Читать книгу: «Джок – Странник», страница 5
***
Эва снова разрушила свой дом почти до основания, повсюду валялись обломки, дым застилал глаза и мешал дышать, а огонь яростно и беспорядочно метался по пространству и в душе. Слуги, давно знающие, что делать в такие моменты, укрылись в убежище или отправились куда подальше. В какой-то момент самосожжения и разрушения Эва обнаружила, что злится на себя и не понимает, как она могла ошибиться? До не чтецы душ, но огонь их суть, и Эва видела огонь жизни Джока, он нескончаем, жаден и неуязвим. Джок не должен был умереть, никогда, и это было ещё одной причиной для его роста.
И что это тогда?! Теперь дракон идёт за ней, она чувствует его приближение, ощущает его первозданный огонь, его силу, и не находит возможности избежать своей участи.
***
Всё туманное подпространство гудело, все, кто имел к нему доступ и участвовал в ставках спорили и искали. Никто не видел смерти Джока, но Джока никто не видел также. И теперь все активно выясняли и доказывали свою победу.
– Учитель, разве это возможно? Скрыться от Смотрителей или умереть так, чтобы никто этого не увидел?
– Нет. – Учитель позволил себе снисходительную усмешку, понимающий и немного усталый взгляд.
Ученику привиделось, что учителю уже всё известно, он знает, что будет дальше, и поэтому лишь делает заинтересованный вид. Но на самом деле он просто наблюдает за окружающими, как человек наблюдает за поведением птиц. Ученик ощутил тягучесть мгновения и словно вне времени, изолированно от движения всех миров, учитель повернул голову и посмотрел в эту мысль ученика. Он понял, о чём думает ученик и теперь лишь слегка заинтересовался его реакцией. Но ученик, не смотря на растерянность, как-то проникся моментом и, словно, тоже отделился от всего, поэтому эмоции от открытия нового смысла души учителя прошли быстро и мимо, но осознание, что там скрывается кто-то больший осталось.
Ученик немного повёл плечом не уверенный в том, что его реакция вообще необходима. И после этой мыли всё исчезло: они вновь двигались согласно времени и наблюдали за другими участниками ставок, более не проникая в тайный смысл душ. Но ощущения ученика от представшего перед ним сильно изменились, он перестал быть таким заинтригованным происходящим, словно ему это не в новинку и действия окружающих вполне очевидны, зато теперь более интересен стал свой собственный внутренний мир.
– Ничего не может скрыться от взора Смотрителя. – Начал объяснять учитель так, будто ничего не произошло и не было того мгновения откровений. – Но одни смотрят не так, другие понимают неправильно, вот пазл и не складывается. А ведь стоит им лишь немного подумать и всё станет очевидно.
– Очевидно, что Джок умер, или что он жив? – Не понял ученик.
Учитель вновь повернулся к нему, но теперь не было изменений в ощущении времени, не было и другого учителя. Перед учеником вновь стоял Смотритель, проживший долгую жизнь, смотрящий на него с насмешливым укором и некоторой подначкой, мол, сам что ли не понял?
***
Я не думал, не способен был размышлять, сработали рефлексы, которые в безвыходной ситуации приказали бежать. Я рванулся, устремляясь вперёд и услышав звон цепи. Казалось, я должен был ускорить свою смерть, когда двинулся, но вместо проникновения в сердце, ощутил переход в пространстве.
Глава 7. Собери себя сам
Осознавать хоть что-то я начал какими-то рывками, и в моих воспоминаниях они остались фрагментами, в которых я мало что понимал. Боль то возникала, то исчезала, и понять её характер и расположение было невозможно: ощущения всегда разнились. В один момент казалось, болит всё тело, а в другой – какие-то части. Да и сами части тела я ощущал как-то отдельно от себя, не всегда целостно, будто меня расщепило.
От такой неопределенности и постоянной смены ощущений выворачивало наизнанку. Иногда мне даже казалось, что мои мысли находятся снаружи. Приходя в сознание, я пытался собрать всё это как пазл, но у меня не получалось, словно детали были из разных картин. Только позже, когда у меня всё же получилось, я осознал почему. Спустя тысячи попыток, мне удалось всё же собрать из себя хоть что-то наподобие человека.
Однако, когда я стал более или менее ощущать, где находятся моё тело, мысли и чувства, ничего понятным не стало. Потому что пространство совершенно отличалось от всего того, с чем я сталкивался ранее с момента моего первого прыжка между мирами. До этого момента, я путешествовал по местам, где более или менее мог идентифицировать себя и окружающее пространство. Для Странника это не так сложно, ведь наш организм имеет свойства приспосабливаться и адаптироваться к пространству, правит наши ощущения и тело под более или менее известные Страннику единицы измерения и классификации. Это похоже на то, как при перемещении мы начинаем понимать чужой язык как свой собственный. Есть некоторый момент адаптации, но всё же потом, мы понимаем любой язык мира, как родной, можем читать, потому что мозг изменяет восприятие букв глазами под понимание, подстраивая их с помощью зрения. И мы уже видим перед собой не чужеродные буквы, а родные, несмотря на то что надпись осталась прежней. Так может поменяться окружающее пространство, но организм и ощущения подстроятся, изменяя непонятное в знакомое и доступное.
И это происходило со мной каждый раз при перемещении: другой воздух, другой язык, другие звуки. Но я всё же знал, где животные, где разумные существа, где растительный мир, где небо и земля. Это было более или менее понятно до сих пор. Теперь же в этом мире я совершенно не не мог разобраться, есть ли здесь вообще земля и небо, солнце или что-то подобное? Казалось, мир состоит из совершенно не определяемых структур, и для того, чтобы мой организм мог их хоть как-то понять, нужно было очень долго перестраиваться. А учитывая моё состояние, я даже не представляю, сколько времени мне потребовалось.
Собрав себя и свои ощущения, в конечном итоге я смог определить себя и окружающее пространство, но не объяснить. Даже самому себе описать не способен, потому что нет таких слов и сравнений, которые смогут дать достаточное определение всему этому. Для себя я принял несколько фактов. Первое – я ощущаю свои тело иначе, но чувствую, что всё ещё не выздоровел. А чтобы выздороветь, мне нужно что-то с этим сделать, потому что по моим прикидкам я был мёртв. Ну, или почти мёртв. Судя по всему, в этом мире я ощущаю себя и пространство где-то на молекулярной уровне, поэтому приводить себя в порядок мне придётся, буквально соединяя нужные между собой, что неприятно до одури.
И второе – у меня нет достаточных знаний в биологии, анатомии, химии, физике и еще прочих науках, необходимых для того, чтобы собрать человека из молекул в целостный организм. Сомневаюсь, что они вообще есть хоть у кого-то. Поняв это, я готов был сойти с ума, но тут же остановился. Потому что почувствовал, как мысли, сознание и мозги в буквальном смысле разлетаются по частям в пространство. Всё, что я смог – лишь остановить процесс. Хотелось сплюнуть с досады, потому что сам себе увеличил объем работы, но не получилось по понятным причинам. В спектре моих эмоций появились досада и раздражение на самого себя, они витали где-то рядом, ближе, чем боль, растерянность и страх. Это мешало мне сосредоточиться и направить свое внимание на соединение деталей.
Когда наконец удалось сконцентрироваться и оценить ситуацию, я определил необходимость фиксации того, что имею на данном этапе, а то, не ровен час, меня разбросает по этому миру окончательно. Вспоминая свои медитации, пытался воспользоваться методиками, чтобы осознать собственное тело. Видимо, они мне как-то помогли, потому что в конечном итоге мне всё же удалось ощутить все свои детали и молекулы. Насчет некоторых я не был уверен, к чему они относятся, являются ли в принципе частью меня, но решил оставить их, так сказать, при себе.
Я говорил, что это пазл? Нет, это ужасное лего, разброшенное на мелкие части в масштабах города без инструкции. Поэтому даже её мне необходимо было написать самому, и не имея знаний, я даже не представлял с чего начать. Поэтому я сосредоточился на том, чего хочу достичь, чем хочу закончить, то есть для начала я определил для себя цель. И ею был я целостный, невредимый со всеми частями своего тела, каким я прибыл в этот мир и с теми ощущениями, с которыми я привык иметь дело.
Дальше вспомнил, как достиг пробуждения сознания и решил, что обойдусь без детальной инструкции. Определил категории человека, как физическую оболочку, разум, душу, энергетическую составляющую. Решил, что для начала отсортирую все составляющие, неопределяемые структуры сложу отдельно. Так я развлекался какое-то время, ощущать которое не получалось. Есть два варианта этой проблемы: первый – я потерял деталь, которая отвечала за чувство времени; второй – в этом мире время или не существует в принципе, или идёт как-то иначе, что мешает мне определять его ход в данных обстоятельствах. Поэтому вопрос времени я откидывал каждый раз, как он возникал, дабы не застревать на бессмысленных попытках.
Мне удалось отсортировать себя по нескольким горкам, самая большая из них оказалась из непонятных деталей. И вот в момент очередного отдыха, который я устраивал каждый раз, когда начинал рассыпаться, я почувствовал что-то странное, словно одна из неопределённых деталей меня не слушается. Я был так удивлён, что несколько частей из этой и ещё одной категории улетели непонятно куда.
Пока возвращал их, пытался понять, как такое вообще может быть, неужели в каждом из нас есть то, что живёт само по себе и не поддаётся контролю? Мне не хотелось в это верить, потому что мысль, что во мне живёт кто-то излишне самостоятельный, пугала до невозможного и немного бесила. Я долго наблюдал за этой частью себя, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. Во всех категориях лежали детали разного размера, наполненности и качества, как если бы можно было увидеть, как отдельные атомы, молекулы, их соединения и более мелкие частицы, так и предметы, в которые они собираются, не используя какие-то приборы.
Со временем я нашёл моменты, которые объединяют ту или иную категорию, остальные откладывались, как неподходящие. Так вот эта самостоятельная часть отличалась вообще от всего. Дойдя до этой мысли, я начал что-то подозревать. Продолжая наблюдение, я проник в нечто и понял, что внутри находятся такие же части, углубляясь в которые, я находил ещё больше этих же частей, как если бы шар состоял из шаров, те в свою очередь тоже и так до бесконечности. Эта ситуация привела меня в такое состояние, что я потерял концентрацию, и все категории опять перемешались, детали разлетелись.
Меня окутало злостью, в прямом смысле, она словно коснулась всех смешанных частиц, но я старательно держался, чтобы не потерять хотя бы самоощущение, иначе, кажется, имею все шансы раствориться в этом мире.
Нужно было смириться с новой информацией, поэтому я занялся раскладыванием, своих частей по категориям заново. Теперь это ощущалось медитативным занятием, и помогло мне успокоиться.
Когда я достиг прежнего уровня собранности, снова обратил внимание на шарики, и чуть снова не разлетелся только теперь от удивления. Хорошо, что подготовился к тому, что меня могут выбить из привычных ощущений. Оказалось, что концентрированный шарик смотрел, если так можно выразиться, на меня. Ощущалось это как движение воздуха, и какое-то время ничего другого не происходило, мы просто смотрели друг на друга. В какой момент всё изменилось, я не понял. Просто сейчас мы смотрим, а в другую секунду на меня обрушивается ураган чужих эмоций, как если бы воздух резко менял температуру, направление и скорость движения. Меня укачало, и как будто поняв это, существо утихомирило бурю и перестало столь интенсивно со мной контактировать. А я отправил свой разум на отдых, лишь отдалённо ощущая чужое присутствие.
Вернув свой разум к активному мышлению, я проверил проделанную ранее работу, оценил масштабы предстоящей. От понимания, что сделал от силы сотую часть, хотелось взвыть. От отчаянного отказа продолжить, удерживала лишь мысль о том, что здесь меня ждёт что-то похуже смерти. Присутствие кого-то живого и сознательного напрягало, нужно понять как оно ко мне относится, что будет со мной делать, если я заинтересую его. Помня прошлый опыт, я сосредоточился на всём, что сумел собрать и обратил внимание на пусть будет бесконечный шар.
Он со мной контактировал, если можно так выразиться. Только теперь всё ощущалось значительно спокойнее, не сбивало с толку. Я даже смог выделить несколько эмоций, которые показались понятными: любопытство, радость, недоумение. Всё это давало надежду на то, что мы сможем не мешать друг другу. Как это существо ощущало меня, неизвестно, понять что-то большее мне не удалось, поэтому я вернулся к своему занятию.
Горки с моим добром становились немного больше, иногда мне интуитивно удавалось понять, что эта часть имеет отношение к ноге, или вот эта – одна из моих мыслей. Иногда встречались детали, совмещающие в себе несколько категорий. Поначалу я терялся, но потом стал скидывать их по принципу наибольшего значения: больше от тела – значит к телу, больше от чувств – к чувствам.
Шарики наблюдали за мной с интересом и, похоже, недоумением. В какой-то момент недоумение стало таким объёмным, что загородило меня от меня же. Опять подготовившись, я перевёл ракурс внимания на это скопление, так до конца и не поняв одно это существо или несколько. Образовалась пауза, наполненная обоюдным замешательством. Я попытался сформулировать вопрос и передать его, надеясь на диалог или хотя бы его подобие. Сколько мы налаживали связь, я не знаю, но результата достигли и даже дошли до подобия диалога. Стало ясно, что передо мной объединение нескольких существ, но в итоге всё же по моим меркам оно одно.
Я донёс смысл и цель своих действий этому шарообразному, мне его так легче воспринимать. И то и другое вызвало удивление и смех, но мне предложили помощь, от которой я не мог позволить себе отказаться.
С помощью шариков дело пошло быстрее, хотя странно говорить об этом в месте, где время вовсе не существует похоже. Но я измерял всё относительно своих же действий, раньше я долго пытался что-то опознать, но теперь дело шло быстрее. Я продолжал фасовку, а шарики начали соединять, мелкие детали в более крупные. Иногда я уставал, но пока отдыхал, шарики продолжали работать. Краем сознания я держал всё в поле своего зрения. Отключиться, как во время сна, не получалось: я всё так же чувствовал себя и видел, ощущал частицы, которые нужно было собрать. Чтобы хоть примерно понимать, сколько мне потребовалось пусть не времени, но усилий, я считал сколько раз отдыхал. Точнее пытался, у меня ничего не выходило, я сбивался каждый раз, не доходя до сотни.
В конечном итоге я бросил эту затею, решив, что так или иначе проведу в этом мире вечность. Возможно ли провести в этом мире вообще всю свою жизнь и умереть здесь? В целом, учитывая ситуацию, мне кажется, единственное, что здесь возможно сделать это выжить, а не умереть. Даже таким странным образом, как распавшись на миллиарды частиц и растворившись в этом мире, смешиваясь с его частями, становясь частью его.
Так или иначе, нам все же удалось собрать из разбросанных в разные кучи деталей несколько целостных соединений. И вот тут я столкнулся с проблемой: мне не удавалось объединить эти категории между собой. Я пытался вставлять между ними части, которые оставались в категории неопознанных, хотя большинство из них перекочевало все же на свои места в другие соединения. Просто я не всегда мог распознать, на что они похожи, но шарики мне помогли. Сейчас же ничего не работало, я пытался что-то видоизменить, добавить, переставить, но ничего не выходило. Видимо, моя идея со сбором лего без инструкции провалилась. И где же мне теперь достать инструкцию? Сомневаюсь, что она завалялась в глубинах этой бесконечности.
Я неуверенно направил внимание в сторону нового знакомого, который в свою очередь с непониманием разглядывал все частицы меня. Опознать или как-то разобраться в том, как происходит наше общение, мне до сих пор не удалось. Иногда у меня создавалось ощущение, что он рассыпается на тысячи шариков и проникает сквозь мои частицы. В другой момент, я чувствовал, как он окружил своими шариками мою часть, становясь целым, окутывая её собой. И моя частица словно находилась внутри него уже целостного. Иногда он делал то, что я не мог даже опознать и объяснить для себя. В таких ситуациях я просто оставлял всё как есть, занимаясь своими делами, потому что можно сойти с ума. Кстати, здесь это выражение для меня потеряла всякий смысл, потому что это превратилось в почти физические ощущение. Так, будто все мои мысли распадаются на части и разбегаются в разные стороны, который раз уже.
Как мог я объяснил, единственному разумному существу рядом, что попал в тупик. Шарики словно бы удивились, и я понял, что для них эта процедура выглядела элементарной на уровне ходьбы для человека, естественным процессом. От этого все части моей головы странно завибрировали, и на их фоне возникла боль.
Снова пройдясь по себе, попытался понять, что же мне делать. Никаких связующих нитей или частей, или чего бы то ни было, я не ощущал. Мне казалось, что единственное, что связывает все эти категории, это я. Тот я, который может проанализировать всё вместе, тот я, который может определить категории, перемещаться между ними, концентрироваться на чём-то, соединять их, или разъединять, переставлять, как-то классифицировать. И вот в этот момент я задался вопросом, что же это за часть меня, которая всё это проделывает?
Этот я и есть – единственное, что объединяло все мои части. Но как мне это может помочь, ведь я даже не понимаю, что есть я. Этот вопрос заставил меня задуматься. Может, если мне удастся понять, что есть я, то мне удастся всё соединить. Копаться в собственных мыслях и ощущениях то еще занятие, скажу я вам. Единственное приятное во всём этом было отсутствие свидетелей, шарик не в счёт, я уже считал его частью себя, даже не представляю, как буду без него. Если в принципе буду, конечно. И да, я всё же окрестил его для собственного душевного равновесия мальчиком в единственном числе. Как я понял, в его системе координат вообще не существовало полов. Шарик ощущался как ребёнок. Ребёнок, у которого есть куча книжек, которые он прочитал и сохранил всё это в своей памяти. Очень умный, много знающий, но всё же очень эмоциональный ребёнок.
Помню в начале нашего знакомства я отказался от мысли подробно разобраться, как он устроен, потому что это взрывало мне мозг. Но теперь, похоже, придётся это сделать. Возможно, если я пойму, как он устроен, смогу понять и как устроен я, смогу собрать себя в целое. Набравшись смелости, сейчас она выглядела ярким переливающимся огоньком, который меняет свою форму, пульсируя и вытягиваясь лучами то в сторону шарика, то обратно к месту, где ощущалась моя грудь, словно призывая к действию.
И вот я собрал на первый план все необходимые эмоции, сконцентрировался, чтобы не пропали наши труды даром и направил внимание внутрь шарика. Я уже кое-как свыкся с его строением и возможностями за время нашего собирательства. Это позволило обратить больше внимания на то, что связывало все составляющие моего нового друга. Пришлось концентрироваться и наблюдать некоторое время, чтобы понять: то, за чем я наблюдал, ощущалось совершенно иначе, чем те части, из которых мне приходилось собирать себя, или из которых состоял шарик.
Это было словно молекулы кислорода в составе воды. Было что-то что, словно обволакивало и проникала сквозь каждый шарик, каждую клеточку и каждое движение этого существа, непонятного, столь отличающегося от меня, но в то же время похожего. Ещё немного понаблюдав за этим, очень медленно и аккуратно покинул это странное существо, надеясь, что ничего не зацепил и в то же время не оставил часть себя в нём. Я всё пытался осознать, как это происходит, но, наверное, есть вещи, которые бессмысленно пытаться понять, или описать. Возможно позже, да, много-много позже я найду где-нибудь информацию об этом мире, и там будет объяснение всему, что здесь произошло. Но не сейчас, сейчас мне нужно закончить начатое.
То, что я собирался проделать, должно быть невероятно сложным, но мне необходимо сделать это, если я собираюсь вернуться домой, а не остаться здесь, а здесь мне категорически не нравилось, так что вперёд.
Шарик внимательно наблюдал за мной и казалось, чувствовал каждую мою мысль, каждое движение. Он словно затаился, стараясь не мешать. но в то же время у ловить все детали.
Теперь мне опять нужен был отдых, такие ситуации, где приходилось очень много анализировать, понимать и осознавать, забирали очень много сил. Сложно описать, но было ощущение, что от большого напряжения я словно теряю концентрацию, поэтому я успокоился и отдохнул. А после собрался и сконцентрировался уже на собственном теле на своих частях, эмоциях, ощущениях. А после попытался проникнуть глубже и в то же время отстраниться от самих частиц и понять, что же всех их объединяет, что находится внутри.
Сколько времени на это мне пришлось потратить, я не знаю, но концентрироваться пришлось долго и напряжённо. Однако усилия не были напрасны, я ощутил это, увидел, распознал. Это отличалось от того, что я увидел в шарике, если у него это было больше похоже на молекулы кислорода в воде, и связи, как мы их представляем себе на бумаге. То моя связующая составляющая была больше похожа на туман, который проникает сквозь всё окружающее пространство, все предметы. На мгновение я исчез, словно растворился в самом себе, так чётко и глубоко ощущая самого себя и каждую частицу себя, что выйти из этого состояния было очень трудно. Но здесь мне помог, конечно же, страх – вечный спутник. Всё-таки страх не всегда лишний. Как только я вышел из этого состояния, понял, что теперь ощущаю себя более похожим на того, каким был раньше. Почти человеком, но лишь почти. Интересно, смогу ли я вновь ощущать себя так же, как раньше, если уйду из этого мира.
