История противостояния: ЦК или Совнарком

В рамках еще большей разгрузки повестки дня Совнаркома и уточнения взаимоотношений Большого и Малого Совнаркомов 2 мая 1922 г. А. Д. Цюрупа продавил на заседании советского правительства образование Комиссии для предварительного рассмотрения финансовых вопросов, подлежащих внесению из Малого СНК в Большой – в составе А. Д. Цюрупы, Г. Я. Сокольникова и А. И. Рыкова. Комиссия должна была рассматривать опротестованные ведомствами решения Малого СНК по вопросам об ассигнованиях кредитов с передачей в Большой СНК исключительно решений одним из трех членов комиссии⁴⁰⁵.

18 мая 1922 г. А. Д. Цюрупа сделал доклад «О составе Малого Совнаркома» на заседании Политбюро ЦК РКП(б). Было постановлено: «а) утвердить следующий состав МСНК: Председатель – т. Киселев, зампред – Леплевский (вневед[омственный]), от НКЮ – т. Гойхбарг, от НКФ – т. Чуцкаев, зам. – Дм. Малютин, от РКИ – т. Рузер, безведомств[енный]⁴⁰⁶ – т. Белов. Во время отсутствия т[т]. Киселева и Леплевского, которые должны лечиться два-три месяца, обязанности Председателя исполняет т. Гойхбарг, т. Леплевского во время его отсутствия замещает в качестве члена (а не зама) Вельман; б) предрешая необходимость включения в МСНК представителей местных советов и представителя ВЦСПС, поручить Оргбюро по соглашению с [ленинскими] замами [в правительстве] наметить кандидатов и провести [назначения] в советском порядке»⁴⁰⁷. Примечательно, что еще в 1921 г., когда на заседаниях Совнаркома председательствовал В. И. Ленин, никакого обращения к высшим партийным органам при проведении назначений наркомов и членов коллегий не было⁴⁰⁸.

Уже через два дня, 20 мая 1922 г., СНК РСФСР, под председательством А. Д. Цюрупы, утвердил предложенный партийными органами персональный состав Малого Совнаркома⁴⁰⁹. На том же заседании последним был заслушан доклад А. И. Рыкова «О заседаниях СНК». Постановлено: «Начиная со следующей недели одно заседание СНК во вторник посвящать текущим вопросам, а два заседания – в четверг и субботу – обсуждению бюджета»⁴¹⁰. Распределение денежных ресурсов оставалось, как видим, важной функцией советского правительства, что называется, гарантом его высокого веса в советской политической системе.

Ориентировочно в 1922 г. имел место эпизод, описанный фактическим руководителем (1922–1924) Малого Совнаркома Г. М. Леплевским в ходе чистки ВКП(б) в 1933 г.: «В недрах СНК контроль имеет специфические черты. […] Прежде всего, наша работа заключается в том, чтобы давать Председателю в первую очередь, давать Совнаркому зрелые, продуманные и хорошо проработанные решения. Но если при этом отсутствует контроль предыдущих решений, то этой продуманности и зрелости все меньше и меньше. Потому что если хорошо проконтролировать исполнение решения, то, оказывается, на практике у нас и народные комиссары вносят целые вороха новых законов, которые являются излишними, если бы хорошо выполнялись старые решения. Поэтому хорошо поставленный контроль освободил бы правительство от принятия новых решений. Чем их меньше, тем лучше их исполнение и легче следить за исполнением. Мне лично пришлось получить большую взбучку от Владимира Ильича за то, что мы в законы вносим большое количество поправок. В свое время, когда был введен железнодорожный тариф, это был чрезвычайно крутой и резкий перелом в нашей стране, это вызвало чрезвычайно высокое напряжение среди наших трудящихся, т. к. они привыкли ездить бесплатно, и после опубликования закона [мы] каждый день вносили поправки. Это вызвало раздражение Владимира Ильича, который угрожал, что вопрос будет поставлен в Совнаркоме вплоть до смены всего состава Малого Совнаркома»⁴¹¹. В. И. Ленин выдрессировал Г. М. Леплевского настолько, что, по свидетельству сотрудников, он и при преемниках вождя мировой революции, находясь в отнюдь не блестящей физической форме, исполнял свои обязанности почти образцово. Во время упомянутой чистки деятельность Леплевского его сотрудники характеризовали следующим образом: 1. «Я работаю в Совнаркоме с 1925 г. Работал дежурным секретарем на заседаниях, где председательствовал т. Леплевский. Меня всегда удивляли четкость и быстрота решений т. Леплевского»⁴¹². 2. «Я с т. Леплевским непосредственно работаю около года. Тов. Леплевский в своей повседневной оперативной работе всегда уделяет много внимания тому, чтобы всесторонне подготовить вопрос, который докладывается Председателю и его заместителям, чтобы не было никаких недоделок. Что характерно для т. Леплевского? Если он чувствует какую-нибудь неувязку, он немедленно же берет телефонную трубку, сговаривается, выясняет неясные стороны и делает соответствующие выводы. В части темпов у Леплевского дело обстоит хорошо»⁴¹³.

15 июня 1922 г. Л. Б. Каменев выступил на заседании Политбюро ЦК РКП(б) по вопросу «О докладах замов в Политбюро». Сделал следующее предложение: «1. Обязать Рыкова и Цюрупу раз в неделю не позже вторника присылать в Секретариат Политбюро для рассылки всем членам Политбюро краткую сводку: а) важнейших решений СНК и СТО по вопросам, имеющим общее значение; б) важнейших вопросов, находящихся в разработке. В сводку не должны входить вопросы текущего или распорядительного характера. В сводке отмечаются случаи особо острых разногласий, если таковые имели место при обсуждении в СНК или СТО. 2. Члены Политбюро, если тот или другой вопрос, затронутый в сводке, требует, по их мнению, обмена мнениями в Политбюро, в среду сообщают о том в Секретариат [ПБ], и Рыкову, и Цюрупе»⁴¹⁴. Постановили: «а) решено принять предложение Каменева; б) составление указанных сводок решено возложить на Смольянинова, который должен представлять их на просмотр и подпись Цюрупе и Рыкову»⁴¹⁵. Как видим, Л. Б. Каменев, будучи прежде всего полноправным членом Политбюро ЦК РКП(б), попытался поставить Совнарком как властный центр под контроль ПБ. Однако В. И. Ленин потому и был вождем мировой революции, что умел направить энергию соратников в нужное ему русло. При живом и здоровом Ленине подобные инициативы серьезную корректировку внести не могли.

В. И. Ленин продолжал устраивать своим подчиненным «надрания», однако болезнь давала о себе знать: в августе 1922 г. пришлось установить порядок опротестования решений Совнаркома и обеих его ключевых комиссий – Совета труда и обороны и Малого СНК РСФСР. 31 августа Президиум ВЦИК, рассмотрев представленный Совнаркомом «Проект постановления ВЦИК и СНК о порядке и сроках опротестования постановления М[алого] СНК, СНК и СТО», утвердил проект в следующей редакции: «1. Право опротестования постановлений М[алого] СНК, СНК и СТО принадлежит народным комиссарам, членам СТО и руководителям тех учреждений, которые имеют право совещательного голоса в СНК и СТО. Примечание: Право опротестования решения М[алого] СНК предоставляется и Председателю М[алого] СНК. 2. Протесты на постановления М[алого] СНК и СТО рассматриваются в СНК, а на постановления СНК – Президиумом ВЦИК. / Постановления Президиума ВЦИК являются окончательными и опротестование их может быть произведено лишь в порядке внесения соответствующего проекта постановления в Сессию ВЦИК. 3. Протест должен быть подписан народным комиссаром, членом СТО или руководителем учреждения, имеющего право совещательного голоса в СНК и СТО, а в случае болезни или отъезда этих лиц – соответствующим заместителем, и направлен в высшую инстанцию, а копии протеста – в орган, постановление коего опротестовывается. 4. Протесты на постановления М[алого] СНК, СНК и СТО должны быть поданы не позднее семи дней со дня [принятия] постановления. 5. Постановления СНК и СТО немедленно проводятся в жизнь, независимо от их опротестования, за исключением тех случаев, когда состоялось специальное постановление Президиума ВЦИК о приостановке решения СНК и [специальное постановление] Совета народных комиссаров – о приостановке решения СТО»⁴¹⁶. 16 ноября 1922 г. Президиум ВЦИК, очевидно, по инициативе Малого Совнаркома (присутствовал председатель этого органа Г. М. Леплевский⁴¹⁷, а в протоколе заседания значится, что вопрос внес «СНК»⁴¹⁸), образовал «Постоянную комиссию для ревизии секретных расходов по ВЦИК и СНК» в составе председателя А. П. Смирнова (от Президиума ВЦИК), А. И. Свидерского (от НК РКИ РСФСР) и М. К. Владимирова (от Наркомата финансов РСФСР) ⁴¹⁹. Отметим, что ранее советское правительство не выступало с предложением о совместном со ВЦИК решении финансовых вопросов, даже имевших чисто аппаратное значение. Комиссия была сформирована и приступила к работе, на что указывает решение Президиума ВЦИК от 16 мая 1923 г. о замене в ней представителя Наркомата РКИ – А. И. Свидерского С. Е. Чуцкаевым⁴²⁰.

Правда, при этом 17 августа 1922 г. СТО РСФСР, в лучших ленинских традициях, провел через ВЦИК «Положение об уполномоченных наркоматов при ЭКОСО», учреждавшее должности «областных уполномоченных» наркоматов, на которых возлагались следующие задачи: «а) наблюдение за своевременным и точным исполнением всеми органами в пределах области постановлений и распоряжений центра по данному ведомству; б) руководство, объединение и контроль деятельности органов данного ведомства в пределах области; в) составление областных планов по данному ведомству, сводки губернских смет и связи с хозяйственным планом, представление этой сводки и плана с заключением ЭКОСО в соответствующий наркомат и контроль над составлением и исполнением смет местных органов по своему ведомству; г) перераспределение между губерниями с утверждения облЭКОСО денежных и материальных ассигнований по данному ведомству […]; е) выполнение специальных поручений центра»⁴²¹, что серьезно усиливало потенциальное значение ЭКОСО. Особо выделялась на общем фоне следующая функция: «Дача заключений по вопросам о назначении и отстранении от должности местных работников данного ведомства в тех случаях, когда, согласно действующих указаний, таковое назначение или отстранение производится центром»⁴²². Специально уточнялось: «В экстренных случаях областному уполномоченному предоставляется право отстранения от должности тех работников губерний и области, которые назначаются из центра – с немедленным уведомлением соответствующего наркомата»⁴²³. Но особенно пикантным было т. н. примечание: «Уполномоченный наркомата является единовременно руководителем областного управления данного наркомата, в случае если таковой там имеется»⁴²⁴. Положение, когда НКВД РСФСР с трудом налаживал взаимодействие с местными советскими органами, постепенно менялось, авторитет правительства на местах неуклонно рос.

В. И. Ленин вполне оправился после первого приступа болезни и столкнулся с новой расстановкой сил в высшем большевистском руководстве, а именно с блоком Г. Е. Зиновьева с И. В. Сталиным. Для нейтрализации все растущего, как это было в 1918 г. с Я. М. Свердловым, авторитета И. В. Сталина В. И. Ленин попытался усилить позиции во власти Л. Д. Троцкого. Организм вождя стремительно сдавал, а потому устроить, как он это делал раньше, широкомасштабное наступление по всем фронтам – от контроля над кремлевскими переговорами по прямому проводу и до созыва и планирования партийного форума – вождь уже был не в состоянии. Он должен был экстренно найти кого-то из членов высшего большевистского руководства, на которого можно было опереться в интриге против И. В. Сталина. Идеально подходил, конечно же, давнишний ленинский соратник-оппонент Л. Д. Троцкий, которому В. И. Ленин предложил пост заместителя председателя Совнаркома.

Исследователь С. А. Павлюченков связал такое предложение со сложившейся традицией, согласно которой пленумы ЦК и заседания Политбюро непременно вел председатель Совнаркома или его ближайший заместитель⁴²⁵. Ссылка на источник отсутствует, однако исследователь, очевидно, припомнил фразу из воспоминаний Н. С. Хрущева: «…председательствовал на заседаниях в [19] 30-е годы не Генеральный секретарь ЦК, а Председатель Совета народных комиссаров»⁴²⁶.

Несомненно, подобное предположение логично, хотя несколько настораживает тот факт, что ближайшим ленинским заместителем по Совнаркому был А. И. Рыков, однако в условиях отсутствия основателя партии заседания Политбюро вел другой заместитель вождя по Совнаркому – Л. Б. Каменев⁴²⁷. Более того, есть основания полагать, что традиция, о которой поминает С. А. Павлюченков, сложилась только во второй половине 1920-х гг.⁴²⁸ Сразу после смерти В. И. Ленина (1924) заседания продолжал, как и во время болезни вождя, вести Л. Б. Каменев, возглавивший не Совнарком, а Совет труда и обороны. М. П. Томский прямо заявил на заседании Политбюро 2 ноября 1925 г.: «Тов. Каменев председательствует как член ЦК и как член Политбюро, а не просто как Председатель СТО. Это ни в какой степени не связано одно с другим»⁴²⁹. Во второй половине 1920-х гг. председательствование на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) напрямую не зависело от избрания председателем СНК СССР или снятия с этого поста. После разгрома Правой оппозиции А. И. Рыков, оставаясь председателем СНК СССР до декабря 1930 г., был, по настоянию И. В. Сталина, отстранен от председательствования на заседаниях Политбюро уже в октябре 1929 г.⁴³⁰ Очевидно, суть ленинского предложения была иной: в условиях, когда Л. Д. Троцкий, по крайней мере номинально, оставался главой военного ведомства, В. И. Ленин мог, поставив его по совместительству на важный правительственный пост, рассчитывать на обратное перетекание политической власти из Политбюро в Совет народных комиссаров под своим председательством – в случае более чем вероятного при выздоровевшем основателе партии успеха подобная комбинация привела бы к полному краху сталинских амбиций. Между прочим, перед назначением И. В. Сталина генеральным секретарем ЦК вождь перестраховался – в резолюции XI съезда РКП(б) «Об укреплении и новых задачах партии» было зафиксировано: «Партийные организации […] стали систематически обрастать большим аппаратом, обслуживающим партийные организации. Этот аппарат, постепенно разрастаясь, сам, в свою очередь, стал приобретать бюрократический налет и поглощать чрезмерное количество сил. Одной из важнейших задач партии является сократить аппарат обслуживания партии в его бюрократической части – задача, к которой Центральный комитет и местные организации уже приступили»⁴³¹.

11 сентября 1922 г. вождь написал В. М. Молотову как секретарю и члену ЦК РКП(б): А. И. Рыков получил отпуск до возращения 20 сентября А. Д. Цюрупы; сам В. И. Ленин должен был вернуться к практической работе в Совнаркоме не ранее 1 октября. Под предлогом невозможности взвалить работу на плечи одного Цюрупы Ленин предложил «назначить еще двух замов (заместителя Председателя СНК и заместителя Председателя СТО)», а именно Л. Д. Троцкого и Л. Б. Каменева, и распределить между ними работу при участии «моем и, разумеется [явное лишнее вводное слово. – С.В.], Политбюро как высшей инстанции»⁴³², прямо заявив о собственном приоритете. Л. Д. Троцкий, который не желал быть чьим-либо заместителем, как и следовало ожидать, отказался. За предложение В. И. Ленина голосовали И. В. Сталин (демонстративно, понимая, что Л. Д. Троцкий сам будет против), А. И. Рыков, М. И. Калинин; воздержались М. П. Томский, пассионарный запас которого истощился после длительной Профсоюзной дискуссии, и Л. Б. Каменев, который, будучи значительно порядочнее иных большевистских вождей, отнюдь не сразу присоединился к сталинско-зиновьевскому блоку⁴³³. Политбюро «с сожалением» констатировало «категорический отказ» Л. Д. Троцкого и предложило «приступить к исполнению обязанностей заместителя до приезда» А. Д. Цюрупы Л. Б. Каменеву⁴³⁴. Согласившись по сути «совместить» партийное кресло с советским, Л. Б. Каменев серьезно упрочил свои позиции во власти и полностью вернул расположение В. И. Ленина, серьезно пошатнувшееся в конце 1917 – начале 1919 г. в связи с совместным с Г. Е. Зиновьевым демаршем в преддверии Октябрьского переворота, по итогам событий, связанных с несостоявшемся формированием «однородного социалистического правительства», и, наконец, с дискуссией о ВЧК⁴³⁵ и двусмысленным поведением Л. Б. Каменева⁴³⁶ в ходе борьбы основателя партии за власть с самопровозглашенным «Председателем ЦК РКП» Я. М. Свердловым. Именно с согласием Л. Б. Каменева поддержать своим авторитетом ленинскую властную рокировку, а также, как установлено в историографии, принять участие в создании «нового хозяйственного механизма»⁴³⁷ следует связать прочные позиции во власти Каменева в первой половине 1920-х гг., противоречивость которых также отмечена в историографии: «Текущая хозяйственная работа все более захлестывала Каменева, все меньше оставалось времени для участия в решении других вопросов, возможно, поэтому его участие в делах управления партией едва просматривается, а участие в решении вопросов, выходящих за рамки чисто экономических (кроме тех, что обсуждались коллегиально в Политбюро), можно, не боясь ошибиться, охарактеризовать как эпизодическое»⁴³⁸. Постоянно обвиняя в духе ленинских характеристик Сталина в грубости, исследователи, как правило, не учитывают, что грубость этого лидера партии была пределом такта, если вспомнить о манере выражаться истеричного Зиновьева. Следует обратить особое внимание на тот факт, что Каменев, будучи интеллигентом по духу и воспитанию и выгодно – в человеческом плане – отличаясь от Сталина с Зиновьевым, вообще занял нейтральную позицию в конфликтах Ленина с товарищами по высшему руководству РКП(б) и (почти!) до конца остался верен вождю. Видимо, дал о себе знать атавизм пиетета в отношении политического учителя. Притом что, в отличие от Сталина с Зиновьевым, Каменев не умел фарисейски подчеркивать факт своего ученичества⁴³⁹.

Именно в контексте укрепления властных позиций Совнаркома следует рассматривать тот факт, что 12 декабря 1922 г. В. И. Ленин с 12 до 14 часов, и это – в условиях «повторения болезни»⁴⁴⁰, беседовал со всеми тремя своими заместителями: А. И. Рыковым, Л. Б. Каменевым и А. Д. Цюрупой⁴⁴¹. Тройка соратников изложила вождю свой взгляд на распределение обязанностей между заместителями, по крайней мере, на ближайшие три месяца, на которые, по ее расчетам, выбывал из политического процесса премьер-министр. Ленину предложения не понравились – особенно рыковские, и на следующий день он продиктовал по телефону свое видение проблемы, в основе которой лежало стремление «теснее согласовать» распределение заместителей по наркоматам со способностями каждого «к чисто администраторской работе». Вождь настаивал на строгом отделении «функции председательствования и контроля за правильностью юридических формулировок» декретов и постановлений Финансового комитета и т. п. нормативных актов «от функций проверки и улучшения административного аппарата»⁴⁴². По мнению В. И. Ленина, «председательствование, контроль за правильностью формулировок и т. д.» наиболее подходили Л. Б. Каменеву, тогда как функции чисто административные – А. Д. Цюрупе и А. И. Рыкову⁴⁴³. В. И. Ленин откладывал окончательное решение вопроса до своего возвращения после лечения, но признавал за заместителями во время своего отсутствия право распределять обязанности по собственному усмотрению (как видим, последнее слово вождь, не имевший обыкновения ничего пускать на самотек и привыкший за пять лет к совнаркомовской «вермишели», оставил за собой)⁴⁴⁴. Ленин напомнил, что все три его заместителя в ходе разговора напрочь забыли об «Экономической жизни», и рекомендовал возложить контроль за ней на А. И. Рыкова, что в очередной раз подтверждает отсутствие строгого распределения обязанностей между ленинскими заместителями в Совнаркоме и Совете труда и обороны. В противном случае он предложил бы курировать газету Л. Б. Каменеву, поскольку впоследствии именно он занял председательское кресло в Совете труда и обороны, печатным органом которого являлась «Экономическая жизнь». Помимо тройки замов по Совнаркому В. И. Ленин переговорил в тот день с Ф. Э. Дзержинским и членом РСДРП с 1902 г., совнаркомовским аппаратчиком Б. С. Стомоняковым, представлявшим в 1920 г. РСФСР в Берлине⁴⁴⁵.

На следующий день В. И. Ленин вызвал в 12 часов Л. А. Фотиеву и продиктовал ей три письма, в числе которых – письма трем своим заместителям по Совнаркому о распределении их обязанностей. С 12 часов 30 минут до 14 часов 35 минут (два часа пять минут) вождь беседовал с посетившим его И. В. Сталиным. Остался в весьма недурном расположении духа⁴⁴⁶: убедившись, что вождь еще сохраняет бодрость духа, генсек предпочел временное тактическое отступление и признание ошибочности своей позиции по вопросу о монополии внешней торговли.

В конце 1922 – начале 1923 г., в рамках работы над статьями «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше, да лучше!», В. И. Ленин предложил коренное реформирование системы высших партийных и государственных органов, по итогам которого центр власти должен был окончательно вернуться в Совнарком. Однако тяжелая болезнь не позволила вождю навязать товарищам по ЦК РКП(б) и его Политбюро свою волю⁴⁴⁷. Именно трио ленинских замов, реально руководившему советским правительством, пришлось отстаивать прерогативы этого самого правительства, когда вождь перестал иметь какие-либо взаимоотношения с окружающей действительностью, а потом и вовсе ушел в Историю «вечно живым» символом советской власти.