Получив заключение, Сергей пошел к Дэну. Было трудно сказать человеку, который впервые в жизни так влюбился, так трепетно относился к этой женщине, что на ее руках кровь его брата.

Дэн слушал молча, но его лицо все больше каменело, и потемнели глаза. Однако, заговорить он смог не сразу, голос пропал.

– Спасибо, я все понял. Ты свободен, я буду думать.

Дэн думал всю ночь. Вспоминал, как держал на руках и успокаивал плачущую девушку и сейчас не мог соединить вместе две этих личности – хрупкую нежную Оксану, и ту тварь, которая стала причиной смерти брата. Поверить в чудовищную насмешку судьбы было невозможно. Он всю жизнь держался подальше от женщин, никому не открывал сердце, не влюблялся. И вот, впервые в 35 лет встретил человека, женщину, которая проникла под кожу, запала в душу и сердце – и оказалась воровкой и убийцей.

Утро не принесло облегчения, голова без сна горела в горячке, сил идти на работу, видеть людей не было. Он позвонил на работу, сказал, что его не будет и остался дома. Хотелось уйти от мыслей, выключить этот круговорот образов, но не получалось, виски не опьянял. Дэн выпил целую бутылку и был трезв.

На следующий день он все же решил поговорить с Бушуевым, как человек, умудренный опытом, Павел мог что-то подсказать. Тот сразу понял, что случилось что-то серьезное, и приехал быстро, с выпивкой и кучей пакетов из супермаркета.

– У, братец, а ты хорош. Не ешь, не пьешь, не бреешься. Так, ты быстро в душ, желательно холодный, приведи себя в порядок. Я пока накрою на стол, вижу, что проблема не на одну бутылку. Быстро-быстро, давай, потом я тебя выслушаю.

Когда Дэн через полчаса вышел из душа, побритый и посвежевший, стол был накрыт. Виски, коньяк, салаты и горячее уже стояли на столе.

– Так, садись. Давай по первой, накатили, потом рассказывай, – Бушуев был напорист и не давал тормозить. Они выпили, Дэн смотрел на своего старшего друга, и не знал, как начать.

– Нашли ту… женщину, которая была причиной нападения на моего брата. Она изменила имя, внешность, сейчас у нее отель в Крыму, – сказал он и замолчал.

– Ну, это же отличная новость, ты ищешь ее сколько? Уже 13 лет, так почему такая реакция? Передай сведения в милицию, ее возьмут и будут судить. Сходишь на суд, посмотришь в глаза этой суке.

– Я уже смотрел ей в глаза, и не раз…, я жалел ее, я любил ее… Это Оксана, моя… любовница из Крыма, на которой я собирался жениться…, – его голос вдруг отказал ему, произнести такое было трудно, он буквально выталкивал из себя слова.

–Дела…, – протянул Бушуев, налил сразу по полстакана и протянул Дэну. Они выпили, и Бушуев сразу положил Дэну кусок мяса на тарелку, – ешь, давай, нечего здесь умирать от горя из-за какой-то дряни…

Пока Дэн ел, он закурил сигару и задумчиво смотрел на дым перед собой. Молчание затянулось.

–К-ха, и что, ты так ее любишь, что простишь ей все? Смерть брата? Потерю фирмы и как ты годами рвал жилы на кредит? Она так хороша, что ты все это можешь забыть? – начал он тихо, постепенно повышая голос. – Давай детали, все, что о ней знаешь. Хорошее, плохое – все.

Дэн коротко пересказал историю, построенную из изысканий детективов. Когда все факты были изложены последовательно, образ его любимой вырисовывался не слишком позитивный, трусливый бег, отказ от родителей, никаких друзей, пьянство и лечение, криминальные друзья, старый любовник, который все за нее делал.

– И вот этого человека тебе жаль? Ты видел в ней хрупкую слабую женщину, а она и есть слабая, вот только слабость ее к соблазнам. Как можно идти работать, строить свою жизнь, когда вот они, в твои руки попали бешеные деньги, и ты можешь всю жизнь не работать. Да, ей всю жизнь пришлось бежать и бояться, но ведь это ее выбор? Почему она не пошла в милицию с этими деньгами, если была не причем, как выгораживали ее подельники? Дрянь она, вот мое последнее слово!

После рубленых слов Бушуева стало немного легче. Они пили весь день и всю ночь, обдумывая и выстраивая будущую месть.

Сдавать ее в милицию Дэн отказался, дадут ей немного, выйдет с чистой совестью и будет жить дальше. Плюс неизвестно, выдаст ли ее Украина. Поэтому решили надо сделать так, чтобы она перевела свой бизнес в Россию, сюда. Здесь же оставить ее совсем без средств, уничтожить и выкинуть на улицу, пусть сдохнет под забором, в нищете.

–Только в этом случае, тебе придется долго с ней общаться, не подавая вида, что ты все знаешь. Ты потянешь такое? Это будет тяжело, душу рвать всегда нелегко.

Дэн сжимал руки, сейчас его ненависть была так велика, что он был готов на все. Разговоры затянулись, вспомнили Даниила, его успехи и надежды. Здесь Павел все же не мог не вспомнить:

– Сознайся Дэн, что ты тогда думал обо мне плохо? Думал, что я кинул вас? Думал, ваша доля должна быть больше? Просто я оказался не таким успешным, как твой отец, многие его связи пропали, я боялся, что не справлюсь, фирма загнется, и хотел уменьшить риск для вас. В те годы никто ничего не строил, я ляпал коттеджи для продажи, и всегда дрожал – продам, не продам.

Дэн сознался, что так и думал, но понял, что ошибался, когда он взял на себя похороны Даньки.

– Это я тебе к тому, что ты ошибся раз, можешь ошибаться и сейчас – на счет этой твоей любовницы. Она казалась тебе ангелом, а на самом деле…

Цель была поставлена, осталось продумать последовательность действий. Привлекать лишних людей к этому Дэн не хотел.

Глава 29. Искусство мести

На следующий день Дэн вызвал Сергея и дал ему странное задание.

– Нужно изъять из уголовного дела все отпечатки Ксении Брюхановой, все отпечатки, что ты сейчас привез. Найди кого-то из архива, я думаю, за деньги все возможно. Заплатишь, сколько скажут. И еще, все материалы изъять со всех компьютеров, записать на флешку в одном экземпляре и отдать мне. Больше никто, никогда не должен знать и иметь доступ к материалам поисков. Ясно? – тон был деловым и холодным, Сергей побоялся задавать вопросы.

– Один момент, мой знакомый, который сверял «пальчики», требует, чтобы я сообщил, где разыскиваемая женщина, они хотят закрыть дело. У меня могут быть проблемы.

– Я все сказал. Никакого официального хода делу не будет. Заплати, сколько скажут. Я сам буду решать кто, когда и как понесет наказание, ясно?

Сергей вышел буквально обалдевший. Что за самосуд задумал босс? Заказать киллера? Но он ведь нормальный человек, и на такое не способен? А может способен? Ему стало жаль эту глупую тетку, которая бегает всю жизнь. Предупредить? Ей не привыкать, она исчезнет, как уже не раз было. Быть пособником заказного убийства он не хотел.

Однако приказ есть приказ, пришлось выполнять. С архивом он договорился быстро, сложнее было объяснить ситуацию приятелю. Они долго ругались за бутылкой водки, бегали за второй, и опять ругались. Решили, что Сергей сделает себе копию всех материалов и будет хранить их очень далеко. Если же босс решит нанять киллера, передаст материалы в милицию и предупредит Оксану.

– Одно слабое место есть, твой босс не пошлет тебе уведомление о том, что собирается нанимать киллера. Как ты собираешься это узнать?

– Деньги, мой дорогой. Бесплатно никто не будет работать, а пока я на фирме, столь крупные платежи я могу отследить. У меня сам знаешь, как-бы любовь с главбухом.

Дэну понадобилось еще десять дней, чтобы начать действовать. Они с Оксаной некоторое время не общались по телефону, и поэтому, когда он ей позвонил, ее голос буквально взлетел от радости:

– Д-э-э-нчик, солнце мое, я уже так соскучилась, испереживалась, что ты меня забыл – две недели ни слова! Что случилось, радость моя? – ее голос был так ласков, что Дэну пришлось напомнить себе, с кем он говорит.

– Работа, дорогая моя. Работа. У меня сложности, я больше не смогу приезжать к тебе, у меня новый объект на севере, там связи нет.

– Это ты так готовишь меня к расставанию? – сразу поникла Оксана.

– Нет, это я говорю к тому, что, если ты хочешь чаще видеть меня, приезжай сама. И вообще, что ты там одна? Переводи свой бизнес сюда, и мы всегда будем вместе.

Оксана сопротивлялась недолго, Дэн просил сказать вескую причину, а причина то и не могла быть озвучена. Для помощи по продаже отеля Дэн отправил к ней юриста. Продать отель дорого не получилось, Дэн торопил ее каждый день. В целом на продаже девушка потеряла треть стоимости, ей было неизвестно, что и покупатель был подставной, и отель, по сути, купил Дэн.

Перед отъездом к ней приехал друг Ника и его правая рука.

– Ой, Макс, а я уезжаю, хорошо, что ты меня застал. Через неделю буду в Красногорске, еду к жениху, – счастливо рассказывала девушка.

– Кукла, ты же знаешь, что Ник погиб? И работать на меня ты не будешь? Так вот, наследники – мы с тобой. То есть не ты, а Милана, но это же тоже ты. У него не было семьи, он детдомовский, мы с ним вместе росли. Ну и вот, он оказывается до последней операции оформил завещание. Видимо предполагал, что может быть облом. Все пополам – и земля в Сочи, и дом, и деньги.

– Какого черта мне? Мы чужие люди! – была шокирована девушка.

– Чужие, да. Как бы не так, он сперва собирался подкладывать тебя под каждого нужного человека, а один раз увидел – взбесился. Он тебя берег, я думаю он любил тебя. И на рожон полез, потому что хотел уехать, и забрать тебя. Ты, конечно, дура, свое счастье прозевала. Ник был настоящий мужик, не чета твоему мажорчику.

– Макс, я уезжаю, ни земля, ни дом, мне не нужны. Да и деньги по большому счету тоже.

– Я не крыса, у своих не тырю. Поехали к нотариусу, вступишь в наследство. Участки, может кто выкупит, может я и возьму.

Они поехали в Сочи, у нотариуса заключили соглашение о распределении имущества, подписали бумаги, что претензий друг к другу не имеют. На счету Миланы оказалось почти два миллиона долларов. Паспорт Миланы девушка взяла с собой – в извечном двойном дне чемодана. Все остальные липовые паспорта лично сожгла на костре в уединенном месте. Это было путешествие в прошлое – имена, города, вечный бег.

В Красногорске Оксане купили не элитную, но очень большую квартиру в новом микрорайоне, машину. Чем заняться, она должна была решить сама. Оксана мало что умела, но, как ей казалось, неплохо управляла сетью салонов красоты. Она решила открыть в Красногорске подобную сеть.

Были куплены два парикмахерских салона, выполнен шикарный ремонт, закуплено оборудование, нанят персонал. Оксане помогали юристы Дэна, но и самой ей пришлось крутиться, как никогда. Она только сейчас поняла, что Борис делал за нее огромное количество дел.

Взять хотя бы поставку оборудования, договор заключили, предоплату внесли, а оборудование лишние две недели болталось на железной дороге. Фирмачи, приехавшие на установку и мастер-классы, не дождавшись, уехали. И возвращаться отказались. Такие сложности возникали на каждом шагу. В это время Оксана с Дэном виделись довольно редко, не чаще раза в месяц. Он все время ссылался на работу, да и она уставала как никогда.

Когда салоны заработали, стало легче, и Дэн предложил ей переехать к нему. Она с радостью согласилась, он часто заговаривал о будущем, но останавливал себя. И она думала, вот-вот получит предложение руки и сердца. Это грело ее душу, она летала на крыльях, готовила редкие блюда на ужин, устраивала ужины при свечах, делала Дэну массаж.

Близилась годовщина смерти Даньки – 15 лет. Черная дата приходилась на 25 ноября. Но больше тянуть Дэн не мог, ему было тяжело видеть Оксану в своем доме, и он наметил завершение операции на июль. Начал понемногу подкидывать Оксане информацию о том, что ему нужны большие деньги, и как только они у него будут, он сделает важный шаг… как любой мужчина… он тоже мечтает… и так далее.

Глава 30. Опустошение

И вот, результат достигнут. Ксения ушла раздавленной. Он видел, как сереет, и даже стареет ее лицо прямо на глазах. Как она идет к двери неуверенной походкой. И ненависть куда-то ушла. Было почему-то гадко на душе. Мерзко от своего иезуитства. От изощренной пытки самого себя за эти почти два года – близость с женщиной, которую ты ненавидишь. Улыбаться ей, касаться ее кожи, когда хочется кричать и трясти ее за плечи, за что ты так с моим братом? Это дерьмо в душе затопило все иные чувства. Теперь, когда все закончилось, он не знал, что делать.

Теперь он думал – стоило ли это того? Месть не была полной, квартира у Ксении все же осталась, не получилось вышвырнуть ее на улицу. Почему-то от этого было чуть-чуть легче.

Ксения вышла из здания, шагнула было к стоянке, вспомнила, что это машина Дэна, и водитель Дэна, резко повернулась и пошла по улице, обхватив себя руками и почти согнувшись вперед. Слез уже не было, глаза были горячечно сухие.

– Стой, Ксенька! Стой! – она с трудом обернулась, – к ней подходил какой-то потертый мужик, с помятым лицом, слегка трясущимися руками, – не узнала? Красавчик я, недавно откинулся. Гога и Бес вышли через десять лет, так-то им дали по двенадцать, да по два скостили за хорошее поведение.

– Вы живы? Бес жив? Но я же сами видела, как Беса убили? Он только вышел из подъезда, был выстрел и крик. Да я всю жизнь это в кошмарах вижу…

– Живы, мы все живы. Подстрелили тогда всех, меня в ногу, когда побежал, Гоге через сиденье в спину, в легкое попало, спасли. Беса в руку ранили, а потом опять же по ногам били. Вот, такие дела… Ты сама-то смотрю, цветешь? Бабки то так и не нашли, я слышал, они у тебя? Делиться надо, подруга…

– Делиться. Деньги я вернула, Денис, поздно, но вернула, так что…, делиться нечем. У меня осталась только квартира.

– А у нас не осталось ничего, Ксень. Ничего. Давай соберемся все вместе и поговорим.

Ксения пожала плечами, ей было все равно. Она сказала Денису адрес, махнула таксисту и поехала домой. Квартира встретила ее пылью и застоявшимся воздухом. Даже вещи ее, в основном, были на квартире у Дэна.

Она прошла в комнату, открыла балкон и села на диван. В ее ушах еще звучал голос Дэна:

«Госпожа … Валеева… точнее – Ксения Брюханова…. … пора вернуть деньги… украла … отмороженными … убили моего … брата … Ты знала его имя?»

Ксения действительно за пятнадцать лет не удосужилась узнать, что стало с тем коммерсантом, на которого напали ее одноклассники, кто он, сколько ему лет. Она даже не знала, выжил он или нет. Ей было страшно, она считала, что погибли все трое ее безбашенных дружков. Она боялась за себя, и никогда, ни разу не задумалась об этом парне, его близких. Ей было горько, и она понимала Дэна, да, да понимала. Понимала, что на его месте поступила бы хуже.

Дэн не знал о наследстве Ника, которое она получила на имя Миланы Войцеховской, и деньги не были проблемой. Только зачем ей деньги? Зачем ей жизнь без Дэна? Она все равно уже умерла. Да, тело еще ходит, а душа… душа мертва.

В дверь позвонили, пришел Денис, с бутылкой. За ним подтянулись Игорь с Борькой, все трое старые, потрепанные. Разлили водку, разговорились, мужики работали водителями на стройке.

– Хорошо, хоть сюда взяли, – пустым голосом рассказывал Игорь, – помотались мы эти три года. Приехали домой, предков нет в живых, дома завалились, да и растащили все. Туда-сюда кинулись, не берут. На вахту хотели, там бабки вроде хорошие платят, да не берут. Дворы мели, в подсобке в подвале жили. Сейчас нормалек, общагу нашли. Вот Красавчика пристроим, болтается пока…

– Ребята, скажите мне, за что мне такая жизнь? Разве я вас отправила на этот грабеж? Я вам в шутку пересказала разговор и всю жизнь бегу… за вашу дурь, за вашу жадность… у меня ничего не было, ни учебы, ни работы, ни семьи, ни детей…

– Не кипишуй, Ксенька, мы же видим тебя уже два года, как ты тут, вся в шоколаде, с этим богачом крутишь шуры-муры… Мы значит, козлы, а ты на эти кровавые денежки по заграницам катаешься, чистенькая? – пьяные глаза Борьки начали наливаться кровью, – мы свою вину от звонка до звонка! А ты? На чьи бабки? Рожу вон смотрю, перекроила и не узнать, бля… Да если бы твой Дэн не сказал, хрен бы мы тебя нашли.

– В шоколаде, да… горький ваш шоколад оказался… и давно он вам это сказал?

– Месяц, только просил не трогать. А сегодня велел Денису встретить тебя.

Ксения горько усмехнулась, это второй акт мести, не такой публичный, как первый – но не менее болезненный. То есть все вокруг знали, что готовится месть, и все молчали.

– Что вы хотите? Господин Нейман хотел отнять еще квартиру, вы ее хотите поделить? Давайте, мне все равно.

Ксения ушла в спальню и закрыла дверь. Мужики продолжили пить, шумели, спорили. Выгнать их Ксения не могла, это их дом, они правы. Звуки стихли не скоро, на улице уже было светло – часа четыре. На чистом листе бумаги написала, что передает свою квартиру наследникам – Денису, Игорю, Борису. Дата, подпись. Надела ветровку, на автомате взяла сумочку, тихо вышла, не захлопнув двери.

Спустилась на пустынную улицу, машин и такси еще не было. Она шла пешком к мосту через реку. Идти было далеко, мысли были легкими, теперь-то все будет кончено. Бег длиной в пятнадцать лет окончен. Она больше никому ничего не должна. Вроде бы должна плакать, жалеть о сломанной жизни, но нет – ей было легко-легко. Как будто не голова, а воздушный шарик.

Ксения дошла до середины реки, поставила сумку. А зачем брала, спрашивается? Свернула ветровку, сняла балетки. Сложила все аккуратно рядом с сумкой. Перелезла через ограждение. Посмотрела на солнце – оно сияло так ярко, так радостно! Для всех, для Дэна, но только не для нее.

Ксения закрыла глаза и шагнула вниз. Секунда, и вокруг нее сомкнулась ледяная вода, инстинктивно она рванулась вверх, к воздуху. Усилием воли сложила руки и попыталась вдохнуть воду… Еще раз вниз… и еще…

Но утонуть сибирячке, выросшей на большой реке, и, ежедневно, по час-два плавающей в море, не так-то просто. Инстинкты брали свое, она опять и опять всплывала на воздух… Ее давно унесло вниз от моста, и течение волокло ее на стремнину.

И тут ей стало жаль свой огромный сюрприз, маленького червячка, который сейчас задыхается вместе с ней! Ему-то за что? Мать дура и отец мстительный садист? А он-то чем виноват?

– Да пошел ты к черту, Дэн! Мой ребенок будет жить! За меня! И за детдомовца Ника!

И она стала бороться с течением, чтобы выбраться на берег. Руки и ноги заледенели, плыть становилось все труднее, и она в душе взмолилась, – Господи, только не сейчас! Ради ребенка, помоги мне!

Берег потихоньку приближался, и скоро она без сил лежала на земле. Потом услышала шаги, скрипя гравием кто-то шел, остановился над ней.

– Ну вот, еще одна дурочка от любви топилась! Вставай, девочка, пойдем, я тебе помогу.

Дэн пил всю ночь в офисе, идти домой он боялся, вдруг там Ксения. Приехал в шесть утра, пошел в душ. Протянув руку за полотенцем, взял розовое – Оксаны, тьфу, Ксении. Рассвирепев, пошел собирать ее вещи и скидывать их в кучу. Выкинул все из шкафа, сел на кровать. Вспомнил про тумбочку, выдвинул верхний ящик, там сверху лежала продолговатая коробочка с красным бантом. Оксана приготовила ему подарок. Он взял коробочку, и на кухне, сидя за столом, закурил, глядя на красный бант. Зазвонил телефон – Сергей.

– Дэн, твою мать! Мне позвонили, Оксана Валеева бросилась с моста, на мосту ее вещи -ветровка, туфли, сумка. В сумке паспорт. Ты козел. Ты же мне обещал, мне! Что не убьешь ее! – в трубке орал его детектив.

Дэн, слушая, машинально открыл коробочку, что-то длинное, похоже на градусник, две штуки, на каждом – две полоски. Бл**! Две! Полоски! Она была беременна!

– Сергей, она была беременна…

– Да откуда я знаю! Садист проклятый, с ума сошел со своей местью!

– Она мне оставила сюрприз, похоже это тест на беременность. Почему-то два теста… Детей, что ли, двое? – Дэн начал задыхаться, черная петля стянула сердце и рванула вниз.

– Сомневалась, наверное, вот и проверила… Дэн? ДЭЭЭН!! – но темнота уже сжалилась над Дэном и укрыла его в своей тишине.

***

Двадцать пятого ноября батюшка в церкви отстоял панихиду по невинно убиенному Даниилу, после службы к нему подошел молодой, но с седыми висками, и худой, как после болезни, мужчина, и попросился на исповедь.

Батюшка выслушал его, и, провожая, в заключение сказал:

– Молись сын мой, Бог милосерден. Ты совершил большой грех, ибо сказал Господь – мне отмщение, и Аз воздам. Ты взял на себя слишком много, моли о прощении. Господь даровал вам любовь, даровал вам дитя, он простил ее грехи. Ты не видел ее мертвой, у Господа для каждого есть чудо, иди и молись.

Дэн ушел в недоумении – что он хотел сказать? Что Ксения жива? И неведомо ему было, что три бывших зека рассказывают, как по пьяни видели призрак мертвой подруги, как она ходила по квартире, а потом – пшик, и исчезла.

А еще в том же месяце, в небольшой испанский городок приехала гражданка Украины польского происхождения, Милана Войцеховская, уже глубоко беременная. Купила домик на берегу, и в марте родила двойняшек – девочку и мальчика.

А там, наверху, кто-то мудрый и бесконечно добрый, улыбался в бороду. Ну-ну, посмотрим, дети мои. Может быть, лет так через три-пять-десять, один грешник научится прощать… Может быть приедет в Испанию, и пойдет гулять по утреннему пляжу… Может быть.

Конец.