Читать книгу: «Дорогой скорби: всё начинается с запада», страница 5
– О Девять, защитите нас своей силой! – закричал командующий и окончательно умертвил двоих скелетонов. – Талос, надели силой слуг твоих и дай рассеять тьму! – ещё удар и воин-мертвец кучкой тёмно-белой массы осыпался на землю. – Аркей, даруй нам силу жизни, дай нам сокрушить порождения смерти! – огненный след остался в воздухе, когда гладий широким движением снёс «с шарниров» ещё одно существо. – Акатош, да прибудет сила твоя с нами!
Пока Амрен бьётся в одиночке, легионеры и следопыты теснятся друг к другу, пытаются сопротивляться, но врагов меньше не становится. Слишком много тут сложено костей, которые ожившей толпой рвутся к ним, стуча и громыхая собой, лязгая ржавым оружием и освещая место зелёным свечением, огнём рвущемся изнутри.
– Ариан, скорее! – кричит командующий. – Врагов слишком много, только верой их сдерживаю!
Главный разведчик Ордена расправился с преградившими ему путь скелетами и подбежал к дагонопоклоннику, вознеся клинок и думая поразить того в спину, но преисполненный энергией Облиаиона, рослый нордлинг резко обернулся и с кулака попытался отправить Ариана в нокаут, но мужчина резко ушёл от удара склонившись и восходящим ударом оцарапав врага.
– Ах ты тварь! – взревел монстр. – Я тебя порву и в жертву Дагону принесу! Конец тебе.
– Дагону? А как же! – Ариан ткнул назад мечом. – Посмотри! Нежить – не порождение воли Дагона!
– Он – владыка Обливиона и способен даровать любую силу! – рычит враг. – Он способен на многое, чего не могут постичь ваши жалкие умы.
– Зачем всё это?
– Нас ведёт сам Мерунес Дагон! – взревел норд. – Он нам обещал эту землю! Это будет наша новая родина, тут мы поставим алтари ему и остров этот станет столицей поклонения Дагону! – преобразившийся нордлинг указал в сторону круглого гладкого шара на пьедестале, окутанного зелёным свечением. – А это – сигил обещания его, данный чтобы черпать силу и вершить его волю.
Ариан больше не намерен слушать это и вступает в бой, только перед атакой в его руке оказывается свиток, мгновенно воссиявший и превратившийся в поток света, облёкший его в мистическую мерцающую броню.
У норда-противника нет ничего, кроме огромных кулаков, с которыми он набросился на Ариана, размахивая ими во все стороны. Парень отступил назад, отбиваясь клинком и полосуя руки врага, изрывая одежду и плоть недруга, но тот со сверхъестественной скоростью снова атакует, пытаясь влажными пальцами достать его, избить и порвать, но воин более юркий и ловкий.
Меч Ариана устремился острием к горлу даэдропоклонника, но он обхватил двумя ладонями лезвие, сжав его с такой силой, что Ариан не может его выдернуть. По клинку забежала алая горячая кровь.
– Аха-ха-ха! – расхохотался последователь Дагона. – Ты слишком слаб!
Ариан отпустил меч и вцепился за два кинжала на поясе, бросившись с ними на врага, что в полтора раза выше его. Воин Ордена в прыжке налетел на грудь нордлинга и опрокинул его неожиданно для себя. Оба рухнули на пол и Ариан не удержал оружие, которое со звоном разлетелось по полу.
– Ах, ты скотина!
Но Ариан только рад был тому, что враг теперь на полу. Поднявшись быстрее почитателя губительных сил, его взгляд сфокусировался на сигильском камне и со всех ног Ариан бросился к нему. Цепкой ладонью враг попытался ухватиться за ногу мужчины, но тот оказался быстрее, и рука со шлепком упала на пол пещеры.
Сигильский камень – источник магии Обливиона, стабилизатор для врат в то тёмное царство, исторгает зелёный свет в этот мир, поддерживая поток чёрной магии Дагона и странной энергии, оживляющей мертвых. Рука Ариана простёрлась к этому магическому артефакту и скользнув по гладкой поверхности схватила его с пьедестала, осияв самого главного следопыта Ордена.
– Нет, богохульник! – закричал прокажённый враг и рванул к своему недругу, но слишком поздно.
Со всей силы Ариан направил шар в каменный пол и когда его поверхность коснулась камня по мерцающей глади пошли трещины, а затем в руках парня оказывается булыжник, секундой позже сминающий на осколки сигильского камня и превращающий в кучу мусора.
Неестественная зелень тут же пропала, развеявшись словно утренний морок, а все скелеты, поддерживаемые ею в один момент попадали ничком на землю, освободив имперцев и следопытов от дальнейшего сражения. Сам же главный ритуальщик вернулся в свои естественные формы и оборванная одежда обвила его словно куча тряпок, сам он, хнычущий и озлобленный елозит по полу, крича и проклиная всех.
Ариан осветил всё одним заклинанием магии света, которое шаром встало в середине залы и исторгнуло всякую темень, заливая местность холодным лунным светом. И видно только пол, усеянный костьми да даэдросектанта, который с жалким видом пытается прижаться к стене.
– Может, допросить его? – осторожно вопрошает Ариан, поднимая свой меч и кинжалы. – Откуда он? Какие у них планы в Тамриэле?
– Не-ет! – прокричал Амрен, подлетая к культисту и опуская на него лезвие, оставляя яркий пламенный след. – Мы не берём в плен врагов Девяти и Императора! – огонь впился в плоть сектанта и пожёг его, забирая жизнь; Ариан в полусумраке не видел, как окончил жизнь еретик, только слышал слабые стенания.
– И зачем ты так? – тихо вопросил Ариан. – Мы могли узнать много полезной информации.
– Мне хватит и этого, – бросил Амрен, став водить своим мечом, оставляя следы огненной полосы. – Ты посмотри. Тут всё осквернено магией даэдра.
– Вряд ли. Дагон хоть и даэдра, но не некромант. Сам глава культа видимо обладает способностями в некромантии и иллюзии. А Дагон лишь… преобразил его, дал силу.
– Неважно. Тут всё… весь остров запятнан отпечатком Обливиона. Ты смотри, – на ладони Амрена оказалась статуэтка, изображающая какое-то существо. – Это нашли наши разведчики в селении туземцев. Судя по всему, это амулет Молага Бала.
– Не думаю, – голос Ариана стал более нервным, а усталость и боль в мышцах после боя слегка отступили. – Как по мне это просто ящерица.
– Неважно. Магия даэдра тут давно… и туземцы явно не могли избежать её влияния. Храни их Девять в моём праведном суде.
– О чём ты говоришь?
– Такая участь ждёт всех жителей острова! – прокричал командующий, указывая на поверженного сектанта. – Я – судом Девяти буду и принесу милосердие Стендарра этим людям, освободив их от бренного служения тёмным силам.
– Амрен, будь благоразумен. Эти жители ни в чём не виноваты, они только лишь оказались не в нужном месте.
– Они – подверглись заражению энергией Обливиона! – резко оппонирует командующий. – А значит, пощада будет разве что им от Девяти.
– Дай нам хотя бы доступ к документам в старом городе. Нужно проверить, имеются ли сведения об поклонению ими даэдра, чтобы суд твой не был… нелегальным.
– Ничего ваш Орден не получит! – рявкнул Амрен. – Те, кто не со мной, ничего не получат. Вы же против моего суда?
– Не-ет, – протянул слово Ариан. – Мы выполнили свой долг – уничтожили даэдропоклонника и предмет, ставший причиной выброса.
После этих слов Амрен резко обернулся и махнул рукой, приказывая легионерам покинуть это место. Легионеры зашагали за ним, оставив двух следопытов, один из которых тихо вопрошает:
– Господин, каковы ваши приказы? Мы же не может это оставить просто так.
– Конечно нет. Доложим всё Ремиилу. Он поубавит желание Амрена быть судьёй.
Глава пятая. Империя обречённая
Вечер этого же дня.
Закат на этом клочке земли вдалеке от шумной части мира прекрасен – солнце погружается за линию горизонта и злато, раскалённое небесное полотно, медленно уходит в сине-бирюзовую гладь, оставляя небо на попечение мириад серебристых «монеток» и хладно-тёмной небесной тверди, что несёт с собой покалывающую прохладу ночного мрака.
У городских врат большое собрание – полсотни легионеров, облачённых в лучшие доспехи, всё ещё отражающие на себе свет уходящего дня, с клинками в ножнах и широкими щитами. Они с заворожением смотрят на редгарда, что стоит впереди них и взирает на своё воинство, грозно толпящееся на фоне городских стен. В его руках зажато древко, на конце которого трепещет под напором слабого ветра алое знамя, украшенное ромбовидным золотым символом.
– Господин командующий, – вперёд выступает воин, имеющий как знак отличия, тёмно-фиолетовый плюмаж. – Отряд для зачистки деревни построен!
– Хорошо, можете возвращаться в строй.
– Есть, господин.
Редгард, на котором серый доспех, шлем украшенный несколькими яркими разноцветными перьями, решил всё-таки выступить с речью перед воинами, чтобы те знали, какова их священная миссия:
– Мы пришли сюда из самой Империи Тамриэль – страны, что создана славным Тайбером Септимом, возвеличенным в ранг божества за заслуги свои. Он строил страну, которая чиста и лишена всякой даэдропоклоннической нечисти, – голос мужчины вдохновенен, глубок и пылает внутренней убежденностью. – И мы явились сюда, в этот час, вовсе не просто так. Нас ведёт рука самих Девяти, и мы несём их праведный гнев на головы наших врагов, – капеллан махнул рукой назад, указывая на место, куда они несут ярость. – Там, за рекой, всё кишит теми, кто подвергся разложению и растлению от магии даэдра. Вот она угроза. Солдаты, сегодня каждый из вас пожертвует собой, своими силами и жизнями, чтобы отчистить мир от скверны. Мы – кара Девяти! И не будет от нас им проповедей о покаянии, ибо мы несём не милость, но яростную чистку. Мы их спасём огнём веры! – горячо закричав, завершил свою речь Амрен, и в ответ ему раздалось выверенное солдатское, в котором всё же бегут нотки сомнений:
– Да будет так, по слову капеллана нашего!
Амрен, бегущий от боли потерь в пучину фанатизма, готов испепелить целое поселение, лишь бы выказать себя правым перед тем, кому он кланяется. Он нашёл смысл своего существования в культе и настолько яростно стал его исповедовать, что даже с Саммерсета его отправили куда подальше, надеясь, что он сгинет где-то на диких землях. Он больше не слуга императора и Империи, а раб личной травмы, которую лечит пристрастием… отвлечением и если он увидел бы ересь в самом повелителе страны, то наверняка пошёл бы и против него. И сейчас, он готов потешить собственные домыслы сжигая целую деревню, лишь снова его не охватила скорбь от неудачи, и он выполнит это… его почти никто не может остановить.
– Командующий! – раздался звучный голос от одного из воинов. – К нам в расположение пришли рыцари.
Губы разошлись во скошенной улыбке. Амрен предполагал, что к ним нагрянут рыцари Ордена, а поэтому радостно и лелея надежду на их союзничество, заголосил, словно старый приятель, ждущий друзей. Он развернулся и перед его глазами предстала картина того, как десять тяжело экипированных латников ступают по зелёной траве, с арбалетами в руках и их сопровождают трое лучников, в кожаных доспехах и эбонитом на груди.
– О, доблестные слуги Ордена. Вы пришли сюда, чтобы поучаствовать в нашем славном походе против нечестивцев?
– Не-ет! – прорычал один из рыцарей, по чьему доспеху касались серые волосы; он сильнее всех спешит, едва ли не переходя на бег. – Останови это безумие! Живо!
– Не стану, – сплюнул Амрен. – Мы есть длань Девяти, которая несёт очищение и тебе нас не остановить!
– Там же обычные мирные жители! – продолжает уговаривать Ремиил, ожидая, пока остальные войны подтянутся. – Они ничего не сделали. Наши следопыты и рыцари исследовали то место и ничего тёмного не обнаружили.
– Да ну! – с безумной улыбкой выкрикнул Амрен. – Значит плохо смотрели! Вы – ослепли, господин Ремиил. Ослабли и не желаете выполнить того, что от нас требует наша вера.
– Будьте милосердны, как Мара! Не нужно на них нападать, они же обычные туземцы, ничего не стоящие, – Ремиил, взялся за рукоять меча, предчувствуя, что воевать всё же придётся.
– Но мы должны быть яростны, как Талос, чисты как Стендарр и нести волю Акатоша, что изничтожает даэдрическую мерзость, – неуклонен командующий, в его взгляде Ремиил видит уверенность и огонь.
Рыцарь печально покачивает головой. У него остаётся всё меньше точек воздействия на Амрена, но доставая из подсумка бумагу, он пускает в ход свой последний аргумент:
– У меня есть Решение Совета старейшин, по которому мы имеем право отдавать любой приказ командующим Легиона и Легионной Разведки в звании не старше рыцаря-вассала. Идти против Империи, значит идти против Девяти.
На этот раз Амрен задумался. На его лице проявилось смущение, а блеск в глазах стал спадать… даже голова чуть наклонилась, но он нашёл решение, которое с радостью озвучил:
– Совет… я получил приказ от Рыцаря-Протектора Саммерсета, а тот исполняет прямую волю императора! Да и я не стану выполнять приказ, который исполнен ненужной слабостью и жалостью, сыны Ордена!
– Тогда, – Ремиил потянул за рукоять и в его руке засияло закатным отблеском острие меча. – У меня не остаётся выхода… я не дам погубить невинных людей… ты сошёл с ума.
– Хорошо, – Амрен вонзил древко знамени в землю и с дрожью заговорил. – Тогда вы падёте как пособники проклятого культа, – рука командующего поднялась. – Лучники, по моей команде!
– Воины Имперской легионной разведки, – на этот зазвучал мягкий голос Люция, называющий полное название подразделения. – Подумайте, ваш командир отдаёт заведомо противоправный приказ на уничтожение группы населения не представляющей угрозы. Да ладно – противозаконность, как вы потом будите смотреть в глаза жёнам и детям, которые спросят вас, что вы делали в этой миссии. И что вы им ответите? Вы не защищали Империю от сепаратистов, мятежников и даэдропоклонников… нет… вы же им не скажите, что убивали невинных мужчин и женщин, стариков и юношей, только потому, что вам отдал приказ безумец? Как вы будите смотреть в глаза обычным жителям Империи? – кажется, что слова Люция достигли сердец воинов и по рядам отряда прошёлся шёпот, солдаты дрогнули, а сам рыцарь продолжил давление, увидев, что его слова проникают в души. – Воины, а что скажут имперские власти по возвращению домой? Не будите ли вы подвергнуты порицанию за то, что в мирное время напали, словно Изгои скайримского Предела, на мирных жителей и всех вырезали. Как оценят это мерзкое деяние ваши семьи, власть и Девять? Чтущие Мару и Дибеллу навлекут на себя их негодование, а ревнующие к чести лишатся покровительства Талоса, Акатоша, Стендарра и Аркея, ибо где честь в убийстве обычных людей, не запятнанных черной магией? Вы говорите – противоправность, но, – Люций показал острием изогнутого меча на бумагу, которую несёт Ремиил. – На основании Решения высшей власти, мы отдаём вам приказ не участвовать в этой операции. Вы не будите не преступниками, не убийцами невинных. Выбор только за вами!
– Ха! – усмехнулся Амрен. – Ты думаешь, что твои слова возымеют эффект? Воины, сокрушите их!
В ответ на приказ легионеры возроптали и по отрядам пробежал голосок недовольства, переговоры непокорности и рассуждения о правильности вынесенного приказа.
– Солда-а-ты! – взревел Амрен. – Выполнять приказ!
– Господин, – вперёд выступил один из слуг Империи, – мы отказываемся выполнять ваш приказ! Он… он преступный. Я, как второе лицо и заместитель командующего, приказываю солдатам отменить боевую готовность.
– Говори за себя щенок! – раздался протест одного из легионеров. – Капеллан спас мне жизнь… за ним я пойду до самого конца!
– Я – центурион, а не капеллан и спешу напомнить, что прямое командование – за мной! – заявил воин. – Хоть его и назначили командующим экспедиции, по Артикулу воинской службы, солдаты должны подчиняться мне. Вы не имеете права не подчиниться мне! – отстранился в сторону офицер и стали вокруг него стекаться и окружать воины, которые не желают слушаться приказа капеллана.
– Олухи! – стал призывать всех к повиновению высокий рослый северянин. – Вы разве не помните, как ваши жалкие душонки спас капеллан!? Вы забыли бандитские засады или стычку с пиратами? А может мелкий бой с мятежниками, где мы все могли сгинуть? – вокруг и этого вояки стали собираться подразделения легионеров, не ставших предавать своего господина, спасшего их не раз своим талантом и самоотверженностью в боях.
– Вы нарушаете приказ! – оппонирует воин, вынимая меч. – Вы понимаете, что предаёте Империю?
– Да-а…, но наш капеллан сделал больше, чем всякий бюрократ.
Ремиил ощутил холод ужаса, когда услышал, как верные подданные ратники Империи оружие ставят против друг друга. Прибывшие воины разделились на двое – сторонники фанатичного капеллана и лояльные Империи легионеры. Только на один миг повисла тишина и безмолвие, тут же разорванные жутким приказом:
– Всех тех, кто не с нами, уничтожить!
И бой закипел. Лучники на стенах сошлись между собой, легионеры перед воротами расступились на две части, чтобы потом, неуверенными выпадами, и замахами, атаковать тех, с кем ещё минуту назад были готовы идти на смерть. Зазвенели мечи друг об друга и терзая щиты, забряцали доспехи, сдерживая лезвия, чему Амрен обрадовался, завопив:
– Да падёт на всех неверных кара Девяти!
Вперёд вырвался Люций. Он одним ударом подсёк ногу легионера, мечом он оцарапал лицо второго человека и переведя удар в аккуратный укол, пройдя через локтевое сочленение и лишив имперца меча.
– Не наносите смертельных! – прокричал Ремиил и решил воспользоваться ситуацией и закончить как можно быстрее эту схватку; всё держится на капеллане, значит, только его пленение или смерть положит конец этому безумию.
Амрен не стал убегать и прятаться в городе, и вместо этого он обнажает клинок, который тут же покрылся всполохами пламени и раскалённого огня. Ему навстречу с непоколебимостью и решимостью двинулся Ремиил.
– Спаси своих, – подходит рыцарь, ступая аккуратно по притоптанной дороге.
Ни слова, ни усмешки, для Амрена всё давно решено – рыцарь, стоящий перед ним, не более чем еретик и отступник в глазах командующего. Тот подобрал валяющийся рядом щит и бросился с мечом прямо на Ремиила, но рыцарь защитился и контратаковал. Щит стал преградой, из-под которого легионер яростно колол и воителю Ордена пришлось отступать под выпадами и напором острого короткого меча.
Люций продолжает кровавую пляску педантично прорезаясь через доспехи и царапая противников, не давая им атаковать его. Рыцарь рассёк нагрудник легионера в области плеча точечно коснувшись плоти врага, и тот, взвизгнув отбросил меч и упал на колени от боли, не в силах продолжать бой.
Амрен закрылся щитом, когда меч рыцаря снова опускается, но на этот раз в удар была вложена вся сила и клинок угодил прямо по верхнему края защиты, войдя в неё и помяв. С силой выпрямившись редгард бросился на рыцаря, попытавшись его сбить с ног, но не смог, ибо тот отошёл в сторону и пропустил легионера, мгновенно попытавшись проколоть ему колено, но командующий резко развернулся и блокировал удар.
