Читать книгу: «Белоночные хроники. Достояние Атлантиды. Путешествия, приключения, мистика», страница 4

Глава 11

Из Петрозаводска я выехал поздним, …белым вечером. Мне предстояло проехать ещё несколько десятков километров вдоль Онежского берега, до знакомого по прошлогоднему путешествию залива («губа», по-местному). Ибо, после разговоров с Фёдором, я вспомнил об интересном валуне на его берегу. Камень тот, прошлым летом, привлёк моё внимание своей …подозрительной поверхностью. Казалось, (точнее, я в этом убеждён) на нём что-то изображено. Вся его поверхность покрыта какими-то петроглифами (?). Но, они – настолько древние и настолько, проросли лишайниками в микротрещинах его поверхности, что увидеть какие-то определённые, узнаваемые объекты, в этих изображениях – крайне затруднительно. Но, тем не менее, чем-то он меня …зацепил. Вспоминался потом неоднократно. Особенно, после того как, некоторое время спустя, я, добравшись, увидел наскальные изображения археологического комплекса «Беломорские петроглифы». Те из них, что находились под слоем почвы, до вскрытия их археологами, – выглядят как «новые». Чёткие и свежие. А вот – та их часть, что почвой укрыта не была, – точно так же, как и мой валун, испорчена лишайниками. И изображения там столь же невнятны.

Но, и то, что мне там, на скалах низовья реки Выг, рассмотреть и понять удалось, предоставило богатую пищу для размышлений и умозаключений.

На тех доисторических «холстах» изображены, к примеру, в подробностях, поэтапно, сцены охоты:

– Охота на лосей. Автор последовательно изобразил несколько важных её моментов. Загон, преследование группы животных, метание копий разными охотниками в разных лосей, добивание (скинув лыжи).

– Охота на медведя. Из засады на дереве. (Медведь, пришедший на приманку под деревом, поражается охотником сверху копьём).

– Морская, гарпунная охота на кита с лодки, экипаж которой составляет 12 (!) человек. И – т. п.

Изображений там – порядка 2500. И, как мне показалось, многие петроглифы сгруппированы по принципу современных комиксов. Последовательно изображают они ключевые сцены деятельности древнего человека. В частности, – способы, согласованность действий при групповой охоте. Специфические приёмы охоты на того или иного зверя. Общее впечатление: это – …школа эпохи неолита. Место, где обучали теории промысловой профессии древние поколения NEXT. Т.е., назначение этих петроглифов – сугубо прикладное. В отличие от Онежских, скажем, изображений. Созданных, как мне кажется, …доисторическим романтиком. Стаи длинношеих лебедей, трогательный новорожденный лосёнок – т.п.…

А одно из самых любопытных, по-моему, петроглифов на скалах Выга, это – изображение группы …голых лыжников. (О том, что они – именно голые, однозначно свидетельствуют их …чётко прорисованные мужские достоинства). Это – самое древнее, из известных, изображение людей на лыжах. Ему – 6 000 лет.

То, что лыжники – голые, возможно, объясняется их участием в каком-то ритуальном действе. Либо – …спортивными состязаниями. (Лыжные забеги в пляжном «прикиде» устраивают и некоторые наши современники с современницами). Интереснее другое. «Нудисты», здесь, – с лыжными палками. И лыжи у них – правильные. С загнутыми вверх концами. Т.е., это – не плетёные снегоступы, а – именно – лыжи. Деревянные. (А – какие же ещё?!). Так вот, эти деревянные правильные лыжи, вместе с упомянутой мною выше, двенадцатиместной китобойной лодкой, однозначно, по-моему, свидетельствуют: 6000 лет назад, на Севере, деревообработка уже достигала очень высокого уровня мастерства. А, значит, и жилища, уже в те времена, скорее всего, строились из дерева. Коли мастерство и какие-то инструменты для деревообработки уже имелись.

К своей прошлогодней, прионежской находке («подозрительному» камню) я решил добраться ещё раз – больше – для Фёдора. Не то, чтобы меня очень уж всерьёз впечатлили его фантастические гипотезы. Скорее, даже, – наоборот. В моём отношении к теме его поисков преобладал, как раз, скепсис. И ощущение, что сказал – то мне Фёдор …не всё. Чувствовалось, что откровенен он был со мною лишь …очень отчасти. (Да и, вообще, …даже сомнения в его адекватности, порою, возникали…). Но, …ведь пообещал же человеку. Посильно посодействовать в его изысканиях. Вот и …изволь «содействовать» теперь.

Глава 12

…Залив называется «Янь-губа». По имени речки, впадающей здесь в Онежское озеро. (Так мне этот залив, прошлым летом, представили местные рыбаки). Добрался я до него ближе к полуночи. Погода испортилась. Онего штормил. Низкие тучи над заливом моросили мелким дождиком. Попил чайку из термоса и залёг, в машине, спать. Под монотонное шуршание дождя и шум онежской волны спалось очень хорошо. Крепко, спокойно…

…А утро было ярким, солнечным и тихим. О ночном шторме напоминала лишь появившаяся, как его результат, песчаная коса, полностью запрудившая устье Яни. И уровень воды в речке уже заметно поднялся, скрыв многочисленные крупные камни в её русле. (Развод однако. Ночью, Янь и Инь, похоже, ссорились). Коса пришлась очень кстати. Не понадобилось преодолевать устье Яни вброд. Пройдя по косе, я отправился искать знакомый валун с петроглифами. Долго искать не пришлось. Камень лежал на прежнем месте.

…Долго я всматривался в его поверхность. Моя уверенность, что на нём нанесены какие-то осмысленные изображения, только утвердилась. Особенно заинтриговал, …вроде как, – солярный символ в его левой верхней части. Похожий на ступичное колесо со спицами. Такая символика известна и распространена на просторах Северо-Восточной Руси вот уже на протяжении 30 000 (тридцати тысяч!) лет, как минимум. От артефактов с раскопок Сунгири (прообразы «колеса Сансары», до Индии докатившегося) до наших дней. Такой символ изображён на саркофаге Ярослава Мудрого. Ими украшены фронтоны и свесы большинства старинных домов и даже многих деревянных церквей Русского Севера. Что, в свою очередь, по-моему, свидетельствует о том, что на этой земле, от веку, ВСЕГДА жил один и тот же народ. С теми же, от Начала Времён, верованиями, традициями, мировоззрением. Отсюда, с Севера, периодически исходили волны расселения. Но сюда …почти никого «не приходили». Финно-угры, я думаю, зашли сюда и смешались с автохтонным населением в период, когда значительная часть автохтонов отправились отсюда на юг. Завоёвывать и осваивать новые, для них, жизненные пространства. Этим, вероятно, и объясняется столь разительная непохожесть европейских финно-угров (венгров, эстонцев, финнов…) как меж собою, так и на финно-угров уральских, сибирских. (Монголоидных манси, хантов…). Как, скажем, не похожи современные, внешне европеоидные, потомки монгольских завоевателей, живущие в России, на татар, живущих в Монголии. (Почти все завоеватели древности отправлялись в походы «налегке». Соплеменниц оставляли дома. А себе потом брали женщин из покорённых этносов. (В Москве до сих пор сохранился топоним: «Девичье поле». Место, где собиралась дань женщинами для орды). Как следствие подобной дани, через несколько поколений северные арии становились индусами, персами, финно-угры – карелами да мерей, монголы – крымскими да поволжскими татарами).

Приход финно-угров, впрочем, в места своего нынешнего «коренного» обитания во времена бесписменной древности был, скорее всего, мирным. Это, вероятно, произошло, когда значительные массы арийского населения двинулось с Русской равнины на юг, в Индию, Иранское нагорье, Бактрию (совр. Афганистан). Ушло, преимущественно молодое мужское население. А финноугры пришли (так же, молодые и …налегке) на ставшие бесхозными территории и к …осиротевшим женщинам. Дальше – понятно. И вообразили их потомки себя (благодаря заблуждению Карамзина) по всей России – аборигенами. (Подобный, кстати, случай описан древнегреческим историком Геродотом. Крымские скифы ушли повоевать – куда поюжнее. Начали с Малой Азии. Но там они – только размялись. Решили (раз уж пошёл такой поход) прогуляться до Египта. Потом …ещё к кому-то зашли… в общем, 28 лет о них не было никаких вестей. Их жёны скоро перестали мужей ждать, решив, что они погибли. И понабрали себе в мужья – из того, что под руку подвернулось: из вассальных племён, из рабов… «Коренных» из их потомства, однако ж, не получилось, ибо через 28 лет скифы вернулись…).

…А от камня исходит тёплая энергетика. Но, никаких ясных, сюжетных «картинок» «артефакт», однако ж, не показал. Сколь ни старался я сосредоточиться. (Этим, кстати, не баловали меня и другие, виденные мною, петроглифы. Беломорские, Онежские… Возможно, это – их общее свойство: зашоривать сознание лишь на свои внешние изображения).

Зафиксировал в навигаторе координаты валуна. Чтобы отправить их Фёдору. Пусть он разбирается. И пошёл назад, к машине.

Янь, тем временем, уже перелилась через песчаную запруду. Вновь слилась с Онегою. Их идиллия была восстановлена. (Как говорится: милые бранятся – только тешатся). Мне пришлось переходить Янь вброд.

Глава 13

…День, тем временем, разгулялся. Сочная зелень берегов, блистающий в небесной сини Ярило, зеркальная, манящая гладь озера – вся окружающая природа нашептывали теперь одно слово: «РЫБАЛКА».

…Не стал противиться искусу. Вскипятив на газовой плитке чай и наскоро позавтракав, я снял с верхнего багажника надувную лодку, мотор и стал приводить всё это в функциональное состояние.

Развернуть, накачать лодку, установить пайолы, сиденья. Навесить двигатель, загрузить снасти… Всё это действо заняло минут сорок. Наконец плав-средство было готово к отплытию. Двигун, после долгой зимней спячки, запустился не сразу. Но, после нескольких попыток, ожил. Жизнерадостно затарахтел. Поехали.

Не зная, в общем, рыбных мест на Онежском озере, я поступаю просто. Плыву на лодке и смотрю, где, на дне, есть крупные камни. (Вода в Онеге чистая. Просматривается, вглубь, на несколько метров). Где камни, – там и рыба. На обед надёргаешь непременно.

…От берега отплыл, примерно, на километр, прежде чем нашёл перспективное место для рыбалки. Нацепил на спининг самый уловистый, по опыту прежних сезонов, воблер (зелёная рыбка, с ярко-жёлтым брюшком). Сделал первый заброс.

Крупный, очень тёмный окунь открыл счёт моей добыче. Дальше пошли – один за другим. Воблер, в прозрачной онежской воде, видно далеко. Вот он, играя, движется над валунами, покрывающими озёрное дно. Вот, откуда-то из валунов к нему стремительно бросается чёрная тень и, в следующий миг, чувствуется резкий рывок, изгибающий удилище спининга. Дальше – захватывающий процесс вываживания схватившей воблер рыбы.

…Часам к одиннадцати (и – к полутора десяткам добытых окуней) клёв прекратился. Да – больше и не надо. Ни водоёмами, ни рыбой Русский Север, пока что, не оскудел. На ужин наловим ещё. Где-нибудь по пути…

Смотал спининг, поднял якорь, завёл мотор, направился к берегу. От хорошего настроения, от отличной погоды, от неописуемых красот онежских захотелось прокатиться с ветерком. Открутил ручку румпеля до упора. Дал движку полный газ. Моя шхуна, вообразив себя глиссером, задрала нос и, поднимая волну, устремилась к берегу. Хорошо!… Вдруг я заметил, что валуны с озёрного дна стали …быстро приближаться к поверхности воды. Видимо, я отклонился от маршрута, которым плыл на рыбалку и, на обратном пути попал на мелкий (очень мелкий) участок озера. Я едва успел отклонить двигатель вперёд, вынув его винт из воды, и тем избежав кораблекрушения. В следующую секунду днище лодки прошуршало, проскользило по каменистому дну. Оно тут почти выходило на поверхность. Вода едва прикрывала камни. Несколько сантиметров глубины всего…

…Повезло. Вовремя среагировал. А ведь могло быть и хуже. Воображение нарисовало не случившийся, альтернативный вариант развития событий: …Стою я, значит, на этом …почти острове, по щиколотку в воде. Посреди озёрной глади. И смотрю в даль, на зелёный солнечный берег. До которого, от места моего стояния, – ещё – с километр, по воде… Мораль: не знаешь мелей – …не выпендривайся «с ветерком».

На берегу, на походной газовой плитке, жарю улов. (В своих путешествиях я почти не разжигаю костров. Везу с собой, на багажнике сверху, коробку газовых баллончиков и горелку. Готовить получается – быстро, удобно и экологично). Пока онежские окуни шкворчат на сковородке, размышляю, млея на полуденном солнце:

– А …случался ли когда-нибудь, в этих краях, голод? Возможен ли он вообще, при таком обилии рек, озёр, близости северных морей? При – столь богатом и стабильном рыбном пищевом ресурсе… Вот, …мифы и предания о некоей мудрой, совершенной, древней цивилизации существуют у разных народов. Гиперборея (где-то на Севере) Атлантида (вроде как, где-то на …планете Земля), Беловодье, – и т. д. … Вполне вероятно, что речь в них идёт об одном и том же явлении. В разных преданиях, разными названиями обозначенном.

И, если эта пра-цивилизация существовала на Земле, то ГДЕ она могла быть? И КАКОЮ была? Как говорят в …фольклорных Жмеренках, будем рассуждать.

Глава 14

Цивилизация, в моём представлении, это – понятие, подразумевающее, прежде всего, наличие некоего, духовного, интеллектуального поступательного процесса. Протекающего в среде людей, ею объединённых. А значит, минимально необходимы, для её возникновения, два условия: материальное благополучие (наличие пищи и относительная бытовая устроенность). И …наличие свободного времени, которое можно было бы посвятить размышлениям о более высоких, нежели пища и размножение, категориях.

Оба эти условия здесь, на Русском Севере, в глубокой древности, судя по всему, наличествовали. Начну со второго. (Его обосновать проще).

Как сказал один наш …импортный современник: «Россия, это, прежде всего, – долгая, холодная зима». А на Севере – тем более. Долгая зима. Короткий световой день. Т.е., – масса времени для …абстрактного мышления у горящего очага. Или – под северным сиянием.

Возвращаюсь теперь к постулату первому: Наш Север, это – леса, реки, морское побережье и …десятки тысяч озёр! Т.е., промысловый рыбный ресурс здесь был, практически, неисчерпаем на протяжении тысяч лет. Идеальные условия для охоты и рыболовства …БЕЗ КОЧЁВОК! Нет нужды менять место стоянки, как скажем, оленеводу, или даже земледельцу (Плодородие земли, при подсечном земледелии, быстро истощалось). Т.е., можно жить оседло, не будучи, при этом, земледельцами. А, значит, можно строить трудозатратный, тёплый, просторный деревянный дом, который прослужит потом нескольким поколениям рода. А – не временную землянку, чум или юрту.

(Может, в том – благословение Божие Северу: малопригодность его для земледелия. Русский Север практически не знал ни рабства, ни крепостничества. Завоеватели сюда, конечно, иногда проникали. Но, по большому счёту, – безуспешно. Порабощать ведь легче всего земледельческое население. На основе земледельческих культур, обычно, и возникали государства древности. А отдалённость, суровость климата и труднодоступность хранили Гиперборею от свирепых орд южных приматов).

Глава 15

Пообедав «чем Онего послал», стал собираться, продолжить свой путь. Уложил собранную лодку и мотор на верхний багажник. Собрал в машину своё походное хозяйство и двинулся далее. Теперь мне предстояло проехать большой полукруг, вокруг второго, по величине, из пресноводных европейских озёр. Чтобы оказаться на противоположном, восточном его берегу, в старинном городке Пудож. (А, кстати, первое по размеру, пресное озеро Европы, Ладожское, – неподалёку от второго, Онежского. Они соединены величественной, полноводною красавицей Свирью. Из Ладоги она вытекает уже с новым именем: Нева).

…Если не шибко наступать на педаль газа, можно ехать… – типа – на автопилоте. Т.е., управление машиной отнимает меньше внимания. Чаще можно смотреть по сторонам. Больше видеть… В этом – третья причина моих предпочтений – в пользу одиночных вояжей. Еду – по настроению, как хочу. Останавливаюсь, где мне глянется.

…Иногда меня спрашивают, почему я в одиночку путешествую по разным, нередко – труднодоступным, диким местам. Тому – «не меньше двух причин». 1. Не надо ни под кого подстраиваться. Искать взаимопонимания. И, 2. (Самое важное): Когда в такие уединённые, мало посещаемые места попадаешь один, «видишь», чувствуешь, замечаешь, понимаешь там гораздо больше. Восприятие более обострено. Никто не отвлекает, не стесняет…

Глава 16

…Неспешно, с остановками и фотографированием, я добирался до пудожского берега несколько часов. День, тем временем, притомился, угомонился и притих, осознав себя, по времени, белой северной ночью.

Ещё днём, на пути к Пудожу, я думал сплавать на Бесов Нос, к древним Онежским петроглифам. С целью – разведки для Фёдора. Но сейчас, подумав, решил от этого маршрута отказаться.

Мыс Бесов Нос известен своей галереей древних петроглифов. Изображений, выбитых на прибрежных гранитных скалах. Тысяч за шесть, примерно, лет, до наших дней. Как и беломорские наскальные рисунки. (Так, по крайней мере, официальная наука глубокомысленно речёт). Там я уже бывал. И, вроде как, ничего такого аномального, что могло бы заинтересовать Фёдора, мне в прежний заезд не попадалось. Во всяком случае, ничего подозрительного, заслуживающего повторного посещения, теперь не припоминалось. А добираться туда, от ближайшей деревни, до которой можно доехать на машине, – ещё километров 17. Либо – по реке, либо – по топкой, неусыпно контролируемой ордами комаров и оводов, экстремальнейшей …анти-дороге. (На НИВЕ – неча даже и соваться. Никакой, даже …очень пьяный трактор за вами туда потом не поедет).

Вариант – по реке – конечно, проще и легче. Потому, – предпочтительнее. Но, по-любому, на этот заплыв я б потратил, как минимум, день. С совершенно неочевидным результатом. С другой стороны, через Пудож проезжать приходится каждый белоночный сезон. А то и – не по одному разу. И, при необходимости, можно будет и потом выкроить день для петроглифов. В общем, отложив визит на Бесов Нос на какой-нибудь другой раз, я, в Пудоже, повернул на Каргополь. Поехал в Кенозерские пределы…

Глава 17

Из исторических городов Русского Севера, Каргополь – самый «глубинный». Добираться до него придётся – отдельным маршрутом. (Никуда – не «по пути». Кроме, как – на Кенозеро).

Добраться возможно с трёх направлений: – С шоссе Москва – Архангельск, через Няндому. (Приличный асфальт). – Из Плесецка. (Очень приличный асфальт). – С шоссе Вологда – Медвежьегорск. Через Пудож. (Частично – асфальт. И – …проходимый грейдер). Навигатор и карта предложат вам самый короткий вариант: начинающийся вдоль реки Кемы, от шоссейного моста через неё. Ездил. Не советую. Короткие на карте 23 км. до приличного грейдера …запомнятся вам надолго. Это – такой экстрим! На букву «п»… Вы сами удивитесь неожиданно откроющимся в вас, богатым познаниям в области русской ненормативной лексики. И, – далеко не факт, что вы эти 23 км. вообще преодолеете.

От Пудожа до Каргополя где-то – километров 160 будет. Дорога идёт какое-то время вдоль красавицы – Водлы, текущей в Онего-озеро из девственных водлозерских лесов. Хранящих, ещё со времён мамонтов, участки таинственной, реликтовой европейской тайги, не познавшей топора.

На живописном белоночном берегу Водлы я и сделал очередную остановку. Поупражняться в ловле рыбы, поужинать… Поспать. Позавтракать… И ехать, затем, далее.

Глава 18

Состояние каргопольской дороги оставляет желать лучшего. (Радует, однако, уже – одно то, что она, дорога, – вообще есть). И бОльшая часть пути – довольно однообразна. Пролегает среди лесов. Укутанных в болотные туманы.

У Лекшмозера – поворот на Морщихинскую. По замыслу, мне – туда. На Беломоро-Балтийский водораздел, Массельгу и далее, в южные пределы Кенозера. Но сейчас я этот поворот проезжаю. Сначала, в Каргополе, на автовокзале, мне нужно встретить Лену…

Не доезжая немного до Каргополя, имеется на этой дороге старинное село Гавриловское (Лядины). Интересно оно, прежде всего, своим деревянным храмовым комплексом Лядинского погоста. Увы, теперь уже – бывшем. После пожара, случившегося здесь в 2013 году, вследствие удара молнии, от ансамбля осталась лишь одна церковь. (Фото былого его состояния можно найти в интернете).

Ещё в Лядинах имеется очень интересный музей, созданный здешним энтузиастом. В местной школе (Тоже, увы, – бывшей). Энтузиаст, замечу, – этнический украинец. «Западенец». Служил, ещё – при СССР, в этих краях. Женился. Остался.

Экспозицию музея составляют, по преимуществу, экспонаты, – плоды творчества местных детей, из этой обычной сельской школы, закрытой ныне по причине сокращения количества учеников.

Дети сами выращивали лён. Обрабатывали его по традиционным народным технологиям. Ткали на деревянных бабушкиных ткацких станках. Вышивали изумительные, яркие, сочные картины, на сюжеты народных сказок. Даже не верится, что авторы этих картин – школьники младших классов. (Школа была начальной). Экспонаты эти не стыдно было б показать и на столичных вернисажах.

А, если ещё, чуть далее, по дороге к Каргополю, свернуть в Ватамановской налево, в урочище Красная Ляга, можно увидеть там изумительную шатровую Сретено – Михайловскую церковь середины 17-ого века. Стоит она, совсем одинокая, на обширной, заросшей высокими травами, луговине. Вокруг нет даже намёка на жильё. По местной легенде, храм этот стоял когда-то у озера. И было несколько сёл по берегам этого озера. Ныне, ни сёл, ни озера уже нет. Однажды оно …исчезло. Слились озёрные воды в подземные карстовые пустоты. А без озера или реки, на северАх – ну – никак. Люди разобрали дома, перевезли их на другое, новое место. (Ещё одно, кстати, преимущество рубленого дома: его можно разобрать и собрать потом на новом месте). А храм остался стоять на прежнем. Хранимый теперь лишь Богом… Теперь, на несколько километров вокруг него, – леса да заросшие поля…

От Ватамановской до благословенного Каргополя – уже близко, по северным меркам. Пара десятков километров. Преодолеваю их минут за двадцать.

Город стоит на Онеге – реке. С Онежским озером никак и ничем, кроме созвучия в названиях, не связанной. Течёт Онега на север, в море Белое.

Железной дороги в Каргополе нет. Бытует предание: якобы, ещё в славные и благополучные купеческие времена, отцы города дали, «кому надо», крупную взятку за то, чтобы строящийся на Архангельск железнодорожный путь …НЕ был бы проведён через Каргополь. Его и проложили через Няндому, что – километрах в восьмидесяти от Каргополя.

…А в граде Каргопольском, по ощущениям, до сих пор – …восьмидесятые. Национальная идентичность, менталитет надёжнее сохраняются и труднее меняются в отдалённых от центров провинциях и в среде сельской. Большие города, их население – гораздо более склонны к космополитизму. В них вырабатывается некий глобальный урбанистический психотип человека, стремящийся привлекать и изменять под себя ещё не урбанизированное население. С кем поведёшься, под того и …переформатируешься.

А в северных отдалённых провинциях жизнь меняется намного медленнее, обстоятельнее, неспешнее. Здесь, как на машине времени, можно почувствовать себя, вернувшимся на несколько десятилетий в прошлое. Северная провинция с мудрым консерватизмом присматривается ко всевозможным …достижениям прогресса. И принимает не всё подряд. А только то, что ей оказывается реально полезным.

Время основания города, видимо, – где-то в глубокой древности. Он возник на водно – волоковом пути к Белому морю. В дошедших до нас летописях упоминается впервые в 1380 году. В связи с участием дружины каргопольского князя Глеба в Куликовской битве.

Почтенная старина каргопольская дожила до наших времён в каменных колокольнях, церквях и соборах. Общее впечатление от архитектуры прежних времён – суровая тяжеловесность и мощь. Старинная колокольня, издалека показавшаяся мне маленькой, из-за своих пропорций, вблизи оказалась …приземистой. Но, весьма внушительных размеров. Внизу у колокольни – дверь на каменную лестницу, ведущую на верхние ярусы. И лестница эта – …внутри одной из четырёх ног колокольни. Такая вот она «маленькая».

Близ колокольни – мощный каменный собор, в строительных лесах. Реставрация этого храма явно подзатянулась. Леса уже почернели от солнца и дождей. Да – это ж – Север. Куда спешить?! Впереди – Вечность. Позади – Вечность…

А под собором – мрачноватые сводчатые подвалы, НЕБЕСА хранящие. О них, Небесах, надобно рассказать особо.

Традиционно, стены и купола православных храмов, изнутри, покрывают росписями на библейские сюжеты. А в деревянном шатровом северном храме роль внутренней поверхности купола играют Небеса. Это – перекрывающая пространство храма сверху, радиальная каркасная конструкция (опять же, конструктивно похожая на огромное ступичное колесо), на которой крепятся деревянные секторальные щиты с росписями. Небеса.

Храмов таких, по Северу, было много. Тысячи. Многие уже погибли. Многие …погибают. И, видимо, Небеса из таких храмов свозят сюда, в подвал каргопольского собора. Стоят они тут, в безвестности, вдоль стен, штабелями. Многие просто потрясают мастерством своих безымянных авторов…

В подвал Небеса свозят, наверное, в надежде, сохранить их для будущего. Будущего, пока, видимо, неясного. Неопределённого. Дай Бог, чтоб – светлого…

…А неподалёку, на Онеге-реке, – мостки. Там, как в былые, ДО – стирально-машинные времена, каргопольчанки полощут в реке бельё.

Зашёл в местный краеведческий музей. По-своему интересный. Смотрительница, в частности, упомянула немецкий десант, замеченный, во время ВОВ, в окрестностях города. (Ещё – след Аненербе? Фёдор, похоже, …серьёзно заразил меня своими детективными версиями).

…Но, подошло, однако, время прибытия архангельского автобуса в Каргополь. Я поехал на автовокзал. Встречать Лену.

…А – светлым белоночным летом, только годом ранее…