Читать книгу: «А почему бы ДА?», страница 2

– Быстрее пойдемте! А то мест свободных нигде не останется!

***

Они пили вино в небольшом кафе с видом на море.

– Андрей, Дима, Паша – Андрей представил всех по очереди.

Ксюша молча пила вино, крутя бокал.

Парни переглянулись, так и не дождавшись ответа.

– Почему вы сказали мне воспользоваться именем Павла Свиридова, если меня не будут пропускать в отель? – она наконец прервала молчание. – Почему я не могла воспользоваться вашим?

– Ну, я не так знаменит, как он. – Андрей с улыбкой посмотрел на друга.

– Знаменит? – Ксюше казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

– Он известен в России, а после сегодняшней съемки для Saint Laurant, думаю, перейдет на мировой уровень, – Андрей снова улыбнулся и похлопал друга по плечу.

– Известен? Saint Laurant? – Ксюша машинально повторяла слова.

Заиграла медленная музыка. Пашка показал парням глазами, чтобы выметались. Димка и Андрей поднялись из-за стола.

– Он что? Хочет наедине с ней остаться? – Димка шепотом недоуменно обратился к другу. – Он же и буквы сказать не сможет? Ты его видел?

– А делать-то что? Надо было и дальше сидеть с ними? Попросил все-таки…. Дим, чего это с ним, а? Никогда таким не видел. Мы тоже хороши, встали, как по команде, и ушли… неествественно так…

– Давай девчонок вот этих потанцевать пригласим. Получится в тему. Уход. – Димка кивнул в сторону соседнего столика.

– Ну давай.

И, подойдя к группе девушек, они пригласили их на танец.

Димка почти сразу повел партнершу под звуки песни. А Андрей получил отказ. И, привычно реагируя на это, отошел к перилам и стал смотреть на море.

***

Напряжение над столом достигло пика. Ксюша пребывала в каком-то ступоре. Руки были холодными, как лед. В голове мелькали картинками сандалии, дурацкая брендовая футболка, этот его вгляд там, на валуне…. Сердце почему-то стучало так быстро, что она боялась, что он услышит его стук. Тело будто парализовало. 10 причин, чтобы не встречаться со звездным мальчиком, как алгоритм, стояли перед глазами. В душе была полная смута. И она понимала, что если взглянет на него хотя бы раз, то разревется и убежит.

Чтобы не смотреть в его сторону, она перевела взгляд на отошедших ребят… Ксюша видела, что Андрей, получив отказ, отошел к перилам и делал вид, что любуется морем, чтобы не мешать им тут быть вдвоем… От этой мысли ее бросило в жар, она поднялась из-за столика, подошла к Андрею и тихо попросила:

– Потанцуйте со мной.

Андрей перевел взгляд на друга, будто спрашивая разрешения. Но Пашка смотрел куда-то вперед.

– Потанцуйте со мной, – повторила Ксюша.

И они стали двигаться в такт музыке.

– Он хороший парень, – Андрей посмотрел прямо ей в глаза. – Хороший друг. Настоящий.

– Правда?

Андрей утвердительно кивнул в ответ.

Пашка был зол. Он просто рвал и метал. От своей трусости. От того, что не встал, не проявил свою харизму, не забрал ее из рук друга, чтобы закончить танец вместо него.

– Спасибо, Андрей, за все. За вечер спасибо, за шоу, за танец, за вино.

– Пожалуйста. Вы уже уходите?

Пашка встал из-за стола и решительно направился к ним.

– Скажите, как вас зовут? – набрав полные легкие воздуха, наконец, решился он.

Не понимая, что она делает, Ксюша ответила:

– Это не нужная информация, – развернулась и практически побежала в обратном направлении.

***

Димка, Андрей и Паша молча смотрели друг на друга…

– Я улечу завтра.

– А как же отдых здесь? Ты же хотел.

– Отдохну в Крыму. Здесь не хочу, – Пашка сжал кулаки и пошел в отель.

– Что происходит? – Андрей вопросительно посмотрел на Димку, когда Паша исчез из вида.

– Мне кажется, наш друг влюбился и получил отказ. Жестокий и решительный.

– И как он с этим справится? Все будет хорошо? – Андрей поправил очки.

– Не знаю, Андрюх.– Должен справиться.

Глава четвертая

Она проплакала всю ночь, сидя на подоконнике и смотря в окно.

Почему она вела себя как незрелая истеричка? Почему? Для чего? Что это за «ненужная информация» на простой человеческий вопрос «как тебя зовут?».

«Когда ты заправишь свои иголки внутрь, Ксюша? Когда перестанешь навешивать на людей ярлыки и мыслить стереотипами? Когда начнешь доверять мужчинам? Когда выбросишь этот дурацкий парализующий страх из своей души? Страх, который лишает тебя способности жить здесь и сейчас?», – она вела внутренний монолог и плакала, плакала до тех пор, пока солнце не встало и не озарило робкими лучами ее комнату.

«Я обязательно извинюсь перед ним сегодня», – пообещала она себе, надела купальник и пошла на море.

***

«Весь отдых испортила! – Пашка с остервенением запихивал рюкзак на полку для ручной клади, – Весь отдых испортила! Вредная, не разбирающаяся в людях, неблагодарная девчонка! И надо же было встретить тебя! Встретить именно в этом, полном романтики месте! И какого лешего я за этими сандалиями полез?! Придурок! Сам виноват!».

– Вода с газом или без? – вежливо спросила стюардесса, когда самолет набрал высоту.

– Не надо мне никакой воды! Ни с газом, ни без! – рявкнул Пашка и уставился в неработающий телефон.

Люди оборачивались, но ему было все равно. В душе его бушевал ураган, и он не знал, как все это прекратить.

– Наш самолет совершил посадку в международном аэропорту города Симферополь, – сообщил капитан.

Пашка встал с места и полез за рюкзаком.

– Смотри, – показывали на него молодые девчонки, – это он! Это точно он! Павел Свиридов! Красавчик какой!!!

– Не я это! Не я! – практически заорал он и стал быстро продвигаться к трапу.

***

У нее оставалось еще два дня. Ксюша решила, что будет в море столько, сколько сможет.

Почему-то вдруг все вокруг перестало радовать. Внутри было неспокойно, и она не находила себе места.

Смыв соленую воду в душе, она завязала парео и пошла в бар за чем-нибудь освежающим.

– Привет, незнакомка, – Андрей по-доброму улыбнулся.

– Привет, Андрей, – Ксюша улыбнулась, вспоминая, как пела эту песню Ирина Аллегрова.

– Вы как? Нормально? – Андрей вопросительно смотрел на нее.

– Ксюша, меня зовут Ксюша, Андрей.

Он смотрел на нее изучающе.

– Хотите спросить, почему вашему другу этого не сказала?

– У вас, видимо, были на это свои причины, – Андрей поправил очки. – Он чем – то обидел вас?

– Нет. Он даже обувь мою из воды спас.

Взгляд Андрея стал еще более вопросительным.

– Просто не люблю таких, как он. Брендовых, напыщенных повелителей жизни.

Андрей уставился на свои руки и молчал.

– Знаете, Ксюша, вчера он сказал, что в том, что я не так красив, как он, есть мое спасение и шанс, что человек рядом посмотрит в мою душу.

Мурашки поползли по плечам и Ксюше стало нехорошо. Она сделала большой глоток воды, посмотрела Андрею в глаза, и сказала:

– Я хотела бы извиниться перед ним. Вашим другом. Где я могу его увидеть?

– Он улетел. Еще утром. – Андрей снова поправил очки.

– Тогда передайте, пожалуйста, ему мои слова.

– Я могу дать вам номер его телефона, передадите лично.

– Не нужно. Я думаю, если вы согласитесь помочь, этого будет достаточно.

Вторым глотком Ксюша допила воду и направилась к морю.

***

«Спасибо, Тосса де Мар!», – Ксюша стояла на самом верху крепости под ночным небом. Море было завораживающе-красивым. Ночной морской бриз гладил ее лицо. Она невольно повернула голову назад, туда, где еще недавно сидел брендовый, и представила его грустные глаза. «Шанс, что человек посмотрит в твою душу…», – слова Андрея и этот взгляд крутились в голове, как заезженная пластинка.

«Он – исключение из правил?», – подумала она.

И все взгляды и мнения, формулируемые ей годами, поставил под сомнение один только этот вопрос.

Она закрыла глаза на несколько секунд, снова почувствовала прикосновение ветра на своих щеках и сказала вслух: «А почему бы да?»

Глава пятая

– Ты уже приземлилась? Как Испания? Как море? У тебя все хорошо? – Аня сыпала вопросами.

– Все нормально.

– А голос чего грустный такой? Думала, будешь пищать от удовольствия, когда я тебя услышу.

– Я еще даже до гостиницы не добралась, просто нужно немного прилечь. Устала.

– Старая перечница! – Аня засмеялась в трубку. – Как прибудешь в Ялту, дай знать. Я все-таки волнуюсь.

– Заметано, подруга! – Ксюша нажала кнопку отбой и пошла к ленте с багажом.

***

Пашка лежал на пляже гостиницы «Интурист», подставив лицо солнцу. Тани не было рядом, а ему было все равно, высушит солнце его кожу или нет.

Он выбрал Ялту, потому что любил ее климат, и Ласточкино гнездо любил. А у этой гостиницы был единственный песчаный пляж. Поэтому Пашка и решил обосноваться здесь. Ребята должны были приехать только завтра. Но одиночество не тяготило его. Ему нравилось быть наедине с собой. Так он мог упорядочить мысли и отдохнуть от суеты, которая окружала его практически постоянно.

Мысли о вредной стали не такими яркими и он даже простил ее. Простил за ее к нему поверхностное и стереотипное отношение. И переданное ему Андрюхой ее послание немного охладило его пыл. Но только немного. Эта нитка жемчуга не давала ему покоя. Этот ее взгляд и все ее поведение продолжали терзать его самолюбие. Он даже друга видеть не хотел, потому что он с ней танцевал. А ведь Андрюха вовсе в этом и не виноват. «И почему вообще тебе важно, как она к тебе отнеслась?», – спрашивал он себя. И никак не мог ответить на этот вопрос.

Пашка встал и подошел к морю. «Я о тебе не думаю! Не думаю! Поняла! Не думаю совсем», – и с этими словами он нырнул в воду.

***

Ксюша нажала кнопку «15» и стала подниматься на лифте в свой номер. В гостинице было 16 этажей, но жилые номера располагались со второго по пятнадцатый. Бронируя номер, она специально выбирала верхнее расположение, чтобы можно было любоваться морем из окна в полном, панорамном обозрении.

«1555 – три пятерки, счастливый, – она рассматривала табличку с цифрами на двери, – а под соседней дверью сколько цветов, наверное, моя соседка неземная красотка», – она улыбнулась и зашла внутрь.

***

«Опять», – Пашка поднял цветы с пола, зашел в комнату и набрал номер администратора: «Пожалуйста, пришлите кого-нибудь забрать цветы, а то ставить некуда».

И, повесив пляжное полотенце на сушилку, направился в душ.

***

Ксюша весь день провела на пляже, а ближе к вечеру пошла кататься на канатной дороге. Она боялась высоты, но желание насладиться видом сверху взяло верх над страхами. И она была очень горда собой.

«А почему бы да?», – как мантру, повторяла она, ставя ногу в шатающуюся кабинку.

Эта замечательная фраза, сказанная однажды Ксюшиным педагогом, делала ее сильнее, разносторонее, меняя тем самым жизнь в лучшую сторону.

Часто нам легче подготовиться к неудаче, чем к успеху. Потому что все наши жизненные сценарии учат тому, как справиться с поражениями. Но что же делать с победами, не говорит никто. Как быть готовым к тому, что у тебя все получится? Что чувствовать при этом? Какие цели ставить дальше?

Оставаясь во власти собственных страхов, будучи уверенными в том, что ничего не получится, нам проще примерить роль жертвы и смириться с ней. Проще, чем действовать. Проще, чем куда-нибудь двигаться и, не дай бог, после всех попыток снова испытать неудачу. Проще, потому что смиряясь, мы можем списать все на обстоятельства, переложить ответственность за свою жизнь на чужие плечи, обвинить в своих неудачах кого угодно, но не себя.

Вот так проще было Ксюше в отношениях с мужчинами. В чувстве презрения ко всем ним без исключения ей было комфортнее, потому что так она могла избежать разочарований и боли.

Так думала и чувствовала она всю свою жизнь, до встречи с брендовым.

Наверное, речь шла не о симпатии к нему лично, а о том, что она, Ксюша, возможно, ошибается насчет сильного пола. И то, что она думает о мужчинах, может и не соответствовать реальности.

«Хорошо. Я хочу попробовать по-другому», – она переоделась, зайдя в номер, и решила, что сегодня она будет петь и танцевать.

***

Пашка понял, что очень устал. Устал от работы, перелетов, мок, жизни на чемоданах, излишнего внимания и суеты.

Надев простецкие шорты и футболку, купленные за копейки на местном рынке, надвинув кепку практически на глаза, Пашка вошел в лифт, и, нажав кнопку 1 этажа, принял решение, что в его руках сегодня побывает несколько стопок текилы, а лучше не несколько, а много раз по несколько.

Мысли о вредной крутились в голове без остановки. И ему очень хотелось, чтобы он не встречал ее вообще.

***

До полуночи она подпевала местным уличным музыкантам. И танцевала прямо на набережной.

Улыбка не сходила с ее лица, потому что она любила музыку. Для нее, как и в книгах, в ней был целый мир.

«Ялта, парус, в этом мире только мы одни», – слова с легкостью слетали с ее губ, она смотрела, как руки парнишки скользили по грифу, и снова улыбалась.

«У меня уже едет крыша, – думал Пашка, проходя по набережной, голос вредной мерещится». Он посмотрел на группу людей около уличного музыканта, но, вспомнив, что устал от суеты, надвинул кепку на глаза и прошел мимо.

«Солнечный рай», – Пашка прочитал название на вывеске и уверенно шагнул внутрь.

***

Он не любил крепкий алкоголь, но подумал, что сегодня настало именно его время.

Сидя прямо за барной стойкой, он опрокидывал стопку за стопкой.

«Солнечный рай», – Ксюша решила, что это место практически около ее отеля, ей отлично подойдет. «Я хочу танцевать, встречай меня, солнечный рай», – она вошла внутрь и села в самый дальний угол, – воду с лимоном и бокал вина, – сказала она подошедшему официанту и в ожидании заказа стала невольно смотреть по сторонам.

Парни и девушки, мужчины и женщины наполняли танцпол. Свет скользил по потолку, стенам, полу. Девушка около шеста заводила публику танцем гоу-гоу. Атмосфера была пропитана свободой отрыва, ароматами спиртного и драйвом, свойственным югу. Здесь люди будто отпускали всю свою усталость, накопленную за год, давая свободу чувствам.

Ксюшин взгляд скользнул по силуэту около бара. Сидящий там парень выделялся своей надвинутой ночью на глаза кепкой, отсутствием компании рядом, неподвижной позой и взглядом, сосредоточенном на стопке напротив.

«Наверное, хочет побыть один и напиться, – подумала Ксюша, – наверное, что-то у него случилось».

Но, увидев приближающуюся к нему девушку с коктейлем в руке, она улыбнулась, подумав, что все теперь с ним будет в порядке, сделала глоток вина и пошла танцевать.

***

– Девушка, подождите, – какой-то парень бежал за ней. – Возьмите, может, еще починить можно будет.

– Ну это навряд ли, – Ксюша засмеялась и взяла протянутые ей каблуки. – Не везет мне с обувью в этот отпуск.

Она шла медленно, чтобы насладиться свежим воздухом и тишиной после шума и выпитого вина.

Улыбнувшись администратору, Ксюша подошла к лифту, и, когда двери его распахнулись, передумала ехать, решив идти пешком.

***

– Ты такой няшный, – шептала какая-то блондинка ему на ухо.

Пашка понимал, что пьян. Перед глазами все плыло. Он расплатился с барменом, встряхнул головой, чтобы хоть как-то прийти в себя, и осторожно встал с высокого барного стула.

– Я провожу тебя до номера, – кокетливо говорила блондинка, беря его под руку, – просто не могу позволить, чтобы с таким красавчиком что-нибудь случилось.

– Не надо, сам дойду, – Пашка убрал ее руку.

– Уууу, ну ты же шатаешься!

«Черт с тобой, веди», – подумал он.

Проходя мимо ресепшена, он сильнее надвинул кепку на глаза, понимая, что ему стыдно. Он был благодарен администратору, что та не сказала ни слова, лишь окинула его спутницу долгим изучающим взглядом.

– Куда, котик? – спросила его блондинка, зайдя в лифт, – Какой этаж?

– Пятнадцатый.

Пашка уткнулся головой в стенку лифта и опять эта нитка жемчуга встала перед его глазами.

– Скажи, – обратился он к спутнице, – ты бы полюбила меня?

– Я в тебя и так уже влюблена, – блондинка стала гладить его по лицу.

– Что, вот так, сразу? – Пашка злорадно ухмыльнулся. – Но почему?

– Ты такой красивый, с таким офигенным телом, – ее пальцы перешли с его лица на плечи.

– Ааааааа, – Пашка опустил глаза и еще раз ухмыльнулся.

Дверь лифта распахнулась, телефон, выпав из кармана, с грохотом встретился с полом, губы блондинки были практически у его лица, и тут он увидел ее.

Ксюша, наконец-то, добралась до своего этажа. Она собиралась открыть дверь номера, но обернулась на шум, исходящий от лифта.

По наполированному полу мобильный молниеносно проскользил из кабины к ее ногам. Она осторожно подняла его и обращаясь к парочке в лифте сказала: «Возьмите, пожалуйста».

***

Пашка не мог пошевелиться. Дверь лифта то открывалась, то закрывалась, а он не мог сделать и шагу.

«У меня галлюцинации? Она что здесь делает? Да быть этого просто не может! Ты пьян, Паша, ты просто очень, нет, ты смертельно пьян», – и он продолжал стоять, прислонившись к стене.

– Ооо, спасибо большое, – блондинка широко улыбнулась Ксюше лицом с безупречным макияжем, – котик просто сильно выпил.

– Пожалуйста. – в этом слове Ксюша собрала всю силу воли. – Пожалуйста, – и практически бегом залетела в номер.

***

«Зачем ты это сделал именно сейчас? Когда я решила, что все может быть по – другому? Что такие, как ты, могут быть другими? Почему именно сейчас? Придурок брендовый! Идиот и мерзавец! Напыщенный журнальный гусь! Сволочь и бабник!», – Ксюша рухнула на пол и плакала, сидя прямо у двери.

– Пойдем уже, сколько можно стоять?! – блондинка взяла его за руку и потянула из кабины лифта.

Пашка на негнущихся ногах дошел до номера, провел ключ-картой по замку и просто ввалился внутрь.

Он кое-как снял кроссовки и только успел выпрямиться, как почувствовал шпильку, скользящую по его ноге.

– Я пьян, – сказал он все так же ухмыляясь.

– Разве это имеет значение? – шпилька продолжала скользить по его ноге, и губы блондинки были совсем близко.

– Для меня имеет, – он отодвинул ее от себя.

– Ну не будь таким врединой, – не унималась она.

– Уйди. Пожалуйста. Просто уйди.

– Уууу, – она сложила губы уточкой. – ну ладно. Если меня завтра администратор не будет пропускать, то мне сказать, что я к…? – Его глаза слипались и ему казалось, что текила сейчас вырубит его напрочь, – ну как тебя зовут – то, а?

– Это ненужная информация, – последнее, что прозвучало из его уст, перед тем, как он рухнул на пол.

***

Солнце уже встало и Ксюша, посмотрев в зеркало на свои опухшие от слез глаза, сказала: «Хватит рыдать! Он мизинца твоего не стоит! Немедленно прекратила!».

Приняв душ и приведя себя в порядок, она взяла пляжные принадлежности и вышла из номера.

Сердце стучало так быстро, когда она проходила мимо двери соседнего номера, что щеки стали пунцовыми.

Мысль о том, что он всю ночь провел с этой безупречной блондинкой, терзала ее и не давала покоя.

«Мне нет до этого никакого дела! Нет мне никакого дела! Мне совсем все равно», – она хотела проскользнуть мимо, но заметила, что дверь открыта…

«Мне все равно». Я иду мимо. Все равно мне», – она пыталась себя убедить, но руки помимо воли открыли дверь, а губы сказали: «Здравствуйте. Здесь кто-нибудь есть?».

Он лежал прямо на полу в коридоре, широко раскинув руки. Брендовый и красивый. Лежал во вчерашней одежде, сжимая трезвонящий телефон в руках. Лежал без признаков жизни.

– Паша!, – она подбежала к нему, и, сев на колени, начала хлопать по щекам. – Паша! С вами все в порядке?

Но он молчал.

– Да очнись ты уже! – она практически плакала. – Немедленно открой глаза! Мерзавец! Гусь напыщенный! Открывай глаза! Или ты думаешь, что я вечно буду сидеть здесь?

Она наклонилась, чтобы послушать, дышит ли он, а Пашка, будучи в полной уверенности, что это сон, повалил ее на пол, и, нависая над ней, сказал: «Снова ругаешься?»

***

Даже лежа на полу, она чувствовала, как кружится ее голова. Голова, в которой была только одна мысль: «Я хочу тебя поцеловать». От близости его тела мурашки, проклятые мурашки ползли по ее рукам. Она смотрела на него, широко открыв глаза, и надеялась на то, что он не прочитает в них эту единственную мысль.

Пашка тряхнул головой и стал убирать волосы с лица. И Ксюша поняла, что сейчас и ни секундой позже, она должна из-под него выскользнуть. Иначе потом не сможет.

– Ты чего творишь? – прерывисто сказала она, встав на ноги.

– Вредная? – он мотал головой из стороны в сторону, – Это не сон, что ли? Это и правда ты?

– Сам ты вредный! И идиот! И дурак! – она сдула прядь волос с лица и выбежала наружу.

Глава шестая

Она сразу вернулась в номер, для того, чтобы переодеться. Чтобы привести мысли в порядок и не встретить его, она решила уехать на экскурсию.

Еще один вызов себе. Она хочет сделать еще один вызов себе. Просто сейчас ей нужно было ощутить что-нибудь настолько эмоционально сильное, чтобы вытеснить его из головы.

Ай Петри – самое то, подумала Ксюша и пошла искать транспорт, на котором доберется до Ялтинской канатной дороги.

***

Пашка налил в стакан воды и, как в тумане, наблюдал за растворяющимся в воде аспирином.

На душе было паршиво. Но он говорил себе, что он – свободный человек, мужчина, в конце концов, который волен в поступках и решениях. Поэтому, как проводить свое время и с кем – это только его, Пашкино, дело.

И как ко всему произошедшему отнеслась вредная его совсем не волнует.

Он повторял это себе снова и снова. Но на душе было по-прежнему паршиво.

Почему-то ему хотелось, чтобы она думала о нем, как о хорошем человеке. Именно она. Именно эта вредная и не разбирающаяся в людях колючая девчонка.

Почему? Она была так не похожа на тех женщин, которые его окружали, своей искренностью, естественностью и эмоциональностью, что Пашке казалось, что с ней он может быть настоящим, и удушающая пустота, наконец-то, уйдет, и он сможет дышать полной грудью.

Он выпил аспирин, со стуком поставил стакан на стол, и решил, что не будет больше обманывать себя, перестанет говорить, что ему все равно, и обязательно сделает этот шаг. Шаг ей навстречу. Сделает, чтобы потом ни о чем не жалеть.

***

Еще одна канатная дорога, еще одна высота и она на вершине Ай Петри.

Воздух был настолько разряженным, что трудно было дышать. Голова сразу стала тяжелой, и Ксюша, добравшись до кафе, села за небольшой столик.

Ее взгляду предстали виды удивительной красоты, от которых захватывало дух.

Она молча смотрела на деревья, скалы, море и облака, плывущие по небу.

«Природа, все в тебе гармония», – думала она, подставляя лицо солнцу.

И как бы Ксюша ни старалась, но она продолжала думать о нем. Впервые ей захотелось ошибиться. Впервые ей захотелось выбросить весь жизненный опыт вот прямо с этой высоты и осознать, что люди могут не вписываться в ее стереотипы. Что внешний антураж и статус – это всего лишь мишура. Что душа того, кто под этой мишурой, может быть глубокой и чувствующей.

Таким был его взгляд. Там, в Испании, когда он сидел на валуне и смотрел вдаль. Сидел в одиночестве, не позируя для камеры, будучи уверенным в том, что его никто не видит.

Сжав пальцы настолько сильно, что побелели костяшки, Ксюша призналась себе, что он нравится ей. Брендовый, звездный, обжимающийся с безупречными красотками, самодовольный, грустный, жаждущий, что кто-нибудь рассмотрит его душу, напыщенный гусь. Нравился настолько, что от близости его тела мозг выключил все предохранители и перестал соображать, идя на поводу желаний. Она прекрасно помнила, как хотела его поцеловать. И это с ней было впервые.

Ксюша не заметила, что прикусила губу так, что во рту почувствовался соленый привкус.

«Ладно. Я поняла тебя, Ксюша. Я попробую по – другому», – она резко встала и решила, что хочет спуститься вниз.

***

– Как отдыхается? Нормально все? – Андрюха рассматривал его помятый вид. – Напился, что ли, вчера?

– Ага. Напился. Не спрашивай, как вспомню, так тошнить начинает, – Пашка скривился.

– Повод какой был? Или Танино отсутствие само по себе дает тебе свободу? Или горе от испанского отказа заливал?

– Глумишься, да?

– Немного. Не злись. Я любя, – Андрей похлопал друга по плечу. – Одевайся. Гулять пойдем. По ялтинским вечерним просторам.

– А Таня с Димкой где?

– В Москву улетели. Сказали – много дел.

– Ну и хорошо, что улетели. Это хорошо.

Андрей смотрел на друга. Ему о многом хотелось спросить. Но, зная Пашкин характер, не стал. Захочет – расскажет сам. По- другому с ним не бывает.

***

Ксюша вернулась ближе к ужину. Идти в людное и шумное место не хотелось совсем. Она переоделась. Взяла с собой наушники и телефон, решив, что сегодня просто хочет посидеть на пляже.

Купив в местном магазине бутылку белого сухого вина и банку фисташек, она направилась к морю.

Окинув берег взглядом, Ксюша выбрала место недалеко от пляжного кафе – так было не очень темно и не слишком шумно. И, аккуратно расстелив покрывало, предусмотрительно взятое с собой, сняла обувь и села любоваться вечерним морем.

Пить не хотелось совсем. Но бутылка вина была необходимым атрибутом легкого южного, теплого расслабляющего вечера.

Она любила смотреть на море. Этот вид всегда успокаивал ее и расслаблял. Бескрайние водные просторы, меняющееся настроение – от штиля до шторма, вода, то блестящая под лучами солнца, то сине-черная – все в этой части Мирового океана было живым и мощным.

Ксюша любила говорить с водой, пропуская ее сквозь пальцы. Любила ее прикосновение к своей коже.

Оценив расстояние от моря до кроссовок, убедившись, что сегодня они никуда не уплывут, она закатала штанины тех же широких джинсов и вошла в воду.

Мягкая музыка в ушах, легкий ветер, шевелящий ее волосы, волны, гладящие пальцы ее ног, – Ксюша испытывала умиротворение.

От резкого толчка она пошатнулась и чуть не упала в воду. Вытащив наушники из ушей, она смотрела, как мальчишка, нечаянно толкнувший ее, бежал, что есть силы, вперед. Через пару секунд мимо Ксюши со свистом пролетело еще три парня, надрывно крича: «Стой, сволочь!».

Спустя мгновение, бежавшие окружили убегавшего и, повалив, начали бить ногами. Из их ртов летели грязные ругательства, лица покраснели от практически звериной агрессии.

У Ксюши закипела кровь. Она закричала, что есть силы: «А ну хватит! Быстро перестали и отошли от него!», – и бросилась к ним.

Инстинкт самосохранения рядом с детьми у нее не работал совсем. А самое главное – ей никогда не было страшно.

– Что делаете-то, а?

– Не твое дело, отвали, – ухмыляясь, сказал самый высокий из них.

– За что вы его так? Что он сделал?

– Денег должен был сегодня принести. И не принес, падла.

– А где он должен был достать, эти деньги?

– А мне какое дело!? Похеру мне. Правила такие. Все знают, что если не выполнить то, че я сказал, жопа настанет.

– Ты, наверное, главный? – она смотрела ему в глаза.

– Ну типа я.

– Странно. Главный, а не мужик.

– Охренела совсем?

– Ну не по-мужски как-то втроем на одного…

– Свали, а то сейчас сама огребешь.

– А ты попробуй.

– Высокий указал на нее кивком оставшимся двоим.

– Да нет. Сам попробуй. Ты ж главный. – был только один способ, чтобы они ушли – нейтрализовать его авторитет в глазах остальных.

– Сучка, охреневшая, готовься кресло инвалидное покупать, – он бросился в ее сторону.

***

Пашка намеревался рассказать все Андрею, но ему было неловко. Он несколько раз собирался духом, но слова почему-то не подбирались совсем.

– Пойдем на пляже посидим, на воду посмотрим, давай? – он вопросительно посмотрел на друга.

– Паш, ты мне что-то рассказать хочешь? Не молчи, я тебя знаю.

Пашка, собрав волю в кулак, решился было уже говорить, но его отвлек какой-то шум метрах в 50 от них. Было темно, но он прекрасно различал пять фигур. Судя по тону и доносящимся обрывкам фраз, он понял, что там разборка.

– Будем лезть, да? Тогда я сниму очки, – Андрюха убрал их в карман шорт.

– Пойдем, – за эту молчаливую поддержку Пашка всегда, всю жизнь, уважал друга.

***

– Остановись. Не делай этого. Больно будет, – Ксюша смотрела прямо на высокого. Но он не слушал, летя на нее, замахиваясь правой рукой, сжатой в кулак.

– Да пошла ты!

«Три, два, раз», – она схватила его за руку, которую он поднял на нее, и, резко потянув ее на себя, одновременно ударила его основанием правой ладони в нос.

Высокий взвыл от боли, кровь стала капать прямо на песок.

– Сука! Сволочь, – орал он.

– А я просила не делать этого. И остановиться просила!

– Руку отпусти, дура чертова!

– Отпущу, если пообещаешь, что людей больше трогать не будешь.

– Да пошла ты!

– Ну тогда постоим. У меня полно времени. – Зовут тебя как? – Ксюша обратилась к тому, кто должен был денег принести.

– Макс.

– Звони в полицию, Макс.

– У меня телефона нет.

– У меня есть. – Пашка, словно в тумане, смотрел на Ксюшу, глубоко дыша от быстрого бега. – Я позвоню.

***

Пашка догадался, что это она, практически кожей. И эти 50 метров, которые он бежал, казались ему 40 километровым марафоном.

«Я должен ей помочь! Я должен защитить эту маленькую, хрупкую девчонку», – думал он, летя вперед.

То, что произошло дальше, он даже не успел понять. Несколько секунд и все кончилось. Кончилось, потому что она, маленькая и хрупкая девчонка, это остановила. В одиночку.

***

После того, как полицейский закончил снимать показания, и Уазик увез нарушителей в участок, Ксюша попрощалась с Максом, взяла с него обещание, что он непременно расскажет все своим родителям и преподавателям в училище, и снова зашла в воду.

Ей хотелось плакать. От детской жестокости. От осознания обстоятельств, с которыми сталкиваются эти маленькие существа, впоследствии становясь бесчеловечными. От ощущения собственной беспомощности в моменты, когда ничего она в душах этих детей изменить не могла.

Пашка стоял и молча смотрел на нее. Понимая, почему она зацепила его с самого начала.

Она не просто была не похожа на остальных. Она была бесстрашной, глубокой, человечной и совсем в нем, в Пашке, не нуждалась.

– Я рядом постою? – он решился и зашел в воду.

– А Андрей, друг ваш, где?

– Пошел купить воды, – его задел ее ответ.

– Постойте. – чувствуя, что сейчас заревет, она хотела, чтобы он ушел, чтобы не видел ее такой. Потому что не так она представляла их встречу. Она злилась. На обстоятельства, на себя, на то, что так не вовремя он встретился ей сегодня.

– А я думал, мы утром еще на «ты» перешли.

– Ничего мы не переходили!

– «Мерзавец», «Гусь напыщенный», – я думал, что это разрешение на более неформальную манеру общения.

– Зря думали. Что вы вообще обо мне знаете, для того, чтобы выводы какие-нибудь делать?

– Ксюша, вас ведь так зовут, давайте начнем все сначала. С чистого листа. – он, брендовый и красивый, широко улыбаясь, протягивал ей руку, – Павел. Меня зовут Павел. Свиридов. 25 лет. Модель. Не женат. Москвич. У меня есть два младших брата и два лучших друга. Люблю читать, путешествовать, профессию свою люблю. На море смотреть люблю и в одиночестве побыть. – Она устремила взгляд прямо в его зрачки и вложила всего несколько пальцев в его ладонь. – И вы, Ксюша, мне очень понравились, и я бы хотел, чтобы вы не относились ко мне, как прежде.