Неверная, или Готовая вас полюбить

Глава 6

Море было теплым и соленым. Я поплыла к буйкам и, схватившись за один из них, посмотрела на подплывающего ко мне Егора. Признаться честно, я испытывала дикое желание его утопить, но хорошо понимала, что наши силы неравны. Когда Егор подплыл совсем близко, мне захотелось погрузить его голову в воду и держать ее там до тех пор, пока он не перестанет дышать и сопротивляться. Но по крепкому телосложению Егора было нетрудно догадаться, что он утопит меня намного быстрее, чем я его.

Остается только один выход – бежать. Бежать в Тунисе, потому что, вполне возможно, в Москве у меня не будет такого шанса. Судьба не стучится дважды в закрытые двери. Только перед побегом нужно выкрасть из сейфа мой паспорт и деньги на обратный билет. Значит, теперь я должна сделать все возможное и невозможное для того, чтобы подглядеть код и получить доступ к сейфу.

– Ну как водичка? – Егор обхватил руками соседний буек.

– Водичка просто отличная.

– Вечером пойдем в один замечательный ресторан.

– Это приглашение?

– Понимай как хочешь.

– Приглашение принимаю.

– Тут интересная национальная кухня. Мне нравятся тунисские блюда. Одно из любимых – это кускус.

– Кускус, – я не могла не улыбнуться. – Такое интересное название!

– Само блюдо еще интереснее. Это баранина с тушеными овощами и крупой кускус. Даже чебуреки здесь необычные. Они похожи на блины с яйцом и тунцом. А блинчики с мясом называются «пальчиками Фатимы». И еще здесь очень вкусные тунисские маслины и оливки. Кофе в Тунисе просто отменный и очень крепкий. Чай с кедровыми орешками. У тебя появился аппетит?

– Если честно, то есть уже хочется.

– Тогда пошли на берег – и в ресторан. Тем более у меня сегодня праздник.

– И что это за праздник?

– У меня день рождения.

– Ты это серьезно?

– Серьезнее не бывает. Мне сегодня пять–десят лет.

В мои двадцать Егор показался для меня неимоверно старым. Седина, морщины, но еще довольно крепкое тело, правда, с брюшком или, как еще называют, пивным животиком. В другой ситуации я бы обязательно сказала ему, что в таком возрасте нормальные люди уже не бегают с пистолетами, не убивают и не берут в заложники молоденьких девушек. Они ведут более степенный образ жизни и растят внуков. Но, по понятным причинам, я не могла этого сказать, потому что отдавала себе отчет, как может отреагировать Егор на мои слова.

– А почему ты не захотел встречать свой день рождения в Москве? Все-таки такая дата, юбилей.

– До определенного возраста день рождения был одним из моих любимых праздников. Чем старше я становился, тем все меньше и меньше мои дни рождения меня радовали. Доживешь до моих лет, поймешь. Так что, сегодня мы отметим круглую дату.

– Извини, я без подарка, – в моем голосе послышались издевательские нотки.

– Ничего. Я обойдусь.

Я посмотрела на Егора в упор и подумала, что мне ужасно хочется подарить ему удавку.

– Что ты так на меня смотришь? – Егор словно понял, о чем я подумала.

– Ничего. Думаю, что тебе уже полтинник, а ты все с пистолетом носишься да молодых девчонок запугиваешь, – вырвалось у меня.

– Что ты сказала? – Егор нахмурил брови и от злости раздул ноздри.

– Что слышал.

– Это как понимать?

– Еще скажи, что сейчас пушку из воды достанешь и на меня наставишь! – откуда-то у меня появилась такая смелость, но я уже не могла остановиться. Меня, как говорится, уже несло.

– Что ты на меня уставился? Нормальные люди внуков нянчат, а не занимаются тем, чем занимаешься ты! Хреновый ты, Егор, человек, если тебе твое пятидесятилетие встретить не с кем. Уж пора самому зарабатывать, а не ловить молодых девчонок и делать из них своих заложниц или рабынь. Такой большой и седой дядька, а мозгов совсем нет. Без пистолета до сих пор разговаривать не научился! В детстве, наверно, слишком много в войнушку играл…

– Я убью тебя… – процедил сквозь зубы Егор и поплыл следом за мной.

Доплыв до берега, я бросилась туда, где было наиболее многолюдно, и увидев, что Егор выскочил из воды, в надежде на то, что он ничего мне не сделает при таком скоплении народа, громко крикнула:

– Дорогой, пойди прими душ!

– Что???

– Прими душ. Ты весь соленый. Я тебя такого сегодня к себе в постель не пущу. Будешь спать на балконе.

Отдыхающие тут же обратили на нас внимание и заулыбались.

– Заткнись!

Он подошел ко мне совсем близко, злобно сверкая глазами, по всей вероятности с трудом сдерживая себя, чтобы меня не задушить.

– Пойди остынь под холодной водой, – как можно громче произнесла я и махнула рукой в сторону кабинки душа.

– Я убью тебя, – шепотом произнес Егор, оглядываясь по сторонам.

– Что ты сказал? Что ты любишь меня? – переспросила я, не переставая играть на публику.

– Сука, – все так же тихо сказал Егор.

Его злило, что он попал в такую дурацкую ситуацию.

– Я знаю, что я твоя ласточка. Тигр, не подлизывайся! Будешь спать на коврике в прихожей.

Отдыхающие дружно зааплодировали и весело закричали:

– Тигр, иди помойся, а то тебя не пустят в постель!!!

Егор почему-то покраснел и отправился в душ. Я мысленно поблагодарила поддержавших меня русских отдыхающих и облегченно вздохнула.

– Если честно, то я думала, что это ваш отец, – призналась мне бабулька, лежащая на большом махровом полотенце.

– Сейчас так модно, – заверила я.

– Я вижу. В наше время такое встречалось нечасто. А сейчас все только и пишут про кризис сорокалетних, мужчины бросают свои семьи и уходят к молодым.

– А я его любовница, – продолжала шокировать я бабульку. – Он свою семью не бросал.

– Как? У него и жена есть?

– Есть. И жена, и дети, и внуки.

– Вот кобель! Жена, поди, не знает, где ее кобелина сейчас.

– Он ей сказал, что в командировке.

– А это у него такая командировка?

– Это сейчас так называется.

– Чтоб у него то, что между ног, отсохло. Чтоб его неугомонный стручок вечно смотрел на полшестого, – пожелала Егору старушка.

– В том-то и дело, что он у него вечно на двенадцать смотрит.

– В таком-то возрасте…

– Седина в бороду – бес в ребро.

– А по нему и видно, что он кобель, – сделала заключение бабулька. – А тебе самой-то с ним как? Не противно?

– А я из небогатой семьи. Если не я, то другая. Если бы я с ним сюда не поехала, так он бы другую привез. За ним не заржавеет.

– Тоже верно.

В этот момент вернулся Егор и заметно занервничал, увидев, что я разговорилась с незнакомой женщиной.

– Что случилось? О чем беседа?

– О том, какой ты тигр в постели.

– Что? – Егор побагровел и беспомощно посмотрел на меня так, что я моментально почувствовала хоть небольшую, но все же победу.

– Ты что несешь?

– Ничего лишнего. Просто одна отдыхающая спросила меня, можешь ли ты кинуть за ночь две палки или только одну. Я сказала, что ты способен на три. Так что, теперь весь пляж знает, что ты в авторитете. И мне все завидуют.

– Что???

– Егорушка, почему ты сегодня столько чтокаешь? У меня отдыхающие начинают интересоваться, сколько раз за ночь ты можешь удовлетворить женщину.

– А зачем они это спрашивают?

– Они решили сделать тебя секс-символом нашего отеля.

– А почему именно меня? – удивился Егор.

– Потому, что ты похож на кобелька, вернее, на породистого бывалого кобеля.

– Что???

– Люди думали, что ты мой отец. А теперь узнали, что ты любовник, и сразу заинтересовались твоими половыми возможностями. Да ты не переживай, я тебя похвалила и сказала, что у тебя всегда на двенадцать стоит. Видишь, как весь пляж, затаив дыхание, смотрит на твои плавки.

Бабулька на полотенце захихикала, а красный, как рак, Егор пошел обратно к морю. «Хорошо, если топиться», – подумала я и легла на лежак.

Глава 7

Егор вылез из воды, когда на пляже уже почти никого не осталось, и работники пляжа убирали накопившийся за день мусор. Я отчетливо понимала, чего мне могут стоить мои злобные насмешки, и от греха подальше ушла в пляжный бар. Сев за барную стойку, я заказала коктейль и начала тихонько потягивать его из трубочки, наблюдая за тем, как Егор натягивает свои шорты и майку, не спуская с меня глаз. Он тоже зашел в бар и сел рядом. В баре никого не было, кроме нас и двух официантов, которые убирали со столов.

– Если ты тронешь меня хоть пальцем, я закричу и попрошу помощи у официантов. Они тут же вызовут полицию, – сразу предупредила я Егора, как только он оказался рядом со мной.

– Вообще-то, за такие вещи убивают.

– Тебе все равно нечем.

– Тогда душат.

– Может быть, не стоит? У тебя все-таки день рождения?

– Считай, что ты мне его испортила.

– А вообще-то, кто-то предлагал мне сходить в ресторан.

– Тебе повезло, что на пляже еще есть люди. У меня дикое желание закопать тебя в песок.

– Твое предложение сходить в ресторан остается в силе? – упорно переводила я разговор на другую тему.

Вместо ответа Егор взял меня за руку и с силой ее сжал.

– Мне больно.

– Знай, что это был первый и последний раз, когда я закрыл глаза на твои выходки. Мое предложение пойти в ресторан остается в силе. Пошли переоденемся и приведем себя в порядок.

– Я с тобой в номер не пойду.

– Что значит не пойду?

– Я боюсь.

– А сделать меня посмешищем пляжа ты не боялась?

– Просто у меня хорошее чувство юмора.

– А мне показалось, что у тебя вместо мозгов помойка.

– Я не пойду с тобой в номер, – заявила я.

– Почему?

– По тебе видно, что тебе на женщину руку поднять – раз плюнуть.

– Я тебя пальцем не трону, – пообещал Егор.

– Я тебе не верю.

– Сказал не трону, значит, не трону. Но только до первой выходки. Бить не буду. Сразу похороню.

Егор действительно вел себя в номере вполне прилично и не стал меня наказывать за то, что я выставила его на посмешище. Он пребывал в хорошем расположении духа и постоянно бурчал себе под нос, что сегодня у него день рождения. Видимо, только это меня и спасло.

Через час мы уже сидели в довольно симпатичном ресторанчике, оформленном в арабском стиле, и листали меню. Я сказала, что хочу сходить в туалет, а сама зашла на кухню и попросила официанта вынести к концу вечера торт со свечами и спеть его вместе с официантами по-арабски: «Поздравляем с днем рождения». Затем я вернулась за столик и посмотрела на скучающего Егора.

– Какой торжественный ужин без вина? – спросил он.

– Никакой, – не могла я не согласиться.

– Какое вино будем заказывать? – поинтересовался у меня Егор, держа в руках винную карту.

– Какое хочешь.

– Давай закажем красное MAGON. Это вино считается лучшим в Тунисе.

– Тогда его обязательно надо попробовать.

– Вообще здесь очень самобытная кухня. Многие тунисцы любят есть руками. Они считают, что так вкуснее и полезнее. Даже соусы они ловко подчищают кусочками хлеба. А вообще здесь почти в каждое блюдо добавляют тунца. Для тунисцев это мясо, а не рыба.

Мы заказали тунисский салат, «пальчики Фатимы», тажин – яйца, помидоры и специи, запеченные в тесте, брошет – мини-шашлык из крохотных кусочков курицы на деревянной палочке, приготовленный на гриле, шеврет – креветки под острым соусом и прославленный кускус. Егор уверял меня, что так, как готовят это блюдо тунисцы, больше не готовят нигде на Востоке.

Когда официант разлил вино по бокалам, я подняла свой бокал и улыбнулась Егору.

– Ну что, за твои пятьдесят?

– За мои пятьдесят, – чокнулся со мной Егор и принялся потягивать вино.

– Возраст не проблема. Молодость должна быть во взгляде и в душе.

– В душе мне всегда восемнадцать.

– И это правильно.

За соседним столиком сидела та самая бабулька с пляжа, которой я представилась как любовница Егора. Она ужинала вместе с пожилой француженкой, косилась в нашу сторону и что-то рассказывала своей знакомой на французском языке. Та не сводила с Егора восхищенных глаз.

– Егор, а у тебя есть семья? Твои родные тебя поздравили?

– У меня нет семьи.

– Почему так?

– Я в разводе уже много лет, – нехотя отвечал Егор. – Жена живет в Америке вместе с взрослым сыном. Они не поддерживают со мной отношения.

– Почему?

– Потому, что она вышла замуж во второй раз и ей это не нужно.

– А сыну тоже не нужно?

– Когда мы развелись, сын был совсем маленький. Он думает, что его отчим его настоящий отец. Зачем я буду лезть в чужую жизнь? Если жена так захотела, то пусть так и будет.

Егор замолчал и вновь сделал глоток.

– Послушай, не спрашивай меня об этом, – было заметно, что подобные разговоры его разд–ражали.

– Не буду. Ты мне уже все рассказал.

– Ничего я тебе не рассказывал. А просто сдуру ответил на твой вопрос.

– Хорошо, давай не будем о грустном. Ведь сегодня у тебя день рождения. Знаешь, а мне нравится этот праздник. Когда я жила с мамой, мы всегда пекли торт и жарили курицу с картошкой – было безумно вкусно. Больше всего я любила задувать свечи на торте. В этот момент я всегда ощущала себя необыкновенно счастливой…

– Ты одна в семье?

– Нет. У меня еще три младшие сестренки.

– Сколько?

– Три сестры.

– А что так много-то?

– Сколько есть – все наши.

– Прямо многодетная семья какая-то. Отец у тебя мастер клепать девчонок.

– Он умер несколько лет назад.

– Извини, я не знал.

– Ничего страшного. Он очень сильно пил. Сгорел от водки. Я понимаю, что грешно так говорить, но когда его не стало, мы хоть зажили нормально. Спокойно как-то. А то он как напьется, так выступает и всех по дому гоняет. А без него мы спать по ночам хорошо стали.

– А кто за тебя в институте-то платит, если твоей матери еще трех сестер кормить нужно?

– А я поступила на бесплатное отделение.

– А что, такие еще бывают?

– Бывают, но только на них просто сумасшедший конкурс. А я закончила школу с золотой ме–далью. Да и в институте шла на красный диплом и, возможно, получила его бы, если бы тебя не встретила. Можно сказать, ты мне всю жизнь поломал.

– Дурочка, я подарил тебе жизнь.

– А еще я работала репетитором – учила детишек на дому английскому языку.

– Ты это уже говорила, – развел руками Егор. – Чистейшее и умнейшее создание, которое я нашел в постели, увы, покойного Игоря.

При воспоминании об Игоре я слегка дернулась и сдержанно произнесла:

– Это была страсть. Тебе незачем это объяснять. Ты все равно не поймешь.

В этот момент в зале погас свет, вышли официанты, выстроились в линейку и запели на арабском языке песенку, в которой поздравляли Егора с днем рождения. Первый официант нес торт с зажженными свечами и вел остальных к нашему столу.

– Что это? – удивленно спросил Егор.

– Сюрприз.

– Для меня?

– Думаю, что в этом зале нет других именинников.

– Значит, это ты устроила?

– А у тебя есть в заложниках кто-то еще?

– Спасибо, – неожиданно смутился Егор.

Официанты поставили перед Егором торт. В зале зажегся свет, и все посетители ресторана дружно зааплодировали. Егор поднялся со стула и раскланялся. В этот момент к нашему столику подвинули стулья двое: бабулька с пляжа и ее французская подруга.

– Мы ненадолго, – заверила нас она. – Мы тоже хотим поздравить секс-символа нашего отеля с днем рождения.

– Кого? – переспросил бабушку недовольный Егор.

– Нашего секс-символа.

Вторая французская бабушка была похожа на одуванчик: аккуратная и утонченная, в модной и дорогой одежде. На вид ей было лет восемьдесят, но я не могла не обратить внимания, что через каждые пять минут она махом выпивала рюмку водки и выкуривала тоненькую сигарету. Признаюсь честно, я бы никогда не смогла столько выпить, а если бы и выпила, то уже видела бы крепкий сон или находилась в совершенно неадекватном состоянии. Но французская бабушка держалась молодцом и с интересом поглядывала на окружающих ее молодых мужчин.

– Чего они хотят? – спросил у меня Егор, глядя на бабушек.

– Они хотят поздравить тебя с днем рождения.

– Бабушки, спасибо, – поклонился старушкам Егор и, переложив половину торта на другую тарелку, поставил ее перед ними. – Вот вам тортик. Идите отмечать за свой стол.

– Ну не такие уж мы и бабушки, – обиженно произнесла русская. – Это моя французская подруга. Мы каждый год вместе прилетаем сюда на лечение. Я рассказала ей про секс-символа, ее это очень заинтересовало. Она дала прозвище вашему любовнику: мистер Большой Член.

Я чуть было не прыснула со смеху.

– Моя французская подруга хотела бы выпить за мистера Большой Член и пожелать ему, чтобы и в девяносто его стрелка показывала на двенадцать часов, но никак не на полшестого.

– Конечно, давайте выпьем, – спасла я ситуацию, так как Егор был настолько ошарашен речью бабушек, что не мог произнести ни единого слова.

Я заказала у официанта финиковой водки и посмотрела на ничего не понимающего Егора.

– Выпей с бабушками за свое здоровье, и они вернутся за свой столик, – заметила я.

– Перестань называть нас бабушками, – укоризненно поджала губы русская бабулька.

Французская бабушка не сводила восхищенных глаз с Егора и что-то бормотала себе под нос.

– Что она лопочет? – спросил Егор, махнув свою порцию водки.

– Она говорит, что мистер Большой Член просто неотразим и что если он захочет приехать во Францию, то она будет рада принять его у себя в гостях, – объяснила русская старушка.

– Что???

Егор смотрел на бабулек суровым взглядом. Я всучила старушенциям половину торта и отправила за их столик. Но не посидев и пяти минут, бабушки вышли на невысокую сцену, на которой стояла музыкальная аппаратура, и стали отплясывать. К ним подтянулись другие скучающие пожилые француженки. Они так зажигательно танцевали, что я открыла рот и подумала, что их неуемной энергии можно позавидовать.

– Вот это я понимаю – старость, – завороженно смотрела я на танцующих старушек. – Сейчас еще по мальчикам пойдут.

И я не ошиблась. Бабушки натанцевались, хлопнули по рюмашке и ушли в ночь на набережную, туда, где прогуливалось множество молодых и привлекательных тунисских мужчин…

А я смотрела им вслед и думала, почему же в нашей стране совсем по-другому? Почему в других странах пожилые люди радуются жизни, а в нашей – выживают, как могут, и экономят даже на самых необходимых продуктах? Неужели наши пожилые люди не заслужили права быть счастливыми и свободными в столь почтенном возрасте? Горько и очень обидно за наших пенсионеров. Особенно когда видишь иностранных. Они могут посмотреть мир, а наши не в состоянии отдохнуть даже в каком-нибудь пансионате России. Дорого. Зато сильные мира сего любят рассказывать в своих газетных и телевизионных интервью, как они ездят по Куршевелям, устраивают помпезные праздники и отдыхают в Монако на собственных яхтах.

– Эти бабки выжили из ума, – пожаловался мне покрасневший от вина Егор.

– С чего ты решил?

– Зачем они называют меня мистер Большой Член?

– А ты считаешь, что это плохое прозвище? Мне кажется, что тут есть чем гордиться.

– Ты такая же сумасшедшая, как и эти старые хрычовки.

– Хотела бы я в их возрасте выглядеть так же, как они!

Выйдя из ресторана, мы решили прогуляться по берегу моря.

– Спасибо за сюрприз. Это было неожиданно.

– Пожалуйста. Все мои сюрпризы записывают на твой счет.

– Ты всегда такая язвительная?

– Нет. Просто я становлюсь более смелой и начинаю меньше всего походить на твою заложницу.

Когда мы вернулись в номер, Егор достал дозу и помог мне очутиться на вершине блаженства. После этого мы упали на кровать и занялись сексом. Секс «под дозой» оказался особенным. Я почувствовала себя птицей, парящей над пропастью. Мне показалось, что я еще никогда в жизни не испытывала большего возбуждения. А оргазм был таким сильным, что я громко закричала, разбудив всех постояльцев отеля. По крайней мере, когда все закончилось, с соседнего балкона послышался очень знакомый насмешливый голос:

– Браво, мистер Большой Член! Браво!!! Приезжайте к моей подруге во Францию. Пусть знает, какие в России есть жеребцы!

После этого послышались какие-то непонятные мне реплики на французском языке.

Глава 8

Я проснулась, когда еще не было шести. Егор крепко спал, а за окном шумело бирюзовое море. Я постояла пару минут на балконе, полюбовалась его безмятежной красотой и подумала, какое же море все-таки разное.

Глядя на набегающие волны, ощущаешь себя крохотной песчинкой, которой так хочется окунуться в этот морской плен. На эту завораживающую картину можно смотреть бесконечно. Она так волнует и так зачаровывает…

Быстро одевшись, я подошла к сейфу, дернула ручку и, убедившись, что он заперт, стала разбираться с кодом. Для того, чтобы открыть сейф, требовалась нехитрая комбинация цифр, только вот каких, мне было совсем неизвестно. Обычно кодом сейфовых замков была дата рождения, и я спешно стала считать, в каком году родился Егор. Вычислив его год рождения, я тут же набрала его на замке, но дверца не открылась. Заметно нервничая, я стала набирать различные комбинации цифр, но дверца даже не думала открываться. Я чуть было не ударила по дверце сейфа и не разревелась от горя и досады.

Бесшумно выйдя из номера, я направилась к морю и, сев на скамейку, грустно посмотрела на бегущего вдоль побережья молодого мужчину. Закончив свою тренировку, он разделся и прыгнул в море, где проплавал около получаса. Закутавшись в полотенце, он сел рядом со мной и посмотрел на меня заинтересованным взглядом.

– Давно за тобой наблюдаю.

– А я за тобой, – заметила я. – Спортсмен?

– Любитель. Просто люблю здоровый образ жизни. А ты почему не дружишь со спортом?

– Меня он сейчас интересует меньше всего, – честно призналась я новому знакомому.

– А что у тебя тогда за интересы?

– В данный момент я и сама толком не знаю.

– А что такой красавице не спится в такую рань?

– Одолевают различные мысли.

– Тогда давай знакомиться. Николай.

– Наташа.

В этот момент на моих глазах показались слезы. Мне почему-то захотелось довериться совершенно незнакомому человеку и рассказать ему обо всем, что со мной произошло. Но я, конечно, отдавала себе отчет, что рассказать все не могу.

– Наташка, море, солнце, песок… Откуда у такой красавицы могут быть черные мысли? Может, тебе нужен курортный роман?

– Не самое лучшее время для романов. Я приехала на курорт не одна, а с мужчиной.

– Тогда тем более. На твоем лице должна быть улыбка.

– Это не совсем то, о чем ты подумал.

– Не понял тебя. Ты приехала с мужчиной, и это не твой любовник?

– Совершенно верно. И заметь – мы живем в одном номере и спим на одной кровати.

– Тогда мне абсолютно ничего непонятно.

– Он держит меня в заложницах.

От моих слов Николай заметно повеселел и закурил сигарету.

– Натаха, ты боевиков насмотрелась, что ли? В каких заложниках тебя держат, если ты спокойно сидишь на берегу моря и никому нет до тебя дела? Сказочница!

– Я неправильно выразилась. Как бы тебе все это объяснить…

– Объясни как-нибудь более яснее.

– Знаешь, я очень сильно завишу от одного человека. Больше всего на свете хочу от него сбежать.

– Так убегай. Кто тебе мешает? Каждая вторая женщина от кого-нибудь зависит.

– У меня нет ни копейки, а у него мой заграничный паспорт. Куда бежать без денег и документов? Я в чужой стране и не смогу улететь.

– Ну где-то же он прячет твой паспорт с деньгами?

– В сейфе. Я сегодня столько с кодом мудрила – бесполезно. Пробовала наобум, ничего не получилось.

– Наобум никогда ничего не получается. Послушай, а что тебе сейчас от него бежать, он же ничего плохого тебе не делает? Отдохни, расслабься, покупайся, позагорай, а в Москве убежишь. Прямо в аэропорту. Там такое скопление народа, что это не составит особого труда.

– В том-то и дело, что в Москве мне будет это сделать гораздо сложнее. Нас встретят его амбалы, увезут за город и запрут меня в крохотной комнате с решеткой на окне. Я так уже неделю сидела.

– А на море он тебя зачем привез?

– Хочет, чтобы я подлечилась и хорошо выглядела.

– Как же ты вляпалась-то так? Такая большая девочка, а до сих пор не знаешь, что нельзя отдавать свои документы чужим дядям. Особенно в чужой стране.

– Да знала я все прекрасно. Просто так сложились обстоятельства. Я не могу рассказать тебе все. Я даже сейчас не понимаю, зачем стала тебе это рассказывать. Просто увидела, как ты спортом занимаешься, и подумала, что я ведь тоже в институте училась и шла на красный диплом.

– А теперь что с тобой стало?

– А теперь – все.

– Что все?

– По не зависящим от меня обстоятельствам отныне я должна принадлежать одному человеку.

Николай выкинул сигарету в урну, изображающую глиняный кувшин, и дружелюбно похлопал меня по плечу.

– Ну что ты нос повесила? В жизни нет ничего невозможного. Хочешь, я помогу тебе отправиться на родину без всяких документов?

– А это возможно? – тут же оживилась я.

– Я же сказал тебе, что в жизни нет ничего невозможного. Я в Тунисе уже пять лет живу. Гидом работаю. А мой брат работает в местном аэропорту. Он, между прочим, очень большой начальник, он уже десять лет, как здесь осел. Женился на местной жительнице, а у нее очень влиятельные родители. Брат сам внешне от тунисцев почти не отличается. Матушка меня от русского родила, а его – от одного араба, который вскружил ей голову, а потом бросил. Так что мой брат в этом городе далеко не последний человек. У него везде все схвачено. Поговорю с ним, он тебя засунет в самолет, левым грузом и долетишь до родины.

– Что значит левым грузом?

– Да не переживай ты так, никто тебя в багажное отделение класть не будет и уж тем более прятать в какой-нибудь большущий чемодан, чтобы ты в сосульку превратилась. Найдем самолет хоть с одним свободным местечком и посадим тебя в него.

– А такое возможно?

– Ты же не в России. Просто полетишь тунисскими авиалиниями. Переговорим с тунисским экипажем. Все всё поймут. Почему не помочь человеку, который в беде? Это с русскими тяжелее договориться. У них вечно какие-то проверки, и все должно быть строго по документам. А тут намного проще.

– А что я буду за это должна?

– Приедешь на родину и помянешь меня добрым словом.

– И все? – не могла не выразить я своего удивления.

– Ну не деньги же мне с тебя брать. Тем более их у тебя все равно нет.

– Значит, ты просто добрый волшебник?

– Не знаю, добрый или нет, но почему бы мне не помочь моей соотечественнице, которая попала в беду? Сегодня в десять часов вечера выходи из отеля. Я буду ждать тебя в машине. Заночуешь в доме моего брата. Заодно все ему расскажешь. А завтра с утра будем подыскивать для тебя самолет.

– А как же я паспортный контроль пройду без документов?

– Это уже забота моего брата. Тебе контроль вообще проходить не надо. Тебя прямо к самолету на машине доставят. – Николай помолчал и добавил: – Ты уверена, что хочешь сбежать от того, к кому попала в зависимость?

– Конечно, уверена.

– Тогда не вопрос. Я готов оказать тебе помощь. А ты передай от меня привет России, когда вернешься на родину. Я не был там уже пять лет…

Оглянувшись, я увидела проснувшегося Егора, который направлялся к нам.

– Идет тот, у которого мои документы и деньги, – спешно произнесла я, дав понять Николаю, чтобы он поскорее уходил.

– Я, пожалуй, пойду. Не забывай, что я жду тебя в десять вечера у отеля.

– Сама не знаю, почему я тебе верю.

– Мне кажется, у тебя просто нет выбора.

Николай взял свое полотенце и не спеша пошел вдоль берега моря. Я дождалась того момента, когда Егор подойдет ко мне вплотную и, стараясь казаться как можно более спокойной, спросила:

– А ты что так рано проснулся?

– Потому, что не обнаружил тебя рядом.

– А я решила прогуляться. Утром море такое красивое и безмятежное.

– Послушай, ты мне зубы не заговаривай. Что это за мужик?

– Ты про кого?

– Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Тот, который сидел с тобой на лавке. О чем ты с ним разговаривала?

– О погоде, – тихо произнесла я и, получив от Егора хорошую пощечину, закрыла лицо руками.

Егор сел рядом и схватил меня за ухо, как нашкодившую девчонку.

– Маленькая дрянь, послушай меня внимательно, – взбесился Егор. – Если ты еще раз от меня уйдешь и с кем-нибудь заговоришь, я тут же позвоню в наше посольство и скажу, что убийца Игоря в данный момент находится в Тунисе. Тебя тут же арестуют и отправят на родину. Но что будет дальше, мне даже страшно предположить. Твое будущее – это тюрьма. Ты, наверно, плохо представляешь себе, что это такое. За убийство отца троих детей получишь хороший срок. Тебя посадят в «автозек» и повезут в тюрьму, а там засунут в душную камеру, в которой будет много баб. Твои сокамерницы станут над тобой издеваться. Тебя никто никогда не оправдает и из тюрьмы не вытащит. Заруби это себе на носу. Мне ничего не стоит под откос пустить твою жизнь и посадить за решетку на длительный срок. В тюрьме все бабы живут семьями, и как бы ты ни хотела, тебе тоже придется создать свою семью. Иначе в тюрьме не выживешь. Внутри семьи все делят передачи и поддерживают друг друга. Это только в фильмах одна баба может воевать против всей камеры. Будешь ерепениться – тебя просто уроют в этой камере. Обыкновенный несчастный случай. Самый страшный беспредел творится в женской тюрьме, подумай об этом. Там бабы дохнут, как мухи. Их режут и бьют. Над тобой будут издеваться «бытовушницы» и те, которые сидят за грабеж и хулиганку. Тебя будут стаскивать с нар и бить ногами по животу, держать всем скопом, совать что-нибудь в промежность и ржать. А ты будешь корчиться от боли и харкать кровью. Ты сдохнешь на первом же году отсидки. Может быть, тебе повезет и ты останешься жива. Но кем ты станешь? Моральным и физическим уродом, инвалидом, больной и озлобленной на весь мир несчастной теткой? И не думай, что в тюрьме можно кому-то пожаловаться. У стукачей нет шанса выжить. Если ты хоть раз кого-то заложишь, тебя убьют сразу.

Егор отпустил мое ухо только в тот момент, когда я не выдержала и жалобно заскулила, как собачонка.

– Я не хочу в тюрьму, – всхлипнула я. – Я никого не убивала.

– Ты убила отца троих детей, – совершенно спокойно ответил Егор. – Соблазнила и убила.

Я подняла на Егора заплаканные глаза и прошептала:

– Чего ты от меня хочешь?

– Чтобы твоя жизнь отныне принадлежала мне. Я дам тебе хорошую работу и крышу над головой. Я привез сюда тебя для того, чтобы ты привела себя в порядок и выглядела на все сто.

Егор наклонился ко мне и как-то по-отечески вытер мои слезы.

– Я не хочу, чтобы ты убегала от меня и общалась без моего разрешения. Я буду контролировать, с кем ты должна общаться. Девочка, успокойся. Кстати, ты помнишь, что у нас с тобой вчера было? Классно, просто улетный секс! С кокаином он всегда особенный.

– Кстати, а как ты провез кокаин?

– Птичка моя, при желании можно провезти все, что угодно. Единственное – его нельзя провезти много. Но я уже поговорил тут кое с кем из местных. Нас не оставят без дозы.

Мы вернулись в номер и приняли еще по дозе. Я закрыла глаза и подумала, что это все временно. Просто у меня сейчас такой период в жизни. Я никогда не стану наркоманкой, потому что у меня нет потребности в кокаине. Я употребляю его только для того, чтобы забыться. Я не вижу в этом ничего плохого. Я просто создаю себе хорошее самочувствие. Я же не наркоманка! Наркоманы сидят на игле и совсем не могут жить без дозы.