
 
 
И приговор не вами дан, а сердцем,
в душе своей, в сознании тая
те чувства, что пронёс за эти годы,
оно их сохранило для меня.
 
 
О Боже, не суди ты мою душу,
её я ведь действительно люблю.
Как годы эти без неё я прожил?
Любить её – таков уж приговор.
 
 
Хочу у ней я попросить прощение
за годы те, что с нею не сберёг.
Простит ли нет – не знаю,
но, наверно,
она ждала меня, любила – не пришёл.
 

«Как хочет сердце быть с тобой…»

 
Как хочет сердце быть с тобой,
с твоим навеки сердцем слиться,
тебя сегодня нет со мной,
как жить не хочется порой.
 
 
Орлом бы стать – и камнем вниз,
но что-то не даёт разбиться.
И в доме этом пустота,
там нет тебя – к чему стремиться.
 
 
Подобно волку выть в лесу,
в луне не видя отраженья,
а завтра новая луна —
он воет до изнеможенья.
 
 
Он лапу бы себе отгрыз,
но только чтобы быть с волчицей,
и он один пока в лесу,
но зов его к ней устремится.
 
 
Орлом бы стать – и камнем вниз,
но что-то не даёт разбиться,
наверно, время не пришло,
он ждёт ещё свою орлицу.
 

«Иду по парку, шелестит листва…»

 
Иду по парку, шелестит листва,
на лавочке влюблённые воркуют,
и у фонтана два белых голубка —
у них любовь, они друг друга любят.
 
 
Бывает, так не хочется домой,
машину просто брошу на дороге
и вдаль пойду под проливным дождём,
прийти в сознание, понять: «А это будет?»
 
 
Густой туман окутал всё в округе,
вдали идёт какой-то силуэт —
не ты, тебя в тумане нет,
твой образ я б узнал, ведь он один.
 
 
В душе моей как будто пустота,
ах если бы тебя в тумане встретить,
услышать голос твой, воскликнуть в небеса…
Тебе меня, наверно, не услышать.
 
 
И что-то стало больно так в груди,
печёт ли, жжёт? Одно невыносимо —
дышать уже становится трудней,
с душой моею что-то происходит.
 
 
И в этом парке снова тишина,
ах если бы сейчас тебя мне встретить,
сквозь утренний туман сказать «люблю»…
Тебя в тумане нет. Ты где-то наяву.
 

«Хочу я ветром стать…»

 
Хочу я ветром стать
Не жарким, не холодным, тёплым,
тебя душой своею нежно обдувать
слегка порывами, волос твоих коснуться.
 
 
Хочу потоком ввысь тебя поднять,
где ты увидишь поле голубое,
я на него тебя тихонько опущу,
и ты увидишь небо голубое.
 
 
Ты в васильках, красивые цветы,
я за тобою сверху наблюдаю,
я облаками напишу, что я люблю,
а ласточки напишут твоё имя.
 
 
Ты видишь небо, облака, кругом цветы…
Ты самая красивая на свете!
А что ещё мне нужно для души,
чтоб счастлива была на этом свете.
 
 
Твоим я океаном стать хочу,
волной своей тебя лаская нежно,
на ней тебя далёко унесу,
и ты увидишь новый мир, и он безбрежный.
 
 
Плыви вперёд, в волнах моих купаясь,
ныряй, плескайся, хочешь ляг звездой,
я тихо подплыву с тобой на берег,
но ты всегда останешься со мной.
 
 
Я снегом стать хочу морозным белым,
кружиться в небе, падать на тебя,
всегда спасу тебя я от метели,
ведь ты на свете у меня одна.
 
 
Хочу, чтоб счастлива была – и в снег, и в стужу,
и в море летом, и на всех ветрах,
хочу с тобою быть я, при любой погоде
всегда, везде тебя оберегать.
 

«Мечтаю нашу дочь назвать я Олей…»

 
Мечтаю нашу дочь назвать я Олей,
мечтаю счастливо с тобою я прожить,
наверное, я сильно в это верю,
и я хочу свою мечту осуществить.
 
 
Но разумом своим я понимаю,
что сердцу приказать никак нельзя,
и твоё сердце покорить я не сумею,
оно ведь занято другим, там нет меня.
 
 
Забыть тебя я просто не сумею,
и сердце не позволит, не велит,
оно тебя одну на свете помнит
и в памяти своей тебя хранит.
 
 
Ладони мои тоже тебя помнят:
твою фигуру, плечи и лицо,
и этот запах бархатного тела
забыть им никогда ни суждено.
 
 
И губы мои помнят твои губы —
так целовать, как ты, не мог никто,
никто так не сумеет и поныне,
и повторится им, наверно, не дано.
 
 
Глаза твои всю жизнь буду помнить,
когда мы были вместе и потом,
и как сейчас смотрю на твоё фото —
таких красивых нет ни у кого.
 

«Кто мне расскажет о мечте?..»

 
Кто мне расскажет о мечте?
Её давно не слышу голос,
лишь изредка придёт во сне
на миг всего, покой нарушив.
 
 
Когда и кем она дана?
Когда лишь только ты родился?
А может, после повстречал?
Но жизнь всю ты к ней стремился.
 
 
Мечта живёт недалеко,
совсем уж рядом, в твоём сердце,
немного долог, правда, путь —
его пройти сочти за счастье.
 
 
И сам услышишь ты ответ,
когда приблизишься ты к цели,
мечте ты скажешь: «Я пришёл»,
и распахнёт она те двери.
 

«Как хочется с тобою рядом быть…»

 
Как хочется с тобою рядом быть,
души тепло тебе одной дарить,
тебе одной-единственной на свете —
и розы, и стихи, любовь навеки.
 
 
Как хочется обнять тебя сильней,
почувствовать, как сердце твоё бьётся,
рукой коснуться твоего лица,
улыбку твою видеть без конца.
 
 
Как хочет сердце быть с тобой,
ты для меня всегда бесценна.
«Да, Ольга, я тебя люблю!» —
скажу открыто непременно.
 

«Весна пришла, и мир открылся снова…»

 
Весна пришла, и мир открылся снова,
весна, конечно, время перемен,
и солнце заново прохладу согревает
своим теплом для завтрашних побед.
 
 
И почки на деревьях тихо оживают —
в них жизнь новая, а старая ушла,
и солнце их дыханьем согревает,
для них впервые открывается душа.
 
 
И тех цветов, что аромат вдыхаешь,
в них тоже жизнь и своя душа,
в них жизнь вдохнул, и в них моё дыханье,
хочу, чтобы ты счастлива была!
 

«Бывают дни, принять решенье надо …»

 
Бывают дни, принять решенье надо —
то волевое качество мужчин,
они ведь тоже люди, тоже любят,
бывают и такие, что всю жизнь.
 
 
Есть женщин много разных по натуре,
но есть одна, и он стремится к ней,
она в его сознании навечно,
глаза её нарушили покой.
 
 
Она – бокал вина, и в ней вся прелесть,
изысканность и тонкий аромат,
вино с годами будет только краше,
он чувствует её и близок ей.
 
 
Она как свет луны, букет цветов,
она в его сознании навечно,
он хочет покорить её покой —
им это предначертано судьбой!
 

«Я в Бога верю, хоть его не видел…»

 
Я в Бога верю, хоть его не видел,
и я его всего лишь попросил,
когда её во сне своём увидел,
мольбы свои ему превозносил.
 
 
Я жил в том мире, где она бывала,
с утра её на кофе пригласил,
в обед согрел её горячим чаем,
а после и на танец пригласил.
 
 
И поздно вечером, придя домой с цветами,
любимую свою поцеловав,
обнял её, согрел своим дыханьем
и тёплым пледом на ночь укрывал.
 
 
Я любовался ею и глазами,
фигурой той, что в зеркале была,
и в отражении моя душа осталась,
когда её с любовью обнимал.
 
 
Я гладил волосы, улыбку,
когда она спала, коснулся рук,
глаза она открыла в то мгновенье,
почувствовав прикосновенье губ.
 
 
Во сне ли было всё или в виденьях,
скажу вам честно, и свидетель – Бог:
была одна она, я чувствовал душою,
не оставлял её, иначе бы не смог.
 
 
И встретились мы, как и не прощались,
не расставались будто никогда,
да, мы поссорились немного – так бывает,
но дверь открытою осталась навсегда.
 
 
И моё сердце ключ не подбирало,
его ведь не было, и дверь не заперта,
глаза её увидел на пороге,
к друг другу шли навстречу – ты и я.
 
 
Пройдут года, и мы об этом вспомним,
с улыбкой на лице проговорим,
когда в двери, открытой на пороге,
тебя я встретил и сказал «люблю».