Не русские идут

Благово
База ВВС

Несмотря на высокий уровень современной компьютерной системы связи, позволяющей почти мгновенно решать большинство задач по обмену информацией, руководители вечевой службы предпочитали чаще обсуждать проблемы на «живых» совещаниях. Всё-таки существовала немалая вероятность перехвата сообщений, передающихся по любым, даже сверхзащищённым, линиям связи, а тем более когда перехватом занимались магические эгрегоры, управляемые жрецами-магами СТО. Поэтому главные решения волхвы и заботники ВВС принимали в присутствии друг друга.

Двадцать девятого июня в офисе компании «Ком-С» на Сухаревской собрались в девять часов утра пять человек, относящихся к руководству РуНО и подразделений ВВС. Совещание начал Владимир Владимирович Белогор, президент корпорации и пресветлый князь Русского национального Ордена.

– Буду краток, друзья. Хотелось бы услышать о конкретных делах подразделений, о проблемах, с которыми вам пришлось столкнуться, и выработать стратегию на ближайшие полгода. Степаныч, тебе слово.

Пожилой, степенный с виду, ни дать, ни взять – деревенский мужичок, с успехом занимающийся ремонтом техники на хоздворе, – воевода Николай Степанович Корнейчук пригладил на темени редкие волосы.

– В середине июля в Питере состоится очередной форум «Гиперборея – Арктида – Арьяварта», тема – истоки цивилизации. Стало известно, что подручные лорда Акума в России, Кадуми, Чоловс и Отто Мандель, готовят провокацию. Надобно усиление по охране учёных и вообще самой конференции.

Белогор посмотрел на Буй-Тура.

– Гордей Миронович, дашь своих людей?

– На мне охрана Володина в Жуковке и Жирко в Томске.

– Дело важное.

– Могу выделить людей из группы Северцева, – нехотя сказал Буй-Тур.

– Северцев справится с охраной учёных и без тебя. Желательно, чтобы ты сам отправился в Питер.

– Как прикажете.

– Это очень важное мероприятие, наметился серьёзный прорыв в разгерметизации древних знаний о Гиперборее, и жрецы СТО сделают всё, чтобы не допустить нас к тайнам древних цивилизаций. Надеюсь, вам не надо напоминать об ответственности за порученное дело. Идёт война жрецов СТО не за умы, а за души! Чем больше людей перейдёт на сторону Акума, тем сильнее власть пастухов помельче и самого Великого Отца. Даже в наших рядах находятся слабые, неуверенные в себе люди, которых легко переманить посулами и которые становятся предателями. Что, кстати, и происходит. Гибель наших разведчиков в Гренландии не в последнюю очередь обоснована предательством в системе СОС.

– Я не занимался Гренландией, – меланхолически пожал плечами Буй-Тур, приняв сказанное на свой счёт.

– Я занимаюсь Гренландией, – сверкнул глазами Родарев. – Моя ошибка, что я не проконтролировал подготовку задания лично. Тем не менее работа ведётся, лишние люди выведены за пределы системы ведания, а в Гренландии работает витязь.

– Данилин. Что нового от него?

– Гостомысл рёк истину: Геократор давно нашёл вход в патерниаду, систему гиперборейских тоннелей, и провёл какой-то эксперимент, в результате которого из гренландского тоннеля выдавилась аномально связанная, по сути – поликристаллическая вода. Данилин выяснил всё, что мог, дальше ему хода нет.

– Значит, возвращайте его.

– Задание вернуться он уже получил, через пару дней будет в Москве.

– К теме: по докладам ваших служб водяные сверхкапли, подобные той, какую обнаружил Данилин в Гренландии, замечены и в других местах, практически на всех северных землях Европы, Азии и Америки.

– Девять капель. С лёгкой руки Степаныча мы называем их водяными Опухолями. Пять находятся на территории России: на Кольском полуострове, в устье реки Печенги, на островах Земли Франца-Иосифа и Новой Земли, в районе Вилюя и на Чукотке.

– Бросьте на них все наши силы. Нам надо добраться до сети тоннелей, а по всем расчётам капли… э-э, Опухоли вылезли как раз из пещер, венчающих тоннели.

– Готов представить план мероприятий. Но людей у нас не так много, как хотелось бы, поэтому будем заниматься Опухолями по очереди. На следующей неделе одна группа отправится на Кольский полуостров.

– Одной группы мало.

– Я закинул директору конторы идею разведки артефактов на Земле Франца-Иосифа. Вопрос прорабатывается. Если будет дано разрешение, на острова пойдёт официальная экспедиция, и мы сможем присоединить к ней наших специалистов.

– Поторопись, князь. Тивел с Акумом не зря затеяли возню вокруг тоннелей, что-то они нашли там под землёй, что-то очень важное, иначе не стали бы рисковать с экспериментами, будить древние силы.

– Что говорит Гостомысл?

– Владыко утверждает, что Геократор мечтает о запуске гиперборейского Водоворота и подъёме Храма Странствий. Возможно, Тивел и попытался это сделать, да не учёл заклинаний Запрета. Вот тоннели и закрылись. Но зная упрямство Кондуктора Социума, не стоит сомневаться, что он пойдёт дальше. С этого дня наши разведка и контрразведка переводятся на усиленный режим работы.

– Слушаюсь, Владимир Владимирович.

– Подключите к проблеме тоннелей всех витязей.

– Свободных нет ни одного…

– Освободите, кого сможете, от других дел.

– Хорошо.

– Теперь о других наших заботах. – Белогор посмотрел на Лихаря. – Иван, на тебе СОС и ППП.

Координатор востребованности витязей встрепенулся.

– В принципе мы справляемся. Ни Грузия, ни Украина, слава богам, уже не торопятся в НАТО. Бесноватого грузинского «фюрера» поправили сами же грузины, но ему на смену пришла «леди-смерть», готовая пойти гораздо дальше. Ею тоже надо заниматься. В Крыму необходимо успокоить татар, готовых отделить полуостров не только от Украины, но и от России.

– Что с украинским подпольем?

– Два дня назад нам удалось уточнить третий выпуск агентов разведшколы в Киеве, управляемой эмиссарами ЦРУ. Сегодня этот список появится в Интернете. В работе с учёными никаких неожиданностей. В Жуковке Леон Володин готовит к запуску экспериментальную виману, защита обеспечена. Из внутренних дел отмечу разработку ВИП-сопровождения чиновников из «Промгаза».

– А что там такое? – поднял брови Буй-Тур.

– Администрация «Промгаза» создала целую сеть «модельного бизнеса» для сопровождения чиновников в командировки и на отдых. Пытающихся сопротивляться молодых девушек запугивают… ну, и так далее. «Крыша» у системы очень высокая, отсекает все попытки раскрутить это дело в прессе, но мы их вразумим.

– Да, пока это проблема, – согласился Родарев, – несмотря на все антикоррупционные кампании и правительственные зачистки. Чиновник хочет жить лучше всех, кем управляет. Проблему хакеров решили?

– Кое-что предприняли, двух посадили.

– Идиоты грёбаные, – пробурчал Буй-Тур. – Неужели не понимают, что их когда-нибудь да схватят за руку?

– Проблема воспитания, – усмехнулся Степаныч. – Сложнее проблемы нет. Даже продавцы секретных баз данных не доставляют нам столько хлопот, сколько хакеры.

– Мочить их!

– Всех не перемочишь, к сожалению, опять же нужна адекватная система воспитания, идеологическая платформа, разъяснительная работа.

– Есть и внешние проблемы, – продолжил Лихарь. – Но они решаемы. В Афганистане начала работать система ликвидации полей опийного мака, которая основана на реализации занятости населения в реальном производственном секторе. Монголию мы почти успокоили, на очереди Турция, Србия, Албания, Израиль. Плюс наши бывшие республики – Белоруссия, Азербайджан, Узбекистан.

Белогор кивнул.

Речь шла о так называемых «оранжевых революциях», насаждаемых Союзом тайных Орденов с помощью ЦРУ и других спецслужб Европы и Америки в странах, окружающих Россию. Подобные «революции» зародились ещё в начале века, когда в Соединённых Штатах был разработан «План глобального Раздела» и его концепции проверялись на бывших советских республиках. Убереглись от «революций» лишь немногие из республик, властные структуры которых хорошо понимали всю пагубность подобных процессов. Однако и в последующие годы «План Раздела» продолжал действовать, и в его орбиту втягивались всё новые и новые страны в Европе и Азии: Чехословакия, Югославия, страны исламского кольца, а затем Монголия, Индия и страны Африки.

В Монголии «оранжевая революция», названная «революцией юрт», не прошла. Да и в Индии попытки тамилов «отрубить» часть государства и построить «свободное демократическое общество» тоже пока не достигли цели, хотя обстановка в северо-западных областях страны оставалась напряжённой, продолжали гибнуть люди.

– Турция на грани гражданской войны, – сказал Белогор. – И без вмешательства янычар Акума не обошлось. Надо обезглавить руководство СТО, занимающееся Турцией и всем Кавказом.

– Занимаемся, – сказал Лихарь. – После операций в Хосове и в Ливии я отправлюсь туда лично.

Белогор снова кивнул, зная, о чём идёт речь.

Международная организация «Чистые души», прозванная «чистилищем», созданная ещё в конце двадцатого века в Испании, предложила РуНО участвовать в ликвидации главарей бандформирований, запятнавших себя кровью, ставших в результате «оранжевых революций» президентами «свободных демократий» и обласканных Гаагским трибуналом. После долгих многолетних размышлений ВВС России откликнулось на просьбу. Политика «двойных стандартов», проводимая пособниками СТО, не должна была шествовать по Европе торжественным маршем. За ней стояли известные всему миру спецслужбы, а управляли спецслужбами агенты СТО. Лорд Акум и геарх Тивел медленно, но верно опутывали международное сообщество паутиной своих методологических, концептуальных и идеологических диверсий, приближаясь к главной цели – абсолютной власти на Земле. Координировал же их работу Экзократор во главе с нечеловеком Аротом, Решателем Судеб, Превышним и Смотрящим, как его называли.

– Пора с ним кончать, – проворчал Буй-Тур, отлично понимая недосказанное.

– План уничтожения резиденции Смотрящего готовится, – сказал Родарев.

Белогор кивнул в третий раз.

Речь шла об уничтожении базы Экзократора, расположенной на борту самого большого в мире корабля «Солнце Свободы». Этот удар не мог полностью лишить «пастухов» человечества их власти, но серьёзно нарушил бы их планы и ослабил влияние чёрных сил на все управленческие структуры в мире. Особенно – на институт власти в России.

– Хорошо, продолжаем правление. Альтернативы «чистилищу» пока нет. Наше учение завоёвывает души соотечественников медленно, школы не успевают готовить правников и заботников Рода. Вот главная наша забота – школы истинного знания.

Буй-Тур усмехнулся.

Князь остро глянул на него.

– У тебя есть возражения?

Гордей качнул головой.

– Вспомнил одно четверостишие.

– Напомни и нам.

 
– Рынок? Вера? Ни хрена!
Только грозная година
Соберёт нас воедино,
Как в былые времена.
 

По губам Белогора скользнула улыбка.

– Возможно, поэт^[4] был прав.

– Волхвы должны помогать нам в этом вопросе больше, – тихо проговорил Лихарь. – Пора перестать прятаться, надо наступать. Иначе потеряем Россию.

– Согласен, воевода. Для обсуждения этой проблемы я и пригласил на встречу наших заботников.

Белогор посмотрел на дверь, она открылась, и в кабинет князя один за другим вошли старцы, Хранители Рода, живущие среди людей как обычные люди, но знающие все тайны мира и прозревающие будущее.

Руководители ВВС дружно встали, поклонились.

Волхвы ответили им. Расселись.

Владыко Гостомысл сел рядом с Белогором.

Все молча смотрели на старика.

Он огладил бороду сухой рукой, сказал звучным голосом:

– Здравы будьте, родовичи. Начну с важного: Тивел нашёл Ключ Храма Странствий и попытался запустить Водоворот…

Европа. Хосово
Тарасов

Тарасов приехал в Хосово через Македонию, имея на руках документы на имя турка Саида Метоху, в начале июня.

Бойцы группы присоединились к нему чуть позже, пересекая границу «наполовину признанной» республики, как жители Албании, Турции, Черногории. В середине июня все были в сборе, устроившись в Приштине, Урошеваце и Гнилане: Нос – Егор Лукаш, Хохол – Серёга Сергиевский, Хан – Резван Темирхан. Не было только Грозы – Ивана Пантелеева, погибшего два года назад, и его место в группе занял Доктор – Кирилл Баргузин, тридцатилетний спецназовец из Красноуфимска, прекрасно владеющий албанским, турецким, сербским и английским языками.

Задача перед ними была поставлена одна: ликвидировать помилованного Гаагским трибуналом Тачима Хаши, лидера албанских сепаратистов, сумевшего отколоть с помощью американцев край Хосово от Сербии. Все материалы, собранные военными Сербии на Тачима Хаши, изобличающие его как преступника, убившего собственноручно десятки сербов, на трибунал не подействовали. А так как Тачим Хаши продолжал свою политику отстаивания интересов США в регионе, изгоняя из края, а где и уничтожая коренных жителей, «чистилище» приняло решение изменить эту тенденцию.

Американцами, имеющими несколько баз на территории Хосова, начали заниматься чистильщики из европейских стран. Тачима Хаши поручили российскому отделению «чистилища», и Тарасов, возглавляющий к этому времени подразделение СОС, отправился в Хосово лично. Операцию надо было провести ювелирно, чтобы никто в Европе и Америке не догадался, кто «зачистил» край от подонка, сумевшего стать президентом.

Тарасов попытался отказаться от задания, получая его от Родарва:

– Я не убийца…

Князь остался спокоен.

– Зато он убийца. Вот досье: по нашим данным он лично убил около сотни человек, сербов, словенцев и русских.

Тарасов помолчал.

– Тогда надо заняться и теми, кто ему помогает.

– Занимаемся.

Отказаться от задания Владислав не смог.

Почему Тачиму Хаши помогали американцы, было абсолютно понятно.

Во-первых, на территории Хосова они понатыкали свои базы, обозревающие локаторами всё западное пространство России.

Во-вторых, несмотря на название – Хосово – с сербского переводилось как «земля чёрных дроздов», – край был богат не только дроздами, но и полезными ископаемыми: свинцом, цинком, никелем, кобальтом, бокситами, имел хорошие запасы индия, германия, таллия и лигнита.

В-третьих, население Хосова, на три четверти состоящее из молодых людей не старше тридцати пяти лет, в основном не работающее, легко было направить куда угодно, хоть работать, хоть воевать, отстаивать интересы «демократии и свободы».

Особенности жизни в Хосовое, её географию, экономику и культуру группа изучила ещё на базе, но всё же несколько дней бойцам пришлось вживаться в свои роли, учиться поведению у жителей городков и сёл, искать работу и собирать информацию о передвижении чиновников из высшего эшелона власти края.

Двадцать первого июня стало известно, что президент республики собирается посетить военную базу американцев в Урошеваце, и группа приступила к разработке плана перехвата президентского кортежа. Приштину, столицу Хосова, отделяло от Урошеваца всего сорок километров, поэтому Тачим Хаши должен был либо ехать на автомобиле в сопровождении охраны, либо лететь на базу на вертолёте.

Обсудили оба варианта.

Первый – автомобильный казался более хлопотным и вязким, поскольку требовал установки на пути кортежа взрывного устройства либо устройства засады с гранатомётчиками.

Второй – вертолётный не требовал особой подготовки и имел очевидные преимущества: выпустил ракету из ПЗРК – и умыл руки.

Но к большому сожалению стрелять из переносного ракетного комплекса отряд Тарасова не имел права, потому что количество жертв при этом было непредсказуемо. И хотя сопровождали лидера «хосовской оранжевой революции» такие же отморозки, как он сам, Тарасов вынужден был отказаться от расстрела вертолёта. Действовать надо было тоньше, изобретательнее, так, чтобы погиб только Тачим Хаши, по которому давно плакала петля.

За сутки непрерывного бдения план с автомобильной засадой был наконец окончательно сформирован, оброс деталями и запасными маневрами, и группа приступила к его реализации.

Климат в Хосове был континентальный, с тёплым летом и холодной снежной зимой, поэтому в конце июня температура в крае держалась на уровне двадцати двух – двадцати шести градусов выше нуля. При этом жители края редко ходили в рубашках с короткими рукавами, что было на руку диверсантам. Носить куртки и безрукавки было удобнее, так как это позволяло иметь при себе много необходимых вещей.

Вечером двадцать шестого июня собрались все вместе на конспиративной квартире в Приштине, в доме на улице Вучи.

– Предлагаю рвануть клиента при подъезде к Яневу, – сказал Хохол, а ныне – македонец Измир Прилеп. Благодаря усам, складу лица и характеру он действительно смахивал на македонца.

Ещё в бытность Тарасова полковником и командиром группы десанта Службы внешней разведки Хохол играл роль водителя и пилота. Продолжал он играть ту же роль и сейчас, но всегда имел свою точку зрения и не боялся её отстаивать.

– Да, Нос? – посмотрел «македонец» на Егора Лукаша.

Подрывник пожал плечами. Он-то как раз чаще отмалчивался, предпочитая давать советы лишь в тех случаях, когда решение проблемы зависело от его профессионализма.

– Взорвать можно кого угодно и где угодно.

– В Яневе есть удобный поворот направо к аэропорту, мимо которого кортеж не проедет, а главное, там очень симпатичный овраг, по которому можно легко уйти к дороге и сесть в тачку.

Тарасов посмотрел на Хана.

– Твоё мнение?

– Любой взрыв повлечёт за собой включение плана перехвата. Далеко мы не уйдём. Перекроют все дороги. Лучше использовать «винторез».

– А выстрел из снайперки лучше? – хмыкнул Хохол.

Оба посмотрели на Тарасова.

Он помолчал, разглядывая на экране ноутбука схему операции.

С оружием проблем не было, хотя с собой группа из России ничего не везла. Оружие свободно можно было купить здесь, на месте, почти любое. Не «винторез» – исключительно надёжный российский снайперский комплекс, но достаточно мощную винтовку западного производства. Однако Хан был прав, быстрый отход группы был практически невозможен. Оставался лишь вариант, при котором группа рассеивалась по местности, бойцы затаивались в схронах, в местных сёлах на какое-то время, а потом поодиночке переходили границу Хосова.

– Есть другое предложение, – сказал молчавший до сих пор Доктор.

– Да? – поднял голову Тарасов.

– Экзотика.

Хохол фыркнул.

– Давайте заглядим его до смерти. Тачим часто выступает перед соратниками. Чем не экзотика?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Хан.

– Я участвовал в операции «Укол» в Америке, – остался невозмутимым Кирилл. – В Нью-Йорке. Наших спортсменов стали принципиально отлавливать перед крупными международными соревнованиями в подозрении на допинг. Случаи употребления допинга действительно были, но чаще подозрения заканчивались невнятными извинениями допинг-комитета.

– Ну, насколько я знаю, эта бодяга началась ещё лет десять назад, – сказал Хан, – перед пекинской Олимпиадой.

– Продолжай, – переждал шум Тарасов.

– Надо было выйти на председателя антидопинговой комиссии США, с подачи которого всё это и делалось. Мы применили разработанный американцами же «нокаут» и заставили этого деятеля во всём признаться перед телекамерами и кучей журналистов.

– Помню, скандал получился изрядный, – кивнул Нос.

– «Нокаут» – это что-то психотронное? – уточнил Хан.

– Психотронный генератор, подавляет волю.

– У вас было больше времени на подготовку.

– Около двух месяцев.

– Что ты предлагаешь конкретно?

– Использовать экзотику: «ёрш» с парализующими иглами, инфран «хирург», воздействующий на внутренние органы. Через пару часов у клиента, к примеру, останавливается сердце. Вы разве не применяли такие игрушки?

– Почему не применяли? – сказал Хан. – Тазеры применяли с передачей электроимпульса по лазерному лучу, «крикун», «мыльный» газ, «смирительную рубашку».^[5] Но все эти игрушки в основном хранятся в спецхранах ЦРУ и в Лос-Аламосе, где они разрабатываются. Вряд ли мы успеем раздобыть их к сроку.

– Да, инфран нам не помешал бы, – кивнул Нос.

– Хорошая идея, – согласился Тарасов. – Но для того, чтобы инфран сработал стопроцентно, надо подобраться к объекту как можно ближе, метров на десять. Сможем?

Бойцы переглянулись.

– У нас есть инфран? – почесал усы Хохол.

Все посмотрели на Тарасова.

– Допустим, инфран у нас будет, – медленно сказал он, с некоторым удивлением разглядывая нового члена группы. – Как мы подберёмся к объекту?

– Кортеж надо остановить всего на несколько секунд. Я изучал местность на пути следования. Объект поедет в Урошевац по трассе Приштина – Скопье, через Янево и Липлян. Другой дороги просто нет. За Липляном дорога на протяжении километра идёт вдоль речушки…

– Всё равно надо что-то взорвать, – перебил Кирилла Хохол, – чтобы остановить колонну.

– Не надо ничего взрывать, там три моста, можно один разобрать наполовину, сузить дорогу до одной полосы, остальное – дело техники.

Бойцы группы снова дружно посмотрели на командира.

Тарасов помолчал, не спеша с ответом, то укрупняя схему операции на экране ноутбука, то уменьшая. Думал он о том, что у более молодых оперативников мышление креативнее и решения они находят быстрее.

– У нас же есть свои штатные колдуны, – заметил Хохол меланхолично. – Пусть колданут, отведут глаза охране…

– Колдовство необходимо там, где без него просто нельзя обойтись, – покачал головой Тарасов. – Мы и сами справимся, не с такими ситуациями справлялись. Или у тебя задрожала нижняя чакра?

– Обижаешь, командир.

– В таком случае, господа македонцы, албанцы, турки и цыгане, давайте обсосём предложенный вариант со всех сторон.

Бойцы придвинулись ближе к столу.

* * *

Тачим Хаши выехал в Урошевац двадцать девятого июня, в девять часов утра, на длинном, чёрном, бронированном «Хорьхе».

Его сопровождали четыре машины с охраной: мощные джипы «Esсalade» – и два сине-зелёных полицейских «БМВ» с белыми полосами и спецмигалками.

На всём протяжении трассы от Приштины до Урошеваца, где располагалась вторая по величине военная американская база, были расставлены посты автоинспекции республики, а в самом Урошеваце кортеж должен был встретить комиссар международных полицейских сил KFOR.

Полицейские посты распределялись по дороге почти равномерно, на расстоянии от двух до трёх километров друг от друга.

Под городком Липляном трасса делала три поворота, образуя латинскую букву «s», пересекала три моста и дальше шла почти прямо до самого Урошеваца. Посты здесь располагались на каждом мосту и не видели соседей из-за холмов и леса.

Полицейские заняли пост на втором мосту, переброшенном через неширокую речку Гниловаце, в начале девятого утра, осмотрелись и стали ждать проезда главного действующего лица.

Через двадцать минут со стороны Липляна показался старый пикапчик «Шкода», пыхтя, поднялся на мост и остановился, чихнув.

Водитель, смуглолицый усатый македонец, вылез из кабины под внимательными взглядами полицейских развёл руками: старьё, мол, что поделаешь, – открыл капот.

Один из полицейских подошёл к нему, хмуро оглядел машину, буркнул на албанском:

– Здесь нельзя останавливаться.

В настоящее время население Хосова на девяносто пять процентов составляли албанцы, поэтому государственным языком, естественно, стал албанский.

Усач, не оглядываясь, ткнул пальцем в мотор.

Полицейский подошёл ближе, наклонился… и получил короткий удар в лицо, отбросивший его к перилам моста.

Напарник полицейского опешил, схватился за карабин.

Но за его спиной возник человек, тенью перемахнувший через перила моста с другой стороны, сжал шею полицейского особым приёмом, и тот, дёрнувшись, затих.

Возник второй человек, в полицейской форме.

– Пакуем, быстро! – Фраза была сказана по-русски.

Вместе с водителем пикапа и первым нападавшим они мгновенно загрузили тела полицейских в пикап, и вовремя: мимо проехали один за другим несколько грузовых и легковых автомобилей.

Пикап уехал, но вскоре вернулся к оставшемуся на мосту «полицейскому». Из него вылез второй «полицейский» – переодевшийся в форму представителя власти Доктор, за ним – Хан и Нос в форме дорожных рабочих. Они начали выгружать из пикапа дорожные знаки и строительные инструменты.

Хохол – «македонец»-водитель взялся за перфоратор и за несколько минут прорубил в покрытии моста несколько канавок.

В течение четверти часа мост преобразился.

Весь транспорт вынужден теперь был пробираться по одной полосе, так как вторая оказалась перегороженной и на ней копались рабочие, затеяв нехитрый ремонт.

Хохол бросил перфоратор, сел в пикап и уехал. Вернулся через несколько минут уже на контейнерном кране, развернулся, выдвинул стрелу и сгрузил с подъехавшего пикапа – за рулём сидел Нос – ограждение и две плиты.

Полицейские – Тарасов и Доктор – смотрели на возню рабочих с философским спокойствием, поглядывая на дорогу и на проезжающие машины, изредка закрывая проезд – для тренировки.

В четверть десятого полицейская рация принесла Тарасову, исполняющему роль старшего, весть о выдвижении колонны президента из Приштины.

– Понял, – ответил он по-албански, подражая манере говора своего визави, в настоящий момент связанного и отдыхающего в кустах под мостом.

Это был самый ответственный момент. Несмотря на то что десантники допросили полицейских и выяснили, что и как они отвечают на запросы начальства, существовал шанс, что ответственный за сопровождение кортежа почувствует неладное и пошлёт подчинённых проверить, почему полицейские в районе моста через Гниловаце бубнят не по уставу.

Однако обошлось. Тарасов скопировал голос полицейского удачно, у командира группы оцепления подозрений не возникло.

Доктор, получивший такое же сообщение, посмотрел на Тарасова со своей стороны моста.

Владислав придвинул к губе усик оперативной – «родной» рации:

– Готовность «раз»!

«Рабочие» развернули ограждение, натыкали в дорогу арматурные стержни, поправили красно-белые конусы ограничителей движения.

Группа приготовилась к команде «начали!».

– Двадцать минут до драйва, – доложила рация.

– Ждём, – отозвался Тарасов.

Им помогали спецы из подразделения информационного обеспечения и целеуказаний СОС, имевшие свои системы разведки, поэтому ударной группе не нужно было отвлекаться на дополнительные мероприятия, требующие большой затраты времени и средств.

– Пятнадцать минут до драйва!

– Принял.

Проехали две финские фуры.

Поток машин нарастал, автомобили стали скапливаться в пробки с обеих сторон шоссе. Но водители не роптали, полагая, что у дорожных рабочих имеется веская причина для перекрытия одной из полос.

– Десять минут до… – Голос в наушнике рации на секунду пропал. – Внимание, директива «ноль в ноль»! Отбой операции!

– В чём дело?! – не поверил ушам Тарасов.

– Секунду… сообщение из центра… броня «Хорьха» ослабляет инфразвук в десять раз. Инфран не сработает. Сворачивайтесь!

Тарасов выругался, ощущая себя как старик перед разбитым корытом из сказки Пушкина.

Заподозривший неладное Доктор подошёл ближе.

– Что?

– «Ноль в ноль»!

– С какого бодуна?! – изумился оперативник.

– Броня «Хорьха» ослабляет инфразвук. Центр отменяет операцию.

Доктор думал ровно две секунды. Он всё понял мгновенно.

– Значит, надо выманить объект из машины.

– С ума сошёл?! Как?

Ещё две секунды размышлений.

– Авария.

Тарасов не понял.

– В смысле?

– Устроим на мосту аварию.

– Вряд ли это заставит Тачима выйти из машины.

– Аварию надо рассчитать так, чтобы она произошла прямо на глазах президента, а ещё лучше – с одним из джипов сопровождения. Главное, чтобы открылась дверца «Хорьха».

– Не успеем.

– У нас есть альтернатива?

Теперь уже задумался на пару секунд Тарасов. Включил рацию:

– «Глаз-один», связь с центром.

– Директива императивная.

– Дайте связь!

В наушнике стало тихо, затем после двух щелчков раздался тихий голос:

– «Дельта», слушаю тебя.

– Степаныч! – разобрал, кому принадлежит голос, Тарасов. – У нас есть шанс.

– Уверен?

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Мало.

– Разреши попробовать.

– Вы не должны рисковать безбашенно.

– Я понимаю. Протяните нам канал «ПВ»,^[6] попросите Гостомысла. Мы справимся!

Короткое молчание.

– Хорошо.

Тарасов посмотрел на Доктора:

– Работаем! Конкретика?

– Стрела крана имеет аварийный реверс…

– Плюс струя «жидкого льда»…

– И джип летит в кювет!

– Лучше сбросить «Хорьх». В этом случае Хаши вылезет из машины вынужденно. Лишь бы не начала стрельбу охрана.

– Здесь узко, разоружим первый джип и уедем.

Тарасов стукнул ногтем пальца по усику микрофона, подавая сигнал «внимание»:

– Меняем план! Работаем следующим образом…

Инструктаж длился минуту. Затем группа начала без суеты и спешки действовать в режиме форс-мажора. Бойцы умели приспосабливаться к любому повороту событий и не тратили зря силы и нервы на панику и напрасные переживания.

Когда рация сообщила, что до подъезда кортежа Тачима Хаши остались секунды, десантники СОС были готовы встретить его во всеоружии.

Показалась головная машина полицейского эскорта. Увеличила скорость: полицейские увидели перекрытую полосу и дорожных рабочих в оранжевых робах.

Тарасов – он стоял перед мостом – кинул два пальца к околышу фуражки.

Машина остановилась, из неё выскочил толстенький черноволосый коротышка-полицейский с автоматом через плечо, заорал фальцетом, по-албански:

– Кто позволил?! Что тут происходит?!

Тарасов пожал плечами.

– Они тут с утра, показали наряд-заказ, документы в порядке.

– Какой наряд-заказ?! Трасса должна быть освобождена! Вас что, не предупредили?

– Предупреждали.

Глаза толстяка сузились.

– Серб, что ли? Говоришь с акцентом. Имя, батальон.

– Я татарин, капрал Сабир Набикул, двенадцатый батальон.

– Что-то я не припоминаю там…

Рявкающий сигнал за спиной заставил полицейского оглянуться.

Это подъехал первый джип сопровождения с охраной президента.

– Убирай их к дьяволу!

– Вы проедете, а пока они будут убирать технику…

– Я сказал – всех с дороги!

Раздался ещё один рявк.

Полицейский нервно засуетился, побежал к своей машине, на ходу пообещав «Сабиру Набикулу» выгнать его со службы.

Автомобиль с полицейскими тронулся с места, свернул на освободившуюся полосу мимо стоящих автомобилей, задержанных Тарасовым за несколько минут до этого.

За полицейской машиной тронулся джип, затем вся внушительная колонна президентского кортежа.

«Хорьх» двигался за вторым джипом. Стёкла его были тонированными, поэтому, кто и сколько человек едет в автомобиле, не было видно.

Джипы миновали вытянувшихся в струнку «дорожных рабочих», пикап и контейнерный кран.

«Хорьх» приблизился к крану.

В то же мгновение стрела крана стала падать, грозя ударить по переднему стеклу машины.

Водитель, заметив это опасное движение, вдавил педаль газа и рванул руль «Хорьха» влево, не зная, что аварийный реверс не допустит сброса стрелы крана.

Действительно, стрела резко провалилась вниз всего на полтора метра и остановилась.

Зато не остановился «Хорьх».

Хан, удачно расположившийся за корпусом автокрана, успел выпустить струю «жидкого льда» под колёса «Хорьха», причём так ловко, что никто этого не заметил: ни водитель и пассажиры бронированного чудовища, ни полицейские, ни водители скопившихся по обе стороны моста автомобилей.