Звёздный экспресс

Глава 4

Все это время командир корабля Говард Флетчер неотрывно и пристально разглядывал за окном душераздирающе пустой космос с горящими в нем повсюду маленькими дырочками звезд. От этого дикого, невообразимо огромного пространства, всю собравшуюся в каюте компанию людей отделяли всего лишь какие-то несколько сантиметров особопрочного стекла, за которым сразу же начиналась она – великая и непостижимая вселенная. Об этом ли думал, стоя к остальным практически спиной господин Флетчер, или подобные виды ему уже давно надоели и не вызывали положенного в таких случаях характерного животного восторга, никто не знает.

«Отвратительные щупальца…» – послышались откуда-то отчаянно лирические, но вместе с тем грубо и бесцеремонно приглушенные окружающими стенами, плохо различимые слова напеваемой кем-то песни.

– Постойте, уважаемые, – взволнованно остановил Эль и так никуда не собиравшихся идти собеседников и, в изумлении вытаращив глаза, замер.

Неизвестный исполнитель не стал испытывать его терпение и вдохновенно продолжил:

«Внеземные даже пуговицы,

Отвратительные пуговицы

И ужасный круглый, прозрачный шлем…»

На этом месте музыкального произведения внимание невольных слушателей логически достигло апогея, потому что стало совершенно очевидно, что вот-вот грянет припев. Музыка вещь серьезная и каждый человек по своему готовится к припеву. Кто-то ежится, кто-то начинает переминаться с ноги на ногу, а остальные просто инстинктивно открывают рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки.

«Потому, что я…» – запевно зазвучал глубокий и уверенный в своих силах голос. Чувствовалось, что певец знает толк в душевных композициях и потому набрал максимально возможное количество воздуха в легкие.

– Инопланетянин, – бешено заорал Капитан Эль и пулей, чуть не выломав при этом жалобно скрипнувшую дверь, вылетел в коридор.

Анжела и Джей, недоумевая переглянулись, Флетчер же предпочел проявить подобающее в таких случаях каждому мало-мальски значимому начальнику хладнокровие. Однако, недоразумение было быстро улажено ненадолго показавшимся в дверном проеме товарищем Элем.

– Господа, прошу великодушно простить меня… – скороговоркой, почти бессвязно, но очень по-человечески трогательно, пробормотал сыщик. – Мой старый друг инопланетянин, он здесь… И я, знаете ли, просто обязан вас покинуть на неопределенное время.

Обозначенный господином Элем инопланетянин, оказался на поверку довольно внушительных размеров дядькой с прозрачным ведром на голове. Не то, чтобы он был слишком уж огромного роста или очень толстый, нет. Он был просто, что называется, крепко сбитый от природы мужик с далеких окраин космоса. Ведро, то есть шлем, ему нужно было для того, чтобы нейтрализовать воздействие большого количества кислорода, содержащееся в воздухе жилых отсеков и принятое согласно техническому регламенту на многих космических судах человекоподобных существ. В принципе, как такового вреда наша атмосфера для его организма не представляла, однако, если ему надышаться ей как следует, то обязательно в скорости у него последует помутнение рассудка, галлюцинации и нарушение координации движений.

Элю это нравилось, он даже часто с завистью высказывался о таком «прямо замечательном» свойстве организма. Настолько оно было похоже на наше обычное алкогольное опьянение, аж жуть, и никто главное, не посмеет за это упрекнуть. Особенно Капитану Элю нравилось, когда Брока Ти Засьянту, так звучало полное имя его инопланетного друга, совершенно терял координацию движений. В такие моменты инопланетянин часто с грохотом таранил своим шлемом двери и стены корабля, нещадно крушил посуду и всю попадающуюся на пути утварь. Зрелище было дикое и забавное одновременно.

Еще одной отличительной особенностью жителя планеты Жу Чандра товарища Ти Засьянту было то, что на лице его вместо положенной лохматой бороды на бороде, как у всех нормальных людей, у него, как у ненормального, росли довольно длинные щупальца.

Все это одновременно вызывало дикий восторг и трепет у нашего доблестного сыщика Саши Панфилова. «И даже название планеты у них обалденное, – частенько повторял он всем, кто готов был про такое послушать. – Жу Чандра! Вы понимаете, о чем я говорю?»

– Ну, так что? Убийство интересное? – поинтересовался Брока сразу же, как только друзья уселись за столик корабельного бара, и, чтобы лучше было слышно, на полную открыл забрало своего стеклянного ведра, запустив тем самым земную атмосферу в свои инопланетные жабры.

– Может форточку то, закроешь? Надует ведь, Бро – мягко напомнил другу Эль о возможных последствиях.

– Убийство говорю, интересное, братан? – не стал вникать в отеческие заботы Шурика Ти Засьянту. Ему всегда нравились всякие загадки. – Много народу положили?

– Да, какое там убийство… Так, семейная ссора, не более. Скукотища короче, немного бумажной волокиты и все, можно сваливать на базу, – начал было объяснять ситуацию Эль и, исчерпав, как ему показалось, её до дна, в заключении громко заорал. – Эй, Ти, форточку говорю закрой, надует!

Вместо Ти петицию Эля о форточке приняла на свой адрес как кровную обиду какая-то незнакомая дама, что отдыхала неподалеку в компании подруг.

– Скотина, – процедила та сквозь зубы, взяла со своего стола недопитую бутылку вина и наотмашь рубанула ей Капитана Эля по голове. Бутылка разлетелась в дребезги, окатив присутствующих остатками содержавшегося в её недрах напитка.

Звали девушку Жостин Ламбер, была она хороша собой, да и одевалась со вкусом, но, как уже вам стало понятно, не любила хамов, а эти самые хамы так и норовили попасть под раздачу.

– Боже мой, – простонал Эль, но древнее заклинание не спешило помочь, а может и вообще не собиралось, не суть.

Хорошо, в какой-то поворотный момент истории баров и подобных заведений бутылки стали использовать более тонкого типа, сменив бронебойный вариант исполнения на более гуманный, чтобы большая часть посетителей имела бы все-таки возможность остаться в живых. Так, благодаря науке и достижениям в сфере услуг наше расследование, которое для инспектора Шуры могло бы стать последним, несмотря на этот инцидент, продолжилось.

– Извините мадмуазель, – наконец, вместо нелепых причитаний, вспомнил нужные слова Капитан Эль, – смею представиться, меня зовут Саша, а это мой друг Ти или Брока с планеты Жу Чандра. Брока Ти Засьянту, если быть точнее.

– Жостин, можно просто Жос, – проворковала девушка, сменив гнев на милость. – И вы меня простите, пожалуйста. Я ненароком подумала, что вы хам, а вы хороший человек, простите меня ещё раз. Если хотите, господа, садитесь к нам за столик, мы будем рады знакомству.

– Так вот я и говорю ему: «Рассказывай, давай, что тут творится…» – после некоторой паузы обратился Брока уже к компании девчат за поддержкой.

– Да, Саша, лапуня, расскажи… Мы тут всех почти знаем, раскусим убийцу в раз. – Серьезно предположила уже изрядно захмелевшая Жос.

– Как же вы меня достали все. Расскажи да расскажи… Да, не было ничего интересного. Просто разбилась в соседнем жилом отсеке лодка семейного счастья о быт и всё, что тут может быть интересного? Вот ты, Жос, знала госпожу Молли и мужика её Тони?

– Нет, – твердо заверила девушка и, похоже, искренне этому факту огорчилась.

– И мы не знали, – так же однозначно наперебой загалдели её подруги. – А кто это? Капитан Эль, ты должен нам всё рассказать и показать.

Подруг у Жостин было трое. Дориан, Наташа и Фелиция. Летели они все вместе, вчетвером, отдыхать на Анапу. Это, как выяснилось из их сбивчивого рассказа, была искусственно созданная планета развлечений, покрытая на 90 процентов теплыми морями с песочными пляжами и названная так в честь одного мегапопулярного курорта.

– Ладно, как хотите… – господин Эль уже был готов ко всему. – Давайте, еще по пятьдесят и пошли.

Глава 5

Компания поддержала оратора. После этого согласно живой очереди слово взяли ещё два гражданина вселенной в лице Дориан и Наташи. Вкратце, их речь содержала намеки на ожидаемое всеобщее счастье и изобилие, а так же свое посильное в этом участие и, конечно же, участие всех участников сегодняшнего мероприятия. Когда речь взял, поднявшись со стула, брат Бро, Капитан Эль понял, что «или щас или никогда» и толкнул друга в локоть, от чего тот почти наполовину расплескал содержимое бокала.

– Всё, давайте «на посошок» и пошли, потом вернемся, – Капитан Шура решительно встал.

– Куда это мы? Сумочки брать? А мы вернемся? – залепетали девушки, но беспрекословно подчинились воле инспектора.

Брока Ти, принимая во внимание особые свойства своего организма, профессионально сосредоточил взгляд на двери в дальнем конце зала, куда собственно, и следовало попасть в ближайшей перспективе всей честной компании, и, стал решительно в неё падать, наклонившись для верности корпусом вперед. Он стремительно пронесся по помещению бара, словно торпеда, сшибая на своем пути стулья и задевая столы неповоротливым телом, пока с жутким грохотом не воткнулся своим стеклянным ведром в тяжелый дубовый косяк. Казалось, весь мир отбросил свои дела в этот миг и сделал маленькую паузу, чтобы послушать ужасающий грохот, что гулко разнесся по притихшему вместе с ним челноку «Остров мечты». Шлем инопланетянина крякнул, но нагрузку выдержал, значит, можно было жить, можно было двигаться дальше.

– Скафандр закрой, идиот, – весело засмеялся довольный Эль и подхватил друга под мышки, помогая подняться с пола.

Долго ли, коротко ли, но оказалась вся шайка-лейка по месту прописки товарищей Шнауцеров.

– Вот, полюбуйтесь, – торжественно произнес Капитан Эль, и вошел в комнату мистера Тони, приглашая всех за собой, – господин Шнауцер собственной персоной. Полюбуйтесь… Палками не тыкать, соблюдать уважение и права человека, – добавил он на всякий случай.

При виде неподвижного тела, девушки присмирели, а Брока Ти задумчиво зашелестел щупальцами.

– Эль, а дырка у мистера Тони от чего такая? Неужели она его укусила за голову? Жена, в смысле, – предположил инопланетянин.

– Укусила. Яд кураре, действует мгновенно в течение получаса. Ещё вопросы… – Капитан чувствовал вдохновение и готов был ответить на любой из них. – Да, жена прокусила ему череп и хотела выпить мозг, но вовремя опомнилась, потому что в нем слишком много калорий и это могло плохо отразиться на её фигуре. В связи с этим размышлением, мисс Молли приняла единственно верное решение и просто впрыснула своему супругу убийственное количество яда. В результате чего, а именно, от перенесенного им эмоционального потрясения, господин Тони Шнауцер скончался, что мы и имеем возможность наблюдать.

– Эй, барышни, куда это вы? – ещё чувствуя прилив вдохновения, заволновался Шура, так как увидел, что его аудитория в лице прекрасной половины человечества, тихонько перешептываясь, гуськом двинулась к выходу.

– Мы, это… – залепетала заплетающимся языком Жостин Ламбер, одновременно стараясь при этом не икать, – мы хотели…

– Сходить взять топор и вернуться, – помогла подруге подруга Наташа. – Чтобы сфоткаться для инстаграмма.

– А откуда вы девушки вообще знаете, где собственно находится орудие убийства? – насторожился инопланетянин, – может вы и моего друга, господина Эля, не совсем случайно по башне саданули? Почерк-то очень похожий, Жостин.

– Чего ты привязался к дамам, Ти? – вмешался Эль. – Просто девчата сметливые, да умом ловкие. Ты не сторонник ли стал теории заговоров? Успокойся, брат.

– Саш, открой мне, пожалуйста, дверь супружницы Тони Шнауцера, товарища Молл Шнауцер, я принесу немного выпить, горло пересохло, – подала голос, наконец, и Фелиция.

– Вот опять, – округлил глаза Брока Ти, обращаясь к Элю, – откуда она знает, что у госпожи Молл есть выпивка?

– Правда, – тоже удивился Капитан, – откуда?

Оба джентльмена уставились на девушку и отчаянно заморгали глазами, давая ей тем самым понять, что говорить нужно только правду. Любой другой способ передачи информации показался друзьям в этот момент совершенно не состоятельным.

– Мужики, да вы совсем чокнутые! – живо отреагировала та. – Любая баба старается держать выпивку у себя на контроле. Вы чего, с луны свалились?

– Всё! Хватит напряжения, Бро, – решительно пресек дальнейшую подозрительность друга сыщик. – Фелис, пошли…

Спустя считанные минуты вся гоп-компания опять собралась у бездыханного тела господина Шнауцера делать селфи. Топор переходил из рук в руки, словно волшебный талисман, а выражения лиц фотографирующихся становились от раза к разу все более свирепыми и откровенно небезобидными. Так продолжалось до тех пор, пока Саше Панфилову не показалось, что «скоро опять здесь кого-нибудь щас грохнут, надо завязывать…». Инопланетянин ещё раз попытался снести головой притолоку, после чего экскурсия в полном составе ненадолго заглянула к мисс Молл, и следом, дабы не беспокоить отдыхающую мадам, быстро ретировалась в коридор. Культурная программа на этом была исчерпана, а это означало, что пора было возвращаться на исходную позицию, то есть в бар.

Как выяснилось, никто не мог точно вспомнить, в какую сторону для этой цели нужно идти, группа остановилась в нерешительности. В принципе, среди участников предстоящего маршброска ленивых не оказалось, и, практически каждый выразил желание идти в любую сторону столько, сколько будет нужно и потом обратно, но в то же время, задача правильного выбора направления бросала вызов интеллекту каждого из них. Не решить её означало сдаться и проиграть.

– Нужно у кого-нибудь спросить, – высказала смелое предложение товарищ Наташа.

– Давайте постучим во все двери сразу, тогда вероятность неверного ответа снизится, потому что мы сможем опросить большее количество респондентов, – логично развил удачную мысль Ти Засьянту. – Возьмем «помощь зала».

Идея всем мигом понравилась. Это означало, в частности, что судьбу таки не только можно, но и нужно брать в свои руки, а также то, что без борьбы никто сдаваться не собирался. Ребята грамотно рассредоточились по периметру, и тут же повсюду разнесся дружный, хоровой, художественный стук «стук-стук». Респондентов оказалось маловато – никто почему-то не хотел открывать, может, спали, а может, ушли куда.

– Так, бабы, – призывно, командирским голосом скомандовал Капитан Эль, – долбим изо всех сил, клювы не жалеть!

Сам Шура Панфилов, дубасил сначала аккуратно носком ботинка, и это показалось ему детским лепетом, потому он развернулся к выбранной им двери спиной и уже уверенно выбирал дробь пяткой. Так получалось гораздо лучше. Брока Ти по традиции делал это своим стеклянным ведром скафандра. Насколько Эль помнил, никогда ещё прочное инопланетное забрало даже на грамм не треснуло, в каких бы переделках вместе со своим хозяином оно не участвовало.

Наконец, свершилось.

– Извините, я был в душе, едва услышал, что кто-то пришел… Стивен. Стивен Макковей, очень приятно… Чем могу служить? – послышался неподалеку красивый мужской баритон.

Везунчиком оказалась Натали.

– Мы заблудились, простите за беспокойство… Наташа, очень приятно, Стив, – мило замурлыкала она, понимая, что победила в этом маленьком соревновании и потому с удовольствием вкушала сладость победы.

– О, Наташа, я бывал в России. Чудесная страна. Я музыкант, любитель знаете ли. Как раз собирался выходить… Да, поиграть на флейте в корабельном баре.

– Флейта, это как? – не удержался уточнить вскорости подошедший Эль.

– Дудка, конечно, дудка такая… – рассмеялся Макковей. – Если вам со мною по пути, буду крайне признателен, если побудете ещё и моей группой поддержки. Иначе, знаете ли, я могу уйти в себя, и это будет скучно, поверьте. Музыкант без поддержки, что бутылка без пива.

– Вот и чудно, – заключил Капитан Эль. – Вы, Стив, сразу видно, разбираетесь в хорошем времяпрепровождении. Можете на нас рассчитывать.

Глава 6

Сказано – сделано. Оказавшись вновь за брошенным на произвол судьбы столом бара, где они ранее отдыхали, компания вновь обрела покой. Любое застолье всегда подразумевает собой смену буйства развлечений на тихое счастье задушевного разговора, если ты, конечно, не один на один с бутылкой, что, конечно же, осуждается каждым хоть мало-мальски разбирающимся в жизни человеком.

– Бабы, что же вы сумки-то тут пооставляли, когда мы уходили? – посетовал на очевидное разгильдяйство девушек Капитан Эль. – Надо было взять с собой.

– Да и черт с ними, подумаешь, – просто ответила Жостин. – Давай, Шура, наливай Стиву стаканчик, ему на сцену пора.

– Не, не, не, – запротивился тот, – я лучше потом, благодарствую. Знаете я, когда дую в эту трубку, – Стив достал из чехла и показал друзьям свою флейту, – то становлюсь и так, как будто пьяный. Дышать глубоко приходится, понимаете? Да ещё мыслями улетишь куда-нибудь, я ведь люблю импровизировать… Если мне добавить сто грамм, могу, ведь, и сознание потерять.

– А, ну тут все понятно, – улыбнулся Эль, – шлема то нет. История знакомая.

– Ничего смешного, – добавил серьезно Брока Ти.

Звук флейты подействовал на всех собравшихся в зале совершенно магическим образом. Девчата, кто не сдержался, для порядка всплакнули в особо чувственные моменты, джентльмены же сурово переглядываясь и символизируя задумчивость, подпирали свою голову руками, облокачиваясь для этого локтями на стол.

Шура Панфилов настолько проникся прозвучавшим музыкальным произведением, что поблагодарить Стивена Маккавея за исполнение выскочил лично прямо на сцену, где в итоге взял в руки микрофон и обратился к публике с неожиданной пламенной речью.

– Дамы и господа, товарищи, – торжественно произнес он, – давайте не будем впадать в панику, искушая себя возможностью спрятаться от жизни и её возможных последствий, то есть я имею в виду, физической смерти. Я здесь, среди вас для того, чтобы блюсти суверенное право каждого на самоопределение, выбор своей жизненной позиции и формы кончины. Наши братья Шнауцеры, в лице господина Тони и его дражайшей супруги Молли, испили свой путь до конца, и как вы знаете, почивают сейчас у себя в номерах, ожидая пока тела их не примет великий и необъятный космос, что раскинулся во все стороны от нашего корабля. Я, Капитан Эль, призван сюда блюсти вашу свободу и потому вы можете расслабиться и не переживать ни о чем, и если кто-то будет вам мешать продолжать прожигать свою жизнь, он получит достойный ответ.

Спич вышел знатный, даже те граждане на галерке, кому было плохо слышно, постарались напрячь свой слух, чтобы подзарядиться энергией, которая всегда кроется спрятанной в любой пламенной речи. Сам Саша Панфилов, конечно же, сразу после выступления почувствовал легкое недомогание, связанное с высвобождением этих самых высоких энергий, если не сказать, что это произошло уже прямо на сцене. Капитана повело корпусом влево, потом ему стали попеременно отключать то один глаз, то другой, то оба сразу, что совершенно мешало сосредоточиться на поиске оптимального пути до столика с друзьями. И не смотря на то, что задача была теоретически выполнима, Капитан Эль принял мужественное решение сесть на пол, облокотившись на подвернувшиеся под руку софиты и ждать подкрепления.

Отрывочно Капитан мог вспомнить потом, как в расплывчатом мареве появлялись и пропадали фигуры его друзей, которые почему-то довольно шумно смеялись, а также неизвестно откуда взявшегося на его голову командира корабля Говарда Флетчера и его генерального помощника Тедди. Потом было длительное путешествие туда, куда обычно всегда почему-то нужно идти с непременным заходом по пути в туалет. Но испытания, как и любая другая разумная сущность, всегда понимают, что есть некий предел возможностей, некая мифологическая грань, за которой к человеку можно больше не приставать. И ровно тогда наступает вселенское равновесие жизни. Вода устаканивается, море успокаивается, ну, а люди просто ложатся спать.

Ночь при длительных перелетах всегда наступает тогда, когда в каюте выключается свет. Находясь на космическом корабле, часто можно поймать себя на мысли, что необходимость сна или бодрствования весьма условна, и достаточно просто потянуться рукой к выключателю, как наступит утро или наоборот. Саша Панфилов открыл глаза и, ничего не увидев, кроме кромешной темноты, делать этого сразу не стал. Сознание медленно пыталось забраться обратно в проснувшееся тело сыщика, но там ему рады не были, и пускать не хотели. Поднялся.

– Доброе утро, Тед, – Капитан Эль растянул лицо в идиотской улыбке и сделал шаг внутрь рубки управления межзвёздного челнока «Остров мечты». – Как дела?

– Штатно, господин Эль, – ответил тот, не заметив прозвучавшего сарказма, – входим в район Магеллановых облаков, скорость сто пятьдесят световых в час, через месяц будем на ближайшей обитаемой планете.

– А… мистер Шура, очень рад, – потянул руку поздороваться Флетчер, что находился тут же. – Как спалось? И где, кстати, ваш восхитительный серебряный плащ?

Капитан Эль незаметно пошарил рукой у себя за спиной и действительно там ничего не обнаружил. Инспектор вдруг явственно почувствовал острую необходимость посмотреться в зеркало, ведь спал он сегодня, предположительно, не раздеваясь. «Что там такое со мной еще?» – пронеслось у него в голове, и это свое волнение, которое наверняка можно было прочитать по выражению лица, ему показывать очень не хотелось, поэтому, на всякий случай, дядя Саша отвернулся к окну.

– Сушится, – спокойно пояснил он, придумав первое попавшееся объяснение, – под дождь попал. Ну, и погодка здесь у вас. Прямо как, в Питере. Я, кстати, из Питера, как и Володька.

– Какой Володька? – не понял Говард Флетчер.

– Да вот этот…

Игра стоила свеч. Войдя в роль, Капитан Эль уверенно показал пальцем на нижнюю пуговицу летного мундира командира корабля и когда тот инстинктивно на неё посмотрел, он тут же схватил того за нос. Старая добрая шутка сработала как надо.

– Ладно, мужики, я потом зайду, – неожиданно заявил сыщик, и вышел.

Элю захотелось на время спрятаться, чтобы не слушать полагающиеся для него в таких случаях намеки на вчерашнее неадекватное состояние и прочие ехидные усмешки. С одной стороны ему было безразлично, что о нем думают, грубо говоря, посторонние люди, с другой стороны он сам о себе думал точно так же. Нужно было срочно сделать что-то важное, нужное и в хорошем смысле хорошее, чтобы восстановить душевный покой.

Вернувшись к себе в каюту, а как Эль понял, то место, где он проснулся, и было его каютой, инспектор бегло осмотрел помещение. Его модного серебряного плаща нигде не было и это было грустно, потому что Шура успел привязаться к этой, казалось бы, нелепой вещи. За короткое время их общения, серебристая безделица стала частью его души и теперь вызывала в нем трогательные теплые чувства. Сейчас, когда он куда-то пропал, это стало для него особенно очевидно, и поэтому когда в шкафу, где он успешно нашел свой нераспакованный багаж и табельное оружие в виде старомодного импульсного бластера, плаща тоже не оказалось, чувство тревоги и вины забилось в его сердце.

Шура подошел к висевшему на стене видеофону и набрал номер друга Ти.

– Слушай, у тебя плаща моего нет, брат?.. Что, нет? Ладно, я спрошу…

Следующим шагом, следуя интуиции, Саша позвонил Жостин.

– Да, Эль, приходи. Он у меня, – просто сказала девушка, и это вызвало буквально бурю ликования в суровой душе Капитана.

Нашелся. Жизнь потихоньку, но уверенно возвращалась в привычное русло. Не тратя времени на сборы, Шура мельком на бегу заглянул в зеркало и, не найдя там ничего подозрительного, как мальчишка вприпрыжку, поскакал к Жостин Ламбер.

– Кофе будешь, Саш? – мило улыбнулась девушка, открывая ему дверь. – Заходи, я как раз только встала с постели, составишь мне компанию.

– Буду, конечно, спасибо! Голова раскалывается после вчерашнего, – совершенно не собираясь как-то задеть Жостин, сообщил Эль и машинально потянулся рукой к своей макушке почесать здоровенную шишку.

Там он, к своему удивлению, обнаружил кроме самой шишки ещё и сгустки сухой запекшейся крови, на которые вчера совершенно не обратил внимания. Но дело было, можно сказать, уже давнишнее, и сегодня никому не интересное.

– Как говорят у нас: «Кто старое помянет тому глаз вон» – произнес миролюбиво Шура и сел напротив дамы, ловко подтянув себе для этого носком ботинка стул.

– Я погладила его, между прочим, можешь забирать, – указала девушка на видневшийся в приоткрытом шкафу кусочек плаща, – хотела там порядок навести с утра, да бросила.

– Слушай, а как он вообще у тебя оказался? – отглотнув для храбрости глоток горького напитка, и не ожидая от себя так неожиданно вдруг подступившего волнения, спросил Эль.

– А ты не помнишь? – усмехнулась Жос. – Ничего? Вот, и славненько, – и стала заразительно, как-то особенно по-детски смеяться.

«Сделаю-ка я вид, что что-то помню… Не все, конечно, но хоть, что-то… А то, как-то неудобно получается…» – подумал про себя Шура и выразительно, как загнанный в угол зверек, отхлебнул большой глоток черного бодрящего напитка.