Читать книгу: «Ангел из прошлого», страница 3

– Алена, прекрати, – говорит Олег. – Ничего смешного я не вижу.

– Кажется, твоя подруга – волшебница. – Алена не спускает с нее колючего взгляда. – И она тебя заколдовала. Впервые вижу, как ты злишься из-за девушки.

– Ничего он не злится, – вступается за него Назарий. – И она ему не подруга, я бы о ней знал.

– Покажи, что это такое? – напирает Алена.

– Да ничего особенного, просто рисунок. – Сима прижимает портрет к себе, но та ловко выхватывает его и демонстрирует парням, как трофей. Олег протягивает руку, чтобы забрать, но Алена отступает назад и разворачивает обойную бумагу.

        Ее темные глаза становятся еще больше, она приоткрывает рот и даже дергается, будто увидела что-то неприятное.

        Назарий тоже заглядывает к ней через плечо. У Симы в который раз замирает сердце.

– Ничего себе! – выдыхает он. – Это ты нарисовала? А мы разве знакомы?

– Ну… что-то вроде того, – заминается Сима. – Я тебя видела много раз, как ты шел по той дороге… ну, по такой, длинной. Мы там несколько раз  встречались.

– В смысле встречались? – перебивает Алена.

– Вообще не помню, чтобы я тебя когда-то видел, – говорит Назарий. Его лицо становится напряженным, и он бросает мимолетный взгляд на Алену, которая, кажется, начинает злиться не на шутку.

– Зато я тебя видела, – поясняет Сима. – И сразу поняла, что ты хороший.

– И… как ты это поняла? – Назарий смотрит ей прямо в глаза, и Симе кажется, что она вот-вот утонет в его взгляде.

– Вот так. – Она пожимает плечами и несмело улыбается. – А еще мне показалось, что ты сможешь найти моего папу. Ты ведь мне поможешь?

– Вот так поворот, – бормочет Назарий. – Даже не знаю. А он что, потерялся?

– Мы вообще-то опаздываем, – раздраженно говорит Алена, снова хватая его под руку.

– В магазин? – Олег приподнимает брови. – Вот что, ребята, идите без меня. Я должен проводить Симу в детдом.

– О, так перед нами – детдомовская принцесса! – кривит губы в улыбке Алена, в который раз оглядывая Симу с ног до головы. – Почему ты сразу не сказал? Олег, мне тебя жаль.

– Вот, возьми. – Назарий забирает портрет у Алены – та отдает его с явной неохотой, – и возвращает Симе. Его рука случайно прикасается к ее руке. Сима снова дергается. Все происходит почти так же, как во сне, только люди живые, и она сама здесь по-настоящему, и холод пробирается под тонкую куртку очень даже натурально.

– Это очень красиво, – добавляет он, все так же, не сводя с нее глаз. – Я примерно знаю, как должны рисовать художники, и у тебя, конечно же, большой талант.

– Ну, идем же, – в который раз дергает его Алена. – Много чести столько времени тратить на эту детдомовку.

       Симу окатывает как холодным душем в мороз. Еще больше начинает знобить. Она, как во сне, берет портрет. Листок с адресом и направлением на работу выскальзывает у нее из ослабевших пальцев и улетает, подхваченный ветром.

        Почему-то от этих слов становится слишком больно, как будто до этого она была вполне нормальным человеком, с которым Назарий говорил на равных, а тут ее – раз и вернули в реальность. Хотя, что изменилось? На ней все та же шапка, безвкусно сияющая стразами старая куртка. Короткие волосы растрепались от ветра, и сама она с этим портретом на обоях выглядит как «здрасьте».

– Сима, пойдем. – Олег мягко увлекает ее за собой. Назарий смотрит на нее так, будто что-то хочет ей сказать, но молчит.

– Не надо меня провожать, – говорит она. Ее голос звучит, как чужой, проваливается куда-то, становится тусклым, едва слышным.

– Ой, Олег, кажется, твоя девушка обиделась. – Алена надувает и без того пухлые губы. От ее вида Симу начинает тошнить.

– Я не могу тебя так оставить, – настойчиво говорит Олег и берет ее за руку.

Сима вырывается.

Бежит, не разбирая дороги. В груди что-то давит, колет, забивает дыхание, но она не останавливается, пока не минует квартал, чтобы оторваться от них. Слишком взволновала ее эта встреча, и нет, ее не нужно провожать. Конечно, если бы это предложил Назарий… но он не мог оставить свою подругу, которая слишком уж на него напирала. Не хочется даже думать, что она – его девушка. И почему Олег шел куда-то вместе с Назарием? Похоже, они друзья.

Сима останавливается, чтобы отдышаться. Впереди мелькают знакомые дома. Значит, не так далеко она ушла. Тяжело вздохнув, она плетется в детдом, едва переставляя ноги.

В комнате Тамилы нет. Это и к лучшему. Пришлось бы объяснять, почему не получилось с работой, как так вышло, что Сима потеряла листок с направлением и вообще забыла взять с собой документы, и почему сейчас ревет в голос, не может остановиться или сдержать себя. Она бросается на свою жесткую постель прямо в одежде, не разуваясь.

– Почему ты до сих пор не пришел, не забрал меня отсюда? – шепчет она в подушку, всхлипывая. – Мне ничего не нужно, только тебя найти. Ничего не нужно…

Когда не видно выхода

       В ночном клубе приглушается свет. Громкая, стучащая в висках музыка резко сменяется на плавную, медленную, с завываниями и диссонирующими звуками. По полу кружатся цветные блики и сумрачные тени танцующих. Назарий, облокотившись о стол, смотрит перед собой. Случайно цепляет рукой нетронутый коктейль – тот выплескивается на стол. Назарий машинально отодвигается от лужицы и украдкой достает телефон, чтобы посмотреть на время. Сколько ему еще осталось мучиться?

        Изрядно выпившая девица на шпильках, покачиваясь, подходит к нему и плюхается прямо на колени.

– Пойдем, потанцуем, – она дышит ему в лицо перегаром и трясет за плечи.

      Назарий морщится. Он не сразу узнал Алену, с которой, между прочим, сюда пришел, потому что она сильно того захотела. В полумрачном свете, который с зеленого сменяется на синий, с синего на красный, с красного на желтый и так по кругу, девушки сливаются в одну серую массу – их полуобнаженные фигуры, короткие платья, длинные распущенные волосы. Не потому, что они некрасивые и все такое. Просто ему сейчас совсем не хочется их рассматривать.

– Ой, давай потом, ладно? – Назарий аккуратно ссаживает Алену с колен, сам встает, освобождая для нее место, и укладывает ее на кожаный диван.

      Как только Назарий отходит к стойке, чтобы выпить воды – в горле ужасно пересохло. Краем глаза замечает, как к Алене подсаживается один из гостей клуба. Та тут же переключает все внимание на него, страстно приникая к нему, позабыв, по-видимому, о танцах и о том, что Назарий – любовь всей ее жизни.

          Спьяну чего только не скажешь.

       Назарий какое-то время смотрит на милую парочку, а потом отворачивается.

       Может, заснять это и показать отцу? А что, идея. Вдруг он пересмотрит свои взгляды и откажется от самой глупой затеи, на которую только способен.

      Если только к тому времени он решит, что миллионное приданое – ерунда собачья, и счастье сына важнее.

        Ага, смешно. Скорее земля начнет крутиться в другую сторону, чем это произойдет.

        В задымленное помещение врывается струйка свежего воздуха. Назарий жадно глотает ее, глазами усиленно ища выход, хотя выход – он тут, рядом. Но он не может уйти без веской причины.

– О, гляди, кто к нам пришел!

– Ничего себе поворотик! А детское время-то истекло…

– Святоша, кто тебя пустил? Эй, охрана, у нас тут ЧП!

– Олег? – Назарий делает вид, что страшно удивлен и с трудом скрывает радость. – Что ты тут делаешь?

– Друг… мне срочно нужна твоя помощь. – Олег никак не может отдышаться, будто бежал всю дорогу, или ему пришлось как следует повоевать с охранниками, которые и правда не пускают кого попало. Интересно, как ему удалось просочиться? А вот и вышибалы, легки на помине.

– Да, я забыл, что пообещал тебе решить вопрос с покупкой дома, – громко говорит Назарий, перекрывая голоса тех, которые продолжают глумиться над очень смешной, на их взгляд, ситуацией. – И да, совсем забыл, что это срочно. Ну извини, вылетело из памяти. Все, все, мы уходим. – Он на ходу натягивает куртку, кивает охранникам, натянуто улыбается «мажорам», с которыми вынужден водиться, потому что отец так хочет. После чего берет Олега за плечо и идет с ним к двери, делая серьезное, даже суровое лицо, хотя внутри все ликует.

     Олег – тот, кто выручит, только кинь смс-ку. Прибежит, приедет, прилетит по первому зову, чтобы спасти от хандры, одиночества и всяких гадостных ситуаций, похожих на эту. Он почти как брат. Да что там, он брат и есть. Они ведь знакомы почти с пеленок – и детском саду были вместе, и в школе… С ним всегда есть, о чем поговорить, вместе сходить куда-нибудь, даже пиццу они любят с одинаковой начинкой. Но конечно, друг не ходит в ночные клубы, у него другой взгляд на жизнь и другие интересы. И самое главное: никто его к этому не принуждает. Счастливый человек.

        Только есть в его жизни странность, которую Назарий не то, чтобы осуждает, скорее – не понимает. Имя этой странности – Тамила. Это имя неразрывно связано с Олегом, и оно при виде друга неизменно всплывает у Назария в голове.

        О ней Олег готов говорить бесконечно. И его не смущает, что женщина вдвое старше него. Он всегда восхищался ею как прекрасной актрисой, а еще считал ее своим близким другом. Все вроде было хорошо, но – до поры, до времени. Неясно, чем не угодил ей Олег, во всяком случае, за ним не водилось ничего плохого, и характер у него был, на взгляд Назария, идеальный. Но эта женщина просто перестала с ним общаться, будто он ее смертельно обидел, хотя ничего подобного не было, даже маленькой ссоры. Разве так поступают? Подруга, называется. А у Олега с тех пор, как это случилось, началась темная полоса в жизни.

        Вообще Олег редко сердился и почти никогда не унывал, даже когда случалось что-то нехорошее. Назарий даже как-то заподозрил друга в неискренности. Невозможно быть всегда веселым, никогда не злиться и не грустить! Но когда это случилось, Олег пришёл прямиком к нему домой с остановившимся взглядом. Было ощущение, что пропажа Тамилы его потрясла намного больше, чем смерть родителей. Назарий его тогда даже не узнал. Обычно веселый и спокойный друг был страшно напряжен, а на его добродушном лице лежала тень тревоги. Если Назарий раньше считал эту «тень тревоги» только литературным выражением, то теперь он увидел ее сам – она действительно существовала. Что больше всего расстроило его, так это то, что на лбу у Олега, появилась поперечная полоса, настолько глубокая, будто она всегда там жила, как в скрытом бункере, а теперь решила выйти в свет. Она словно поставила печать на его характере.

     С тех пор, когда друг в очередной раз говорил про Тамилу, то глядел прямо перед собой в одну точку. Даже не улыбался, хотя раньше всегда счастливо смеялся, упоминая эту актрису, и глаза у него так блестели! Теперь в них появилось что-то чужое, не свойственное ему. А все потому, что эта хваленая Тамила, которая по его словам, тоже его любила, без причины собрала свои вещи в гримерке и сухо отчеканила, что она увольняется, и чтобы он ее не искал. Олег пытался её остановить, расспросить, в чем дело, но куда там! Женщина выскочила из гримерки, как ошпаренная, и никто ее больше не видел. С большим трудом узнав адрес (тоже удивительно, что она лучшему другу не сообщила, где живет, и ни разу не пригласила в гости), Олег помчался туда, но Тамила больше там не жила. Расплатилась с хозяевами съемной квартиры и исчезла, естественно, тоже не сказав, куда.

       Олег продолжал искать. И вот даже потом, когда он говорил с Назарием об отвлеченном, шутил, его мысли, безусловно, все были о ней.

        «Она тебе точно, как мать?» – как-то поинтересовался Назарий. Ему было неясно, как можно так убиваться по человеку, который тебе никто, и утверждать, что никакой романтикой там не пахнет.

       «А кто же еще?» – Олег посмотрел на него сбоку, и Назарий не увидел в его глазах привычной мягкости. Друг и раньше говорил, что коллеги вовсю обсуждают их с Тамилой отношения и говорят всякую ерунду. Но Назарию именно в этот момент показалось, что может быть они в чем-то и правы. Невозможно столько времени любить, быть привязанным к чужой женщине и при этом утверждать, что их отношения действительно так невинны. И возраст тут не при чем. Конечно, тут весомую роль играла Олегова мораль и регулярные хождения в церковь по воскресеньям. Он еще умудрялся жить так, как говорил.

     Взгляд Олега подтвердил, что тема ему крайне неприятна, и что Назарий так же неправ, как и все остальные. Назарий тут же извинился. Олег простил. Но через время напомнил и попросил даже не делать таких намеков. Строго попросил и снова был в тот момент не Олегом, а кем-то другим. Назарий больше не трогал эту тему и поддерживал разговор об этой актрисе только в том случае, если друг сам его начинал. У каждого свои причуды, Олег не может быть идеальным во всем, решил он и на этом успокоился.

        Эта история тянулась уже больше года, но Олег так и не оставил своей затеи. Хотя и так ясно: если человек ушел без объяснений и больше не появился – значит, он ушел навсегда.

                                                       ***

        Назарий, отойдя на приличное расстояние от клуба, облегченно вздыхает и, наконец, позволяет себе расслабиться. Морозный воздух хорошо остужает голову. Назарий дышит полной грудью, наслаждаясь пусть временной, но все же свободой.

– Что могу сказать – спасибо, дружище, ты меня спас. Еще б немного – и меня бы вывернуло, хотя я даже не пил.

– Теперь расскажи, что произошло? – Олег смотрит на него одновременно с любопытством и сочувствием. – Когда прочитал сообщение, подумал, что что-то серьезное… А ты, оказывается, просто тусил в клубе.

– Представь себе, – раздраженно бурчит Назарий, хотя друг ни в чем не виноват. – Просто тусил. Попал в западню и тусил что есть мочи.

– А уйти? – приподнимает брови Олег.

– Вот я и ушел – благодаря тебе. – Назарий бросает на него быстрый взгляд. – Теперь у меня есть алиби. Алена тебя уважает и если я скажу, что тебе срочно понадобилась помощь, она ничего не скажет моему папаше. А я несколько часов подышу свежим воздухом, пока она полностью не отключится, чтобы отвезти ее домой и забыть этот вечер, как страшный сон.

– То есть… ты не можешь просто поехать домой? И зачем вообще было идти в этот клуб, если не хочешь…

– Я много чего не хочу, – вскипает Назарий. – Но меня что, кто-то спрашивает? Должен теперь повсюду сопровождать эту дурочку Алену. И знаешь почему? Теперь это моя невеста. Вот так-то, можешь поздравить. Хотя нет, не надо, я передумал.

       Высказавшись, Назарий садится на первую попавшуюся сырую после дождя лавочку. Он словно потратил все силы на эти слова, сжег топливо, и дальше некуда двигаться – все, приехали, тупик.

                                                           ***

       Это случилось сегодня утром, причем так быстро, что Назарий не успел никому сообщить. И по правде – не особо стремился. Ведь все решили за него, в который раз. Теперь не хватало только штампа в паспорте, точнее – этой нехваткой можно было хоть немного притормозить отца, который на полном серьезе считал, что Назарий теперь должен обращаться с Аленой, как муж с женой.

– Можешь не делать Алене предложение, мы и без этого уже все решили, – с довольным лицом зашел к нему сегодня утром отец. Да так неожиданно, без стука, что Назарий едва успел захлопнуть ноутбук с архитектурными эскизами – за это его бы точно по головке не погладили.

– Правда, мы еще не определились с датой свадьбы. Но чем скорее – тем лучше. – Отец был на своей волне, поэтому, к счастью, не заметил его неловких движений.

– Подожди, какая свадьба? – Назарий вмиг осип и почти потерял голос, у него даже ноутбук чуть не свалился на пол. – Ты хочешь сказать, что и Алена уже согласна? И что вы все решили… без меня?

– Ну да, – сказал отец таким тоном, будто в этом нет ничего странного. – Ее родители согласны – этого достаточно.

– Но я не хочу! – Назарий произнес это скорее машинально, чем осознанно. Нет смысла спорить с отцом, когда у него такое настроение: в его глазах так и прыгали денежные купюры. Мало того, что Назарию пришлось целый год встречаться с Аленой, каждый день слышать ее противный голос по телефону или рядом с собой – прямо на самое ухо, так теперь он что, должен связаться с ней… на всю жизнь?

– Мне кажется, это уже слишком, – тихо добавил он.

– Лучше подумай, какую фирму мы получим, там же колоссальные обороты! – Глаза у отца горели. – Наша компания – просто младенец по сравнению с этим мустангом. Наши проекты будут востребованы в Европе и Америке – давно уже пора выбираться из этого захолустья. Ты вообще понимаешь масштабы всего, что нам достанется?

– И вообще Алена – хорошая девушка, – добавил он, как бы опомнившись. – Красавица – личико ангельское, фигурка – супермодель. Где ты такую найдешь, да еще с таким приданым?

– Если она тебе так нравится – то женись на ней сам! – выпалил Назарий. – И все деньги, фирмы, обороты тоже оставь себе.

                                                           ***

– Лучше бы я этого не говорил. – Назарий смотрит на Олега сбоку – тот внимательно его слушает. – Я просто не сдержался, забыл, с кем имею дело. И тут папаша начал такое, что лучше уши заткнуть и сбежать из дома, желательно насовсем. Похоже, он догадался, что я терпел Алену только ради того, чтобы он не выгнал Фролыча.

– А он что, грозился? – осторожно спрашивает Олег.

– Папаша сказал, что он ему больше не нужен, и что отправит его на все четыре стороны. – Голос Назария дрожит, как он ни старается казаться неуязвимым. Но с Олегом это и не надо, он понимает.

– Отправит? – переспрашивает друг. – Но почему? Чем он ему не угодил?

– Да просто так. Ему все без разницы, надоел человек – все, пришло время избавиться.

– Он ведь знает, что ему некуда идти?

– Еще бы не знать! Но он же садист, с удовольствием выставит его за дверь – на улицу в мороз. Без еды, одежды, документов… Откуда у него документы, если папаша за ним пристально следил, чтобы тот из-под контроля не вырвался. А теперь такие разговоры – типа выжал из него все, что только мог. По его словам, Фролыч больше не способен ни на что новое. Это все отговорки – папаша получает от него прибыль и немалую. Но он все равно выгонит его, если я не соглашусь на его условия. Он меня и раньше этим держал, и мне приходилось встречаться с Аленой – ну ты знаешь, как я был «счастлив». Самое худшее то, что Алена согласна, и ей не важно, что я ее не люблю. Не понимаю, зачем ей это нужно!

– Мне тоже кажется, что Алена тебе не пара, – наморщив лоб, проговаривает Олег. – Тебе подошла бы другая девушка, простая и милая. Вот, к примеру, такая, как Сима, моя знакомая из церкви. Ну, которую мы вчера встретили на перекрестке.

– Если бы Алена была такой, я бы, не раздумывая, согласился! – говорит Назарий. – Но она слишком другая.

– Ты серьезно? – Заинтересованно смотрит Олег. – Тебе так понравилась Сима?

– Она показалась мне странной. – Назарий пожимает плечами. – Но если бы папаша мне предоставил выбор между этими двумя, я бы выбрал то, что мне ближе, и согласился бы на этот брак со спокойной душой. Она бы рисовала свои портреты, а я бы, наконец, решил вопрос с Фролычем.

– Ничего себе, – негромко произносит Олег. – А я-то думал, чего ты так замкнулся после встречи с ней – ты целый вечер потом молчал.

– Да ничего такого, – раздраженно говорит Назарий. Ему порядком надоело это сватовство со всех сторон. – Я просто так сказал, что, уже и сравнить нельзя? А ты уже вообразил себе что попало. И вообще мне кажется, что она немного… ну, того, не в себе. Чего это я должен искать ее отца, я что, Шерлок Холмс какой-то?

– Сима с детства живет в детдоме, – говорит Олег. – Понятное дело, что она мечтает найти родителей… в ее случае именно отца. Мне очень ее жаль, но я не знаю, как ей помочь – к тому же у меня она помощи не просила.

– А я, значит, удостоился, – фыркает Назарий и отворачивается. – Знаешь ли, у меня своих проблем хватает.

       Какое-то время они сидят в тишине, прислушиваясь к звукам ночного города. С другом так хорошо молчать, он все понимает и без слов. Да и что говорить, когда ясно: ситуация безвыходная.

– Чтоб ты понимал – мне надо пойти глянуть, что там с Аленой. – Встрепенувшись, Назарий смотрит время на смартфоне. Показывает уже полвторого ночи. – Все-таки я должен отвезти ее домой, иначе потом проблем не оберешься.

             Назарий, досадливо махнув рукой, встает с лавочки. Жаль, что он не может сразу отправиться домой и заснуть чистым сном младенца, без единой мысли о грядущей женитьбе. Все, детство закончилось. На нем висит этот противный долг, и ему придется его исполнить, иначе Фролычу не поздоровится.

      Он просит Олега подождать несколько минут – его он тоже подбросит до дома, – а сам плетется в клуб, где даже мысли о нежных и чистых девушках стыдливо заматываются в невесомый саван и разлетаются прочь.