Истинная для Ледяного Дракона

Глава 30. Айварс. Исцеляющий огонь

Моя девочка впервые сама потянулась ко мне.

Проклятый Вальгард! Как же ты не вовремя. Я буду приходить к тебе по ночам каждый раз, когда обзаведёшься новой наложницей, и стучать ногами в дверь.

Кажется, я впервые злюсь больше моего дракона. До сих пор мурашки на загривке от нежных пальчиков Адрианы. А в паху боль. Аррр!

Только увидев застывший взгляд брата, остываю.

Мы столько лет держались подальше друг от друга и во время сегодняшней встречи были готовы убить друг друга из-за женщины, но сейчас до меня доходит, что в опасности моя родная кровь. И Адриана, кажется, понимает это лучше меня.

Её строгий взгляд и это неожиданное «Айв» переворачивают что-то в моей душе. Так меня называла только мать. Адриана настроена решительно, и одновременно я вижу в её глазах нежность.

Сглатываю. Привычное «смять и сделать своей» впервые сменяется щемящим душу желанием ласкать и нежить, пока не доверится мне полностью, пока не станет частью меня. Но сначала нужно её защитить от неё самой и от той, с кем она ещё незнакома.

Моя храбрая девочка сама не ведает, что такое вторая ипостась, насколько капризной и коварной она может быть. Дикий, необузданный дракон способен поработить свою человеческую половинку. Но Адриана так хочет помочь, что не думает об этом, а, может, просто не осознаёт опасности.

– Иди, я буду рядом, – касаюсь губами её лба и настраиваюсь на своего дракона.

Теперь надо понять, как объяснить ему, что под угрозой наши истинные. Поймёт ли он? Я редко оборачивался и только с помощью Вальгарда обретал контроль над зверем. Подчинял его силой. Мантры, которые Валь смог откопать в древних книгах, помогали держать дракона в узде. Но мне каждый раз приходилось заявлять свои права на главенство. Почти сто лет жёсткого контроля. А кто любит, когда его подавляют?

Всего третий день идёт, как мы начали друг друга слышать. Наши отношения трудно назвать ровными. Пока что все беседы со зверем сводятся к постели, он заявляет свои права на огненную драконицу, рвётся присвоить, овладеть.

«Моя», – тут же подтверждает дракон.

Вот да, это единственное, что он понял. Почти не надеясь, начинаю внушать ему:

«Ну так помоги её удержать. Она может разрушить Адриану. Тебе нужна пара или дикарка, за которой придётся гоняться по всему Айсгарду»?

Кажется, я выбрал не те слова для убеждения. Перед глазами рисуется картинка летящей драконицы, и сладкие мысли, что мы с ней сделаем, когда догоним.

Твари Хаоса, как же ему объяснить?

Но объяснять уже некогда. Вальгард освобождает руку Адрианы от браслета с саламандрой, и её аура вспыхивает огненным цветком. Размываю зрение и стискиваю зубы, слишком быстро разгорается пламя. Аура уплотняется, насыщается, хаотичные сполохи норовят прорваться, возникает ощущение, что грань истончилась и вот-вот прорвётся.

Моя тревога сменяется облегчением при звуках знакомой песни. Положив руку Адриане между лопатками, Вальгард проговаривает мантры для усмирения дракона. Несколько слов, и пламя начинает выравниваться.

Но радует это только меня. Мой зверь начинает закипать, хотя он вне воздействия. И ко мне впервые приходит понимание, как тяжело ему было все эти десятилетия. До сих пор я эгоистично думал, что сложно одному лишь мне.

«Потерпи, мы справимся, но сейчас её нужно усмирить», – пытаюсь успокоить дракона.

Но он не хочет слушать. Он не доверяет Вальгарду ещё и потому, что тот –огненный дракон. С трудом удерживаю зверя, готового обернуться.

Неожиданно Адриана нервным движением скидывает руку Вальгарда:

– Уберите, я должна сама.

Первое моё побуждение: броситься к ней и остановить.

«Она спр-равится, – слышу в своей голове. – Они договар-риваются».

Как? Он это серьёзно? Девочка, которая несколько дней назад ничего не знала о драконах, договаривается с дикаркой? И следующая мысль: «Забавно, что теперь зверь останавливает меня. Неужели это истинная связь так действует? Но тогда и у Адрианы может получиться. Должно получиться».

Адриана поворачивается к Вальгарду:

– Говорите, что делать. Я готова.

Валь улыбается и тут же снова становится серьёзным:

– Просто будьте рядом и постарайтесь почувствовать, что я делаю.

Вальгард становится со стороны головы девушки и раскрывает ладонь, концентрируя пламя в её центре. Огненный шар разрастается, а затем вытягивается и проворной змейкой перетекает на макушку пострадавшей. Это магический огонь, он не трогает ни волосы, ни одежду, а тонкой плёнкой распространяется по коже. На лице девушки золотая маска, не скрывающая её черт. Пламя ползёт дальше, ныряет под платье, появляется на кистях и стопах. Теперь в руках Криса золотая статуэтка; надо сказать, очень красивая. Но огненная плёнка мерцает, и, кажется, она вот-вот погаснет. Синие волны Хаоса на руке Кристера становятся ярче, а взгляд снова делается осмысленным.

– Ещё не всё, – говорить ему трудно, но он продолжает с привычной язвительностью. – Поддай жару, Валь. Тебя что, наложницы плохо греют?

– Адриана, – зовёт Вальгард, протягивая свободную руку, и голос его срывается от напряжения.

А я испытываю укол ревности. Он впервые называет мою истинную просто по имени, а она с готовностью вкладывает свои пальчики в его раскрытую ладонь. На мгновение теряю контроль, и не успеваю отследить, как именно Адриана передаёт силу, но кожа девушки, заражённой Хаосом, вспыхивает ярче, и огненная плёнка ускоряет свой ток, охватывая и тело Кристера.

Только сейчас я чувствую Хаос. Здорово же он замаскировался. Тёмная ледяная субстанция сжимается внутри тел Криса и его истинной, пытаясь избежать прикосновения огня, но пламя уже внутри, и тварь мечется в поисках лазейки. Яркий сполох.

Не сразу понимаю, что всё закончилось. Вижу только, как оседает Адриана, и успеваю подхватить её прежде, чем это сделает Вальгард. Она моя. Я буду о ней заботиться.

Кристер тем временем бережно опускает свою женщину на стол перед собой и соединяет руки: синий Хаос смешивается с бело-золотистым. Он что, успел собрать вырвавшийся огонь?

Смяв его в ладонях, будто снежок, Крис замахивается и швыряет его в окно, которое, звякнув, выпускает во двор вспыхнувший светоч какого-то необычного оттенка. Сейчас мне нет до этого никакого дела. Меня беспокоит Адриана.

– Что с ней? – рычу я, глядя на бледное лицо и посиневшие губы.

– Всё в порядке, – отрывисто говорит Вальгард, оглядывая своих неподвижных пациентов. – Много сил ушло. Поспать ей надо. Уноси.

Я не успеваю выйти со своей драгоценной ношей, как Крис уже приходит в себя. Его взгляд становится осмысленным и тут же наливается яростью.

– Какого Хаоса она без сознания, – рявкает брат.

– Как же я от всех вас устал, – отвечает Вальгард. – Хаоса нет. Всё позади.

Но Крис и сам уже начинает это понимать. Он смотрит на свою истинную расфокусированным взглядом, и уголки его губ поднимаются вверх.

Впервые я вижу на лице старшего брата не язвительную гримасу, а счастливую наполненную теплом улыбку. Кристер переводит взгляд на меня, на Адриану, полубессознательно положившую голову на моё плечо.

– Огненная, говоришь? – глаза его прищуриваются, он явно подбирает слова.

Вальгард приходит на помощь:

– Без неё у меня не получилось бы изгнать Хаос. Можешь просто сказать «спасибо».

– Она же не услышит, – хмыкает тот, задумчиво вглядываясь в лицо Адрианы, потом переводит взгляд на меня и неожиданно говорит: – Спасибо, брат. И ей передай, когда очнётся. Странно, однако, что наши истинные друг друга знают.

Он поворачивает голову к окну и, щурясь, смотрит на мерцающий во дворе светоч.

– А ты, Вальгард, ошибаешься, – Кристер качает головой. – Хаос не изгнан. Я его чувствую, только теперь он не в Кате, а где-то поблизости. И, вероятно, был здесь до того, как мы пришли. Ищите лазутчика в Академии. Надеюсь, мой светоч в этом поможет.

Глава 31. Айварс. "Сама попросишь"

Некоторое время Вальгард стоит неподвижно, расположив ладонь над солнечным сплетением Адрианы. Потом отходит от постели и тяжело опускается в кресло. У него тёмные круги вокруг глаз: сегодняшнее изгнание Хаоса из женщины Кристера далось нелегко, но всё же он пришёл по первому моему зову. Вальгард не просто ректор, огненный дракон и боевой маг, у него сильнейший целительский дар.

– Она просто спит, – говорит Вальгард. – Ты хоть представляешь, сколько огня отдала по неопытности её драконица? Даже Кристеру на светоч хватило.

– Крис мог бы и не тянуть, – зло бросаю я. – Мы прекрасно и без его фонарика обходились.

– Он взял только то, что было выплеснуто, а насчёт светоча… – Вальгард задумчиво трёт висок. – Не думаю, что он будет лишним. Хаос я, похоже, в своих владениях проглядел.

Смотрю на него непонимающе.

– Ты что не слышал его последних слов? В Академии есть носитель Хаоса.

– Он мог ошибиться, – хмурюсь я.

И, действительно, сложно представить, что Хаос мог пробраться в самый спокойный из Пределов.

– Ты забыл о прорыве в твоём замке? Мы что, все трое ошиблись и приняли дуновение ветерка за Хаос? Ты, как и я, почувствовал всплеск, а твоей бывшей невесте даже пришлось защищаться. Хорошо, что леди Альва не новичок в боевых искусствах. Представляешь, что было бы, если бы Хаос убил одну из Аттерлани в твоём Пределе? А дальше включай голову: если одна из тварей смогла проникнуть в замок, то почему бы кому-то из них не заглянуть в Академию? Хаос стал умнее за последние лет десять. Он не только посылает полчища бестолковых бестий на наши границы, но и захватывает тела живых людей, заставляя их служить себе. Вспомни поведение истинной Криса.

– Это трудно забыть, – невольно усмехаюсь я. – Будь она обычной наложницей, Крис бы её размотал за такие выкрутасы, не церемонясь.

– Вот именно, обычную бы размотал. Но жертвой стала именно истинная, потому что она рядом с твоим братом. Хаос подбирается всё ближе к вам, к правящей семье. Если не станет короля Ингвара и вас четверых, остальные Хаосу не помеха, их сожрут за считанные минуты. И не факт, что целью Хаоса была леди Альва. Что если он учуял первую за сотню лет огненную драконицу?

Я князь Льда, но сейчас по спине пробегает холод, вызывающий у меня содрогание.

– Это невозможно, – говорю, чувствуя собственную неуверенность, – мы же её не почувствовали. Печать скрывала.

– Может быть, может быть, но сейчас печать в любом случае ничего не скрывает. Её нет. И твоя пара после целительства ослабела. Пока драконица не придёт в себя, леди Адриана – лёгкая добыча для тварей.

– Так какого Хаоса ты не предупредил до того, как использовал её дар? – вскидываюсь я, готовый крушить и убивать.

– А что бы это изменило? – Вальгард откидывается в кресле, внимательно следя за каждым моим движением, в готовности перехватить удар, если я сорвусь.

Меня останавливает его спокойная уверенность. И Вальгард, одобрительно кивнув, продолжает:

– То, что в Академии Хаос, мы узнали после того, как всё завершилось. Ну и даже знай ты об этом, неужели запретил бы помогать своему брату? Отдал бы его и истинную на съедение Тьме?

Рычу, но сказать нечего.

– Просто будь рядом с ней, пока она не восстановится. Твой дракон сейчас с тобой.

– Я могу что-то ещё сделать, чтобы она быстрее пришла в себя? – с тревогой смотрю на бледное лицо спящей Адрианы, перевожу взгляд на её грудь. Тонкое шёлковое одеяло не скрывает аппетитных форм, но сейчас меня волнует другое. Всматриваюсь. Почти заметное движение есть. Дышит.

– Как на тренировках, попробуй поделиться силой.

– Но у меня лёд, а у неё огонь. Примет ли её драконица холод? Что если наврежу?

– Доверься своему дракону. Его инстинкт не позволит сделать что-либо не то. Вам надо подбираться через истинную связь. Только она сможет преобразовать силу льда в силу огня.

Дракон молчит, мой зверь пытается думать, понять, о чём сейчас говорит ректор.

А я делаю попытку найти более надёжный вариант:

– Погоди, Валь, но у тебя же огонь.

Вальгард понимает, куда я клоню, и отрицательно мотает головой:

– Я почти пуст. Если бы не слова Криса о лазутчике в Академии, я бы отдал часть того, что осталось. Но сейчас мне надо хоть немного сил, чтобы принять меры. Светоч заставит носителя твари занервничать, ускориться, есть шанс, что он себя выдаст. Я должен быть начеку. Ты справишься.

Вальгард поднимается и выкладывает на столик у камина знакомый браслет с саламандрой:

– Пока не надевай, нечего ей сейчас блокировать. Её дракону нужно несколько дней, чтобы полностью восстановиться. Вряд ли она устроит ещё один поджог. Но пусть будет под рукой. Драконица – юная, возможно, процесс пойдёт быстрее, чем я рассчитываю.

Он уходит, а я остаюсь наедине со спящей Адрианой. Раздеваюсь.

Знаю, что сейчас её не разбудить, и, тем не менее, никогда ещё так осторожно я не забирался в постель к женщине. Усмехаюсь невесело: не так я себе представлял нашу первую ночь. Твари Хаоса, она холодна как лёд. Глупец! Доверил Ларите, которая только что приехала, и толком ничего не объяснил. Она одела спящую Адриану, как обычную наложницу в тонкую короткую рубашку. О чём думала эта старуха? Что я накинусь на бесчувственное тело? Сгребаю Адриану в объятия и прижимаю к себе, пытаясь согреть своим теплом.

Она не просыпается, но начинает ворочаться и сама прижимается ко мне крепче.

«Моя девочка», – урчит дракон.

А меня затапливает нежность, и я мысленно начинаю укутывать свою истинную этим новым для меня ощущением. Трудно. Она словно заключена в жёсткий холодный кокон, стук её сердца замедлен и еле различим. Отгоняю опасения. Настраиваюсь на её центр силы и отправляю в него поток тепла.

Некоторое время ничего не меняется. А потом мне чудится хруст ледяной корки, и я чувствую, как кожа Адрианы под моими руками меняется, становится мягкой и тёплой. Получилось. Дыхание её углубляется, ритм сердца выравнивается. И я засыпаю, обняв своё чудесное сокровище, зарывшись лицом в её шёлковые волосы. От Адрианы пахнет южными фруктами и цветами: восхитительной смесью манго, кокоса и лепестков магнолии.

Наверное, поэтому мне снится Южный Предел таким, каким он сохранился в моих детских воспоминаниях. Горы, покрытые зеленью, бирюзовая поверхность моря с накатывающимися на белый прибрежный песок волнами. Солнечные лучи, дарящие тепло.

Тем неожиданнее пробуждение. Солнечные лучи на короткий миг становятся обжигающими, а потом ледяной воздух охлаждает разгорячённое тело.

Приоткрываю глаза и тут же поспешно опускаю веки, наблюдая из-под полуопущенных ресниц. Адриана сидит на противоположном краю постели и с ужасом рассматривает то, что на ней надето. Ну если это можно назвать одеждой. Тонкая рубашка ничего не скрывает, облегая высокую грудь. Под полупрозрачной тканью просвечивают темные кружки с характерно выпяченными вершинками. Адриана не замечает, что я уже проснулся, бросает на меня испуганный взгляд и осторожно приподнимает краешек одеяла.

Интересно, что она рассчитывает там найти, кроме меня? Тело обдаёт жаром, и я чувствую нарастающее желание. Испытываю разочарование, когда Адриана тихонько опускает край одеяла и соскальзывает с кровати. Вертится вокруг оси и снова придирчиво изучает своё одеяние.

Вот я глупец! Только теперь до меня доходит, что она проверяет, нет ли следов бурной ночи на простынях и на её одежде.

– Хорошенького же ты обо мне мнения, – не выдерживаю я, приподнимаясь на локте, и моё возмущение усиливается рыком дракона. – Считаешь, я мог воспользоваться твоим состоянием?

Адриана вздрагивает, её лицо стремительно наливается краской, а губы начинают дрожать:

– А что я должна была подумать? Я просыпаюсь, а ты в постели…

Она выглядит такой беззащитной и обиженной, что рычать больше не хочется.

Я откидываюсь спиной на подушки и закатываю глаза:

– А то, что я таким образом помогаю тебе восстановить силы, в голову не пришло?

– Но ты… голый, – на последнем слове её голос срывается.

– То есть ты всё-таки рассмотрела? А я думаю, зачем ты заглядываешь под одеяло.

– Гад, – начинает злиться моя истинная.

Она нервно покусывает губы, и от этого они ещё больше наливаются соком. А у меня сбивается дыхание. Ну почему мне досталась такая упрямая женщина? Моё терпение заканчивается:

– Адриана, кто-то обещал сказать мне совсем иные слова, там, перед лечением Кристера и его девчонки.

– Я была на взводе, не понимала, что говорю, – заявляет моя пара и гордо вскидывает голову, отчего рубашка ещё больше натягивается на груди, и мой взгляд сам собой сползает вниз.

Ну, надо сказать, она тоже больше не смотрит мне в лицо. Её внимание там, где под тонким шёлковым одеялом вырисовывается бугор.

Наши глаза встречаются одновременно.

– Нет, – просевшим голосом говорит Адриана и пятится в сторону купальни. – Не хочу.

Скриплю зубами, потому что запах её желания сводит меня с ума. В глазах темнеет. Она же врёт сейчас. Сколько же силы в этом хрупком создании, что она умудряется побеждать самый сильный инстинкт?

– Нет, так нет, – рявкаю я. – Сама попросишь.

– Не дождёшься, – шипит моя истинная пара, скрываясь за дверью купальни.

Глава 32. Адриана. Родной мир

Оказавшись в ванной комнате, я сразу же отмечаю, что замка на двери нет. Вот как теперь быть? Дракон психанул и вроде не собирается ко мне приставать. Но всё равно некомфортно: ванная комната должна быть надёжным убежищем.

Прежде всего, подхожу к зеркалу. Ну и видок у меня! Лицо красное, губы искусаны. Странно, что он, вообще, видит во мне женщину.

«Пр-ривлекательную», – мурлычет драконица.

«Угу, грелку постельную».

«Это кто кого гр-рел сегодня», – возмущается моё второе «я».

Мама, я становлюсь шизофреником.

«Что такое шизофр-реник?» – сразу же переключается драконица на новое слово.

«Это человек, у которого в голове голоса».

«То есть др-ракон?» – понимающе говорит моя вторая ипостась.

Закашливаюсь от смеха и сразу начинаю фантазировать: а что, если все шизофреники моего мира, то есть моего бывшего мира, – это приблудившиеся из других миров драконы.

И вот именно в этот момент я всерьёз осознаю, что здесь, в Айсгарде, я застряла навсегда. Смеяться больше не хочется. В земном мире драконы не летают. А, значит, если у меня получится туда вернуться, то место мне будет в психушке. Ну или скрываться до конца своих дней, притворяясь нормальной.

Уныло оглядываюсь, пытаясь понять, как тут всё устроено. Надо бы умыться. Я не могу разобраться, что и как включается. Вроде есть подобие раковины, к которой подходят металлические трубы, есть выступающие из стены краны, но ни одного нормального вентиля. И кота, как назло, нет.

Стук в дверь.

– Нельзя! – кричу я и тут же понимаю, что вряд ли дракон стал бы стучать. – Кто там?

Дверь приоткрывается, и через маленькую щёлочку проникает женский голос:

– Госпожа, позвольте вам помочь.

– Ларита? – я искренне радуюсь. – Заходите.

Женщина тут же проскальзывает внутрь:

– Я наберу вам ванную.

Киваю, присаживаясь на пуфик и внимательно наблюдая, на какие выступы она нажимает, чтобы добыть воду.

– Ларита, – зову, когда ванная начинает наполняться, – а здесь как включается?

После короткого инструктажа у меня получается открыть кран с холодной водой. Набираю её в ладони и с наслаждением погружаю горящее лицо.

На этот раз Ларита справляется сама, без помощниц. И получается у неё ловко. Видно, что делает она всё быстро, ориентируясь на какие-то внутренние часы.

– Его Сиятельство ждёт вас к завтраку, – отвечает Ларита на вопрос, куда мы так спешим. – Он приказал накрыть стол прямо в вашей спальне.

Голод я чувствую уже давно, и слово «завтрак» мне приятно слышать, но я спрашиваю:

– А это обязательно? Завтракать вместе с Его Сиятельством?

Ларита замирает со щёткой для волос в руках:

– Его Сиятельство приказал, – с недоумением говорит она.

Ну да, всё ясно. Если князь приказал, то не отвертишься. Слугам даже в голову не приходит, что кто-то может не захотеть. Вздыхаю и больше не говорю ни слова. Стараюсь даже не думать, потому что главный адвокат князя у меня внутри. Только и ждёт, когда я проявлю недовольство.

Когда я уже одета и причёсана, снова заглядываю в зеркало. И ловлю себя на том, что и мне не наплевать на то, как я выгляжу.

«Мы понр-равимся», – заявляет вторая ипостась.

И я снова чувствую, как кровь приливает к щекам. А ещё появляются угрызения совести. Я ведь понимаю, что я не просто так сейчас такая бодрая. Я помню, как вместе с огнём теряла силы. И это было вчера. То есть много часов я была в забытье, и именно Айварс меня восстанавливал. Для этого не надо даже слов драконицы, я сама это ощущаю. Аромат хвои и специи теперь внутри меня. Может, поэтому я и испугалась утром, решив, что между нами что-то было. И, похоже, оскорбила его.

Князь – конечно, жёсткий человек и привык брать всё, что ему хочется, но всяко открыто, напрямую, а не обманом. Вчера, если бы не прибежал Вальгард, уже всё бы случилось, и да, я, если вспомнить мои слова, пообещала ему. Эм, а что я пообещала? Повторить «Я хочу» в спальне? Но остального я точно не обещала.

– Госпожа, – робко говорит Ларита, – пора идти.

Закусываю губу, чтобы не сказать какую-нибудь резкость. Она точно не виновата; князь тоже не виноват: он само терпение. Получается, что все проблемы во мне? Аррр! Ну уж нет, я умею разбирать свои ошибки, но комплекс вины – это точно не моё. В конце концов, князь должен был сообразить, что для меня проснуться в постели рядом с обнажённым мужчиной – шок.

Ларита открывает передо мной дверь, и я, так и не решив, как вести себя правильно, выхожу из ванной.

Айварс полностью одетый, в длинном синем сюртуке, или камзоле, не знаю, как у них это называется, стоит у большого арочного окна и смотрит наружу.

Неожиданно понимаю, что за все проведённые в Айсгарде дни я даже ни разу не выглянула в окно. Не знаю даже примерно, как выглядит мир, в который меня занесло. Но события вертелись вокруг меня с такой скоростью. И если я когда-то оставалась одна, то в это время за окном уже было темно. Так что и подходить смысла не было. А перемещались мы из замка в Академию через портал.

Очень хочется подойти и встать рядом с Айварсом, чтобы хоть глазком увидеть, что там за покрытым изморозью окном. Но не решаюсь.

– Адриана, – он говорит так спокойно, словно не рычал на меня час назад и не слышал моего злого шипения в ответ. – Иди сюда. Посмотри. Ты ведь ещё не видела свой родной мир?

– Почему ты уверен, что он мой родной? – я подхожу и становлюсь рядом ним.

– Твой дракон сказал.

– Ты можешь слышать моего дракона? – чувствую раздражение от того, что кто-то подслушивает мои мысли.

– Нет. Но мой видит её, и он в таких вещах не ошибается.

«Всё чудесатее и чудесатее».*

Айварс поворачивается ко мне и, обхватив рукой за талию, притягивает к себе. Второй рукой берёт меня за подбородок и разворачивает мою голову к окну.

– Смотри.

Его движения настолько плавные и естественные, что я не успеваю ни воспротивиться такому бесцеремонному обращению, ни привычно возмутиться. А ещё я не сразу понимаю, куда смотреть и что я должна увидеть, потому что, снова вдохнув его запах и почувствовав его руки, я подсознательно приготовилась к тому, что он меня поцелует. Испанский стыд. Князь играет со мной как кошка с мышкой, а я таю от малейшего прикосновения.

– Адриана, – теперь он стоит за моей спиной, обхватив меня обеими руками. – Смотри. Это твоя земля, твой Айсгард.

И я замираю, поражённая красотой горных вершин, сверкающих за окном.

– Когда ты привыкнешь ко мне, мы сможем вместе летать над горами.

Ничего не могу с собой поделать, да и не хочу, мне так уютно в его объятиях. И Айварс знает об этом. Сейчас он покоряет меня нежностью. Зарывается лицом в мои волосы, касается дыханием верхушки уха. Завораживает, соблазняет, окутывает своим ароматом. Мне хочется только одного: повернуться и самой прижаться к его губам. Но есть один вопрос, и он звенит тревожным колокольчиком в тот момент, когда мой разум почти отключился:

– Скажи, а если бы я оставалась просто человеком или человечкой, как ты меня называл, ты бы говорил мне то же самое?

– Ты моя истинная, – просто отвечает он. – Да, если бы ты была человеком, как истинная Кристера, ты бы летала на моей спине.

Вот теперь я совсем растаяла, и только чёрт, явно проскочивший со мной с Земли, мог заставить меня задать ещё один вопрос:

– В качестве твоей наложницы?

––

* Цитата из «Алисы в стране чудес (Л. Кэрролл).