Читать книгу: «Кошмары Менделеева», страница 3
Морской бой
Менделееву часто снились кошмары. Как-то раз играли они с Куинджи в морской бой. Час играют, два, три. И всё не может Менделеев последний однотрубник у Куинджи подбить и проигрывает. В итоге, так ни разу и не выиграл, расстроился и спать лёг. Глаза закрывает, а у него прямо перед глазами поле, чтоб корабли расставлять. "Так, этот сюда, четырёхтрубник ровно с а1 до а4, водород сюда…" – и уснул.
Меценат
Менделееву часто снились кошмары. А все из-за картины «Лунная ночь над Днепром», которую подарил ему Куинджи на День Рождения.
Однажды, не выдержав ослепительного сияния, Менделеев, как обычно гладко выбритый, ушел из дому босиком. А вернулся через 12 лет, заросший, и с порога крикнул:
– Жрать хочу!
Отобедав, увалился на пол и уснул на трое суток, после чего проснулся и сказал:
– Ужо чаво тока не привидится.
Взял картину и отнес в Русский музей.
С тех пор спал, как младенец. А бороды не сбрил.
Важные моменты
Менделееву часто снились кошмары. То женщина голая с рыбьим хвостом, то таблица.
Проснулся он как-то ночью в холодном поту и сразу стал думать о Куинджи. И всё какие-то мелочи вспоминает. То как Куинджи чашку к губам подносит, когда пьёт чай, то, как карандаш держит и щуриться, когда в морской бой играет. Даже вспомнил, как Архип его под столом по коленке погладил. И уснул с улыбкой на бритом лице.
Повторюха-муха
Менделеев был великим учёным. Поэтому всегда хотел отличаться от других. А Куинджи, наоборот, был великим пейзажистом. Поэтому любил всё за всеми повторять.
Однажды пришёл Куинджи в гости к Менделееву и видит, что Дмитрий Иваныч отпустил бороду. А сам Архип Иваныч тогда только усы носил, как у Будённого. Ну, думает, пойду и бороду отращу. И ушёл. На следующий день приходит он к Менделееву с огромной бородищей, как у Толстого. Повторюха-муха, подумал Менделеев, пошёл и сбрил бороду.
Тогда Куинджи тоже пошёл и сбрил.
А Менделеев пошёл и отрастил.
А Куинджи пошёл, и тоже отрастил.
Тогда Менделеев сбрил бороду, оставил только бакенбарды, и стал стихи писать. Так и прославился.
Ну и Куинджи, естественно, захотел славы. Сел стихи писать – не выходит.
Думал-думал, и так задумался, что написал картину "Ночь на Днепре". Потом взял циркуль, между облаков дорисовал кружок и подписал "Лунная ночь на Днепре". Так и прославился.
А Менделеев видит, что Куинджи прославился, и спать лёг.
А Куинджи взял и тоже лёг. Пока Куинджи спал, Менделеев стал великим химиком и в шахматы научился играть. Потом разбудил Куинджи и его научил. Одному-то в шахматы скучно играть. На раздевание.
Как Чехов по пенсне получил
Давно известно, что синематограф изобрёл Менделеев. Но, на самом деле, это вопрос спорный. Некоторые утверждают, что всё-таки Куинджи. Просто Менделеев на своё имя запатентовал, что он всегда и делал с великими изобретениями. Мало кто знает, например, что воздух на нашей планете на самом деле изобрёл не Менделеев, а неизвестно кто. Жили себе люди без воздуха, и не было проблем. Но кто-то взял и придумал! А Менделеев, естественно, как любил выражаться Чехов, спионерил. А когда Дмитрий Иванович говорил «Климаторий», имея ввиду погоду, Чехов только тихонько хихикал в носовой платок с буквами А.П., боясь получить по пенсне. Однажды даже получил. А дело было так. Приходит Менделеев в гости к Куинджи, а тот ему с порога кричит:
– Гляди-ка, Дмитрий Иванович, что я придумал!
Менделеев смотрит – изображение на картине движется. Буд-то паровоз к
вокзалу подъезжает. И тут великого учёного такой ужас пробрал, что он начал креститься и к дверям задком, задком. Архип Иванович ему говорит:
– Да не ссы ты, Менеделеич! Синематограф это. Вишь картины одинаковые? Я их быстро-быстро отодвигаю, вот оно и движется.
И ржёт стоит. И Чехов в уголке визгливо подхохатывает.
– Ну, гнида! – сказал Менделеев, подошёл к Антону Павловичу и как даст по морде.
– Будешь знать, как над великим учёным хихикать.
А Чехов ушёл и ни слова не сказал. «Наука-то, она посильнее литературы будет » – подумал великий классик, неся анонимный донос в милицию, будто Менделеев дома самогон варит да ещё и приторговывает.
«Ну ничё, они нас силой, а мы их словом»
