Ледяная бесконечность

– Поднимайся! – Стоящая рядом молодая дикарка двумя руками провернула копьё, с хрустом раздирая зверю рёбра, и бьющийся в агонии монстр затих. – Не пускай их в сани! Не позволяй запрыгнуть лосям на спину! – Она вырвала копьё из мертвой туши и запрыгнула на козлы.

Майк лихорадочно поднимался, жалея о том, что не снял снегоступы, и в этот момент из-за борта в сани запрыгнул следующий мутант. Нечто мохнатое, или волк, или лисица, разобрать не удалось, едва оказавшись на борту, резким прыжком бросилось девице в спину. Монстр был уже в воздухе, как вдруг его тело в одно мгновение словно снесло пятнистым тараном. Истеричный короткий визг оборвался на высокой ноте, и Майк увидел рысь, стоящую на полусогнутых лапах. Ручной монстр дикарки с тихим бесноватым подвыванием сомкнул челюсти, перегрызая лисице горло, резким движением головы отшвырнул от себя мертвую тушку и молниеносным прыжком бросился на следующую тварь, обрывая её прыжок ударом лапы. Всё заняло не более секунды, и когда Майк оказался на ногах, рысь уже расправилась со вторым зверем. Её хозяйка взмахнула копьем и поразила только что запрыгнувшего на спину одному из тягловых лосей монстра. Получив удар, тот не удержался и упал вниз. В следующую секунду лось издал воинственный звук, вздымаясь на дыбы, и острые клинки ветвистых рогов пригвоздили монстра к шкуре. Лось взмахнул головой и отшвырнул брызжущую кровью тушку на добрый десяток ярдов.

– Сзади!!! – вновь раздался возглас дикарки, и Майк резко, до хруста в позвоночнике, развернулся назад, выставляя щит.

На этот раз он успел. Яростно рычащий волк ударился в вырезанную на щите свастику и тут же бросился в ноги. Майк буквально вбил в пол край щита, приседая в попытке защитить ногу, и волчья пасть вновь столкнулась с деревом. Майк размахнулся и со всей силы обрушил ледоруб на череп хищника. Раздался хруст проламывающейся кости, но волк не сдавался. Обливающаяся кровью тварь хрипло взвыла от боли и злобы и попыталась вцепиться человеку в бьющую руку. Майк едва успел отпрянуть назад, и волчьи клыки сомкнулись на ледорубе. Монстр рванул оружие на себя и вырвал его из рук человека. Инерция отбросила Майка назад, он ухватился за скамью, чтобы не упасть, и хрипящий от ярости волк бросился в следующую атаку. Майк подставил щит, с ужасом осознавая, что остался безоружен, и закричал:

– Помогите мне!!!

Истекающий кровью монстр понял, что человеку больше нечем сражаться, оттолкнулся от пола и вбежал на Майка прямо по щиту.

Майк не смог удержать равновесия и опрокинулся на спину, закрывая свободной рукой лицо и крича. Раздался короткий свист, и волка смело со щита. Майк, лихорадочно перебирая ногами, отполз в сторону от пронзенной копьём волчьей туши, впечатанной в борт саней, и увидел косматого головореза, проносящегося на лыжах мимо саней. Двухметровый громила выхватил меч и с ходу разрубил бросающегося на него монстра надвое. Майк, путаясь в снегоступах, оперся на щит, вскочил на ноги и бросился к ледорубу, готовясь отбиваться от следующей твари. Но нападения не последовало, и он метнулся назад, ожидая атаки с другой стороны. Монстров рядом не было, молодой дикарки тоже. Она обнаружилась в стоящих рядом санях, видимо, перепрыгнула, пока Майк сражался с волком. Девица сбрасывала с повозки тушки убитых зверей, подле её ног стояла рысь с густо покрытой кровью мордой и зловеще била обрубком хвоста из стороны в сторону, немигающим взглядом выискивая жертву. Майк огляделся.

Ветер стих, снег вокруг саней был залит пятнами крови и усеян пронзенными и порубленными тушками монстров. Тройка лосей соседней упряжки яростно затаптывала копытами какую-то тварь, вбивая её в снег вместе с расстеленной на нём шкурой, трое головорезов на лыжах ходили меж трупов с выражением лиц существ, проверяющих, можно ли убить кого-либо ещё. Живых монстров нигде не было. Майк попытался стереть капли крови с поверхности защитных очков, но те уже застыли ледяной коростой и не поддавались. Но и так ясно, что больше никто не хочет его сожрать. Трое головорезов и одна восемнадцатилетняя девица с ручной рысью перебили три десятка голодных тварей прежде, чем Майку удалось всё это увидеть! Им не помешало даже появление монстров из-под снега прямо под ногами…

– Поберегись! – заявила молодая дикарка, одним движением перепрыгивая из соседних саней к Майку. Расстояние десять футов она преодолела с места, словно меж санями было десять дюймов.

– Это всё? Монстров больше нет? – тяжело дыша, спросил он, отшагивая в сторону.

Сердце было готово выпрыгнуть из груди, в ушах шумело, нервы звенели, не лопнув лишь чудом.

– Зверей в округе полно, – девица выдернула из туши волка копьё, столкнула им мертвого зверя в снег и бросила оружие проезжающему мимо головорезу. Тот ловко поймал его на лету. – Но нападать на нас они не будут. Самые храбрые и самые голодные перебиты, теперь настал черёд самых хитрых!

Она кивнула на залитое кровью снежное пространство, и Майк проследил её жест. Вооруженные копьями головорезы накалывали на острия мертвые тушки монстров и с силой отшвыривали их вдаль. Окровавленные туши отлетали к зданию, ударялись в стену и падали возле полузанесенных снегом черных провалов окон. Несколько секунд они лежали, быстро припорашиваемые стихающим снегопадом, и Майк не сразу понял, что произойдет дальше. Внезапно ближайшая к оконному проёму туша дрогнула, и её словно всосало в снег, утаскивая вглубь. Следом за первой под снег рывком затянуло вторую, потом третью… Невидимое с поверхности зверьё действовало так же, как их соплеменники в Австралии, только не желало рисковать и потому не показывалось столь опасным существам, что убивают даже не ради еды. Впрочем, одна из тушек им всё же не досталась, её утащила под сани и сожрала рысь.

– Надолго им этого хватит? – Майк устало опустился на залитую волчьей кровью лавку.

– На день-другой, – пожала плечами молодая дикарка. – Откуда мне знать? Сейчас лето, добычи вокруг в избытке, коли охота у них шла удачно, то могут и неделю на людей не нападать. У нас в лесах зверь обычно смирный, потому как мы кормушки ему на зиму ставим, уж больно голодно зверушкам в морозы лютые. Вот они и не серчают на нас без причины. А каково тут, у рыбоедов, мне неведомо. Я второй раз всего за столбы порубежные выбралась. Ежели любопытно тебе, то спроси у кого из воев. У Белазара или Святогора, к примеру. Они с ворогами бьются часто и о землях сих ведают многое. Покуда же будь начеку, пурга прочь уходит, а рыбоеды близко.

Вскоре действительно установился штиль, температура выросла до минус пятидесяти одного по Цельсию, и Майк отключил систему обогрева. Судя по разрыву в массивном облачном фронте, медленно ползущем над городом, тихая погода пришла ненадолго, но датчик элементов питания показывал падение ёмкости батарей всего на один процент, и это серьёзно обнадеживало. Аккумуляторы пока держат, но русским варварам лучше бы иметь зарядное устройство с собой. Если на поверхности мирового ледника заряд иссякнет, их дремучие суеверия Майка не спасут! Он пытался задавать дикарке наводящие вопросы на эту тему, но та сразу отказалась от разговоров и посоветовала ему смотреть в оба.

Косматые головорезы появились неожиданно, сразу со всех сторон, Майк не успел заметить, как это произошло. Он прилежно наблюдал за частью заледеневшей многоэтажки, теряющейся за снежным холмом двора, и отслеживаемая территория была тихой и пустынной. А в следующую секунду по ней уже бежали двухметровые жлобы на своих нелепо коротких и широких лыжах. Он даже не успел позвать дикарку, как те оказались у повозок. Святогор окинул взглядом заляпанный кровавыми ледяными пятнами снег, коротко посмотрел на Майка, убеждаясь в его невредимости, и о чем-то тихо заговорил с возницами и дикаркой. Его головорезы принялись извлекать шкуры из-под копыт рогатых ездовых тварей, и спустя минуту упряжки тронулись в путь.

– Мистер Свитогоа, – Майк дождался, когда громила-напарник оказался поблизости. – Я не вижу медведя и его владельца. Они погибли в бою с врагами? Если так, то я очень сожалею!

– Белазар с Топтыгиным повели за собой рыбоедовый ратный люд, – ответил тот. – Мы путали следы, двигаясь вместе с пургой, и вороги не заметили, что сани ушли в другую сторону. Топтыгин медведь смышленый, затаптывает след надежно. Позже, как к распадку вышли, Белазар с ним далее пошли, а мы в снегу схоронились, чтобы к вам вернуться. Супостаты-то мимо нас и пробежали, не заметив, уж больно хотелось им Топтыгина догнать, они его давно не любят! Так что покуда из пурги не выйдут, не поймут, что окромя медведя да Белазара впереди них нет никого. Но как поймут – назад бросятся, сани искать. Посему за это время мы должны город пройти, иначе несдобровать нам. А други наши позже нас догонят, им вдвоем бежать сподручнее, медведь, ежели пожелает, может двигаться очень быстро. Для него через лес и снег мчаться – и вовсе не задача, если по-вашему считать, то он может скорость шестьдесят километров в час развить, и дороги ровной ему для того не надобно.

Головорез играючи запрыгнул в сани прямо в лыжах и уселся на лавку рядом с Майком. Упряжки дошли до края торчащей из-под снега многоэтажки и остановились. Несколько косматых жлобов улеглись на снег и уползли за угол, остальные полезли по повозкам и принялись снимать лыжи, бросая взгляды в небо. Майк задрал голову и понял, что город вновь затягивает облаками.

– Мы ждем другую пургу, чтобы продолжить движение? – предположил он, глядя на варвара.

– Пурги не будет, – хмуро покачал головой тот, укрепляя лыжи у себя на спине. Похоже, данное погодное обстоятельство его не радовало. – Туча не снежная, укрыться под снегопадом не выйдет. Её студеный ветер с ледника гонит, его и дожидаемся. Как задует, так и помчимся что есть духу.

– Вы планируете пересечь город, пока ваш друг отвлекает врагов? – сообразил Майк. – А ветер нужен для того, чтобы никто из дикарей не вышел из развалин на улицу и не заметил нас?

– Пурга закончилась, и рыбоеды уже знают, что шли по ложному следу. Часть их воев продолжит идти за Белазаром, но остальные со всех ног мчатся в город, дабы нас сыскать. – Косматый головорез ловким движением достал из-за спины лук и принялся возиться с тетивой. – Едва мы через город поедем, так рыбоеды всем миром на нас набросятся, едва завидят. И ветер им не помеха.

– Тогда зачем мы теряем время? – воскликнул Майк. – Для чего ждать ветра, если он не нужен?!

– Почему не нужен? – Громила проверил натяжение тетивы и остался доволен. – Очень даже нужен. Ветер тот с Великого Льда сорвался, под ним похолодает знатно. Того нам и надобно!

– Понижение температуры заставит дикарей прекратить поиски? – предположил Майк.

– На морозе их луки не смогут пускать стрелы, – объяснил головорез. – Дерево не гнется, тетивы лопаются. Потому придется рыбоедам копьями бросаться, а копья они недалеко мечут, хлипкие слишком, и руки коротки для размаха доброго. А вот наши луки сотворены по-особому, мастерами уменья редкого, они сдюжат, ежели, конечно, совсем лютый мороз не грянет. Зимой-то оно у всех одно: в дело только копья да клинки идут.

Майк огляделся и увидел, что остальные головорезы точно так же возятся с луками, а возницы укрепляют на тягловом зверье защитные попоны, обшитые деревянными накладками. Защиту нацепили даже на раненого зверя, что временно не участвовал в составе тройки. Дикари что, готовятся к массовому обстрелу?! Майк невольно поискал глазами выданный ему щит и заметил, что молодая дикарка вновь перебралась на передние сани и сидит спиной к спине с возницей. У её ног лежал щит, рядом с которым расположилась рысь, вылизывающая заледеневшие капли крови из шерсти на лапах. Сама девица доставала из походного мешка какой-то меховой сверток.

– Я могу закрывать спину вознице, сэр, – предложил свою помощь Майк. Надо активнее втираться в доверие к русским варварам, а это неплохой способ. К тому же вряд ли они доверят новичку охранять столь важную для погони фигуру в одиночку. – Как делает это мисс Вес-ни-ана! Щит у меня есть! Когда на нас напали монстры, у меня неплохо получалось им пользоваться!

– Благодарю, ежели не шутишь, – косматый жлоб бросил на него свой фирменный взгляд сомнамбулического кретина. – Только он без защиты не останется, воев у нас достаточно. Ты лучше себя побереги, человече! Ежели одёжа твоя заморская в бою порвется, вдали от скуфа починять её нечем. Так что сиди на полу да щитом прикрывайся. Коли сможешь, так под ноги воям не попадай!

Настаивать на своем предложении Майк не собирался, он обозначил своё дружелюбие и готовность к оказанию помощи, этого вполне достаточно. Погибнуть в очередном побоище дикарей он абсолютно не планировал, к тому же громила был прав: если арктическое снаряжение потеряет герметичность, теплоизоляцию или, не дай бог, окажется повреждена шина системы обогрева – Майку конец. Уже хотя бы поэтому стоит позаботиться о себе в первую очередь. Он подобрал свой щит, посмотрел на расцарапанную звериными клыками свастику, вырезанную на нём, и лишь вздохнул. Кто бы мог подумать, что он, Майк, будет рад наличию у него какой-то фашистской деревяшки? А, ладно, какая разница, что там на ней вырезали, лишь бы защищала. Он с интересом посмотрел на молодую девицу. Та сняла с себя короткую шубку и вместо неё надевала длинную, такую же белую. Новая шуба оказалась длиной до пола, с глубоким капюшоном, который сексапильная дикарка накинула на голову. Майк оценил работу портного аборигенов. Шуба была подогнана точно по фигуре, причем уродливая коса была спрятана где-то под ней. Теперь, когда этого безвкусного соломенного каната не было видно, дикарка смотрелась ещё более сексуально. Её надо подстричь, вот тогда будет действительно неплохо. Конечно, детина едва ли не шести футов ростом не сравнится по очарованию с миниатюрной черноглазой Лив, но тоже ничего. Интересно, свои приборы она уже переложила из одной одежды в другую, пока громила заговаривал ему зубы, или у неё во внутренних карманах нового одеяния имеется отдельный комплект?

– Садись на пол, человече, в угол, – негромко окликнул его жлоб-напарник. – Выше борта саней не высовывайся да держи щит наготове. Начинается ветер, скоро помчим.

Почти незаметный ветерок действительно начал свежеть, срывая с бесконечно белой поверхности давно погибшего города небольшие снежные вьюны, и шкала термометра поползла вниз. Майк занял указанное место, стараясь не обращать внимания на просыпающийся в груди страх. Опять его жизнь будет подвергаться смертельной опасности. Реактор, Могильник, Воронки, кровожадные мутанты, фатальная травма руки, потеря Лив, крушение челнока, тупые дикари, снова кровожадные мутанты… Сколько можно судьбе издеваться над ним?! Когда же всё это закончится… Чтобы не дать напрягающимся нервам воспалиться, он принялся разглядывать дикарей. Те завершили приготовления и расселись по саням в полном составе. Места вдоль бортов по обеим сторонам заняли громилы со щитами, в середине засели лучники. Странно, что головорезы ни во что не переодеваются. Майк обратил внимание, что кроме девицы никто не озаботился приготовлениями к надвигающимся заморозкам. Или они тупо не взяли с собой теплых одежд? Тогда, во время пурги, они тоже закапывались в снег в своих меховых безрукавках…

Ветер окреп внезапно, и Майк почувствовал, как ледяные порывы быстро охлаждают пальцы ног и рук. Пора включать обогрев и отгораживаться щитом от холодного потока. Он укрылся от усиливающегося ветра и посмотрел на термометр. Температура упала до минус шестидесяти и продолжала понижаться, но головорезы не двигались с места. Наконец, когда термометр замер на отметке в шестьдесят шесть градусов ниже ноля, из-за угла здания показались разведчики косматых варваров. Они быстро залезли в сани, один из них что-то сказал Святогору, и тот коротко взмахнул зажатой в руке стрелой. Повозки тронулись, выбираясь из-за заснеженных руин на открытое место, и воздушный поток ударил в сидящих людей. От неожиданности Майк не сообразил, что меняющие курс сани двигаются под тупым углом к ветру, и не изменил положение щита. Дьявольская деревяшка мгновенно превратилась из укрытия в парус и рванулась прочь настолько резко, что чуть не вывихнула ему руку. Пока чертыхающийся от боли Майк прижимал к себе щит под правильным углом к воздушному потоку, повозки изменили курс дважды, кружа среди торчащих из вечных снегов многоэтажек. Утомительная борьба с ветром взбесила Майка, и он едва не отшвырнул щит к такой-то матери. Дикари издеваются над ним?! Только он укроется за этой идиотской деревяшкой, так они сразу меняют курс! Его специально посадили на пол, сами сидят на лавках, да ещё лицом наружу, им изменение направления воздушного потока видно сразу!

Наконец упряжки прекратили метаться меж развалин и рванулись вперед. Возницы гнали запряженных тварей сквозь сильный ветер, не проявляя жалости, и сжавшийся между щитом и бортом Майк разглядывал проносящийся мимо погребенный город. Строения давно превратились в мёртвые нагромождения камней, насквозь прокаленные диким холодом, и самое живое, что есть в этом заледеневшем склепе, это истошно скрипящие плафоны уличных фонарей. Смятые в лепешку железки каким-то чудом ещё держались на креплениях и болтались словно тряпки, терзаемые стихией, издавая скрежещущие звуки. Многие из них сорвало ураганами давным-давно, и мимо взора Майка проносились лишь торчащие из снега короткие металлические столбы, но те, что всё же сохранили искореженные плафоны, выглядели жутко, возвышаясь над снежной поверхностью всего лишь на ярд-полтора. Этот труп города покрыт куда большим слоем снега, нежели Нью-Вашингтон. А в Нью-Вашингтоне уже сейчас почти не осталось выживших, что говорить о здешних местах?! От кого эти косматые троглодиты пытаются спастись под ледяным ветром, больше похожим на небольшой ураган?! Тут кроме мчащихся по воздуху снежных облаков, с хрустом врезающихся в покосившиеся заледенелые стены, ничего нет!

Град копий обрушился на повозки словно из параллельной реальности. Майк в очередной раз бросил взгляд на пробегающие мимо развалины и вдруг понял, что они кишат кровожадными коротышками, будто Могильник мутантами. В следующую секунду он увидел, как сверху к саням приближается целое облако метательных снарядов. Он закричал, вдавливая себя щитом в борт повозки, но сильный ветер унес звук его голоса. Внезапно сани дернулись, меняя курс, косматые головорезы вскинули щиты, отбивая несколько метательных снарядов, и дождь из копий ударил мимо. До Майка донесся многоголосый вой, в который под воздействием ветра сливались истеричные вопли злобных коротышек, он забился под щит и с ужасом смотрел на бесконечный поток копий, продолжающийся сыпаться с неба прямо на него.

Сильный ветер почти не мешал коротышкам. Майк запоздало понял, что они живут в таких условиях вот уже двести лет и прекрасно приспособились к ним. Злобные мелкие дикари метали копья сразу с поправкой на ветер и хорошо знали, куда приведет их смещение. Некоторые броски осуществлялись неудачно, воздушный поток срывал снаряд с траектории и отшвыривал прочь, но десятки других тучами грязных росчерков вылетали из заснеженных руин. Майку казалось, что кровожадных плосколицых дикарей были сотни, а может, даже тысячи, они появлялись повсюду, выбегая из-за руин, выпрыгивая из провалов окон и выныривая из-под снега подобно мутировавшему зверью. И каждый из них сжимал в одной руке целый пучок копий, другой рукой запуская их в цель почти непрерывно. Метательные снаряды проносились в считаных футах от саней, и Майк вздрагивал от ударов металла о дерево щитов.

Крупная тень мелькнула совсем рядом, и Майк дернулся, ожидая удара в щит. Но это оказался один из головорезов. Он резким движением натянул лук и послал стрелу прямо сквозь сильный ветер. Затем, почти не останавливаясь, выстрелил ещё и ещё. Майк высунул голову из-под щита и с удивлением увидел пронзенного стрелой коротышку, оставшегося позади мчащихся саней. Дикари стоили друг друга. Плосколицые метали копья, используя ветер, но косматые били из луков, применяя то же самое знание. Головорезы-возницы вели упряжки зигзагами, позволяя ветру проносить мимо поток метательных снарядов, а отряженные для защиты громилы отбивали летящие точно в цель копья щитами, словно бейсболист ловил перчаткой запущенный в него мяч. При этом они ещё успевали отражать некоторые копья ударами мечей, перенаправляя полет метательного снаряда в безопасную сторону. Несмотря на мчащийся прямо в лицо поток примитивного оружия, основной град копий либо ложился мимо, либо оказывался сметен порывами ветра. Но визжащих от ярости коротышек было так много, что на глазах у Майка головорезы отбили или приняли на щиты несколько десятков копий. Одно такое вонзилось точно посреди саней, во внутренний борт, в ярде от Майка, ещё пару отразил кто-то из косматых громил. Потерявшие траекторию и скорость копья падали на Майка сверху, громко ударяясь о щит, и скатывались на пол. Он инстинктивно вжимал голову в плечи при каждом ударе и отталкивал катящиеся копья ногами, чтобы не порвать снаряжение о наконечники. Порывы ветра разбрасывали их по углам, и от удара в борт многие копья кувырком вышвыривало из саней. Сжавшийся в комок Майк смотрел на остающуюся позади саней дорогу, усеянную упавшими копьями, раскатывающимися в разные стороны под порывами ледяного ветра, и сумасшедшая гонка продолжалась.

Кто-то из головорезов издал резкий окрик, и все схватились за резные поручни. Сани заложили крутой вираж, едва не опрокинувшись, и Майк увидел проносящуюся мимо стену острых кольев, вкопанных в снег под углом, чтобы вспарывать брюхо ездовым тварям. Изменившие курс повозки помчались мимо каких-то руин, из заснеженных недр которых им наперерез бросились вооруженные коротышки. Замелькали клинки, загремели щиты, отражающие удары, и лучники били в упор, целясь из-за спин щитоносцев. Откуда-то возникла погоня, несколько десятков плосколицых дикарей верхом на низкорослых оленях пытались догнать сани, сблизившись на бросок копья, но сильный ветер и стрелы косматых головорезов не позволили им совершить задуманное. Преследователи потеряли несколько всадников и прекратили погоню. Потом была вторая засада с кольями, затем третья… Каждый раз, когда выпрыгивающие из-под снега впереди упряжек коротышки бросались к саням с копьями наперевес, у Майка от панического ужаса внутри всё словно обрывалось. Если плосколицые убьют хотя бы одну запряженную тварь, саням не уйти! Но всякий раз лучники били по появляющимся врагам, пронзая их стрелами, а командующий громилами Святогор мгновенно убирал меч и хватался за перекатывающиеся по полу чужие копья. Здоровенный громила запускал их с такой силой, что метательный снаряд преодолевал сопротивление ветра и пробивал плосколицего насквозь, вылезая из спины на добрых полфута.

В какой-то момент Майк увидел впереди с десяток коротышек, выпрыгивающих из наполовину засыпанного снегом окна и бегущих навстречу упряжкам. Лучники косматых головорезов стремительно натянули тетивы, но плосколицые уже метнули копья, целя в запряженных животных. В этот момент Майк решил, что всё кончено, и закричал «Нет!!!», но фортуна оказалась к нему благосклонна. Ездовые твари на бегу наклонили головы, выставляя навстречу летящим снарядам мощные развесистые рога, и копья с глухим стуком ударили в закостенелую толщу, отлетая в сторону. Пара копий врезалась в защитную попону, увязая в деревянных накладках, и отвалилась, с хрустом исчезая под копытами мчащихся рогатых монстров. Сразу четверо лучников спустили тетивы, пронзая стрелами врагов, остальные бросились врассыпную, стремясь избежать столкновения с упряжками. Двое из плосколицых отпрыгнули влево почти одновременно, уходя от удара брызжущих пеной яростных тварей, и в следующий миг их сшибло ударом жутких рогов, словно кегли. Бегущий рядом с упряжкой монстр, которого освободили от тяглового использования из-за ранения, снес обоих коротышек, даже не потеряв в скорости, и помчался дальше. Майк обернулся назад и успел разглядеть остающиеся позади неподвижные тела, лежащие на снегу в неестественных позах.

Скачка через смертельно опасный город продолжалась, и в какой-то момент плосколицые дикари едва не прикончили Майка, сбросив на сани огромный обломок кирпичной кладки с крыши одного из зданий. Повозки мчались вдоль строений в опасной близости от заледеневших стен, вероятно, это был единственный путь, потому что коротышки об этом тоже знали. Кто-то из дикарей, оборонявших передовые сани, издал предостерегающий крик, и Майк дернулся, судорожным движением головы прослеживая взгляды остальных. Впереди, высоко вверху, с верхних этажей покрытых ледяной коркой развалин, вниз летел двухметровый обломок стены, падая точно на дорогу. Возницы резко осадили ездовых тварей, избегая быть расплющенными в лепешку, и в следующий миг обломок с глухим хлопком вбило в поверхность в нескольких шагах от передней повозки, поднимая в воздух целый взрыв снега. Развалины огласились истеричным визгом, и из окон хлынули плосколицые дикари с копьями. Майк в страхе забился в угол, прикрываясь щитом, и схватил валяющееся рядом грязное копье, сделанное из толстой кривой ветки. Он решил, что проткнет любого коротышку, если тот лишь приблизится к нему, но вступить в бой ему, к счастью, не пришлось. Двухметровые головорезы дружно метнули копья, из-за их спин ударили лучники, и громилы схватились за мечи. Первую волну нападающих смело метательными снарядами, вторая врезалась в щиты и попадала, порубленная клинками, остальные бросились бежать и скрылись в черных провалах окон так же быстро, как появились.

Упряжки рванули с места в карьер, объезжая место падения обломка, и Майк увидел проплывающую мимо здоровенную воронку без дна. Разглядеть её глубину он не смог, угол зрения был слишком неудобным, а повозки набирали скорость всё сильнее. Вскоре проносящиеся мимо заснеженные скелеты зданий опустели, и возницы пустили тягловое зверьё шагом. Судя по вздымающимся бокам и тяжелому дыханию рогатых монстров, они сильно устали и вряд ли смогут бежать дальше. Скорость движения упала, и головорезы встали на лыжи. Несколько громил убежали вперед, остальные окружили повозки и не спускали глаз с окрестностей. Через полчаса вернулись разведчики, и отряд вновь изменил курс, взяв направление, перпендикулярное первоначальному.

– Почему мы удаляемся от нашей цели? – высунулся из-под щита Майк, обращаясь к Святогору.

– В той стороне идет снег, – ответил головорез. – Если успеем зайти в снегопад прежде, чем рыбоеды пришлют за нами погоню, то скрыться от ворогов будет легче. Да и места там опасные, снег мягкий, звериных берлог много, провалы часто случаются. Не пойдут они туда.

Головорез убежал вперед и заговорил с молодой дикаркой. Майк их разговора не понимал, это означает, что устройство перевода у девицы было только одно, и осталось оно в летней шубке. Он вдруг понял, что во время этой сумасшедшей погони ни разу не заметил, что происходило с дикаркой. Хотя он смотрел вперед неоднократно, её почему-то не видел. Понятное дело, косматые дикари не решились рисковать дочерью своего вожака и спрятали её в углу саней под щитом, так же, как его самого. Остаётся надеяться, что жлобы-переростки не станут подвергать её опасности и далее, что было весьма сомнительно, учитывая сказанное напарничком. Отряд направляется в опасное место, полное хищного зверья. Преследователи туда не пойдут. Конечно, не пойдут! Чем закончилась первая стоянка в таком же месте, куда не суются коротышки, он не забудет ещё долго. Это просто чудо, что трое головорезов перебили тогда всех монстров, а его никто не успел убить или искалечить. Или они уверены, что вырежут любое количество мутантов, учитывая свою численность? Если так, то шансы отбить Реактор повышаются. Какая разница, чем они очистят его от зверья, ножами, копьями или пулями? Главное – результат.

Ещё через полчаса ледяной ветер стих, вновь сменяясь штилем, и действительно пошел снег. Большие хлопья снежинок медленно опускались с неба сплошной стеной, и температура воздуха начала расти. Через час небыстрой езды сквозь снегопад Майк почувствовал, что ему стало жарко, и посмотрел на термометр. Минус сорок восемь. Ого, вот уж точно лето, усмехнулся он, отключая обогрев, дикарям должно быть жарко, раз они не обморозили себе руки во время жуткой скачки через труп города, кишащий коротышками, словно червями! Тогда было почти минус семьдесят и ледяной ветер, а им хоть бы что. Эти человеко-мутанты должны, нет, они просто обязаны быть под контролем у Новой Америки и приносить пользу настоящим людям… Краем глаза Майк заметил какую-то тень и вздрогнул, прикрываясь щитом. Из стены снега вынырнул один из косматых головорезов и подкатился к Святогору. Он что-то сказал ему, указывая рукой назад.

– Погоня? – переспросила молодая дикарка, бросая на Майка мимолетный взгляд. – Их так много?

Майк обернулся, мгновенно похолодев, но разглядеть что-либо сквозь снежную завесу не смог. Дикари что-то обсуждали между собой, и он вновь не понимал их недочеловеческого языка. А ведь дикарка была в длинной шубе! Наверное, успела переложить приборы из короткой шубы в эту. Раз стало так тепло, то она будет переодеваться, это хорошая возможность понаблюдать за ней, но если за ними опять гонятся кровожадные плосколицые коротышки, то будет не до слежки… Она специально сделала это! Майк усмехнулся. Дикарка специально включила устройство перевода и сказала про погоню. Она хочет воспользоваться тем, что он будет готовиться к появлению врагов и не заметит, как она переоденется и переложит приборы обратно. Значит, необходимо следить за ней ещё более внимательно. Майк занял ставшее уже привычным место на полу в углу саней, прикрылся щитом и стал незаметно наблюдать за девицей.

Но добиться желаемого ему так и не удалось. Головорезы окружили повозки, и отряд увеличил скорость. Дикарка переодеваться не спешила, она сидела спиной к вознице, со щитом в одной руке, поглаживая другой лежащую у ног рысь, и взгляд её был направлен назад, куда-то сквозь медленно опускающуюся с небес бесконечность снежных хлопьев. Не меньше часа отряд уходил от невидимого врага, и Майк каждую минуту ожидал появления исступленно визжащих коротышек сзади или яростно хрипящих монстров снизу. Непонимание того, насколько далеко или близко находится погоня, заставляло нервы звенеть от напряжения, и он постоянно вращал головой, вглядываясь в окружающий снегопад. Внезапно огромная тень ринулась на него из снежной кутерьмы, мелькнула громадная пасть с обнаженными клыками, и он заорал от ужаса, увидев в ярде от себя оглушительно ревущего медведя, вставшего на дыбы. Майк бросился бежать, но споткнулся о свой щит и рухнул, вываливаясь из саней.