Читать книгу: «Фиктивная семья. Галя, у нас отмена», страница 2

Шрифт:

Глава 5

Галя.

Высоченное офисное здание бликует, отражая оконными стёклами свет вечернего города. Ресторан, в котором проходит мероприятие, на последнем этаже, и это, со всей ответственностью заявляю, самое пафосное заведение города.

Простому смертному сюда путь заказан.

Мирон открывает передо мной дверь автомобиля, галантно подаёт руку, помогая выбраться.

Заходим в лифт, двери которого с тихим стуком закрываются.

Чувствую себя, словно в ловушке.

Мы плавно поднимаемся на самый верх, на Олимп. Туда, где восседают местные боги с тугими кошельками.

Меня мелко колотит от нервов.

Мирон, напротив, выглядит спокойным, даже расслабленным, и я украдкой бросаю в его сторону взгляды, стараясь брать с него пример. Но чем выше мы поднимаемся, тем сильней мне хочется сбежать.

Я не смогу. Я не смогу.

Она всё поймут, они узнают.

Нас разоблачат, и это будет позор!

– Ты бледная, – замечает Мирон.

– Видимо, с цветом тональника промахнулись.

Он едва заметно улыбается.

– Ты всегда отвечаешь шутками?

– Я начинаю глупо шутить, когда нервничаю.

– Всё будет хорошо. Нет повода для нервов.

– Ни единого, конечно!

Встречаемся взглядами в зеркале.

– Галь, просто расслабься. Ты будто костыль проглотила.

– Я не привыкла к такому.

– Они такие же люди, как и ты.

– Между нами пропасть.

– Они этого не знают. Всё, давай подышим. Глубокий вдох, – грудная клетка Мирона медленно поднимается. – Выдох.

Повторяю за ним, не разрывая нашего зрительного контакта.

Вдох. Выдох.

Красивые глаза. Тёмные омуты с едва различимыми прожилками.

– Молодец. Я буду рядом весь вечер. Моё сильное мужское плечо к твоим услугам.

Это разовая акция на вечер, да?

Колючая эмоция, которой я не могу дать определения, встаёт поперёк горла.

– Галь, и ещё. Не отказывай им ни в чём. Предложат есть – ешь, предложат пить – пей.

– Предложат кокаин – нюхай, – копирую я его тон.

– Галя! – брови Мирона взлетают на лоб. Он тяжело вздыхает, начиная сомневаться, похоже, в собственной затее. – Ты меня поняла?

– Да поняла я, поняла.

Лифт останавливается и открывает перед нами свои створки. Нас встречает сверкающий зал с панорамными окнами и фантастическим видом на город. Вокруг полно красивых людей в дорогой стильной одежде. Они все будто сошли с обложки журнала.

Я тоже в роскошном платье. На мне вечерний макияж, а волосы собраны в аккуратную ракушку, но несмотря на внешний вид я чувствую себя фальшивкой.

Это другой мир, к которому я точно не принадлежу и принадлежать никогда не буду.

Делаем несколько шагов вперёд.

Мирон берет меня за руку. Я вздрагиваю, не ожидая этого прикосновения, и пытаюсь изящно увильнуть в сторону.

– Мы же муж и жена, помнишь? – Тихо шепчет Мирон, наклоняясь к моему уху.

Его тёплое дыхание щекочет кожу.

Я вдыхаю его терпкий парфюм, и это сбивает меня с мысли на пару секунд.

Боже, я и забыла вообще, как это – с мужчиной за руку!

Мирон ведёт меня по залу, легко огибая группы людей, которые оживлённо беседуют и смеются. Он здоровается с кем-то, бросает на ходу остроты и обворожительно улыбается.

Я стучу каблучками рядом, следуя за ним безмолвной, безликой тенью.

– Вот они. Чета Нестеренко, – Мирон останавливается и разворачивает меня лицом к себе. – Направо смотри. Мужчину в сером костюме видишь?

– Тут половина в сером.

– Он стоит под руку с женщиной в платье цвета марсала.

– Порядочным мужчинам не положено знать, что это за цвет такой!

– Галь, сосредоточься, – он смотрит на меня, гипнотизируя своими тёмными глазами. – Мы сейчас подойдём к ним побеседовать.

– Ладно. Что… Что мне делать?

– Просто улыбайся. И молчи. С этим ты справишься?

– Молчать – это моё второе имя. Я та ещё молчунья. Я молчу, даже когда…

Мирон вдруг обхватывает пальцами мой подбородок, чуть приподнимая его вверх, и оставляет на моих губах поцелуй.

Лёгкий. Быстрый. Невесомый.

Не поцелуй даже, а «чмок».

Но этого оказывается достаточно, чтобы подгрузить мой и без того не вывозящий сервер – я замолкаю и остаюсь стоять с глупо разинутым ртом.

– Смотри-ка, сработало! Беру способ на вооружение, – подмигивает Мирон и тащит меня за собой.

Мы пробираемся через людей прямо к чете Нестеренко. Он – солидный, крепкий мужчина за шестьдесят. В волосах блестит благородная седина, взгляд серьёзный. Рядом с ним – женщина, ухоженная и элегантная. На первый взгляд она чуть младше супруга.

– Николай, Лидия, добрый вечер! – Мирон тянет свою руку для рукопожатия. – Меня зовут Мирон. Мирон Аверин. А это моя жена – Галина.

– Очень приятно, – вымучиваю из себя улыбку.

– Очень приятно, – ответно улыбается Лидия, сдержанно и отстранённо.

– Николай, мы с вами общались как-то по телефону, помните?

– Правда?

– Да. ГеноТэк. Выход на международную арену. У нас есть предложение, от которого вы…

– Припоминаю, да! Мирон Юрьевич, верно?

– Верно. Я бы хотел…

– Хочу вас огорчить, Мирон Юрьевич, но на подобных мероприятиях обсуждение бизнеса для меня находится под строжайшим запретом, – улыбаясь, Николай с любовью косится на жену. – Уж вы меня извините, но Лидочка терпеть не может, когда я пытаюсь работать на отдыхе.

– Верно, – кивает Лидия, устраивая поудобней ладонь на локте мужа. – И так целыми днями одна работа на уме!

Кажется, всё идёт не так гладко, как рассчитывал Мирон.

Я чувствую, как его тело напрягается, словно огромная стальная пружина под давлением.

Супруги Нестеренко медленно разворачиваются, чтобы уйти.

Думай, Галя, думай…

– Лидия! – Кричу я и импульсивно делаю шаг вперёд.

Она косится в мою сторону с подозрением, но всё же останавливается.

– Вы что-то хотели мне сказать?

– Нет. То есть, да. У вас… У вас очень красивое платье.

– Благодарю, – чуть снисходительно. – Это Барберри.

– Барберри. Никогда не слышала.

Ой, что ты несёшь, Галя!

Но Галю беспощадно несёт ещё дальше…

– У него такой глубокий, уютный цвет, – блею я, отчаянно улыбаясь. – У моей бабушки в спальне были шторы похожего цвета.

Чита Нестеренко зависает.

На секунду между нами воцаряется тишина.

Мирон сжимает пальцами мой локоть так, что я начинаю переживать – а не разбирает ли его в этот самый момент инсульт?

Мысленно прощаюсь с этим миром.

Ну всё, Галь, пойдёшь сейчас домой. Через окно.

Но Николай и Лидия вдруг смеются.

Искренне, громко, так, что на них оборачиваются люди, стоящие рядом.

В глазах Мирона тотальное непонимание происходящего.

– Потрясающая непосредственность! – Николай дружески хлопает его по плечу. – Мирон Юрьевич, повезло с женой тебе!

– Галя, вы прелесть! – Взгляд Лидии, направленный на меня, теплеет. – Это так свежо, правда! Скажите, вас тоже уже утомили эти высокопарные речи и псевдоинтеллектуальные беседы?

– До чёртиков.

– До чёртиков, дорогой! – Лидия снова смеётся, глядя уже на мужа. – Терпеть не могу эти беседы о художниках и политике, но люди вокруг словно разучились говорить о ином, о чём-то…

– Простом?

– Да, да, именно, – кивает она, поправляя выбившийся из причёски пепельный локон. – Одни понты и работа на уме.

– Я вас понимаю. Мирон, мой дорогой супруг, вечно говорит о работе, – прижимаюсь нежно к «мужу», уютно устраивая голову на его плече. – Я говорю ему: «Хватит, милый, дай себе отдохнуть, это вредно для здоровья», но он не слушает.

– Ох, мужчины! Ну как вот они без нашего неусыпного контроля?

– Точно, поэтому я от Мирона ни на шаг не отхожу!

Мирон, улыбаясь натянуто и неправдоподобно, выразительно моргает мне азбукой Морзе что-то нецензурное.

Да ладно, всё не так уж и плохо…

– Вы очаровательная пара, – Лидия тоже приосанивается к своему мужу, обвивая тонкой ладонью его предплечье. – Не хотите присесть за наш стол во время банкета? Нам было бы очень приятно провести время за увлекательной беседой.

Смущаясь оказанной мне чести, краснею.

Так, отказывать нельзя, верно?

– Конечно, – без раздумий киваю. – Мы с радостью присоединимся к вам.

– Отлично, тогда ещё увидимся.

Николай и Лидия уходят – медленно, степенно, будто два лебедя, скользящих по пруду.

– Галя… – Опасно шипит Мирон мне в ухо.

Ну, а что сразу Галя?

Хотел жену? Вот и получи…

Глава 6

Мирон.

Галя…

Галя – это что-то. Ходячая катастрофа, а не девушка. Слишком болтливая, слишком прямолинейная. Люди нашего круга интуитивно считывают собеседников и прекрасно знаю, когда следует прикусить язык, чтобы не сказануть лишнего. Но в Гале подобной функции просто нет!

Однако есть в ней что-то, что завораживает и притягивает. И, похоже, не меня одного.

Мы сидим за одним из круглых столов, рядом с четой Нестеренко, и Лидия с Николаем то и дело украдкой бросают на Галю взгляды, полные какой-то странной теплоты. И я пока до конца не определился с выводами – хорошо это или плохо.

Когда официанты приносят еду, я замечаю растерянный Галин взгляд, скачущий по разложенным на столе приборам. Будто это не вилки и ножи, а сложные механизмы, требующие инструкции.

Аккуратно пихаю её локтем в бок, вооружаюсь вилкой и ножом.

Галя находит те же приборы у себя.

– Спасибо, – шепчет одними губами. А губы – бледные от напряжения.

И я моментально вспоминаю их вкус, проваливаясь в короткое, но ощутимое замыкание мозга.

Кажется, проблема с вилками решена, но меня не покидает ощущение, что это только начало.

За столом постепенно завязываются разговоры о финансах и экономике. Леонов – владелец мануфактурной фабрики, говорит, что акции компании «ЛокАгро» рухнули после того, как её владелец неудачно высказался о детях Африки в своих соцсетях.

Я вижу, как глаза Гали стекленеют – её мысли уже где-то далеко отсюда.

О чём она думает, интересно?

Галя – загадка для меня.

– Да уж, люди сейчас готовы буквально сжечь любого за неосторожное слово. Интернет ничего не забывает, – замечает Лидия, и все согласно кивают.

– Мирон Юрьевич, а что вы думаете об этом случае с акциями? – Спрашивает женщина, сидящая напротив. Это жена Леонова – Ирина. Типичная светская львица.

Я уже не единожды ловил на нас с Галей её заинтересованный, полный высокомерия взгляд.

Пожимаю плечами.

– Ну, сам виноват. Надо думать, что пишешь. Интернет сейчас – мощное средство для коммуникации с аудиторией, но эта же самая аудитория мгновенно организует тебе суд Линча, если рискнёшь идти против общественного мнения.

Все за столом слегка улыбаются, кивая в знак согласия.

Всё спокойно.

До тех пор, пока Ирина вдруг не поворачивается к Гале.

– А вы, Галина? Что вы думаете о ситуации с акциями?

Галя поднимает на неё взгляд, в котором читается полная растерянность.

Она явно пропустила весь разговор о детях Африки и рухнувших акциях, что неудивительно.

– Простите, что?

– Акции, – терпеливо повторяет, выгибая тонкую бровь.

– О, акции… – начинает Галя тихо, а я физически ощущаю, как седеют от стресса волосы на моей заднице. – Ну, я часто беру по акции сыр, но всегда проверяю дату. Очень часто на акциях стоят продукты с истекающим сроком годности, поэтому нужно быть внимательной.

За столом воцаряется гробовая тишина. Потом кто-то ядовито хихикает, и этот хохот мгновенно распространяется на всю компанию.

Все смеются.

Но не с Галей, а над ней. И надо мной.

Чувствую, что вот-вот провалюсь под землю.

Галя же становится ещё более подавленной и бледной, чем была пару минут назад.

Она не дура. Нет, совсем не дура. Она не очень хорошо коммуницирует с людьми, но прекрасно улавливает общее настроение.

Под столом нахожу её ладонь и сжимаю тонкие, ледяные пальцы, стараясь дать хоть какую-то поддержку.

Она поворачивается.

Губы сжаты в линию, брови нахмурены. Дышит часто и поверхностно.

Моргаю ей, пытаюсь без слов внушить: «Забей. Клоуны они тут все».

– Галя, вы абсолютно правы! – Говорит внезапно Лидия, поднимая свой бокал за ножку. – Я сама никогда не прохожу мимо скидок! Зачем покупать что-то втридорога, если можно взять дешевле, и при этом оно не будет уступать по качеству. Вся эта трата денег ради понтов – не от большого ума. К тому же, деньги любят экономию, не так ли?

Она обводит всех строгим взглядом, и люди за столом, мгновенно уловив этот её королевский тон, замолкают.

Ирина, уязвлённая камнем, явно брошенным в её огород, суёт в рот большой кусок стейка. Зло пережёвывает.

Галя тут же расслабляется, хотя и краснеет от всеобщего внимания.

– А кто же помогает вам по хозяйству? – Лидия продолжает проявлять к Гале настойчивый интерес.

– Да кто же… Я сама справляюсь.

– Правда? А кто же убирает дом? Кто возит ваши вещи в химчистку?

– Я стираю всё сама. – Галя опускает свой взгляд в тарелку. – Нашла недавно потрясающий порошок без химии. Экологичный. Хорошо справляется с пятнами.

– Да что вы говорите, – фыркает Ирина холодно и надменно. – Очень интересно.

– И правда, очень интересно, – кивает серьёзно Лидия.

Это катастрофа!

Какой порошок?

Какие скидки на сыр?!

Галя, млять, отмена!!!

Подбиваю ботинком Галю по каблуку, пытаясь хоть как-то остановить или сдержать эту словесную лавину, но Галя продолжает, с каждым сказанным словом набираясь уверенности.

– Да, он очень экономично расходуется. Могу скинуть вам ссылку на маркетплейсе. У него замечательные отзывы.

Пытаюсь переварить тот факт, что Галя только что предложила самой влиятельной женщине этого города скинуть ссылку на порошок.

Вроде бы вечер превращается в полный провал, но Лидия, как ни странно, выглядит довольной.

– Экологичный порошок… Вы не представляете, как вы вовремя! Я уже давно мужу говорю, что химии в нашей жизни слишком много. Да я своих детей уже несколько лет пытаюсь убедить, что всё это вредно, – медленно произносит она, чуть пригубив вино. – У нас трое чудных деток. Правда, они давно разлетелись из гнезда. Слава богу, что они подарили нам внуков! В количестве десять штук.

– Больше, чем у меня галстуков! – Смеётся Николай, но сам светится от гордости.

– Десять! – Восхищённо складывает руки лодочкой на груди Галя. – Вам очень повезло! Дети – это настоящее счастье. Да, иногда сложно, но они дают столько энергии!

Залпом опрокидываю в себя бокал.

– А у вас есть дети?

– Нет! – Выдыхаю я.

– Да, – одновременно со мной говорит Галя.

Твою ж мать!

Нестеренко смотрят на нас, как на пару инопланетян. Брови их ползут наверх так синхронно, будто они всю свою долгую супружескую жизнь оттачивали этот трюк.

Я пытаюсь вырулить из ситуации с минимальными потерями:

– Да нет, просто… Я имею в виду, что мы… То есть я… – Чем больше говорю, тем глубже погружаюсь в болото. – Я просто очень редко бываю дома. Совсем не вижу семью. Увы, но это так.

Лидия с пониманием кивает.

– Молодые, амбициозные. Все в работе. Коля тоже таким был, жалеет теперь, что всё детство пропустил.

– Навёрстываю с внуками! – Виновато улыбается Николай.

– А сколько детей у вас?

И снова мы хором торжественно объявляем:

– Один.

– Двое.

Переглядываемся с Галей, обмениваясь колючими взглядами.

– Ну, – пытаюсь отшутиться, – они у нас не разлей вода, так что, можно сказать – один.

– Нет, нельзя, – Галя натянуто улыбается и лупит меня кулаком в коленную чашечку.

Все смеются.

Как же хорошо, что они воспринимают это как шутку, а не полное фиаско!

– И сколько времени ваши дети проводят с няней? – Спрашивает кто-то из сидящих за столом.

Ну давай, Галя, жги!

– У меня нет няни. Я сама их воспитываю.

– Молодец, – говорит Лидия, не скрывая уважения. – Я тоже никогда не прибегала к услугам няни. Считаю, что родители должны сами воспитывать своих детей. Никто не заложит в ребёнка ценности лучше, чем его собственная мать.

– Лид, может это… – Николай склоняется к уху жены, что-то шепчет.

Лидия таинственно улыбается, медленно кивает.

– Родной, это замечательная идея, – легко похлопывает она мужа по плечу. – Знаете, что? Мы с Николаем хотели бы пригласить вас провести выходные в нашем загородном доме. Нам привезут внуков, целую ораву. Невозможно сидеть с ними в городе. Мы планировали уехать уже в эту пятницу, и пробыть там до утра понедельника. Что скажете? Возьмите с собой детей. У нас там всегда весело.

Прочищаю горло, подыскивая слова для вежливого отказа.

– Прошу прощения, но мы…

– Мы с удовольствием примем ваше приглашение!

Галя сияет, как рождественская звезда.

Я пытаюсь подсчитать, сколько моих нервных клеток погибло сегодня в неравном бою.

– Договорились! – Радостно заключает Лидия, хлопая в ладоши. – Всё, вопрос решён. Нам с вами, Галечка, обязательно нужно будет обменяться номерами. Я буду ждать от вас ссылку на порошок.

Улыбаюсь через силу.

Я влип.

Я ахренеть, как влип.

И эта маленькая комедия, которую мы сегодня разыграли, грозится перерасти в масштабную трагедию…

Глава 7

Мирон.

Едем в машине.

Я напряжён как струна. Пальцы вонзаются в руль, как в спасательный круг.

Галя сидит рядом, молчит и скорбно поджимает губы. Бросает на меня затравленные взгляды из-под полуопущенных ресниц.

– Ну извини, – говорит она, когда мы в очередной раз встречаемся глазами.

– Извини, – раздражённо повторяю. – Кто тебя за язык тянул?

– Меня? Это ты мне сказал соглашаться на всё предложения, так что я действовала согласно оговоренным условиям.

Блин, ну не подкопаться!

Сам виноват, да?

От этого легче не становится, проблему всё равно нужно решать, и причём крайне оперативно.

– Зачем про детей ляпнула?

– Само как-то… Я плохо контролирую то, что говорю, когда нервничаю.

– Где мне теперь этих детей искать? У тебя есть знакомые, которые могут одолжить нам пару карапузов на выходные?

Галя резко поворачивается ко мне, удивлённо хлопает глазами.

– Одолжить?

– Да. Дать в аренду или что-то типа того. Или… Мы можем взять актёров. Да, точно! Наймём детей-актёров, напишем для них сценарий и…

– Мирон, у меня правда есть дети, – перебивает Галя.

– Серьёзно?

Светофор.

Жму по тормозам и отвлекаюсь от дороги, чтобы на Галю взглянуть ещё раз, но уже под иным углом и с новыми вводными данными.

Сколько ей лет? Когда успела двумя детьми обзавестись? И где отец этих детей, в конце концов?

Не представляю, чтобы мужчина в здравом уме отпустил свою жену с каким-то левым типом на вечеринку, даже пускай за это и пообещали хорошо заплатить.

Опускаю взгляд ниже, на Галины сцепленные на коленях пальцы. На безымянном нет кольца, лишь тонкий бледный след, будто оно было там совсем недавно.

Понятно, развелись.

Бывает.

Галя, заметив на себе моё пристальное внимание, сжимает руки в кулаки и прячет их в складках шерстяного пальто.

– Не нужно, – говорит она тихо.

– Чего не нужно?

– Пытаться меня анализировать. Ты ничего не знаешь.

– Мне нет никакого дела до твоей личной жизни, – закатываю глаза. – Так, хорошо, давай решать, что мы будем делать с нашей проблемой?

– С нашей? – Удивлённо ползут её брови наверх. – Нет, с твоей проблемой.

– Это ты обеспечила меня этой проблемой, поэтому будь добра, неси ответственность. У тебя есть дети, и мы…

– Нет, – отрезает Галя решительно. – Никаких больше «мы». Уговор был на один вечер, я выполнила свою часть сделки и не собираюсь вовлекать своих детей в этот цирк.

– Галя, ты должна.

– Я ничего тебе не должна, мистер Мне-Жаль-Что-Я-Такой-Неотразимый! Ты обещал, что наши пути разойдутся, – Галя фыркает, отворачиваясь к окну. – Так будь мужчиной, держи своё слово.

Уела, чо.

Молча подъезжаем к её дому.

Серая унылая панелька. Двор, плотно заставленный машинами. Детская площадка, словно пережившая армагеддон, в центре которой стоят покосившиеся от времени качели.

Ну, а ты чего ожидал, Мирон Юрич? Что Галя на свою зарплату тащит двоих детей и на сдачу владеет скромным домиком на Рублевке?

У неё явно туго с деньгами.

С деньгами, да!

Паркуюсь у подъезда.

– Галя, я готов заплатить за твою помощь.

– О, не сомневаюсь! – С ядом.

– Я утрою ту сумму, что ты получила сегодня.

– Утроишь? – На лице её отражается активный мыслительный процесс: формулы полетели, умножение многозначных чисел.

Она долго молчит, а я сижу и смиренно жду вердикт. Не отрывая глаз от её лица, пытаюсь предугадать, что она ответит. Внутри всё сжимается, будто я играю на бирже.

– Всё равно – нет, – хмурится Галя и скрещивает руки на груди, всем своим видом показывая, что не намерена больше сотрудничать.

– Галь, ну что мне прикажешь делать теперь?

– Слушай, ты хотел поговорить с Нестеренко, и я устроила для тебя встречу в неформальной обстановке. Действуй дальше сам.

– Я не могу ехать один. Кто после этого поверит в мою легенду о счастливой семье?

– Скажи, что дети заболели.

– Заболели?

– Да, притащили из садика очередной вирус. Так бывает, Мирон.

– Ты же понимаешь, что конкретно меня туда никто не звал? Они хотят видеть тебя. Тебя и наших, чёрт возьми, детей!

– Нет. Ни в коем случае. К тому же, у меня работа, забыл? Касса, покупатели, задвоенная водичка. Там никак без меня. Всё сломается. Все умрут.

По тону слышу – издевается.

Издевается над бедным мужиком, который оказался в зависимом положении!

– Галь, да что тебе эта работа? Я же говорю – оплачу все издержки.

– Невыносимый! Вы все – невыносимые! – Кипятится вдруг она и тянется на заднее за пакетом со своими вещами. – Всё брось и помоги мне! А после меня – хоть потоп! Для тебя это всё фарс, развлечение на вечер. Дети-актёры, фальшивая жена… Нет, Мирон, это моя жизнь. Моя работа. Мои дети. Я не клоунесса, чтобы развлекать твоих богатых друзей за подачки. Эти ваши извращённые способы скрасить досуг… Вы совсем уже зажрались!

Она всё распаляется, распаляется…

Синие глаза сверкают на фоне бледного лица и красных щёк.

А Галя красивая очень в гневе, думаю я отстранённо, почти не слыша слов.

На амазонку похожа.

Пара непослушных локонов выбивается из причёски и падает на её лоб, и я быстрым движением смахиваю их, пальцами касаясь венки, трепещущей на виске.

Галя резко отстраняется от меня, как от прокажённого.

– Не трогай меня, – пыхтит зло. – Ты… И твои… Твой поцелуй! Ты у меня его украл!

– Украл? – Выразительно моргаю. – Ты не слишком возражала.

– Решила не закатывать скандал на публике.

– Разрешаю отомстить.

– Обязательно, – язвит снова.

– На этих выходных?