Читать книгу: «Никогда не будем вместе», страница 9

Глава 27

Интересно, она на самом деле не понимает, что делать, или просто намеренно водит за нос? Стоит, хлопает глазами, так невинно, как маленький, несмышленый ребенок.

А я, как последний идиот – сам навязываюсь, хотя был уверен, что после Сочи меня, наконец, отпустит, и я перестану думать о ней. Не отпустило. Обычно после того, как получаю желаемое, к женщине сразу пропадает интерес, но не в этом случае.

Может, потому что она сама меня отталкивает, строит из себя неприступную недотрогу? Не знаю, как я выдержал столько дней – ждал звонка, да хотя бы сообщения «как дела». Хоть пару слов, хоть что-то. Но у нее, видите ли, какие-то проблемы на работе. Какие могут быть проблемы у обычной сиделки?

Она просто нереальная выдумщица, хочет заинтриговать меня, сделать так, чтобы я сам искал встречи, позвонил или написал. Да, знаем мы эту хитрую, женскую тактику – привязать как можно крепче своим равнодушием. Плохо то, что эта тактика прекрасно работает, и я попался. Да как я вообще мог ляпнуть про отца?! Еще ни разу в жизни я не приводил в дом к отцу женщину!

– У тебя уютная квартира. – Я рассеянно осмотрелся вокруг, стараясь выбросить из головы ненужные мысли, – снимаешь?

– Нет, досталась от родителей, они попали в аварию, когда мне было девятнадцать лет.

Ника смущенно потупила взгляд и поставила передо мной кружку с кофе.

– Тебе пришлось быстро повзрослеть. Теперь, я понял, почему ты такая закрытая и немногословная. – Я улыбнулся, и перехватил ее руку. Просто не смог удержаться. Ника вздрогнула от неожиданности, но осталась стоять на месте. Может, наконец, поняла, что я пришел совсем не для того, чтобы пить кофе?

Всего одно движение, и я смогу коснуться тонких пальцев. Почему нет? Секунда, и Ника сидит на моих коленях – обхватила шею руками, и смотрит прямо в глаза – зрачки расширились настолько, что глаза кажутся черными, бездонными. Губы слегка приоткрыты, я слышу частое, прерывистое дыхание.

И она пытается делать вид, что ничего ко мне не чувствует? Сейчас, в эту минуту я хочу искренне верить, что что-то значу для нее, а наша первая встреча в кабинете – просто безумие, минутный порыв, о котором она жалеет. Должна жалеть! Но почему, каждый раз, когда смотрю на нее, вижу отражение Богдана?

Даже сейчас вспоминаю растерянность на лице, когда она рассказывала о нем, рассказывала о том, что влюблена в чужого мужа. Тогда было смешно, а сейчас – не очень. Что, если она все это время просто использовала меня, чтобы забыть его? Об этом неприятно думать, ведь именно на это я сам рассчитывал когда-то совсем недавно.

– Ты совсем ничего ко мне не чувствуешь? – я слегка отодвинулся, чтобы видеть ее полностью. – Я для тебя по-прежнему психотерапевт?

– Нет, теперь, точно нет. – Ника улыбнулась, – я стараюсь не вспоминать нашу первую встречу. Не знаю, что на меня нашло, во всем виновата Ли, она уговорила пойти на прием.

– Если бы не твоя подруга, мы бы никогда не встретились. Думаю, за это ей нужно сказать большое спасибо.

Ника ничего не ответила, только слегка нахмурилась, и я нежно провел пальцем по ее щеке. Если подумать, наша настоящая жизнь начинается именно сейчас. Все, что было до – постановка, о которой Нике лучше никогда не знать.

Ведь всё произошло по воле случая, и увидев ее впервые, я не думал, что захочу все остановить и переиграть. Не думал, что захочу быть с ней. А Ли…да плевать на нее и на Марго тоже плевать. Я сделал все, что хотел, игра окончена. На этот раз окончательно, ведь осталось лишь дождаться финала.

На столе завибрировал телефон Ники, она вздрогнула и изогнулась, чтобы взять трубку.

– Он что, чувствует, когда мы вместе? – я усмехнулся, увидев, как на дисплее высветилось имя «Богдан», – не ответишь?

– Нет, не сейчас.

– Ты все еще о нем думаешь, да? – я заглянул в ее глаза, пытаясь успокоиться. Внутри снова заворочалась злость, злость, от которой я смог избавиться, только вернувшись с Сочи. Но в итоге снова вскипел за каких-то несколько минут.

Как она не понимает, что ее Богдан – марионетка, он даже своей жизнью не способен распоряжаться без указаний тестя. И так будет всегда! А сейчас, он и вовсе потеряет все. Хотя – что, все? У него ничего никогда не было.

Я снова почувствовал угрызения совести – ведь вторая часть плана была напрямую связана с Никой. Я так упорно шел к своей цели, хотел разрушить брак Марго с помощью чужой женщины, так было легче всего.

Ника должна была увести Богдана, а я должен был помочь ей обрести уверенность в себе, чтобы она на это решилась. Глупая девочка, которую все хотели использовать в своих целях.

Но Марго совсем потеряла голову, словно с цепи сорвалась – стала цепляться за меня, как помешанная, и тогда все пошло не по плану. И зачем я вообще с ней связался? Во всем виновата моя привычка собирать бонусы, особенно, если эти бонусы сами плывут в руки.

– Нет, не думаю. Я больше не хочу о нем думать.

– И почему же? – я очнулся, услышав голос Ники.

– Все слишком далеко зашло. Я устала. Наверное, с моей стороны было неправильно так поступать. Мечтать о муже своей подруги столько лет. Это предательство, которому я всегда находила оправдание.

– Но сейчас он сам ищет тебя. Не хочешь узнать, зачем, или тебя это, правда, больше не волнует?

Я видел, как по лицу Ники пробежала легкая тень сомнения. Значит, она все равно его не забыла, а сейчас находится в неловком положении. Внезапно, я почувствовал сильное желание стереть ее память, заставить думать только обо мне. С этой мыслью, я с силой притянул Нику к себе и впился в губы с такой яростью, что она вздрогнула в моих руках. Телефон завибрировал снова, а спустя пару секунд послышался настойчивый стук в дверь.

– Нужно открыть. – Ника с трудом оторвалась от меня и заправила выбившуюся прядь за ухо. – Пусти.

Я разжал пальцы, только сейчас поняв, что вцепился в ее бедра мертвой хваткой. Легкий халат распахнулся, оголив стройные ноги. Пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, я ждал, когда Ника вернется обратно, но прошло несколько минут, а из коридора не доносилось ни звука. Неужели, сбежала? Хотя, какой смысл уходить из собственного дома?

Не выдержав, я встал из-за стола и, стараясь не шуметь, двинулся по коридору. Никого. Входная дверь чуть приоткрыта, Ника вышла на лестничную площадку, но с той стороны не доносилось ни звука.

– Ника?

Почувствовав неладное, я потянул дверь на себя, и замер. Она стояла у лестницы, а рядом стоял Богдан и крепко держал ее за руку. Так крепко, что побелела кожа вокруг запястья. Напряженный, с плотно сжатыми губами, лицо этого мудака было настолько бледным, что синяки под глазами можно было увидеть за километр.

– Тебе что-то надо? – я не выдержал, и, пытаясь сохранить остатки самообладания, самодовольно усмехнулся.

Словно во сне, Ника с испугом выдернула руку и отступила на пару шагов. В ее глазах промелькнула тревога, перемешанная со страхом.

– А, кажется, я все понял. Ты на самом деле решила с ним встречаться? – вместо ответа процедил Богдан сквозь зубы.

– Ничего ему не отвечай.

В моих глазах он выглядел по-прежнему жалко. Но мне хотелось, чтобы это было видно не только мне. Приняв решение, я двинулся на Богдана, и, замахнувшись, ударил в левую скулу. Крепко уложил с одного удара.

Не успев схватиться за поручень, этот идиот, не удержавшись на ногах, полетел по ступенькам вниз. Он не проронил ни звука, но я все равно не почувствовал облегчения – моя злость свернулась в тугой узел, и не собиралась никуда исчезать.

Облокотившись на перила, я тяжело дышал, глаза застилала прозрачная пелена. Нужно взять себя в руки и успокоиться, но все, что я хотел сейчас – спуститься вниз и добить его. Я уже сделал шаг вперед, но почувствовал руку на своем локте.

– Пожалуйста, не надо. Оставь его в покое.

Ника. Я развернулся, понимая, что не смогу спокойно с ней разговаривать, внезапная ярость оказалась слишком сильной, чтобы ее контролировать.

– Защищаешь? Или тебе нравится встречаться сразу с двумя?

Ее глаза расширились от изумления, а маленький рот нервно задрожал – Ника пыталась что-то ответить, но не смогла, застыла и не могла отвести глаз от Богдана. Он тяжело поднялся с пола, присел на корточки и сплюнул кровь, которая капала из разбитой губы на ворот белой рубашки.

Утерев рот, он широко улыбнулся и посмотрел наверх исподлобья:

– Ну, так что, Ника. Тебе нравится встречаться сразу с двумя?

Глава 28

– Я не понял. Нет, наверное, это вы что-то напутали. Да вы о чем вообще?! Какое судебное разбирательство?!

Вениамин Викторович оттянул уголок галстука в сторону и шумно прокашлялся. Я лишь приподнял левую бровь, и сделал вид, что занят изучением календаря. Сегодня в офисе непривычно – все бегают и суетятся, размахивают бумагами, но самый главный выезд на объект – «завис», сегодня никто так и не ответил на звонки. И зачем, спрашивается, я столько над ним работал?

Чтобы не вникать в разговор, я попытался сосредоточиться, подцепил пальцами папку с договорами и перетянул к себе по гладкой столешнице. Объект, над которым работал все это время – трехэтажный коттедж в Московской области. Над ним пришлось здорово потрудиться – рабочие постоянно тянули строительные материалы, и приходилось их закупать, а это непредвиденные траты, несмотря на то, что все было оговорено заранее и нас уверяли, что ничего больше не понадобится. Крупный заказ внезапно «повалился», все пошло не по плану и именно он выжал из меня все силы. Что касается тестя…

Отец Марго всегда был скрягой, каждый документ подписывал сквозь зубы, и сверлил меня не одобряющим взглядом – наверное, считал, что я сливаю бюджет себе в карман. После того, как Марго забеременела, его отношение становилось все хуже – меня и сейчас не отпускает мысль, что тесть до последнего надеялся, что наш «бездетный» брак продлится недолго, и мы разбежимся как в море корабли. Но осознав, что все серьезно, он стал нагружать работой вдвойне, чтобы были деньги на содержание ребенка. Ведь у внука должно быть все.

– Богдан!

Я отложил бумаги в сторону и посмотрел на Вениамина Викторовича. Красный, с одышкой и взмокшим лбом, он навис надо мной как коршун и пристально всматривался в лицо.

– Что-то случилось?

Я сидел с непринуждённым видом. Интересно, заметил ли он мой подбитый глаз? Вспомнив вчерашнюю встречу у Ники, я неожиданно даже для себя улыбнулся.

– Я не понял, чему ты так радуешься? – тесть, явно понял меня неправильно,– и кто тебя так разукрасил? Ты вообще дома-то бываешь? Дочка в последнее время перестала звонить. У вас снова какие-то проблемы?

Я молчал, и в его глазах промелькнуло удивление. В свое время он приучил меня отчитываться о каждом шаге, и я даже не думал ему как-то возразить. Все казалось естественным, всего лишь очередная форма проявления уважения. «Ты должен прислушиваться к папе, ради меня, пожалуйста». Который год я слышал это от Марго, и прислушивался. Всегда.

Но на деле…могущественный отец моей дражайшей жены был неприкосновенным авторитетом не только на работе, но и вне ее. Он считал, что имеет полное право лезть в семью своей дочери и указывать, что и как нужно делать. Я даже не заметил, как стал зависеть от него, привык слушаться и выполнять разные указания без возражений. Но не сегодня. Больше я не хочу принадлежать к этой семейке.

– Вы можете ей позвонить, если хотите.

Вениамин Викторович снова кашлянул, вернулся к своему столу и грузно уселся в черное кожаное кресло.

– В последнее время у меня накопилось слишком много вопросов. И в плане твоей работы тоже. Скажи, если я сделал тебя своей правой рукой, это значит, что тебе все дозволено? Ты срываешь сроки сдачи объекта, у меня начинаются проблемы, и не только с подрядчиками, понимаешь? Ты уезжаешь из офиса, не закончив рабочий день, и едешь кутить в бар, где сидишь чуть ли не до утра. Считаешь это нормальным?

– Я выполняю свою работу строго по контракту, а срывают сроки рабочие и неверные подсчёты. Моя работа – контролировать процесс строительства и принимать объект. Вы сами знаете, что были задержки с поставками, и они были не по моей вине. Что касается бара – я могу быть где угодно после конца рабочего дня.

– Ты должен был прозванивать подрядчиков каждый день, если понимаешь, что они тянут. Ведь от этого зависит твоя зарплата! – Вениамин Викторович поморщился, сделав вид, что не слышал мои последние слова, – но это ещё не всё. Перед отлетом в Сочи, ты заходил в мой кабинет?

– Нет, зачем мне это нужно? – я откинулся на спинку стула и приготовился к долгому разговору.

– Мой сейф был открыт. А я никогда не оставлял его открытым.

– Я понятия не имею, где у вас находится сейф.

Тесть задумчиво замолчал, а я пытался понять, к чему он клонит.

– Что-то пропало?

– Да, кое-что. Флешка и папка с документами.

– У меня есть только документы моих объектов, а флешка лежит в столе. Могу принести.

– Нет, не нужно. Ты уверен, что после того, как я уехал, никто не заходил в мой кабинет?

– Я не следил. Там было что-то серьезное?

Только сейчас, я заметил, что он выглядит не так, как обычно. Галстук сбит набок, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, да и сам серый пиджак, с которым тесть никогда не расставался, лежал, забытый, на подлокотнике кресла.

– Нет, ничего серьезного, просто спросил.

На столе завибрировал сотовый, но Вениамин Викторович проигнорировал звонок, с треском открыл шкафчик в столе и достал открытую бутылку виски. Не предлагая мне, он налил себе чуть ли не полный бокал, и, расплескав немного на стол, залпом выпил.

– Двенадцатое число – крайний день сдачи дома. Осталась неделя. После завершения на время нужно оставить работу. Несколько часов назад я заморозил все заказы. Уйдешь в незапланированный отпуск. Потом я позвоню, скажу, когда можно возвращаться.

Такого поворота я не ожидал, но постарался не показать своего удивления.

– Какие-то проблемы с поставщиками, или налоговой? Мне нужно подготовить отчеты?

– Нет, ты же знаешь, мы работаем без всяких серых схем! – В голосе тестя послышалось лёгкое раздражение, и он потёр переносицу, чтобы немного успокоиться, – есть вещи, которые касаются только меня.

– Понял, это был лишь вопрос. Вениамин Викторович, на самом деле, я пришел сказать, что собираюсь уволиться.

Тесть вздернул подбородок и уставился на меня тяжёлым, непонимающим взглядом. Несколько секунд он пытался осознать мои слова.

– Ты это сейчас серьезно?

– Да.

– И есть причина?

– Нет, просто решил вернуться к старой работе.

Я отвёл взгляд, так как стало слишком сложно выдерживать наступившую паузу. В кабинете стало так тихо, что было слышно, как тикают настенные часы над головой тестя. Гнетущее ощущение росло с каждой секундой, и я невольно представил, как над головой Вениамина Викторовича собирается черная туча. Ещё чуть-чуть, и она разразится ледяным дождем, а непобедимый папочка изойдется неистовым криком.

– Это на какую работу ты хочешь вернуться? – наконец, еле слышно проговорил он, – где ты там работал после института? Делал сайты на коленке и продавал за копейки? Это теперь будет твоя работа? Или, я ошибаюсь, и у тебя есть что-то ещё?

Я поджал губы, понимая, что сейчас начнется старая песня.

– Ты не можешь никуда уйти! – для убедительности Вениамин Викторович хлопнул ладонью по столу, тут же скривился и отдернул руку, – пока ты живешь с моей дочерью, будешь делать то, что я скажу!

– Нет. С вашей дочерью, я тоже жить не собираюсь.

– Что?

Тесть захлопал ртом, силясь что-то сказать, но не успел. Дверь кабинета широко распахнулась, и внутрь вошли двое мужчин. Первый, молодой парень представительного вида в синей рубашке широко улыбнулся, но руку для приветствия не протянул:

– Вениамин Викторович, если не ошибаюсь?

Я посмотрел на тестя, который внезапно осунулся и слегка побледнел.

– Да, это я.

– Вам нужно проехать с нами.

Глава 29

– Ты никогда меня не любил!

Марго металась по маленькой спальне и собирала вещи, которые были разбросаны в беспорядке по всей комнате. Наверное, в приступе ярости, она выпотрошила все шкафы, но так и не смогла успокоиться к моему приходу.

В квартире царит бардак – с того момента, как мы прилетели, она не занимается домом, не готовит еду, не пытается казаться хорошей, хотя в ее положении это было бы естественным поведением. Впрочем, о чем это я? Марго никогда не признает ошибок, она, как и ее папаша, привыкла брать и пользоваться, пока не надоест.

Все, на что она способна сейчас – строить из себя жертву. Лежит целыми днями на диване и напоказ страдает. Сейчас, эта беременность выглядит как манипуляция, как способ сломить меня и подчинить себе, как когда-то давно. Но ведь я знаю, что все время, пока меня нет, она не расстается с алкоголем, и зависает в телефоне на женских форумах. Наверняка читает статьи о том, «как вернуть мужа в семью и заставить воспитывать чужого ребенка». Обогащается информацией, так сказать.

Каждый раз, когда вижу ее, внутри разливается омерзительный холод. Осознание, что меня использовала не только Марго, но и ее отец, придавало решительности и рассеивались последние сомнения, хотелось, чтобы все это скорее закончилось, а моя жизнь стала другой. Слишком уж затянулся спектакль, да и актриса переигрывает.

Я молча смотрел, как она комкает шелковую блузку, которая уже была не по размеру и бросает ее в чемодан. Буквально за месяц, Марго сильно поправилась, и теперь живот не казался большим, он расплылся по бокам, превратив когда-то стройную фигуру во что-то бесформенное. Со спины она тоже выглядела иначе – талия сгладилась, ягодицы слегка обвисли, стали плоскими. Я ничего не чувствовал – ни жалости, ни угрызений совести. Все внутри как будто заморозилось, а в голове копошилась одна мысль: «я никого не обманывал, но всегда буду виноват».

– И ты ничего не ответишь, тебе все равно? – она остановилась и посмотрела на меня с немым укором, – столько лет были вместе, и ты вот так просто наблюдаешь, как я ухожу?

– Я тебя не обманывал. А ты хотела выдать чужого ребенка за моего.

– Я не верю тебе! Не верю, что ты бесплоден, – каждый раз, когда я поднимал эту тему, она бледнела, – все твои справки липовые, ты просто хочешь бросить меня и уйти к ней!

Снова пытается обвинить. Я усмехнулся, чем вызвал еще большее раздражение. Большим усилием воли, она сдержала свою злость и подошла ко мне. Я понимал, что все эти сборы, все это представление устроено ради меня, она хочет, чтобы я испугался, начал останавливать ее, чтобы помириться. Так, как обычно делал всегда.

– Богдан. Пожалуйста, выслушай меня, – в ее голосе послышалась приторная нежность, но глаза оставались холодными, расчетливыми, – нам нужно успокоиться и нормально поговорить. После Сочи, мы так и не смогли обсудить ту ситуацию в отеле.

– Скажи спасибо своему папе. Кстати, у него какие-то проблемы на работе. Ты бы позвонила ему.

– Да, я позвоню, но давай, сначала, поговорим.

Наконец, сообразив, что я не стану ее обнимать или утешать, Марго смиренно села на край дивана и сложила руки на коленях, словно провинившаяся школьница.

Для убедительности, она смущенно опустила глаза и сделала небольшую паузу. Я едва не вздохнул – не хотелось никаких разборок и драмы, для меня все было уже решено. Да и в квартиру я поднялся на пару минут, чтобы взять кое-какие вещи, рассчитывал на то, что, как и во все прошлые дни, меня просто проводят убийственным взглядом до двери. Но – не вышло.

– Я люблю тебя, ты ведь это знаешь? – Марго подняла глаза и улыбнулась краешком губ, – всегда любила. Думала, что и ты любишь меня. Разве может быть иначе! У нас есть все для счастливой жизни, работа, жилье, малыш, который скоро родится на свет. Я все понимаю, наверное, у тебя случился какой-то стресс, захотелось новых эмоций, захотелось почувствовать себя свободным. Ты испугался, это нормально, но ведь и я тоже боюсь перемен. Посмотри, как я поправилась, мой организм тоже меняется, и не в лучшую сторону. – В голосе Марго послышались слезы, на этот раз искренние, – возможно, сейчас, я выгляжу не так привлекательно, как раньше, но ведь это временно, понимаешь? Я похудею, обязательно похудею после родов!

– Боюсь, причина не в этом.

– Нет, Богдан, не перебивай меня. Я хочу, чтобы ты понял, как мне было тяжело знать, что ты ходишь в бар, напиваешься, а затем находишь себе кого-нибудь на вечер. – Она поджала губы, явно показывая свое отношение, – думаешь, я ничего не знала? Знала, но закрывала на это глаза, пыталась понять тебя. Пыталась быть мудрой, считая, что после рождения ребенка ты возьмешь себя в руки, и в нашей семье снова все станет как раньше. Но что сделал ты?

– Что? – я не удержался от вопроса и с интересом посмотрел на Марго. Она несколько секунд смотрела на меня, не моргая, наверное, хотела понять, издеваюсь я над ней или нет.

– Ты поддался на провокацию Ники! – ее голос сорвался, – я бы стерпела любую незнакомую женщину, но не свою подругу! Разве ты не знал, что она со школьной скамьи по тебе с ума сходила? Да она Ли все уши прожужжала, как не встреча, так постоянно говорила о тебе! Ли уже устала от нее, не знала, как отделаться. И этого психолога ей подсунула в надежде, что она не залезет к нам в семью. Но что вышло? Она решила воспользоваться тем, что я беременна, и сама повисла на тебе! Думаешь, она случайно в Сочи прилетела? Все было подстроено! И калеку своего за собой потащила, не постыдилась, все ради того, чтобы создать образ праведницы!

– Замолчи. – Мой резкий, не терпящий возражений голос, заставил ее вздрогнуть, – я не хочу слушать этот бред.

– Но это не бред! Ника притворялась подругой, только чтобы быть поближе к тебе. Все эти годы, она предавала меня! У нее даже мысли не возникло, нет ни капли стыда…

– Все эти годы, вы вместе с Ли перемывали ей косточки и смеялись за спиной. Это все, что я понял.

– Что? – Марго растерянно заморгала, – ты продолжаешь ее защищать? Вот так просто, и тебе плевать на беременность?!

– Это не мой ребенок, я устал это повторять.

– Твой! – на этот раз Марго не выдержала и сорвалась на крик, – он не может быть не твоим! А твоим справкам я никогда не поверю. Ну, давай съездим в клинику, отец договорится сделать анализ, и мы сразу получим результат, даже минуты ждать не придется. Я лично хочу все проверить!

– Да, конечно. Вы со своим папочкой сделаете липовую справку и будете тыкать мне в лицо, – я не сдержал смешок, – знаешь, Марго. О своем бесплодии, я знаю с 18 лет, такой финт у вас точно не прокатит. Да и у твоего папы, похоже, есть проблемы посерьезнее, некогда ему этим заниматься.

– Ты…да как ты смеешь!

– Смею. Я устал плясать под вашу дудку и выглядеть дураком. Я подал на развод и ушел с работы. С этого дня, я больше не собираюсь иметь с вами ничего общего.

– Богдан, ты что, не в своем уме?! Ты хоть соображаешь, что говоришь?!

Из глаз Марго брызнули слезы, на этот раз, они были настоящими. Она плакала из жалости к себе, от осознания, что все происходит на самом деле. Наверное, она впервые поняла, что я не шучу и совершенно серьезен. Слезы перешли в рыдания и судорожные всхлипы. Сквозь них, я услышал обрывки фраз: «я позвоню папе, я позвоню ему, ты никуда не уйдешь!»

Странно, но мне было все равно. Сохраняя полное самообладание, я поднялся, чтобы уйти, но в этот момент во входную дверь настойчиво позвонили.