Дом у скалы. Все остальное – декорации

Глава 2

4,5 года назад.

– Вы не представляете, какое чувство при этом испытываешь! Это не с чем ни сравнимо! Уверяю вас! Ничего подобного вы больше нигде не сможете ощутить. Восторг! Настоящий восторг! Чувствуешь себя всесильным, всемогущим. Истинным царем и повелителем всего живого! В тот момент, когда лезвие ножа входит…

Ольга поближе придвинула бокал с вином. Она вообще не собиралась пить. Встреча была деловая – обед с заказчиком. Но, послушав в течение полутора часов нескончаемые, не прерывающиеся ни на минуту, рассказы любителя охоты, коим являлся пригласивший их заказчик, она уже подумывала, а не напиться ли ей как следует. Фанат убийства четвероногих представителей фауны уже успел просветить работников художественной мастерской, как выслеживать, загонять и свежевать зайцев, лисиц, барсуков, а теперь дело дошло и до кабана. Он подробно, как казалось Ольге, с нездорово-садистским наслаждением, говорил, как и куда нужно стрелять, «чтобы шкурку не попортить», как снимать эту самую шкуру, потрошить тушку убитого животного, и даже, как сливать кровь. Ольга чувствовала себя уже вполне готовой отправиться на охоту, со знанием дела, практически на уровне специалиста. Сейчас про кабана дослушает, и все, можно смело отправляться в лес. Выслеживать, загонять и свежевать всех, кто только попадется на пути. Клиент, пригласивший их с Филипом Дворжским на обед, был страстным охотником, фанатом на грани помешательства. Он считал своим долгом поделиться, как можно более подробно, всеми тонкостями, переживаниями, накопленным опытом этого чудесного, по его убеждению, процесса. Практически таинства. И они теперь были приобщены к этому таинству. Ольга сделала большой глоток и покосилась на «босса». Судя по лицу Дворжского, он старательно скрывал насмешливую улыбку. Ольга заподозрила, что он с самого начала был в курсе, « в каком ключе» пройдет эта встреча. Он-то с заказчиком уже встречался, и тот, наверняка, успел сообщить ему, хотя бы часть информации выданной во время сегодняшнего обеда. Такие, сдвинутые на чем-то, просто не в состоянии удержаться, что бы при любом удобном случае хоть чуть-чуть, хотя бы самую малость, не поговорить о самом для них животрепещущем. «Сволочь! Ну, я тебе устрою!» – злобно сверкнув глазами на Дворжского, подумала Ольга. Когда заказчик отвлекся на телефонный звонок, дав, наконец-то, своим слушателям небольшую передышку от лекции по охотоведению, Ольга наклонилась к самому уху начальника и злобно прошипела: «Завтра я покажу, тебе, как загнать и освежевать своего непосредственного руководителя!» Филип с деланным непониманием посмотрел на нее. Она многозначительно кивнула, мол, можешь сколько угодно притворяться невинным дурачком, я тебя раскусила. Но тут заказчик, закончив говорить по телефону, вновь обратился к ним. Ольга скривилась, как от зубной боли, а ее руководитель, которому она только что угрожала страшной расправой, расплылся в ехидной ухмылке и с видом крайней заинтересованности воззрился на, продолжившего свой рассказ, любителя кровавого действа.

– Так вот, что бы найти в лесу лежку кабана… – радостно изрек заказчик. Тихонько застонав, Ольга вцепилась в свой бокал. А ведь впереди еще вполне могли быть олени, лоси, медведи.

Со стороны входа в зал ресторана послышался грохот, ругань, невнятные голоса, топот ног.

Спустя несколько секунд, в зал ввалился Северцев. На одной руке у него, с несчастным видом, висел метрдотель, на другой, не столько с несчастным, сколько с испуганным – швейцар. Метрдотель выглядел изрядно потрепанным, видно, перед тем как повиснуть на «госте», он с этим самым гостем успел пообщаться в тесном «спарринг-контакте».

– Игорь Афанасьевич, прошу Вас!… – жалобно взывал метрдотель, потирая свободной рукой покрасневшую скулу.

– Руки! Мразь… – проорал Северцев. Он вырвал руку, за которую боязливо цеплялся швейцар и замахнулся ею на не менее перепуганного метрдотеля. – Я тебе сейчас покажу, сука, как меня хватать и указывать…

Он не договорил. Заметив, сидевших за столом, Ольгу и Филипа, он расплылся в пьяной улыбке. Стряхнув с себя метрдотеля, он нетвердой походкой направился к их столику.

– Здорово… Чего празднуем? Сейчас вместе посидим!

Заказчик, забыв про несчастного кабана, которого он вот-вот должен был в своем рассказе лишить его кабаньей жизни, изумленно смотрел, на явно не вполне вменяемого знакомого своих собеседников.

– Здорово! – Северцев, покачиваясь, протянул руку Филипу. – Привет, звезда моя!

Он попытался наклониться, что бы чмокнуть Ольгу в щеку и чуть не завалился, потеряв равновесие. Скатерть, за которую он ухватился, поползла за ним, и на пол, со звоном и грохотом, посыпались столовые приборы, графин с водой и пара тарелок.

– Чего такие скучные? Эй, вина, шампанского, водки! – проорал он, и обвел мутным взглядом сидевших за столом. – Я ж не знаю, кто чего пьет.

Тут он заметил, продолжавшего таращить на него глаза, великого охотника.

– А это чего за кадр? Ты кто? Надеюсь, не Олькин ухажер? Смотри у меня, кучерявый! – Северцев погрозил пальцем. – Обидишь ее – убью!

Ольга встала. Улыбнувшись заказчику извиняющейся улыбкой, мол, сами понимаете, не в себе человек, она взяла Северцева за руку.

– Игорь Афанасьевич, мы можем с Вами поговорить. – Она с силой потянула его за собой.

Северцев ухмыльнулся и, подмигнув мужчинам, направился за ней.

– Ну, пошли, поговорим, с тобой куда угодно, ты ж знаешь! А с этим, я бы тоже не остался на твоем месте, – он кивнул в сторону, впавшего в ступор, заказчика. – Чмыреныш кучерявый. Он тебе не подходит.

Позади, на безопасном расстоянии семенили метрдотель и швейцар.

Ольге выдали, чуть ли не со слезами благодарности, ее полушубок. Бывает в жизни счастье, нашлась смелая женщина, избавившая их, на этот раз от разошедшегося, неуправляемого клиента. Посуда, стулья зеркала и бог знает, что еще, останется сегодня в целости и сохранности. Графин и тарелки не в счет – такой пустяк, о котором даже и говорить не стоит.

– У него была верхняя одежда? – кивнув на любителя устраивать разгром, спросила Ольга. Ей подали кожаную куртку, сильно разодранную в нескольких местах. «Пьяный идиот!» Она сунула куртку Северцеву и подтолкнула его к выходу.

Такси уже ждало перед входом в ресторан. Вероятно, метрдотель подсуетился, опасаясь, вдруг дама, не дай бог, передумает и оставит такое сокровище здесь.

– Куда нам нужно ехать? – спросила Ольга, чуть ли не собственноручно затолкав Северцева в машину. Его рот расплылся до ушей.

– А куда ты хочешь? Ты только скажи, поедем в любое место.

– Домой к тебе поедем. Адрес назови. – Сердито сказала Ольга и чуть не съездила по физиономии, расплывшейся гаденькой многозначительной ухмылкой. – Идиот, нужно было так напиться.

– Да я нормальный! Ты чего?! – возмутился Северцев, еле ворочая языком.

Наконец название улицы, на которой проживает любитель выпить, было выяснено и такси поехало по заснеженной столице.

– Ну, и с кем же у нас спит мисс-недотрога? С Филей или с этим дрищом? – с видом обманутого мужа, уличившего жену в неверности, поинтересовался Северцев. Возмущенное выражение лица почти сразу сменилось игривой улыбкой. Он пьяно засмеялся. – Ладно, признавайся, чего там. Кто является счастливцем?

– Оба! – преодолевая желание отвесить хорошую оплеуху пьяному идиоту, огрызнулась Ольга. Северцев на мгновение замер, вытаращив глаза.

– Ты врешь! – он погрозил пальцем и снова рассмеялся. – Ты с ними не спишь. Ни с тем, ни с другим.

– Точно. Не сплю.

– Молодец! Они тебе не подходят. Ни Филя, ни этот…

– Заткнись.

Северцев закинул ноги на сидение и положил голову ей на колени.

– Олька! – блаженно улыбаясь, пробормотал он. – Тебе нужен мужик, такой, чтоб ты за ним, как за каменной стеной была. Понимаешь? Ты ж такая…

– Заткнись, – снова сказала она, но уже менее сердито. Лежащий на коленях Северцев, бормочущий что-то о том, какой мужик ей нужен, был даже каким-то трогательным и, не смотря на свое хамское поведение, рассмешил ее. Она погладила темные волосы. Все-таки, такой он чудной. И ужасный, конечно. Но есть в нем что-то хорошее. На него невозможно злиться долго и прямо уж всерьез. По крайней мере, она не может. – Спи.

Он накрыл ее руку своей.

– Оль, – пробормотал он.

Пару минут спустя, он уже тихонечко похрапывал. Ольга взглянула в окно. Уже совсем стемнело. Мелькавшие за стеклом такси, дома горели сотнями светящихся окон, за каждым из которых была своя жизнь, своя история, свои беды и радости. Мимо проносились машины. Отчего-то стало невыносимо грустно.

– Куда дальше? – спросил водитель. Они доехали до нужной улицы. Ольга понятия не имела, где живет Северцев.

– Игорь! Какой у тебя номер дома?

– Ммм…

– Игорь!!!

В конце концов, ей удалось растолкать его и узнать, какой им нужен дом.

– Как Вы его до квартиры-то дотащите? – сочувственно спросил водитель.

– Не знаю, – честно призналась она. – Не дотащу, значит, брошу где-нибудь.

Еще какое-то время ушло на поиски квартиры. Северцев никак не мог вспомнить ни номер своей квартиры, ни даже этаж, на котором он живет.

– Ты идиот? – сердито сказала Ольга, висящему на ее плече мужчине. – Как можно так напиться, что вообще ничего не соображаешь? Как тебя еще не прибили где-нибудь и не ограбили?

– Я сам кого хочешь…

– Да, конечно. Пошли уже, герой.

Наконец, после нескольких неудачных попыток – не тот подъезд, не тот этаж, квартира нашлась. Ольга довела приятеля до дивана, стоявшего посреди просторной гостиной.

– Не уходи! – пробормотал Северцев, повалившись на диван. – Посиди со мной.

Она села рядом. Нужно было ехать домой, ее ждут дети. Но она немного посидела. Северцев крепко спал, сном пьяного, полностью отключившегося от реальности человека. Она укрыла его пледом, принесла подушку из спальни.

– Чудовище! – усмехнулась она, подкладывая подушку ему под голову.

Заварив чай и оставив его на столике рядом с диваном, она пошла к двери.

– Оль…

Она в нерешительности остановилась. В конце концов, она не нянька, и он взрослый человек. Итак, довезла его до дома, а то неизвестно, куда бы он вообще мог попасть в таком состоянии. Все же она вернулась к дивану.

– Не уходи…

– Игорь, мне нужно домой. Меня дети ждут, – сказала она, даже не зная, понимает ли он то, что она говорит.

– Оль, не уходи! Посиди немного со мной…

Она вздохнула. Как будто ему пять лет. Но бывает, что и взрослому человеку иногда одиноко и хочется, чтобы кто-то был рядом. Естественно, трезвому взрослому человеку. Она снова села. Он обнял ее, уткнулся носом в колени и уснул. Минут через двадцать она поднялась, и на этот раз, наконец-то, покинула квартиру. Северцев спал крепко и беспробудно.

Глава 3

Она сказала – скоро. С момента разговора прошло десять дней, она так и не позвонила. Может, передумала. Он ни на минуту не расставался с телефоном – мало ли, кто может звонить по важному делу. Ночью он клал телефон рядом с собой, испытывая при этом раздражение, и злясь на себя. Что за чушь? Кто будет звонить ночью? Понятно, что уж она-то точно ночью не позвонит. Он раздражался, злился и продолжал каждый вечер класть телефон в постель. Она всегда держит данное слово, он это знал. Но, ведь всегда бывают исключения. Возможно, она и впрямь передумала ехать к нему, решила, что незачем им встречаться. Зачем вообще он сам позвонил и зачем позвал ее? Он три с лишним года прекрасно жил, почти не вспоминая о ней. Даже не то, чтобы сильно старался, а просто не думал и почти не скучал. Может быть, иногда… Он взял мобильный, покрутил его в руке и со злостью швырнул на кровать. К черту! Пошла она. Завтра же он поедет на материк и оторвется там по полной и забудет о ней, и даже не вспомнит больше. На х… ее. Будет пить неделю, а может две. Сколько захочет. Переспит со всеми, с кем можно. Да было бы вообще из-за кого переживать. Тоже королева нашлась, мать ее.

– Элени! – гаркнул он. Из проема двери, ведущей в кухню, выглянула пышнотелая гречанка. – Я не буду завтракать. Пойду, схожу на берег.

Полные плечи служанки распрямились, могучая грудь воинственно выпятилась в его сторону.

– Я уже все приготовила. Поешьте, потом пойдете! – Она сверкнула темными глазами.

– Поговори еще, женщина! – огрызнулся он.

Служанка проворчала, что-то по-гречески. Северцев ухмыльнулся. Знает, что он не все понимает и пользуется этим. Позволяет себе всякие вольности.

– Я пошел, – бросил он уже на ходу, – а ты прикуси язык.

– Болван! – сказала Элени, рассчитывая, что он не поймет, но, так как она частенько употребляла это слово, он поинтересовался его значением у старого рыбака Костидиса.

– Я все слышу, Элени, и знаю, что это значит! Так, что закрой рот, – посмеиваясь, крикнул он.

Гречанка сплюнула и сердито ушла на кухню. Неблагодарный! Она столько времени потратила, чтобы приготовить вкусный завтрак, потому что видит, что он чем-то расстроен, а он не желает есть. Пойдет на берег! Сроду не ходил на этот берег, а тут вдруг ему вздумалось прогуляться. Может у него что-то серьезное? Уже который день сам не свой. Элени обеспокоенно выглянула в окно кухни. Высокая фигура в светлых джинсах и рубашке с закатанными рукавами, бодрым шагом удалялась от дома по направлению к скалам. Не поймешь у этого русского, что у него на уме. Вроде и такой, как обычно, а глаза грустные. А то начнет орать ни с того, ни с сего. Из себя выходит. Вчера, вон, сидел, смотрел фильм. А потом взял, да и запустил стаканом из-под виски в стену. Прямо сумасшедший!

Небольшую бухточку почти со всех сторон обступали скалы, над которыми на фоне ярко-голубого неба носились птицы, высматривая рыбу в морской воде. Между скалами был небольшой участок песка. Белого-белого. Вода здесь всегда была беспокойная. Сюда никогда не заплывали лодки. Костидис говорил, что течение сильное и лодку обязательно бросит на скалы и разобьет. Место было красивое, только волны очень шумели, яростно набрасываясь на каменные стены и разбиваясь о них в мелкие брызги. Ветер, не пронизывающий ледяным холодом, как еще совсем недавно, а уже, почти по-летнему теплый, приятно обдувал лицо и руки. Он снял мягкие ботинки, надетые на босые ноги, и подошел к воде. Вода была холодной, но вполне терпимой.

За все время проживания на острове он купался всего несколько раз. А сейчас захотелось поплавать. Может, смыть с себя волнение и тревогу. Очистить душу и тело от ненужных переживаний, от обманутых ожиданий и несбыточных надежд. Он быстро скинул одежду и зашел в воду по пояс. Тело обожгло холодом. Даже сердце, в первый момент, замерло, и дыхание перехватило. Он прошел еще немного вперед и поплыл. Тело радостно отзывалось на прикосновение воды, на энергичные быстрые движения. Он доплыл до самого выхода из бухточки в открытое море. Чувствуя какую-то необъяснимую радость, он быстро плыл вперед, делая мощные гребки. Он хотел перевернуться на спину и просто полежать на воде, наслаждаясь покоем и умиротворением, но неожиданно почувствовал, как будто сильные, цепкие руки ухватили его и поволокли за собой, в сторону от выхода из бухты. А потом начали тянуть под воду, в темную глубину. Он яростно заработал руками и ногами, но беспокойные волны несли его, не отпуская, со все возрастающей силой. Потом его закрутило, и накрыло с головой набежавшей волной. Едва он вынырнул на поверхность и глотнул воздуха, как его снова накрыла еще одна волна. Открыв глаза под водой, он увидел свет где-то над собой, а потом свет погас. Спустя несколько секунд свет снова появился, но уже не сверху, а сбоку. Его крутило под водой. Он даже не мог вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. Он уже не мог понять, где находится поверхность, куда нужно плыть, чтобы попытаться сделать спасительный вдох. В конце концов, он вновь оказался на поверхности, выпучив глаза, задыхаясь, он жадно хватал воздух ртом. Он хотел осмотреться, в какую сторону нужно плыть, но тут его снова подхватил мощный поток воды, а затем он почувствовал, как его тело со всей силы врезалось в твердую шершавую поверхность, он только успел откинуть назад голову, как его снова ударило о камни с еще большей силой. Он больше не видел неба, не видел волн. Он погружался в темноту и, наконец, она полностью поглотила его.

Уже давно прошло время обеда. Разобиженная Элени накрыла на стол и ушла на второй этаж убираться. Ничего, не принц. Сам себя обслужит. Протерев пыль и пропылесосив все комнаты, Элени спустилась вниз и с независимым гордым видом, вошла в столовую убрать посуду после обеда. Обед стоял на столе не тронутый.

– Совсем с ума сошел! – проворчала служанка. – Вот, что прикажешь делать? Сейчас уберу, так он явится через пять минут и скажет: «Накрывай на стол. Есть хочу».

Она покачала головой и пошла на кухню. Кипя негодованием, она уселась чистить медные кастрюли. Оттерев одну кастрюлю до зеркального блеска, она в сердцах шваркнула ее на стол.

– Такос! – гаркнула гречанка в кухонное окно. – Такос!

Из гаража, вытирая запачканные машинным маслом руки, вышел ее сын.

– Что? Кричишь, как будто пожар! Что случилось?

– Чем ты занимаешься?!

– Хозяин просил посмотреть машину. Что случилось-то?

– Иди, сходи, поищи хозяина. Он с утра ушел, без завтрака. Сказал, что пойдет на берег. Время третий час, а его нет.

Такос пожал широченными плечами.

– Может, он пошел в деревню.

Элени уперла руки в бока.

– Ты еще припираться со мной будешь? Иди, ищи, сказала. Ничего с тобой не случится, если ты и до деревни прогуляешься. Мужчины! И не вздумай там пить!

Такос наскоро умылся и пошел по направлению к скалам, туда, где был спуск к берегу. Если мать, что вбила в голову, так спорить бесполезно. Проще и впрямь сходить.

– Что случилось?! – в ужасе закричала Элени. К дому, пошатываясь под тяжелой ношей, подходил Такос. Он нес на своих плечах безжизненное, неподвижное тело хозяина, придерживая его спереди за безвольно болтающиеся руки.

– Матерь божья! Отсохни мой язык! Я пожелала, когда он уходил, что бы он провалился! Боже, что я натворила?! – запричитала, заливаясь слезами, Элени. – Что случилось? Такос?

– Я нашел его на берегу. Видимо, он пошел купаться, и его бросило на скалы, а потом вынесло на берег, – бережно опуская тело на диван в гостиной, тяжело отдуваясь, сказал Такос.

– Матерь божья! Да разве же можно плавать в этой проклятой бухте? Все же знают, что там такое течение, что и лодку разобьет и человека погубит, – рыдая, причитала Элени. – Не стой столбом! Подгони машину к крыльцу. Нужно везти его в деревню.