Матросская тишина

Сев в машину, он поехал в Будапешт. При пересечении венгерской границы его документами заинтересовались пограничники. И он не мог понять, почему вскоре был задержан и передан Интерполу. Отсидев пять месяцев в будапештской тюрьме, Станислав понял, что будет отправлен в Россию.

Сейчас он сидел в самолете в сопровождении двух полицейских. Впереди его ждала неизвестность. Он понимал, что сейчас для него наступает самое трудное время. Он попадет в следственный изолятор. Конечно, с ним попытаются разобраться его враги. Но у него оставалась надежда. Первое – у него есть генерал, который по идее не должен его бросить. Ведь не будет же Грибов подписывать сам себе смертный приговор! А он отлично понимает, что если не поможет Станиславу, то Курдюмов может «сдать» его. Второй же момент – все финансовые счета находятся только в ведении Станислава. Можно нанять дорогих адвокатов, можно подкупить суд, можно подкупить и тюремщиков… Нет, размышлял Станислав, варианты у него есть. К тому же наверняка Грибов знает, что сегодня Курдюмова доставят в Москву. Может быть, он сумеет сделать так, что Станислава возьмут под опеку его коллеги, может быть, как-то сумеет замять дело… В конце концов, надежда умирает последней.

Тем временем прозвучало объявление, что вскоре самолет совершит посадку в аэропорту Шереметьево. Станислав распрямился и попытался достать руками затылок. Но руки, скрепленные наручниками, поверх которых был накинут плащ, до затылка не доставали. Сопровождающие венгерские полицейские удивленно посмотрели на Станислава. «Ладно, парни, – подумал он, – еще не вечер!»

Глава 4
Адвокат

Адвокат Виталий Козырев сидел за столиком небольшого уютного ресторана в центре, на Ордынке. Время от времени он поглядывал на часы. Было видно, что он кого-то ждал.

Вскоре в дверях показалась девушка лет двадцати пяти, стройная, темноволосая. Увидев адвоката, она помахала ему рукой. В ответ он кивнул.

Девушка подошла к столику и произнесла:

– Здравствуйте. Я Светлана.

– Очень приятно, – улыбнулся адвокат. – Я Виталий.

– Спасибо, что согласились на встречу и на интервью, – сказала Светлана.

Адвокат неопределенно пожал плечами.

– Понимаете, читатели нашей газеты очень интересуются вашей личностью, поэтому наше руководство и поручило мне связаться с вами, – продолжала девушка.

– Вообще-то в последнее время я стараюсь не давать интервью, – сказал Козырев, – но для вас я сделал исключение. И, по-моему, не ошибся… – Виталий улыбнулся и оценивающе посмотрел на журналистку.

– Может быть, тогда начнем? – спросила Светлана.

– Давайте сперва что-нибудь закажем.

– Я бы выпила кофе.

– И только? – улыбнулся Козырев. – Давайте я закажу вам что-нибудь из закуски. Или что-нибудь сладкое…

– Нет, спасибо, я сыта, – ответила Светлана.

– Тогда, может, ликер, мартини или что-нибудь покрепче? – предложил адвокат.

– Ну, если только мартини со льдом…

Адвокат заказал для себя минеральную воду, кофе и кое-что из закусок.

– Правду ли говорят, что вы совсем не пьете? – спросила Светлана.

– Что значит не пью? В рабочее время не употребляю, голова должна быть трезвой, – улыбнулся Козырев.

– А учитывая то, что у адвоката рабочий день практически круглосуточный, – продолжила журналистка, – то можно сказать, что вы не пьете вообще?

– Да, не злоупотребляю, – неопределенно ответил адвокат.

– Виталий, расскажите, как вы стали адвокатом столь крупных мафиозных личностей? Нет, сначала лучше расскажите о себе. Как вы стали адвокатом, что закончили?

– Родился в Москве, – начал Козырев, – закончил юридический факультет, в девяностом поступил в Высшую школу Комитета госбезопасности. Затем девяносто первый год, наш департамент расформировали. Тогда я и решил быть адвокатом. Вступил в Городскую коллегию адвокатов, где и работаю по сегодняшний день.

– Ясно. Значит, вы несостоявшийся чекист? – улыбнулась Светлана.

– Можно сказать, да.

– А как же вы стали работать с такими известными криминальными авторитетами?

– Вы знаете, не адвокат выбирает клиентов, а наоборот, клиенты адвоката. Так получилось, что несколько лет назад я вел два громких дела, и достаточно успешно.

– Успешно – это как? – поинтересовалась журналистка.

Виталий застенчиво улыбнулся и повторил, не желая вдаваться в подробности уголовного дела:

– Достаточно успешно.

– А что дальше?

– После этого – криминальный, точнее, тюремный, телеграф работает безукоризненно – кто-то порекомендовал меня своим знакомым. Так я попал в поле зрения тех людей, которые относятся к криминальной элите.

– А вы их к этой категории не относите?

– Мы, адвокаты, меньше всего думаем об этом. У нас клиент – это прежде всего человек, и мы с ним работаем. А какое место он занимает в криминальной иерархии, мы об этом не думаем. Это уже потом мы узнаем, кто он и что.

– Как-то не очень в это верится, – Светлана кокетливо улыбнулась.

– А вы что, думаете, к нам приходят клиенты и говорят: здравствуйте, господин адвокат, вот я такой-то, лидер такой-то группировки, у меня столько-то людей, или я киллер, столько-то человек «замочил»? Никогда они этого не скажут. Они все охранники или бизнесмены.

– В принципе, конечно… Хорошо. Но ведь в Москве есть много адвокатов, часть из них – меньшая – известна. Другие неизвестны. Вы относитесь к известным адвокатам. Как вы можете это прокомментировать?

– Честно говоря, я никогда к известности не стремился и предпочитаю находиться в тени. А известным я стал благодаря некоторым обстоятельствам. Просто был такой период в моей жизни, когда я должен был стать жертвой правоохранительных органов, меня должны были задержать и инкриминировать незаконное уголовное дело. Тогда я был вынужден обратиться к журналистам. А поскольку дело было громкое, – продолжал Козырев, – я и стал известным.

– Сейчас многие стараются как можно больше себя «раскручивать». Есть два очень известных адвоката, чьи имена постоянно мелькают в газетах, в журналах, их показывают по телевизору. Один из них даже называет себя «глянцевым адвокатом». Что вы можете сказать об этом?

– Я не знаю насчет «глянцевого», в нашей адвокатской среде их называют «клоунами». Посудите сами, зачем адвокат будет выступать в различных передачах, которые совершенно не относятся к юриспруденции, в развлекательных шоу, каждый раз подчеркивая, что он является известным и дорогостоящим адвокатом? Я же, наоборот, знаю очень хороших и дорогостоящих адвокатов, которые никогда на телевидении не появляются. Их знают в узких кругах. И именно за это они получают немалые деньги, потому что умеют решать очень сложные вопросы, – ответил Козырев и добавил: – Этим людям реклама не нужна.

– Все ясно, – улыбнулась Светлана. – А вот скажите, сейчас прошла информация об аресте членов группировки киллеров, которая, по неофициальным данным, действовала под опекой некой спецслужбы. Вы не являетесь адвокатом членов этой группировки?

– Слышал я про эту группировку, но адвокатом их не являюсь, – коротко ответил Виталий.

К столику подошел официант, расставил закуски и напитки.

– Давайте сделаем небольшой перерыв, – предложил адвокат, придвигая к себе тарелку с салатом.

– Я не против, – ответила Светлана, взяв в руку фужер с мартини.

Адвокат начал есть овощи. Неожиданно раздался негромкий звонок мобильного телефона. Козырев достал аппарат из кармана пиджака и посмотрел на дисплей, стараясь понять, кто ему звонит. Но на дисплее высветилась надпись на английском языке: частный номер. Виталий знал, что в последнее время все его клиенты предпочитают зашифровывать свои номера, чтобы не засвечиваться. Нажав на зеленую кнопку приема, Виталий поднес аппарат к уху и проговорил:

– Слушаю!

– Здравствуйте. Это Виталий Козырев? – раздался приятный женский голос.

– Да, это я.

– Мне вас рекомендовал один человек, – продолжила женщина. – Мне нужна ваша помощь как адвоката. С вами можно встретиться?

– А когда вы хотели бы встретиться? – спросил Козырев.

– Лучше прямо сейчас. Скажите, где вы находитесь, и я подъеду.

– Сейчас я нахожусь в японском ресторане на улице Ордынка. Знаете?

– Да, знаю. Вы там долго еще будете?

– Минут сорок…

– Я за это время успею до вас добраться.

– Хорошо, я буду вас ждать. А как вы меня узнаете?

– Я вас найду. Мне показывали вашу фотографию, – ответила женщина.

«Интересно, – подумал адвокат, удивившись, – кто это мог показывать ей мою фотографию?»

– Хорошо, я вас жду, – повторил он, выключил телефон и убрал его в карман.

– Что-то срочное? – спросила Светлана.

– Клиент позвонил, – коротко ответил Козырев.

– А по какому делу?

– Пока не знаю. Скоро приедет, тогда все и выясню.

– Хорошо. Сколько у нас еще времени?

– Минут тридцать есть.

– Прекрасно. Тогда я хотела бы задать вам еще несколько вопросов… – И Светлана продолжила разговор. Адвокат отвечал неохотно. Его мысли были заняты предстоящей встречей с новым клиентом. Поглядывая на часы, Виталий построил разговор так, чтобы минут через двадцать закончить. Он прекрасно знал, что его клиенты журналистов не любят. Тем более если дело будет достаточно интересным, то присутствие журналистки при разговоре нежелательно.

Уложившись в двадцать минут, Козырев попрощался с журналисткой и проводил ее до дверей ресторана. Сам же вернулся за столик. К этому времени официант убрал использованные приборы. «Очень хорошо, – отметил про себя Виталий, – пусть клиент думает, что я ужинал один».

Адвокат заказал горячее и стал с аппетитом есть. Вскоре он увидел, что в ресторан вошли двое – высокая миловидная девушка и плотный парень крепкого телосложения. Девушка внимательно осмотрела зал и направилась к столику адвоката. Парень же сел за свободный столик.

Подойдя к столику, девушка спросила:

– Вы Виталий Козырев?

– Да, я, – ответил адвокат. – Это вы мне звонили?

– Да. Меня зовут Наташа.

– Хорошо. Присаживайтесь, – адвокат показал на свободный стул. Наташа села.

Тем временем адвокат рассматривал новую знакомую. На вид ей было лет двадцать пять, она была стройная, темноволосая, с голубыми глазами и достаточно высоким бюстом.

– Простите, мне ваше лицо, по-моему, знакомо. Вы, случайно, не актриса? – спросил адвокат.

– Нет, я бывшая фотомодель…

– Ясно, – адвокат улыбнулся. – Видимо, я видел вас в каком-то журнале.

– Да, может быть. Иногда мои фото публиковались в журналах, и еще я участвовала в конкурсах красоты, – немного смутившись, ответила Наташа. – А сейчас я приехала к вам вот зачем. Мой супруг… Его задержали, и он будет доставлен в Москву. Против него возбуждено уголовное дело. Я бы хотела, чтобы вы вели это дело.

– А можно спросить, что за человек ваш муж, в чем он обвиняется и кто ведет его уголовное дело? – спросил Козырев.

– Зовут его Станислав Курдюмов, его считают лидером – может быть, вы слышали, об этом в прессе писали – знаменитой «зеленой» группировки киллеров. А дело ведет, по-моему, Генеральная прокуратура. Следователь…

Наташа обернулась к парню, словно хотела спросить его, затем, что-то вспомнив, достала мобильный телефон, набрала какой-то номер и коротко сказала:

– Алло, это я. Кто ведет дело Станислава? – Выслушав ответ, она отключила телефон и сказала: – Следователь Коровников. Телефон его у меня есть.

Адвокат задумчиво посмотрел на девушку.

– Дело громкое… – сказал он медленно. – Я понимаю, что обвинять его будут, скорее всего, в организации преступного сообщества. А там знаете какие сроки наказания?

– Да, мне говорили, что двадцать лет и пожизненное заключение, – тихо произнесла Наташа.

– И что же вы хотите от меня? Чтобы я его освободил?

– Нет, – Наташа покачала головой. – Вы должны с ним просто работать. Мы прекрасно понимаем, от кого и от чего будет зависеть его освобождение…

Виталий пожал плечами:

– Но я, честно говоря, немного устал и хотел съездить отдохнуть…

– Послушайте, Виталий, – перебила его Наташа, – я могу вас так называть?

Козырев кивнул головой в знак согласия.

– Виталий, если вы не хотите работать с моим мужем и ищете какой-нибудь предлог, чтобы отказаться, то скажите лучше об этом прямо и сразу. Я пойму вас правильно и не обижусь. В конце концов, это ваше право…

– Нет, – остановил ее адвокат, – у меня нет никаких причин отказываться работать с вашим мужем.

– Но вы же не очень долго будете отдыхать? – Наташа слегка улыбнулась. – Сколько?

– Не больше недели. К сожалению, больше я не могу себе позволить.

– Это не проблема. Вы же в деле будете не один адвокат.

– В принципе тогда я не возражаю, – помолчав несколько секунд, проговорил Виталий.

– Вот и хорошо. Единственное, – добавила Наташа, – по финансовым вопросам вы должны договориться со Станиславом. Он сам распоряжается деньгами.

– Хорошо, разберусь. А вы не знаете, куда его поместят?

– Вроде два следственных изолятора готовят – «Лефортово» или «Матросская Тишина».

– Но почему именно эти?

– Сейчас решается вопрос, может ли его дело вести ФСБ. Там у них тоже какая-то борьба.

– И когда это решится?

– Думаю, в течение двух-трех дней.

Козырев понял, что девушка неплохо информирована. Видимо, у нее есть какие-то влиятельные источники, которые снабжают ее сугубо конфиденциальной информацией.

– И еще, – добавила Наташа, – я бы хотела договориться с вами по одному вопросу.

– Да, слушаю вас…

– Я знаю, что у вас достаточно широкий круг клиентов, в том числе и из криминального мира. Так вот я бы не хотела, чтобы они знали, что вы будете адвокатом моего супруга, то есть Станислава. Я могу на это надеяться?

– Конечно, – Виталий кивнул. – Я никогда не говорю своим клиентам, с кем я работаю.

– Это понятно. Но они могут вас сами спросить об этом…

– Я найду способ уйти от прямого ответа, – улыбнулся Козырев. – Не волнуйтесь!

– Тогда вот вам номер моего мобильного телефона, – Наташа протянула Виталию заранее приготовленный листок бумаги. – И еще, я хотела написать записку Станиславу, чтобы он знал, что вы от меня.

– Боюсь, с запиской будет трудно, – покачал головой адвокат. – Если он будет в «Лефортово» или в спецблоке «Матроски», то ее будет практически невозможно передать. Там все просматривается.

– Тогда я дам вам зажигалку, она именная. Станислав подарил мне ее полгода назад. На ней мои инициалы. Вы ее как бы между прочим покажите ему. И пусть она лежит во время беседы на столе. Вы не против?

– Хорошо, можно сделать так.

– А когда ваша встреча закончится, вы сразу же наберите мой телефон. Мне нужно будет с вами поговорить. Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулся Козырев.

– Тогда мы с вами прощаемся, – Наташа встала, – и через пару дней встретимся снова. Я вам позвоню завтра и скажу, куда его доставили и кто у него следователь. Если, конечно, следователя не поменяют…

– Ладно, я буду ждать звонка.

Адвокат тоже встал из-за столика и сказал на прощанье:

– Рад был с вами познакомиться.

Через несколько минут девушка в сопровождении парня вышла из ресторана.

Адвокат задумчиво опустился на стул. Да, похоже, он попал в серьезную историю! Курдюмов был известной личностью в Москве, так сказать, главный ликвидатор воров в законе и криминальных авторитетов. Клиентура может быть недовольна, если узнает, что он начал работать со Станиславом…

Глава 5
Тюремщик

На следующий день Сергей Терентьев пришел к девяти часам в следственный изолятор. Поднявшись на пятый этаж, он сразу направился в отдел кадров. Знакомого капитана там не было, за столом сидела женщина, которая назвалась Любовью Ивановной. Сергей представился.

– Да, я в курсе дела, – кивнула Любовь Ивановна. – Распишитесь, пожалуйста, это приказ о зачислении вас в личный состав подразделения.

Сергей быстро пробежал текст: принять Сергея Терентьева на должность заместителя начальника смены с окладом 4 тысячи рублей в месяц. «Ого, – подумал Сергей, – крутой оклад!»

– Оклады у нас небольшие, – Любовь Ивановна словно прочла его мысли. – Зато вас сразу на должность замначальника смены берут. Так что, можно сказать, плацдарм для прыжка есть.

«Да, – подумал Сергей, – прыгну – дослужусь до пяти тысяч рублей в месяц!»

Затем Любовь Ивановна сказала:

– Теперь идите к своему непосредственному начальнику, заму по режиму. Он проведет с вами инструктаж.

– К Федору Николаевичу? – уточнил Сергей.

– Да, к нему.

Сергей вышел из отдела кадров и, пройдя несколько метров по коридору, увидел на одной из дверей табличку с надписью «Заместитель начальника по режиму». Постучав, он приоткрыл дверь и заглянул в кабинет.

– А, Терентьев! Заходи, – улыбаясь, поприветствовал его Федор Николаевич, одетый все в ту же камуфляжную форму. – Ну что, документы оформил?

– Так точно, – ответил Сергей.

– А одежду не получил?

– Нет еще…

– Тебе нужно пойти в хозяйственный отдел, получить там обмундирование. Ты в армии кем был, сержантом? Тебя аттестуют пока на сержантскую должность. Сейчас я распоряжусь.

Он придвинул к себе телефон и набрал внутренний номер.

– Михалыч, – сказал Фоменко, – это я. К тебе сейчас новый сотрудник придет, Сергей Терентьев, ты ему соответствующее обмундирование подбери… Как какое? Согласно штатному расписанию. Он замначальника смены у нас будет.

Сергей вышел в коридор, нашел дверь с табличкой «Хозяйственная часть». Вскоре он получил обмундирование – ботинки, камуфляжную форму с погонами рядового. Затем он вернулся в кабинет Фоменко.

Федор Николаевич доставал из шкафа какие-то бумаги.

– Ты садись пока, Терентьев, – сказал он. – Вот твое оружие, – Фоменко протянул Сергею резиновую дубинку. – Прикрепляется к армейскому ремню с правой стороны. Еще тебе полагается баллон со спецсредством. Но по приказу руководства применение баллонов временно приостановлено. Будешь его получать на ночные дежурства. Ну, давай я тебя ознакомлю с твоими обязанностями и расскажу про наш изолятор. Наш изолятор находится в стенах изолятора «Матросская Тишина». Но, с другой стороны, он не «Матросская Тишина». Раньше мы назывались спецблоком. Образован он был давно, когда существовал КГБ. Тогда у них было «Лефортово». Но был период, когда «Лефортова» явно не хватало. Вот они через руководство страны и пробили себе спецблок, ввели свою охрану, кагэбэшную. Потом, когда КГБ упразднили, наш изолятор перешел вновь в ведение МВД и получил название «Специальный корпус СИЗО № 4». Но кое-какие работники в этом изоляторе остались. Потом часть из них ушла. Поэтому традиции и, главное, режим у нас сохранился тот же, который поставил Комитет. Правила у нас достаточно строгие. То, что позволяют себе в изоляторе общего режима, у нас не позволено. Кроме того, многие камеры у нас прослушиваются. Теперь еще, почему мы называемся следственный изолятор? Как ты понял, тут сидят люди под следствием, так как после приговора суда их отправляют на этап. Тебе начальник уже об этом говорил.

В другом изоляторе общего режима СИЗО № 77/1, старое его название 48/1, есть специальное подразделение для заключенных, которым уже вынесен приговор суда, но они оставлены на хозработы. Поэтому время от времени ты с ними будешь сталкиваться. Они ходят в серых робах с номерами. Передвигаются они по нашему корпусу обычно в сопровождении работников нашего изолятора. Самостоятельно передвигаться им запрещено.

Ну, теперь о том, – продолжил лекцию Фоменко, – кто у нас сидит. Люди сидят тут, можно сказать, заслуженные. Простых заключенных у нас нет.

Раньше в нашем изоляторе сидели члены ГКЧП, главный пирамидчик Мавроди, знаменитый киллер Солоник, которому в 1995 году удалось бежать. Кстати, это единственный случай побега из нашего изолятора. Тогда у нас был большой шмон, многих поснимали. Как ты, наверное, знаешь, виновником побега был признан наш сотрудник, внедренный криминальными структурами, Сергей Меньшиков.

– А что с ним стало? – поинтересовался Сергей.

– Первоначально ходили слухи, что его сразу убили и сбросили труп в Яузу. Потом говорили, что он якобы с Солоником выехал в Грецию. В настоящее время говорят, что он и сам погиб после гибели Солоника, там же, в Греции. Одним словом, точной информации о нем нет. После этого злополучного побега были сделаны определенные организационные выводы. Так что у нас, надеюсь, – подполковник постучал по столу, – больше такого не повторится. А сейчас у нас сидят бывший начальник финансового управления Министерства обороны, известный террорист, чеченский бригадный генерал, несколько воров в законе, крупные банкиры, коммерсанты. Из «ЮКОСа» люди сидят. Есть и несколько криминальных авторитетов. Есть киллеры, различные боевики, но не простые, а одиозные. Одним словом, у нас сидят люди, следствие которых осуществляется либо Генеральной прокуратурой, либо Московской городской прокуратурой, либо Главной военной прокуратурой. Поэтому к ним применяются соответствующие режимные меры. В твои обязанности входит заступать на смену в специальный корпус, где находятся все камеры. Будешь контролировать несколько из них, выводить заключенных на прогулку, следить за временем их питания, осуществлять проверку, вести соответствующее наблюдение. Вообще, по закону запрещено вести оперативные мероприятия по линии следствия в следственных изоляторах. Но поскольку наш объект режимный, мы проводим специальные профилактические мероприятия. Сам понимаешь, без них никак нельзя. Иначе мы никогда не узнаем о том, что готовится голодовка или бунт. Поэтому у нас есть свой комплекс мероприятий. В дальнейшем ты все подробно узнаешь. Да, вот еще… – добавил Фоменко. – Держи специальный ключ. Он называется «вездеход». – Федор Николаевич протянул Сергею большой ключ. – На лестнице между этажами увидишь специальную тонкую трубу, идущую вниз. Это для того, чтобы сбросить ключ от камер в случае нападения заключеных на конвоира. Понял?

– А почему «вездеход»? – спросил Сергей

– Он подходит практически ко всем дверям, в том числе и от камер, дает тебе возможность свободно передвигаться по твоему участку. Ну что, есть вопросы?

Сергей пожал плечами:

– Вроде нет, все понятно.

– Да, по поводу обеденного перерыва ты договоришься непосредственно со своим напарником. Пойдем, я покажу тебе твое рабочее место.

Фоменко встал, вместе с Сергеем вышел из кабинета, закрыл дверь на ключ. Затем они подошли к небольшой решетке. Федор Николаевич нажал на звонок. Решетка открылась, они попали в узкое помещение.

– Это следственный кабинет, – сказал Фоменко. – Сюда ты будешь водить своих подшефных на встречи с адвокатами и следователями.

Они покинули следственное помещение и пошли по длинному узкому коридору.

– А вот тут, – показал Фоменко, – начинаются камеры. Вот твое место.

Они подошли к небольшому помещению, огороженному металлической решеткой. Там стоял столик, за которым сидел молодой парень.

– О, Миша, ты сегодня работаешь? – спросил Фоменко.

– Так точно, Федор Николаевич, – четко ответил парень.

– Знакомься, твой напарник. А это Миша, наш работник. Так что давай, Терентьев, принимай хозяйство! – Фоменко похлопал Сергея по плечу и добавил: – Ни пуха тебе!

«К черту!» – ответил Сергей про себя.

– Как тебя зовут? – спросил Миша, как только Фоменко ушел.

– Сергей Терентьев.

– А я Миша Прохоров. Значит, будем вместе работать?

Сергей молча кивнул.

– Ну, что тебе кум рассказал?

– Какой кум? – не понял Сергей.

– У нас тут всех, кто старше нас, мы зовем кумами.

– Про изолятор рассказывал…

– Изолятор обыкновенный, ничего особенного, – махнул рукой Миша. – Хотя есть своя специфика. Скоро ты ее увидишь. Давай я покажу тебе, кто где сидит, – и Миша поднялся со стула.

Вскоре Сергей уже знал всех обитателей спецблока. На самом деле оказалось не так уж много заполненных камер – двадцать штук. А всего камер около сорока.

Около одной камеры Миша остановился и проговорил с усмешкой:

– А это у нас камера для расслабления.

Он приоткрыл дверь. Камера была пустой. Она представляла собой квадратное помещение, которое было полностью обито мягкой обшивкой, напоминающей толстый войлок.

– Что это? – спросил Сергей.

– А это для особо буйных, – ответил Миша. – У нас такое тоже случается. Бывает всякая симуляция признаков душевной болезни, бывают иные ситуации. Вот мы его сюда забрасываем, пускай он что хочет делает, хоть головой бьется о стену. Тут он ничего себе не повредит.

– А это не пресс-хата?

– Нет, – улыбнулся Миша, – пресс-хата у нас другая.

– А где она?

– Ладно, много знать хочешь с первого раза! Со временем узнаешь, что это такое и где она.

Они вернулись к столику. Миша поинтересовался, откуда Сергей. Тот рассказал о себе.

– Знаешь, у меня такая же история. Я отслужил в армии, поступил сюда, правда, не сразу. Сейчас учусь на вечернем в юридическом институте.

– А что после окончания делать будешь?

– Пока не знаю. Может, здесь останусь, может, ГУИН еще куда направит.

– А какие тут льготы есть?

– Не буду тебя обманывать, никаких особых льгот нет. Ты квартиру хотел в Москве получить, наверное? Раньше льготы были, квартиры давали, а сейчас ничего нет. У нас много приезжих работает и таких, как мы с тобой, из Московской области.

– А москвичи?

– Есть несколько. Сынок одного генерала, закончил училище, у нас опером работает. Девчонки работают разные. Они в основном в бухгалтерии, в кадрах, на других службах. Ладно, чего ты сидишь без дела? – улыбнулся Миша. – Иди посмотри, что там клиенты делают.

Сергей встал и направился вдоль коридора, заглядывая в каждую камеру. Он увидел, что камеры были заполнены по-разному. Кое-где сидели четыре человека, где-то восемь, где-то двенадцать, иногда по двое, а пара камер были одиночками. Почти все заключенные были одеты в спортивные костюмы. По этим костюмам тоже можно было судить о статусе заключенного. Были дорогие фирменные спортивные костюмы, были дешевые китайские и турецкие подделки.

Люди в камерах занимались разными делами. Кто-то читал газеты, кто-то смотрел телевизор, кто-то разговаривал, кто-то просто лежал.

Когда Сергей вернулся, Миша пил чай.

– Садись, Серега, чайку попей! – сказал он.

– Послушай, – спросил Сергей, – а почему люди сидят в одиночках?

– Это по особому распоряжению начальства. Один сидит в одиночке по распоряжению муровских оперов, некий Коля ВДВ. Он в чистосердечном признании находится. Он всю группировку заложил вместе с лидером. Видимо, Петровка опасается, что его могут придавить или просто повлиять на него. Вот мы и держим его в одиночной камере.

– А второй почему в одиночке?

– Второй… – Миша усмехнулся.

– Что, тоже стукач или в признании?

– Нет, стукачи у нас отдельно не сидят, они в коллективе работают. Мы их «наседками» называем.

– А есть тут такие? Кто?

– Ух ты! – хихикнул Миша. – Так тебе все и скажи! А может, ты разведчик? Со временем узнаешь. У нас не принято говорить такое. Сам скоро будешь все знать.

– Ладно, не хочешь – не говори, – ответил Сергей, обидевшись, что он ему не доверяет.

– Про второго никакого секрета нет. Это бывший ответственный работник мэрии. Они там то ли Кольцевую дорогу строили и денег наворовали, то ли еще какое-то хищение. Короче, они оказали серьезную спонсорскую помощь изолятору – душевые кабинки поставили, ремонт кое-какой сделали… В общем, хозяин распорядился определить его в отдельную камеру – с телевизором, можно сказать, со всеми удобствами.

– Значит, нас за деньги покупают?

– А от кого нам помощи ждать? Мы же бюджетники, а в стране денег не хватает. Вот и приходится, как говорит хозяин, крутиться-вертеться.

– Понимаю, – кивнул Сергей.

Неожиданно в противоположном конце коридора, который был закрыт решетчатой дверью, появился парень в камуфляжной форме, с дубинкой.

– Эй, вертухаи! – улыбаясь, обратился он к Мише с Сергеем. – Давай Серебрякова выводи в следственный кабинет!

Миша встал и не спеша подошел к двери камеры, на которой был номер 516, – ключом-»вездеходом» отпер замок, приоткрыл дверь и громко выкрикнул:

– Серебряков, на допрос!

Тут же он закрыл дверь камеры.

Вернувшись, сел на стул.

– Чего ты сел? – спросил Сергей.

– Пусть он там манатки соберет, переоденется…

Через несколько минут Миша снова встал и обратился к Сергею:

– Пойдем вместе, я покажу тебе, как нужно людей из камеры выводить на допросы. Показываю один раз, так что запоминай. Потом самостоятельно водить будешь.

Они подошли к камере. Миша открыл дверь и спросил:

– Серебряков, готов?

В ответ послышался голос:

– Готов, начальник!

Из камеры вышел мужчина лет сорока, плотный, совершенно лысый, одетый в дорогой спортивный костюм и такие же дорогие кроссовки. Сергей сразу определил стоимость – костюм тянет долларов на триста, кроссовки – долларов на сто пятьдесят, а то и двести. Белоснежные носки свидетельствовали о том, что мужчина следит за собой.

– Лицом к стене! – скомандовал Михаил. Серебряков исполнил приказание. Миша закрыл дверь камеры и повернулся к мужчине: – Пошли!

Серебряков медленно пошел по коридору. Миша с Сергеем шли сзади.

– Слышь, начальник, – спросил Серебряков, – у тебя что, стажер новенький?

– Стажер, стажер, – буркнул Миша.

– Как зовут стажера-то?

Сергей молчал.

– А тебе какая разница, как зовут? – резко проговорил Миша.

– Все-таки вместе жить будем, работать…

– Сергеем его зовут, – ответил Миша. – Давай, без разговоров.

Они подошли к следующей двери.

– Стоять! Лицом к стене! – снова скомандовал Миша.

Серебряков медленно повернулся. Миша открыл дверь.

– Проходим! – сказал он.

После того как все прошли в дверь, Миша снова скомандовал:

– Лицом к стене!

Он закрыл ключом и эту дверь.

Наконец они оказались в коридоре, где находились следственные кабинеты. Миша посмотрел на заполненный листок, остановился перед дверью с номером 12 и снова скомандовал:

– Лицом к стене!

Затем он открыл дверь, и Сергей увидел следственный кабинет. Было видно, что недавно тут делали ремонт. Светлые стены, небольшое окно, выходящее во двор, с двойными рамами и с решеткой, лампа дневного света. Посередине стоял небольшой письменный стол и две лавки, намертво прикрепленные к полу. Справа стояла вешалка. Сергей заметил на столе две кнопки – черную и красную. Красная, видимо, предназначалась на случай тревоги.

За столом сидела симпатичная девушка со светлыми волосами. Она приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте, – сказала она. – Ну что, привели?

– Да, привели, – ответил Миша и, повернувшись к Серебрякову, сказал: – Проходим!

После этого он передал девушке талон вызова.

Серебряков вошел в кабинет.

– Доброе утро, Костя! – сказала ему девушка.

Миша закрыл дверь кабинета на засов и повернулся к Сергею:

– Пошли. Теперь до следующего вызова.

Они прошли несколько шагов. Сергей спросил у Миши:

– А что это за девушка, следователь?

– Нет, это адвокатша.

– Симпатичная…

– Она у нас бывает достаточно часто. Модная адвокатша.

– Почему модная?

– Ее, видимо, все уголовные авторитеты друг другу передают.