Практикующий. Клятва ворона

– Заценила, да? – довольно ухмыльнулась Ирка. – Сколько мы здесь были, никогда в глаза не бросалось, а сейчас просто режет, верно?

– Да уж.

– Это потому что мы теперь «в теме». Знаешь, это как с ходу узнавать симптомы болезни, которой переболел.

– Блестящее сравнение, Берёзин подкинул? – хитро посмотрела я на подругу, припоминая, что ее обновка – это цепочка коричневых деревянных шариков на черном кожаном шнурке. Надо думать, браслет Ирке нужен не только в качестве аксессуара.

– Да, – насупилась Ругалова. – Стоп, мы же договорились ни слова о практикующих!

– Ага, и ты первым делом потащила меня в кладовку сверхъестественного антуража.

– Ну… Осечка, признаю, – развела руками Ирка. – Тогда начинай ты.

– Хорошо… Как думаешь, мне пойдет фиолетовая прядь на челку? – ляпнула я первое пришедшее на ум.

– Купи мелок для волос и проверь, – хмыкнула Ругалова. – Я вот хочу накупить себе разных цветов и раскрашивать пряди по настроению.

– Уверена, что ты лошадь, а не жар-птица? – не сдержалась я, и мы захихикали. – Нет, серьезно, что, если покрасить?

– Ну нет, я точно против. У тебя шикарные волосы, и нечего их портить, – замотала головой Ирка.

– Да уж, шикарные, как же. Ты эти сеченые концы видела? – в доказательство я помахала ей кончиком своего хвоста, весь вид которого намекал немедленно идти в парикмахерскую.

– Не прибедняйся, – строго цыкнула на меня Ругалова. – Кстати, раз уж мы заговорили о волосах… Ты не поверишь, но я тут попробовала шампунь для лошадей…

Я захохотала прежде, чем она успела договорить. Согнувшись посреди улицы, я уперлась руками в колени, чувствуя, как к глазам подкатывают слезы. О, Боже… Шампунь для лошадей, кто-нибудь, держите меня!

Телефон во внутреннем кармане пуховика завибрировал, и я услышала звуковой сигнал сообщения.

– Хватит смеяться! Серьезно говорю: эффект потрясающий! И блеск, и объем…

– Заткнись, Ир, – всхлипнула я, доставая телефон.

Князь: «Поделишься?»

Кажется, кто-то уловил мое веселье и не смог удержаться от вопроса! Усмехнувшись его любопытству, я быстро набрала в ответ: «Ирка моет голову шампунем для лошадей!», не скупившись на хохочущие смайлы. Не прошло и полминуты, как он среагировал: «Ради тебя могу обокрасть Кельта», вместо точки поставив смайл-дьявол.

Хихикая, я убрала мобильник обратно в карман, решив продолжить беседу вечером и не отвлекать ведьмака от дел своим трепом. Кто бы мог подумать, что даже такая мелочь, как смех, не останется без внимания?

– Это диагноз, – оценила Ругалова, глядя на мое, должно быть, абсолютно глупое выражение лица.

– Думаешь, я влипла?

– Знаю, подруга, знаю, – покачала она головой, но быстро встряхнулась, заболтав о фильмах, на которые хочет сходить. Благодарная ее сегодняшней сдержанности, я подхватила беседу, пустившись в рассуждения об актерах-любимчиках и ожидаемых картинах с их участием.

Споря о секс-символе нашего поколения из актеров, где я руками и ногами была за представителей Соединенного Королевства (ох уж этот их пробирающий до мурашек акцент!), мы как раз подходили к арке, ведущей в уютный дворик, затесавшийся между девятиэтажками. Это было одно из наших мест, где мы часто сидели в теплое время года.

– Не хочешь на качели? – приподняла я бровь, уверенная, что она думает о том же самом.

– Догоняй! – крикнула Ирка, побежав к арке.

Я бросилась следом, жульничая и срезая угол прыжком через бордюр. Нагнав Ирку, я удивилась, когда не получилось ее оббежать, а потом Ругалова и вовсе совершила ранее невозможное для нее. Обогнала меня.

Плюхнувшись на качели, не потрудившись смахнуть с деревянного сидения снег, подруга запрыгала на них, раз за разом очерчивая согнутыми в локтях руками победный круг перед собой:

– Кто сделал Агату на прямой дистанции метров в двести? Ира сделала Агату!

– То же мне, победа, – безразлично пожала я плечами, глядя в темнеющее небо. – Я просто уступила.

Черт, как она меня обошла? Это же Ирка! Человек, которого на бег может сподвигнуть только прямая угроза жизни! Ну да. А еще фамильяр с сущностью лошади, за последний месяц с кем только не тренирующийся.

– Хорошо, что у тебя нос от вранья не растет, – фыркнула Ругалова, и мы снова прыснули.

Поставив сумку на соседствующую с качелями лавочку, я плюхнулась на сидение напротив, схватилась за столбы и оттолкнулась от них, раскачивая нас. Ирка подалась навстречу, и какое-то время мы просто качались, ни о чем не говоря и даже вряд ли думая. Мне нравилось это чувство подвешенности, особый ритм и реакция тела. Словно побег от собственной тяжести. Секундный, но такой ощутимый.

– Тормози, – внезапно выпрямилась на сидении Ирка, стараясь ухватиться за столбы и замедлить качели со своей стороны. – Скорее, тормози.

Всякое веселье и непринужденность исчезли с лица подруги. В считанные мгновения Ирка превратилась в серьезную и сосредоточенную девушку, что-то напряженно высматривающую за моей спиной. Волнение Ругаловой передалось и мне. Еще не понимая в чем дело, я уже знала, что это нечто опасное и касается мира практикующих. Видимо, сбежать от этого надолго невозможно. Особенно, если являешься его частью.

– Что случилось?

– Кто-то приближается, – встряхнула головой Ирка. – Кто-то очень агрессивный.

– Кто?

Она спрыгнула с качелей, не спуская глаз с арки, через которую мы вошли. Наблюдая за входом, Ругалова потянулась к своей сумке, достала из наружного кармана два коричневых напульсника с синим тиснением и, стянув перчатки, нацепила их себе на запястья, задирая рукав пуховика и водолазки. В свете зажегшихся фонарей на ее пальце сверкнул лазурит.

– Агат, иди домой. Я вечером позвоню, – покосилась на меня подруга, когда я точно так же спрыгнула с качелей и подошла к ней.

– Да вот еще. Никуда я отсюда не пойду! – взъерепенилась я, не понимая, как Ирке это вообще могло в голову прийти.

– Тогда особо не лезь, просто стой в стороне и скрести ноги или руки, а лучше и то, и другое… Говорю просто на всякий случай, надеюсь, до такого не дойдет: не позволяй дотронуться до голой кожи.

Такая Ирка была мне незнакома. Передо мной стоял боец, и я решительно не понимала, как такое возможно. Да, Ругалова говорила, что это как совмещать два режима, но я не представляла, какой это пугающий контраст, и как легко получается переключиться с первого на второй. А ведь рядом даже Берёзина нет!

Из арки появилась высокая девушка в черных джинсах, зеленой дутой куртке и черной меховой приплюснутой на один бок кепке. У нее были настолько широкие плечи, что я интуитивно приплюсовала ей занятие плаваньем на профессиональном уровне. В нашу сторону девушка практически маршировала, не сводя глаз с Ирки. Неудивительно, что подруга почувствовала ее приближение. Я бы тоже наверняка уловила такой негатив издалека.

– Кто это?

– Алена. Фамильяр того темного ведьмака, которого я толкнула в сугроб на Первомайской.

– А по сущности кто?

– Крокодил. Она очень мощная. Мощнее, чем кажется.

– Вы уже сталкивались?

– Нет, но я видела ее стычку с Мирковой. Впечатляюще.

– Она хочет тебе врезать?

– Определенно, – спокойно кивнула Ирка, скрестив руки на груди.

Девушка дошагала до площадки, на которой мы стояли, и остановилась шагах в десяти от нас. Я прикинула, что если она сделает рывок, и Ругалова не успеет увернуться, обе полетят через лавочку и покатятся по снегу на дорогу.

– Здорова, Пони, – начала Алена, скользнув по мне цепким взглядом, чем-то напомнившем въедливое изучение Саши, когда та находилась рядом с Праховой. Девушка выявляла угрозу. Что бы она во мне ни увидела, это ее не впечатлило, раз она так скоро вернула все внимание Ирке. Ну и зря. У меня есть опыт, а у Ирки – нет.

– Чего здесь забыла, большая Крокодила? – процедила Ругалова, и я отчего-то легко представила, как ее лошадь лягнула задними копытами воздух.

– Лишних убери, – кивнула на меня Алена.

Внешности она была, прямо сказать, не самой приятной. Особо в глаза бросались тяжелая квадратная челюсть и близко посаженные голубые глаза. Из-под кепки торчали короткие светлые волосы.

Все же что-то в ней было. То ли чувствовалась сила, то ли какая-то особая харизма, излучаемая всеми темными. Та самая крупица понимания, что никто из них не побоится дать отпор. Вспомнив, как быстро Влад наказал того скабрезного парня в парке, я поняла, в чем именно выражается эта опасность. Темные мгновенно схватывали ситуацию и действовали. Решительно и основательно.

– Вот и уберись, – услышала я себя. – Ты тут как раз лишняя.

Голубые глаза чужого фамильяра снова остановились на мне, и на этот раз я заслужила более пристальное внимание.

– Ты чья?

– Она своя собственная, – отрезала Ирка. – Говори зачем пришла и проваливай.

– Тпру, – усмехнулась Алена. – За тобой должок, Пони. Я предупреждала не распускать свои копыта на моего ведьмака.

– А я предупреждала твоего ведьмака свалить с дороги. Его глухота не моя проблема. Води его тогда за ручку и смотри, кому он проход загораживает.

Чувствуя уверенность, с которой говорила Ирка, я поняла, что виноватой она себя не считает. И вновь меня удивила произошедшая с ней перемена. Откуда взялись эти стальные нотки в голосе?

Статус фамильяра менял человека больше, чем я могла себе представить. Очевидно, я так и не нашла правильных вопросов, чтобы получить все проясняющие ответы. Возможно, Яблонев в очередной раз был прав, говоря, что нужно шагнуть на дорогу и прочувствовать ее самому, а не сидеть дома и перебирать все, что может или не может случиться.

– Я была на соревнованиях, – обнажила Алена крепкие и ровные белоснежные зубы. Надеюсь, она не предпримет попытки покусать Ирку. Я слышала, что захват челюсти крокодила – железный, и, догадываясь, как много совпадений между физическими способностями сущности и тела, не сомневалась, что палец Алене лучше в рот не класть. Во всех смыслах.

– Значит, таскай его с собой, – выдвинулась вперед Ирка. – В любом случае, ваши трудности – не мои проблемы. Я защищала своего практикующего от назойливости и идиотизма твоего.

– Ты только что назвала моего практикующего идиотом? – тихо переспросила Алена, и ее глаза нехорошо сверкнули.

– Каждый услышал то, что хотел, – вывернулась Ругалова. Оправдываться она точно не собиралась, и я почувствовала прилив гордости за подругу. Пожалуй, такой Ирка нравилась мне даже больше.

Я не поняла, в какой момент Алена начала движение, уловила только зеленое надвигающееся полотно ее куртки. Оттолкнув Ирку в сторону, потащив за капюшон, я нелепо упала на одно колено, получив локтем в бок от нашей противницы. Шапка съехала на глаза, холод обжег ногу, еще один тычок повалил меня на бок, и, при падении, я умудрилась прикусить язык.

Зашипев от острой боли, я сглотнула кровь, поднимаясь на руках. Стащив шапку на затылок, увидела, чем на самом деле была возня, слышащаяся из-за лавки. Ирка и Алена катались по площадке, вцепившись в воротники и высказывая все, что думают друг о друге. На моих глазах Ругалова втиснула колено между собой и нападающей, стараясь скинуть ту. Крокодил занимала ведущее положение, перехватив руки Ирки и сидя верхом на ней.

Из моего рта вырвался какой-то нечеловеческий звук, напоминающий рычание и приятно щекотавший горло. Вскочив на ноги, я перемахнула через лавку, сбивая Алену с Ирки, и покатилась с ней дальше. Она и впрямь была мощной, ее руки умудрились пощекотать мои ребра даже через пуховик, но фамильяр допустила ошибку. Недооценила степень моего бешенства.

Не чураясь грязной игры, я сбила с нее кепку, зарылась рукой в перчатке в короткие волосы и макнула головой в сугроб. Заорав, она заворочалась всем телом, пытаясь сбросить меня с себя, и, каким-то непонятным образом, у нее это получилось. Ударившись спиной обо что-то похожее на бордюр, я вскрикнула, и тогда ее руки сомкнулись на моей шее:

– Не лезь в разборки старших, дитенок, они тебя не касаются, – прошипела она, в то время как мне переставало хватать воздуха на вздох. Ее пальцы с короткими ногтями вжимались в мое горло с такой силой, что наверняка останутся синяки. Зарывшись рукой в снег, я кинула его в лицо Алене, и давящая сила исчезла, как и ее тяжесть.

Она начала подниматься, когда я, кашляя, схватила ее под колено и потянула на себя, заставляя упасть. Подбежавшая Ирка прижала ее за плечи, упершись коленом куда-то в грудь. Вдвоем нам все-таки удалось пригвоздить Алену.

– Проваливай отсюда, Крокодила, катись к своему ведьмаку!

– Одна ты бы меня не победила, Пони. Подруженька не всегда будет рядом.

– Ты меня недооцениваешь, – сдавленно ответила я, все еще пытаясь откашляться.

– Ты не знаешь куда влезла, – хмыкнула Алена.

Она еще умудрялась угрожать! И это в положении побежденного! Стиснув зубы, я снова сглотнула выступившую кровь, сейчас просто ненавидя свои острые зубы. Нормальные люди прокусывают до крови язык при сильнейшем ударе в челюсть, а мне хватает легкого касания. Несправедливо!

Не сговариваясь, мы с Иркой поднялись и отошли от Алены, давая ей подняться. Ругалова снова стояла, скрестив руки и ноги, и я заторможено последовала ее примеру. Противница поднялась, подхватила и отряхнула свою кепку, и как раз в этот момент где-то наверху отворилось окно, и какая-то старушка крикнула:

– А ну уходите, хулиганье! Я полицию вызвала!

Алена покинула двор прежде, чем мы добрались до своих сумок. Сильно сомневаясь, что старушка разглядела наши лица черти с какого этажа, да и вообще поняла, что мы девочки, а не поддатые парни, решившие выяснить отношения, мы все же в темпе покинули дворик, скрываемые усилившейся метелью. Дворами и смежными улочками мы оказались в моем дворе, и только тут нас прорвало.

– Ты зачем полезла? – накинулась Ругалова. – Кто тебя просил?

– А что, мне нужно было стоять и смотреть, как она тебя в землю вминает!?

– У меня все было под контролем!

– Ни черта подобного! Контролем там и не пахло! Не сбей я ее, Крокодила тяпнула бы тебя за нос!

– Эта сумасшедшая чуть не придушила тебя! Я до смерти перепугалась!

Ирка крепко обняла меня, и я ответила тем же, зарываясь носом в уголок между воротником и капюшоном.

– Спасибо, что помогла, – чуть позже признала Ирка, когда мы устало опустились на лавочку у моего подъезда.

– Да без проблем, – махнула я рукой, все еще ощущая, как тело сотрясает внутренняя дрожь. – Что скажешь Леше?

– Дай-ка я гляну твою шею, – пропустила она вопрос мимо ушей, жестом указывая мне задрать голову. – Ого. Тут точно будет синяк с пятирублевую монету. Советую врать про засос, если мама увидит, а лучше замазывать его тональником.

– Так что ты скажешь Берёзину? И что мне говорить Владу? – настояла я, приняв ее совет к сведению. Только объяснений с мамой мне еще не хватало ко всему прочему.

– Ничего. Мы ничего им не скажем. У Яблонева с виденьем ауры лучше, так что воздержись от личной встречи с ним дня три, тогда он вряд ли заметит, что ты с кем-то дралась. А Леше я придумаю что сказать.

– Почему не правду?

– Потому что тогда Леша решит пойти и надрать задницу этой парочке отверженных! – взмахнула рукой Ругалова. – Я не могу поставить его под угрозу ментальной драки, понимаешь? Практикующий Алены, он… мерзкий, подлый манипулятор! Может ему именно это и нужно!

– Зачем?

Я честно старалась понять, но пока не получалось. Влад говорил, что между фамильяром и практикующим должно царить полное доверие, а Ирка… Признавалась, что у нее с этим проблемы, точно.

– Доказать свою крутость, ткнуть их всех носом в то, какого сильного практикующего они выгнали… Да мало ли что творится в его голове? Я на участие в этом маразме не подписывалась и Лешу туда не потяну!

– Все-все, остынь. Ничего никому не скажем, – примиряюще выставила я ладони вперед, видя, как она заводит себя на пустом месте. – Только еще кое-что мне проясни, и давай по домам.

– Что?

– Почему было так важно, чтобы она не коснулась голой кожи? – Я указала на шею, намекая, что это у Алены все-таки вышло.

– Потому что она могла перебить тебе энергетические каналы. Я-то сразу же напялила защиту, прикрывая запястья. – Ирка кивнула на торчащие напульсники. – Их заговаривал сам Леша, так что это все равно что две ментальные боксерские перчатки, и еще кольцо-оберег. Не думаю, что за те несколько секунд она что-то успела сделать. Даже не поняла, кто ты. Ну… или кем можешь стать.

– Вообще-то этот вопрос «ты чья?» прозвучал очень по-дурацки! Как будто я чья-то вещь! – возмутилась я.

– Или приблудившаяся собака, – заржала Ругалова, и я сделала вид, что ищу, чем бы в нее бросить. – Ладно, если бы ты ответила, что фамильяр Яблонева, было бы еще хуже.

Мой красноречивый взгляд даже не требовал вербальной речи. Терпеливо вздохнув, Ирка пояснила:

– Ведьмак Алены и наш Князь на дух не переносят друг друга. Да она плюнула бы на меня и основной целью выбрала тебя, лишь бы порадовать своего практикующего!

– Ты не скажешь мне его имени, да?

– Это дело Яблонева, и я пообещала Леше.

– Еще подругой называешься, – обиженно пробурчала я.

– Мы только что уделали фамильяра с двухлетним опытом на чистом энтузиазме, – указала мне Ругалова. – Да мы супер подруги!

Я дала ей «пять» и, пообещав написать, если плохо себя почувствую, зашла в подъезд. Лампочка снова не горела, пришлось разбираться с ключом и замком в темноте, стоя на трясущихся ногах. Не знаю, была ли это усталость или накрыл откат, но, переступив порог дома, я стекла по двери на пол, зная, что мама придет с работы только через час. Времени, чтобы прийти в себя, – вагон.

Достав телефон, я обнаружила несколько сообщений от Влада. Похоже, у него и впрямь «слетел» один клиент, раз он оказался свободен. Руки чесались выложить ему все о стычке с Аленой, но, вняв предостережению Ирки, я ответила на предложение встретиться завтра: «Извини, я в полном завале до конца недели».

Пусть Яблонев не был моим практикующим, я все равно не хотела, чтобы ведьмак вступал в противоборство со своим неприятелем. Что-то подсказывало, что я этому самому неприятелю, сделай он что с Владом, уши откручу. Или откушу.

Глава 9

Шел второй день моей непонятной болезни, напоминающей летаргическую спячку, сопряженную с тотальной слабостью и периодической дрожью. Сидя на диване, закутанная в плед по самую шею, я пялилась на телефон, мигающий зеленым. Сложно вести два чата одновременно, когда одному собеседнику в панике рассказываешь правду, а второму врешь напропалую. Не дай Бог не туда сообщение отправить…

Разговаривала я с Владом, настаивающим на встрече и начинающим что-то подозревать, и Иркой, сегодня так и не дождавшейся меня на учебе, хотя вчера я клятвенно обещала присутствовать. Уверена, во всем виновата Алена. Не знаю, что и как она успела сделать, сжимая мою шею каких-то двадцать секунд, но именно с того дня все и началось.

В полночь после стычки с этой… дрянью, меня одолела такая слабость, такая, что лежа на кровати захотелось прилечь. Ощущение, будто я стою и стараюсь удержать на плечах тонну железа, с тех пор так и не прошло. Взглянув на меня утром, мама заявила, что с таким бледным болезненным видом в универе делать нечего. Стоило только зарыться обратно под одеяло, как она настигла меня нотацией о сидении в интернете ночами, видя в этом источник всех проблем. Ну да, конечно.

Ирка: «Опиши, что точно с тобой происходит. Температуру мерила?».

Я: «У меня всегда температура 37 с хвостиком, и это нормально».

Ирка: «Померяй сейчас же! Это важно!!!».

Закатив глаза, я все же выпуталась из пледа-кокона, прошлепала на кухню к домашней аптечке, представляющей собой коробку из-под обуви, заваленную разными таблетками, и вытащила из ее недр пластиковый чехол с градусником. Закутавшись обратно в плед и сунув подмышку градусник, я открыла чат с Владом.

Князь: «Я чем-то тебя обидел?».

Закусив губу, нерешительно постучала пальцами по экрану. Свалить все на идиотов-одногруппников? Мол, достали, нет настроения, нужно просто побыть одной? Нет, он умный, поймет, что это отговорка. Если ощутил мой смех на расстоянии, то и увиливания и нежелание встречи тоже распознает.

Вернее, видеть-то я его хочу, даже очень, только вот нельзя, потому что ведьмак сразу раскусит что к чему и как было. А врать ему так не хочется… Я запуталась.

Я: «Не говори глупостей. Ты ничем меня не обидел. Просто я немного потерялась в происходящем. Хочу поразмышлять над всем без сторонних влияний».

Князь: «Понял. Можно позвонить тебе вечером?».

Я очень хочу, чтобы ты позвонил мне вечером, а еще лучше прямо сейчас! Вот только ты наверняка и по голосу что-нибудь сообразишь. И еще я жутко соскучилась. Захныкав, я съехала по дивану и накрыла лицо подушкой, параллельно вспоминая о градуснике. Достав сие чудо медицины, едва не вывихнула челюсть, раскрыв рот от удивления. Привычных 37 и 2 не было и в помине. Не нагрелось даже на 36 градусов. Полоска ртути уверено остановилась на 35 и 4.

– Да быть этого не может, – вслух пробормотала я, стряхивая градусник и снова ставя его. Скорее всего, плохо держала. Позабыв про то и дело вибрирующий телефон, я выждала десять минут для верности и снова вытащила градусник на свет. Тот же результат.

Тем временем мобильный мигал конвертиками двух чатов.

Князь: «Герцогиня?»

Ирка: «Ну что?»

Ирка: «Ты меряешь температуру?»

Ирка: «Агата!»

Остановившись на переписке с Ругаловой, я быстро напечатала: «35 и 4. Чувствую себя отвратительно. Снова начало трясти, а еще клонит в сон. Полный упадок сил». Чуть подумав, отправила следом еще одно: «И меня убивает то, что я вру Владу».

Ирка: «Через полчаса буду у тебя. Не вздумай засыпать!»

Отправив ей на это «ОК», я снова зашла в чат с Яблоневым.

Я: «Может, лучше я сама тебе позвоню?»

Князь: «Хорошо. В любое время дня и ночи».

Князь: «Серьезно».

Я: «Спасибо».

Облегченно выдохнув, я отложила телефон и понесла градусник на законное место. В голову как свинца налили, и опуститься на стул показалось самым лучшим решением, чтобы удержать эту тяжесть. Локти уперлись в столешницу, подбородок лег на сложенные руки, и я прикрыла глаза. Вот так лучше… Еще бы подушку… Стоп. Ирка велела не спать! С каких это пор я слушаюсь Ругалову?

Встряхнув головой, я отправилась прямиком в ванну и включила холодную воду. Освежив лицо и подержав под ней руки, вернулась в зал, на ходу тряся пальцами. Телефон снова мигал, и, глянув на сообщение от Ирки, я мысленно застонала. Подруга тащила ко мне Берёзина и велела одеться во что-то приличное. Мне плохо, а она еще указывает, в чем болеть!

Покорно потопав к шкафу, я вытянула первые попавшиеся джинсы и бирюзовую майку с изображением волка. Сойдет. Переодевание выпило все оставшиеся силы, и я в изнеможении вернулась в объятья пледа и диванный плен. Кажется, даже ноги не успела вытянуть, как заунывно запел домофон. Ненавижу этот звук.

Дотащившись до прихожей, хватаясь за дверные косяки, я нажала кнопку на трубке, догадываясь, что это кавалерия примчалась на помощь. Понятно, почему Ругалова так быстро. Берёзин, наверное, подхватил ее от универа на машине.

Ирка стремительно рванула на себя входную дверь, и я едва не вылетала на лестничную площадку к ней с Лешей. Берёзин вовремя выставил руки, поддерживая меня, и по лицам парочки я как-то сразу поняла, что прогнозы неутешительные.

– Привет, – поздоровался целитель без улыбки, недовольно покосившись на разувающуюся Ирку.

– Привет, – выдавила я ухмылку. – Как жизнь?

– Жалею, что некоторые не краснеют, когда врут, – сдержанно ответил Леша.

Ругалова, в чей огород камень и прилетел, поникла, жалобно посмотрев на него снизу вверх. Похоже, целитель уже в курсе нашего драчливого приключения. Придав мне устойчивое положение, он принялся расшнуровывать ботинки, а я по стеночке вернулась к родному дивану. Когда вопрос с вешалками, верхней одеждой и вещами был решен, светленькие зашли в зал.

– Ну? Что со мной? – поторопила я их переглядывания.

– Если коротко: она тебя жрет, – выдал Берёзин, уставившись на меня так, как иногда это проворачивал Влад. – Как тебе только в голову это пришло? Совершенно безответственно! – обернулся Леша на Ирку, севшую прямо на полу по-турецки. Подруга опустила глаза, делая вид, что все ее внимание захвачено узором ковра. Я бы ее пожалела, но мне было как-то слишком плохо для любых действий. – Ты хотя бы понимаешь, во что превратилась ее аура из-за каждого часа, что вы не говорили правду? Влад знает?

– Н-нет, – запнулась я, не подозревая ранее, что светлый целитель с сущностью дельфина может быть таким сердитым и выглядеть настолько грозно. – И что значит, она меня жрет? Как это?

– Она подключилась к твоим каналам и пьет силу дистанционно с помощью какого-то маячка, увидеть который я не в состоянии, – глубоко вздохнув, объяснил Леша. – Ир, поставь чайник, возьми из моей сумки ромашку и чабрец.

Ругалова встала, но, прежде чем уйти на кухню, спросила:

– Чай же не поможет стопроцентно?

– Чай придаст ей сил на определенный срок. Помочь ей сможет только Яблонев, потому что за это больше никто не возьмется. И я очень надеюсь, что он не объявит мне войну из-за действий моего непутевого фамильяра. Я не хочу терять друга.

– Да я сама влезла в драку, Ирка не причем. И почему только Влад? – словно очнулась я, отмечая, как это странно – видеть Берёзина в своей квартире.

– Потому что ты потенциально его фамильяр. Неважно, согласилась ты или нет, прежде чем как-то вмешаться в твою энергетику, я обязан спросить разрешение у него, – смягчился светлый, но мне показалось, что это не вся правда. – И я даже думать не хочу, что он решит сделать, когда увидит то, что вижу я. Милосердными темную часть нашего круга назвать трудно.

На кухне Ругалова завозилась с чайником, я поморщилась, когда она слишком сильно опустила его на решетку газовой плиты.

– А моего разрешения недостаточно?

– Для Захаровой и Праховой было бы достаточно, но мы с ними работаем по-разному и обращаемся к различным по своей природе силам. Это все равно что делать тебе переливание крови группой, которая подходит всем, а они могут сделать конкретно твоей-редкой, – Леша сел на корточки передо мной. – Позвони ему. Лучше, если Влад узнает от тебя, чем от нас с Ирой.

Тут он, конечно, прав. Мне было бы неприятно, если кто-нибудь чужой позвонил и сообщил, что Владу требуется моя помощь. Почему тогда сам не связался, раз я так нужна?

– Мне так стыдно, – закусила я губу, смутившись. – Я ему вру последние два дня, что просто занята и не могу с ним встретиться.

– Понятно, кто тебя этому научил, – взъерошил свои светлые волосы целитель, глянув на стену, за которой находилась Ругалова. Вернее, пряталась Ругалова, потому что поставить чайник – дело одной минуты. – Ничего, Влад тебя поймет, поверь. Я его очень давно знаю.

От искренней улыбки Берёзина немного полегчало на душе, и я взялась за телефон. Проявляя верх тактичности, Леша вышел из комнаты, и они о чем-то заговорили на кухне с Иркой. Глубоко вздохнув, набираясь смелости, я выбрала «Князь» в списке контактов и нажала на кнопку вызова.

– Привет, Герцогиня, – ответил он с улыбкой в голосе, заставившей почувствовать меня себя еще ужаснее, чем до этого.

– Привет, – робко уронила я, соображая, как и что сказать. – Ты… можешь пообещать мне не злиться, что бы я тебе сейчас ни сказала?

– Интригующе… Очень интригующе, но я не могу дать тебе такого обещания, поскольку не берусь утверждать, что останусь спокоен.

Жаль. Не получилось.

– Агата, – мягко позвал он. – Скажи мне, что случилось.

Скривившись, я подобрала под себя ноги и решила рассказать с самого начала, чтобы, если он решит приехать, то успел немного остыть в дороге. Я достаточно узнала Влада для того, чтобы понимать, как именно он встретит эту новость. Яблонев не терпит, когда людей, которых он считает своими – обижают.

– Два дня назад мы с Ирой гуляли после пар и зашли посидеть в один дворик. И там… нас нашла Алена, которая фамильяр с сущностью крокодила. Она набросилась на Ирку, и я…

– Что она тебе сделала? – ровно спросил Влад, и все, что в моем организме отвечало за инстинкт самосохранения, встало по стойке смирно.

– Она немного придушила меня, а теперь Леша говорит, что «она меня жрет», – пробормотала я, теряясь в звучании бреда, который говорю. Со стороны так точно полный идиотизм.

– Берёзин сейчас в твоей квартире? – еще тише переспросил Яблонев.

– Да, его притащила Ирка, когда я написала ей, что у меня температура ниже 36 градусов.

– Значит, ты написала Ирке, позволила ей привести к тебе своего практикующего, и только сейчас говоришь обо всем мне?

– Прости, – пискнула я. – Я просто не хотела тебя волновать…

– Буду через пятнадцать минут, – перебил меня Яблонев и повесил трубку.

Остается загадкой, как он это сделал, но в квартире ведьмак появился даже раньше указанного срока. Как раз тогда, когда я допивала чай. Открыл ему Берёзин, и то, о чем они переговаривались, звучало слишком тихо, чтобы я могла даже попытаться различить отдельные слова.

Слыша, как Влад снимает куртку и разувается, я про себя поблагодарила предусмотрительность Ругаловой, заставившей меня переодеться во что-то более приличное и видное, чем потертые тренировочные штаны и растянутая майка, заляпанная кетчупом. Встретить Яблонева впервые у себя дома в таком поношенном ансамбле… Моя девичья психика не вынесла бы подобного позора.

Влад ступил в комнату, мельком осматриваясь, после чего его взгляд прочно зафиксировался на мне. Неизменные черные джинсы сегодня сочетались с темно-синим свитером с полукруглым вырезом, и на этом фоне глаза ведьмака казались еще темнее, словно наполненные густым туманом. С плеча парня свешивался черный рюкзак, который я раньше не видела, и весь вид Влада выражал собой собранность и готовность действовать.

– Привет, – начала я, отставив кружку.

– Привет, – кивнул он, глядя на мое туловище, туда, где, как я уже успела выучить, обитал дог. – Понятно, – пробормотал он, чему-то кивнув. – Голова уже болит?

– Н-нет пока, только слабость и тяжесть… Влад, я…

Он выставил руку, обрывая меня, и опустил рюкзак на ковер. Не сказав ни слова, Яблонев вышел из комнаты, и я услышала, как в ванной зашумела вода. В зал скользнула бледная Ирка с покрасневшими глазами.

– Ты что, плакала? – удивилась я.

– Конечно, я плакала! Я, знаешь, как перепугалась? Еще Леша со своей лекцией, а теперь Яблонев на меня посмотрел, как на врага народа… Я правда думала, что все в порядке…

– Ир, успокойся, ну откуда ты могла знать…

– Да, Ир, успокойся, – бесшумно вернулся в комнату Влад. – Не засоряй мне пространство для работы своими пустыми, никчемными и лишними сожалениями. Толку от них, как от дохлого таракана.

– Влад, не надо так с ней!

– Ты права, – прямо посмотрел на меня Яблонев. – С ней надо еще похлеще, и поверь мне, Агата, я сейчас изрядно себя сдерживаю. Мне в страшном сне не могло привидеться, что светлый фамильяр-новичок с сущностью травоядного решит потягаться силами с темным фамильяром-хищником, и во все это втравит человека, не знающего о подобных стычках ровным счетом ничего. Ты в каком мире видела, чтобы лошадь ела крокодила? – Глаза Влада нехорошо сверкнули, и Ирка отступила к стене.