Читать книгу: «Диагноз по случаю. Почти серьезные рассказы», страница 2

Еще два дня она ходила тихая и задумчивая. Перед глазами мелькали кадры прошедших событий, как кинопленка на ускоренной перемотке. На третий день набрала номер телефона мужа – до того просила его не тревожить звонками, ведь была в постоянном движении. А сейчас сама потянулась к телефону. Услышала родной голос и чуть не расплакалась: как же по нему соскучилась! Наваждение испарилось. И что на нее нашло?

Ох, гости-гости! Гости – это маленькая жизнь!

Диагноз по случаю

В трубке раздался голос Ксении, полный грозного величия:

– Ты зачем мне жизнь портишь?

– Что? Что случилось?

– Сейчас бы приехала к тете Клаве со шторами, – продолжала сестра, не давая вставить ни слова, – как тогда, к стоматологу со странными зубами!

Дальше Люся не слушала: уже лет двадцать прошло, а зубная история по-прежнему вызывала смех.

– Я не пойму, что вы от меня хотите? – врач частной стоматологической клиники снял очки, протер, надел и уставился на зажмурившуюся Ксению: она сжала подлокотники кресла так, что пальцы побелели.

– Лечение назначить, – приоткрыла она один глаз. – Как я без зубов?

– Какое лечение? У вас здоровые зубы.

– Нет, у меня пародонтоз, – Ксения открыла второй глаз.

– Да с чего вы взяли?

– Сестра сказала. У нее пародонтоз выявили, и она вспомнила, что у мамы был тот же диагноз, и даже зубы выпадали: она без боли и крови доставала их из десен. Маме шестидесяти лет не было, а пришлось вставные челюсти делать.

– Вам-то еще тридцать, и нет ни единого признака пародонтоза.

– Но у сестры выявили! Значит, наследственность.

– Ничего не значит, – доктор сдернул очки с носа. – Сестра ваша стоматолог? Нет. Кто она? Воспитатель детского сада. С ума сойти. Так, слушайте…

Что именно хотел сказать врач, Ксения дожидаться не стала – попятилась к дверям, извиняясь и кланяясь. Так и шла с четвертого этажа до первого, потом очнулась и за телефон – сестре мало не показалось!

Люся-Люсьена старше Ксении на пять лет. Они очень похожи: темноволосые, кареглазые, с крупными ровными носами, только старшая ростом пониже и телом плотнее. Но по характеру совсем разные: старшая – аналитик-теоретик, младшая – счетовод-прагматик. В силу своего старшинства Люся с детства заботилась о сестре, подвергая анализу все вокруг в плане здоровья – хотела быть медиком, но выяснилось, что боится крови, пошла в педагоги.

В молодости сестры к врачам практически не обращались. Правда, у Люси были два серьезных случая: когда травмировала плечо в десятом классе и когда в первый год работы поймала аллергию от ложки айвы – опухла от макушки до плеч. С тех пор перестала махать руками и есть айву. А после сорока болячек прибыло у каждой. Но если Ксения лечилась спокойно и исключительно по рецептам врачей, то Люсьена, погрузившись в доскональное изучение своих болезней, всегда спешила поделиться с сестрой ужасными последствиями. Не для сочувствия, а дабы ее уберечь! Ведь лучше бы Ксении тоже удостовериться в отсутствии подобного диагноза! И она, при всей практичности (все-таки экономист), не могла противостоять сестре с ее красноречием и даром убеждения.

Спустя пять лет после пародонтоза у Люси выявили узловой зоб – конечно, она тут же позвонила сестре:

– Срочно сдай анализы на гормоны щитовидной железы! Срочно, понятно? Раз у меня обнаружили зоб, может, и у тебя есть. Стрессов хватает. К тому же, у нас с тобой глаза немного навыкате. Чем раньше начнешь лечение, тем быстрее урегулируешь сбой щитовидки.

Ксения поспешила в платную клинику: не терять же драгоценное время в очереди в государственной, вдруг болезнь прогрессирует! Сдала анализы и предстала перед эндокринологом. Вот он удивился!

– Нормальные у вас глаза, большие, красивые, – констатировал после обследования.

– Нет, ты представляешь, мама, – кипела Ксения, – эта расхитительница моих кладовых, эта наша Лара Крофт, не только ввела меня в убыток ненужными анализами, но и в страхолюдины пучеглазые записала! Зараза! Сама она жаба!

Мама веселилась по поводу Люсиных диагнозов для сестры и утешала Ксению своей медицинской историей:

– А мне однажды врач-окулист заявила: если не буду капать в глаза ее лекарство, то проживу три года, а если буду, то семь. А я уже больше десяти лет радуюсь без всяких капель. Вот где зараза! А Люся… она просто волнуется.

После выпученных глаз Люсьена немного утихомирилась с диагнозами, но с выходом на пенсию у нее неожиданно случилась серьезная проблема. Понадобилась операция. Она отправилась за направлением в поликлинику по месту жительства – вместо ведомственной, куда обращалась во время работы. И поспешила с сестрой поделиться глобальным открытием:

– В нашей поликлинике маленькие кабинеты и узкие коридоры, но есть полный комплекс обследований. Мне сделали и пункцию щитовидки, и дуплексное сканирование сосудов шеи, и еще воз и маленькую тележку! А в поисках лучшей больницы для операции я записала столько адресов, сколько не случилось узнать за всю жизнь в городе.

– Английский пациент! – сыронизировала Ксения, услышав о таком спецобслуживании сестры. Она часто оценивала ситуации названиями фильмов или цитатами. И тут же практично добавила: – Кто знает, может, с возрастом тебе те адреса пригодятся. Тьфу три раза!

Ксения переживала за сестру, но радовалась ее оптимизму. А еще больше тому, что уж ее-то саму Люся никуда больше не посылает.

Не тут-то было! Ушли диагнозы, пришли шторы.

– Люся, когда будет Пасха? – поинтересовалась она однажды. – Тетя Клава, наставница моя, попросила приехать и шторы постирать к Пасхе. Самой под потолок в ее восемьдесят лет не забраться.

– Слышала по телевизору, что в этом году Пасха выпадает на следующие выходные. Когда ты успеешь съездить к ней?

– Придется в субботу. Собиралась отоспаться и генеральную уборку провести, а теперь поеду за шторами. Дома постираю и в следующее воскресенье обратно к ней – чистые вешать.

В субботу в голове Люси что-то щелкнуло. Решила еще раз уточнить дату Пасхи. И застонала… Как сестре сказать, что ошиблась – она ведь перепроверять не стала, поверила безоговорочно! А это Пасха католическая, православная же еще почти через месяц. А Ксения уже выехала, полчаса едет, еще пересадка… Нет, звонить не решилась. Отправила смс с извинениями и новой датой. Через секунду звонок:

– Ты что мне жизнь все время портишь?! Сейчас бы приехала, как дура, к тете Клаве, как тогда к стоматологу с выпадающими зубами. И давайте шторы стирать, да Пасху на следующей неделе праздновать.

– Извини. Не знаю, как получилось. Нашло что-то, задумалась, брякнула.

– И часто на тебя так находит? – в голосе Ксении появились вкрадчивые интонации. – Может, тебе к врачу сходить, к неврологу, голову проверить?

– Думаешь? – встревожилась сестра.

– Да я пошутила, – раздался смешок. – Отомстила! Ты ведь без конца меня посылаешь куда-то не по делу.

– Ксюша, я прошла исследование головы, – Люся появилась на пороге в итальянском платье с белыми розами на синем фоне – оно идеально подчеркивало ее крупную грудь и тонкую талию, ну а рукав в три четверти открывал изящное запястье.

– Зачем?! – Я в шутку сказала. Проходи, будем чай пить. Только подожди, переоденусь. К твоему наряду подойдет мое польское голубое платье с шитьем. Как тебе? Рукав до локтя и рука кажется не слишком длинной, да?

– Когда ты успела такую элегантность купить?

– Вчера. Сейчас отметим покупку, пока мужья ушли в бизнес, а дети внуков не подкинули. Так зачем ты голову обследовала?

– Давно, когда работала, мне рекомендовали сделать снимок головы, посмотреть «турецкое седло». Это что-то с гипофизом. Я сделала, позже еще раз – вроде все нормально. Но сейчас пошла к неврологу, а она направила для контроля. Третий снимок – есть с чем сравнивать.

– Что интересного сейчас нашли в твоей голове?

– О-о-о-о! Интрига. Врач меня спросил, надо ли писать в заключении про отклонение или нет. Я попыталась объяснить, что у меня когда-то нашли некие признаки отклонения, а чуть позже не нашли никаких признаков. А он опять – надо ли на будущее фиксировать отклонение? Я занервничала: какое ж у меня будущее? Он махнул рукой и стал что-то печатать. В итоге выдал, что объективных данных за отклонение нет, но в случае появления симптомов… отклонение может быть!

– У тебя загадочный внутренний мир! – сделала вывод Ксения, разливая заварку.

– Между прочим, тебе тоже надо снимок головы сделать.

– Люська, ты неисправима! Нет, мне надо к другому специалисту. По ушам.

– Зачем? – сестра аж подпрыгнула на стуле. Уши – это серьезно, всякое может быть.

– Чтобы не прислушиваться к разным случайным диагнозам, – Ксения улыбнулась во все свои 32 (ну или меньше) зуба. Повернувшись, взяла за ручку закипевший на подставке чайник и продолжила: – Не сердись, пожалуйста. Ох, не вставай! Осторожнее, балда, у меня кипяток.

А-а-а-а-а-а… Сестры схватились за ошпаренные руки. И получили разом один диагноз на двоих.

– Если нет диагноза, ты его сделаешь, – шипела Ксения, обрабатывая ожоги.

– Но зато есть повод купить новый наряд, – с жизнеутверждающей интонацией произнесла Люсьена, разглядывая повязку на руке. И, мечтательно прикрыв глаза, добавила: – С длинными дизайнерскими рукавами.

Ксения встрепенулась. Настроение вернулось.

Непотерянное время

Все началось с шампанского. Рита с Алисой зашли в пиццерию и решили заказать «Абрау-Дюрсо». К теплому августовскому дню «Абрау» так и просилось на столик, удачно примостившийся в полутеневой зоне веранды. Хотя солнечные лучи все равно проникали и гуляли по лицам подруг, освещая их возраст, которого они не стеснялись – по словам своих детей, выглядели ого-го: прическа Риты «лесенкой» сделала еще заметнее ее миндалевидные глаза, а утонченность лица Алисы подчеркивали белые локоны до плеч.

Но пузырьков желаемой марки не оказалось, а других они не хотели, и поэтому заказали крымское вино. Наслаждаясь пиццей, Алиса заметила, что под такое блюдо шампанское не пошло бы – вино гораздо лучше. И тут Рита поперхнулась:

– У меня такая история была с шампанским… двадцать лет назад. Тогда работала в пресс-службе милиции и на учебу в столицу ездила. Никому про это не рассказывала, неудобно было. А сейчас вспомнила…

– Маргарита Игоревна, вы хотите поехать в Москву на курсы повышения квалификации? – начальница возникла перед столом незаметно.

– Что? Я? – Рита подняла голову и уставилась на неё. Она занималась планами на полугодие всех направлений пресс-службы – и вдруг курсы. Когда сообразила, о чем речь, пожала плечами: – Как я могу сказать – хочу или нет? Я не знаю, чему меня там могут научить.

– В Москве можно услышать о проектах будущих приказов и, что важно, познакомиться с коллегами из других регионов, узнать их имиджевые и медийные наработки.

– Тогда хочу.

Когда начальница ушла, Рита вспомнила впечатление приятельницы, ездившей раньше на подобные курсы: «Там непременно образуются пары. Но на моем потоке почему-то только одна пара сложилась – я и архангельский коллега». О таком чужом опыте и упоминать перед начальницей не стоит: она строгий хранитель семейных ценностей! Как-то на новогодний корпоратив предложила прийти с мужьями-женами.

– Я против, – заявила одинокая тогда Маргарита. – С мужьями надо Новый год встречать, а корпоратив – праздник коллектива! У нас свой мирок из десяти человек, свои отношения друг с другом. Наши мужчины – интересные ребята, хорошие семьянины, но дома они другие! С появлением вторых половинок на корпоративе однозначно получится «каменное» застолье.

– Мы друг друга чувствуем, смеемся над одними шутками, – поддержали двое других сотрудниц отдела, разведенных. – В праздник, когда настроение, вдруг захочется кого-то обнять или поцеловать.

– Надо сдерживать себя и свои желания, – нахмурилась начальница.

– А что за праздник, если себя надо сдерживать? – парировала одна из подчиненных.

На том разговор затих.

Кроме семейного очага начальница ценила служебную дисциплину: в дни рождения исключительно чай с пирогами. Нет, конечно, она могла выпить бокал хорошего вина или коньяка, но в нерабочее время и по значимому поводу. А обильных возлияний категорически не принимала – держала в тонусе всю мужскую часть коллектива. Если же случалась у кого пьяная ситуация накануне, тот предпочитал не появляться на работе, сказаться больным. Начальница все понимала, но относилась мудро, так как была уверена: в нужную минуту никто из мужчин-подчиненных ее не подведет. А про дам-сотрудниц подобного и представить не могла. Ах, нет – однажды смогла. После торжества по случаю профессионального праздника на работу не вышла… Маргарита Игоревна. А все из-за того, что коллега интересно пошутил: незаметно в ее бокал с шампанским подлил водку. И все же к обеду она пришла и свои задания сделала! Так что начальница только пожурила. И, как надеялась провинившаяся, выбросила из головы.

Через неделю после беседы над аналитическими планами были оформлены все документы для командировки на курсы и в начале декабря журналистка в погонах вылетела из столицы Сибири в столицу страны – на три недели учиться чему-нибудь и как-нибудь.

– Меня Ирина зовут. Как насчет шампанского за встречу? – встретила Риту в дверях гостиничного номера казачка из Краснодара, приехавшая раньше. Статная и глазастая, она и выглядела, и говорила как руководитель. И оказалась заместителем начальника пресс-службы краевой милиции.

– Маргарита, – не задержалась с ответом сибирячка.

Она была ростом с южанку, но со своей щуплой телесной конструкцией выглядела младше, хотя, как выяснилось позже, они были ровесницами – обеим в этом году тридцать лет, только у Риты юбилей уже прошел, а у Иры ожидался под Новый год.

– Я нашего шампанского привезла – «Шато-Тамань».

– С удовольствием попробую, – присела к столу Рита, не обратив внимания на мелькнувший ветерок в душе: внутренний голос не сразу порой слышишь.

Шампанское сняло дорожную усталость: два майора разговорились и нашли много общего. Так вместе и провели три недели учебы, а по выходным гуляли, заходили в магазины и бродили по залам музеев.

С группой тоже повезло. Один только сноб-начальник с пшеничными волосами попался из Казани. Рита, увидев, как он читает «Спорт-экспресс», подошла с вопросом заядлого хоккейного болельщика – как завершилось вчерашнее дерби между питерским «СКА» и казанским «Ак Барсом»? Но прежде, как воспитанная, поинтересовалась его именем, и получила в ответ грубое:

– Какая разница?

– Никакой, всего лишь хотела задать спортивный вопрос, – спокойно произнесла Рита и отошла.

– Ладно, Марго, что за вопрос? – поинтересовался он через десять минут.

– Так меня называют только близкие, и то редко, для других я Рита или Маргарита, – сказала, как отрезала. И также категорично продолжила: – Вы не захотели представиться, так что у меня нет к вам никаких вопросов.

В аудитории к ней тут же подсела коллега из Ярославля:

– Здорово ты его осадила. Он со всеми сквозь зубы разговаривает.

Спустя день Маргарита узнала, что блондина зовут Анатолий, и позже они подружились. Еще весело общались с черноглазым балагуром Эльдаром из Дагестана, душевно – с краснощеким добряком Максимом из Ханты-Мансийска, по-деловому – с импозантным очкариком Мироном из Кемерово. Со многими общались, но, увы, не все остались в памяти. Кстати, Максим с Мироном после курсов не раз звонили ей на работу – знакомство и обмен опытом продолжались!

Две недели пролетели стремительно: переезды на автобусе, метро, опять на автобусе, да лекции с утра до вечера выматывали так, что после первых двух посиделок в гостинице слушатели курсов перестали собираться – выспаться бы. Третья неделя началась со скучного понедельника: ждать уже нечего, основные лекции завершились, со всеми обо всем переговорили.

Но вторник дал жару.

По окончании занятий куратор группы объявил, что в декабре родились три слушателя, которых надо непременно поздравить. Народ обрадовался! Шампанское, одноразовые стаканчики, пирожки! Кто-то даже стихи прочитал. Поздравили, разошлись. Выйдя на крыльцо, Маргарита с Ириной переглянулись – не хочется в гостиницу. Дуновение ветерка в душе Рита вновь почувствовала, но вкус шампанского оказался сильнее. По пути в сторону метро они увидели бар-клуб: заведение в стиле модерн, с хорошей музыкой. И любимое Маргаритой «Абрау-Дюрсо» было.

– Девушки, мы вас приглашаем в баню, – подошел к ним небритый мужчина в джемпере. Он сидел за соседним столиком с тремя разношерстными приятелями – кто в спортивном костюме, кто в пиджаке. Показал рукой вниз: – В цокольном этаже крутая баня выстроена. Мы оценили и заказали.

У Риты сжалось сердце: увезут, прибьют. Вот тебе и дюрсо! Но Ира бровью не повела, поинтересовалась:

– А мы – журналисты, да еще в погонах. Ничего?

– Ничего. Прикольно, – засмеялся небритый. – Что пить будете?

– Шампанское, брют. Сходим сейчас в дамскую комнату и вернемся.

Вышли из зала и бегом в сторону раздевалки. Схватили дубленки, да за угол. А навстречу их бармен с двумя бутылками шампанского:

– Девчонки, вы куда? Ваши друзья для вас сухое заказали, а у нас на складе только полусладкое осталось, я специально в соседний бар бегал.

– Отдай нашим друзьям, им еще новых компаньонок искать, – ответила на ходу Ира.

Дальше двинулись уже неспешно. Отдышались, успокоились. И остановились у другого ресторана. Как не снять стресс?

Зашли и – будто на облака попали: все кругом белое, фешенебельное, на креслах снежные подушки. Шикарно-дорого, но не уходить же сразу! Присели на подушки. Официант в бабочке тут же с презентом от шеф-повара: две рюмки водки и блюдце с лимончиком на салфетках-снежинках. Водку после шампанского? Даже не поморщились! Чинно поднялись (ноги еще держали), поблагодарили и распрощались: «Уже поздно, а завтра рано вставать»!

Больше не останавливались, прямиком в гостиницу.

А утром Риту накрыло!

– Где часы? – прошептала она, не вставая с кровати. Выбралась из-под одеяла и потопала в прихожую: там вчера, не глядя, они скинули одежду и сумки. Оттуда охрипшим голосом снова: – Где часы?

– Еще немного могли бы поспать, – пробубнила Ира. – Посмотри часы на своей руке, наверное, перед сном не сняла их.

– Насте-е-е-нные часы, – простонала соседка, – которые мне вчера отдали для начальницы. То есть, для наших кадров, чтобы потом на совещании их торжественно вручить руководителю…

– Да, припоминаю, тебе вручали какую-то коробку. Может, в аудитории оставила? Мне кажется, мы выходили из здания только с сумочками.

Маргарита с Ириной приехали в здание курсов за час до лекций: осмотрели все столы, подоконники, кафедры… В своей аудитории. В соседних. Нет часов! Рита упала духом. Приходящие коллеги, увидев ее, задавали только один вопрос: «Кто-то умер?». Услышав о часах, махали руками – какая ерунда!

А потом приятели успокаивали ее, кто во что горазд. Толя предложил приобрести новые часы. Эльдар рассказал анекдот про покупателя водки: «Вы на часы смотрели? Мы после 23-х не продаем. – Да я часы продал, чтобы водку купить». Макс вспомнил притчу «Что-то теряем, что-то находим». В карих глазах Риты отразилась буря эмоций – с «купим» блеснула надежда, с анекдотом появилась слеза, с притчей забрезжил рассвет в душевной темноте. А Мирон просто заверил, что все будет хорошо – так убедительно заверил, что она успокоилась.

В среду утром этажи здания украсили рукописные объявления: «Кто нашел настенные часы с гравировкой, верните, пожалуйста, в аудиторию…». А вдруг в злополучный вторник, спускаясь из аудитории, она где-то остановилась – поправить одежду, накрасить губы или причесаться, и поставила пакет с коробкой часов у колонны… К концу дня добавилось объявлений в туалетах. Не сработало.

– Ты что, Ритуля, такая хмурая? – подошел в четверг Эльдар.

– Завтра уезжать. И без часов?

– Опять двадцать пять, забудь о них.

– Не могу! Как в глаза начальнице смотреть…

– Слушай, Маргарита, ты же в заочной аспирантуре учишься, – присел рядом в перерыве лекций Максим. – Я тоже заявку в аспирантуру подал. Как думаешь…

– Ты не знаешь, если купить часы, где можно гравировку сделать?

– Вчера про часы, сегодня. Да черт с ними! Тебя же за это не уволят.

– Нет, но репутация… Напилась и часы потеряла!

Загрустив, Рита решила не оставаться на последние лекции и ушла бродить по Москве.

– Ты куда вчера после обеда исчезла? – встретил ее пятничным утром Мирон. – Я с друзьями-москвичами организовал баньку, хотел тебя позвать, а ты испарилась.

– Так получилось, – пожала она плечами и отвернулась, сделав вид, что роется в сумочке, а на деле пыталась скрыть улыбку: что ж за период такой в жизни – все в баню зовут! Права была та знакомая, которая говорила, что на курсах романы случаются. Но чего же он, леший его задери, так поздно спохватился? Глядишь, увлеклась бы им и с часами не маялась.

Рассказ о поездке на столичные курсы Маргарита Игоревна продолжила уже за стенами кафе. Они неторопливо двигались по центральному проспекту города и Алиса Витальевна, слушая, то и дело качала головой: она когда-то работала в пресс-службе и знала начальницу, потому хорошо представляла весь ужас ситуации для Марго (дружили давно и в особых случаях она называла ее «королевским» именем).

– Так что часы-то? Ты их нашла?

– А как же! Перед отъездом на вокзал (багаж еще утром отвезла в камеру хранения), выходя из здания, вдруг завернула в комнату к дежурным. Уже на всякий случай спросить, не оставлял ли кто им найденные часы. Они посмотрели на меня, как на идиотку, и выдали: «Конечно, оставлял. Вы сами и оставили их три дня назад!».

Алиса закатилась! Рита следом! Они закидывали головы, приседали, хватались за животы. Хохотали в голос, как девчонки, не обращая внимания на прохожих.

– Хорошо повысила квалификацию! – заключила Алиса. – Ты, Марго, просто королева сыска. Теряла и находила! Есть, что вспомнить. Точно: не потерянное напрасно время!