Читать книгу: «Сказки бурого болота. Часть 2. Цена венца безбрачия»

Глава 1

Гостья Лунной Ладьи

2 век до н.э.  Скифы

       Лимира очень тяжело приходила в себя – голова гудела и плыла. Страшная сухость и металлический привкус во рту сделали язык шершавым и распухшим, а растрескавшиеся губы склеились противной пленкой. Она боялась открыть глаза, знала, что увидит только жуткую непроглядную тьму. Гул в голове постепенно превратился в звон колокольчиков, отзывавшийся острой болью в висках. Но Лимира была даже рада этому, ее очень пугала тишина.

       Зоэра – старая, почти выжившая из ума колдунья, видимо, ошиблась с дозой своего зелья, и девушка проснулась раньше, чем Ортэй сумел пробраться в Лунную Ладью. Поэтому она пока спокойно лежала на высоком деревянном помосте, устланном душистыми травами и цветами, по левую руку от своего ненавистного мертвого супруга. Об этом она  изо всех сил старалась не думать. Хотя его мертвого она все же боялась гораздо меньше, чем живого. Лимира знала, что ей надо просто немного подождать. Но ей очень-очень, мучительно хотелось пить. Вскоре через толстые, обмазанные  снаружи красной глиной бревна погребальной камеры она услышала далекие звуки – это соплеменники продолжали тризну по безвременно ушедшему вождю. Конечно, все уже хорошенько угостились и перешли к ритуальным боям и танцам.

       Но совсем не слышно было звуков отодвигаемых бревен. Где же Ортэй? Почему его нет так долго? Сколько она лежала, сама не знала. Звуки на лугу достигли апогея – скоро все свалятся и уснут. Тогда возиться с бревнами будет еще сложнее, часовые ведь не спят. Но любимый все не шел и не шел. А жажда стала совершенно нестерпимой.

       Лимира поднялась на своем ложе на локтях, потом потихоньку села. Ноги свесились с помоста, но до пола не доставали. Не видно ни зги. Скорее всего, проход тоже успели замазать глиной. А к насыпи кургана приступят через день-два, когда плач по вождю закончится и племя выберет нового. Так что времени на спасение почти не осталось. Лимира никогда не видела, что представляет собой могила вождя, женщин не подпускали к ней близко никогда. Знала только, что с ним хоронят жену, обычно младшую, и собаку. Коня и нескольких слуг хоронят за стеной камеры. В ограде из больших камней, которые не дадут потом кургану расползтись. А еще она знала, что в ноги вождя ставят кувшины с водой, молоком и вином, поднос с мясом. В головах клали украшения, по правую руку – оружие.

       Но бедняжку сейчас интересовала только вода. Лимира подвинулась к мертвецу и, еле прикасаясь к телу, попыталась найти кувшин. Но там, где заканчивались его мягкие кожаные сапоги, заканчивался и помост. Значит, продукты поставили на землю внизу. Девушка легла на живот и осторожно спустила ноги, до земли они по-прежнему не доставали. И ей ничего не оставалось, как спрыгнуть. Упала на что-то мягкое – покрывала какие-то или одежда, – не понять. Наткнулась рукой на столб помоста и обследовала его по высоте – почти на весь ее рост. Ну и ладно! Вряд ли ей захочется лезть обратно. Опустившись на колени, поползла в сторону ножной части помоста. Длинные волосы мешались, и она кое-как замотала их на голове. Неожиданно стукнулась лбом о дерево – стена. В тишине очень громко зазвенели массивные богатые украшения. Лимира даже испугалась. Нащупала на голове тяжелый серебряный обруч и сняла его вместе с подвесками, отложила в сторону. Вернулась назад к помосту. От столба поползла вправо и наткнулась на еще один. Что ж, пока она на правильном пути.

       Еле-еле девушка пробиралась вперед, и вскоре рука ухватилась за край плетенки. Еда. Осторожно подвинув тяжелый поднос под помост (целого барана, что ли, зажарили?), протиснулась между ним и стеной дальше. В нос ударил острый запах псины, Лимиру аж передернуло. Так и есть, перед входом лежал труп Арса, страшного черного пса-убийцы, любимца хозяина. Так тебе и надо! Порадовалась она и поползла дальше. Не замечала, что истекает потом, что воздух становится все тяжелее. Она думала только об одном – пить! Поэтому, когда рука коснулась гладкой глиняной поверхности, она едва не опрокинула кувшин – так спешила. Поднять его побоялась, пила, распластавшись на полу и наклонив узкое горлышко. Сразу стало легче. Одна рука не отпускала кувшин, вторая продолжала обследовать окружающее. Так и есть, еще два кувшина с живительной влагой. Лимира осторожно встала и подняла на помост все кувшины. Она так боялась нечаянно пролить жидкость и ей даже не приходило в голову, что воздух-то может закончиться гораздо раньше.

       Подтянула к себе одну из тряпок, на которые упала. Запах псины смешивался со сладковатым запахом крови (Арсу, скорее всего, перерезали горло), витал тошнотворный аромат. Ногами оттолкнув тяжелую тушу – пес весил едва ли меньше ее самой, она накрыла ее тряпкой. Да и хозяин почил три дня назад, но от него пока не пахло, Зоэра постаралась. Поджав под себя ноги, Лимира сидела, облокотившись спиной на один из столбов помоста, и ждала, совершенно не понимая, что могло случиться. Ортэй обещал, что она проснется в его объятиях далеко от этих мест. Несмотря на холодный пол и легкую одежду (это воинов хоронили в полном боевом облачении, а ей как супруге полагалась только длинная, очень тонкая, почти прозрачная рубашка да серебряные украшения, ей не нужна была одежда, она должна была  лишь ублажать мужа в мире мертвых), девушке было очень жарко. Рубашка липла к телу, волосы опять рассыпались и тоже грели.

       Руками немного расчесав спутанную гриву, заплела две косы. Все это время ее вдруг обострившийся слух не улавливал ни малейшего движения извне. Ни одного звука, говорившего о том, что Ортэй пришел за ней. Лимира придумала уже тысячу причин, чтобы оправдать его отсутствие. Она успокаивала себя, как могла, но тревога и страх подбирались все ближе и ближе. Почувствовав голод, – это сколько же времени она уже здесь? – перекусила орехами и бараниной. Выпила хмельного, чтобы унять страх. Но он все равно холодными липкими лапами сжал сердце. Ручьем хлынули слезы, она рыдала, затыкая себе рот рубахой, молча билась в истерике. И никто, никто не шел ее спасать. А самой ей отсюда никогда не выбраться.

       Потом она впала в какое-то странное, совершенно безучастное состояние. Колокольчики в голове зазвенели с утроенной силой, грудь сдавило, в полной темноте перед глазами, не прекращаясь, вспыхивали яркие разноцветные звезды. Она уже не прислушивалась к звукам, она уже ни о чем не думала. Лимира лежала на покрывалах с широко открытыми глазами и разорванной на груди рубахой. Дыхание становилось все более частым и все менее глубоким. Она понимала, что умирает, и ждала смерти уже без страха – лишь бы скорей. А та не заставила себя ждать, для нее одной не придумали пока никаких преград. Распростерла свои прохладные объятия над телом девушки, уловила последний слабый вдох, услышала последний удар сердца и, довольная, так же бесшумно удалилась. У нее всегда было очень много работы.

Глава 2

Почему?

САПОЖОК. 2019

       У Вовки лопались барабанные перепонки и разрывалось сердце. Вот такие ситуации были для него самым страшным в работе полицейского. Не каждый мог видеть чужое горе без собственных переживаний. А Вавилов порвал очередную рубашку и наверняка наставил синяков и ему, и Шилкину. Удерживать его уже не было никакой возможности. Мужик страшно вращал белками, вылезших из орбит безумных  глаз и дико орал, переходя временами на совершенно бабий визг. Он рвался в дом, а как раз туда-то его пускать было нельзя. Никак нельзя. Потому что там с размозженной головой лежал труп его Люси.

       Подъехала «скорая», и один из медиков отправился в дом, а второй посмотрел на Вавилова и полез в чемоданчик. Кое-как ему сделали укол, заставили что-то выпить, и мужик сразу обмяк и повис на полицейских. Те общими усилиями усадили его на соседскую лавочку, но из рук не выпускали.

       Вдруг в доме послышался шум и беготня. Среди собравшейся толпы пополз слух – жива! И точно, из «скорой» вынули носилки головой вперед (примета такая) и  женщину пронесли к машине. Муж с отупевшим лицом и струйкой слюны, стекавшей по подбородку, этого словно не заметил. Толпа гудела и пыталась через палисадник заглянуть в окно. Подъезжали – отъезжали полиция и прокуратура. Потом по толпе пронесся протяжный вздох, и все сразу затихли.

       По улице шли Ваня и Леночка – дети Вавиловых возвращались из школы. Заметив возле дома столпотворение, дети нерешительно замедлили шаг. Мальчик схватил за руку сестру. Кто-то из соседок пошел им навстречу и развернул детей в другую сторону. Женщина махнула рукой, и от толпы отделилась еще одна фигурка, побежав за печальной группкой.

       Скоро полиция закончила свою работу,  сердобольные соседки отмыли кухню и вымыли в доме полы. К этому времени из Рязани приехали сестра Вавилова с мужем. Они забрали хозяина из Вовкиных рук, завели его в дом и закрылись изнутри. А Вовка прямо с Полевой отправился домой. Выкинул рубашку в мусорный мешок, сходил в летний душ – синяков на руках было предостаточно. Завалился на диван с книжкой, но совсем не читалось.

       Перед глазами постоянно вставала жуткая картина: посреди кухни, головой к дверям лежала на полу женщина, вокруг головы натекла красная лужа, успевшая подернуться зыбкой пленкой. Волосы, до трагедии, видимо, собранные в хвостик, спутались и пропитались кровью. Нарядная розовая махрушка соскочила и валялась рядом, пропитавшись снизу красным. Шлепанцы разлетелись по кухне, фартук сбился набок. Ворот халата слегка надорван. Повален стул и сброшено на пол полотенце. Миска с листьями вишни, смородины и укропом чудом не растеряла содержимое, слетев со стола, на котором от нее остался круглый мокрый след. Ясно, что женщина оборонялась, но получила удар по голове чем-то тяжелым и довольно острым.

       Злоумышленник скрылся, а орудие преступления наверняка унес с собой.  Найти окровавленный предмет полиция не смогла. Эксперт на месте затруднился определить, что это могло быть. Но тяжелых острых предметов полно на любой кухне, а установить, что пропало, пока не представлялось возможным. Хозяин был невменяем, детей решили не трогать, сестра в их хозяйстве не ориентировалась. Да орудие преступления мог принести с собой и злодей.

       Опрос соседей ничего не прояснил, никто ничего не видел и не слышал.  Нина, женщина, обнаружившая Люсю, пока еще сама не отошла от шока. Долго бегала по улице в одних носках, забыв тапки на крыльце Вавиловых. Ну да, зашла и разулась, а когда вылетела назад, было не до тапок. На ее крик прибежал дядя Федя, сосед через дом, и шедшая мимо почтальонка. Они и вызвали полицию.

       Поскольку Нина кричала, что Люсю убили, вызвать сразу «скорую» никто из них не подумал. Но вот зайти в дом они не позабыли, чем, конечно, здорово навредили, затоптав возможные следы и оставив на дверях отпечатки. Да и сама Нина, увидев соседку, кинулась ей на помощь, только позже осознав, что та мертва.

       Голубев вздыхал. Задача со всеми неизвестными, впрочем, как всегда. То, что Люся осталась жива, само по себе было чудом. Она потеряла много крови, но то, что рана осталась открытой, возможно, и спасло ей жизнь. Только выживет ли?

       Вовка, охраняя Вавилова, невольно слышал опрос свидетелей. Семья обычная, жили, как все, ничем особо не выделялись. Ругались? Конечно! Как же без этого. Все ругаются. Вавилов вообще мужик шумный, но и Люся не уступит. Но так, чтобы серьезно, нет. Мелочи по хозяйству, как у всех. Сам хозяин с утра торчал на работе с мужиками, пока кто-то из соседей не позвонил. Мужики его и привезли, самого за руль не пустили. У него было крепкое алиби.

       Вовка не мог больше лежать, подхватил недовольно заворчавшего Степана и поплелся на кухню. Самому греть обед было лень. Посмотрел на часы, скоро мама уже вернется, покормит. Выпил кружку холодного компота и завалился по новой.

       Пришла мама и, едва зайдя в дом, устроила ему форменный допрос. Вавиловых же все знали, он калымил по строительству, она – воспитательница в детском садике. Вовка обошелся общими сведениями, сославшись на то, что в подробности его никто не посвящал. А самого вновь передернуло от всплывшей перед глазами картины. Мать сказала, что с Люсей до сих пор возится реанимобригада из Рязани, но перевозить ее нельзя, так плоха. Ужас. Рассказала, что к Вале приехал ее граф. Вовка ринулся было к ним, даже про обед забыл, да мать не пустила.

– Ну что у тебя совести нет совсем? Люди столько не виделись. Сами вечером придут. Сходи-ка лучше в магазин.

– Ну, ма… Ты бы хоть ребенка покормила сначала.

– А ты что ж? Так и не ел ничего? Ах ты балбес! Уж даже разогреть ему лень. Вот уж правда – помрешь от голода перед полным холодильником, весь в отца.

– Что поделать, мам, голубая кровь, белая кость…

– Ох и наподдам я щас всяким тут графьям. Иди руки мой, – чмокнула сынулю в щеку.

       А вечером пришли гости. Долго сидели по-свойски на кухне. Валя сияла. Совински привез всем подарки и ошеломил новостью. Какое-то время он будет жить здесь, так как на родовое гнездо в Черной Речке у него есть планы, которые  и  хотел бы сейчас обсудить. В его усадьбе в Венгрии идет капитальный ремонт, по его окончании он приглашает всех на свадьбу и в гости. Надюша одновременно и радовалась за сестру, и огорчалась, что останется здесь совсем одна. Вовка немедленно сообщил обо всем брату и Юльке и теперь торчал в интернете, узнавая про загранпаспорта и визы.

       Узнав, что после его отъезда усадьбой никто больше не интересовался, Совински не удивился. Шмелев недавно только сам узнал, что хитрый Голубев оставлял все-таки в школе видеокамеры. Дело Эстер Варга, конечно, у него забрали, не районный уровень. Но он все равно ждал теперь повышения. Перед десертом мужчины ушли в сад, оставив дам обсуждать радостные новости.

       Совински рассказал, что по приезде его пару раз вызывали в полицию, и все. Елена так и умерла в тюремной больнице, не раскрыв рта. Дочь ее, наконец, вышла замуж и уехала из города. Одна из внучек давно уже жила за границей, а Эстер сидела в русской тюрьме.

       О Хельге Грубер с момента ее исчезновения не было ни слуху, ни духу. И документы,  и дом она просто бросила. Но оказалось, что дом принадлежал не ей, а какому-то родственнику, и тот уже выставил его на продажу. О самом кладе речь никто не заводил. Не просто же так областные спецы обследовали и усадьбу, и ходы, и возле церкви каждый сантиметр. Да и был ли он, этот клад?

       Валя принесла на садовый столик поднос с чашками и чайником. Надюша тащила следом огромную тарелку оладий. Так хорошо было ночью под фонарем, в свете которого весело кружили мотыльки, пить чай с родными и слушать загадочные звуки спящего поселка.

       Вовка уже давно сидел по вечерам дома или у Генки. Потому что у Ирки все было отлично с ее новым ухажером. Вовка узнавал, какой-то крутой москвич родом из Красного Угла. Собственный бизнес и все такое. Куда было ему? Обида не проходила, да и друзья забыть не давали, постоянно вводя в курс Иркиных успехов. Ее роман развивался очень стремительно, и дело шло к свадьбе.

       Явный мезальянс родителей жениха не смущал – из провинциальных девчонок получаются самые лучшие жены. Сами топтали сельские дорожки. А денег и своих хватит. Иркиным родителям и вовсе все было по барабану, они радовались жизни по-своему. Как сейчас принято говорить, Ирка была из неблагополучной семьи. Но девочка не пошла в родителей, сама старалась устроить свою жизнь. Выучилась на парикмахера и потихоньку работала в местном салоне, делая сапожковским красавицам мелкую химию на полголовы. О хорошем заработке здесь речь не шла, хотя у девочки был явный талант. Клиентов было много, денег мало. Однажды поддержала разговор с не особо симпатичным парнем, ожидавшим прихорашивающуюся у нее бабушку. От скуки и обиды на Вовку согласилась на свидание вечером. А потом все закрутилось. В Москве жених, может быть, и не котировался, а для Сапожка – настоящий принц. И о Вовке девушка больше не вспоминала.

       Дома все видели, что парень мучается, с расспросами и советами не лезли. Должен переболеть. Или влюбиться в другую. Дело молодое, вон вокруг сколько хороших девочек. А Надюша в душе была даже рада, не очень ей хотелось породниться с алкоголиками, хотя к самой Ирке претензий не было.

Глава 3

Ошибка колдуньи

11 ВЕК ДО Н.Э. СКИФЫ

       Старая пьяная колдунья заливалась слезами. Она ничего, ничего не могла поделать. Сама, своими руками обрекла бедную девочку на адские муки. Лучше бы она дала ей настоящего яду, а не сонного зелья.

       Теперь она сидела на коленях перед Лунной Ладьей, от беспомощности билась головой о землю. Двое часовых невдалеке потешались,  зная, что она так убивается по своей юной подружке. Но потешались втихомолку, старухи не зря боялся даже сам почивший вождь. Она была очень сильной, могла, говорят, запросто управлять погодой.

       Зоэра прекратила вой и резко подняла руки к небу, а седую страшную голову опустила вниз. Часовые уже дважды сменились, а она сидела, не шелохнувшись, в той же позе. Воинам уже надоело за ней наблюдать. Они все больше посматривали в сторону шатров, где вовсю шла тризна, от которой их оторвали.

       Но на самом деле Зоэры не было перед Ладьей. Там оставалась лишь ее дряхлая оболочка. Сама же колдунья безуспешно пыталась вселиться  в тело Лимиры, чтобы помочь ей выжить в камере. Но снова ничего не вышло – на девушке было очень много серебряных украшений. И дух Зоэры только бессильно кружил над ее головой.

       Когда пленницу охватила истерика, Зоэра вернулась в свое тело. Оно упало на землю и какое-то время не подавало признаков жизни. Но потом старуха зашевелилась, собралась с силами и поднялась  на дрожащих ногах. Странно, как струна, выпрямилась, хотя уже много лет ходила полусогнутой. Снова воздела к небу руки и заговорила на незнакомом языке. Часовые глазели, разинув рты, такое, пожалуй, не увидишь никогда, будет потом, чем похвастаться.

       А старуха стояла столбом и не прекращала заклинаний, которые становились все громче, все интенсивнее. В неясном свете начинающегося утра, на бледно-розовом фоне неба ее высокая фигура с развевающимися длинными космами выглядела жутко.

       Скоро вокруг старухи началось какое-то непонятное движение воздуха. Трава, примятая при погребении сотнями ног, возле нее поднялась и стала закручиваться в спираль. Облака сбежались к ней со всех сторон и образовали плотное кольцо. Тогда старуха замолчала, опустила, наконец, руки, но запрокинула голову. Обалдевшие часовые совершенно ясно увидели, что из ее вспыхнувших синим глаз устремились два ярких луча и скрылись в самом центре облачного кольца. Глаза потухли. Старуха вновь упала, но потом, чувствовалось, что из последних сил, шатаясь, сумела встать на колени и снова заголосила.

       Из середины кольца вдруг прямо перед ней ударила ослепительная молния. Раскат грома надолго оставил всем звон в ушах. Он был такой силы, что даже часовых засыпало комьями земли. На месте удара образовался столб едкого плотного дыма, в его клубах проскакивало пламя.

       И старуха с ним заговорила! Часовые видели – не просто заговорила, просила, умоляла, заламывая скрюченные руки. Потом столб дыма молниеносно закружился вокруг себя и в одно мгновение ввинтился в землю. А из серебристого облачного кольца полил сильный холодный дождь.

       Когда от шатров к Ладье побежал народ, все увидели, что старуха мертва, а перед нею глубокая воронка с обожженными и оплавленными краями, в которую по спирали стекал поток грязной воды.

       Трясущихся, заикающихся часовых отвели под руки к кострам, а к Ладье приставили новых. Насмерть перепуганные люди не знали, что делать с мертвой колдуньей, и она пока так и лежала под дождем перед будущим курганом.

       Всего этого не видел только один человек из большого могучего племени. Тот, которого так ждала в Лунной Ладье Лимира…

                10.12.19

              *               *                *

         Тея ликовала. Похоже, она переплюнула свою почти выжившую из ума учительницу колдунью Зоэру. Конечно, она очень торопилась, готовя зелье, потому что до погребения оставались только сутки. А заговорщиков она подслушала тогда совершенно случайно. Эта троица, опасаясь чужих ушей, ушла далеко в лес и совещалась прямо под тем деревом, на котором расположилась Тея. Сама же Зоэра послала ее за диким медом, и это оказалось очень кстати. Стараясь не шевелиться и не дышать, чтобы не обнаружить себя, и изо всех напрягая слух (все-таки разговаривали они очень тихо), девушка уловила самую суть беседы.

       Все прекрасно знали, что Лимиру как молодую жену, да еще и виновницу, пусть и невольную, смерти вождя должны были похоронить вместе с ним в Лунной Ладье. Но мерзкая старуха решила спасти свою любимицу от смерти, дав ей сонного зелья, чтобы она при погребении только походила на мертвую. И ночью, во время трапезы (погребения в их племени происходили на закате), когда все будут на поляне, Ортей должен был раздвинуть более тонкие бревна крыши и помочь любимой выбраться.

       Обида так захлестнула Тею, что она буквально потеряла голову, но быстро взяла себя в руки. Тут же сложился план, как помешать этому, а заодно завоевать Ортэя.

       Значит, все дело в этой уродине Лимире? Уже два лета Тея безответно сохла по этому отважному, сильному и красивому воину. И удивлялась, что он ее просто не замечает. А ведь Тея была в племени самой красивой девушкой. Необычные, вьющиеся светлые волосы, ясные голубые глаза, сияющая белая кожа и потрясающая фигура с высокой грудью, широкими бедрами и осиной талией.

       Еще не было такого человека мужского рода от сопливых мальчишек до глубоких стариков, которые не пускали бы слюни при виде ее. Вот только тот, кто нужен, ею совсем не интересовался. Однажды, уже не зная, как привлечь внимание Ортэя, Тея устроила так, что он увидел ее на реке совсем без одежды. Она предоставила ему возможность вдоволь полюбоваться роскошным телом. Он, конечно, смотрел. Смотрел, разинув рот. Но за этим ничего не последовало. Совсем ничего.

       Ну, погоди, гадина, теперь ты в моих руках! Она была тем более рада, что с самого детства между ними шла негласная война. Тея сама не знала, почему всегда ненавидела Лимиру. Вроде, и завидовать было нечему, Лимира не могла сравниться с ней ни красотой, ни способностями, ни происхождением.

       Она была ниже ростом, фигура гораздо скромнее, смуглая, черненькая, с длинноватыми, слегка поднятыми к вискам глазами. Вот только волосы у нее были действительно хороши: густые, черные, блестящие пряди почти до пояса.

       Жила Лимира  впроголодь, так как ее отец погиб, когда она была еще ребенком. Мать с тремя дочками поддерживал брат отца, а еще все они работали по шитью и слыли искусными мастерицами. Только Лимира делать руками ничего не умела. Но носиться с мальчишками и тренироваться в верховой езде и владении оружием – это пожалуйста.

       С самого детства ее приголубила колдунья Зоэра и пробовала обучить своему мастерству, но девочка и тут не показывала никаких успехов. Путала травы, тут же забывала, какая от чего, как правильно их готовить. Не разбиралась в болезнях. Но Тея, самая способная ведьмина ученица и единственная наследница ее дара, почему-то все равно не заслужила у старухи такую любовь.

       А сейчас Тея ликовала. Ортэй выпил свой поминальный напиток и почти сразу свалился под смешки и шутки товарищей. Если она все правильно рассчитала, он будет спать целые сутки, а то и дольше. И эта дрянь там и в самом деле сдохнет. Но радовалась она только до рассвета.

       А с рассветом в стороне могильника стали происходить странные вещи. Тея не испугалась, как другие, а сразу поняла, что Зоэра изо всех сил старается спасти свою любимицу. Потом, увидев мертвую колдунью и целехонькую Ладью, успокоилась окончательно – ничего у них не получилось!

        С восходом солнца закончилась тризна, но народ не разошелся. Все взрослое население сидело вокруг тлеющего кострища, до полудня они должны были выбрать нового вождя из трех самых доблестных воинов. Каждый держал в руках боб, орех и сушеную ягоду шиповника. По рядам пошли мальчики с кувшинами. А потом высыпали их содержимое на шкуры у ног самого старого воина племени. Он начал разбирать небольшую горку на три кучки. А когда солнце встало над столбом богини Табити и его тень совпала с воткнутым в землю золотым жезлом вождя, старейшина поднялся со своего места и трижды огласил имя нового повелителя.

       Толпа пала на колени, но один человек отделился от нее и подошел к столбу. По кивку старейшины вынул жезл из земли и его острым верхним краем быстро трижды провел по своей голой груди. Из ран обильно потекла кровь. Тогда новоявленный вождь подошел к столбу и обнял его. Кровь уже сочилась по столбу, стекала к ногам. Сколько это будет продолжаться, никто не знал. Богиня должна была подать знак, принята жертва или нет. Одобрен вождь или надо выбирать снова. Вокруг столба образовался темный круг впитавшейся крови.

       Вдруг в одном из шатров послышался детский плач, и на поляну выскочила женщина. На ее окровавленных руках лежал только что родившийся младенец. Она подбежала к старейшине и, упав на колени, протянула ему ребенка. Старец взглянул на него и объявил: «Воин!»

       Вождь был одобрен. Женщина подползла к новому вождю. Он снял с шеи кожаный шнурок с амулетом и положил его на младенца. Теперь мальчик всю жизнь будет под покровительством этого вождя. Вождь поднял свой жезл и, потрясая им над головой, запел боевую песню. Ее подхватили все воины, вставшие с колен. Выборы и посвящение были окончены. Но старейшина поднял руку в знак того, что никого не отпускает. Надо было решать вопрос с колдуньей. К ней, даже мертвой, боялись приближаться все.. К тому же над могильником до сих пор лил дождь. Старейшина прокричал имя Теи, и девушке пришлось выйти к столбу. Ей как ученице старухи и ее преемнице и предстояло заниматься погребением.

       Тея похолодела, до нее только сейчас дошло, что колдунья умерла, так и не передав ей свой дар! Она видела, что новый вождь шевелит губами, Но вокруг будто образовался вакуум, она не слышала ни единого звука, она не могла сдвинуться с места. Ее сковал дикий животный ужас.

       Племя не может оставаться без колдуньи, таков закон. И если узнают, что она так глупо лишилась дара, ее просто разорвут. Тея лихорадочно соображала. Она была не только очень красива, но и умна. А таким оружием, как женская хитрость, владела в совершенстве. Ну и некоторые актерские способности.

       Она поклонилась старейшине и вождю, подбросила в костер сухих веток, медленно расплела толстую косу и закружилась в танце. По толпе пронесся восхищенный вздох. Тогда она остановилась перед вождем, отбросила волосы за спину и сорвала с плеча большую медную брошь, державшую тут же соскочившее к ногам платье, спокойно переступила через него и продолжила свой танец дальше. Племя, по крайней мере его мужская составляющая взвыло…

       Хитрая бестия на самом деле тянула время, чтобы обдумать ситуацию. Она прекрасно понимала, какое впечатление произвела на соплеменников ее импровизация. Но с этого момента она могла позволить себе, даже должна была шокировать всех своими выходками, чтобы подтвердить новый статус. Сколько ей удастся продержаться до того момента, когда понадобится настоящее колдовство, на которое она не была способна? С ранами и болезнями она справится. За это время она должна влюбить в себя Ортэя и уговорить его сбежать. Что ж, план готов, надо действовать смелее. Тогда никто не посмеет усомниться в ее власти.

       Она подхватила платье, накинула его на себя и указала пальцем на трех воинов с наиболее отупевшим взглядом. Кивком позвала их за собой. Выйдя за поляну, подняла руку, приказав всем оставаться на месте. Вступив в полосу дождя, она почти по щиколотку увязла в грязи – так развезло землю. Увидела глубокую воронку, но Зоэры нигде не было. Потом один из воинов закричал, тыча пальцем в широкий след волочения, ведущий к воронке.

       Зоэра все-таки жива? Она ползла и упала в воронку? Тея бросилась на колени и, еле удерживаясь на скользких краях, вглядывалась в ямину. В самой ее глубине вдруг заметила скрюченную сухую кисть с распухшими суставами и костяными браслетами на ней. Ничего уже не соображая, упала на живот и, рискуя свалиться, попыталась ухватить эту так необходимую ей руку, чтобы забрать дар.

       Она почти уже дотянулась до нее, как вдруг рука резко нырнула в грязную воду, а из воронки раздался противный хохот колдуньи. Тея лежала в грязи и ревела белугой. Испуганные воины подняли ее и повели к шатрам. Но наследница колдуньи, уже взяла себя в руки и, обернувшись, зло плюнула на эту случайную старухину могилу.

       В этот момент вся выброшенная молнией земля начала сползаться к воронке, очень быстро ее заполняя. И уже через минуту на большом черном круге появилась  свежая зелень. Прямо на глазах она росла, цвела, вяла, и еще через минуту от воронки не осталось и следа. Дождь закончился.

       Когда Тея с воинами пришла на поляну, все снова упали на колени. Тея усмехнулась про себя. Спектакль, устроенный Зоэрой, пока пошел на пользу ей. И, обведя соплеменников победным взором, она позволила им встать и разойтись.

Глава 4

Наследница

2  ВЕК ДО Н.Э.  СКИФЫ

       Ортэй проснулся, когда новоявленная ведьма не на шутку испугалась. Он ровно и глубоко дышал, но за трое суток в ее шатре не пошевелил даже пальцем. Его щеки ввалились, нос заострился, губы ссохлись, а кожа сильно побледнела. Друзья воина, доставившие его к ней после полутора суток сна, постоянно приходили с вопросами, но она ничего не могла сказать им. Ни сказать, ни сделать. Скорее всего, она в чем-то ошиблась, приготовляя снадобье в страшной спешке, и теперь  остро ощущала свою беспомощность. Зоэра справилась бы с этим, но Зоэры рядом нет. А будь здесь Зоэра, не было бы уже Теи.

       Конечно же, старуха догадалась, в чем дело, когда не дождалась Ортэя в условленном месте и пошла его искать. Обнаружив глубоко спящим на шкурах за спинами друзей, так посмотрела на свою преемницу, что лучше уж сразу убила бы. Только тогда Тея осознала, что пощады ей не будет. Поэтому, когда ведьма сдохла, не успев расправиться с ней, юная ученица вздохнула свободно. А сейчас эта беда с любимым…