Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона

Глава 3
Мадам Бонапарт

Знакомство с генералом Бонапартом

Но пока до знакомства с Наполеоном и назначения его в Итальянскую армию было еще далеко, а Жозефина хоть и была по уши в долгах, тем не менее всячески пускала пыль в глаза, стараясь создать у окружающих эффект полного благополучия и богатства. На некоторых ей удавалось произвести впечатление, но большинство понимали, что она – всего лишь содержанка Поля Барраса с двумя малолетними детьми на руках. А вот последнему, как мы уже говорили, она изрядно поднадоела, и он принялся искать для нее достойную партию.

Подходящим кандидатом оказался Наполеон Бонапарт, в услугах которого нуждался Баррас, и он счел, что чары Жозефины лучше всего помогут ему в подчинении молодого талантливого генерала, назначенного в 1795 году командующим Внутренней армии.

С другой стороны, Жозефина де Богарне принадлежала одновременно к обществу старого и нового режимов. Брак с ней мог создать Наполеону тот прочный фундамент в обществе, которого ему так недоставало. Он мог заставить французов забыть про его собственное скромное корсиканское происхождение.

Итак, в октябре 1795 года случай свел виконтессу де Богарне с Бонапартом, и имя этого «случая» – Поль Баррас. Именно он познакомил Наполеона с Жозефиной, та произвела на него впечатление, и стоило ей немного поощрить малоопытного в подобных делах генерала, как в его сердце запылала страсть. То, что репутация Жозефины была далеко не безупречна, для него не имело значения.

Что же касается Барраса, то ему был очень выгоден роман Наполеона с Жозефиной, и он всячески поддерживал генерала в стремлении сойтись с ней поближе.

Как только Жозефине начали поступать подарки от Наполеона, она поняла, что этот весьма перспективный человек, можно сказать, уже у ее ног. Но она доверительно заметила Баррасу, что этот «коротышка» мало что для нее значит, ведь происходит он из «заурядной семейки» и не имеет ни гроша за душой.

– Я подумала, что поступлю мудро, – сказала она, – если не стану рассказывать ему о моем кошмарно затруднительном положении, ведь генерал наивно полагает, будто я не испытываю недостатка в средствах. Умоляю вас, только не говорите ему, что это не так, а иначе вы все испортите.

Поль Баррас лишь одобрительно кивал и многозначительно улыбался…

Как мы понимаем, грациозная креолка сразу поразила воображение 26-летнего генерала Бонапарта, и он принялся испепелять ее горящим взглядом. Храбрый на поле битвы, Наполеон, однако, был весьма робок в отношениях с женщинами, вниманием которых он не был избалован. Несколько дней ему потребовалось на то, чтобы решиться первый раз заговорить с Жозефиной. Она же, будучи женщиной опытной, ободрила его, с восторгом отозвавшись о его военных подвигах. По признанию самого Наполеона, эти похвалы буквально опьянили его. После этого он не мог говорить ни с кем другим и не отходил от нее ни на шаг. Совершенно очевидно, что это была любовь с первого взгляда.

Жозефина овладела Наполеоном всецело и вскоре уже стала казаться ему идеалом женщины. Ее же смущало лишь одно: ей было уже, как говорится, «за тридцать». Конечно же, она умела искусно скрывать это, но терять время было нельзя. После казни мужа урожденная Мари-Роз-Жозефа Таше де ля Пажери осталась одна с двумя детьми на руках, и влюбленный генерал Бонапарт виделся ей весьма перспективной партией.

В Розе вновь проснулся азарт охотницы <…> Она нюхом ищейки чувствовала, что напала на след крупной добычи, и не хотела ее упускать.

Лев КАНЕВСКИЙ

«Несравненная Жозефина»

Неважно, что он был маловат ростом, а его мундир был изношен до неприличия. Жозефина с первого дня знакомства смогла разглядеть в нем человека, для которого не существует ничего невозможного. Короче говоря, ей нужен был мужчина, на которого можно было опереться, и Наполеон был именно таким мужчиной.

Самого же Наполеона влекла к Жозефине (он практически сразу стал называть ее именно так) только любовь, безумная любовь впечатлительного южанина, закомплексованного и истосковавшегося по женскому вниманию. Он находился в состоянии поиска и испытывал душевные страдания из-за отсутствия любимого человека, кровь его кипела, желания захлестывали разум, а посему прошлое Жозефины его не волновало. Плюс она увлекла его умом, красотой и образованностью. Она принадлежала к высшему дворянству по мужу и детям, а он хотел поставить себя в надлежащее отношение с высшим светским обществом. Короче говоря, союз с виконтессой де Богарне представлялся Наполеону вершиной счастья.

Брак с генералом Бонапартом

Маленькой Гортензии генерал Бонапарт сразу не понравился, ибо она с самого начала заподозрила, что он вознамерился жениться на их с Эженом матери. Эжен же, наоборот, с первой встречи привязался к Наполеону. Он потянулся к избраннику матери так же охотно, как и Наполеон к нему. У них было что-то общее, и это «что-то» – страстное стремление к воинской славе.

Обеспечить привязанность дочери Жозефины Наполеону удалось не так легко. Вначале ее очень пугала манера обращения генерала. Он просто пугал Гортензию, и ее тут же «сплавили» к мадам Компан, в знаменитую школу для девочек в Сен-Жермене, и там, по словам одной из ее школьных подруг, она плакала и говорила, что «боится, что генерал Бонапарт будет очень сурово обращаться с ней и Эженом».

У Фридриха Кирхейзена читаем:

«Бонапарт зачастил в дом на улице Шантрен. Жозефина пленила его. Она вскружила ему голову своим утонченным изяществом, своими роскошными волосами, причесанными на этрусский лад, и красивыми томными глазами. Она казалась ему идеалом женщины и была к тому же так благородна и богата. Он не имел ведь понятия, что за всем этим блеском скрывается такая нужда, что у этой элегантной дамы всего лишь шесть сорочек, что по будням она ест из глиняной посуды, что весь запас столового белья состоит из восьми скатертей и стольких же салфеток. Всего этого генерал Бонапарт не замечал. Он видел только ее, свою очаровательницу, которая одна была в состоянии дать ему высшее счастье. Ее стройное, гибкое тело, с таким искусством облекавшееся в тонкие ткани, ее пластичные формы и мягкие движения приводили его в восторг. Ему не приходило и в голову, что эта женщина шестью годами старше его. Жозефина замечала свою власть над ним и старалась ее использовать».

Дом на улице Шантрен Жозефина сняла за два месяца до ее судьбоносного знакомства с генералом Бонапартом у своей подруги Жюли Карро, бывшей жены великого актера Франсуа-Жозефа Тальма. Жозефине этот дом обошелся в 4000 ливров в год. Это была огромная сумма. При этом заплатившая ее женщина с двумя детьми на руках, приехавшая с острова Мартиника, тогда и мечтать не могла о том, что всего через девять лет она станет императрицей французов. Так откуда же у нее появились такие деньги?

Историк Фридрих Кирхейзен уверен, что за все платил Поль Баррас, и он же оплачивал «почти все издержки по ведению хозяйства». Соответственно, Наполеон, когда впервые появился у Жозефины в доме, был буквально шокирован и подумал, что его новая знакомая страшно богата, а у той хватило ума не разуверять его в этом.

Впрочем, отношения Наполеона и Жозефины долгое время оставались чисто светскими. Лишь из более позднего письма генерала можно заметить, как далеко зашло дело. Это письмо было написано после одного вечера, проведенного у Барраса и закончившегося, по-видимому, на улице Шантрен:

«Я проснулся, преисполненный тобою. Твой образ и дивный вчерашний вечер опьянили меня. Дорогая, несравненная Жозефина, какое странное впечатление произвели вы на мое сердце. Если вы сердитесь, если я вас увижу опечаленной и озабоченной, я погибну от горя, спокойствие вашего друга будет навеки нарушено. Но зато как счастлив я буду, когда отдамся глубокому чувству, владеющему мною теперь, и выпью с ваших губ и из вашего сердца то пламя, которое меня сжигает <…> Mio dolce amor, тысячу поцелуев. Мне же ни одного, – они сжигают мою кровь».

9 марта 1796 года они поженились, и Наполеон тут же покинул дом на улице Шантрен. Безжалостное правительство направило его на войну в Италию уже на третий день после свадьбы.

Прежде всего после одержанной над вдовой победы он лишил ее привычного имени Роза, выбрав из вереницы внесенных в церковную книгу одно – Жозефа, превратив ее в Жозефину. По его мнению, ее прежнее слишком затаскано, сколько раз его безжалостно трепали уста многих мужчин!

Лев КАНЕВСКИЙ

«Несравненная Жозефина»

Наполеон и Жозефина сочетались гражданским браком спустя всего пять месяцев после их первой встречи.

Понятно, что для Жозефины это был «брак по расчету», но это не хорошо и не плохо. Ведь важен не сам факт расчета, а то, что удастся из всего этого создать. Кстати, многие люди бывают вполне довольны таким браком, а многие – несчастливы. Так что все зависит от конкретного человека.

А вот Наполеон, естественно, женился по большой любви. Но не только, ведь кроме любви (или влюбленности) существует еще очень много причин для вступления в брак. Но, поскольку любовь заслоняет собой все, на первом этапе эти причины даже не осознаются. Например, в случае с Наполеоном явно имел место так называемый «корсиканский фактор», ибо на Корсике семья – это традиционно был показатель успешности и социальной реализованности. Мужчина без семьи там считался пустым местом, неудачником, горем луковым…

Бракосочетание генерала Бонапарта и Жозефины де Богарне

Накануне у нотариуса Рагидо был составлен брачный договор. В нем жених не заявил никакого имущества, кроме шпаги и мундира, но каким-то одному ему известным образом гарантировал жене на случай своей смерти пожизненную пенсию в 1500 франков ежемесячно. В этом документе имелся и еще ряд неточностей, на которые нотариус, скажем так, «не обратил внимания» (о них мы расскажем ниже).

На поспешно организованной регистрации брака помимо самих Бонапарта и Жозефины присутствовало всего пять человек. Из адъютантов генерал взял с собой первого попавшегося под руку Лемаруа, который оказался настолько юным, что не имел официального права быть свидетелем. Но могло ли это юридическое несоответствие остановить человека, чье имя позднее стал носить Гражданский кодекс.11 марта Наполеон отправил руководству Директории (правительства Франции с 26 октября 1795 года) письмо с официальным уведомлением о заключенном браке. Он писал:

«Доверие, которое Директория оказывала мне при любых обстоятельствах, заставляет меня сообщать ей обо всех моих действиях. Это новая нить, которая соединяет меня с Отчизной; более того, это свидетельство моего твердого решения найти спасение только в Республике. Спасение и почет».

В парижских салонах потом еще долго посмеивались над этим поспешным браком корсиканца с любовницей Барраса, которая к тому же была старше его и имела двух детей от первого брака. А вот генерал Лазар Гош, который в свое время пользовался «вниманием» Жозефины, отозвался об этом браке по-солдатски резко:

– Совершенно естественно взять шлюху в любовницы, но это не значит, что ее следует делать законной женой.

Всего лишь один день, 10 марта 1796 года, Наполеон и Жозефина смогли позволить себе провести в счет медового месяца, да и то они потратили большую часть его, навестив в школе мадам Компан Гортензию. Посещение прошло без особых накладок. Наполеон пребывал в отличном настроении. Он задал несколько вопросов девочкам, которые все изрядно нервничали, а потом в шутку ущипнул Гортензию за ухо – то был его жест теплой расположенности, которым впоследствии он удостоил многих солдат и офицеров императорской гвардии, заслуживших боевые награды.

А уже 11 марта Наполеон отбыл к новому месту своего назначения (за неделю до этого он был утвержден Директорией главнокомандующим армией, стоявшей на юге страны, на самой границе с Италией).

Впрочем, по поводу всей этой истории имеются и совершенно иные мнения. Например, русский писатель и историк Н.А. Полевой утверждает:

«Наполеон, всегда мечтатель в юности, был доступен всем страстям, и романические идеи любви были не чужды душе его. Даже в бытность свою в Париже в 1795 году, он был влюблен в кого-то, но утаил и победил страсть свою. Нужды и заботы жизни, а потом одна страсть, овладевшая им, изгнали очарования любви из его сердца. Жозефина не внушила ему сильного чувства, но увлекла его умом, красотой, образованностью. Может быть, соединяясь с женщиной, принадлежавшей к высшему дворянству по мужу и детям, он хотел поставить себя в надлежащее отношение с высшим светским обществом, но здесь оканчивались все его расчеты. Предложение разделить судьбу с Наполеоном было принято Жозефиной. Их обручили, но, соединяясь с милой ему женщиной неразрывным союзом, Наполеон далеко улетал мыслью. Тесно ему было в тех пределах, где ставили его дотоле люди и обстоятельства. Ему ли было заниматься внутренним благочинием республики, когда он видел опасность, грозившую гибелью отечеству извне, понимал несообразность мер, предпринимаемых на защиту его Директорами, и гений его вдохновлял ему план спасти Францию, которого не понял бы никто из тогдашних правителей республики <…>

Мы говорили, что главные действия кампании 1796 года предположено было сосредоточить на Рейне. Наполеон не мог надеяться, что здесь, отстраняя Журдана и Моро, уже знаменитых заслугами, предпочтут его, 26-летнего мечтателя, выскочку, услужника Барраса в глазах других, генерала со вчерашнего дня, никогда не командовавшего даже отдельным корпусом <…>

Наполеон представил Баррасу и Карно план о содействии со стороны Италии главным военным действиям на Рейне. Он брал исполнение плана на себя, не требовал ни войска, ни денег. После продолжительных рассуждений Карно согласился. Наполеон должен был отправиться немедленно, принять начальство над Итальянской армией, стараться разбить Сардинскую армию, занять Пьемонт, и, если можно будет, вступить в Ломбардию, дабы отвлечь внимание неприятеля от главного театра войны. Наполеон не хотел тревожить тактика Карно своими настоящими предположениями. Он хранил их в глубокой тайне. И без того назначение Наполеона на смену Шерера казалось безрассудством».

Любовь «по переписке»

А потом была война в Италии и блестящие победы Наполеона при Монтенотте и Лоди. После очередного победоносного сражения при Миллезимо Наполеон отправил своего адъютанта Жюно в Париж для представления Директории неприятельских трофеев, добытых в результате этих побед. Этой официальной миссии Жюно, однако, сопутствовало и личное поручение главнокомандующего, связанное с Жозефиной.

Многими историками отмечается тот факт, что страстное корсиканское сердце Наполеона, впервые полюбившее истинной любовью, невыносимо страдало в то время в разлуке с Жозефиной. Он слал ей в Париж письмо за письмом и практически в каждом умолял приехать к нему в Италию, чтобы разделить с ним славу и счастье.

Сохранилась часть писем Бонапарта к Жозефине. Они открывают странный характер человека, пылкий как в любви, так и на войне, и язык победителя, расправлявшегося с государствами как ему заблагорассудится, и побивавшего самых знаменитых генералов того времени, такой же восторженный, как язык идиллического пастуха.

Вальтер СКОТТ

«Жизнь Наполеона»

Например, 3 апреля 1796 года Наполеон писал:

«Я получил твои письма, но ни одно не дает мне представления о твоей жизни. Ты намереваешься, мой обожаемый друг, писать мне в таких выражениях? Неужели ты полагаешь, что мое положение недостаточно тяжелое, чтобы еще больше увеличивать мои страдания и переворачивать мне душу? Какой стиль! Какие чувства ты пытаешься мне описать! Они пламенные, они обжигают мне сердце. Моя единственная Жозефина, вдали от тебя весь мир кажется мне пустыней, в которой я одинок, и мне не на кого излить мою нежность. Ты отняла у меня больше, чем душу, ты – единственный мой помысел. Когда я устаю от хлопот, когда я испытываю страх перед исходом сражения, когда люди раздражают меня, когда я готов покончить с жизнью, я кладу руку на сердце – туда, где твой портрет, – я смотрю на него и чувствую, что любовь для меня – абсолютное счастье <…> Какими чарами сумела ты подчинить все мои способности и свести всю мою душевную жизнь к тебе одной? Жить для Жозефины! Вот история моей жизни…»

Посылая Жюно в Париж, Наполеон в очередной раз написал Жозефине. Вот это письмо от 24 апреля 1796 года:

«Ты должна приехать с ним, слышишь? Если на мое несчастье он вернется один, то я буду безутешен. Он увидит тебя, мой обожаемый друг, он будет дышать с тобой одним воздухом! Может быть, ты удостоишь его единственной, бесценной милости поцеловать твою щеку!»

В этом же письме Наполеон отмечал:

«Я получил твои письма от 16-го и 21-го. Ты столько дней мне не пишешь! Что же ты делаешь? Нет, мой дорогой друг, я вовсе не ревную, но иногда испытываю беспокойство. Приезжай быстрее, я предупреждаю тебя, если ты не поспешишь и приедешь поздно, ты найдешь меня больным. Это уже слишком: усталость и твое отсутствие одновременно».

Он умолял свою жену приехать к нему. А Жозефина не приезжала. Проходили дни, недели, а известия о ее отъезде, которого он так желал, не поступало. Может быть, подсказывало ему сердце, может быть, она не приезжает, потому что любит другого и тот удерживает ее в Париже. Эта мысль – настоящее наказание – омрачала радость победы.

Артюр-Леон Имбер де СЕНТ-АМАН

«Жозефина»

Прибытие Жюно в Париж стало своего рода праздником, днем патриотических восторгов, пушечной пальбы и колокольных звонов, возвещавших ликующему городу торжество Победы.

После торжественной передачи захваченных у врагов знамен Жюно тут же произвели в полковники, а потом в Люксембургском дворце был дан пышный бал. Жозефина была царицей этого бала. Стоявшая вокруг дворца огромная толпа парижан скандировала: «Да здравствует генерал Бонапарт! Да здравствует гражданка Бонапарт!»

Однако самое трудное в миссии Жюно было впереди. Как убедить Жозефину отправиться к мужу? В Париже ей жилось привольно, о ее победоносном муже все только и говорили, а суровость походной жизни и тяготы войны – все это ее лишь отпугивало. Как следствие, она всячески откладывала отъезд, используя для этого различные предлоги. То она сказывалась больной, то вдруг объявила о том, что беременна…

Что это было? Чудовищная ложь во спасение или правда? Была ли Жозефина на самом деле беременна или не была? Этого никто никогда не узнает.

Лев КАНЕВСКИЙ

«Несравненная жозефина»

Но Наполеон был неумолим, проявляя в своей настойчивости все больше нетерпения.

Вот, например, его письмо от 17 июля 1796 года:

«Получил твое письмо, мой обожаемый друг. Оно наполнило мое сердце радостью. Я очень благодарен тебе за то, что ты потрудилась сообщить свои новости. Твое здоровье сегодня должно быть лучше. Уверен, что ты выздоровела. Настоятельно рекомендую заняться верховой ездой, это не преминет пойти тебе на пользу. С того момента, как покинул тебя, я грущу. Единственное счастье для меня – это быть возле тебя. Без конца воскрешаю в памяти твои поцелуи, твои слезы, твою милую ревность. И очарование несравненной Жозефины разжигает жаркое пламя в моем сердце, в моем разуме. Когда же освобожусь я от всех тревог, всех дел, чтобы проводить с тобой все минуты моей жизни; когда моим единственным занятием будет любить тебя и думать о счастье, говорить тебе и доказывать это? Я пошлю тебе твою лошадь; все же надеюсь, что ты скоро сможешь ко мне приехать <…>

Ах, молю тебя, открой мне какие-нибудь твои недостатки! Будь менее прекрасна, менее любезна, менее нежна, и прежде всего – менее добра! Никогда не ревнуй и не плачь; твои слезы лишают меня разума, жгут меня. Верь мне, что теперь у меня не может быть ни одной мысли, ни одного события, которые не принадлежали бы тебе.

Поправляйся, отдыхай, скорей восстанови свое здоровье. Приезжай ко мне, дабы мы, по крайней мере, могли сказать раньше, чем придет смерть: «У нас было столько счастливых дней!»

Миллион поцелуев…»

Как бы высоко ни вознесся человек на вершины всемогущества, он не может полностью оторваться от человеческой природы. Не находя удовлетворения в славе и честолюбии, не зная, чем заполнить эту бездну, называемую сердцем, герои или властители, как простые смертные, имеют потребность черпать новые силы из источников сокровенных радостей, и часто слово, взгляд, улыбка дают им больше счастья, чем весь блеск величия и все упоение победой. Отрицать страстность чувства Бонапарта к Жозефине в 1796 году означало бы опровергать очевидное.

Артюр-Леон Имбер де СЕНТ-АМАН

«Жозефина»

Но время шло, и в практически ежедневных посланиях Наполеона Жозефине среди множества прекрасных слов любви и нежности все чаще и чаще начало проскальзывать раздражение:

«Я тебя больше совсем не люблю, наоборот, я тебя ненавижу. Ты лгунья, глупая, дурная женщина. Ты мне совсем не пишешь, ты не любишь своего мужа. Ты знаешь, сколько радости доставляют ему твои письма, и не можешь написать даже шести беглых строк!

Однако чем вы занимаетесь целый день, мадам? Какие важные дела отнимают у вас время, мешают вам написать вашему возлюбленному? Что заслоняет вашу нежную и стойкую любовь, которой вы так ему хвастались? Кто этот новый соблазнитель, новый возлюбленный, который претендует на все ваше время, мешая вам заниматься вашим супругом? Жозефина, берегись, а не то однажды ночью твои двери будут взломаны, и я предстану пред тобой.

В самом деле, моя дорогая, меня тревожит то, что я не получаю от тебя известий, напиши мне тотчас четыре страницы и только о тех милых вещах, которые наполнят мне сердце радостью и умилением.

Надеюсь скоро заключить тебя в свои объятия и осыпать миллионами поцелуев, жарких, как на экваторе».

В конечном итоге Жозефине не осталось ничего, как уступить мольбам Наполеона.

Жозефина понимала, что зашла слишком далеко, и теперь сама хотела приступить к «ретираде» – это слово Бонапарт ненавидел, так как пока еще никогда не отступал.

Лев КАНЕВСКИЙ

«Несравненная Жозефина»

А может быть (и это представляется нам более вероятным), в решении уступить ее укрепила взбучка, которую ей устроил всесильный в то время Баррас…

Дело в том, что к нему накануне в полном отчаянии прибежал военный министр Карно и объявил, что если Жозефина тотчас не отправился в Италию, то генерал Бонапарт грозится бросить Итальянскую армию и возвратиться в Париж.