Предатели долго не живут. Книга первая

– Ты меня извини! Возможно, я сказала какую-то глупость! Я совершенно не хотела тебя обидеть! И мне очень хочется полетать на своем самолетике, так как никогда в своей жизни я в пилотской кабине самолета еще не побывала!

3

Не буду в деталях рассказывать о том, как я Линду учил пилотировать «Чесну 510». На деле же учебы по пилотированию самолета, как таковой, попросту не было. Я поступил очень просто, Линду посадил за штурвал, сам же вырулил на старт и пошел на взлет. Когда мы оказались на высоте, то ей самой я попросту предложил штурвал взять в руки. Подержать его в своих руках, чтобы почувствовать, как я его пилотирую. Вы бы только видели, как у Линды тряслись руки, когда она ими первый раз в своей жизни ухватилась за штурвал «Чесны 510»! К тому же она оказалась способной девочкой, мои советы и информацию схватывала налету.

На втором часе нашего полета она довольно-таки уверенно держалась за штурвалом, удерживая самолет в горизонтальном полете. В тот момент я особенно не лез к ней со своими советами и нравоучениями, спокойно сидел в правом кресле пилота и притворялся, что дремлю. Я исходил из принципа что спасение утопающих – это дело рук самих же утопающих! Когда мы только-только поднялись по трапу и прошли в пилотскую кабину самолета, то я собственными глазами мог наблюдать, как Линда очень сильно разволновалась. Она продолжала волноваться и после того, как села в одно из пилотских кресел самолета! Эта девчонка до самого последнего момента не верила в то, что ей все-таки придется посидеть за штурвалом, что она будет пилотировать самолет.

Но, за штурвалом, когда он оказался у нее в руках, Линда понемногу начала успокаиваться, приходить в себя. Она тут же принялась более внимательно присматриваться ко всему тому, что я делаю, пилотируя «Чесну 510». Как педалями и штурвалом ее удерживаю на высоте в милю и в горизонтальном полете. К слову сказать, «Чесну 510» в равной степени легко можно было бы пилотировать и с правого, и с левого кресла пилотов или вместе с обоих. Она же сидела в левом кресле и, подобно обезьянке в зоопарке, копировала мои движения руками и ногами. Пилотируя самолет, я время от времени Линде передавал его управление, но ее об этом не предупреждал. Сидя за штурвалом, она и не замечала, что уже сама пилотирует «Чесну»! Когда же ее сознание отмечало, что это она, а не я, пилотирую самолет, то полет «Чесны» тут же становился каким-то корявым, с частыми нырками по высоте. Естественно, Линда начинала судорожно работать педалями и штурвалом, пытаясь выправить полет самолета. Но поначалу ей этого не удавалось сделать, тогда полет «Чесны» превращался в сплошное безобразие – в некое подобие акробатического кувыркания в небе. Только убедившись в том, что сама Линда не может самолет перевести в горизонтальный полет, я ей в этом помогал.

Наши пилотские кресла в узкой кабине самолета были настолько рядом расположены, что я всегда мог протянуть руку и ее коснуться. Но за все время полета я ни единого раза к Линде не прикоснулся. Осознание того факта, что она находится рядом со мной и я с ней общаюсь, мне приносило внутреннее удовлетворение. Да и чувство того, что эта независимая девица порой нуждается в моей помощи, поддержке, вызывало сладкое содрогание моего сердца. Могу сказать, что подобные чувства я испытывал много лет тому назад, когда впервые Ленку уговорил со мной переспать!

Мысль о Ленке, напоминание о том, что она неотомщенная покоится в сырой земле, меня внутренне взбесило. Чтобы от Линды скрыть это свое бешенство, я веками прикрыл глаза, и не заметил, как на время отключится от реальности всего того, что в тот момент происходило в пилотской кабине «Чесны 510». Когда я снова их открыл, то наша «Чесна 510» в отвесном пике падала к земле.

– Ты не мог бы мне помочь выбраться из этого пике?! – Тихим, но вполне спокойным голосом Линда меня попросила.

Осторожно подработав педалями, я штурвал потянул на себя. Вскоре «Чесна 510» прекратила отвесное падение к земле, перешла в горизонтальный полет.

– Линда, можешь снова взять на себя пилотирование самолетом! Постарайся самостоятельно набрать высоту в милю! Затем свяжись с диспетчерской башней в Неллисе и им сообщи, где мы находимся!

– А где мы сейчас находимся?! – Линда тут же поинтересовалась в ответ.

Взглянув за остекленение пилотской кабины, я увидел небольшой городок, к которому мы приближались.

– Набери высоту! И тогда увидишь впереди город, к нему мы сейчас подлетаем! Может быть, это и есть твой Парамп?! Ты мне уж сама подскажи, он это или не он?! Я же в этом городе никогда не бывал! – Я сказал безразличным голосом, с интересом наблюдая за тем, как девчонка сама будет выходить из этого положения.

«Чесна 510», пару раз клюнув носом, все же перешла в набор высоты. Через некоторое время, наш самолетик вышел на высоту в тысячу футов. Линда с гордой улыбкой посмотрела на меня в свой нагубный микрофон произнесла.

– Впереди Парамп, я его узнала по зданию городской мэрии!

Таким несколько обезьяним способом, Линда начала ориентироваться на местности.

– В каком направлении находится наш аэропорт Неллис?! Сможешь ли ты его сама найти?!

– Думаю, что смогу!

– Отлично! Ты не будешь возражать, если я перейду в салон и немного посплю в одном из кресел?! Ты же можешь возвращаться в аэропорт или, если хочешь, можешь еще немного полетать, но уже без меня!

– Ты, что мне так доверяешь?! Но я же впервые сижу за штурвалом самолета и со мной, и с самолетом всякое может случится!

– Линда, ты уже не маленькая девочка! Ты уже два часа в небе! Так что постарайся не упасть, а я очень устал и мне надо хоть немного отдохнуть!

Самым удивительным оказалось то, что в салоне я действительно заснул и проснулся, когда за иллюминатором солнце уже клонилось к закату. В этот момент в наушниках послышался голос Линды, и он уже не был таким суровым и невыразительным, каким она со мной этим утром и обычно разговаривала.

– Георг, ты проснулся?! По твоему изменившемуся дыханию я поняла, что ты проснулся, командир! Разреши мне доложить, топливные баки самолета почти пусты, и мы должны садится! Без тебя я сама не решалась идти на посадку! Так что поднимайся, приходи в кабину и сажай самолет!

Таким образом, первый полет Линды закончился очень поздно и добираться до Лас-Вегаса ночной дорогой нам не было смысла. Тогда мы решили, Линда выступила инициатором этого предложения, переночевать в одном из придорожных мотелей. Покинув аэродром, мы выехали на федеральную магистраль, когда уже совсем стемнело. На первом же указателе мотеля «We glad to meet you» мы свернули с дороги и после двух минут езды были в мотеле.

За франт деском мотеля возвышался огромный черномазый, меня аж всего перекосило при виде этой образины. Линда своими глазками удивленно зыркнула в мою сторону, она, видимо, почувствовала, как у меня при виде этого афроамериканца начало портиться настроение. Своим нежным, но одновременно очень твердым плечиком она меня отодвинула сторонку, сама подошла к франт деск и ласковым голоском проговорила:

– Мы бы хотели у вас остановиться на ночь!

– Конечно, мэм! Чтобы вы хотели иметь бы для себя и для вашего отца, мэм?!

Так оскорбить белого человека могут только черномазые обезьяны! Меня назвать отцом Линды! Если у меня с собой был бы мой честный и верный Desert Eagle, то этот черномазый так бы не разговаривал! Я этому черному фармазону²² в одно мгновение прострелил бы голову. Но сегодня оружия я с собой не взял и вот в данную минуту почувствовал, что зря так поступил!

Внешне Америка имеет облик законопослушной страны, жители которой только тем занимаются, что работают и платят налоги! Каждый день в ней ничего интересного не происходит, как скажем в России и в других странах мира! Но Америка могла бы стать лучшей страной мира, но она стремительно катится в пропасть по наклонной плоскости во многом из этих афроамериканцев и чиканос, не желающих работать. Они живут на пособия по безработице и в ус себе не думают, утверждая, что свое отработали на рабских плантациях и больше работать на белых не будут! Почему они тогда не уезжают обратно в свою любимую Африку?!

Одним словом, меня начало распирать от злости и от гнева:

– Эй ты, нигга, следи за тем, что говоришь и с кем … -

Начал было я шипеть из-за спины Линды, возвышаясь над ней почти на голову. В тот момент я был готов и подраться, защищая свою честь и вспоминая добрые старые времена.

Но Линда, не обращая ни малейшего внимания на мое поведение, на мое злобное шипение, спокойно проговорила, обращаясь к ниггеру:

– Любой номер с двуспальной постелью, душем и туалетом! Да, молодой человек, мой бойфренд не любит, когда его называют моим папой!

– Извините, мэм! Больше такого не повторится!

– Ну, и замечательно! Так, какие номера вы нам могли бы предложить?!

– Мэм, сегодняшним вечером все дешевые номера распроданы! Могу вам предложить наш последний резерв – личный номер хозяина мотеля за сотню баксов, но в нем все имеется!

– Хорошо, мы ее берем! Да, и кого-нибудь попроси, мои вещи забрать из багажника машины и их перенести в наш номер!

Я шел за Линдой и размышлял о том, что я, кажется, сделал очень неплохой выбор, решив эту девицу сделать своим помощником. С этим черномазым, стоявшим за франт деском я собрался драться, а она одними только словами его унизила и положила на обе лопатки.

Вы понимаете, грумов, подносчиков багажа, в американских мотелях никогда не было и не будет. Владелец мотеля в ваше распоряжение должен был бы предоставить лишь дешевую, но со всеми удобствами комнату для ночлега и больше ничего. В мотелях нет и никогда не было каких-либо подносчиков багажа или room service²³. Дежурный администратор должен был с вас получить оплату за номер, вам в руки передать ключ от номера и на этом его обязанности завершались. Линда же этого подлого черномазого, оскорбившего меня словами и нам предложившего самый дорогой номер чертового мотеля, поставила на место. Из-за отсутствия грума теперь он сам, этот гордый и независимый ниггер, должен будет ее багаж на своем горбу перенести в наш номер и получить доллар на чай за оказанную услугу!

Наш люксовый номер, за него я заплатил целую сотню долларов, на которую мог бы прожить неделю, оказался обыкновенным номером мотеля за двадцать три доллара. Я снова почувствовал, как у меня снова зачесались кулаки, но в этот момент Линда с некоторой укоризной в голосе ласково произнесла:

– Георг, как я полагаю, тебе следует немного охладиться! Так что душевая – в твоем полном распоряжение! Получив багаж, я тоже приму душ!

Десять минут блаженства под острыми и слегка прохладными струйками воды сделали свое дело, я самого себя снова почувствовал человеком. Только в тот момент я сообразил, что никакой смены нижнего белья я с собой не брал. Так как не предполагал, что она мне может потребоваться. Я же рассчитывал, что обратно в гостиницу вернусь в тот же вечер. Что ж мне пришлось закутаться одним из банных полотенец из тех, висевших на нагревателе, и в таком виде появляться перед Линдой. Я сразу же обратил внимание на новые трусы-боксеры, лежавшие на моей половине кровати.

– Извини, Георг! Но на всякий случай по дороге в гостиницу я заскочила в магазин нижнего белья для мужчин, и эти боксеры купила для тебя! Переодевайся, а теперь настала моя очередь принять душ!

И эта молодая, но весьма прагматичная американка, двадцати восьми лет, скрылась за дверьми душевой. В тот момент я подумал о том, что она чем-то похожа на Салли до ее замужества! Та была такой же прагматичной женщиной. Она продумала все до мелочи, прежде чем решила свою судьбу соединить с моей судьбой.

Только двое во всем мире могли знать мою полную подноготную – это лейтенант военной полиции Корпуса морской пехоты США Салли Донован, моя жена и подруга, и генерал-майор Иван Николаевич Терентьев!

Салли же все сделала таким образом, чтобы я превратился в ее мужа, в белого американца Карла Донована, хотя к нему я не имел ни малейшего отношения! Она так профессионально стерла все мои следы в том моем прошлом, что этот генерал-чекист до сих пор меня не разыскал. Генерал только догадывался, но точно не знал, где я скрываюсь и чем занимаюсь в настоящий момент! Вот только мне не нравится то, что мне постоянно приходится от него скрываться и от него бежать! Откровенно вам признаюсь в том, что находится в состоянии постоянного бегства от своей же тени, мне совершенно не нравилось! Недавно кое-какие мысли зародились в моей голове по этому поводу!

Отбросив мокрое полотенце в сторону, я на себя натянул трусы. Со своей половины двуспальной кровати матрас сбросил на пол, его застелил простыней. Затем я сам на нем устроился и прикрылся легким одеяльцем, голову положив на подушку и снова крепко задумался над своей судьбой.

С недавнего времени о Салли с детьми я как бы перестал волноваться. Ее вряд ли кто-либо вообще сможет найти?! Даже, если и найдут, то вряд ли смогут ей и детям каким-либо образом навредить! Триш мне помогла их запрятать так далеко и глубоко, что я перестал за них тревожиться, зная, что их и день, и ночь охраняют верные люди! Таким образом, у меня появилась возможность заняться решением проблемы сенатора Питера Малколма и ФБР. Мне хотелось все-таки выяснить, от кого и какую именно информацию сенатор обо мне получил?! Я не заметил, как, размышляя о своих будущих шагах по нейтрализации ФБР, я задремал.

Но очень скоро меня разбудили жаркие поцелуи и женский шепот. Эта Линда, навалившись на меня, меня расцеловывала. Одновременно между поцелуями она умудрялась мне нашептывать на ухо:

– Как только первый раз я тебя увидела, то сразу же поняла, что именно ты являешься тем мужчиной, которого я в своей жизни надеялась встретить и так долго ждала!

– Линда, а ты не ошиваешься?! Я уже не так уж молод, да и мы знакомы всего лишь неделю! Как можно за такое короткое время знакомства узнать, что я – твой мужчина?!

– Женщина сердцем чувствует, кто ее мужчина! Да и если хочешь, то я тебе напомню о том, что мы первый раз встретились три года тому назад …

– Линда, ты попросту ошибаешься, три года назад мы не могли бы встретиться! Меня тогда еще не существовало …

– Я это хорошо, Георг или Карл, поняла неделю назад, когда в мое дежурство мне выпало тебя и твоего друга охранять в нашей клинике! Карл, ты изменил лицо, но не изменил тембр голоса, я тебя моментально узнала, как только его услышала! Да и к тому у тебя остались прежние манеры Карла Донована повелевать! Как только я тебя увидела и услышала твой голос в клинике, то сразу же поняла, кем ты вдруг стал, но не поняла, почему ты это сделал!

– Можно на вопрос «почему» я отвечу немногим позже?!

– Разумеется, сейчас мы займемся немного другими делами, мой любимый мужчина!

Зря я надеялся этой ночью хорошенько отоспаться. Спокойная ночь, словно по-волшебству, внезапно превратилась в ночь бурной и безудержной любви. Мы любили друг друга, а не занимались сексом, как это частенько теперь говорят молодые русские и американцы. Мы друг друга любили до потери сознания, до последней отдавая друг другу всего себя без остатка! Любовь, а не секс, – это самое пресное чувство из всех человеческих чувств, существующих в нашем мире!

Хочу вам честно признаться в том, что до этой ночи я Линду воспринимал и к ней относился несколько по-иному! Мне хотелось ее сделать своим помощником в одном серьезной и в предстоящем деле! Она была чистокровной американкой в третьем поколении, ее прадедом был хорват, приехавший в Америку до Первой мировой войны. Я ее никогда не рассматривал своей любовью! Но этой же ночью Линда, эта чертова, прагматичная и такая прекрасная американка своей любовью меня прямо-таки вывернула наизнанку и меня прямо-таки заставила ее полюбить! Линда сумела меня заставить поверить в то, что и американцы, и американки, как и русские, могут любить и быть любимыми! В ней как бы совершенно для меня неожиданно вдруг воплотилась моя первая любовь Ленка, подарившая мне сына, но отказавшаяся жить со мной!

– Расскажи немного о себе?! – Вдруг неожиданно для меня прошептала Линда.

По внезапно напрягшемуся моему телу, а также по моим рукам, вдруг прекратившими ласкать ее тело, эта молодая американка сразу же догадалась о том, что ее вопрос оказался не к месту и ни ко времени. Она тут же попыталась исправить свою ошибку, ласково прошептав мне на ухо:

– Меня не интересует твое прошлое, Георг! Меня интересует твое настоящее! И ты должен меня понять почему?! Любая женщина желает знать, как можно больше, о мужчине, кто может стать отцом ее детей?!

Глава 10

1

В гостиницу «Мираж» я вернулся рано утром, по крайней мере часа за два до завтрака. Линда меня довезла до гостиницы, она меня чмокнула в щеку и, сказав, что скоро увидимся, уехала домой. Как она по дороге мне рассказала, что с несколькими подругами они сняли дом с бассейном неподалеку от Лас-Вегаса.

– Когда-нибудь я тебя приглашу к себе, мы вместе поплаваем в бассейне! Тогда ты сам почувствуешь, что он у нас не какая там помойная лужа, как скажем, в твоей гостинице!

Войдя в лобби гостиницу, я удивился тишине и как бы пустоте самого лобби и гостиничного коридора, по которому шел к лифтам, чтобы подняться на свой десятый этаж этого тридцатиэтажного здания. Ведь «Мираж» был не только гостиницей, но и казино, расположенном на первых двух цокольных этажах гостиницы. Так что жизнь в ней обычно не затихала ни на минуту. В любой час дня ночи рулетки в казино крутились и принимались ставки игроков, постояльцев гостиницы. Круглосуточно работали рестораны, клубы и бары гостиницы, а также букмекерские канторы, принимающие ставки на любое спортивное состязание, происходившие в разных уголках мира.

Поначалу я насторожился и даже замедлил свой шаг, но тут же вспомнил, что зашел в гостиницу не с ее главного входа, а опять-таки с западного подъезда, считай, что с черного хода. Небольшой вестибюль перед лифтами также оказался пуст, ни единого человека мне так и не встретилось в этом крыле гостиничного здания.

Лифт практически мгновенно меня поднял на десятый этаж. На нем уже были люди, мимо меня прокатила тележка-каталка room service, катившая ее молодая женщина в белой одежде лишь мазнула по мне усталым, грустным взглядом. Она, видимо, всю ночь проработала и сейчас мечтала только об одном, чтобы поскорей вернуться домой и хорошенько отоспаться. Пара горничных в противоположном конце коридора принялись за уборку освободившихся за ночь номеров. Я развернулся налево и направился к своему номеру, расположенному в самом торце коридора. Когда я его занимал, то еще тогда удивился тому, что дверь в него открывалась не как обычные двери в жилых домах или в гостиницах, а почему-то разъезжались в стороны.

Электронный ключ, картонную пластинку, покрытую пластиком, я засунул в щель электронного замка. Обе половинки двери тут же разъехались в сторону, как двери в вагонах метрополитена. Мой номер был стандартным гостиничным номером, разве что раза в полтора больше своей площадью. Но в нем была стандартная двуспальная постель, больше напоминавшая аэродром, и минимум мебели, а также широкое панорамное окно на Лас-Вегас.

То, что мне всегда нравилось в Америке, так это было то, что многие люди в ней жили в просторных помещениях. Разумеется, в этой стране особенно в больших городах имелись и так называемые малогабаритные квартирки, в которых не развернешься вдвоем! Но большинство американцев живут в собственных домах за городом, в которых жилое пространство они определяли словом «space» – помещением, но не каким-то жалкими квадратными метрами. Помещение для приема гостей – гостиничная, помещение для спанья – спальня и так далее.

Я подошел к панорамному окну и через него взглянул на Лас-Вегас. Порой мне казалось, что этот город мне напоминал молодую и очень красивую женщину, внимательно следившую за своим макияжем, и умело свое тело, поддерживающая в прекрасной спортивной форме. Местные жители делали все возможное и невозможное, чтобы он своей красотой привлекал бы, как можно больше туристов. Но, как вы сами понимаете, Лас-Вегас имел специфических туристов, игроманов. Их он привлекал не своими достопримечательностями, а возможностями. сделав ставку в городских казино, потратить свои кровно заработанные доллары в пустой надежде выиграть!

Машинально взглянул на часы, мы с Линдой мотель покинули, как только рассвело с тем, чтобы в гостиницу я мог бы вернуться до того момента, когда производится пересменка гостиничных работников и служащие казино. И, как очевидно, это нам удалось сделать, мне удалось практически незаметно вернуться в свой номер. До времени завтрака с Фомичом или как его там, мистера Гералта Макрели, у меня еще оставался целый час времени. Мелькнула мысль, а не поплавать ли мне в бассейне?! Но я тут же от нее отказался, вспомнив слова Линды о гостиничном бассейне. Да и к тому же мне не хватило бы часа на то, чтобы переодеваться и, воспользовавшись лифтом, до него добираться. Тридцать минут в бассейне – этого времени для бассейна мне было бы явно недостаточно, чтобы в нем поплавать.

Дома в свободные от работы дни я с обоими сыновьями в бассейне проводил так долго времени, плавая с ними наперегонки и играя в поло, что Салли на меня очень сердилась.

Воспоминания о сыновьях, о Салли – заставило сладко затрепетать мое сердце, хотя я одновременно и хорошо понимал, что существует и большая вероятность того, что с ними и с вновь обретенным сыном Николаем, я уже никогда больше не увижусь! Захотелось позвонить и поговорить с Салли, но часы мне напомнили о разнице во времени Лас-Вегаса с тем местом, где в данный момент находилась моя семья. У них только-только завершался вчерашний день, так что они уже или легли в постель, или были на пути к ней!

Тогда я решил вместо бассейна принять ванну, помыться в джакузи. Да и после бассейна все равно пришлось бы принимать, по крайней мере, душ. Итак, я принял решение полчаса до завтрака понежиться в джакузи. Я мгновенно с себя сбросил всю одежду, и прямо-таки нагишом отправился в ванную комнату. Но в тот момент, когда я переступал ее порог, то я ярком отражении зеркал ванной комнаты я вдруг увидел, что за дверью прячется какой-то человек. Своей черной одеждой он особенно выделялся на белом фоне стен ванной комнаты.

Когда этот ниндзя начал движение своей правой рукой, чтобы рукояткой пистолета, зажатого в ней, меня ударить по затылку, то я свою голову, уводя из-под удара, рефлексивно, очень резко откинул назад. Тем самым я создал момент движения, его инерцию оказалась достаточной для того, чтобы я совершил сальто в воздухе. Вернее, было бы сказать, что всем своим телом я совершил обратное сальто. В тот момент, когда мои обе ноги находились в высшей точке сальто, то я попытался левой ступней нанести удар в голову этого незнакомца-ниндзя. Но промахнулся в основном из-за того, что во время тренировок не успел в достаточной степени отработать удары своей левой ногой, правой научился бить, а вот левой – нет.

Одним словом, создалась ситуация, в ней я неожиданно для самого себя из ванной комнаты вывалился обратным сальто. Разумеется, неожиданное появление противника в ванной комнате не позволили мне после сальто встать на ноги. Вывалившись из ванной комнаты, я практически мешком распростерся на пол своего номера. К этому моменту ниндзя с пистолетом в руках выскочил из ванной комнаты. Увидев меня, распростертого на полу, он не стал меня приканчивать, не стал в меня стрелять, хотя в своем распоряжении имел более чем достаточно времени, чтобы нажать на курок своего пистолета Берета М9. Так как, видимо, он все же опасался звуком выстрела из пистолета, на Беретте не было глушителя, привлечь внимание гостиничного персонала, работавшего на моем этаже. Тогда незнакомый ниндзя попытался меня обездвижить тяжелыми ударами по голове своими полусапогами.

Но и я к этому времени успел очухаться, прийти в себя и осознать всю опасность продолжения схватки с этим черным чужаком, находясь в невыгодном для себя положении, лежа на полу. Уходя из-под ударов полусапог чужака, я начал резко перекатываться всем своим телом то в одну, то в другую сторону. Выбрав момент, я снова начал перекатываться, но не от него, а прямо ему под ноги. В результате, ниндзя об меня как бы споткнулся, в результате, потерял равновесие и свалился на пол. Таким и весьма неожиданным образом шансы нас обоих в этой схватке уровнялись! Правда, она продолжалась примерно еще пять минут, но это уже была не борьба, довольно-таки быстро мне удалось из его рук вырвать пистолет Беретту. От удара рукояткой Беретты по голове ниндзя, наконец-то, потерял сознание.

Я поднялся на ноги и оправился в ванную комнату, чтобы там изо всех банных халатов повытаскивать пояса. Затем я ниндзя этими сами поясами перевязал крепко-накрепко так, чтобы он не мог бы сам развязаться и бежать. Посадил его на стул и к этому стулу для порядка тоже привязал. Затем сам приоделся, на плечи накинув белый махровый халат. Пару мгновений поразмышлял над тем не вызвать ли мне полицию или гостиничную службу безопасности. Но привлекать к себе внимание мне не захотелось и тогда я принял решение самому разобраться в произошедшем, допросить ниндзя.

Да и между прочим под черными одеждами каратиста-ниндзя, как оказалось, скрывался черномазый паренек лет двадцати – двадцати двух, не старше! Причем его мордашка имела вполне приятные европейские черты, он не был какой-то там черномазой обезьяной с вывернутыми наизнанку губами и глазами навыкате!

Прежде чем этого черномазенького приводить в сознание, я покопался в своих вещах и из них достал свой верный Desert Eagle, на его ствол навернул глушитель и пистолет запрятал в левый карман своего банного халата. Затем осторожненько связанную обезьянку похлопал по щекам, приводя его в сознание. Как только он приоткрыл свои глаза навыкате, то поинтересовался:

– Кто ты такой?! И почему вдруг оказался в моем номере?! Откуда у тебя от него появился электронный ключ?! – Я вполголоса поинтересовался.

Черномазый молчал и лишь хлопал своими веками, то прикрывая, то открывая белые белки глаз. Но я не собирался с ним церемонится и рассусоливать, ждать, когда он, наконец-то, осознает, что оказался в смертельной опасности. С ходу кулаком прошелся по его губам, но тот продолжал хранить молчание, продолжая по-глупому мне подмигивать. Тогда я рукояткой его же Беретты прошелся по его черепку. Две кровавые дорожки пробежали по его щекам, малец продолжал упорно молчать. Тогда я, передернув ствол Беретты, пистолет приложил к его лбу и сказал:

– Как американский гражданин, я имею полное право пристрелить любого черного оборванца, незаконно проникшего в мой дом! Гостиничный номер, конечно, принадлежит этой гостинице, его владельцу! Но, когда я оплатил свое в нем проживание, то он стал моим временным домом! Ты проник в мой дом и одним этим нарушил сотню американских законов! Так что я имею полное право тебя пристрелить и за это меня никто не осудит!

Указательным пальцем правой руки я начал медленно давить на курок пистолета, как в этот момент послышался голос этого черномазого паренька:

– Масса, подожди и не стреляй! Я тебе всю правду расскажу!

Второй стул я пододвинул к его стулу, к которому этот черномазый паренек с симпатичной мордашкой был привязан. Сел таким образом, чтобы в моем поле зрении находилась бы и пойманная мною и жертва, и входная дверь в номер. Беретту же в взведенном состоянии продолжал держать в своей правой руке, хотя мог стрелять и с левой руки.

– Ну что ж, давай, рассказывай, Ромео!

– Почему вы меня назвали Ромео, масса, и кто он такой?! На улице ребята меня зовут Микки-шримп²⁴!

– Слушай, Козявка! Мне, в принципе, по барабану, как тебя кличут на улице! Меня интересует лишь только то, почему ты вдруг оказался в моем гостиничном номере?! И чем ты в нем вообще занимался?! Давай рассказывай, а не то я тебе башку прострелю!

– Масса, не стреляй в меня, я тебе все сам расскажу!

– Так, почему не начинаешь свой рассказ?! Я голоден и хочу есть! Будешь тянуть время, то от одного чувства голода я тебя попросту пристрелю! –

Голосом, не выражающим вообще каких-либо эмоций, я продолжал настаивать на том, чтобы эта симпатичная мордашка, молодой уличный бандит, начала бы свой рассказ. Но парень тянул время, он явно чего-то и кого-то ожидал.

– Масса, я все тебе обязательно расскажу! Но не мог бы ты …

В этот момент распахнулась входная дверь и в ее проеме показалась та самая симпатичная блондинка в белом, которая несколько минут назад мимо меня, когда я выходил из лифта, прокатила тележку с заказом room service.

– Сэр, вы не заказывали индейку с … – Поинтересовалась женщина.

Но я не дал ей договорить, первым же выстрелом из своего Орла пустыни с глушителем, ей прострелил запястье правой руки. Из ее руки тотчас же выпала и на тележку-каталку с негромким стуком свалилась Беретта с глушителем, с фонарем подсветкой и другими современными, но никому особо не нужными наворотами. Не трудно было бы догадаться, что фонарем подсветкой, закрепленным на стволе Беретты, эта женщина пользовалась, когда рыскала и грабила гостиничные номера богатых туристов. По всей очевидности, работа официанткой ей позволяла свободно посещать номера постояльцев гостиницы, находить наиболее богатых постояльцев, затем в эти номера отправлять своего подельника.

Одним словом, эта ясность и очевидность всего произошедшего в моем номере позднее со мной сыграли злую шутку. Я – идиот их отпустил, так и не вызвал полицию или гостиничную службу безопасности! Я тогда своего Орла пустыни убрал в глубокий карман махрового халата. Затем поднялся со своего стула, подошел к черномазому хлюпику и его развязал. Хлопнув ладонью по его плечу, я миролюбиво сказал:

– Забирай свою раненую подругу и оба проваливайте! Пока я добрый, убирайся по добру по здорову из моего номера, чтобы вас обоих я больше не видел!

Одним словом, я поступил, как обычно поступают русские, этим двум агентам ФБР продемонстрировал многогранность, широту и доброту своей души! И за это мне пришлось поплатиться двумя годами тюрьмы, но об этом несколько позже! Как только за этими двумя гостиничными налетчиками захлопнулась дверь, то я задумался над тем, что же дальше мне делать?! Мои планы начать войну с ФБР пока еще полностью не сформировались. Я одно только понимал, что спокойные время закончились и мне следовало бы, как можно скорей, валить из этой гостиницы, хотя она и мне принадлежала!