Свет в ее глазах

Глава 2

Блейк

Я открыл дверь холодильника и достал две литровые бутылки с ледяной водой. Не церемонясь, отвинтил крышку первой бутылки и удовлетворенно застонав, осушил ее практически за десять секунд. Вторую бутылку, со стекающими каплями конденсата я приложил ко лбу.

Голова раскалывалась.

Сейчас я готов был поклясться, что больше не притронусь к алкоголю, никогда в жизни даже не взгляну на виски. Но то, что сейчас казалось мне главной истинной и огромным озарением, было продиктовано скорее плохим самочувствием, нежели здравым смыслом.

Стоя на кухне и опершись о столешницу с закрытыми глазами, я пытался вспомнить, куда подевался мой телефон.

Вчера он был при мне. Одна блондинка пыталась выхватить его и записать свой номер в мою телефонную книгу. Но я отказывал ей в этом несколько раз за вечер, игнорируя настойчивые хищные выпады в свою сторону. А потом телефон в моей памяти не фигурировал.

Домой я добирался на такси с Кайлом. Может он знает, куда подевался мой телефон? Нужно позвонить ему.

Черт! Как я позвоню без телефона?

Живот протяжно заурчал и я поморщившись устало вздохнул. Тело требовала еды, но еда последнее, о чем я мог думать в этот момент. Справиться бы с тошнотой, а вот потом можно и позавтракать.

Убрав вторую бутылку ото лба, я решил выпить и ее.

Этот день станет для меня настоящим испытанием.

Бросив пустые бутылки в ведро для пластика, я направился принять душ, на ходу напевая какую-то приставучую песню, услышанную вчера в баре. Зайдя в душевую кабину, я сразу включил напор воды посильнее и принялся намыливать тело и голову.

Ладно, нужно признать, что в последнее время я стал перебирать с алкоголем. Раньше мне не приходилось напиваться до того, чтобы не помнить все события вечера. Так что запишем алкоголь во вредные привычки, от которых мне нужно избавиться в течение года.

Я вышел из душа в одном полотенце обмотанным вокруг бедер.

Сегодня у нас встреча с какой-то компанией. Хоть у меня и не было телефона, я уже чувствовал, что опаздываю. Нужно одеться и выдвигаться в ресторан, там и позавтракаю.

По квартире разнесся громкий звонок входной двери. Я поморщился, чувствуя, как от этого шума тупой болью начали пульсировать виски.

Кого это принесло с утра пораньше?

Со стойким намерением прибить незваного гостя я направился к двери.

– Доброе утро, – просияла Майя, стоя на пороге моей квартиры с пакетом из Куки Хэвен в руках.

Ее светлые волосы были собраны в аккуратный низкий пучок, закутана она была в синее пальто, а на ногах были высокие сапоги, которые заходили на коленки.

Идеальная как всегда. Но каблуки у сапог были ужасно уродливой формы.

– Что ты здесь забыла? – не церемонясь, спросил я.

Широкая улыбка погасла. Вся приветливость с лица исчезла, словно ее и не было. Майя оскорбленно выгнула одну бровь, и беспардонно оттеснив меня с пути, зашагала в мою квартиру. Ее каблуки громко стучали о напольное покрытие в холле, и я поморщился, потому что чувствовал, словно мне трепанацию черепа делают.

– Фу, какой грубиян, – бросила она, даже не обернувшись.

Я какое-то время стоял у двери, слушая ее шаги и шуршание пакета в ее руках.

Куки Хэвен? Кто вообще будет называть так кондитерскую. Это название больше подходит для порно ролика.

Майя – единственная девушка, которой было позволено вот так врываться в мои апартаменты, во многом, потому что я знал ее с детства, и мы были как брат с сестрой. Она являлась когда сама того хотела и проходила, не спрашивая разрешения. За исключением клининга, Майя единственная девушка, которая вообще хоть раз бывала в моей квартире.

«Не единственная», – говорило мне мое подсознание. Была еще одна девушка, которая однажды бывала в моей квартире, более того, она спала в моей кровати, ела в моей кухне и мы принимали душ вместе. Еще она узнала слишком много из того, что я предпочитал оставлять при себе. Так что сейчас я приказал своему мозгу заткнуться на хрен и не напоминать мне об этом лишний раз.

– Ты там перезагружаешься что ли? – насмешливо спросила Майя, запрыгивая на барный стул в моей кухне и закидывая ногу на ногу.

Я понял, что уже около минуты пялюсь на закрытую входную дверь.

– Пытаюсь понять, какого черта ты свалилась на мою голову ни свет, ни заря, – грубо бросил я.

– Должна тебя огорчить, но солнце встало уже как два часа назад, – так же грубо ответила она.

Майя стащила с рук синие вельветовые перчатки и небрежно откинула их на столешницу барного островка на кухне.

– Я голодна, выпьем чаю? – спросила она, но я понимал, что вопрос был риторическим.

Войдя в кухню, я упер руки в бока и осуждающе посмотрел на нее.

Майя встала со своего места и принялась хлопотать на кухне: поставила чайник, достала чай, и принялась разворачивать пирожные, которые она купила в Куки Хэвен.

Я продолжал прожигать ее настойчивым взглядом в надежде, что это подействует, и она уйдет.

Майя была дорога мне, но в последнее время мне стало казаться, что я устал от нескончаемого потока людей рядом. Вечеринки казались пресными, походы в клуб больше не прельщали меня. Мы приходили, я напивался, на утро чувствовал сильнейшее похмелье, и все повторялось снова. Жизнь стала серой и блеклой.

Я попал в день сурка.

Все чаще мне хотелось остаться дома или загрузить себя дополнительной работой. За последние полгода мы даже перевыполнили план строительства. Проекты сыпались на меня как из рога изобилия, я всячески подталкивал отца к подписанию контрактов и работал по каждому из них.

Утро переходило в день, день в вечер, а вечер в ночь. На следующее утро я понимал, что просидел в стенах своего кабинета сутки. Тогда я шел домой, спал до обеда и снова возвращался к работе.

Полагаю, все дело в возрасте. Мне двадцать пять, я уже не молод. Вот, как чувствуют себя взрослые люди, они закапываются в работе и прожигают жизнь на тусовках, только бы не оставаться один на один со своим «я».

– Ты хоть бы накинул что-нибудь, – сказала Майя, кивая на мой голый торс и обмотанные полотенцем бедра. Затем она подошла ближе, внимательно рассматривая меня. – Иисусе, Блейк, ты вообще ничего не ешь, а только занимаешься в зале? Рельеф как у каменной статуи.

– Спасибо за комплимент, – ухмыльнулся я.

– Это не комплимент, – фыркнула она, наконец скидывая с себя пальто.

– Майя, я опаздываю, – строго сказал я.

Она несколько секунд смотрела на меня, затем улыбнулась уголком губ, и пройдя мимо, запрыгнула на барный стул снова.

– У тебя есть еще полчаса, – деловито выдала она.

– С чего ты это взяла?

– Твой телефон у меня, – сказала она, надкусывая эклер покрытый шоколадом.

– И что он у тебя делает?

Она показала пальцем на свой рот, как бы прося меня подождать, пока она прожует кусок эклера.

Я сложил руки на груди, ощущая подступающее к моей груди раздражение.

– Ты сам отдал его мне, – сообщила она, – когда вчерашняя клубная гарпия висла на тебе, как на шесте, в попытках заполучить твой номер.

Точно.

Девица не отлипала от меня весь вечер, буквально умоляя взять ее в туалете, но я не стал с ней связываться. Случайный секс тоже больше не прельщал меня. Не то, чтобы я берег свою розу для кого-то особенного, за это было поздно переживать, ведь когда мне было четырнадцать лет, ее срезала старшеклассница из соседней школы.

Я рано познал все прелести сексуального мира, может, поэтому в последнее время я вел себя как гребаный священник? Может я пересытился бесконечным потоком тел и секса? И что теперь? В горы уезжать? Уходить в монахи?

Нет.

Сегодня вечером, я пожалуй сниму парочку блондинок или брюнеток в клубе. Яйца гудели.

Майя вытащила телефон из сумки и передала мне его в руки.

– Вообще я пришла не из-за него, – сказала она.

– А зачем еще? – непонимающе спросил я.

Майя вздохнула и отодвинула от себя тарелку с эклером.

– Джим не разговаривает со мной после вчерашнего, – сказала она. Глаза Майи стали наполняться слезами и я понял, что пора валить. Но если я сбегу, то какой я друг после этого?

– Вы живете в одной квартире, – напомнил я.

Как они могли ни разу не поговорить за ночь? Тяжело игнорировать кого-то, кто спит рядом.

На удивление Майя стойко держалась, ни одна слеза так и не скатилась по ее щеке. Глаза покраснели и поблескивали от света из окон.

– Он привез меня домой и уехал, – сказала она голосом, понизившимся на несколько тонов. – Он разозлился, сказал, что ему нужно побыть одному и обдумать все как следует, – всхлипнула она. Все-таки слез сегодня мы не избежим, рано обрадовался. – Но я совсем не понимаю, о чем он хочет подумать? О том, что меня следует бросить?

Я тяжело вздохнул и облокотился на стол, располагаясь напротив Майи.

Вот поэтому не стоит заводить отношений. После них чувствуешь будто тебя поездом переехали.

***

Майя успокаивалась долго.

Я ничего не смыслил в том, как утешать девушек. Короткое «не плач» почему-то не срабатывало.

Как обычно, на встречу я опоздал. Отец был не доволен мною.

– Здравствуйте, прошу прощения за опоздание, я генеральный директор Джефферсон Констракшн – Грант Джефферсон, а это мой сын, Блейк – он наш главный инженер, – выдал отец стандартную фразу нашим потенциальным клиентам.

Мужчина в черных джинсах поднялся, чтобы пожать отцу руку. Я скучающе оглядывал помещение ресторана. Мы часто проводили встречи именно здесь: тихое место, при этом находится в самом центре города.

Отец пожал руку мужчине и тот двинулся ко мне, как только я увидел его лицо, меня мгновенно парализовало.

Пижон – он же Конрад Хэтфилд.

Настроение сразу упало до минимума, хотя оно изначально было на нуле.

Из-за его спины показалась хрупкая фигурка девушки, я видел лишь рукав белой блузки, изящное запястье и мелькнувшую темную макушку. Мне даже не нужно было видеть ее лица, чтобы понять, кто стоит за спиной Хэтфилда.

Что за…

– Черт, – сказала она, заметив меня и застыв, словно ледяное изваяние.

Джоанна Хэтфилд.

Или правильнее будет Селеста?

Ее лицо побледнело, и синие глаза на фоне этого белого полотна были как два больших озера.

Может, я все еще валяюсь дома в отключке после насыщенного вечера, в противном случае как объяснить то, что передо мной стоит Селеста Хэтфилд?

– Что? – тихо спросил Пижон, пожимая руку мне, обращался он к своей сестре.

– Простите, – коротко извинилась она, но в голосе совсем не было раскаяния. Глаза выдавали ее растерянность, но как же быстро она от нее избавилась, заменяя решимостью и непоколебимостью.

Хрупкие плечи расправились, спина выпрямилась, подбородок она задрала до небес. Очень уверенная поза и стальной, надменный взгляд.

Она была другой.

Теперь то, я видел, что в прошлый раз никак не стыковалось в моей голове. Тогда во французском ресторане, среди богачей, она была в своей среде – управляющая отелем, если мне не изменяет память. И сейчас передо мной стояла не напуганная и взбалмошная девочка-официантка, а серьезная бизнес-леди.

Селесту я не знал.

«Ты и Джоанну не знал», – кричало мне мое подсознание.

И я не мог с ним не согласиться. Селеста или Джоанна или хрен знает, кем она прикидывается еще, была просто фальшивкой. Жалкой и не стоящей ни капли моего внимания.

– Меня зовут Конрад, а это моя сестра Джоанна, – представил Пижон, – работать вы будете с ней.

Я удивленно взглянул на нее. Вот значит, перед кем мне придется отчитываться: перед девушкой, которую я не хотел бы видеть еще ближайшие двадцать лет.

– Очень приятно, – улыбнулся отец, пожимая ее руку, Джоанна коротко улыбнулась, ему и ответила:

– Это честь для меня, познакомиться с вами, – голос по-прежнему был раздражающим и назойливым, словно будильник в шесть утра, при том, что отбой был в пять.

Когда пришло время жать руку мне, ее лицо приняло отстраненное выражение.

– Очень приятно познакомиться с вами, мистер Джефферсон, – пафосно сказала она. В глазах читались пренебрежение и ненависть – этот взгляд сильно разнился с ее словами.

Делает вид, словно мы не знакомы.

Отличная тактика. Вот только тебе не удастся изобразить гордую невинность. Я знаю, какой стервой ты можешь быть.

– Просто Блейк, – усмехнулся я.

Она решила включить дурочку и делать вид, словно не помнит меня.

А вот я помнил все. Помнил ее длинные волосы, которые щекотали мою шею каждый раз, когда я притягивал ее к себе, помнил ее отзывчивые и чувственные губы, с которых срывались стоны, стоило ей немного потерять контроль, помнил ее глаза. Ее невинный взгляд и длинные черные ресницы.

Ее чертов невинный взгляд.

Она смотрела на меня именно этим «я монашка» взглядом, сидя на мне верхом и насаживаясь на мой член.

А сейчас она разыгрывала полное недоумение. Это чертовски злило меня. Мне впервые не хотелось уткнуться носом в ее шею. Мне хотелось свернуть ее шею!

Я резко дернул руку лгуньи на себя, заставив ее на секунду потерять самообладание. Рот ее приоткрылся от неожиданности, с губ сорвался тихий, почти беззвучный вздох.

По ее коже забегали мурашки, Джоанна округлила глаза и метнула в меня убийственный взгляд.

– Просто Джоанна, – сказала она.

Ее рука плавно выскользнула из моей.

– Лучше мисс Хэтфилд, – ухмыльнулся я, наблюдая за тем, как меняется ее лицо и наслаждаясь этим зрелищем.

– На самом деле из всех кого я трахал, ты была самой дешевой, мисс Хэтфилд.

Она сжала челюсти и разъяренно изогнула губы, затем отвернулась от меня.

Конрад тем временем разговаривал с моим отцом, но это не мешало ему бросать на нас непонимающие взгляды.

– Что ж, давайте присядем, – предложил Пижон, и мы расселись за столом. Я оказался напротив мисс Хэтфилд, которая с момента, как ее рука ускользнула из моей хватки, даже не взглянула на меня.

– Как насчет завтрака? – спросил отец.

А вот это очень кстати, мой живот уже начал издавать предсмертные вопли.

Позавтракав, мы принялись обсуждать контракт и детали проекта. Идея была простой: построить трехэтажное казино и объединить его с основным зданием отеля.

Говорила в основном Джоанна, Пижон лишь изредка мог о чем-то напомнить или даже уточнить. Было видно, что казино – полностью ее проект.

Раньше ей очень хорошо удавалось играть роль официантки. Но иногда она здорово прокалывалась. Тогда у меня возникали мысли, что она что-то скрывает, но я думал, что это «что-то» – отношения с пижоном Хэтфилдом. Теперь то я знал правду.

Надо же, а когда-то я ревновал ее к нему. У них на лицах не написано, что они родственники. Хотя сейчас, когда они оба сидят передо мной, я вижу сильное сходство.

Джоанна закончила выдавать заумные фразы и облегченно выдохнула. Подключился Конрад и принялся обсуждать с отцом детали сделки.

Ее брови были немного приподняты, дышала она часто, а рот был немного приоткрыт. Лицо ее побледнело, и она едва заметно дернула рукой. Если бы я не видел, какой бодрой она была в начале встречи, подумал бы, что ей нездоровится.

– Извините, – тихо сказала она, и вдруг вскочила с места, убегая в сторону уборных.

Кажется ей действительно нехорошо.

Я хотел извиниться, как положено, и пойти за ней.

Зачем? Понятия не имею, но это единственная мысль, возникшая в моей голове, как только она вскочила с места.

Но я не успел даже выдохнуть.

– Прошу прощения, я сейчас вернусь, – сказал Пижон и удалился следом за сестрой.

Не думал, что сегодня на меня свалится подобное дерьмо. Работать с Хэтфилд бок о бок, не та перспектива о которой я мечтал. Понятия не имею, как это у нас выйдет.

– Полагаю, встреча прошла хорошо, – сказал отец, откидываясь на спинку стула и расстегивая пиджак. – Мистера Хэтфилда все устраивает, а его сестре правда интересен этот проект и его воплощение.

– Она хорошо умеет притворяться, будет лгать в глаза и даже не моргнет, – тихо сказал я.

– Что? – спросил отец, не расслышав мои слова.

– Встреча прошла прекрасно, – ответил я, провожая взглядом Пижона. Джоанна уже скрылась за поворотом.

– Ты был слишком напряжен и от девушки взгляда не отводил, – заметил отец.

Я усмехнулся и взглянул на него.

– Тебе показалось.

Отец покачал головой и придвинулся ко мне ближе.

– Я не идиот, сын. Просто хочу напомнить, что она, как и ее брат, отныне наш партнер. Не нужно проделывать с ней то, что ты обычно делаешь с другими девушками, – назидательно сказал он.

– А что я делаю? Ты хотел сказать не трахать ее? – ухмыльнулся я, замечая, как темнеет взгляд отца.

Он огляделся, чтобы удостовериться, что нас никто не слышал и снова взглянул на меня.

– Если тебе удобнее выражаться так, то да. Не смей, включай уже голову и думай о последствиях, – сказал он.

– Как ты думаешь о последствиях? – спросил я.

Я чувствовал, как внутри кипят злость и раздражение. Грант последний, кто может говорить мне о последствиях. Сам-то он о них никогда не думал.

К тому же жаль его разочаровывать, но с задачей я уже не справился. Год назад мы отлично повеселились с мисс Хэтфилд.

– Не здесь, Блейк, – прорычал он.

Я отвернулся от него. Не могу видеть его лицемерные глаза ни секунды больше.

– Расслабься, в любом другом месте я с тобой тоже говорить об этом не стану. Мучайся сам со своей совестью, – добавил я и потерял к отцу какой либо интерес.

Завтра состоится подписание договора и конференция по проекту, где я обрисую для двух Хэтфилдов детали строительства. А это значит, что мне придется встретиться с лжеофицианткой вновь.

Мы с отцом вышли из ресторана, я достал сигареты и закурил, выпуская клубы густого дыма.

– Подожди, пока наши клиенты уйдут, – сердито шепнул отец.

Я усмехнулся.

В трех метрах от нас стояла сестренка Хэтфилд и ждала Пижона, который почему-то задержался в ресторане.

– Они не будут против, – ответил я, снова затягиваясь.

Сомневаюсь, что Пижону есть дело до этого, а Джоанна в любом случае будет ненавидеть меня. Думаю, она с радостью сожгла бы меня на костре, и ей было бы глубоко плевать, будет зажата между моих зубов сигарета в этот момент или нет.

Отец пытался бросить и кажется, у него наконец начало получаться это, чего не скажешь обо мне.

Запишем во вредные привычки и курение.

Как же меня раздражало то, что за все время наших переговоров, она ни разу не взглянула на меня. Словно меня не существовало. Когда я говорил и указывал на какие-то моменты в ее собственных наработках, она смотрела куда угодно, но не на меня. Должно быть, она не видела смысла тратить на меня и взгляда, вместо этого внимая каждому слову моего отца и перешептываясь с братом.

Нет. Я не могу позволить ей так просто уехать.

Выбросив сигарету в урну, я подошел к лжеофициантке.

Ее глаза метнулись влево, она заметила меня.

– Джоанна или Селеста? – спросил я, стоя рядом и касаясь своим плечом ее.

– Не поняла? – сказала она, не поднимая головы от своего телефона.

– Говорю, как называть тебя все-таки? Джоанна, Селеста, Мария, Вирджиния Хилл¹? – спросил я, краем глаза наблюдая за ее реакцией.

Джоанна удивленно вскинула брови и взглянула на меня, одобрительно закачав головой.

– Провел параллель с казино, браво, Блейк. Иногда тыква на твоих плечах гордо именуемая головой может меня приятно удивлять, – натянуто улыбнулась она.

– Тут ты не права, – самодовольно ответил я, – она будет удивлять, но не тебя.

В глазах Джоанны вспыхнул огонек ярости, но она быстро потушила его. На ее губах растянулась издевательская усмешка.

– Удивлять? Так ты называешь невозможность достичь разрядки от твоего языка?

– Твою невозможность достичь разрядки слышали не только за пределами Аспена, но и за границей Колорадо.

Джоанна раздула щеки как самая настоящая львица.

– Хватит демонстрировать навыки остроумия, – фыркнула она.

– Что ты задумала? – перебил ее я.

Она застыла с телефоном в руках и сдвинула тонкие брови к переносице.

– Я задумала? – искренне удивилась Джоанна, да так, что я почти поверил. – Беру слова про тыкву обратно, овощ он и в Африке овощ. И с чего ты решил, что я что-то задумала?

Джоанна развернулась ко мне всем телом, спрятала телефон и сложила руки на груди. Вот теперь она смотрела на меня. Не мимо меня, не на бумаги, не на моего отца, не в телефон, а в мои глаза. И это, пожалуй, именно то, чего я добивался.

– Скажи мне, почему среди всех строительных компаний Америки, для воплощения своего проекта, ты решила выбрать Джефферсон? – задал я вопрос, интересовавший меня всю эту встречу.

С ее губ сорвался смешок, однако сама она не выглядела веселой.

– Я решила? Ты думаешь, что я хоть что-то решаю в отеле? – вырвалось у нее. Но как только Джоанна осознала, что сказала, сжала губы и сердито вздохнула.

Вот как значит. Она проговорилась о том, что не имеет влияния в бизнесе.

– Что, папочка не пускает маленькую девочку за штурвал? – издевательским тоном спросил я.

Джоанна опешила и дернула головой. Я видел, как ее брови возмущенно изогнулись, а губы сжались в белую тонкую линию. Она злилась, и я наслаждался такой приятной картинкой. Большие синие глаза стали стеклянными, а щеки ее заалели от ярости.

Я попал в самую цель.

– Просто заткнись, Джефферсон, – покачала головой она. – Ты и понятия не имеешь…

– Каково женщине в бизнесе? Ты права, – перебил ее я. – Но меня это и не интересует. Мне повезло, я родился с яйцами.

Глаза ее недобро сверкнули, Джоанна заправила выбившуюся прядь волос за ухо, обхватила себя руками и шагнула ко мне.

– Да, но мне кажется, ты оставил их дома, – грубо выплюнула она.

На моих губах появилась ухмылка.

– Они всегда со мной, можешь встать на колени и проверить прямо сейчас, – с вызовом в голосе сказал я.

Ее взгляд мимолетно скользнул мне за спину, туда, где в отдалении стоял отец, затем она вернула его ко мне.

– Избавлю себя от этого, – с отвращением в голосе фыркнула она.

– О, как-то поздновато думать об этом, ты не находишь? – усмехнулся я, наслаждаясь ее красным лицом. Я не мог остановиться, я был так зол на нее. – Значит, пока Хэтфилд старший держит тебя на поводке, отелями заправляет любимый сын?

В голове снова и снова всплывали ее фразы, сказанные год назад, ее обман и цель этого обмана. Джоанна была первой девушкой, которую я подпустил к себе, позволил перешагнуть порог. Но она как самый отвратительный гость прошлась там в грязной обуви, не переставая смеяться мне в лицо.

Но этого больше не случится. Своей выходкой она оказала мне честь и напомнила, почему я так ненавижу хрень, которую люди гордо именуют чувствами. Я смотреть на нее больше не могу, не то, что разговаривать, но раз нам придется работать вместе, то я смирюсь.

Она не ответила. Губы ее задрожали, словно она готова была расплакаться. Я видел, как она прикусила щеки изнутри, и решил немного сбавить обороты. У нас еще будет очень много времени повеселиться.

– Хорошо, братишка-пижон решил нанять нас. А отказать ему ты не пробовала? – серьезно спросил я.

– Я не знала, что это ваша компания, пока не увидела тебя, – тихо ответила она, смотря куда угодно, но в мои глаза.

– Отлично, значит, теперь нам придется работать вместе, – недовольно бросил я.

– Думаешь, меня это обрадовало? Ты последний человек, с кем мне хочется вести хоть какие-то дела, – дерзко выдала Джоанна. – Но я профессионал, Блейк, поэтому мне не составит труда вести с тобой деловые отношения. И я надеюсь, что для тебя это тоже не проблема.

Я усмехнулся, вглядываясь в ее профиль. Лицо Джоанны было напряжено, нос, как и щеки покраснел. Она не моргала, лишь двигала глазами, рассматривая улицу перед нами. А это значит, что глаза ее были достаточно влажными, чтобы не испытывать дискомфорта без смыкания век.

Она плакать собралась что ли?

– Для меня это не проблема, – сказал я, не в силах оторвать взгляда от ее лица.

Каких-то несколько часов назад, я хотел забыть ее, а не заключать контракт с империей ее семейки.

Видимо у судьбы были иные планы.