Читать книгу: «Приключения маленьких гномиков», страница 3

– Будет, – уверенно ответил Чег. – По запаху чувствую.

4. Генеральная уборка

– На сегодня у нас – генеральная уборка, – провозгласила Татьяна Владимировна, когда все семейство Тумановых расселось за обеденным столом – папа приехал с работы, так как решил пообедать дома. – Чана, – повернулась она к дочке. – Особенно это касается тебя.

– Почему? – искренне удивилась девочка, беря в руку ложку для первого блюда – мясной суп со щавелем.

– Ну как почему? – в свою очередь также искренне удивилась мама. – У тебя в комнате все разбросано. Нитки какие-то протянуты по всем углам – не пройти. Линейки, палочки… А все должно лежать аккуратно и на своих местах. Линейки – в школьном ящике, палочки – среди игрушек, а детали конструкторов – в своих коробках.

Чана опечалилась. Выходит, старания гномов по приборке в ее комнате оказались совершенно напрасны. Ведь навести порядок – это значит сломать все дорожки и переходы маленького народца. А как им жить? Как забираться в свои дома? Как выходить на улицу? Надо было срочно что-то придумывать. Ведь мама будет осматривать все полки, да и под кровать, конечно же, заглянет.

И весь обед Чана просидела нахмуренная, сосредоточенная, в полном молчании. Но ничего умного в голову как назло ей не приходило. Раз мама решила провести генеральную уборку, то от этого ее уже никак не отговорить. Только один раз мама отказалась от своей затеи – когда Чана серьезно заболела. Но сейчас Чана чувствовала себя абсолютно здоровой. А обмануть маму и прикинуться больной она ну никак не могла! Надо посовещаться с гномами, наконец сообразила Чана и сама несказанно обрадовалась этой идее – одна голова хорошо, а четырнадцать – а с Чаной уже пятнадцать – гораздо лучше.

– Чана, что с тобой? – спросила мама, увидев как вдруг засияло лицо у ее дочки, которая до этого момента сидела нахмуренная и печальная.

– Да так, ничего! – беспечно и как-то даже радостно ответила Чана. – Просто в голову мысль очень умная пришла, которая поможет мне преодолеть разные трудности, связанные с уборкой. – Чана никогда никого не обманывала и особенно маму и папу.

– И что это за трудности такие? – поинтересовалась мама, цепляя вилкой оладушек и макая его в сметану – обед уже перешел к десертной стадии.

– Да, и что это за мысль? – в свою очередь спросил папа, также макая оладушек, но уже не в сметану, а в вишневое варенье.

– А вот это – секрет! Иначе не будет сюрприза, – лукаво ответила Чана и постаралась быстро-быстро, быстрее всех, доесть весь свой завтрак, чтобы родители не тормозили ее, оставляя за столом и заставляя доесть все то, что осталось в тарелке. А так им и придраться было уже не к чему и Чана, первой выскочив из-за стола и сказав маме "спасибо" за вкусный завтрак, и захватив по дороге несколько кексиков, бросилась в свою комнату – надо было срочно составить план, пока уборка еще не началась.

– Внимание! – произнесла Чана, влетая в детскую и тщательно закрывая за собой дверь. – У нас очень большие неприятности!

Гномы, те, которые находились в комнате, всполошились, побросав все свои дела. Чана им все рассказала, и гномы поняли – придется убрать все лески, все переходы между столом, стеллажом, пеналом и форточкой.

Они откровенно приуныли. Подавленно молчали. Чана ждала.

– Пирога с яблоками не было, – виновато сказала она, встретившись со взглядом девочки Лам. – Но я принесла пару кексиков.

Она неловко выложила кексики на чистый лист бумаги, который расстелила прямо на полу.

– Ну и что будем делать? – наконец произнес папа Ламур с вершины пенала, где стоял домик его семейства. – Снова – в путь? Снова искать место для жилья?

Гномы загрустили еще больше. Им здесь понравилось. Они уже прижились, освоились, да и домики у всех семейств получились такие замечательные и такие уютные!

– Нельзя отсюда уходить! – решительно произнесла мама Ламура.

– Но и все наши мостики и воздушные дорожки мы убрать не можем! Как мы будем передвигаться? А каждый раз убирать их и потом снова восстанавливать – это очень тяжело.

– А что делать? – спросил папа Сар, стоя возле ножки кровати.

Но ни у кого из гномов не было ответа на этот вопрос и они приуныли еще больше.

И пока все гномы размышляли над возникшей проблемой, те гномы, которые спустились на пол, принялись грустно отщипывать крошки от кексиков и поедать их безо всякого удовольствия.

– А я знаю, что делать! – вдруг воскликнул мальчик Чег, сидя на открытой форточке.

Все быстро обернулись в его сторону.

– Что? – почти в один голос воскликнули гномы, и Чана вместе с ними.

– Надо просто все это хорошенько разукрасить и как следует принарядить! – сказал Чег, спускаясь по леске на письменный стол. – Чтобы все было очень красиво. Тогда все наши дорожки сойдут за нарядные украшения комнаты!

– Точно! – поддержал мальчика папа Сар. – Навесим на них праздничные флажки и ленточки! Разукрасим наши домики! А вокруг наведем тщательный порядок. И Татьяна Владимировна будет довольна. Не захочется же ей ломать такую красоту?!

И все дружно поддержали это предложение и тут же, вместе с Чаной, принялись за работу. А мальчик Чег скрылся в форточке, чтобы позвать на помощь тех гномов, которые находились на улице по делам своих семейств.

Чана быстро пооткрывала ящики своего письменного стола, достала ножницы, клей, цветную бумагу, разноцветные ленточки и резиночки.

Гномы рисовали на бумаге выкройки, а Чана все это аккуратно вырезала ножницами, сворачивала и склеивала под руководством мамы Сары и мамы Ламуры. Остальные гномы, быстро пробегая по своим проспектам и бульварам, развешивали все эти украшения

А пришедшие с улицы гномы принесли с собой грибы, листья смородины и гроздья вишни и принялись все это развешивать на магистралях – и красиво, и просушатся заодно, и потом можно будет варить суп и заваривать вкуснейший чай.

Вскоре в детской комнате стало по-праздничному нарядно, живенько и весело.

Чана тщательно убрала мусор, оставшийся от вырезаний, а клей и ножницы положила в соответствующие ящики письменного стола и приоткрыла свою дверь.

– У меня все готово, мамочка! – позвала она.

– Сейчас иду, – тут же отозвалась мама Таня.

И гномы дружненько попрятались в самые дальние углы.

Татьяна Владимировна вошла в комнату своей дочки и застыла на пороге, растерянно разглядывая все, что здесь было понаделано. Такой генеральной уборки видеть ей еще никогда не приходилось.

– А лески, линейки и палочки ну никак нельзя было убирать, мамочка! – взмолилась Чана, быстро-быстро затараторив, как она делала всегда, когда ей было просто необходимо не дать родителям опомниться. – Ведь это – дорожки! По ним жители этих домиков ходят друг к другу в гости! А если я их уберу – как им жить? Они никуда не смогут сходить, ни в магазин за хлебом и молоком, ни в гости друг к другу, ни просто погулять!

Мама только улыбнулась такой бурной фантазии.

– Ну хорошо, – согласилась она к огромной радости притихших гномов, с замиранием сердца следящих за реакцией Татьяны Владимировны. – Пусть остаются.

На самом деле маме все это очень понравилось. Она любила праздники.

– А это что у тебя за дворец? Да такой красивый. И почему он спрятан? – показала мама рукой в сторону стеллажа.

– Это я сделала для маленького народца, – покраснела Чана. – Они стесняются и поэтому замок пришлось замаскировать.

Татьяна Владимировна только улыбнулась, а Чане было очень неловко – ведь ее хвалили за то, чего она не делала. И признаться ей было нельзя. И девочка мучилась и переживала.

Мама Таня еще раз похвалила дочку и, довольная, ушла. И гномы, счастливые, что все так благополучно разрешилось, выскочили из своих укрытий.

– Маме очень понравились наши украшения, – сказала Чана. – И ваш дворец. Так что ее похвала относится только к вам.

– Ну уж нет! – хитро покачал головой папа Ламур. – А кто нам подносил детали? Кто нажимал сверху, чтобы они соединились? Так что эта похвала совершенно справедливо относится и к тебе. Ты ее заслужила.

И Чана снова покраснела, но на этот раз уже от удовольствия.

А тут и Чег напомнил ей про свой матрасик и Чана снова сбегала к маме и получила от нее папину старую футболку, которая была хоть чистой и выглаженной, но уже за ветхостью не нужной. Девочка из нее вырезала прямоугольники по указанным гномиком размерам. Свернула и сшила ему матрасик, а также одеялко и подушку. А потом вырезала одеялки, шторки, коврики и матрасики и для всех остальных гномиков.

5. Пропитание.

А гномы на радостях, что им не надо снова трогаться в путь, все спустились на пол и весело доели остатки двух кексов.

– Ну что, кров у нас есть – надо искать средства пропитания, – сказал папа Ламур, после того как последние крошки были доедены. – Предлагаю всем отправиться на разведку. Поиск разбиваем на три этапа. Первый – в доме, который приютил нас. Второй – на участке дома. И третий – во внешнем мире, то есть за забором. Обследовать весь дом мы сможем только тогда, когда родители уйдут на работу. Но предварительно надо будет получить разрешение от девочки Чаны. Поэтому начинаем с домашнего участка, тем более, что мы все прекрасно видели – там растет и вишня, и горох, и овощи и многое другое. А уж потом изучим окрестности и за забором.

К этому времени Чана, покончив с постелью для Чега и другими заказами, уже тихо пристроилась за своим письменным столом и принялась делать уроки – занятия в школе еще никто не отменял, и завтра их будут проверять и ставить оценки.

Папа Ламур направился парламентером к Чане. Он по леске решительно поднялся с пола на стол. Осторожно лавируя среди учебников, карандашей и стирательных резинок дошел до настольной лампы. Тактично кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Леди Чана, можно воспользоваться вашим садом и огородом для нашего пропитания? – спросил папа Ламур. – Вас это не затруднит?

Чана оторвалась от учебника математики.

– То есть вы хотите насобирать себе еды? – уточнила девочка.

– Именно так, – вежливо подтвердил старейшина гномов.

Чана задумалась.

– Конечно можно, – наконец ответила она. – Но так, чтобы родители ничего не заметили. А то они будут сердиться.

И папа Ламур клятвенно пообещал.

И тут же гномы из семейства Конвей принялись протягивать лески от форточки до веток ближайших деревьев. А от них – и до других деревьев. А там уже – по грядкам и кустарникам. И гномы семейства Саллей, первыми опробовав новые магистрали, довольно быстро оказались возле огуречной грядки.

А в это время к Чане подбежал мальчик Сарок, спрыгнув с Центрального проспекта прямо на раскрытый учебник математики.

– Леди Чана, а соль вы нам можете дать? – торопливо передал он просьбу своего семейства, после каждого слова задыхаясь от спешки.

– Конечно, – удивилась она. – А вам зачем?

– Мы будем солить огуречную мякоть на зиму, – насмешливо, словно маленькой, объяснил он – мол, кто же этого не знает.

Чана сходила на кухню, задумчиво повертела в руках стеклянную солонку – тяжеловата будет для гномов. Поставила обратно. Открыла кухонную тумбочку и нашла там только один пакет – на полстакана соли. Вернулась в детскую комнату, по привычке закрыв дверь на щеколду. На ее столе несколько гномов уже нетерпеливо ожидали прибытия соли. Увидев пакет, они были в большом восторге от такого огромного количества.

Между тем на огороде гномы-мужчины семейства Саллей медленно бродили по огуречной грядке, глядя снизу вверх на гигантские для них растения и на их огромные плоды.

– Так, – решительно скомандовал папа Сар. – Огурец берем только один. Остальные не трогаем. Иначе родители Чаны могут заметить, что огурцов стало меньше, и мы подведем девочку.

Гномы выбрали самый-самый нижний плод, так как до него было удобнее всего добраться. Подставили лесенки, связанные из зубочисток и деревянных китайских палочек для еды. Залезли. Иголками, которые дали им гномы семейства Конвей (они ими шили свой замок), проделали в толстой для них кожуре отверстия и принялись выгребать сочную мякоть, и в шапочках от желудей относить в свои жилища, где женщины-гномы тут же засаливали их на зиму, складывая в баночки из под детского питания, которые им дала Чана. Эти банки с давних пор в большом количестве скопились в кладовке – остались от кормлений младшего братика Василия. Гномы к крышкам тщательно приделали палки и, дружно налегая на них со всех сторон, легко открывали и закрывали банки, больше не обращаясь за этим к девочке.

А мальчик Сокан и его тетя Тона забрались на вишневое дерево. Они выбирали на нем парные вишенки – то есть те, которые были соединены между собой черенками в виде буквы "Л". Привязывали к ним за середину веревки-нитки, спиливали черенки у основания, чтобы ягоды не помялись, медленно на нитке опускали их на землю. Но тоже – немного – чтобы не бросилось в глаза.

А мама Ламура и папа Ламур, мужественно преодолев грядки с луком и морковью, забрались в заросли гороха и тщательно и неторопливо принялись распарывать стручки, высыпая горох на землю, чтобы потом собрать и отвезти домой – сушеный горох можно хранить годами и, значит, зимой у них точно будет пропитание.

В этот момент кошка Марта увидела, что кто-то копошится в гороховых зарослях, и тут же насторожилась – уж не мыши ли? И она, сильно прижимаясь к траве, принялась осторожно подкрадываться, чтобы не вспугнуть возможную добычу.

Но дежурный гном Чег, который сидел на самом краю длинной ветки вишневого дерева и сверху наблюдал за окрестностями в поисках опасностей, к которым гномы относили кошек, собак, змей, коршунов и прочую живность, тут же разглядел в траве крадущуюся Марту и два раза звякнул в колокольчик. И все гномы сразу же поняли: Внимание, кошка! Те, кто находился на земле, тут же попрятались под широкие листья и затихли. А те, кто находился на растениях, постарались забраться как можно выше. Озадаченная Марта приблизилась к гороху, но никого не нашла. Тогда она принялась тщательно все обнюхивать. И конечно же никакого запаха мышей ею обнаружено не было. Но зато она учуяла запах маленького народца, который ей был так неприятно знаком. И Марта решила благоразумно уйти от этого места подальше – вдруг на нее снова посыпятся всякие неприятности! И гномы, дождавшись, когда кошка скрылась за домом, тут же продолжили свои заготовки, радуясь такому обилию продуктов.

6. Праздник новоселья.

– Леди Чана, – обратился к девочке папа Ламур. – Вы не будете возражать, если мы устроим праздник Новоселья? По случаю обустройства рода Хаммергринов на новом месте?

– Конечно же нет! – обрадованно ответила Чана. Праздники она очень любила и глаза ее радостно загорелись в предвкушении чего-то необычного и очень заманчивого.

Гномы устроились на письменном столе Чаны, попросив ее расчистить от учебников, ручек и тетрадок как можно больше пространства. Из двух плоских и длинных коробок из под акварельных красок они организовали себе столы, которые накрыли белыми бумажными салфетками вместо скатерок. Женщины и девочки на маленьких тарелочках разнесли еду – крошки от кексов и булочек, огуречную кашицу, дольки вишенок; расставили кувшинчики с водой. А папа Ламур из своих вещей принес керосинку – очень старинную, как объяснил он Чане – ее в старые давние времена сделал легендарный кузнец гномов по прозвищу Великий Молот. На ней гномы сварили грибной суп.

А потом вскипятили смородиновый чай.

А потом были танцы. Гномы достали из своих вещей маленькие инструменты: волынки, дудочки, флейты и гусли. И зазвучала странная, совершенно непривычная для девочки музыка. Но она притягивала к себе чем-то завораживающим, отблесками какого-то очень далекого прошлого. Казалось, именно так играли гномы во времена князя Владимира и трех богатырей, а может – и еще раньше.

Гномы весело пустились в пляс. Парами и по одиночке. И даже целыми хороводами.

И Чане было радостно на душе, и ей также хотелось пуститься в залихватский пляс вместе со всеми.

Но потом папа Ламур посмотрел на часы и праздник потихоньку закруглился – ведь девочке надо будет скоро укладываться спать. Завтра – в школу.

И гномики, все еще радостные и возбужденные от танцев, быстро свернули все свое застолье, убрали посуду, скатерти, столы. И дружненько, семьями, разошлись по своим замкам, попросив Чану налить им воды в пластмассовые стаканчики – для умываний перед сном.

И когда Татьяна Владимировна, постучав в дверь, скомандовала "Спать", девочка Чана послушно разделась, выключила свет и улеглась в кровать, тщательно укрывшись одеялком и с замиранием сердца и восторгом прислушивалась к чуть слышному шуму, доносившемуся под кроваткой, на вершине пенала и с третьей полки стеллажа. Она мысленно представляла себе – что же они сейчас там делают? Уже умываются? Или все еще продолжают улучшать свои жилища? Завтра утром надо будет обязательно посмотреть! – подумала девочка Чана и незаметно уснула.

7. Мавки

– Надо кушать, – говорила девочка Чана, кормя свою куклу Дашу воображаемой едой. – А то не вырастишь и останешься на всю жизнь маленькой.

Она ткнула пластмассовой ложечкой в пластмассовые губы куклы.

– Вот молодец! – радостно воскликнула Чана. – Вот умница! Давай еще ложечку…

Стояла солнечная теплая радостная погода. Девочка играла во дворе в деревянной беседке, в центре которой тихо журчал маленький фонтанчик, больше предназначенный для питья. Кукла, наряженная в красивое платьице с большими белыми бантами, сидела на скамейке, прислонившись к деревянному столбу, чтобы не упасть. Чана сидела перед ней на корточках, держа в левой руке пластмассовую тарелочку с накрошенными в ней листочками и травой.

– Ага, испачкалась! – вдруг обрадовалась Чана. – Что ж ты такая неряха! Сейчас я тебя оботру.

Девочка оглянулась по сторонам – чем бы вытереть лицо куклы? Но ничего подходящего не обнаружила.

– Я сейчас, – поднялась она на ноги. – Сбегаю за салфетками. Ты только никуда не уходи.

И Чана радостно убежала в дом. На кухне она быстро взяла несколько бумажных салфеток и со всех ног побежала обратно…

Куклы в беседке не было.

Расстроившись, девочка обошла вокруг беседки, заглядывая под кусты акаций – пусто.

– Привет, Чана! – услышала она тонкий голосок. – Потеряла что?

Девочка обернулась, увидев на ближайшем кусту гномика из семейства Мюррей.

– Привет, Чег, – грустно поздоровалась она. – Я свою любимую куклу Дашу потеряла. Мы сидели с ней в беседке, я ее кормила, она – неряха такая, испачкалась в каше и я побежала домой за салфетками. Возвращаюсь – а ее нет, – добавила Чана совсем грустно – явно собираясь заплакать.

– Ее, наверное, мавки взяли поиграть, – беспечно произнес Чег. Как и все мальчишки он был равнодушен к куклам. Вот если бы пропал игрушечный пистолет!..

– А кто это такие? – встрепенулась Чана.

– Это девочки-русалки, которые живут в соседнем озере, – пренебрежительно ответил Чег. – Кто еще, кроме девчонок, позарится на какую-то куклу?

– Веди меня к ним! – решительно заявила Чана, вытирая глаза.

Гномик отрицательно покачал головой.

– Если они сами не захотят – никто никогда их не увидит, – твердо произнес он.

– А что делать? – растерялась девочка. Свою куклу ей было очень жалко.

Чег глубоко задумался, покачиваясь на веточке и подперев голову руками. Чана с надеждой смотрела на него.

– Придумал! – вдруг радостно засмеялся гномик, хлопнув себя по коленкам. – У тебя найдется еще кукла?

– Конечно, – растерянно ответила девочка. – И даже несколько.

– Возьми тогда самую большую. Наряди ее покрасивее, – продолжил Чег. – Поиграй с ней немного здесь, в беседке. А потом как бы пойдешь в дом, а сама спрячешься за кустами.

– Засада! – воскликнула понятливая Чана. Глаза ее возбужденно загорелись.

– Вот-вот, – кивнул гномик. – Мавки очень любопытны. Увидят у тебя красивую куклу – заинтересуются. Выйдут – тут мы их и накроем! – радостно добавил он, посмотрев на девочку. – Только фонтанчик надо будет перекрыть, а то они исчезнут.

Чана понятливо кивнула, снова медленно прошла вокруг беседки, выискивая, где в траве расположен кран, закрывающий воду в фонтанчике, и как бы так расположить куклу, чтобы ее было отлично видно от этого места.

Наконец, план засады окончательно созрел в ее голове и Чана быстренько побежала домой. На полках в детской, на самом верху она нашла еще одну большую куклу – по имени Катя. Нарядила ее в голубенькое платьице, надела белые босоножки, а длинные золотистые волосы прихватила зеленой ленточкой. Торопясь, оглядела комнату, не обращая внимания на занятых своими делами гномов, снующих по полу, полкам, верхушкам шкафчика и письменному столу. А некоторые из них, перемещаясь из одного места в другое, скользили по протянутым лескам. Во что бы с куклой поиграть в этакое? – между тем лихорадочно думала Чана. Она быстренько сгребла детскую посуду – тарелочки, кувшинчик, стаканчики. Прихватила и пластмассовые продукты – пирожные, печенья, бублики и мороженое.

Вскоре Чана выкатила из дома детскую коляску, в которой сидела кукла, в ногах которой аккуратно стояла чашечка с кувшинчиком и тарелочка, на которой лежало пирожное, словно кукла готовилась позавтракать на свежем воздухе.

– Катя, ты уже выпила весь свой чай и теперь надо поспать, – громко произнесла девочка, стараясь привлечь к себе внимание мавок – наверняка ведь следят издалека, только их невидно. – Все дети в тихий час спят! – наставительно добавила Чана.

Проезжая мимо куста акации, она мигнула гномику и тот поспешно спрыгнул прямо в приостановившуюся на миг коляску и быстро скрылся в складках материи.

– Сейчас я тебя в тенечек отвезу, – ласково разговаривала Чана с куклой, вкатывая ее в беседку. – Вот так. Здесь тебе удобно?

Кукла, естественно, промолчала.

– Ну вот и замечательно, – сказала девочка и спохватилась. – А мухи? Они же тебе будут мешать! Сейчас я марлевую накидку принесу.

И девочка выскочила из беседки и побежала в дом. Но у кустов резко нырнула в сторону и по траве осторожно поползла в намеченное место засады, которое по ее замыслу располагалось возле самого крана.

Замерев и затаив дыхание, она лежала в траве и, не дыша, сквозь густые ветки смотрела на коляску, которую было отлично видно – ведь она специально поставила ее именно на это место.

Было тихо. Легкий ветерок еле шевелил траву. Где-то прожужжала муха. Одинокий шмель потыкался в беседке, пару раз покружил над коляской, подлетел к фонтанчику, и исчез. И словно из тонкой водной струйки в беседке вдруг возникли две девочки ростом примерно с Чану. Обе со светло-голубыми длинными волосами, обе – босиком, только одна была в коротком белом платьице, а вторая – в маечке и шортиках. Они с любопытством подкрались к коляске, дружно наклонились и поспешно вынули куклу.

– Как вам не стыдно! – тут же услышали они громкий голос возмущенной девочки. Подскочили на месте от неожиданности и бросились к фонтанчику, из которого в этот момент капнула самая последняя капля – путь к бегству был закрыт.

– Ай-я-яй! – вторил ей гномик Чег, выбираясь из своего укрытия.

– Это – моя кукла! – произнесла Чана, сурово приближаясь к беседке. – Некрасиво брать чужие вещи!

Худенькие девочки с зелеными волосами виновато поникли.

– Мы только поиграть, – хлюпая носиком сказала та, что была в шортиках. – И сразу бы вернули.

Чана подошла к ним вплотную.

– Все равно, – сказала она немного смягчаясь, но стараясь подражать своей маме. – Всегда надо спрашивать разрешение.

– Нам родители запрещают показываться людям, – сказала вторая девочка. – А своих кукол у нас нет.

Чане стало жалко девочек.

– Ну хорошо, можете поиграть с Катей, – смягчилась она. – Но потом обязательно вернете!

Девочки радостно закивали головами.

– А где кукла Даша? – спросила Чана.

– А с ней Роксана играет. А нам не дает, – ответила первая девочка. – Вот мы и залюбовались второй куклой.

Чана насупилась.

– Ведите меня к ней, – приказала она.

Девочки замялись.

– Если мы приведем тебя в наше жилище – нас накажут, – наконец призналась девочка в шортиках.

– А что делать? – растерялась Чана. – Как мне вернуть Дашу? – И она снова с надеждой посмотрела на Чега.

И добрый Чег снова глубоко задумался. Потом грустно покачал головой.

– Пока что-то ничего умного не придумывается. Может, потом? – вопросительно посмотрел он на Чану.

И девочка печально опустила плечи. Получается, что куклу Дашу она увидит не скоро. И не скоро сможет поиграть с ней в такие увлекательные игры! Если вообще увидит.

– Чана, обедать! – позвала мама и мавки вздрогнули, озираясь в поисках источников воды.

– Девочки, вас как зовут? – поспешно спросила Чана.

– Малуша, – произнесла та, что была в платьице.

– Любава, – сказала та, что была в шортиках.

– А я – Чана. Приходите завтра сюда в это же время, – на ходу быстро проговорила Чана, выбегая из беседки и устремляясь к крану. – Я вам игрушки подарю, – добавила она, пуская воду в фонтанчик. – А то вам скучно. Придете?

Тишина в ответ. Чана подняла голову – пусто было в беседке – ни девочек, ни куклы Кати, ни гномика, никого.

– Мама, а кто такие мавки? – изрядно волнуясь спросила Чана, присаживаясь за обеденный стол на свое любимое место – у окна. Руки она уже вымыла – тщательно, со своим любимым душистым земляничным мылом.

– А где ты слышала это слово? – в свою очередь удивилась Татьяна Владимировна, наливая сырный суп в любимую дочкину тарелку – с рисунком древнего замка на дне, – и внимательно посмотрев на дочку.

Чана невольно покраснела. Обманывать она не могла, а как сказать правду?

– Да так, – замялась она. – Мальчик один сказал.

И это было правдой, потому что о мавках она услышала именно от Чега. А ведь он все-таки мальчик.

– По древнерусским поверьям, это такие недобрые женщины, – вздохнув, принялась объяснять мама, ставя тарелку перед дочкой. – Живут возле водоемов.

– А девочки среди них есть? – волнуясь, спросила Чана.

– Наверное, – кивнула мама, кладя рядом с тарелкой ложку.

– И что – они тоже недобрые? – еще больше заволновавшись, поинтересовалась Чана, беря ложку в руки и серьезно заглядывая в мамины глаза.

Татьяна Владимировна снова внимательно посмотрела на дочку и пожала плечами.

– Всякие девочки бывают, – ответила она, внутренне удивляясь чаниным вопросам. – И добрые, и недобрые… Как воспитаются, – добавила мама, погладив дочку по голове.