Читать книгу: «Тайна римского профессора», страница 2
Документы в отделе кадров оформили быстро. Трудовой книжки у меня с собой не было, но я обещала ее принести – если нужно, то даже сегодня. Меня уверили, что спешной необходимости в этом нет. Начальник отдела кадров оказалась женщиной весьма милой и общительной – и мы сразу же нашли общий язык. Я была так рада всему происходящему, что не ощущала реального течения времени. Юлия позвонила в отдел кадров напомнить, что директор меня ждет, так как в обед уходит и сегодня уже не вернется. Мысленно выругав себя, я поспешила к нему.
Войдя, я тихонько прикрыла за собой дверь. Мой новоиспеченный шеф (я все еще не могла в это поверить) стоял у окна в левой части своего полукруглого кабинета. Он стоял ко мне спиной, приподняв двумя пальцами жалюзи, сделав таким образом щелку для глаз, и рассматривал что-то на улице. Я тихонько прокашлялась, и он сразу же обернулся. Вид у него был сосредоточенный и серьезный; брови собрались у переносицы, образовав две глубокие морщинки. Это ему шло.
– Все в порядке? Вы справились с первыми шагами по пути к реализации своих способностей? – то ли пошутил, то ли серьезно спросил он.
Я решила, что шутки для меня на сегодня закончились и постаралась перейти на деловой тон.
– Да, конечно. Ведь я для этого здесь.
– Отлично. Проходите, присаживайтесь, – он указал на стул, который теперь стоял у правого края его широкого рабочего стола.
Я села. Получилось так, что теперь я снова сидела к нему лицом, но видела его профиль – весьма удобная позиция для наблюдения. Передо мной лежали большой синий блокнот и черная шариковая ручка.
– Если вам удобно, Светлана, записывайте. Или просто запоминайте. Хочу предупредить: информации немного, но она важная, и повторять ее я не буду. С этого момента вы должны стараться всегда меня слышать.
Я открыла блокнот. Память у меня была отличная, но рисковать что-нибудь упустить или перепутать в самом начале не хотелось. Работа стоила того, чтобы стараться выполнять ее прилежно.
– Я думаю, Юлия вкратце объяснила суть ваших обязанностей? Первый месяц вы сами будете все осваивать, а наш коллектив будет в этом помогать при необходимости. Я очень ценю в людях инициативу и самостоятельность… – он помолчал, – в разумных пределах, конечно. Не буду говорить про банальный испытательный срок – думаю, о нем вы знаете достаточно много. Поэтому и вы, и мы в первый месяц будем знакомиться и отрабатывать рабочие навыки. Должен вас также проинформировать, что с самого начала нам предстоит зарубежная поездка. К концу недели, в воскресенье… а сегодня, – он взглянул на часы, – у нас четверг… мы с вами вылетаем в Рим. Юлия уже позаботилась о билетах, пока вы были в отделе кадров. Надеюсь, у вас нет никаких планов на выходные? – спросил он без всякого перехода.
Если я и составляла какие-то планы на ближайшее будущее, то сейчас они совершенно вылетели у меня из головы. Разумеется, я была абсолютно свободна в выходные, о чем и поспешила сообщить. Кивнув, он продолжал:
– Отлично. В понедельник утром у меня состоятся важные переговоры с итальянскими партнерами о закупке акций крупной испано-итальянской транспортной компании. Если все пройдет успешно, в этой компании будет уже и российское участие. Я бы очень этого хотел.
Он нахмурился, задумавшись о чем-то, и в этот раз морщинки не только пересекли его лоб, но и легли около губ, как будто он вспомнил что-то неприятное. Я прервала повисшее молчание:
– А что, может случиться так, что поездка окажется напрасной?
– В бизнесе ничего предсказуемого нет. Я уже не раз в этом убеждался. В данном случае ситуация непроста и неприятна еще и потому, что мой бывший партнер стал в этой сделке мне конкурентом. И даже более того: именно из-за этой сделки мы перестали быть партнерами. Около двух месяцев назад, пока я был на отдыхе, он учредил свою компанию и тоже подал заявку на участие в покупке интересующих меня акций. Вместе с ним мне пришлось расстаться и с секретаршей, которая была до этого на вашем месте. В целом ситуация, думаю, вам теперь ясна. Для меня купить эти акции – это уже не только вопрос бизнеса, но и вопрос принципа.
Пока он говорил, его взгляд не отрывался от экрана ноутбука. На меня он взглянул только когда разговор зашел о следующей части моих обязанностей, а именно о командировке в Рим.
– Вы должны быть в аэропорту за два часа до вылета. Я буду ждать вас в бизнес-зале. Думаю, стиль одежды для этой поездки вам ясен, но если есть вопросы – задавайте.
– Вопросов нет, мне все понятно. Проверю в интернете погоду в Риме и оденусь подходяще для цели нашей поездки. Кстати, хотела спросить, брать ли мне с собой ноутбук?
– Вы получите от Юлии служебный ноутбук, легкий и удобный, а также пароль к нему. В рабочее время ноутбук должен быть у вас всегда с собой. Кроме того, вам выдадут служебный телефон, который тоже должен быть всегда включен. Даже в выходные я должен иметь возможность с вами связаться. До воскресенья меня в Москве не будет, но вы можете найти меня в любое время по телефону, если возникнут какие-либо вопросы. Также в вашем распоряжении всегда будет и Юлия, чтобы оказать любую помощь, даже в виде совета. Она же даст вам и мои координаты для связи. Приятно было начать с вами работу. И, кстати, если вам необходим аванс для поездки в Рим – уведомите Юлию: она все уладит.
– Я все поняла, – сказала я как можно серьезнее.
– В таком случае – до встречи, – он быстро поднялся и протянул мне руку. Пожатие его большой руки было энергичным, но не очень сильным.
– Я обычно не здороваюсь и не прощаюсь за руку, в данном случае делаю это лишь как напутствие для вас.
Это было уже что-то. Мой директор делал что-то специальное для меня еще в мой первый рабочий (счастливый!) день.
Я вышла в приемную, обдумывая, просить ли аванс. С одной стороны, было почему-то неловко сразу показывать, что мне нужны деньги… Да и ведь я ничего еще не сделала. Затем, подумав, я решила отнестись к этому с практической точки зрения: деньги мне действительно были нужны, и скорее всего (я мысленно просмотрела свой гардероб) нужно будет купить что-то подходящее для этой поездки – ведь я должна выглядеть безукоризненно.
Уладив все эти вопросы с Юлией, я вышла в пасмурный полдень, думая, куда же лучше пристроить Макса на те несколько дней, пока я буду в Риме – городе, о котором я знала так много, но в котором ни разу еще не была.
Глава III
Возвращение домой всегда несло мне радость, хотя воспоминания детства уже не были столь яркими: они давно успели потускнеть и теперь отдалялись от меня все больше и больше. С годами я менялся, забывая старые привычки и приобретая новые. Мама оставалась жизнелюбивой, энергичной и веселой – какой она и была в моем детстве и юношестве. Встречи с ней наполняли мое сердце теплотой. Ее дом, светлый и излучающий спокойствие, был для меня как шаг в прошлое – в далекое беззаботное детство.
Мама встречала меня еще на пороге, заранее чувствуя мое приближение. Зная о моем приезде, она часто приглашала своих подруг, таких же любителей чайных вечеров, чтобы показать им «своего Сашеньку» – единственного ребенка и самую большую гордость ее жизни.
В гостиной вкусно пахло пирожками с белыми грибами, которые мама всегда готовила сама, никому не желая доверять это «слишком ответственное» занятие. Было ли это результатом ее стремления сделать для меня что-то своими руками, чтобы чувствовать себя нужной, или она на самом деле знала какой-нибудь особенный рецепт, но пирожки у нее получались изумительные. Не зря говорят, что самое важное в процессе приготовления пищи – это настроение и любовь того, кто готовит. Хотя, пожалуй, правило это относится и ко всему остальному в жизни.
Кроме Агаты, горничной, меня вышла встречать и Анна Борисовна, мамина подруга детства, близкую дружбу с которой им удалось пронести через всю жизнь. Эти женщины, различаясь внешне (мама – аккуратная среднего роста брюнетка, Анна Борисовна – маленькая полная блондинка), были необычайно похожи внутренне. Особенно сильно их объединял интерес к астрологии, оккультизму и всякого рода гаданиям. И хоть в последнее время я находил эти занятия не заслуживающими особого внимания, тем не менее никогда их не осуждал: они были ничем не хуже других. А если что-то помогает занять досуг – то почему бы и нет?
– Здравствуй, Сашенька, – мать обняла меня, прижала и поцеловала в щеку. В глазах ее я заметил слезы и тут же пообещал себе, что буду приезжать к ней чаще. Время идет, оно уходит безвозвратно, и таких минут, бесконечно важных и ценных, уже не вернуть. Иногда нужно просто все отбросить и навестить мать. Всех дел не переделаешь.
– Саша, иди-ка сюда, – Анна Борисовна, помнившая еще, как я в пятилетнем возрасте, убежав со двора, чуть не отправился в плавание по соседней речушке на непривязанной лодке, обняла меня и стала рассматривать снизу вверх сквозь толстые очки. – Ишь ты, похорошел! Что скажешь, Маша? – она вопросительно посмотрела на мать.
Мама лишь счастливо улыбалась, вытирая слезы радости.
– Здравствуйте, Александр, – Агата пожала мне руку. – Мы вас очень ждали.
Агата была прекрасным человеком, и я был рад, что рядом с мамой есть кто-то, на кого можно всегда положиться, и кто часто помогал ей скрасить длинные одинокие вечера. Устроившись на работу горничной, она быстро стала для матери подругой и компаньонкой. Агата жила с мамой уже семь лет и за это время стала частью нашей семьи.
С отцом мама рассталась, когда мне было почти девять. Просто забрала меня в один холодный декабрьский день из школы и увезла в свое родное Подмосковье. Отец остался жить в Москве. Тогда я так и не узнал причины. Их развод не повлиял на мои с отцом отношения. Мать, вначале не желавшая слышать даже его имени, потом оттаяла и нашим встречам никак не препятствовала. Мы виделись довольно часто, и каждое лето я проводил с ним месяц или два, как и прежде сопровождая его во всевозможных – всегда неожиданных и оттого еще более интересных – поездках и обязательно оставаясь погостить на пару недель у его мамы – моей любимой бабушки.
Мать с отцом почти не встречалась. Она была из тех людей, которые уходят раз и навсегда. Однажды, впрочем, я случайно нашел в ее комоде фотографию отца в рамке и понял, что она все еще любила его. Отец оставался для нее единственным мужчиной. Несмотря на присутствие многочисленных поклонников, жизнь свою она ни с кем так и не связала, не сумев, а скорее не захотев, найти подходящего кандидата…
– Да, Саша! – подхватила Анна Борисовна. – Ты приехал как раз вовремя! Сегодня же очень важный день!
– Важный день? – спросил я недоуменно.
– Ну конечно! – весьма эмоционально продолжила она. – Сегодня мы сможем узнать правду – все, что будет. Такой день ни в коем случае нельзя упускать!
Я наконец-то догадался, о чем шла речь, и усмехнулся. Сегодня здесь собирались провести очередной спиритический сеанс, и теперь, как бы я ни отказывался, а участвовать придется.
– Что вы на него напали? Дайте ребенку хоть войти! Небось голодный, не ел ничего? – мама взяла меня за руку. – Пойдем в столовую, там уже накрыто.
В столовой, кроме пирожков – и весьма кстати! – меня ждал и полноценный обед, после которого Агата с Анной Борисовной ушли «готовить сеанс», а я остался с мамой наедине, чтобы рассказать о делах и поделиться планами на будущее.
– Как наша принцесса Софи? – подливая в чашку зеленого чая с жасмином из старого пузатого чайничка, мать наклонилась, пытаясь поймать мой взгляд.
– Нормально. Улетела на недельку с мамой на море.
София, моя дочь, была самым осязаемым следом, оставшимся на сегодняшний день в моей жизни. Необычайно красивая («вся в маму» – по самоуверенным, но справедливым словам моей бывшей супруги) – она унаследовала лучшее от нас обоих.
– Как вернется – пусть сразу приезжают в гости. И Женечка пусть приходит. Ведь не чужие все же. Ты ей обязательно скажи, а то вдруг она стесняется.
В этом отношении мама была у меня просто золото. Не любила конфликтов и всегда старалась их избегать. Подумаешь, сын-оболтус не может устроить свою личную жизнь, что же теперь – из-за этого не видеть внучку? Иногда у меня было чувство, что с Евгенией, моей бывшей супругой, они прекрасно понимают друг друга. Эдакая женская солидарность.
– А как братья? Видитесь?
– Звонил им недавно. Тоже все в порядке.
– Что эти звонки? Нужно встречаться с людьми, особенно с родственниками, а то так скоро забудешь, как они выглядят, – с наигранной сердитостью проворчала мать.
В этом она была права. Мое знакомство со сводными братьями по отцу ограничивалось немногочисленными встречами в детстве. Впоследствии, когда я окончательно решил обосноваться в Москве, наши контакты практически прекратились; связь поддерживалась случайными письмами и редкими звонками по поводу именин или Рождества. Проблемы я из этого не делал: у каждого в этой жизни свои цели и приоритеты.
На замечание матери я лишь молча кивнул. По работе у меня было столько встреч, что иногда хотелось очутиться одному на необитаемом острове. Желательно, надолго. Общение по телефону я считал вполне достаточным. Мама же упорно не хотела признавать современных средств связи, говоря, что только личная встреча может по-настоящему передать всю радость и смысл такого события.
– Ну а вообще, как себя чувствуешь? Все нормально? Как-то похудел, вроде…
– Мам, да тебе кажется. Где же я похудел – даже наоборот, поправился на пару килограммов в последнее время, – сказал я, чтобы ее успокоить.
– Поправился – это хорошо. Мужчина должен есть, – мама махнула рукой. Она была убежденным сторонником того, что всякие диеты ни к чему хорошему не приводят. Есть, по ее мнению, можно было все. Главное – соблюдать меру. При этом она умудрялась выглядеть прекрасно для своего возраста, к зависти многочисленных ее подруг и знакомых.
– Ты знаешь, – продолжала она, – у меня в последнее время что-то сердце ноет. И как-то на душе тревожно. Я же вижу, сколько ты работаешь. Наверное, нервничаешь много. А все болезни от нервов. Переживаю за тебя, чтобы все у тебя в жизни получилось, как ты хочешь.
– Получится, мама, не переживай. Все и так отлично.
Мать вздохнула. Взяла мою руку своей мягкой ладонью.
– Сашенька, сегодня в шесть часов мы будем проводить сеанс. Ты ведь останешься?
Чувствовалось, что она очень надеется на положительный ответ. Я подумал, что остался бы, даже если ради этого пришлось бы отменить сделку с итальянцами.
– Конечно, – я улыбнулся и обнял мать. – Ну куда же я без ваших сеансов?
В небольшом зале на втором этаже все уже было готово. Без пяти шесть мы расселись вокруг круглого вишневого столика. В свете свечей, бросавших причудливые тени из больших пузатых фужеров-подсвечников, комната выглядела загадочной и мистической. Я вспомнил, как в детстве впечатляли меня сеансы, которые проводила мать. Я видел в них что-то особенное, незримую связь с потусторонним миром – миром волшебства и магии. Повзрослев, я это чувство утратил: учеба и последующая работа совершенно не оставляли времени на занятия вещами нематериальными.
Сегодня сеанс проводила Агата. Мы взялись за руки, закрыли глаза и некоторое время сидели молча. С явно различимым итальянским акцентом Агата начала произносить мелодичные заклинания на латыни, протяжно и монотонно, уверенным тоном профессионального медиума. Увлечение спиритизмом было еще одной причиной ее появления в нашем доме.
Сеанс проходил, как и все сеансы до этого. Может, сегодня и был особенный день, но я ничего особенного не чувствовал. Мама и Анна Борисовна по очереди задавали вопросы – Агата отвечала. Ради интереса я хотел было задать вопрос о предстоящей сделке, но потом передумал: что будет, то будет. Я не хотел заранее настраивать себя ни на положительный, ни на отрицательный лад. Наконец пришла очередь мамы спросить обо мне. Так она делала всегда – сам я никогда вопросов о себе не задавал.
– Скажи, – обратилась она к Агате, – что ждет Александра?
Агата некоторое время молчала. На ее отрешенном лице ничего нельзя было прочесть.
– В его жизни появится кто-то новый… мужчина… нет, женщина, – она нахмурилась и повела головой, словно прислушиваясь. – Эта женщина почти рядом. Но еще далеко.
– Кто эта женщина? – мама задала следующий закономерный вопрос. Мне тоже было любопытно это узнать. Голос Агаты стал заметно ниже:
– У нее есть имя. Но ее имя еще не существует.
Странный ответ. Наверняка его интерпретация принесет маме и ее подругам немало занятных минут.
– Откуда эта женщина?
– Она придет к нам из несуществующего.
Агата замолчала и слегка опустила голову. И как это понимать? Интересно, кто может подходить под такое описание? Закрытые веки Агаты вдруг начали двигаться, словно она хотела открыть глаза, но не могла.
– Она захочет увести его с собой.
Она сказала это совершенно чужим голосом, от которого мне стало не по себе. Вот так и рождаются страхи: полутемная комната, мистический голос и двусмысленные ответы-послания. В этом заключалась для меня непривлекательная сторона спиритических сеансов: можно было запросто настроить себя на негативный лад без всяких на то оснований. А потом эти негативные мысли незаметно начинали влиять на поступки, на жизнь.
Мы все посмотрели на Агату. Она открыла глаза и оглядела сначала нас, затем всю комнату. По взгляду было видно, что она пришла в себя.
– С тобой все в порядке? – Анна Борисовна взяла ее за руку. – Ты слышала что-то еще?
– Мне кажется, я ошиблась, – Агата посмотрела на нее, потом серьезно и сосредоточенно уставилась на меня.
– А вот мне все ясно! – мама весело разрядила обстановку. – Конечно захочет увести с собой – такого-то парня! Честно говоря, хотела бы я увидеть его, – она потрепала меня по плечу, – уже остепенившимся.
На этом Агата и завершила сеанс, сославшись на усталость. После обязательного вечернего чаепития я пошел в свою спальню, оставив женскую компанию обсуждать детали.
Утром я обнаружил, что события вчерашнего вечера кажутся мне совсем незначительными. Так обычно и бывало со мной: вечером приходят глубокие мысли, строятся грандиозные планы – а утро все возвращает на свои места. Об этом я думал, прощаясь в гостиной с мамой.
– Ой, думаю, чего это не хватает! – мама всплеснула руками. – Я же пирожки забыла. Сладкие, с черничкой. Специально тебе с собой приготовила. Горячие еще.
– Да ладно, мам, зачем? – Я спешил побыстрее уехать. Все мысли были только о предстоящей сделке.
– Подожди, подожди, сейчас принесу! – ответила она уже на ходу. – Где еще таких поешь?
– Александр, – услышал я голос Агаты, стоявшей до этого в стороне, – я хотела сказать… только не подумайте… я знаю, вы не особенно верите во все это… – она замолчала, нервно сжимая ладони.
– Агата, продолжайте, – сказал я как можно мягче. – Что вы имеете в виду?
– Я вчера не все сказала… – она посмотрела на меня, ожидая реакции; не дождавшись, продолжала: – Просто не хотела говорить за столом при всех, – она снова замолчала; я ждал.
– Александр Романович, вам нужно быть осторожным. Скоро вам придется выбирать – и нужно быть очень осторожным в выборе.
– Выбирать? Выбирать из чего? Или кого? – спросил я удивленно.
– Я не знаю, – Агата замотала головой, – это не было ясно. Но вас ждут перемены, и если вы не будете осторожны, перемены эти могут привести к… могут быть очень опасны для вас. Вы понимаете?
– Агата, ну что вы! – я легонько прикоснулся к ее плечу. – Что может мне угрожать такого особенного? Все то же самое, что и всем. – Я ободряюще ей улыбнулся и, чтобы успокоить ее окончательно, сказал: – Но спасибо за предупреждение. Я буду осторожен, – подумав немного, добавил: – Да, и не говорите маме об этом, хорошо?
– Конечно, Александр, конечно! Я только вам сказала, вы же знаете, как я…
Она замолчала, услышав шаги матери.
Глава IV
В полупустом зале ожидания бизнес-класса Светланы я не нашел. Времени до посадки было еще достаточно, поэтому я заказал эспрессо, устроился в кресле и принялся ждать, подумывая, не позвонить ли ей самому. Вспомнил недавний разговор с Агатой. Скоро мне придется делать выбор… Перемены, которые могут быть опасны… Что бы это значило? Перемены в моей жизни происходят довольно часто – как можно заранее предугадать, что и где будет представлять опасность? Любая прогулка вечером по улице может быть опасна. Или поездка на машине. Или даже полет на самолете…
В этот момент позвонила Светлана. Она не могла найти бизнес-зал. Я объяснил – и через пять минут увидел вдалеке ее фигуру. Узнал ее по светлым, с рыжеватым оттенком, слегка вьющимся волосам, которые так впечатлили меня при первом нашем знакомстве. Она шла торопливо, еще не видя меня, ощупывая взглядом каждый сантиметр зала ожидания. Она была немного, как-то по-детски смешной: с ее слегка растрепанными волосами, торопливой походкой и смущенно-испуганным видом. Это мне в ней тоже нравилось. Непосредственность уже не свойственна молодым людям с очень раннего возраста. Все быстро учатся напыщенности и важничанью на людях. И чем старательнее человек придает себе важный вид, тем меньше он чего-то стоит на самом деле.
Моя новая секретарша была одета довольно-таки стильно – со вкусом, полностью соблюдая дресс-код своей должности: белая рубашка, темные юбка, колготки и туфли, такого же цвета пиджак и плащ. За собой волокла небольшой чемоданчик на колесиках в правой руке, а на левом ее плече висела сумка с ноутбуком. Старательная девушка.
Наконец-то она меня увидела. Расцвела в улыбке. Испуганное дитя нашло своего родителя. Все, вроде, шло хорошо, но на душе у меня было неспокойно в связи с этой поездкой. Новые обстоятельства, о которых я узнал, никак не добавляли уверенности в том, что я смогу успешно осуществить сделку.
– Здравствуйте, Александр Романович, как отдохнули?
– Почему вы решили, что я отдыхал? – я с любопытством посмотрел на Светлану.
– Я думала… Вы же сказали… что на выходных вас не будет в Москве…
– И из этого вы заключили, что я поехал отдыхать?
– А что еще делают начальники по выходным?
– Начальники, наверное, много чего делают по выходным. А я в эти выходные съездил к маме в Подмосковье.
– А разве это не отдых? – Светлана удивленно посмотрела на меня. – Наверняка мама напекла вам вкусных пирожков, сварила домашнего борща и достала пару банок компота.
Я засмеялся. Она оказалась довольно проницательной. И это мне тоже в ней нравилось.
– Да, что-то в этом роде. Но только меня это отнюдь не предрасположило к отдыху – предстоящая сделка ни на минуту не давала мне покоя.
– Вы очень за нее переживаете, да?
– И со вчерашнего дня еще больше.
– Что-то произошло?
– Мне сообщили, что мой бывший партнер, Алексей, уже успел побывать в Риме. Кроме того, он получил солидный кредит на покупку этих акций.
– Это он вам сказал?
В чем-то проницательна, а в чем-то наивна…
– Ну что вы, разговаривать с ним желания у меня нет никакого. Но у нас есть много общих знакомых, от которых я получил эти сведения. И это наводит меня на мысль, что если итальянцы сильно нуждаются в деньгах – а об этом говорят, – они выберут его предложение.
– Это, наверное, очень плохо… – задумчиво пробормотала она, потом приподнятым голосом сказала: – Но я уверена, что мы сделаем все возможное, чтобы убедить их выбрать нас.
– Да, убедить…
Но как?!
Рим встретил нас легким туманом и прохладой. Нет, это была не та прохлада, что царила в Москве. Это были приятные пятнадцать градусов и чистый утренний воздух. Казалось, им невозможно надышаться.
Светлана сияла от счастья. Даже сильная турбулентность при посадке совсем на нее не подействовала – она ее просто не заметила. Мне же пришлось испытать несколько неприятных минут. В перелетах я более всего не любил взлет и посадку. В небе становилось уже легче. И хотя летал я часто, привыкнуть к воздушным ямам и сильным порывам ветра, которые иногда поворачивали самолет, никак не мог. Светлана с любопытством оглядывалась по сторонам, как будто впервые была в Риме. Я не стал об этом спрашивать, чтобы не нарушать охватившего ее эйфорического состояния. Да и таким образом она не мешала мне думать.
Светлана первая заметила представителя отеля, который нас встречал – немолодого итальянца, с которым она потом всю дорогу что-то оживленно обсуждала. Наверное, ей было интересно практиковать язык в естественной среде. Вскоре мы были на месте: в пятизвездочном отеле в историческом центре Рима. Юлия выбрала его из-за близости с офисом итальянцев, в котором завтра пройдут переговоры.
Черт! Эти переговоры не выходили у меня из головы ни на минуту. Рим, красота кругом, чудесная погода, Светлана радуется, все время бормочет себе под нос что-то о величии Римской цивилизации – а я думаю только о работе. Никогда не считал себя трудоголиком, хотя знакомые мне об этом говорили.
За ужином в отеле – выходить мне никуда не хотелось – мы обсудили со Светланой суть завтрашних переговоров. Она все записывала и вроде бы схватывала на лету. Это давало уже какую-то надежду. Важно было произвести на итальянцев впечатление серьезного бизнес-партнера (а роль Светланы была в этом немаленькая), а там уже видно будет, к чему они склонятся.
Наверное, у каждого в жизни бывают моменты, когда хочется, чтобы что-то случилось как можно быстрее. И не обязательно потому, что ждешь этого с нетерпением, совсем наоборот – потому что ждешь со страхом. Нервничаешь, не зная, чего ожидать, а скорее – просто ничего хорошего не ждешь. Так было у меня утром, пока я приводил себя в порядок перед выездом на переговоры. Я уже почти убедил себя, что нет смысла туда идти. Негативизм и обреченность овладели моим настроением. Конечно, никто этого не заметит: я умею контролировать свои эмоции и чувства.
Есть такое банальное слово «надо». За время своей самостоятельной жизни я к нему привык и превратил в рутину. Так было проще. Не нужно было думать о том, хочется ли мне что-то делать или нет. Я просто делал, потому что это была рутина, пусть и не всегда приятная.
«Не хочу, но надо», – сказал я себе мысленно, садясь в машину со Светланой. Вспомнил, что не рассказал ей о том, что мы вместе с моим бывшим партнером уже встречались с итальянцами. Встреча происходила в Испании. Там и были объявлены условия для кандидатов. Все это я успел объяснить за те десять минут, которые заняла у нас дорога. Светлана кивала и выглядела очень серьезной.
Водитель свернул в узкую арку, подождал, пока откроется шлагбаум, и мы въехали в небольшой внутренний дворик, заставленный декоративными деревьями и цветами. Густые гирлянды зелени свисали с балконов и подоконников, придавая этому старому дворику невероятный уют. Возле единственного входа висела табличка, на которой было написано что-то на латыни, а ниже курсивом выведено: 1635 – скорее всего, год постройки. Водитель проводил нас в офис.
Светлана, заметно впечатленная всем увиденным, мило поздоровалась с поднявшейся нам навстречу хрупкой черноволосой секретаршей, на лице которой тоже расцвела неподдельная улыбка. Видно было, что ей на самом деле приятно. Девушки обменялись несколькими фразами. Лицо Светланы отражало искреннюю радость и интерес. Я усмехнулся про себя: если бы и для меня все было так просто. «Почему-то сразу вспоминается итальянская мафия», – улыбаясь, прошептала она тихо, пока мы поднимались на лифте. Я посмотрел на нее удивленно-укоризненно: ее приподнятое настроение было сейчас неуместным. Хорошо хоть, что наша провожатая стояла к нам спиной (лицом к дверям лифта, а мы со Светланой – во внутренней его части рядом с зеркалом) и могла не обратить внимания. Итальянка может и не понимала русского языка, но слово «мафия» она точно знала. Не хватало мне еще лишних разговоров! У Светланы опустились уголки губ. Это была бы комичная ситуация, если бы дело не касалось таких важных вещей.
Итальянцы ждали нас, удобно расположившись на широченном кожаном диване в центре просторного уютного офиса. Хотя «уютный» было не совсем подходящим словом. Офис вовсе не походил на стандартный кабинет, в котором люди работают, а напоминал, скорее, обстановку какого-нибудь музея. Типичные атрибуты, которые можно встретить во всяких, даже самих элитных офисах, здесь отсутствовали. Не было стандартных письменных столов, кресел, компьютеров и стеллажей с документами. В глубине, полускрытый стеной из декоративных деревьев в больших горшках, располагался бар. Вдоль стен стояла резная и по виду старинная мебель: различной формы столики с часами, кресла, комоды. Картины в стиле рококо и вовсе придавали кабинету фривольный вид. Ну что ж, помещение было даже более универсальным, чем стандартный офис: хочешь – совещания проводи, хочешь – банкеты устраивай. Судя по двум статуям полуобнаженных нимф, державшим подносы с напитками и сигарами, офис чаще всего использовался именно для второй цели. Словом, обстановка в офисе совсем не выглядела рабочей.
Я заметил, что Светлана, хоть и старалась оставаться бесстрастной, не смогла скрыть удивления. Наверное, ожидала увидеть что-нибудь более стандартное и практичное – наподобие моего кабинета. Наши будущие компаньоны («если вдруг дело выгорит», – в который раз повторил я про себя) курили сигары и о чем-то разговаривали. Прозрачные облака приятного синеватого дыма с вишневым ароматом поднимались вверх и уходили куда-то к ближайшему, полузавешенному тяжелой шторой окну. Увидев нас в дверях, оба одновременно подскочили, как два маленьких круглых мячика, и озарили нас широкими итальянскими улыбками. Это они умеют, итальянцы: приветствовать, обхаживать, излучать гостеприимство и всеобщую любовь. Это у них в крови, особенно в Риме – туристическом городе, где за счет туризма живет едва ли не треть населения.
Светлана на их приветственные речи мгновенно выдала нескромно длинную, по моему мнению, тираду, из которой я с уверенностью уловил лишь несколько слов вперемешку с «tutto bene» и «grazie mille». Итальянцы пришли в полный восторг – видно не ожидали, что секретарь у меня будет итальяноговорящий. На прошлых переговорах с нами была англоязычная переводчица… которая ушла вместе с моим партнером. Глядя на них, я вдруг подумал, что не все надежды потеряны. Иногда какое-то совсем, казалось бы, незначительное событие, какая-то мелочь, может иметь совершенно непредсказуемые последствия. А вдруг и сегодня такой день? Помня их с нашей предыдущей встречи: серьезных, неулыбчивых и немногословных, я решил, что либо им очень понравилась Светлана, либо сегодня у них просто хорошее настроение.
Мы все расселись по местам. Мысленно готовясь к разговору, я расслабленно откинулся на спинку пышного дивана, Светлана аккуратно присела на краешек. Итальянцы не замедлили спросить удобно ли нам, но было заметно, что они спрашивают Светлану в частности, – оба, продолжая улыбаться, смотрели на нее. Я почувствовал себя как будто лишним. Странно, странно… Что они, хитрецы, задумали?
