Чужак

Кофе был мерзким, как и предсказывал Сэмюэлс, но Ральф все равно его выпил, и тут как раз Голд нажал кнопку вызова, чтобы его выпустили из комнаты для допросов. Когда Ральф Андерсон увидел лицо адвоката, у него что-то оборвалось в животе. На лице Голда не было злости, тревоги или того театрального возмущения, которое так мастерски изображают некоторые адвокаты, когда понимают, что их подопечный в глубоком дерьме. Нет, Хоуи смотрел с сочувствием, и это сочувствие было искренним.

– Ой-вей, – сказал он. – У вас, парни, большие проблемы.

20

ГОРОДСКАЯ БОЛЬНИЦА ФЛИНТ-СИТИ

ОТДЕЛЕНИЕ ПАТОЛОГИЧЕСКОЙ АНАТОМИИ И СЕРОЛОГИИ

Кому: Детективу Ральфу Андерсону Лейтенанту Юнелу Сабло Окружному прокурору Уильяму Сэмюэлсу

От кого: Доктора Эдварда Богана

Дата: 14 июля

Тема: Группа крови и ДНК

Кровь:

Образцы крови были взяты на анализ c ряда предметов.

Первый предмет: ветка дерева, посредством которой было совершено анальное насилие над жертвой, Фрэнком Питерсоном, белым ребенком мужского пола, 11 лет от роду. Ветка имеет следующие размеры: примерно 22 дюйма в длину и 3 дюйма в диаметре. Слой коры на нижней половине ветки полностью содран, предположительно из-за грубых манипуляций преступника (см. прикрепленное фото). На этом гладком участке обнаружены четкие отпечатки пальцев; они были сфотографированы и сняты криминалистами полиции штата, после чего улику для последующей экспертизы передали мне лично в руки детектив Ральф Андерсон (полицейское управление Флинт-Сити) и сотрудник полиции штата Юнел Сабло (отделение № 7). Соблюдение правил передачи и хранения вещественных доказательств подтверждаю.

Кровь на последних 5 дюймах нижнего, гладкого, участка ветки относится к группе 0 с положительным резус-фактором, совпадающей с группой крови убитого, что подтверждает участковый врач Фрэнка Питерсона, Гораций Коннолли. Многочисленные следы крови 0(+) присутствуют на всей поверхности ветки, что обусловлено так называемым «отплеском», или «оттоком», когда кровь жертвы, подвергаемой грубому сексуальному насилию, брызжет вверх. Есть все основания предполагать, что брызги отплеска попали на кожу и одежду преступника.

На ветке также присутствует кровь, относящаяся к другой, более редкой группе. Группа AB(+) (встречается только у 3 % населения). Я считаю, что это кровь преступника, и предполагаю, что он мог пораниться, орудуя веткой (очевидно, с немалым усилием).

Многочисленные следы крови группы 0(+) были обнаружены на водительском сиденье, рулевом колесе и приборной панели микроавтобуса «эконолайн» 2007 года выпуска, брошенного на служебной автостоянке у бара «Шорти» (Мэйн-стрит, дом 1124). Незначительные следы крови группы AB(+) обнаружены на рулевом колесе микроавтобуса. Образцы крови для последующей экспертизы передали мне лично в руки сержант Элмер Стэнтон и сержант Ричард Спенсер из отдела криминалистики полиции штата. Соблюдение правил передачи и хранения вещественных доказательств подтверждаю.

Большое количество крови группы 0(+) обнаружено на одежде (рубашка, брюки, носки, кроссовки «Адидас», мужские трусы), извлеченной из «субару» 2011 года выпуска, найденной на заброшенном лодочном причале близ шоссе № 72 (также известном как Олд-Фордж-роуд). На левом манжете рубашки присутствуют незначительные следы крови группы AB(+). Эти образцы для последующей экспертизы передали мне лично в руки сотрудник полиции штата Джон Корита (отделение № 7) и сержант Спенсер (ОКПШ). Соблюдение правил передачи и хранения вещественных доказательств подтверждаю. На момент подготовки настоящего доклада в салоне «субару» не обнаружено следов крови группы AB(+). Возможно, ее обнаружат позже, однако не исключено, что все царапины и порезы, полученные злоумышленником в ходе совершения преступления, уже не кровоточили к тому моменту, когда он покинул «субару». Также не исключено, что он воспользовался бинтом или лейкопластырем, однако это представляется маловероятным, исходя из того, что количество собранных образцов крови группы AB(+) слишком мало. Скорее всего это были лишь мелкие царапины.

Я настоятельно рекомендую как можно скорее установить группу крови вероятных подозреваемых ввиду относительной редкости группы AB(+).

ДНК:

Очередь образцов, ожидающих экспертизы ДНК в Кэп-Сити, всегда велика, и при обычных обстоятельствах результаты могут быть получены лишь по прошествии нескольких недель и даже месяцев. Однако в связи с отягчающими обстоятельствами – крайней жестокостью данного преступления и малым возрастом жертвы – образцы, взятые на месте преступления, будут переданы на экспертизу во внеочередном порядке.

Наиболее важный из этих образцов – сперма, обнаруженная на ягодицах и бедрах жертвы. Однако имеются также образцы кожи, взятые с ветки, посредством которой был совершен акт насилия над несовершеннолетним Питерсоном, и образцы крови, о которых было подробно рассказано выше. Результат ДНК-экспертизы спермы, найденной на месте преступления, будет готов на следующей неделе. Сержант Стэнтон предположил, что, возможно, и раньше, но я не раз сталкивался с делами, требующими экспертизы ДНК, и могу с большой долей уверенности утверждать, что необходимые вам результаты будут готовы не раньше следующей пятницы, даже в таком неотложном деле.

Позволю себе добавить несколько слов вне протокола. Я не раз имел дело с вещдоками в рамках расследования убийств, но с таким зверским убийством столкнулся впервые. Лицо, совершившее данное преступление, необходимо немедленно взять под стражу.

Продиктовано в 11:00 доктором Эдвардом Боганом

21

Хоуи Голд закончил приватную беседу с Терри в 20:40, на десять минут раньше отведенного срока. К этому времени к Ральфу и Биллу Сэмюэлсу присоединились Трой Рэмидж и Стефани Гулд, сотрудница управления, заступившая на дежурство в 20:00. У нее с собой имелся запаянный полиэтиленовый пакет с набором для взятия образцов ДНК. Пропустив мимо ушей ой-вей большие проблемы Голда, Ральф спросил у адвоката, не согласится ли его подзащитный сдать мазки слизистой для ДНК-экспертизы.

Хоуи придерживал дверь в комнату для допросов мыском ботинка, чтобы она не закрылась.

– Терри, они хотят взять образцы ДНК. Ты не против? Они все равно так или иначе их раздобудут, а мне надо кое-кому позвонить.

– Хорошо, – сказал Терри. У него под глазами уже обозначились темные круги, но его голос звучал спокойно. – Давайте сделаем все, что нужно, чтобы я смог выйти отсюда еще до полуночи.

Судя по голосу и выражению лица, он был абсолютно уверен, что его отпустят. Ральф с Сэмюэлсом переглянулись. Сэмюэлс приподнял брови и стал еще больше похож на Альфальфу.

– Позвони моей жене, – попросил Терри. – Скажи ей, что у меня все в порядке.

Хоуи улыбнулся.

– Это первый звонок в моем списке.

– Там в конце коридора хорошо ловит, – сказал Ральф.

– Я знаю, – кивнул Хоуи. – Я уже здесь бывал. Это вроде реинкарнации. – Он повернулся к Терри: – Ничего им не говори, пока я не вернусь.

Офицер Рэмидж взял у Терри два мазка, по одному с каждой щеки, и поднес их к камере, прежде чем убрать в пробирки. Офицер Гулд сложила пробирки в пакет, поднесла его к камере и заклеила красной наклейкой для вещдоков. Потом расписалась на бланке о передаче вещественных доказательств. Теперь Рэмидж и Гулд отнесут образцы в тесную каморку, служившую хранилищем вещдоков в управлении полиции Флинт-Сити. Там их снова предъявят камере наблюдения и занесут в базу данных. Два других офицера, возможно, из полиции штата, завтра доставят их в лабораторию в Кэп-Сити. Правила передачи и хранения вещественных доказательств будут неукоснительно соблюдены. Соблюдение правил передачи и хранения вещественных доказательств подтверждаю, как сказал бы доктор Боган. Звучит малость по-идиотски, но это не шутка. Ральф не мог допустить, чтобы произошла хоть какая-то накладка. Никаких слабых звеньев. Никаких лазеек. Только не в этом деле.

Окружной прокурор Сэмюэлс собрался было войти в комнату для допросов, но Ральф его удержал. Ему хотелось послушать, что скажет Хоуи по телефону. Хоуи быстро переговорил с женой Терри – Ральф слышал, как он сказал: Все будет хорошо, Марси, а потом позвонил еще кому-то, сообщил, где находятся дочери Терри, и напомнил, что у дома Мейтлендов на Барнум-корт собралась толпа репортеров и действовать следует соответственно. Потом он вернулся в комнату для допросов.

– Ладно, давайте попробуем разобраться.

Ральф и Сэмюэлс уселись за стол напротив Терри. Стул между ними остался пустым. Хоуи решил не садиться. Он встал рядом со своим подзащитным и положил руку ему на плечо.

Улыбаясь, Сэмюэлс начал:

– Вы любите маленьких мальчиков, тренер?

Терри ответил без промедления:

– Я люблю всех детей. Не только мальчиков, но и девочек. У меня у самого две дочки.

– Я уверен, что ваши дочери любят спорт. Наверняка занимаются в какой-нибудь секции. Да и как же иначе, когда папа – тренер? Но вы, насколько я знаю, не тренируете девчоночьи команды. Ни баскетбол, ни софтбол, ни лакросс. Вы тренируете только мальчиков. Летом – бейсбол, осенью – футбол, зимой – баскетбол. Хотя на баскетболе, как я понимаю, вы просто зритель. Все эти субботние поездки на матчи… Поиск талантов, да? Посмотреть, подобрать перспективных ребят для своей Городской лиги. А заодно, быть может, оценить, как они смотрятся в спортивных трусах.

Ральф ждал, что Хоуи пресечет эту речь, но Хоуи молчал. Пока молчал. Его лицо сделалось абсолютно пустым. Его взгляд перемещался, от одного говорящего к другому. Наверное, он мастерски играет в покер, подумал Ральф.

Терри вдруг заулыбался.

– Это вам Ива сказала про баскетбол. Да, больше некому. Крутая барышня, да? Вы бы слышали, как она вопит на субботних матчах. «Блокируй соперника, удерживай мяч, а теперь ЗАЛУПИ ЕГО В ДЫРКУ!» Как у нее дела?

– Это вы мне скажите, – ответил Сэмюэлс. – Вы же с ней виделись во вторник вечером.

– Я не…

Хоуи сжал плечо Терри, не давая ему продолжить.

– Может, уже прекратим этот допрос с пристрастием? Просто скажите нам, почему вы забрали Терри.

– А вы скажите, где были во вторник вечером, – парировал Сэмюэлс. – Вы уже начали говорить, так что можете продолжать.

– Я был…

Но Хоуи Голд снова сжал плечо Терри, на этот раз крепче.

– Нет, Билл, так не пойдет. Скажите нам, на каких основаниях его обвиняют, иначе я обращусь к прессе и сообщу им, что вы арестовали по обвинению в убийстве Фрэнка Питерсона одного из самых уважаемых жителей Флинт-Сити, облили грязью его доброе имя, опозорили перед всеми, напугали его супругу и дочерей, но не желаете сказать почему.

Сэмюэлс взглянул на Ральфа, который только пожал плечами. Если бы здесь не было прокурора, Ральф уже перечислил бы все улики в надежде на быстрое чистосердечное признание.

– Давай, Билл, – сказал Хоуи. – Этому человеку пора домой, к семье.

Сэмюэлс улыбнулся, но его взгляд остался жестким. Это была не улыбка, а волчий оскал.

– С семьей он увидится на суде, Ховард. В понедельник.

Ральф буквально чувствовал, как цивилизованная беседа расползалась по швам, и винил в этом Билла, которого привело в бешенство и само преступление, и человек, его совершивший. Да, тут любой бы взбесился… но гнев плуга не тянет, как говаривал дедушка Ральфа.

– Пока мы не начали, у меня вопрос, – сказал Ральф с напускной бодростью в голосе. – Всего один. Разрешите, адвокат? Мы все равно это выясним.

Хоуи, кажется, был рад отвлечься от Сэмюэлса.

– Ладно, давай свой вопрос.

– Терри, ты знаешь, какая у тебя группа крови?

Терри взглянул на Хоуи, который пожал плечами, и снова повернулся к Ральфу.

– Конечно, знаю. Я шесть раз в год сдаю кровь в Красный Крест, потому что у меня достаточно редкая группа.

– Эй-би положительная?

Терри растерянно моргнул.

– Откуда ты знаешь? – Потом, видимо, понял, каким будет ответ, и поспешно добавил: – Но не самая редкая. Самая редкая – это эй-би отрицательная. Один процент населения. Люди с такой группой крови в Красном Кресте наперечет, уж поверь мне.

– Когда речь заходит о чем-то редком, я сразу думаю об отпечатках пальцев, – сказал Сэмюэлс с нарочито скучающим видом. – Наверное, потому, что они постоянно фигурируют в суде.

– Где редко когда принимаются во внимание присяжными, – заметил Хоуи.

Сэмюэлс пропустил его реплику мимо ушей.

– В мире нет двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев. Даже у однояйцевых близнецов отпечатки немного разнятся. У тебя совершенно случайно нет однояйцевого близнеца, Терри?

– Ты хочешь сказать, что на месте убийства Питерсона нашли мои отпечатки? – Лицо Терри выражало лишь недоверие, причем вполне искреннее. Надо отдать ему должное, подумал Ральф; он отличный актер и, похоже, будет играть свою роль до конца.

– У нас столько твоих отпечатков, что и не сосчитать, – сказал Ральф. – В белом микроавтобусе, на котором ты увез мальчика Питерсона. И на его велосипеде, обнаруженном в кузове микроавтобуса. И на ящике с инструментами, который тоже был в микроавтобусе. И в «субару», на которую ты пересел на стоянке у бара «Шорти». – Ральф сделал паузу. – И на ветке, которой ты изнасиловал малыша Питерсона, причем с такой силой, что смерть могла бы наступить от одних внутренних повреждений.

– И чтобы снять отпечатки, нам не понадобился порошок или ультрафиолет, – сказал Сэмюэлс. – Они сделаны кровью парнишки.

На этом месте большинство обвиняемых – процентов девяносто пять – раскололись бы как миленькие, несмотря на присутствие адвоката. Но только не Терри. На его лице читалось лишь потрясение и удивление, но никак не вина.

Наконец Хоуи заговорил:

– Хорошо, у вас есть отпечатки пальцев. Но отпечатки можно подделать.

– Если их мало, то да, – сказал Ральф. – Но семьдесят штук? Или восемьдесят? Кровью? На самом орудии преступления?

– Еще у нас есть показания свидетелей, – сказал Сэмюэлс и принялся перечислять, загибая пальцы: – Люди видели, как ты увез Питерсона со стоянки у «Джералда». Люди видели, как ты затащил его велосипед в белый микроавтобус. Видели, как Питерсон сел в кабину рядом с тобой. Видели, как ты вышел из парка, где произошло убийство, и ты был весь в крови. Я мог бы продолжить, но моя мама всегда говорила, что надо оставить немножечко на потом.

– Показания свидетелей далеко не всегда достоверны, – заметил Хоуи. – Отпечатки пальцев, и те сомнительны, а свидетели… – Он покачал головой.

– В большинстве случаев я, может, и согласился бы, – сказал Ральф. – Но в данном случае – нет. Один из свидетелей очень верно подметил, что Флинт-Сити – маленький городок, где почти все всех знают. Опять же, не факт, но Вест-Сайд – тесно сплоченный район, и мистера Мейтленда там хорошо знают. Терри, женщина, которая видела тебя у «Джералда», узнала тебя в лицо, и девочка, которая видела, как ты выходил из Хенли-парка, тоже тебя знает. Не потому, что живет по соседству, а потому, что однажды ты помог ей найти потерявшуюся собаку.

– Джун Моррис? – искренне удивился Терри. – Джунни?

– Есть и другие свидетели, – сказал Сэмюэлс. – Много свидетелей.

– Ива? – Терри задохнулся, словно его ударили под дых. – И она тоже?

– Много свидетелей, – повторил Сэмюэлс.

– И каждый выбрал твою фотографию из шести предложенных, – добавил Ральф. – Без малейших сомнений.

– А на той фотографии мой подзащитный точно был не в бейсболке с эмблемой «Золотых драконов» и не в футболке с надписью «Тренер Ти»? – спросил Хоуи. – И проводивший допрос офицер часом не стучал по снимку пальцем?

– Ты же все понимаешь, – сказал ему Ральф. – Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Это какой-то кошмар, – выдохнул Терри.

Сэмюэлс сочувственно улыбнулся.

– Согласен. И чтобы этот кошмар закончился, всего-то и нужно, чтобы ты сказал, почему так поступил.

Как будто на это может быть причина, понятная нормальному человеку, подумал Ральф.

– Возможно, чистосердечное признание повлияет на решение суда. – Голос Сэмюэлса стал почти вкрадчивым. – Но его надо сделать до того, как придут результаты анализа ДНК. Образцов у нас много, и когда они совпадут с твоими мазками… – Он умолк и пожал плечами.

– Скажи нам, – проговорил Ральф. – Не знаю, что это было – временное помешательство, диссоциативная фуга, компульсивное сексуальное поведение или что-то еще. Просто скажи нам. – Он сам слышал, что повышает голос, подумал было приглушить громкость, но решил этого не делать. – Будь мужиком и скажи!

Терри произнес, обращаясь больше к самому себе, чем к собеседникам по ту сторону стола:

– Не понимаю, как такое возможно. Во вторник меня даже не было в городе.

– И где ты был? – спросил Сэмюэлс. – Давай, рассказывай. Я люблю занимательные истории. Еще в старших классах прочел всю Агату Кристи.

Терри взглянул на Голда, и тот кивнул. Но Ральфу показалось, что теперь Хоуи встревожился. Сообщение о группе крови и отпечатках пальцев его явно расстроило, причем сильно, а свидетельские показания – еще сильнее. Может быть, самым сильным поводом для расстройства стала малышка Джун Моррис, чью потерявшуюся собаку нашел добрый, надежный тренер Ти.

– Я был в Кэп-Сити. Уехал в десять утра во вторник, вернулся в среду, уже поздно вечером. Где-то в половине десятого. Для меня это поздно.

– И наверняка ездил совсем один, – сказал Сэмюэлс. – Решил побродить в одиночестве, собраться с мыслями, так? Подготовиться к большой игре?

– Я…

– Ты ездил в Кэп-Сити на своей машине или на белом микроавтобусе? Кстати, а где ты прятал микроавтобус? И как тебе удалось угнать микроавтобус с нью-йоркскими номерами? У меня есть свои соображения, но надо сначала послушать тебя. Вдруг ты их подтвердишь. Или, наоборот, опровергнешь…

– Так вы будете слушать? – Невероятно, но Терри опять улыбался. – Может быть, вы боитесь услышать то, что я сейчас собираюсь сказать. Может, правильно боитесь. Вы по пояс в дерьме, мистер Сэмюэлс, и дерьмо прибывает.

– Да неужели? Тогда почему именно я выйду из этой комнаты и поеду домой, когда мы закончим допрос?

– Не кипятись, – тихо произнес Ральф.

Сэмюэлс резко повернулся к нему. Хохолок у него на макушке качнулся, но теперь в этом не было ничего смешного.

– А как же мне не кипятиться, детектив? Мы сидим в одной комнате с человеком, который изнасиловал ребенка веткой, а потом разорвал ему горло зубами, как… как чертов каннибал!

Голд посмотрел прямо в камеру под потолком и сказал, обращаясь к будущим присяжным и судьям:

– Перестаньте вести себя как рассерженный капризный ребенок, господин окружной прокурор, или я прекращу этот допрос прямо сейчас.

– Я был не один, – сказал Терри, – и мне ничего не известно о белом микроавтобусе. Я ездил в Кэп-Сити с Эвереттом Раундхиллом, Билли Квэйдом и Дебби Грант. Иными словами, всей кафедрой английского языка средней школы Флинт-Сити. Моя машина была в мастерской, потому что сломался кондиционер, и мы взяли машину Эва. Он заведующий кафедрой, и у него «БМВ». Просторный салон, много места. Мы отправились от здания школы, ровно в десять утра.

Сэмюэлс как будто завис, озадаченный таким неожиданным поворотом, поэтому вполне очевидный вопрос задал Ральф:

– И что там было в Кэп-Сити, из-за чего четверо учителей английского языка помчались туда посреди летних каникул?

– Харлан Кобен, – ответил Терри.

– Кто такой Харлан Кобен? – спросил Билл Сэмюэлс. Судя по всему, его интерес к детективным романам ограничился Агатой Кристи.

Ральф знал, кто такой Харлан Кобен. Он сам не слишком любил подобную литературу, но его жена любила.

– Автор детективов?

– Да, – сказал Терри. – Существует объединение учителей английского языка из трех штатов, профессиональная группа по интересам. Каждый год, летом, они проводят трехдневную конференцию. Во время учебного года на три дня не вырвешься, а летом все могут собраться. Там проходят различные семинары, читаются лекции, работают дискуссионные клубы. В общем, как на любой конференции. Каждый год в другом городе. В этом году была очередь Кэп-Сити. Только учителя тоже люди. Кто-то в отпуске, кто-то работает даже летом. У всех свои дела и заботы. У меня, например, Малая лига и Городская молодежная лига. Самый разгар чемпионата. Поэтому на конференции стараются приглашать известных писателей. Ну, чтобы был дополнительный стимул собрать народ. Обычно встреча с писателем назначается на второй день.

– И в этот раз он пришелся на прошлый вторник? – уточнил Ральф.

– Да. Конференция проходила в «Шератоне». С понедельника, девятого июля, по среду, одиннадцатого июля. Я не посещал эти мероприятия уже лет пять, но когда Эв сказал, что в этом году выступает Кобен и что все наши хотят поехать, я договорился с Гэвином Фриком и отцом Байбира Патела, чтобы они провели тренировки во вторник и в среду. Конечно, нехорошо бросать команду перед самым полуфиналом, но у меня были еще четверг и пятница, и я не мог пропустить Кобена. Я прочел все его книги. У него интересные сюжеты и хорошее чувство юмора. К тому же тема в этом году была острой. Чтение взрослой популярной литературы с седьмого по двенадцатый класс. Страсти кипят уже несколько лет. Особенно в нашей части страны.

– Вводную часть опускаем, – сказал Сэмюэлс. – Давай сразу к сути.

– Хорошо. Мы приехали. Пообедали на банкете, послушали выступление Кобена, поучаствовали в вечерней дискуссии, которая началась в восемь. Переночевали в гостинице. У Эва и Дебби были отдельные номера, а мы с Билли Квэйдом поделили расходы и взяли двухместный номер. Это он предложил. Сказал, делает новую пристройку к дому и приходится экономить. Они за меня поручатся. Они все подтвердят. – Терри взглянул на Ральфа и поднял руки ладонями вперед. – Я был там. Вот в чем суть.

Долгая тишина.

Наконец Сэмюэлс спросил:

– Когда началось выступление Кобена?

– В три часа, – сказал Терри. – В три часа дня, во вторник.

– Надо же, как удачно, – едко произнес Сэмюэлс.

Хоуи Голд улыбнулся:

– Но не для вас.

Три часа дня, подумал Ральф. Почти в то же время Арлин Стэнхоуп, по ее утверждению, видела, как Терри Мейтленд увозит Фрэнка Питерсона на краденом белом микроавтобусе. Нет, не почти. Ровно в три. Миссис Стэнхоуп говорила, что слышала, как часы на здании мэрии пробили три.

– Он выступал в большом конференц-зале «Шератона»? – спросил Ральф.

– Да. Прямо напротив банкетного зала.

– И ты уверен, что выступление началось ровно в три?

– Да, ровно в три. Только сначала председатель учительского объединения выступила с вводной речью. Минут на десять, не меньше.

– А сколько длилась лекция Кобена?

– Минут сорок пять. Потом он еще отвечал на вопросы. Все закончилось, думаю, около половины пятого.

Мысли кружились в голове Ральфа, как бумажки, подхваченные сквозняком. Никогда в жизни он не был так озадачен. Им следовало заранее проверить все перемещения Терри во вторник, но теперь, задним числом, уже ничего не исправишь. К тому же они все согласились – Ральф, Сэмюэлс и Юн Сабло из полиции штата, – что не стоит расспрашивать про Мейтленда перед арестом, чтобы тот ничего не заподозрил. И при стольких вещественных доказательствах в предварительном следствии не было необходимости. То есть так представлялось вначале. Но теперь…

Ральф посмотрел на Сэмюэлса, однако помощи не дождался. На лице прокурора отражалось лишь недоумение, смешанное с подозрением.

– Вы совершили большую ошибку, джентльмены, – сказал Хоуи Голд. – Думаю, вы уже сами поняли.

– Нет никакой ошибки, – возразил Ральф. – У нас есть его отпечатки, у нас есть показания свидетелей, знающих его лично, и скоро придут первые результаты ДНК-экспертизы. Они наверняка совпадут, и это решит дело.

– Да, кстати. У нас тоже уже совсем скоро будут первые результаты, – сказал Голд. – Пока мы тут сидим, мой детектив проводит собственное расследование, и почему-то я не сомневаюсь, что оно будет успешным.

– Что? – рявкнул Сэмюэлс.

Голд улыбнулся:

– Зачем портить сюрприз? Давайте дождемся доклада Алека. Если мой подзащитный говорит правду, тогда новые сведения пробьют еще одну дыру в вашем баркасе, Билл. Который и так уже дал течь.

Алек, о котором шла речь, Алек Пелли, бывший детектив полиции штата, теперь вышел на пенсию и работал в качестве частного сыщика исключительно на адвокатов по уголовным делам. Его услуги стоили дорого, но он отлично справлялся с работой. Однажды за кружечкой пива Ральф спросил у Пелли, почему тот перешел на темную сторону. Пелли ответил, что в свое время его стараниями были осуждены как минимум четыре человека, которые, как он понял уже потом, были невиновны, и теперь он искупает свои грехи. «К тому же, – добавил он, – если не играть в гольф, то на пенсии сдохнешь со скуки».

Нет смысла гадать, какие именно сведения добывает сейчас Пелли… при условии, что это не блеф адвоката защиты. Ральф посмотрел на Терри и опять не увидел виноватого выражения у него на лице. Только тревогу, злость и растерянность человека, арестованного по обвинению в преступлении, которого он не совершал.

Но он-то как раз совершил преступление. На это указывают все улики, и результаты ДНК-экспертизы вобьют последний гвоздь в его гроб. Его алиби – искусно сконструированный ложный след, призванный запутать следствие и позаимствованный прямиком из романов Агаты Кристи (или Харлана Кобена). Завтра утром Ральф займется демонтажом этой конструкции, начав с опроса коллег Терри и проверки всего расписания учительской конференции, с упором на время начала и окончания выступления Кобена.

Но одно слабое место в алиби Терри можно было нащупать уже сейчас. В три часа дня Арлин Стэнхоуп наблюдала, как Фрэнк Питерсон садится в белый микроавтобус к Терри. Джун Моррис видела, как Терри – весь в крови – выходит из Хенли-парка примерно в половине седьмого. (Мама Джун говорила, что когда дочь выходила из дома, на местном канале как раз начинался прогноз погоды.) Стало быть, остается пробел в три с половиной часа, которых более чем достаточно, чтобы проехать семьдесят миль из Кэп-Сити до Флинт-Сити.

Допустим, на стоянке у «Джералда» миссис Стэнхоуп видела не Терри Мейтленда, а кого-то другого. Допустим, это был сообщник, похожий на Терри. Или, может быть, просто одетый, как Терри: в футболке и бейсболке «Золотых драконов». Вроде не слишком правдоподобно, но если принять во внимание почтенный возраст миссис Стэнхоуп… и ее очки с толстенными стеклами…

– Мы закончили, джентльмены? – спросил Голд. – Потому что если вы все-таки собираетесь задержать мистера Мейтленда, то меня сегодня вечером ждет много дел. Первым пунктом программы стоит общение с прессой. Не самое мое любимое занятие, но…

– Врешь, – кисло сказал Сэмюэлс.

– Но, быть может, я сумею отвлечь их от дома Терри, чтобы его дочки вернулись домой, не столкнувшись с настырными репортерами. И эта семья хоть немного побудет в покое, которого вы опрометчиво ее лишили.

– Прибереги красноречие для телекамер, – сказал Сэмюэлс. Он указал пальцем на Терри, тоже играя на будущих судей и присяжных: – Твой подзащитный истязал и убил ребенка, и если от этого пострадала его семья, то виноват только он сам.

– В голове не укладывается, – сказал Терри. – Вы меня даже не допросили перед арестом. Не задали ни единого вопроса.

– Что ты делал после выступления Кобена, Терри? – спросил Ральф.

Терри покачал головой. Не в знак отрицания, а словно пытаясь отогнать неприятные мысли.

– После его выступления? Я встал в очередь вместе со всеми. Но мы были в самом конце. Спасибо Дебби. Она отлучилась в уборную и попросила, чтобы мы ее подождали. Ну, чтобы не разделяться. Ждать пришлось долго. Когда закончилось выступление, уже после вопросов слушателей, многие парни ломанулись в сортир, но женщины всегда возятся дольше, потому что… ну, из-за кабинок. Мы с Эвом и Билли ждали ее у книжного киоска. Когда она вышла, очередь уже вытянулась в коридор.

– Какая очередь? – спросил Сэмюэлс.

– В какой глуши вы живете, мистер Сэмюэлс? Очередь, чтобы взять автограф. У каждого было по экземпляру его новой книги, «Я говорил, что так будет». Она входила в стоимость билета на конференцию. Мой экземпляр лежит дома. С автографом и датой. Я вам с радостью покажу. Если вы еще не забрали его с остальными моими вещами. Когда подошла наша очередь, время близилось к шести.

Если так, подумал Ральф, то его воображаемая дыра в алиби Терри только что схлопнулась до размеров булавочного укола. Из Кэп-Сити до Флинт-Сити теоретически можно доехать за час. Ограничение скорости на шоссе – семьдесят миль в час, и дорожный патруль не почешется, если ты не разогнался до восьмидесяти пяти или даже девяноста. Но как тогда Терри успел совершить убийство? Разве что Питерсона убил сообщник, двойник Терри, и оставил повсюду отпечатки пальцев Терри, в том числе и на ветке. Могло быть такое? Ответ: нет, не могло. И зачем бы Терри вдруг понадобился сообщник, который неотличимо похож на него и одевается точно так же? Ответ: совершенно незачем.

– Твои коллеги все время были рядом с тобой, пока вы стояли в очереди? – спросил Сэмюэлс.

– Да.

– Автограф-сессия проходила в том же конференц-зале?

– Да.

– А что вы все делали после того, как получили автографы?

– Мы пошли ужинать в компании учителей из Брокен-Эрроу, с которыми познакомились в очереди.

– Куда вы пошли ужинать? – спросил Ральф.

– В «Файрпит». Это стейк-хаус кварталах в трех от отеля. Пришли туда около шести. Перед ужином выпили пива, после ужина взяли десерт. Хорошо провели время, – почти мечтательно произнес Терри. – Нас было человек девять. Мы все вместе вернулись в отель, потом поучаствовали в вечерней дискуссии. О том, как читать с детьми книги вроде «Убить пересмешника» или «Бойни номер пять». Эв и Дебби ушли раньше, а мы с Билли досидели до конца.

– До которого часа? – спросил Ральф.

– Где-то до половины десятого.

– А потом?

– Мы с Билли выпили по кружке пива в баре отеля. Потом поднялись в номер и легли спать.

Слушал выступление известного автора детективов, когда похищали Фрэнка Питерсона, подумал Ральф. Ужинал в компании как минимум восьми человек, когда Питерсона убили. Участвовал в дискуссии о запрещенных книгах, когда Ива Дождевая Вода, по ее собственному утверждению, везла его из Флинт-Сити на вокзал в Даброу. Терри наверняка понимает, что мы опросим его коллег, найдем тех учителей из Брокен-Эрроу, переговорим с барменом в «Шератоне». Он наверняка понимает, что мы просмотрим записи с камер видеонаблюдения в отеле и проверим на подлинность автограф в его экземпляре последнего бестселлера Харлана Кобена. Терри неглупый мужик. Он наверняка понимает.

Вывод – что при проверке его история подтвердится – был неизбежен и совершенно невероятен.

Сэмюэлс лег грудью на стол, выпятив подбородок вперед.

– И ты думаешь, мы поверим, что во вторник ты все время был с кем-то с трех часов дня до восьми вечера? Все время?