Мечник

Глава 5

Кубанская Конфедерация.

Краснодар. 20.04.2062

Подготовка к предстоящему походу торгового обоза за границы кубанских земель, отнимала практически все свободное время без остатка. И это хорошо еще, что благодаря крыше в СБ, мне везде был зеленый свет, а то сам, я бы такое дело попросту не потянул, по крайней мере сейчас, не имея никакого опыта и работая только на энтузиазме.

Первая же проблема, которая образовалась, это грузовые повозки. Ранее, когда я служил в гвардии и почти всегда передвигался на автотранспорте, то не задумывался о том, сколько может стоить обычная телега или хорошая тягловая лошадь, способная весь день с краткими перерывами тянуть по плохой дороге свой груз. Теперь, однако, пришлось коснуться и этой стороны нашей жизни. Что тут сделаешь, нормального автотранспорта не хватает, и это факт. На днях посмотрел статистику и был удивлен, только пять процентов перевозок по стране осуществляется автомобилями, еще пять по морю, сорок процентов тянет на себе железная дорога, а пятьдесят процентов вытягивают лошадки. Такая вот не очень веселая реальность, и с каждым годом, роль лошади в жизни нашего общества, возрастает все больше.

Итак, обычная и добротная повозка на резиновом ходу сделанная хорошим мастером за месяц, стоила три золотых «конфа», а тягловая лошадь, приученная к хомуту, еще три «конфа». Всего нам требовалось двадцать грузовых телег, на полтонны каждая, и тридцать тягловых животных. К ним в довесок два десятка верховых лошадок по пять золотых за голову. Итого получалось двести тридцать монет, и это не считая сбруи, подков, седел, походной кузницы и всякой необходимой в дороге ремонтной мелочи. Худо-бедно, а четыре сотни отстегни и забудь, что они у тебя были.

Ладно, деньги не самое важное, все окупится и Еременко спонсирует, главная проблема это дефицит грузовых телег, которые уже были заказаны другими купцами на полгода вперед. Пришлось из-за такого вопроса напрягать полковника. Тот среагировал мгновенно, и проблема была решена. Однако парочка купчиков средней руки, у которых я из под носа заказ увел, на меня зубик все же заточили. Ну, да ничего, как-нибудь переживу их недовольство, хотя заводить врагов в среде купцов, тоже не хотелось.

Прошло три недели и основа обоза, его материально-техническая часть, была подготовлена. За это же время было нанято пятнадцать возниц и по моим пригласительным письмам пришло еще двенадцать бывших гвардейцев. Так сложилась человеческая составляющая каравана, и сейчас, люди находились в поселке Пашковский, в том самом месте, где некогда формировался наш Кавказский экспедиционный корпус. В чистом поле стояли палатки, конюшня и сарай, то, что осталось после нашего отбытия в горы. Порядок поддерживался как в воинской части, караул, дневальные и дежурный. Личный состав был постоянно занят делом, а увольнительные строго по распорядку. Народ у нас подобрался неглупый, кое-что в жизни повидавший, и все понимали, что намечается далеко не увеселительная прогулка, так что готовились основательно, и с полигона не вылазили.

Как только возник этот лагерь, так через неделю в него подтянулись воины капитана Астахова, десять отличных бойцов спецназа СБ. Вместе с ними прибыло и вооружение для личного состава, и надо сказать, что безопасники не пожадничали. В нашем обозе должно было быть сорок четыре человека, и на это количество людей, СБ выделило пять пулеметов ПК, два РПК, тридцать АКМов и десять гладкоствольных карабинов 12-го калибра. Плюс к этому всему, большое количество патронов, пара сотен ручных гранат и десять мин ОЗМ-72. Это то, что от щедрот своих нам дали власти, а уж, что мы сами понабрали, это для души. Ничего сверхъестественного, в основном личное оружие, пару снайперских винтовок и дополнительно полсотни мин с фабрики Егора Черносвита, так сказать, братский подгон боевым товарищам.

Только разобрались с транспортом, личным составом и его вооружением, как возник второй вопрос. Нам следовало определиться, каким путем двигаться на Харьков, и здесь было два варианта. Один из них морем, из Новороссийска до Таганрога, там разгрузка, и через Матвеев Курган и Снежное, выход на трассу Е40, которая шла от Ростова до Харькова. Этот путь я отверг сразу. Слишком много волокиты и возникают трудности при транспортировке, хотя был плюс, нам не требовалось проходить через Донское Царство и платить пошлины тамошним властям. Другой вариант, он же и основной, доставка лошадей и повозок железной дорогой до Батайска, разгрузка, полная и окончательная подготовка обоза, и выдвижение на Новочеркасск. После чего, через Новошахтинск выход на всю ту же трассу Е40. В этом случае, мы привлекали к себе внимание Донских таможенников и властей, но этот путь был наиболее безопасен и экономил нам время путешествия на несколько суток. Неделю определялись с дорогой, и когда решились, то вновь пришлось подключать к решению наших вопросов Еременко. Все бы ничего, но железнодорожники заломили за транспортировку имущества и лошадей такую цену, что волосы дыбом вставали. Впрочем, с СБ не спорят, и сказанные полковником Еременко слова «государственное дело», вновь решили все проблемы.

Вроде бы норма, люди есть, с транспортом решено, путь выбран, собирайся себе потихоньку, снаряжайся и отправляйся в дорогу, но нет, не тут-то было. Мы торговый караван и официально, двигаемся с чисто коммерческой целью, а значит, необходимо то, чем мы собираемся торговать. Что ценно в местах, которые несколько одичали за времена чумы и хаоса? Вопрос простой, и ответ на него не сложный, то, что не могут произвести технологически отставшие и слабозаселенные анклавы. То есть, оружие, боеприпасы, взрывчатка, топливо, техника, лекарства, крепкое и очищенное спиртное, табак, соль и сахар.

Из двадцати наших повозок, каждая из которых, как я уже и говорил, может перевезти полтонны груза, под товар выделялось восемнадцать, то есть, надо было взять девять тонн чего-то полезного. Техника и топливо отпадали сразу, нет нормальных дорог и этот товар запрещен к вывозу. Лекарства весят немного, но они и у нас дефицит, единственное место, где их производят, небольшой полукустарный заводик в Анапе. Поэтому, все, что смогли добыть, это немного анальгина и пенициллина. Та же самая ситуация с табаком, он есть, но распределялся только через государство, и нам удалось достать всего полтысячи пачек самого дешевого курева. Следующий груз соль и сахар, и с этим товаром проблем не было. Две тонны сахара-рафинада было закуплено в Лабинске, и полтонны соли в районе Шедокского месторождения, которое совсем недавно стали разрабатывать всерьез. Цены были вполне приемлемые, и на этом можно было получить очень неплохую прибыль.

Остальное свободное пространство планировалось забить патронами 7.62 и 5.45 к автомату «калашникова», а как довесок боеприпасами к пистолету «макарова». На территории бывшей Российской Федерации и незалежной неньки Украины, это сейчас самый ходовой и дефицитный товар. Советская власть запасла много, стоит это признать, но потомки поистратили практически все, так что, оружие еще есть, а вот стрелять из него особо нечем, и доходит до того, что за пределами Конфедерации, Дона и Трабзона, патроны идут наравне с золотом как денежное средство и твердая валюта.

Итак, мне требовалась крупная партия боеприпасов. Все должно было пройти ровно и гладко, я прихожу в КОФ, и как акционер предприятия, со скидкой в пять процентов делаю оптовую закупку товара. Мне и нужно-то немного, всего шестьсот тысяч патронов. Однако когда я появился в конторе КОФа, мне отказали, и отговорились тем, что на складах пусто. Вранье чистейшей воды, так как справки о наличии необходимых мне боеприпасов я наводил заранее, и прекрасно знал, что товар имеется. В свете этого, отказ выглядел странно, но спорить я не стал и, отставив решение этой проблемы на завтра, покинул контору КОФа и вышел на улицу.

Дело к вечеру, более ничего серьезного на сегодня намечено не было, и я направился к себе домой. Все бы ничего, и этот день завершился бы как обычно, но как только я подъехал к своему особняку, ко мне подошел молодой подтянутый человек в черном полупальто и такого же цвета шляпе. Учитывая, что вокруг безлюдно, а улица хоть и освещена, но слабо, первое что я сделал, это выхватил свой ТТ и, на автомате, снимая его с предохранителя, направил ствол в голову незнакомца.

– Ты кто? – спросил я.

Человек в черном, видимо, перепугался и, моментально подняв руки вверх, дрожащим голосом произнес:

– Не стреляйте, пожалуйста, я не вор и не убийца, а доверенное лицо Анатолия Владимировича.

– Что за Анатолий Владимирович, – ствол я опускать не собирался, но, бросив взгляды влево и вправо, несколько расслабился.

– Ну, как же, – человек был растерян, – это старший из братьев Семеновых, основной владелец КОФа. Он приглашает вас в гости, и я пришел передать его приглашение, но ваши слуги меня за ворота не пустили, и мне пришлось ждать здесь.

«Да, уж, интересно, – подумал я, – зачем это Сашка Мечников, начинающий купец, понадобился главе третьего по силе и влиятельности клана в государстве. Сначала этот странный отказ в заводской конторе, а теперь это не менее странное приглашение. Ладно, разберемся».

– На какое время я приглашен?

– Анатолий Владимирович хотел бы видеть вас прямо сейчас. Его особняк неподалеку, и через несколько минут мы будем на месте. Хотя, может быть, вы желаете проехаться?

– Нет уж, пошли.

Вдоль по речной набережной мы направились в сторону улицы Тургенева, и спустя пять минут уже входили в одно из красивейших зданий столицы, которое так и называлось «Дом Семеновых». Стоящий посреди большого сада пятиэтажный и монументальный особняк с колоннами, производил сильное впечатление. Все в этом месте было сделано в едином стиле. Чувствовалась рука мастера, который создавал этот, без всякого преувеличения, дворец, и в то же самое время, вокруг не было ничего лишнего. Есть фигурные окна, но они больше напоминают бойницы, есть дорожки через сад, но они расположены так, что прекрасно простреливаются из слуховых окон чердака. Имеются маленькие цветники вдоль них, но что-то мне шепчет, что очень уж они напоминают минное поле. Что говорить, красиво вокруг, но то, что это хорошо укрепленная крепость, для меня стало понятно сразу.

Пока мы двигались через сад к дому, мой мозг лихорадочно вспоминал все, что мне известно о семье Семеновых. Выходцы из Кореновска, с момента основания государства все проживают в Краснодаре, а отец-основатель клана был вторым президентом Кубанской Конфедерации и умер пятнадцать лет назад. Его наследники в политику не полезли, но при этом, наравне с Беловыми из Славянска на Кубани, считались лидерами купеческой партии. Владеют несколькими магазинами в ключевых городах страны и восьмидесятью процентами акций КОФ. В особняке на Кубанской набережной живет только старший брат, глава клана, как говорят, человек со странностями, но весьма умный и расчетливый. Анатолию Владимировичу сорок пять лет, имеет три жены и семь отпрысков, по молодости в поисках приключений гулял с наемными отрядами по окраинам наших земель, прославился жестокостью к бандитам и разбойникам. Сейчас ведет жизнь степенную и осуществляет руководство всем семейным бизнесом. Пожалуй, что на этом, мой источник информации относительно Семеновых иссякал.

Все так же, в сопровождении доверенного лица, скинув в прихожей верхнюю одежду, я шел по дому, и пытался понять, для чего такой человек, пригласил меня в гости. Отчитать за то, что я перебегаю дорогу другим купцам? Очень может быть. Попытаться разузнать о том, куда пойдет наш караван, которому помогает госбезопасность? Вряд ли, об этом он должен знать и сам. Может быть, что-то из старых моих дел всплыло и каким-то боком Семеновых задело? Не знаю.

Впрочем, гадать уже некогда, открылась широкая двухстворчатая дверь, и я вошел в большой и роскошный кабинет, уставленный гнутой мебелью под старину. На стенах висят многочисленные картины, а хрустальная люстра под потолком, была настоящим шедевром искусства. В центре всего этого восседал он, сам Анатолий Владимирович, массивный и солидный дядька с длинными седоватыми волосами и лицом, испещренным несколькими шрамами. В одном только шелковом халате на голое тело, он расположился в кресле возле небольшого столика из красного дерева и неспешно попивал из маленькой рюмочки коньяк, початая бутылка которого стояла под рукой.

– Разрешите, Анатолий Владимирович? – доверенное лицо чуть склонился на входе и, дождавшись кивка со стороны своего хозяина, пропустил меня вперед, а сам вышел и прикрыл за собой дверь.

Стою, и молча смотрю на хозяина сего места, изучаю обстановку и будущего собеседника, который все так же, сидит в кресле и, попивая самый дорогой коньячок в Конфедерации, рассматривает меня как товар на базаре. Проходит с полминуты, молчание становится тягостным, начинаю нервничать и, наконец, Семенов подает свой голос, который густым басом разносится по кабинету:

– Чего стоишь, гвардеец, присаживайся, говорить будем.

Вот так, ни здравствуйте тебе, ни как дела, а сразу присаживайся для разговора. Ну, раз так, то нет проблемы, подвинул к столику ближайшее кресло, и кивнул на бутылку с коньяком:

– Гляжу, уважаете этот напиток?

Хозяин пренебрежительно скривился:

– Дрянь, клопами воняет.

– А чего тогда его пьете?

– Предлагают заводик по его производству купить. Утверждают, что это будет очень выгодно, так что дегустирую свою покупку и думаю, брать или не брать. Как думаешь, Мечников?

– Сейчас коньяк только на любителя, сбыт будет постоянным, но небольшим. Здесь все зависит от того, как быстро вы хотите окупить свои вложения.

– Ха, – усмехнулся Семенов, – понятие имеешь, только вот не учился ты торговле никогда.

– Да, не учился, – согласился я с очевидным фактом.

– Наверное, гадаешь, зачем я тебя позвал?

– Есть такое дело.

– И как, надумал чего?

– Зачем гадать, вы человек солидный, уважаемый, на пустой разговор время свое тратить не будете, а значит, что сами ситуацию проясните.

– Угу, – сделав еще один глоток коньяка, пробурчал Семенов, почмокал губами и сказал: – Ты меня, Мечников, заинтересовал с того дня, когда с Карой в тюрьме засветился. С тех пор, присматриваю за тобой и поражаюсь тебе, в таких передрягах выжил, в каких мало кто уцелеть мог.

– А зачем вы Карой интересовались?

– Знакомы мы давно, и я ему обязан был сильно.

– Так это вы нас из тюрьмы вытянули?

– Да, моя работа. Долг, он платежом красен, и когда Кара со своим отрядом к Туапсе выходил, я уже понимал, что именно мне его выручать придется. Он потому и сдался в плен, что знал, мое слово крепкое, и я его не нарушу.

– Так ведь это измена государству и предательство интересов страны.

– Да, ладно, – взмахнул он свободной рукой, – тоже мне, изменника родины нашел. Молод ты еще, а оттого и глуп, Мечников. Доживешь до моих годков, если доживешь, конечно, может быть, что и поумнеешь, а пока, глохни гвардеец, и принимай послание.

Семенов щелкнул пальцами и из-за портьеры появился еще один неприметный человек в черных одеждах, видимо, очередное доверенное лицо. Он вложил в раскрытую ладонь купца два конверта и удалился, а Анатолий Владимирович, покрутив конверты в руках и, просветив их на свет, положил передо мной.

– Что это? – не прикасаясь к посланиям, задал я вопрос.

– Это тебе и жене твоей от Кары.

Шмыгнув носом, я убрал конверты во внутренний карман пиджака, и спросил хозяина дома:

– Вы только из-за этого меня в гости звали?

– Нет, конечно, – он пристально посмотрел на меня, и в этот момент, это был не взгляд добродушного человека, попивающего дорогущий коньяк в расслабляющей домашней обстановке, а взгляд битого жизнью прожженного купчины, прикидывающего, сколько стоит товар, находящийся перед ним на прилавке. Несколько секунд он помолчал, измерил и оценил меня, что-то сам для себя решил, и продолжил: – Письма тебе любой посыльный мог бы передать, и сейчас, они только повод, чтоб на тебя вблизи посмотреть.

– Да, чего смотреть-то, – усмехнулся я как можно добродушней, – самый обычный гвардеец-отставник, скопивший малость деньжат, и подавшийся в торговлю.

– Допустим, – взгляд Семенова вернулся к коньяку, – только вот деньжат у тебя не так мало, как ты это показать хочешь и отставник ты не самый обычный. Поддержка со стороны СБ и полковника Еременко, который за пару лет из никому неизвестного комбата, стал родственником Симаковых и влиятельным человеком, уже многого стоит. Не прибедняйся, Мечников, и простака из себя не корчи, не люблю этого.

– Ко мне есть претензии?

– У меня нет, но уважаемые люди попросили поговорить с тобой, чтобы ты не выпячивал свое превосходство над другими купцами. У нас этого не любят, а на дорогах дальних, все случиться может.

– Хорошо, – кивнул я, – на будущее учту.

– Это правильно, и мой тебе совет, возьми в свой караван пару-тройку приказчиков от других торговых компаний.

– Зачем это?

– В этом случае ты получишь поддержку не только со стороны госбезопасности, но и со стороны купцов, которые увидят, что ты с ними хочешь поддерживать добрые отношения. Поверь, это будет очень полезно для твоих дел, и поможет избежать многих недоразумений.

– Благодарю за совет, Анатолий Владимирович.

– Да, не за что, – коньяк был допит и Семенов, поставив пустую рюмку на стол, встал.

– У меня есть вопрос, – последовав примеру хозяина дома, я тоже покинул кресло.

– Про боеприпасы, что ты сегодня купить хотел?

– Да.

– Завтра все будет хорошо. Это я приказал пока придержать товар и тебе его не отпускать. Хотелось посмотреть, как ты себя поведешь, сразу к безопасникам побежишь за помощью, или лбом в стенку побьешься. Думал, пару дней тебя помурыжить и за нитки подергать, а тут письма от Кары пришли, так что решил сразу с тобой пообщаться.

Сказав это, хозяин дома повернулся ко мне спиной и, так и не попрощавшись, направился во внутренние покои особняка. Да, встреча прошла интересно, но странно, есть, о чем подумать, и есть на кого теперь в торговле равняться.

Повернувшись в сторону выхода, обнаружил, что двери предупредительно распахнуты, и доверенное лицо Анатолия Владимировича уже ждет меня. Что же, задерживать его не стал, и спустя пару минут был на улице.

Дома все как всегда, без происшествий, а значит пришла пора заняться письмами моего тестя. Достав их из кармана, тот, что был подписан моим именем, оставил при себе, а тот, который предназначался Маре, отдал ей. Жена с радостным вскриком умчалась в детскую комнату, а я, засел у себя в кабинете и вскрыл конверт.

Мой тесть писал о том, что он все-таки прощает меня и награду за мою голову отменяет. Нормальное начало. Потом, полстраницы Кара жаловался на свою тяжелую жизнь, которая после подписания мирного договора с Трабзоном резко изменилась к худшему. Еще бы, ведь деньги ему платить перестали, и со всеми своими покровителями он теперь находится в неприязненных отношениях. Мэр Трабзона с ним все же замирился, это да, два хищника разошлись краями. Однако Гюнеш работы не предлагал, а южане, которых он прокидал на Кавказе, не верили ему и, даже, несмотря на то, что им приходилось худо и Крапивин их постоянно давил, контракт с ним заключать не хотели. В общем, на данный момент он оставался с полутора тысячами бойцов на территории Турции, и попросту проедал все свои сбережения, которых ему и его отряду должно было хватить на полгода. Что потом, Кара не знал, но как вариант, рассматривал службу Конфедерации и заканчивал свое послание тем, что просил меня, типа по родственному, сделать пару намеков насчет него в СБ.

Дочитав письмо, отложил его в сторону, и задумался. Блин, с одной стороны, просьба Кары полный бред, ведь от него наше государство ничего кроме зла и подлости не видело, а с другой, полторы тысячи профессиональных солдат, готовых за звонкую монету силовыми методами решить любую проблему, на дороге тоже не валяются. Странно это все как-то, и Буров, этот опытный человек, должен прекрасно понимать, что не мне, начинающему купцу, за него слово говорить, и тот же самый Семенов-старший, с этим справился бы гораздо лучше. Для чего он изложил свою просьбу письменно? Ведь прекрасно понимает, что уже завтра, про бедственное положение дел в его отряде, я доложу Еременко, а тот, отправит информацию выше. Может быть именно для этого? Да, задачка не из легких, но думаю, что со временем все решится своим чередом и, как говорили древние, все тайное станет явным.