Избавитель

ГЛАВА 3

В воскресенье он поехал в Калугу на книжный рынок.

Конечно, этот рынок, занимавший часть центрального городского рынка недалеко от вокзала, не шел в сравнение с московским, располагавшимся в Олимпийском дворце спорта у метро «Проспект Мира», однако и здесь можно было купить новинки издательств, специализирующихся на эзотерической и научной литературе, и покопаться в развалах старых книг советского периода.

Пробродив по рынку полтора часа, Ростислав приобрел у какого-то старика бомжеватого вида семитомник Михайла Ломоносова, который давно искал из-за главных трудов ученого – «Риторика» и «Грамматика», а также купил новую книгу Асова о предках русов – гиперборейцах. Довольный, он вышел на площадь Старый Торг, подошел к музыкальному киоску, сунул голову в окошко и попросил продавщицу подыскать записи старинных романсов. В это время кто-то бесцеремонно оттолкнул его от окна, так что Светлов едва не стукнулся щекой о раму.

– Отойди, старый.

Ростислав с удивлением глянул на бритоголового бугая с мясистым складчатым затылком, заросшего многодневной щетиной, в грязных джинсах, обтягивающих толстые ляжки, и в майке. Бугай сунул голову в окно киоска, не обращая на него никакого внимания, будто Ростислава не существовало.

– Эй, торговля, дай-ка мне последний хит этой пигалицы николаевской, как ее там… Катьки.

Продавщица смерила его взглядом.

– Я подбираю товар покупателю.

– Старый подождет, – небрежно бросил бугай. – Тащи Катьку, быстро, я спешу.

– Спешить можно, – тихо проговорил Ростислав, покосившись на второго верзилу, спутника бугая. – Хамить нельзя.

– Чо ты вякнул?! – выдернул голову из окошка бритоголовый. – По морде захотел?!

Ростислав спокойно отодвинул здоровяка, наклонился к окошку.

– Подыскали?

– Да, конечно, у нас есть две кассеты с концертами Захаренкова и Меладзе, возьмете? – предложила продавщица.

– Ах ты, курва патлатая! – Бугай ударил Светлова кулаком по затылку… и, тихо икнув, осел на тротуар с остекленевшими глазами.

Ростислав как ни в чем не бывало протянул в окошко деньги, взял кассеты, мельком посмотрел на осоловевшего молодого человека и пошел к автобусной остановке. Спутник бритоголового ошалело глянул на него, опустился на корточки перед приятелем.

– Ты чо, Утюг? Что с тобой?

– Ос-станови й-ехо… – прохрипел бугай, держась за горло. – Коз-зла с-старого…

Верзила догнал Светлова, рванул за плечо и замер, увидев перед собой сияющие ледяной синью глаза хромого «старика». Руку больно сдавили железные пальцы.

– Не шали, оглобля, – сказал Ростислав почти ласково, – покусаю. Возвращайся к дружку и передай, что хамов терпеть не могу! А будет предъявлять претензии – сделаю калекой.

Он отпустил побелевшего парня и снова неторопливо побрел через площадь, с грустью подумав, что началась какая-то неприятная полоса в жизни. Позавчера на фабрику снова заявились воры, которых пришлось крепко поучить. Вчера случился конфликт с ОМОНом. Сегодняшняя стычка с бритоголовым наглецом явно продолжала цепочку инцидентов и укладывалась в какую-то нехорошую систему. Следовало задуматься над этим и попытаться поменять образ жизни, вернуть размеренное течение бытия.

В кармане «вздохнул» Миха. Ростислав замедлил шаг, боковым зрением отметил чей-то острый взгляд, повернул голову и в человеке, сидевшем на месте водителя старенькой «Ауди», узнал того самого японца, которого соседский мальчишка называл дядей Толей и своим наставником.

Японец кивнул. Ростислав ответил кивком, чувствуя неопределенную досаду, будто его застали за неблаговидным занятием.

Японец приоткрыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.

– Присаживайтесь, подвезу.

Светлов остановился.

– Мне далеко, в Илейкино.

Мимо проковыляла пара верзил, с которой у Светлова произошел инцидент у музыкального киоска, но останавливаться и качать права не рискнула. Ростислав перехватил взгляд японца, нахмурил брови. Тот усмехнулся.

– Хорошо, если ваш урок пойдет им на пользу.

– Не одобряете? – буркнул Ростислав.

– Почему же, одобряю. Добро должно побеждать зло, хотя бы и его оружием. Садитесь, Ростислав Степанович, у нас к вам имеется серьезный разговор.

– У кого это – у вас?

– У меня и у моего друга, отца Будимира, Никиты Сухова. Он ждет нас недалеко отсюда, в ресторане «Ока».

Ростислав угрюмо поднял бровь.

– Вы что же, следите за мной? Откуда вы знаете, что я в Калуге?

– Мы все объясним.

Ростислав машинально потрогал кармашек, в котором обитал малагасийский амулет Миха, оглядел площадь, бросил на заднее сиденье сумку с книгами и без особого желания сел в машину. Миха в кармане сделался вдруг холодным, как бы предупреждая хозяина о чем-то.

Сжалось сердце. Мысль, пришедшая в голову, была пугающе простой: его нашли те, с кем он когда-то воевал! Но у водителя было такое спокойное, располагающее лицо, что Ростислав посмотрел на него и с облегчением расслабился. Этот человек был опасен, но не для него.

– Меня зовут Тоява Оямович Такэда, – сказал японец, словно почуяв колебания пассажира. – Но все зовут меня Толей, и я привык.

– Будимир рассказывал мне о вас, – кивнул Ростислав. – Он иногда забегает ко мне, интересуется, чем я занимаюсь. Удивительный пацан! Хороший глазомер, чувство гармонии, чувство прекрасного… Из него может выйти великолепный художник.

– Да, парень он удивительный, – проговорил Такэда с какой-то странной интонацией.

– В каком он классе учится? – Ростислав отметил эту интонацию, но заострять на ней внимание не стал.

– Димка учится в гимназии с лингвистическим уклоном, в девятом.

– Как в девятом? – не поверил Светлов. – Ему же на вид всего лет двенадцать…

– Двенадцать, но он в год успевает пройти программу двух классов. Учеба дается ему легко. Он мог бы вообще закончить гимназию года за три, да это никому не нужно.

Ростислав хмыкнул.

– Феноменальные способности! Я почему-то был уверен, что он знает больше, чем можно судить по внешнему виду.

Такэда промолчал.

«Ауди» свернула на улицу Ленина, остановилась у ресторана «Ока», расположенного напротив Калужского областного художественного музея. Водитель и пассажир вышли. Ростислав потянулся за сумкой с книгами, но Такэда остановил его:

– Оставьте в машине, после беседы я отвезу вас в деревню. Судя по объему, вы сегодня приобрели солидное собрание сочинений, нет?

– Вы догадливы, – сухо сказал Светлов. – В последнее время я пристрастился к чтению, могу позволить себе приобрести то, что нравится. Литература – самое гуманное средство ухода из жизни, знаете ли.

– В другую жизнь, – наметил улыбку японец. – Я вас понимаю. Хотя юному поколению мы, наверное, кажемся старомодными. Сейчас все повально увлечены компьютерным уходом из жизни, что чревато весьма негативными последствиями.

Один за другим они вошли в ресторан и направились к столику у окна, за которым сидел спортивного телосложения мускулистый мужчина: развернутые плечи, красивая гордая посадка головы, шапка русых волос, волевое лицо, пронзительные желтые глаза, твердые губы. Он был очень похож на Будимира, и Ростислав сразу понял, что это и есть отец мальчика.

– Знакомьтесь, – сказал Такэда. – Никита Будимирович Сухов, Ростислав Степанович Светлов. Кличка Росс.

Ростислав внутренне вздрогнул, подавая руку Сухову. О том, что он рэкс из спецкоманды «Возмездие» по кличке Росс, знали единицы. Да и времени с той поры утекло достаточно, многое успело забыться, многое изменилось или обесценилось. И тем не менее японец знал, кем он был в прошлом.

Рука Никиты Сухова оказалась сухой и сильной. Они сжали ладони до боли, пробуя силу друг друга. По губам Сухова скользнула мгновенная усмешка, он первым ослабил хватку, кивнул.

– Наслышан.

– Зато я ничего о вас не знаю, – проворчал Ростислав. – Хотелось бы узнать, кто та зараза, что сдала меня вам.

Такэда и Сухов переглянулись с одинаковыми едва заметными улыбками.

– Присядем?

Они сели.

– Сейчас объясню, – сказал Такэда. – Обедать будете? Давайте закажем и начнем беседу.

Светлов заколебался.

– Обед за наш счет, – тонко понял его колебания Сухов. – Не беспокойтесь, мы можем позволить себе угостить приятного во всех отношениях человека.

Светлов порозовел, пригладил бороду, пытаясь скрыть смущение.

– Я сам в состоянии заплатить за обед.

– Без проблем, – кивнул Сухов.

Они заказали грибы в сметанном соусе, рыбу, суп с клецками, тушеные овощи, и оказалось, что все трое не едят мяса. Принялись за еду. Такэда съел первое блюдо быстрее всех и отложил ложку.

– Итак, Ростислав Степанович, пока вы будете есть, я буду рассказывать. Не перебивайте, каким бы сказочным мое повествование ни казалось. Обещаю ответить на все вопросы после рассказа.

– Откуда вы знаете, что я… Росс? Только не говорите, что узнали в милиции.

Такэда и Сухов снова обменялись мгновенными взглядами, прекрасно понимая друг друга.

– Разумеется, не в милиции, – сказал японец. – Не могу утверждать, что мы знаем о вас все, но кое-какие сведения имеем. Во всяком случае, о вашей службе в группе «В» и о том, как вы стали инвалидом.

– От кого? – глухо спросил Ростислав.

– От полковника в отставке Юрия Трофимовича Владимирова.

Светлов с недоверием глянул на невозмутимое лицо собеседника.

– Вы знакомы с Владимировым?

– Мир тесен, – улыбнулся Сухов. – Полковник сейчас работает в Совете ветеранов спецслужб, в Москве, Толя случайно встретился с ним по некоторым общим делам, он служит в охране важных персон, так они и познакомились.

– Понятно, – успокоился Ростислав, тряхнул головой. – Ничего не понятно! Зачем я вам понадобился? Юрок мой одногодок, но жив-здоров, да и опер отличный. Зачем вы разыскали именно меня?

– Прошу прощения, Ростислав Степанович, но уж так получилось. – Сухов отодвинул тарелку, промокнул губы салфеткой. – Нам нужен был человек, способный постоять за себя и защитить невинного и при этом не выделяющийся из толпы. Выбор пал на вас.

– Я калека…

– Я видел вас в деле, – без улыбки сказал Такэда. – Вы мастер боя, несмотря на известные физические… э-э, ограничения. К тому же они вполне устранимы. Но на первых порах никто не примет вас всерьез: хромой, да еще с покалеченной рукой… никому в голову не придет, что ваши кондиции позволяют вам отбиться не только от толпы мужиков, но и от специально тренированных бойцов. Не так ли?

– Ну-у… в общем-то… – пробормотал сбитый с толку Ростислав. – Я не понимаю… вы хотите предложить мне работу?

– Мы надеемся, что вы вольетесь в нашу команду и поможете спасти… м-м… – Такэда посмотрел на друга с неким колебанием.

– Кого? – поинтересовался Светлов. – Заложника?

– В принципе где-то вы недалеки…

– Двух, трех? Женщин, детей?

– Давайте все-таки по порядку. Но сначала ответьте на пару вопросов, если не возражаете.

– Валяйте.

– Как вы относитесь к мифам и легендам?

– Что? К мифам? – удивился Ростислав, не ожидая такого вопроса. – Положительно отношусь, в смысле – читаю с удовольствием. Некоторые мифы и легенды основаны на реальных событиях и могли бы изменить взгляды на человеческую историю, если к ним отнестись серьезно.

Собеседники напротив вновь обменялись взглядами.

– Очень хорошо, Ростислав Степанович.

– Зовите меня просто Слава, мы, по-моему, одного возраста.

– Тогда и мы для вас Толя и Ник, идет? Еще вопрос: как вы относитесь к мистике и колдовству?

Ростислав не выдержал, засмеялся.

– Ох и вопросы вы задаете, мужики, прямо на засыпку. Не знаю даже, как отвечать.

– А вы воспринимайте их отвлеченно, в качестве некоего теста. О колдовстве у нас речь пойдет и дальше, и нам бы хотелось знать ваше мнение, верите вы в него или нет.

Светлов стал серьезным, покачал головой.

– Странные вопросы… странные намеки… а люди вы с виду степенные, серьезные. Что ж, тест так тест. Я считаю, что колдуны, ведьмы и волшебники на Земле существуют и поныне, только не афишируют свою деятельность в отличие от шарлатанов-экстрасенсов, магистров черной и белой магии и целителей-недоучек. Сам я с ними не встречался, но истории всякие слышал. Мой дед, к примеру, утверждал, что знал одного самого настоящего волхва, который и доселе, наверное, живет в Тульской губернии. Это, пожалуй, все, что я могу сказать о колдунах. Надеюсь, мой ответ вас не разочаровал?

– Ни в коей мере, все верно. Еще вопрос. Вы владеете кэндо?

Ростислав озадаченно поправил волосы на виске.

– Вы имеете в виду рубку на мечах?

– Точно так.

– В пределах необходимого. Хотя против настоящего мастера не выстою.

– Это поправимо, главное, что вам не надо будет начинать с азов. И последний вопрос: что вы знаете о Веере Миров?

– О Веере? – Ростислав недоуменно поднял брови. – Может быть, о Розе Мира? Вы имеете в виду книгу Даниила Андреева?

– Мы имеем в виду объективно существующую структуру Мироздания. Лет двенадцать-тринадцать назад она имела вид своеобразного «веера», каждая пластина-хрон которого была сдвинута относительно соседней на определенный временной угол, на хроноквант. Теперь Веер превратился в «пенный конгломерат» Миров, проваливающихся друг в друга. Мы называем его Фракталом Миров. Вам предстоит задача спасти этот «пенный» Фрактал… если вы, конечно, согласитесь.

– Ни много ни мало, – развеселился Светлов, ожидая, что Такэда переведет разговор в шутку. – Раз плюнуть!

Собеседники посмотрели на него оценивающе, с одинаковым терпением, и Ростислав почувствовал себя неуютно.

– Ни много ни мало, – тихо повторил Такэда. – Но раз плюнуть не получится. А теперь выслушайте историю Пути одного человека, волею судьбы ставшего магом в наше время. Если поверите и согласитесь помочь, тогда мы начнем…

– Толя, ты слишком многословен, – скривил губы Никита Сухов.

– Извини, волнуюсь, – сказал японец невозмутимо.

Ростислав понял, что услышит сейчас нечто необычайное, не укладывающееся в рамки обыденного течения жизни, и попытался унять поднявшееся в душе волнение. Такэда посмотрел на него своими узкими, словно прицеливающимися глазами и начал рассказывать историю Посланника. Сухов не мешал ему, лишь изредка вскидывал на Ростислава взгляд, проверяя, как он воспринимает те или иные детали рассказа, и вставлял короткие реплики.

Сначала Ростислав слушал рассказ Такэды с изрядной долей скепсиса, как литературное сочинение, не имеющее ничего общего с реальными событиями. Потом увлекся и не заметил, как начал сопереживать и ждать развязки. Когда Такэда закончил повесть жизни Никиты Сухова битвой Семерых магов с Люцифером, Ростислав выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, разжал кулаки, постарался успокоить сердце и обвел глазами ждущие сосредоточенные лица собеседников.

– Это все… правда? Все так и было?

– Правда, – кивнул Сухов без улыбки.

– Но тогда… все-таки… зачем вам понадобился именно я? Обыкновенный человек, да еще инвалид. Вы же… маг! Один из Семи… в ваших силах обойтись без…

– Во-первых, я уже давно не маг, – спокойно возразил Сухов. – Перед вами только физическая оболочка, чисто человеческое тело, так сказать, носитель силы. Сухов-маг ушел, и никто не знает, где он сейчас, в том числе и я. Во-вторых, мир изменился радикально, хотя далеко не все это замечают, даже видящие. Веер Миров действительно превратился во фрактальную «мыльную пену», пузырьки которой постепенно тают, проникают друг в друга, сливаются из-за спонтанного исчезновения потенциальных «стенок» между пузырьками-хронами «пены». Этот процесс надо остановить, иначе Вселенная схлопнется сама в себя, превратится в Кладбище Миров, в часть Суфэтха – Сферы Хаоса. Но и это еще не все. Необходимо остановить последнего уцелевшего Великого игву Уицраора, который вознамерился протянуть Мост-тоннель через Суфэтх и освободить своего господина, выброшенного Волей Семерых за пределы Веера. Если Мост будет создан, наше Мироздание превратится в полигон для таких дьявольских экспериментов, по сравнению с которыми нынешние человеческие фантазии покажутся пустяковыми и смешными.

Ростислав покатал пальцем шарик из салфетки, сказал ровным голосом, ни на кого не глядя:

– Вы считаете, что я справлюсь… с обузданием этого вашего… Уицраора?

– Вы один – нет, – покачал головой Такэда. – Это не под силу никому из простых смертных. Ваша задача – защита того, кто сможет это сделать. Хотя бы на первом этапе.

– И кто же этот храбрец? – скептически хмыкнул Ростислав.

– Тот, кого еще нет.

– Не понял.

– Мой сын, – просто сказал Сухов. – Будимир.

Ростислав с изумлением посмотрел ему в глаза, но не увидел там ни капли насмешки, ни веселого огонька, ни желания разыграть собеседника, только глубокое понимание происходящего и печаль. Пробормотал:

– Вы… серьезно?

– Он потенциальный маг, – сказал Такэда. – Вернее, начинающий маг. В нем спит скрытая сила, которая должна реализоваться в будущем, и скорее всего не в нашем хроне. Но для этого он должен пройти Путь.

– Путь Меча?

– Нет, Путь Духа. Путь Меча прошел его отец, этого достаточно. Шаданакар ждет Избавителя, но и слуги Уицраора не дремлют! Если на «лестнице» Шаданакара появимся мы с Никитой, нас не пропустят в глубину Веера… м-м, Фрактала Миров. Вот почему выбор пал на вас. Мы с Ником, конечно, попытаемся вас подстраховать, сопровождать вас поелику возможно, в арьергарде, так сказать, но ответственность…

– Понял, – угрюмо проговорил Ростислав, машинально погладив здоровой рукой колено искалеченной ноги. – И все же я далек от тех кондиций, которыми владел прежде.

– Не волнуйтесь, я уже говорил, это дело поправимое. Как только выберетесь из нашего хрона, Будимчик вылечит ваши травмы. – Такэда глянул на Сухова. – В принципе руку можно было бы отремонтировать и нынче, как ты думаешь?

Сухов пожал плечами.

– Не вижу препятствий.

Японец повернулся к нахохлившемуся Ростиславу.

– Приедем в деревню, и малец заставит вашу руку действовать как в прежние времена.

Ростислав через силу улыбнулся.

– Больше всего мне хочется проснуться… со здоровой рукой. Но хорошо, допустим, я согласен помочь, побыть в роли телохранителя мальчика. Однако, если все это не вымысел, нам придется сражаться с колдунами, магами, игвами и прочими разными тварями… с той же «свитой Сатаны», с «черными коммандос»… А я обыкновенный человек, да еще неполноценный, как говорят…

– Вы, наверное, прослушали, что я говорил насчет магии, – мягко произнес Такэда. – В результате последнего Повеления Семерых, – он мотнул головой на усмехнувшегося Сухова, – все так называемое магическое оружие – шиххиртхи, хабубы, мороки, отниматели сил, суггесторы – перестало действовать. Кроме, разве что Финиста, меча Святогора, и, наверное, умертвия. Но о них разговор особый. То есть в пределах «вспенившегося» Веера Миров установлен предел магического оперирования, перейти который не может никто, даже Великий игва Уицраор. Ибо это – Закон Веера. Изменить его может только Соборная Душа Шаданакара… и по легенде Избавитель. Веер теперь находится в состоянии так называемого магического равновесия, вот почему на первое место выходит физическое мастерство боя, профессиональное владение приемами и тактиками выживания. Магического противодействия, такого, какое встретилось нам, вы не встретите. Все ваши сегодняшние враги…

– Наши, – поправил Тояву Сухов.

– Все наши сегодняшние враги будут вынуждены действовать в рамках Закона, то есть будут стараться убить нас физическим путем, с помощью ножа и меча, пистолета и гранатомета, с помощью веревки и яда. Не исключено, что некоторые магические эффекты нам все же встретятся, особенно в тех мирах-хронах, которые изначально подчинялись магофизике, но с ними, я надеюсь, мы справимся. Тем более что с вами будет Будимир.

Ростислав перестал катать шарик по столу, подозвал официанта, заказал кофе.

– Вопросы задавать можно?

– Было бы странно, если бы вы их не задавали, – хмыкнул Сухов.

– Насколько я понял, трое из четырех Великих игв погибли…

– Совершенно верно. Это Гиибель, Даймон и Гагтунгр. Остался самый мощный демономаг – Уицраор, олицетворение необъяснимого, нелогичного и непонятного. Хотя подрастает новое поколение демонических существ, последователей Великих игв, особенно в разрушении уже существующих вселенных, готовых на все ради удовлетворения своих желаний и амбиций.

– Как же мы справимся с ними?

– Опять вы меня не поняли, – качнул головой Такэда. – Мы не собираемся ни с кем воевать, разве что в порядке самообороны. Наш Путь, вернее, Путь Избавителя – это Дао, Путь Духа. Мы должны не уничтожить Уицраора, Люцифера и иже с ними, а собрать Душу Веера воедино. Понимаете? Это и есть цель похода. Дай бог, чтобы мы хотя бы полпути прошли тихо и незаметно, без драк и стычек с холуями демономагов.

– И все же, если нам придется защищаться, хотелось бы…

– Кое-какую экипировку мы достанем, на Земле в наши времена тоже научились делать хорошие защитные костюмы и оружие. Но вы правы, неплохо было бы найти и что-либо помощней. Мы займемся этим.

– Вы говорили о каком-то супермече…

– О Финисте, мече легендарного Святогора, прародителя Святой Руси, все еще ждущего своего освобождения. Гиибель заманил его, сымитировав облик еще одного русского богатыря, и, в общем, м-да… – Такэда пожевал губами. – Кажется, я начинаю повторяться. Меч Святогора – не просто конкретный вид холодного оружия, это эффектор гипервоздействия, магический оператор, созданный Творцом Веера для его защиты. Но существует еще один вид оружия…

– Умертвие?

– Да, универсальное оружие разрушения, создающее поток энтропии, смерти, отрицания любой организованной системы. Создано оно Люцифером и действует в любом хроне с одинаковым успехом. Разве что инициировать его может далеко не всякий человек. После Сражения с игвами Семерка заблокировала умертвие, спрятала в одном из разрушенных войной хронов. Хотя даже Никита сейчас не скажет – где именно. Итак, Слава, что вы нам ответите? – Такэда мельком посмотрел на часы.

Ростислав тоже глянул на циферблат своего командирского хронометра: они сидели в кафе уже почти два часа. Помедлил, цедя горячий кофе, не чувствуя его вкуса. Усмехнулся.

– Черт бы вас побрал, парни! Ведь жил себе тихо-мирно, никому не мешал, занимался любимым делом… а тут появляетесь вы и предлагаете все бросить к чертовой матери и мчаться куда-то на край света за призрачным счастьем… Кстати, вам следовало бы действовать как настоящие искусители, предложить бессмертие, власть, здоровье, деньги и что там еще полагается. Почему не обещаете?

Такэда и Сухов смотрели на него с одинаковой сдержанностью и сочувствием, уверенные в себе и ощутимо сильные, и Ростислав добавил, сгоняя усмешку с губ:

– Я с вами!