Удивительно устроен человек. К тому времени, о котором рассказывает Александр Курников, мы прошли уже большой путь. Знали, что бережливое производство в мире очень распространено. Были уверены, что оно работает. Видели это по результатам: сроки, стоимость, качество машин, самолетов, станков и другой импортной продукции. Однако некоторые руководители нашей отрасли все равно еще до конца не верили, что именно методы бережливого производства реально помогут решить наши серьезные производственные проблемы, некоторые из которых копились годами.

Очень показательны мои наблюдения той поры на площадках некоторых заводов ТК «ТВЭЛ», в цехах механической обработки, где производятся детали для ТВС.

Приходишь на участок. Видишь, что ведется производственный анализ, но формально, не по часам. Висит на стенде «цепочка помощи» с подробным регламентом и не работает вообще. Висит текущее и целевое картирование потока по отдельным изделиям, но ты понимаешь, что оно не решает проблемы цеха системно и комплексно. Проведена стандартизированная работа, и 10 ее таблиц находятся прямо на площадке, как и положено, но она сделана по какому-то идеальному движению изделия, а не по реальным, хаотичным движениям операторов, и она не отражает суть происходящего сейчас на площадке. То есть стандартизированные таблицы вот они, все развешаны, а стандартизированной работы как не было, так и нет.

Огромными цифрами на площадке указано время такта. А если взять в руки секундомер, быстро поймешь, что это формальность: реальная загрузка оборудования и работающего на нем специалиста в такт не попадает. И Хаяси нас неоднократно на этом подлавливал. Сам вставал в ячейке и заставлял делать замеры.

Что все это означало? ПСР жила так: нам приказано – мы занимаемся. По балльной системе применяется инструментарий ПСР. Выглядим по этой балльной системе достаточно неплохо. Но мы не верим, что ПСР реально спасет нас от наших проблем. Мы как будто живем в разных измерениях. Нам так легче, мы так привыкли.

А по жизни, да и по делу, зачастую сохранялось неверие не только в производственную систему, но и в свои собственные силы. И очень хорошо, что сейчас становится все больше участков, цехов, заводов, где у руководителей разного уровня наступает просветление: какой-то дух находит на них, они начинают действовать конкретно, уверенно, заряжают своей уверенностью окружающих, применяют инструменты ПСР порой даже совершенно неформально, часто не системно – в зависимости от специфики производства и конкретной ситуации. И у них так получается. Приходит наконец-то реальное понимание, что у этой работы по совершенствованию производственных процессов не должно быть и не будет конца.

Бережливые закупки

А теперь настало время рассказать подробнее о закупках. Всерьез о применении методов Производственной системы Росатома в закупочной деятельности мы задумались еще в конце 2011 года. Отдельные примеры результатов применения ПСР в закупках приведены далее.

Объем конкурентных закупок ГК «Росатом» в 2011 году составлял более 422 миллиардов рублей. За год корпорация проводила около 35 тысяч процедур конкурентных закупок. План по закупкам на 2019 год – 975 миллиардов рублей.

К системе закупок на тот момент было много вопросов от предприятий, дивизионов, от сотрудников ГК «Росатом». Чтобы оценить ситуацию, Росатом заказал международной компании A.T. Kearney исследование. В октябре 2011 года был подготовлен материал под названием «Оптимизация системы управления материально-техническим обеспечением в атомной отрасли». Аналитики пришли к выводу, что в Росатоме самая сложная система закупок, с которой они когда-либо сталкивались. По серьезной методике, по которой традиционно работают многие глобальные компании, они провели 90 интервью в пяти дивизионах и на 27 предприятиях. Было собрано и проанализировано большое количество материалов, обработаны и консолидированы бухгалтерские отчеты. В результате появилось целевое видение системы снабжения на 2012–2014 годы. Основной идеей было внедрение категорийного управления, когда централизованные поставки составляют не менее 50 % от объема внешних закупок.

Были сформулированы совершенно правильные вещи. Средние сроки поставок надо сократить, в том числе за счет оптимизации процедур. 180 дней на проведение процедуры закупок – это много. Надо, чтобы было хотя бы 60 дней. Средняя точность квартального планирования закупок должна составлять не менее 90 %. Выполнение рекомендаций A.T. Kearney как будто бы позволяло сэкономить 5–7 миллиардов рублей.

Несмотря на то что инициативы аналитиков были вроде правильные и профессиональные, они вызвали глубочайшее отторжение у коллег, которые непосредственно занимались процедурами закупок в ГК «Росатом». Может, потому что целевая модель хоть и была нарисована качественно, но не до конца было понятно, как к ней идти. Что конкретно нужно делать прямо завтра тем людям, которые занимаются закупками здесь и сейчас, для ее достижения?

Надо отметить, что опыт оптимизации конкретных процедур закупки к этому времени у нас уже был. Например, в концерне «Росэнергоатом» мы сумели сократить закупочный процесс в днях в 1,5 раза. Был целый набор пилотных проектов поставок по системе «точно вовремя» на АЭС. Например, пилотный проект поставок гелия на Смоленскую АЭС дал сокращение запаса в 3,2 раза за год. Для всех участников процесса были установлены пошаговые действия: кто, что, когда, в какой срок делает. Оплата производилась по мере поставки мелкой партии продукта. Были визуализированы точки заказа и неснижаемый запас. Такие пилотные проекты были реализованы на девяти АЭС по 35 позициям, удалось достичь общего сокращения запасов более чем в два раза. На всех АЭС эти результаты были подтверждены стабильным колебанием фактического уровня запасов, то есть он не вырастал вновь. На станциях появились лидеры ПСР в области поставок «точно вовремя», которые успешно реализовывали эти проекты.

Настало время действовать, постепенно вовлекая в эту работу и департамент методологии и организации закупок отрасли. В конце 2012 года мы провели анкетирование, выявили проблемные зоны в офисных процессах. Из семи процессов, которые попали тогда в зону пристального внимания с точки зрения оптимизации, процесс закупки стал номером один по числу упоминаний. Претензии были со всех сторон. Процессы сложные и непрозрачные. Большая трудоемкость, которая приводит к необходимости выделять специально сотрудников под эту работу. Процедуры длительные. И к тому же все равно есть случаи, когда конкурс выигрывают компании-пустышки.

Мы создали рабочую группу по совершенствованию закупочной деятельности, подписали у С. В. Кириенко распоряжение по этому поводу. Были мобилизованы группы экспертов от разных дивизионов, выпущено и утверждено типовое положение о рабочей группе по совершенствованию закупочной деятельности на постоянной основе.

Лидером этой работы стал и остается до сегодняшнего дня Роман Стасович Зимонас, директор по закупкам ГК «Росатом».

Директор по закупкам ГК «Росатом» Роман Зимонас

Были выбраны 10 конкретных закупочных процедур для анализа, по ним проведено картирование по методике ПСР. Выявили все проблемы и предложили решения. Результаты мы получили такие.

Сокращение продолжительности отдельных этапов закупочной деятельности:

– планирование закупок – с 26 дней до 5;

– подготовка заявки на закупку – со 118 дней до 39;

– подготовка закупочной документации – с 22 дней до 12;

– проведение самих закупок (переторжки, дозапросы, комиссии) – с 70 дней до 60;

– рассмотрение жалоб – с 20 дней до 10.

Итого общая продолжительность: с 296 до 156 дней! Это был первый успех.

Мы направили письма всем руководителям дивизионов с рекомендациями по проведению закупок, составленными совместно с департаментом методологии и организации закупок госкорпорации. Это был 2013 год.

В марте 2013 года это направление работы получило название «Эффективная поставка оборудования, запчастей, сырья и материалов для действующих АЭС». Был осуществлен расчет текущего уровня складских запасов, уровня неснижаемого запаса, точки заказа и объема партии для каждой позиции. Все уровни запасов должны были быть визуализированы. Стояла цель снизить уровень складских запасов по строительству АЭС в полтора-два раза. И мы ее достигли. По некоторым позициям уровень запасов сократился в три с половиной – четыре раза. Атомные станции в очередной раз показали положительный пример всей отрасли.

Примерно в это же время мы показали Хаяси наши достижения на заводе петербургского ЦКБМ, где удалось с 200 до 125 дней сократить время протекания процесса поставки поковок (стальных заготовок) выемной части главного циркуляционного насоса. Реакция была такая:

«Я в шоке от обеих цифр. Время протекания процесса (ВПП) закупки – это тоже цена. Такие сроки – это неконкурентоспособность на мировом рынке. Так другие страны, например Китай, перехватят все ваши заказы!»

С. В. Кириенко, думаю, под впечатлением от недавнего посещения производства компании Boeing (чуть позже подробнее об этом расскажу), немедленно отреагировал. Он дал команду сократить в 10 раз все время поставки без процедуры закупки, которая регламентирована законом, и процедуры самого производства. Мы открывали дополнительные проекты на площадках на 12 ПСР-предприятиях. Оптимизация 96 закупок на 8,4 миллиарда рублей дала экономический эффект снижения оборачиваемости до 1 миллиарда рублей. Можно привести много примеров. Завод «Атоммаш» – время протекания процесса поставки заготовок сокращено с 1200 до 150 дней. Сибирский химкомбинат – поставки безводного фтористого водорода сокращены с 314 до 160 дней. Ленинградская АЭС – упаковочные комплекты для ПСР-потока «РАО» – с 926 до 50 дней.

Не везде получилось сократить в 10 раз. Но ведь сокращение в 5–7 раз – тоже хорошо? На мой взгляд, русский человек так устроен: поставили бы цель сократить запасы в три раза – получили бы максимум в полтора.

Конечно, в вопросах работы по поставкам мы еще далеки от совершенства. Например, даже если мы сокращаем время протекания процесса производства каких-то деталей, а затем они пролеживают на строящейся атомной станции, результат просто теряет смысл. Возьмем пример ЦКБМ – изготовителя главных циркуляционных насосов (ГЦН). Даже неудобно было, когда Хаяси узнал, что время производства ГЦН для первого блока Нововоронежской АЭС в 2013 году было 870 дней, а время пролеживания – 700. Затем, для второго блока Ленинградской АЭС, мы сумели сократить время производства больше чем вдвое – с 870 дней до 324, а время пролеживания, наоборот, увеличилось в два раза – 1470 дней. И какая цена этих подвигов? Для первого блока Белорусской АЭС в 2016 году мы изготовили насосы за 305 дней, а все равно 390 дней – практически столько же, они пролежали на стройке, перед тем как идти в монтаж. Хаяси сказал тогда:

«У вас должна быть мотивация по сокращению времени протекания процесса по всему жизненному циклу»

Еще в 2010 году, когда я встречался с руководством EDF (это компания-оператор атомных станций во Франции, аналог нашего «Росэнергоатома»), мне запомнились две цифры. Их объем годовых закупок был 9 миллиардов евро, это 1,5–2 тысячи процедур со средней стоимостью 5 миллионов евро. У нас на том этапе в «Росэнергоатоме» было на 4,5 миллиарда евро закупок, и это было не 2 тысячи, а 17 тысяч процедур, и средняя стоимость закупки – 50 тысяч евро, то есть в 100 раз меньше. Это говорит о том, что нам и тогда, и сегодня еще есть над чем поработать. И мы работаем.

http://bit.ly/2GNh0c2

Познакомиться с методическими материалами по ПСР в закупках можно по этой ссылке

5. Бережливость с русским размахом

Давай-давай

Погружение в историю, изучение советского опыта стало для нас важным этапом на пути к созданию собственной производственной системы. Период «младенчества» ПСР – это 2007–2010 годы. Мы заставили идею работать и многих побудили работать на идею. Но потом, на рубеже 2011 года, наступил очередной период, продлившийся не слишком долго. Позже мы назвали его этапом «давай-давай» – когда не всем, но очень многим вдруг что-то стало нужно от нас.

Какие новые риски появились у нас тогда

1. СТРЕМЛЕНИЕ БРАТЬСЯ ЗА ВСЕ СРАЗУ и не видеть в этом проблемы – только благоприятные возможности. В итоге подчас ресурсы оказывались размазаны слишком тонким слоем. Но больше – не значит лучше. Особенно когда все имеет приоритетный характер.

2. ПОТЕРИ ОЩУЩЕНИЯ ВРЕМЕНИ. Лидеры, благодаря своей преданности и вовлеченности обеспечившие некоторый успех проекта на этапе «младенчества», зачастую оказывались в плену иллюзий, теряли ощущение времени. Они переставали прислушиваться к советам. Появлялось ощущение всесилия и непобедимости. Возникало море идей, которые не являлись решениями, но в которых мы могли утонуть.

3. ПОТЕРЯ МОТИВАЦИИ СПЕЦИАЛИСТОВ. Подчиненные этих лидеров оказывались в затруднении: делать так, как они поняли, или подождать? Начинают реализовывать вчерашнюю идею, а в голове руководителя уже другие мысли. И подчиненные могли быть наказаны как за действие, так и за бездействие.

4. НЕВНИМАНИЕ К ДЕТАЛЯМ. Лидеры компаний на этапе «давай-давай» зачастую не только полагались на чудеса – они их планировали. Шла проверка предела своих возможностей и испытание судьбы. Часто не уделялось должного внимания деталям. А ведь иногда одной маленькой детали достаточно, чтобы большой воздушный шар сдулся.

5. СЛУЧАЙНЫЕ РЕШЕНИЯ. Кто какую работу выполняет и за какое вознаграждение, часто определялось на основе случайных решений. Решение проблем могло поручаться тем людям, которые менее загружены, а не тем, кто обладал наивысшей квалификацией в этой теме.

Как мы эти риски уменьшали

На том этапе рецепт у нас был один – постоянное осознанное вмешательство генерального консультанта. На фоне реальных достижений мы получали резкую критику. Нам четко давали понять: мы еще никто и звать нас никак. И мы поверили в это и стали стараться еще больше.

Так что я убежден, что на начальном этапе важно иметь внешний взгляд, который не только дает поддержку, но и вовремя остужает пыл, пришибает гордыню, дает трезвую оценку результатов.

Новость хорошая, новость плохая

Первый управляющий совет по Производственной системе Росатома мы провели в 2011 году. На следующий день я собрал свою команду и сказал: «У меня для вас две новости – хорошая и плохая. Вчера на совете Сергей Владиленович Кириенко сказал, что для него ПСР – абсолютный приоритет, и он будет в этом проекте главным. Это хорошая новость. Плохая или, скажем так, не очень хорошая, заключается в том, что до сегодняшнего дня мы плохо управляли проектом».

Какие проблемы в управлении стали очевидны спустя несколько лет внедрения ПСР?

Мы запускали работу сверху вниз при разной степени готовности дивизионов. Система отчетности была недостоверна, позволяла легко подгонять результат. Нужен был период «боевого ПСР», когда мы начали бы работать самостоятельно, как спецназ в дальних странах. Чтобы этого достичь, мы изменили правила игры.

ВО-ПЕРВЫХ, была четко и жестко закреплена ответственность предприятий и дивизионов. Дивизионы – это фронты, а руководители – командующие фронтами.

ВО-ВТОРЫХ, была введена строгая система плановых заданий. Этим я лично занимался: утверждал задания и проводил инспекции.

В-ТРЕТЬИХ, мы перешли на линейное управление всех руководителей проекта с правом выхода со всеми проблемами на меня лично. Но если проблему не решил и ко мне не обратился, это красная карточка.

Мы часто сами ставили цели, желая, чтобы они были предельно амбициозными, без каких-либо поблажек. На компромиссы шли, конечно, но на минимальные.

Нам было важно в этот период отработать в формате быстрых партнерств по горизонтали, наладить мгновенный обмен опытом и лучшими практиками. Обратная связь о том, как идет работа на всех фронтах, собиралась у меня. Позже эти подходы вылились в так называемую «Стратегию трех шагов», с которой мы проработали весь 2012 год.

Даешь тотальную оптимизацию!

Подход к развитию ПСР после этапа «младенчества» изменился кардинально. Помню, как в начале 2011 года мы с С. В. Кириенко и Н. Хаяси завтракали в гостинице «Балчуг». И Хаяси сказал Сергею Владиленовичу, что время, когда мы работали в пилотном режиме, на отдельных примерах, прошло. Пора переходить на системный подход. Но нужен человек, который постоянно будет этим заниматься. И таким человеком мог бы стать Обозов Сергей Александрович, так как он за последние четыре года в эту тему серьезно погрузился.

Тут Хаяси в свойственной ему иронической манере заметил, что если Сергей Александрович дорог Сергею Владиленовичу как генеральный директор концерна «Росэнергоатом», то заняться ПСР может кто-то другой.

Закончилась наша встреча, мы вышли на улицу, и я понял, что никакого другого не будет. Пришло время уходить из концерна на новую работу. Восторга в этой связи, надо сказать, я вовсе не испытывал. Ведь мне предлагался путь из понятного и налаженного в сторону неизвестности.

Концерн «Росэнергоатом» управляет всеми российскими АЭС. По итогам 2011 года выручка компании составляла более 200 млрд рублей. Отдельной структуры или подразделения, которое отвечало бы за производственную систему, на тот момент в Росатоме не существовало.

Теперь можно откровенно говорить, что во внедрении ПСР с позиции гендиректора «Росэнергоатома» были и свои преимущества. Ведь РЭА как эксплуатирующая организация – это еще и заказчик, застройщик по новым блокам. А это – прямое влияние и на саму стройку, и на проектирование, и на производство оборудования и комплектующих для этого строительства.

Но, видимо, этот период совмещения прошел. Вовлекать дальше новые предприятия уже получалось с трудом. Уж слишком много времени приходилось уделять предприятиям ЯОК, ТВЭЛа, АЭМ и другим, что явно не входило в прямые обязанности гендиректора концерна.

И все-таки для тех, кто пойдет по нашим следам, решение по этой развилке остается. Иногда лидеру по развитию корпоративной производственной системы выгоднее оставаться в серьезной линейной должности. Тоже есть свои преимущества.

Должен признаться, что тогда мне было как-то не очень уютно и в то же время по-комсомольски задорно. Я стал лихорадочно искать решение, как производственной системе двигаться дальше. На новое место работы вышел в сентябре 2011 года, став директором по развитию Производственной системы Росатома. А накануне взял короткий отпуск и спонтанно написал в эти дни служебную записку.

Это была, пожалуй, моя первая попытка системно осмыслить промежуточные результаты и попробовать заглянуть в будущее. В этом смысле этот документ похож на разговор с самим собой. Привожу текст записки, которая предназначалась руководителю отрасли, целиком.

Служебная записка
«О концепции кампании по тотальной оптимизации производства в ГК «Росатом» – 2011–2012 годы»
Производственная система Toyota (TPS) и ее западный аналог Lean представляют собой методы и инструменты совершенствования производственных процессов и операций. Не существует единого алгоритма (последовательности) их использования на практике. Более того, основатели TPS долгое время не хотели их записывать, боясь придать им законченное значение. Подчеркивается, что в зависимости от конкретной ситуации, традиций страны и специфики производства должен быть творческий подход к варьированию комбинаций использования методов и инструментов.

По итогам четырех лет работы в системе Росатома по внедрению ПСР можно сделать следующие выводы:

1. «Прививка» сделана. Есть конкретные результаты: факт 2010 года – на 51 предприятии эффект более 3 миллиардов рублей, прогноз 2011 года – на 81 предприятии эффект более 5 миллиардов рублей. Проект начал восприниматься как свой. При этом продолжается «тихое отторжение» и «тихое его преодоление».

2. Темпы внедрения изменений не амбициозны. Они не заводят и не до конца соответствуют сегодняшним целям глобализации Росатома. В преобразованиях мы в основном опирались на ресурс внешних консультантов с опытом подобных преобразований, а не на выращенных собственных лидеров.

3. Дальнейший путь «Генерального консалтинга» неэффективен и нереалистичен в России (это вывод Хаяси на примере США). Только жесткая, рассудительная централизация.

4. Назрела возможность и необходимость проведения кампании по более интенсивному внедрению ПСР – тотальной оптимизации производства (ТОП). Идеологической базой является методология кампании Минсредмаша 1962 года по выявлению всех резервов роста производительности труда (ПТ). В 1962–1979 годах их сначала выделяли, а потом в режиме пятилетних планов НОТПиУ планомерно внедряли. Сегодня есть методологическая возможность выявлять и реализовывать резервы повышения ПТ прямо на «боевом марше».

5. «Существует столько же путей достижения цели, сколько тропинок, ведущих к вершине горы Фудзи», – говорили основатели TPS. Версий проведения кампаний может быть бесконечное множество. Но! Кампания должна быть не замудреной, понятной высшему и среднему персоналу ГК «Росатом». Эта ясность придаст уверенности в конечном результате. Методика кампании должна быть настолько ясной, чтобы ответственность за ее внедрение могли брать на себя те, кто уже прошел обучение и получил первичный опыт по ее применению на предприятиях ГК «Росатом» (около 2 тысяч человек), а также простые рабочие. Кампания должна включить в эту работу не только «элитный ПСР-спецназ», но и всю вертикаль власти: дирекции ГК – дивизионы – директора – мастера – бригадиры.

6. Были и остаются риски, что при проведении кампании не будет ровных результатов на всех предприятиях. Где-то не будут достигнуты поставленные цели, а некоторые предприятия смогут взять высоту, но не смогут ее удержать.

Несмотря на это есть явные преимущества проведения сегодня массированной кампании:

– ГК «Росатом» начнет работать на реальную конкурентоспособность своей продуктовой линейки, что является главным фактором для достижения сформулированных целей глобальной экспансии;

– через глубокий кадровый аудит на «боевом марше» мы проявим максимальное количество лидеров;

– мы проверим в реальном бою всех «наемников» – лучшие консалтинговые фирмы страны и мира, которых привлечем на время кампании;

– вся вертикаль власти освоит новые навыки работы по повышению производственной эффективности в условиях повышенной организационной активности;

Как видно из таблицы, эти три шага охватывают более 80 % основных потерь.

– будет приобретен вкус к новым победам и самообразованию непосредственно в процессе работы;

– мы проявим и сделаем прозрачными все проблемы, связанные с эффективностью управления трудовыми процессами, управления производством на уровне бригады, цеха, завода, дивизиона, возможностью работы «точно вовремя» в сегодняшней системе закупок.

В результате в ГК «Росатом» станет возможным восстановить жесткую вертикаль управления эффективностью производственных процессов, когда все функциональные стратегии будут подчиняться этой цели, а не жить своей жизнью, как сегодня.

Содержательную концепцию кампании по тотальной оптимизации производства мы видим как «Стратегию трех шагов» и предполагаем возможным провести ее за 16 месяцев 2011–2012 годов (с 1.09.2011 по 31.12.2012).

«Стратегия трех шагов»
Нулевой этап (подготовительный период). Июль–сентябрь 2011 года

– подготовка трех методик по трем шагам кампании «Стратегия трех шагов», нацеленных на устранение основных «низко висящих» производственных потерь;

– продуктовое целеполагание по основным и стратегическим продуктам: что? сколько? когда? какой стоимости? какого качества?

– структуризация расчетных параметров по повышению производительности труда на 40 % и снижению себестоимости на 10 % в разрезе лет: 2011, 2012, 2013;

– все решения по материальной и моральной мотивации всех участников этого проекта (кампании).

Основной период
Рассмотрим влияние всех трех предполагаемых шагов на устранение всех видов потерь на производстве.

Шаг № 1. Упорядочение, 5С
5С – достаточно простая технология, нацеленная на повышение:

– безопасности (дисциплинированность, порядок, другое настроение на производственной площадке);

– качества (сокращение потерь от брака, от загрязнения хламом производственной среды и неисправности оборудования);

– производительности (сокращение запасов, эффективное использование рабочих мест, сокращение простоев).

Почему 5С – первый шаг?
1. Мировая практика: 5С – отправная точка в улучшении производственных процессов. Опыт: если 5С внедрена, то можно считать последующие улучшения на 50 % освоенными.

2. Наиболее понятный, доступный в реализации метод рациональной организации рабочего пространства. Причем это не однократный «подвиг» генеральной уборки. Это принципиально новый стиль отношения к рабочей среде.

3. Универсальность – одинаково эффективно работает на промышленных предприятиях, стройках, в проектных организациях и офисах.

4. Позволяет активно вовлекать в процесс совершенствования непосредственно рабочих.

5. Наименее затратная тактика – время, транспортировка, управленческие решения. Капитальные затраты минимальны.

6. Преемственность – система «Упорядочения» была основой обеих волн НОТ – 1922 года (Гастев), 1962 года (НОТПиУ).

7. Тест на профпригодность – если менеджеры компании не смогли реализовать систему 5С, значит, они не смогут провести никаких дальнейших изменений.

Главная мысль: если менеджеры компании не могут реализовать систему 5С, значит, они не могут эффективно управлять вообще.

Шаг № 2. Оптимизация производственных потоков основных изделий
Это уже более сложная методика, в которой будет использовано до 13 инструментов TPS:

– производственный анализ и визуализация;

– картирование и выравнивание потоков производства;

– система «канбан» – контроль производственных потоков;

– создание тянущей системы;

– изменение расположения оборудования;

– SMED (Single-Minute Exchange of Dies) – быстрая переналадка и т. д.

Потребуется массированное дообучение на ходу и внешнее консультирование.

Шаг № 3. Оптимизация и стандартизация рабочих мест
Самое глубинное погружение в эргономику, навыки и реакции конкретного человека. Это:

– оптимизация рабочих мест;

– рационализация условий труда;

– оптимизация загрузки во время смены;

– освоение смежных профессий;

– стандартизация и механизация рабочих мест;

– решение проблем снизу вверх и т. д.

Третий шаг придает кампании завершенность первого круга оптимизации, нацеленного на устранение «низко висящих потерь» (20 % усилий = 80 % результата).

Во время всей кампании под руководством первого лица отрасли постоянно должен действовать штаб ПСР-преобразований. Раз в месяц – выезд на одну из площадок (готовит руководитель проекта и руководитель дивизиона) плюс развернутые доклады в Москве по результатам всех этапов.

Должна идти массированная и содержательная информационная кампания от первого лица, опирающаяся на российские ценностные ориентиры.

Планирую обсудить эти подходы на встрече с Хаяси в Токио 23–25 июля.

Обозов С. А.
6.07.2011

Мне довелось обсуждать эти подходы на встрече с Хаяси в Токио в июле 2011 года. Разговор оказался непростым. Ведь мысли и идеи я излагал явно с русским, непривычным для них, подходом. И, честно говоря, они сильно не совпадали с японскими.

Хаяси обратил на это мое внимание, но в итоге понял, что нас уже не переубедить, что мы хотим оттолкнуться от опыта своего легендарного Минсредмаша и намерены попробовать пойти в формате кампании, а не тоненько-узенько по одним образцам. Хаяси с трудом согласился, упирая на опасности такого пути.

Сейчас, через 9 лет, я его очень хорошо понимаю. Но тогда нас было не остановить. Мы были должны пройти этот путь. События начали развиваться стремительно.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?