Замуж по договору

– Говорят, теперь ты совсем одна.

– А ты меньше верь слухам.

– После академии отец обещал меня устроить в лавку своего кузена. В тридцати километрах от столицы.

– Рада за тебя.

– Я ведь и за тебя могу попросить, – произнес Сайтер и начал тянуть ко мне руку. – Сама понимаешь, не просто так…

Еще пару мгновений, и его пальцы с грязными ногтями коснулись бы меня.

Я не стала этого дожидаться.

– Прочь!

Мне казалось, я совсем немного приправила приказ силой. Но видимо переборщила. Стресс, боль и тоска дали о себе знать, выплескиваясь.

Мой голос, увеличенный в десятки раз, пронесся по небольшому кабинету будто буря, свалив со своих мест не только противного Сайтера, но и остальных.

Однако это было не страшно, а вот за разлетевшиеся на осколки пробирки и различные склянки преподавателя меня бы точно по головке не погладили.

– Что здесь происходит?! – завопила профессор Скварб, материализуясь на пороге. – Кто это сделал?

– Она… она… – задыхаясь от страха и возмущения, бормотал Сайтер.

Я не стала дожидаться и медленно поднялась.

– Это была я. Мне очень жаль, профессор, это вышло случайно.

– Дэрринг! – завопила Скварб, краснея от злости. – Что вы себе позволяете? Кто разрешил вам использовать силу? Да еще в моей аудитории?

– Этого больше не повторится.

– Конечно, не повторится. Вы забылись, Дэрринг. У вас больше нет всесильного отца и титула! Вы просто обычная студентка! Будь моя воля, я бы не допустила вас к экзаменам и диплому!

– Хорошо, что это решать не вам, – тихо, но четко проговорила я.

Лицо Скварб приобрело свекольный оттенок. Еще немного, и лопнет от бешенства.

– К ректору! Немедленно!

И никто за меня не заступился, никто не поддержал.

Ректор, выслушав обвинения, назначил неделю исправительных работ.

– Придется увеличить стоимость вашего диплома, Дэрринг, – качая головой, сообщил он. – Хотя, думаю, средств, чтобы выкупить его, у вас в любом случае не найдется.

Я снова осталась одна против всего мира. Во всяком случае, мне так казалось.

– Николетта! Ник!!

Вопль, раздавшийся рано утром в столовой, заставил всех застыть и недоуменно оглянуться в сторону двери, в проеме которой стояла невысокая блондинка.

Я сидела в самом углу, как можно дальше от основной массы студентов и, ковыряя ложкой липкую, совершенно неаппетитную кашу, не сразу среагировала на собственное имя.

– Вот ты где!

Ловко маневрируя между столиками под любопытными и насмешливыми взглядами студентов ко мне спешила Алесса.

Мы не были закадычными подругами. Да, часто общались, я даже помогла ей с курсовой по истории дневной магии, но никаких доверительных отношений.

Наверное, это моя вина.

Мы с Алессой занимали разное социальное положение. И, несмотря на собственные убеждения и воспитание отца, я всё-таки старалась общаться «со своими».

Девушка была дочерью зажиточного торговца. Очень зажиточного.

Гордин Даллар владел в столице большим магазином ткани. Его гордостью был шелк, который он напрямую возил из восточной Ливании.

Шелк был невероятно красивым, легким и прочным. И стоит в пять-шесть раз дороже обычных тканей. Такую роскошь могли позволить себе только самые богатые и уважаемые жители столицы.

Но, несмотря на это, Даллар все равно оставался на самом краешке социального общества, без титула и положения, за которыми так отчаянно все охотились.

И Лесс, его единственная дочь, рассматривалась, скорее, как денежный мешок, способный рассчитаться с долгами и поправить пошатнувшееся материальное положение. Никому не было дела на то, что она умна, талантлива и интересна.

Надо сказать, девушка была далеко не так глупа, какой все её считали. И на льстивые речи внимание не обращала.

– Я только сегодня узнала, – произнесла она, пододвигая к себе стул и усаживаясь рядом со мной. – Мне так жаль, Ник.

– Узнала, что? – осторожно спросила я, невольно напрягаясь в ожидании какой-нибудь подлости.

Это раньше я думала, что у меня есть друзья, неспособные на предательство. Но это было давно, в прошлой жизни, где я была счастлива. Сейчас же я в каждом видела если не врага, то недруга.

– О твоей семье. Мы с отцом только вчера вернулись из путешествия в Ливанию. Ему пришла в голову очередная блестящая идея: ввести меня в торговлю. Мне так жаль, Николетта, – снова произнесла она, протягивая руку и осторожно и ободряюще касаясь моей руки.

– Спасибо, – отозвалась я, слегка отодвигаясь.

За своими проблемами я не заметила её отсутствия.

Но да, кажется, её действительно не было несколько недель.

– Чем я могу тебе помочь?

Это, наверное, был первый человек, который задал мне вопрос и готов был услышать ответ и действительно помочь.

– Мне? – переспросила, глотая ком у горла.

Небольшой, но такой жесткий.

– Да. Если тебе нужны деньги…

– Нет, – пробормотала я.

Да, деньги были нужны. На поиски отца, на выкуп собственного диплома. Но такие суммы никто просто так не дарит.

Я не готова была просить и принимать такой дар.

Гордость не позволяла и здравый смысл.

– Спасибо, Лесс, но не надо, – уже четче произнесла я.

– Мы с отцом можем помочь, – продолжала настаивать девушка.

– А твой отец об этом знает?

Сомневаюсь, что такой делец, как гардин Даллар, готов был просто так расстаться с целым состоянием.

А у меня ничего не было. Только я сама. А я еще не дошла до такой степени отчаянья, чтобы торговать собой.

– Папа не будет возражать.

– Еще раз спасибо, но у меня все нормально. Я справлюсь.

Лесс нахмурилась.

– У тебя на выкуп деньги есть?

Я решила вновь сосредоточиться на каше.

– Нет.

– Ты не собираешься уезжать по распределению в какую-нибудь глушь?

– Как получится.

– Но от моей помощи ты отказываешься?

– Надеюсь, ты понимаешь, что я…

– Никому не доверяешь, – закончила Алесса, проницательно меня изучая. Мне даже стало неловко от ее взгляда. – Поняла. Я знала, что светское общество – тот еще гадюшник, но не думала, что до такой степени. Как они могли так с тобой поступить?

– Легко, – с горькой улыбкой отозвалась я, поднимаясь и беря поднос с остатками еды. – Запомни, Лесс, в нашем мире все легко и просто. Пока ты находишься на вершине тебя все любят и обожают, но стоит оступиться – растопчут и раздавят, наслаждаясь твоими страданиями.

Жизнь текла своим чередом.

Прошла неделя, за ней вторая, третья.

Однако результатов я так и не добилась.

Мои письма в разные инстанции оставались без ответа. А если ответ и приходил, то толку от него не было никакого.

В конце концов дознаватели сообщили мне, что теперь вся информация о судьбе отца будет приходить напрямую Форману, как мужчине и наследнику. А тот, если пожелает, сообщит мне.

Закладные отца я не получила. Нет, Оферман прислал несколько штук, но суммы там были ничтожные и разорить нас просто не могли. Все остальное мне так и не показали.

Я все больше убеждалась в том, что против моей семьи устроили огромный заговор, в который втянуто невероятное количество высокопоставленных лиц.

Может, никакого восстания в Улании и не было? И наши прииски забрал себе кто-то другой?

Честно говоря, такой вариант я тоже рассматривала.

Мне не хотелось ни с кем сближаться. Боль от предательства Филиппа продолжала гореть огнем в груди. Остальных я могла простить и даже понять, но только не бывшего жениха. Он ведь говорил, что любит…

Именно поэтому я очень боялась довериться Лесс. Вдруг и она такая же…

А нового предательства я бы просто не перенесла.

Стоит отдать ей должное, Алесса действовала мягко. Не навязывалась, но не давала мне погрязнуть в собственных проблемах. Понимая, что я не приму денег, угощала меня едой. Когда приносила целые корзины в комнату, я пыталась отказаться, но она проявляла невероятное упрямство. А еще Лесс вставала на мою сторону и даже однажды едва не поджарила Дига Сайтера, который вновь решил меня поддеть.

Поиски моего отца текли вяло.

Никто не верил, что он жив.

Через месяц после происшествия на приисках гордин Оферман прислал мне письмо, в котором благодарил за оказанную честь, выражал радость, что много лет служил моей семье и сообщал, что больше не будет представлять мои интересы. Молодец, я-то думала, он сбежит раньше. Хотя закладные так и не прислал. Может поэтому и остался, чтобы путаться у меня под ногами и мешать? Также бывший поверенный доложил, что через два месяца отец будет официально признан мертвым и титул перейдет Арману Форману.

Последний, кстати, легко влился в столичную жизнь.

Его называли свежим глотком, самым завидным женихом года и так далее. Степень почтительности и обожания была так высока, что от фальши скрипели зубы.

Несмотря на небольшой капитал, Форман был почти герцогом. А это титул, замок и положение в обществе. Все остальное не имело значения. Или дело заключалось в другом, и Форман просто устраивал заговорщиков?

Теперь главной загадкой сезона стала кандидатура будущей герцогини.

Все ждали, кого же наследник выберет для поправки своего состояния.

Сначала Форман пытался очаровать Алессу. Хороший выбор, если честно.

Подруга сама мне об этом сообщила.

– Ты представляешь, он явился ко мне! – хлопнув дверью, завопила Лесс прямо с порога.

– Кто? – рассеянно поинтересовалась я, отвлекаясь от изучения древнего свода законов в семи томах.

Я все еще не оставляла надежды найти лазейку и вернуть себе отобранное.

– Этот противный Форман! – Алесса прошагала вперед и плюхнулась на кровать. – Пришел с цветами и конфетами. Ненавижу конфеты! И с гаденькой улыбочкой предложил прогуляться по парку в субботу.

– Ты согласилась?

Осознав, что почитать все равно не получится, я положила закладку и убрала том на стоящую у двери тумбочку, едва не свалив еще два фолианта и четыре книги потоньше, которые изучала последние пару дней.

– Ты что, с ума сошла? Разумеется, нет! – возмутилась Лесс. – Это же Форман!

– Почти герцог Альбери. Весьма выгодная партия, – заметила я.

Подруга сморщилась.

– Ты говоришь совсем как мой отец.

– Разве он не прав?

– Папу чуть инфаркт не хватил, когда я отказала Форману и посоветовала искать деньги в другом месте. А я с ним даже в одной комнате находиться не могла. От него мертвечиной несет.

– Он же некромант. Это накладывает свой отпечаток.

– Фу-у-у-у.

– Зато почти герцог.

– Станет ли он им, еще вопрос, – хмыкнула Лесс, кивнув на книги на тумбочке и пухлую тетрадь с заметками. – Ты ведь всерьез собираешься отнять у него титул.

– Знать бы еще как, – покачала я головой. – Больше месяца работы и ничего.

– С титулом или нет, но Форман мне не нужен. Он мне не нравится. И вообще я собираюсь стать великой магичкой, а не сидеть в четырех стенах, рожая наследников и закрывая глаза на измены мужа.

– Надеюсь, отцу ты об этом не говорила? – усмехнулась я.

Девушка обладала удивительной способностью поднимать мне настроение в любой, даже самой патовой ситуации.

– Не стоит его волновать раньше времени, – фыркнула Алесса, а потом вдруг посерьезнела. – Ты целый день тут сидишь?

– Да.

– Сегодня же нет занятий.

– Каждый отдыхает как может.

Она кивнула и бросила на меня странный виноватый взгляд. Явно что-то скрывала.

– И новости не слышала?

– Нет, и не хочу ничего знать, если это не касается моей семьи, – твердо заявила я, свесив ноги с кровати.

– Это касается тебя, – тихо ответила подруга. – Утром в газетах появилось сообщение о помолвке твоего Филиппа.

– Он не мой. Теперь уже точно, – ответила я, старательно игнорируя холод в груди, и не удержалась от вопроса: – И кто же счастливая невеста?

– Дочь графа Ольза. Мелисса.

– Они друг друга стоят. Но поздравлять их я не стану.

– Если хочешь, можешь выговориться. Я всегда готова выслушать.

– Все кончено. Я давно это знала, так что говорить не о чем. Сейчас гораздо важнее найти лазейку в законе.

Я продолжала поиски, отвлекаясь только на учебу и еду. И однажды мой труд был вознагражден.

Читая старую хронику, я неожиданно наткнулась на письмо своего предка королю. И его текст меня очень сильно заинтересовал.

Чем больше я вчитывалась в него, тем сильнее билось сердце.

Это был шанс! Реальный шанс все вернуть!

Глава третья

НИКОЛЕТТА

Я думала, что обо мне забыли.

Кому нужна какая-то дочь герцога, без денег, связей и положения, которая доучивалась в академии и готовилась на пять лет отправиться в самую глушь.

Я даже немного радовалась этому обстоятельству. Не вспоминают и хорошо. Тем слаще будет месть и болезненней удар, который от меня никто не ждет.

Но, как оказалась, моя скромная персона все еще вызывала интерес.

За два дня до итоговых экзаменов ко мне пожаловал первый гость.

– Там Форман явился, – сообщила Лесс, когда в очередной раз притащила мне еды.

Ничего особенного: пара бутербродов с копченым мясом и свежими овощами, несколько пирожков со сладкой начинкой и стеклянную бутыль с молоком.

– Все еще не оставляет попыток взять тебя в жены? – улыбнулась я, раскрывая шелестящую бумагу, в которую был завернут бутерброд.

Я уже устала бороться с подругой и просто молча принимала ее подарки.

– Ошибаешься. Он к тебе пришел, – заявила она, присаживаясь рядом и доставая себе бутерброд.

– Ко мне? Ты уверена? – переспросила я, откусив кусочек и тщательно его пережевав.

Даже если это так, то торопиться на встречу с родственником я не собиралась. Ничего страшного, подождет. Я его не звала и уж точно не ждала.

– Более чем, – ответила Лесс, вдыхая аромат мяса и блаженно улыбаясь. – М-м-м, как же я проголодалась. Так что ты будешь делать?

– Есть. Я тоже проголодалась, – откупоривая бутыль с молоком, отозвалась я.

– А с Форманом.

– Поговорю. Когда поем.

– А-а-а, – понимающе протянула Алесса и подмигнула мне, – хочешь заставить его ждать.

– Хочу дать понять, что ему здесь не рады.

– И правильно. Как думаешь, зачем он здесь?

– Понятия не имею. Поговорить, наверное, хочет. Вот только о чем нам разговаривать, я не знаю. Сомневаюсь, что он скажет мне что-то хорошее и важное.

– Думаешь, ему известно о твоих попытках вернуть титул и спасти отца? – доев бутерброд, поинтересовалась подруга и вытерла пальцы о хрустящую салфетку.

– Даже если и так, это неважно. Он, как и большинство мужчин, уверен, что это моя прихоть, жалкая попытка сделать хоть что-то. Закон гласит: титул переходит лишь от мужчины к мужчине. И никак иначе. Дочери в этом не участвуют.

– Но ты же что-то нашла, – заметила она.

– Нашла, но… надо убедиться в том, что я не ошиблась.

Подробности я никому не рассказывала. Даже Лесс. Не то чтобы я ей не доверяла, но все было слишком сложно. Для начала мне хотелось самой убедиться в том, что это именно то, что я искала, а уж потом с кем-то делиться.

Перекусив, я направилась в специально оборудованную на первом этаже гостиную для посетителей.

– Ты долго, Дэрринг, – недовольно пробурчала комендантша, когда я спустилась по лестнице. – Негоже заставлять айтэ ждать.

– Ничего страшного, терпение – это одна из главнейших добродетелей, – усмехнулась я, направляясь к нужной двери.

Форман при моем появлении тут же вскочил со стула.

– Добрый день, Николетта.

– Добрый, – отозвалась я, проходя вперед.

А мужчина преобразился за эти полтора месяца. Теперь он выглядел как настоящий городской повеса. Темный костюм из матовой ткани в небольшой рубчик темно-фиолетового цвета сидел как влитой. Белая рубашка сияла белизной. Образ отлично дополнял темно-лиловый атласный жилет и искусно завязанный шейный платок, украшенный булавкой с большим полудрагоценным камнем. И лишь в руках осталась все та же трость с серебряным черепом.

– Вы совсем не изменились, – проговорил Форман, наблюдая за тем, как я медленно прошла мимо, села на соседний стул и чинно сложила руки на коленях.

– А чего вы ожидали? Что я иссохну, зачахну и стану бледной тенью, мечтающей о скорой смерти?

– В вас есть характер и сила, – заметил он, продолжая стоять, – как же я сразу этого не заметил. Вы совсем не похожи на девушек вашего круга.

– У меня нет круга. Так что вам от меня нужно, айтэ?

– Не верите, что я зашел к вам в гости просто так? По-родственному?

– Нет, – отрезала я, изучая свои ногти.

– Как ваши экзамены?

– Готовлюсь.

– Ректор говорит, что у вас есть шанс сдать все на высший бал.

– Вы обсуждали меня с ректором? Надо же, какая честь, – усмехнулась я.

– Мы же родственники, Николетта.

– Очень и очень дальние. Я так и не изучила изыскания генеалогов. В каком колене мы с вами пересеклись?

– Разве это важно?

– Но это вы пришли обсуждать со мной родственные связи. Форман, давайте не будем тратить время друг друга и поговорим об истинных причинах вашего визита.

– К сожалению, дорогая кузина… вы же не против, что я вас так называю? – Еще как против! Но он меня все равно не услышит. – Реальность такова, что ваш отец оставил мне лишь титул и долги.

– А еще дом в столице и родовой замок Басфорт, – не удержалась я от ремарки, – фамильные драгоценности и антиквариат.

– Которые я продать не имею права. Замок и дом – это, конечно, хорошо, но они требуют немалых средств на содержание. Мне даже пришлось уволить большую часть прислуги.

«Пресветлая… Аберфот, няня, экономка, Ирма. Они все…»

Я с трудом подавила порыв высказать Форману все, что о нем думаю.

«Как он мог такое сделать? Они же служили Дэррингам не одно поколение! А он просто так выбросил их на улицу?!»

– Что вы хотите от меня? У меня тоже денег нет, – сухо поинтересовалась я.

– Мне нужна жена, – твердо произнес Арман, нетерпеливо постукивая тростью по полу.

Его заявление меня огорошило, и на этот раз эмоции удержать не получилось.

– Вы делаете мне предложение? – уточнила я.

И ничего не почувствовала.

Когда два года назад мне делал предложение Филипп, все было иначе. Я испытывала восторг, нежность и любовь. Буквально летала на крыльях счастья.

А сейчас в душе царила лишь пустота и холодное недоумение.

«Зачем ему это?»

– Николетта, вы ведь умная девушка и должны понимать, – недовольно поморщился Форман, – что уже не являетесь завидной невестой, которой были полгода назад. У вас нет ни денег, ни другого приданного. Ни-че-го.

«И чего он этим добивается? Унизить меня еще больше? Растоптать? Глупо. В любом случае, любопытно к чему приведет эта встреча».

– Спасибо, я знаю, – вежливо ответила я.

– Что вы собираетесь делать после окончания академии? – вдруг спросил Арман.

Я равнодушно пожала плечами.

– Не знаю.

Делиться с ним своими планами я точно не собиралась. Это его не касалось. Вот совсем.

– Высокие оценки на экзаменах снизят стоимость вашего диплома, но средств на его выкуп у вас все равно нет.

– Это мне известно.

«Беседа становится все скучнее и однообразнее. Если он явился сюда напомнить о том, чего лишилась, то я разочарована».

– Мы оба понимаем, что вы не приучены жить самостоятельно. Теперь без поддержки семьи вам грозит обычное распределение. И куда? В какой-нибудь захудалый городишко в сотнях километров от столицы? Где нет водопровода и канализации, а по каморке, что на пять лет станет вашим домом, будут бегать крысы и гулять ветра? Разве для дочери герцога это жизнь?

Я молчала, ожидая продолжения.

Должно же это чем-то закончиться. Хотя меня уже мало волновало, чем именно.

– Поэтому я хочу помочь вам, Николетта. Как единственный ваш друг и родственник.

На это я тоже никак не отреагировала.

Ну не говорить же Форману, что родственник он настолько дальний, что и не родственник вовсе, а другом я с большим удовольствием назвала бы мантикору.

– Что бы ни случилось, вы остались аристократкой. Манеры, поведение – все это у вас в крови. Как и нужные связи и знакомые.

– От меня все отвернулись, – напомнила я, с интересом рассматривая родственничка.

«Что же он задумал? К чему ведет?»

Я, кажется, догадывалась, но не была уверена до конца, что ему хватит наглости предложить мне нечто подобное.

– Повернутся опять. Деньги и власть все изменят.

– У меня их нет. И у вас, насколько мне известно, тоже.

– Будут. У меня есть шанс составить хорошую партию. Появилась отличная кандидатура на роль следующей герцогини Альбери. Зеная Моринг. Вы, наверное, слышали о ней.

Денежный мешок. Пухленькая, небольшого роста девушка, не отличающаяся большим умом и красотой. Зато приданого отец-торговец давал за ней немало. И уже третий год искал идеального зятя. Видимо, нашел. Что ни говори, но герцоги на дороге не валяются.

– Слышала…

– Но она не сравнится с вами, Николетта. Никто не сравнится.

Арман вдруг оказался рядом и осторожно коснулся моего лица ледяными пальцами. На меня будто могильным холодом пахнуло.

А вот это было уже слишком.

– Что вы себе позволяете? – вскочив, холодно поинтересовалась я.

Однако Форман не прекратил свои поползновения, напротив, продолжил напирать, заставляя меня пятиться.

– Подумайте, Николетта. Хорошенько подумайте. Вы дадите мне необходимый лоск, поможете закрепиться в обществе и стать своим… скрасите ночи. Такое редкое и интригующее сочетание. Ледяной холод снаружи и яркое пламя внутри.

Он снова протянул руку, пытаясь коснуться, притянуть к себе.

«Нет! Уж лучше к крысам и паукам на окраину империи, чем к нему в постель!»

– Прекратите! – тихо, но твердо потребовала я.

Магии в моем голосе было совсем чуть-чуть. Сила пронеслась по комнате легким ветерком, но этого хватило, чтобы остановить мужчину.

Да, с его уровнем и опытом, Форман легко мог обезоружить меня. Только вот всплески магии не остались бы незамеченными, и уже через минуту сюда явилась бы комендантша. Нет, такой скандал ему был не нужен. Он привык действовать скрытно, исподтишка.

– А я дам вам привычную жизнь, деньги, дом.

– Предлагаете стать вашей содержанкой? Мне? – едко рассмеялась я, глядя ему прямо в глаза. – Я не продаюсь, Форман. Никому и никогда. Запомните это.

Мужчина дернулся ко мне, словно хотел схватить, и лишь в последний момент остановился. Я вновь ощутила запах мертвечины, который исходил от некроманта.

– Все продается и покупается, надо лишь знать цену и выбрать нужное время.

– Тогда вам не повезло. Вы выбрали не ту цену и не то время.

«Все-таки мне удалось его задеть».

– Не стройте из себя оскорбленную невинность, Николетта. Вы еще не поняли, что стали никем? И лучшее, что вас ждет – это какой-нибудь жалкий торговец или кузнец на границе! – прошипел он мне в лицо. – Я же предоставлю вам возможность остаться в привычном мире!

– А я и так останусь. Вы еще не герцог, Форман.

– Это мы еще посмотрим! – заявил он.

После чего развернулся и вышел, громко хлопнув за собой дверью.

Но если его приход имел хоть какое-то логическое объяснение, то появление Филиппа стало для меня полной неожиданностью.

Мой бывший жених действовал тоньше.

Он не стал навещать меня в академии, прекрасно понимая, что новость об этом визите в считанные часы станет общественным достоянием. В радиусе десятка километров его будет обсуждать каждый. Да Филипп даже не успел бы сесть в карету, как известие о нашей встрече достигло бы ушей его дражайшей невесты. И я ни капли не сомневалась, что Мелисса подобного не простила бы и закатила самую настоящую истерику. Бывшая подруга всегда была ревнивой собственницей, которая не потерпит чужого посягательства на то, что уже считала своим.

Поэтому бывший жених немного схитрил.

Он подкараулил меня на улице.

Да, я много времени проводила за книгами и старыми хрониками, стараясь найти лазейку в законодательстве, но затворницей не была. Раз в неделю я выбиралась из академии, чтобы навестить дознавателей и попытаться выяснить у них последние новости об отце.

– Айми Дэрринг, – с кислым выражением лица произносил гордин Фарлоу, младший дознаватель отдела по особо важным делам, когда я появлялась на пороге его кабинета.

Старшего дознавателя мне увидеть так и не удалось. Сначала говорили, что его нет, потом он был страшно занят. А в последнее время просто ставили перед фактом, что встречи не будет и вообще мне следует радоваться общению с Фарлоу.

Для бедного служителя закона каждое мое появление было сродни зубной боли: такая же настойчивая, противная и изматывающая.

– Вам же было сказано, что вся информация о расследовании передана вашему родственнику айтэ Форману, – продолжил он, поправляя пышные усы.

Единственную, к слову, растительность на лице. Он был совершенно лысым, отсутствовали даже брови и ресницы. Судя по шрамам, которые мелкой сеточкой исчертили его лицо, виной тому стал яд василиска. Удивительно, что он вообще выжил после встречи с этой тварью, а не просто лишился волос.

– Я дочь герцога Альбери, я…

– Понимаю, но ничем помочь не могу, – перебил он и с важным видом принялся перекладывать какие-то бумаги из одной пачки в другую. На столе у него лежало очень много бумаг. Складывалось впечатление, что это не дознаватель, а секретарь какой-то. – У меня приказ. Всю информацию передавать лично наследнику герцога, вы же… при всем моем уважении, всего лишь женщина.

– Я – магесса, – напомнила я.

– Без диплома и отработанной практики, – парировал Фарлоу.

– Хорошо. Чей это приказ не сообщать мне информацию о расследовании? Кто его отдал? – потребовала я, опираясь руками о стол и нависая над пожилым мужчиной. – Покажите мне его.

– Кого?

– Приказ. Я хочу его изучить.

– Айми…

– Что это за приказ такой, по которому дочь не может узнать о судьбе отца? – ледяным тоном уточнила я.

– Айми Дэрринг, – теряя терпение, выдал мужчина, – мне очень жаль, но вам уже давно пора смириться с мыслью, что ваш отец погиб.

– Но доказательств этого у вас нет.

– Но и доказательств обратного тоже нет. Прошло уже более двух месяцев. После такого не выживают. Прекращайте ходить сюда и займитесь лучше учебой.

– Спасибо, учту, – кивнула я, выпрямляясь. – Но это не последний наш разговор, гордин. Я буду здесь через неделю, и мы продолжим.

– Лучше готовьтесь к отбытию из столицы, – со вздохом отозвался он и неожиданно добавил: – Здесь вам не позволят остаться.

Это я и сама понимала.

Слишком все красиво складывалось.

Какое-то непонятное восстание, захват всех шахт, который не смог оспорить даже король, непонятно откуда взявшиеся долги, а закладные мне никто так и не показал и не объяснил, куда за пару дней исчезло все наследство. Гибель Брэндона и исчезновение отца. А теперь и высылка меня на окраину королевства для отработки практики. И не исключено, что мне устроят несчастный случай, если буду слишком много болтать и лезть, куда не следует. Идеальная комбинация.

Вот только они кое-чего не учли.

Выйдя из здания, я поправила пальто и глубоко вдохнула морозный воздух.

Осень давно уже вступила в свои права и на улице заметно похолодало. Яркое солнце на чистом серо-голубом небе больше не дарило тепла, а каждый порыв ветра заставлял ежиться и втягивать голову в плечи.

Как быстро пролетело лето!

Я пропустила и золотую осень.

Как же хорошо в это время года в Басфорте. Из окна моей спальни открывался чудесный вид на лиственный лес, который сейчас, должно быть, окрасился всеми оттенками красно-коричневого, желтого и бурого цветов.

Папа устраивал пышный праздник для арендаторов и слуг. С конкурсами, играми и проказами. Мы накрывали огромный стол, полный вкусных угощений. Арендаторы тоже не стояли в стороне. Одни хозяйки несли пироги, которые мне предстояло попробовать и выбрать лучший, другие хвастались изысканной вышивкой и коврами ручной работы.

Мужчины участвовали в шуточных боях.

А еще была выставка лучших коров и свиней, по итогам которой отец выбирал двух-трех поставщиков для замка.

Вечер заканчивался чудесным фейерверком, который папа заказывал у королевских мастеров.

Как же давно это было!

Быстро спустившись по ступенькам, я зашагала по улице, прогоняя непрошенные воспоминания, когда меня неожиданно окликнули.

– Николетта. – Голос я узнала сразу, но шаг не сбавила, лишь упрямо поджала губы. Одного имени было мало, чтобы остановить меня и заставить поговорить. – Николетта.

Темная карета медленно ехала рядом по улице, привлекая к нам ненужное внимание. Приоткрыв дверцу, из нее выглядывал Филипп. Его бледное, и без того осунувшееся лицо, стало еще бледнее за то время, что мы не виделись, а темная одежда еще больше подчеркивала измученный вид мужчины и виноватый взгляд голубых глаз.

– Здравствуй… Ник… – Я хмыкнула, передернула плечом, но не остановилась. – Давай поговорим… прошу.

Ну раз просит, то можно и ответить.

– Нам не о чем разговаривать, айтэ Колхаун, – отрезала я, продолжая упрямо шагать вперед. – И всем будет лучше, если вы просто поедете дальше.

– Я хочу тебе помочь.

– С чем? У меня все отлично.

– Ник… пожалуйста. Ради всего хорошего, что нас связывало…

Мы привлекали к себе слишком много внимания. Еще бы, весьма пикантная ситуация: посреди бела дня, у всех на глазах темная карета с гербом известной семьи преследовала какую-то строптивую девицу.

Можно было свернуть в ближайший двор или за угол, там бы он от меня точно отстал, но я внезапно согласилась пообщаться.

Почему я это сделала? Не знаю. Возможно, хотела проверить себя. Остались ли у меня хоть какие-то чувства к тому, чье предательство обожгло сильнее всех.

– Хорошо, давай побеседуем, – неожиданно кивнула я, останавливаясь и поворачиваясь к нему.

Карета тоже замерла.

– Прошу.

Филипп не стал ждать помощи слуги и сам соскочил со ступенек, открывая передо мной дверь и подавая руку, которую я успешно проигнорировала. Его помощь мне точно не требовалась.

Я легко поднялась внутрь и стала ждать.

Что-то же ему было от меня нужно. Не мог же Филипп так рисковать и добиваться разговора, чтобы обсудить погоду или наше совместное прошлое.

– К центральному парку! – велел мой бывший жених извозчику и уселся напротив меня.

Карета медленно тронулась.

– Здравствуй, Ник.

– Уже здоровались.

Я спокойно смотрела на его красивое лицо и не испытывала ровным счетом ничего.

Разве что легкую грусть. Ведь когда-то я его любила или думала, что любила.

– Понимаю, ты злишься на меня и имеешь на это полное право, – зачастил мужчина, теребя массивное кольцо на пальце.

– Не злюсь, – перебила я. – И давно простила.

– Ч-что?

Судя по всему, такого он от меня точно не ожидал.

Очевидно, Филипп десятки раз мысленно прогнал эту встречу и разговор, но такой исход не предусмотрел и теперь не представлял, что делать и как быть. Мой ответ никак не вписывался в пламенную речь, которую он для меня заготовил, и это выбивало мужчину из колеи.

– Ты не злишься? – переспросил он, поправляя идеально уложенные волосы.

«Нервничает. Интересно, к чему бы это?»

– На тебя – нет, – отозвалась я, поправляя воротник пальто. Внутри было тепло благодаря магическим камням, которые богатые граждане вшивали в корпус своих карет. Они регулировали температуру: летом создавали искусственную прохладу, зимой грели, словно печка. – Это бессмысленно, Филипп. Злиться на тебя совершенно бессмысленно, – добавила я.