Читать книгу: «Играя судьбами», страница 3

Глава 5

Я лежала на спине, уставившись в потолок.

До будильника оставалось полчаса, а я так и не уснула.

Впервые за то время, которое прошло после разрыва помолвки и моего возвращения на родину, мне было одиноко в своей постели. А ведь в ней никого и не было с тех пор…

Зажмурившись, сглотнула горький комок, который не давал мне дышать, выдохнула.

Он ушел. Вчера, то есть формально сегодня, этой ночью, Натан перевернул всё. Его появление, которого я не ждала. Его слова, от которых становилось тошно. Его объятия, в которых я хотела умереть. Губы, которые…

Так и не поцеловала сама.

Он не оттолкнул, не отказал, но наши губы не встретились тогда, когда я потянулась к нему. Осторожно обхватив мои плечи, Натан сделал шаг назад, увеличивая дистанцию, которую сам же и нарушил. Буря, в которой я погибала, неожиданно стала пустотой, и лишь тот отголосок, зародившийся во мне, все еще давал понять – мне не почудилось.

Хотела возмутиться. Что-нибудь сказать, чтобы вернуть бурю. Упасть в нее. Натан вновь удержал меня в немом недоумении. Кивнув, он отпустил мои плечи, развернулся и вышел из кухни. Я смотрела на узкие плечи, в прямую спину с идеально сидящим пиджаком. Так и стояла, пока не послышалось тихое щелканье замка и глухой удар двери.

Он ушел.

Мне было сложно понять, когда именно я подняла упавший стул, или как вымыла чашки, к которым так и не притронулись, закрыла ли я вообще входную дверь на замки и выключила ли свет в квартире. С трудом припоминала лишь момент, как оказалась в постели. На мне оставался халат и пижама. Одеяло было скомкано и отброшено в сторону.

И я продолжала смотреть в потолок, так и не сомкнув глаз. Он забрал остатки снов. Он выпотрошил меня и ушел. Я хотела почувствовать ненависть к нему. Но разве Натан был виноват? Разве он виноват в том, что я такая, какая есть?

Горечь не давала мне покоя. Стекая в горло вязкой слюной, она отбирала воздух.

Будильник прозвенел.

Я перевернулась набок и выключила его. Комнату вновь наполнила тишина. И лишь в этой тишине мне слышалось собственное «да». Конец.

– Так нужно, – прошептала губами и поднялась.

Год, нет, чуть больше, я вставала по будильнику, шла в душ. Я принимала пищу, собиралась и шла на работу. Так будет и сегодня.

Но почему-то оказавшись в ванной и взглянув на себя в отражении, я впервые не хотела никуда идти. Закрыться бы на все замки, отключить телефон и просто исчезнуть для всего мира. Позволить себе побыть одной. Не улыбаться при встрече, не говорить «добрый день» или «как дела?», будто мне действительно интересно. Не быть Эммой, которая никогда и никому не откажет, выслушает, поможет, будет другом и товарищем.

– Обманщица, – с отвращением бросив своему отражению, отвернулась и ушла в душевую.

Он прав. Я другая. Только Натан ошибся. Он говорил так, будто я особенная. Пожалуй, в чем-то так и было. Но моя особенность заключалась в том, что я оказалась деформированной. Сломанной.

Поэтому меня и бросил Терри. Поэтому у него есть семья, а я никак не могу залечить раны. Слишком глубокие. Но я нанесла их сама, мне и жить с ними.

Вода не очищала. Ни горячая, ни холодная. Не спасала и еда, которую я с трудом пропихнула в себя. Отутюженный костюм, кремового цвета рубашка, пальто, шарф, кожаная сумочка и сапожки. В семь я смотрела на свое отражение и видела успешную и вполне симпатичную женщину, готовую к новому рабочему дню.

– Дина, захвати, пожалуйста, анализы Вероники Майер. Да, да, та самая. Спасибо. – Я положила трубку и выдохнула.

Новый день начался. Через десять минут у меня небольшая летучка, потом к боссу, после – прием. Жизнь в клинике бурлила и кипела, а я, пытаясь вклиниться в бешеный ритм, не чувствовала себя удовлетворенной. Будто что-то сдерживало меня. Как в тисках.

Собрав бумаги в папку, которые я просматривала, мазнула пустым взглядом по черному экрану. Ни одного сообщения от Натана.

«А чего я ждала? Он не напишет…» – промелькнула мысль прежде, чем рабочий телефон ожил. Вздрогнув, подхватила трубку и, выслушав послание от секретаря босса, вернулась к пустому созерцанию смартфона.

А если написать первой? Извиниться. Сказать, что я была неправа. Погорячилась? Поддалась эмоциям… Спустила всех собак на него. Лживая трусиха. Дикое сочетание, но именно эти слова характеризовали мой внутренний мир, разрушенный и растоптанный тяжелой ногой бывшего жениха. Натан не виноват.

«Черт, о чем я думаю! Хотела поставить точку, так поставила!»

Совесть или нечто очень похожее съедало живьем. Казалось, я сама отрубила себе руку, а теперь начала жалеть. Ведь эта рука, пусть и деформированная, была слишком необходимой.

Деформированная…

– Хватит! – прошипела сквозь зубы и взглянула на часы. Есть запас из семи минут. После нужно идти в небольшой зал, где собирались отделами для планерок. В моем подчинении было двадцать человек, которые ждали четких указаний, а не дрожащего голоса и спутанных мыслей. Поэтому Натана и всё, что было с ним связано, я оставлю позади. За замком в собственном кабинете.

Если он не напишет, значит… Значит, это точно конец. Тот самый, на который я рассчитывала. Но почему же в груди так ныло и кололо?

Зачем лгать себе? Я хотела, чтобы он написал. Поежившись, обхватила себя руками и зажмурилась. Досчитать до десяти. Поможет. Раньше помогало. Но с ним все иначе. Вчера не сработало.

Из мыслей вновь выдернул рабочий телефон. Я распахнула веки и уставилась на ненавистную трубку.

– Когда же это прекратится? – прошептала, отвечая на звонок. – Доброе утро, Светлана. Спасибо! Все замечательно. А как у вас дела?

Будто мне было интересно…

В переговорной собрались все. Я окинула бегло присутствующих и приблизилась к столу. Ко мне подскочила Дина и вручила свернутый пополам лист.

– Вот то, что вы просили.

Поблагодарив девушку, я заняла место, а анализы Ники припрятала в папку. Гляну чуть позже, не хотелось сбиваться с мысли, если обнаружу там то, что рассчитывала увидеть.

Когда все расселись и замолчали, мы приступили к обсуждению назревших вопросов, как кто-то из присутствующих громко шмыгнул носом. Я подняла глаза и отыскала Марину. Она извинилась и прижала носовой платок к лицу.

– Марин, все в порядке?

– Нет. – Та покачала головой и опять шмыгнула. – Кажется, я простыла.

Стиснув зубы, понимающе кивнула.

– Потом задержись на минутку.

Она кивнула, продолжая прижимать платок к носу.

Вернувшись к планерке, я уже мысленно вклинила работу Марины в собственный график. Больные сотрудники мне не нужны. Босс терпеть не может, если кто-то разносит вирусы по клинике, портя таким образом авторитет. В нашей частной клинике все должны быть здоровы, и это не обсуждается. Поэтому закончив с планеркой, я ожидала, когда персонал покинет зал, а Марина, собрав свои бумаги, приблизится ко мне.

– Возьми отгулы. У тебя накопилось, если не ошибаюсь, четыре дня.

– Но я…

– Марин, не обсуждается. – На моем лице застыла улыбка. Дежурная улыбка. – Если почувствуешь себя хуже, то открой больничный.

Девушка кивнула. Она знала правила так же хорошо, как и все остальные. Поэтому продолжая дышать приоткрытым ртом при забитом носе, выслушала от меня наставления.

– Передай мне всех, кто записан на этой неделе. Распределю между остальными врачами.

– Хорошо.

– Если есть какая-то бумажная работа, отнеси Оле. Я ее предупрежу.

Новый кивок.

– И вылечись, пожалуйста. Нам без тебя будет сложно. – Следом за наставлениями произнесла вполне ободряющую речь. Ведь именно этого от меня хотели слышать. Уважает, ценит, поможет, поддержит.

Злость цветком-червоточиной разрасталась в груди.

Марина, хлюпая носом, поблагодарила и умчалась оформлять отгулы, а я уставилась на папку, слушая ее удаляющиеся шаги. Из папки торчал лист. Тот самый, который передала мне Дина. Достав его и раскрыв, прочитала нужную строчку и выдохнула. Откинувшись на спинку стула, зажмурилась и, пожалуй, впервые за день улыбнулась по-настоящему.

Ника будет довольна.

Из переговорной выбиралась в приподнятом настроении. Даже летучка у босса меня более не волновала, как предстоящая встреча с подругой вечером. Потому что такие новости нужно сообщать лично. Произнести это вслух, ощутить эмоции и насладиться триумфом. Жить и чувствовать, а не существовать, как делала я.

– Эмма! Эмма, привет! – Мужской голос привлек мое внимание.

Оглянувшись, уставилась на спешащего ко мне Александра Иванова. Его я сватала Маше из бухгалтерии.

– Здравствуй, Саш. Как дела? – заученная до зубного скрежета фраза.

Он улыбнулся и положил свои ладони на плечи. Лишь чудом я сдержалась, чтобы не отшатнуться и не скинуть его руки с себя с криком.

Натан прикасался иначе. Не по-дружески, как это пытался изобразить Иванов, но и не как любовник. Совсем не так, и я не могла понять как именно. Но это было по-особенному, по-другому.

– Да все нормально. Как же еще может быть. А ты?

– Точно так же. – Уголки губ дрогнули, когда он отпустил мои плечи. Стало легче дышать.

– Эмма, слушай, не знаешь, Маша согласится сходить со мной на ужин? – Ну вот, еще одна тема, которой я бы хотела избежать. Но раз однажды оказалась втянутой, придется разгребать.

– Ужин? – переспросила, притворяясь, будто задумалась над его предложением. – Не знаю, если честно. У нее вроде дел по горло. На работе зашивается, да и дома мальчики не дают скучать.

– Понятно-понятно, – пролепетал мужчина, поникнув. – Эх, у меня два пригласительных сгорят.

– Пригласительные?

– Да, билеты. Получил от кое-кого в подарок. На выставку в эту пятницу какого-то до жути популярного фотографа. Правда, я ничего не смыслю в этом, но сходить бы не помешало.

– Ты же говорил про ужин, – напомнила я.

– Ну, на ужин хотел позвать после выставки. Вроде бы ужин как свидание, а выставка… Ну....

Александр замешкался. А когда он волновался, что я видела, пожалуй, лишь раз до этого, начинал нукать и отводить взгляд. В голове как искорка вспыхнула идея. Безумная, но сейчас скорее правильная.

– Я поняла, – подбодрила его. – Маша вряд ли согласится. Но я могу составить тебе компанию.

А вот последнее я произнесла не зря. Нужно вырваться из оков, в которые заковала себя. Терри должен остаться в прошлом, Натан тем более. Одна выставка, один ужин. Ничего смертельного не случится, а мой вечер не будет больше одиноким и серым.

– Правда?

– Конечно, Саш. Тем более пятница у меня свободна. Обговорим чуть позже, хорошо? Я загляну потом к тебе.

Он кивнул и, вновь подняв руки, опустил ладони мне на плече. В этот раз я была готова и, продолжая улыбаться, похлопала свободной рукой по его ладони.

– Хорошо. Буду ждать.

Александр отошел, взмахнул рукой, и вскоре я вновь слушала чужие удаляющиеся шаги. Кажется, мои мысли то и дело стопорили на месте. Спохватившись, я помчалась к себе. И лишь когда за спиной закрылась дверь, смогла дышать.

В голове кавардак. На душе горечь, прожигающая внутренности.

Бросив папку на стол, обогнула его и выглянула в окно. Солнечный свет заливал парковку внизу и уходящую вдаль дорогу. Осень властвовала в городе: желтеющая листва на деревьях, серое небо, и даже солнечным лучам, пробивающимся через тяжелые облака, не хватало сил, чтобы сделать этот день ярче.

Тихий бульк, доносящийся со стороны стола, отвлек меня от бесполезного созерцания мира. Я обернулась и отыскала оставленный личный телефон на заваленном бумагами столе. Кавардак. Такой же кавардак внутри меня.

Новый бульк что-то тронул. Тепло растеклось и заполнило живот. Он. Точно он. Натан.

Я подлетела к столу, оттолкнула папку и схватила телефон. Пропущенный вызов и несколько сообщений. От Ники.

– Черт, – прошептала, ощущая, как глаза защипало. Опустившись на стул, отклонилась назад и зажмурилась.

Все в порядке. Дышать и считать до десяти.

Пусть и не поможет, но я справлюсь. Потом. Чуть позже.

Очередной бульк вырвал из меня рык. Разблокировав экран, прочитала все сообщения от Ники, которые сейчас совершенно были неинтересны, и нажала на кнопку «вызов». Вероника ответила секунду спустя.

– Блин, Эммик, я тебя отвлекаю?

Хотелось сказать, что да, но, растянув улыбку, которую все равно никто бы не увидел, ответила:

– Нет, не отвлекаешь. Только вернулась с летучки.

– Ой, что-то я не подумала, – пробормотала Ника, но в голосе не слышалось раскаяния. – Эмм, слушай, сможешь сегодня ко мне приехать? Твоя помощь нужна.

Сглотнув, ответила согласием. Потому что иначе не умела. Потому что все равно нужно было увидеться с подругой и передать той новости. Чем не повод?

– Отлично! Тогда жду тебя вечером.

Я, не успев и рта открыть, услышала короткие гудки. Ни привет, ни пока.

– Ох, Ника…

Опустив телефон на стол, прикусила губу.

«А чего ты хотела? Чего? Сама позволила им всем так с тобой общаться!» – голос эхом звучал в голове. Мой собственный голос.

– Черт! – зарычала, ударяя ладонями по коленям. – Хватит! Хватит!

Злость бушевала во мне, прожигала до костей. И лишь он, способный вывести меня на чистую воду, вывернуть наизнанку деформированным нутром, молчал. Замолчал по моей вине.

Схватив телефон, я вновь разблокировала экран, отыскала нашу переписку, занесла палец над иконкой трубки и замерла.

Я не смогу. Смелости не хватит.

Отбросила смартфон и зажмурилась. Глаза нещадно жгло.

Рабочий телефон разразился трелью.

– Да?

– Эмма Вадимовна, я скинула вам свое расписание, – голос Марины будто вернул меня в ту реальность, из которой я безуспешно пыталась сбежать.

– Хорошо, я сейчас посмотрю.

– У меня должен быть прием. Пациентка уже пришла. Мне ее принять?

– Нет, Марин, давай я сама. Какой кабинет?

– Двадцать третий.

– Хорошо. Просто подготовь ее карточку.

– Да, конечно. Эмма Вадимовна?

– Слушаю. – Сгребая свободной рукой папки, замерла и прислушалась к хрипловатому от простуды голосу.

– Спасибо вам.

– Да не за что, Марин. Выздоравливай.

На лице дрогнула улыбка. Надеюсь, эта благодарность была искренней.

Спустя несколько минут подготовки я стояла у двери в кабинет и сжимала в руке карточку пациентки. Что же, мой рабочий день был в самом разгаре.

– Добрый день, Елизавета. Меня зовут Эмма, и сегодня я буду заменять Марину Сергеевну.

– А что с ней? – Девушка, сидящая на посетительском стуле, подскочила, обвила тонкими длинными руками живот и испуганно уставилась на меня.

Я бегло осмотрела ее, отмечая бледность кожных покровов, неаккуратно зачесанные волосы и искусанные губы. Она нервничала и дергалась, пока я входила в кабинет и закрывала за собой дверь. Настороженно следила за каждым моим движением, отчего становилось не по себе. Что же за пациентку подсунула мне так не вовремя заболевшая Марина?

– У нее простуда. Сегодня я подменю Марину Сергеевну, а со следующего приема она вернется.

Девушка кивнула, продолжая обнимать живот. Будто пыталась защитить дитя. Она видела во мне угрозу? Нелепо, но, увы…

Выдохнув, опустилась на стул и предложила ей присесть.

– Начнем? Если вы не против, конечно.

– Нет, нет, – залепетала она, тяжело опускаясь и рассматривая собственные руки, а не меня.

– Хорошо. Елизавета, расскажите мне вкратце, как протекает ваша беременность.

Я заглянула в карточку и окунулась в мир, которого у меня никогда не будет.

Потому что я деформированная…

Глава 6

– Привет.

– Привет, моя дорогая!

Ника обвила меня руками как лоза стену и притянула к себе в самые крепкие объятия. Те, от которых воздух со свистом вылетает из грудной клетки. Обняв ее в знак приветствия, отступила, выпутавшись из чужих рук. Нет, у меня не было брезгливости или страха от прикосновений, тем более работа была такой, что я сама касалась в очень интимных местах и умела абстрагироваться, но отчего-то именно с друзьями мне хотелось сейчас держаться на расстоянии. Будто они узнают, что творится внутри меня, если обнимут.

Вдохнув, ощутила сладковатый аромат ее духов и что-то еще. Кажется, корица.

– Эрнест дома?

– Неа, на работе задерживается. У них какой-то очень важный проект горит. Трясет всю компанию. Не завидую им, бедолаги.

– Понятно. – Я стянула пальто, осматриваясь по сторонам. Широкий коридор заливал свет.

– Как добралась? Пробок не было?

– Ника, я же на такси. – Поставив сумочку на комод, стянула сапожки и последовала за Никой. Она проводила меня в просторную гостиную их с Майером квартиры в центре города и предложила присесть.

– Будешь чай или кофе?

– Давай чай.

Ника кивнула и умчалась на кухню. У меня появилась свободная минутка-другая, чтобы адаптироваться и включиться в предстоящий диалог. Работа выматывала. Особенно тогда, когда приходилось брать на себя дополнительную нагрузку. Но сегодня было тяжело вдвойне. Пациентка Марины оказалась непростой. Она была напуганной, озирающейся по сторонам, и не сразу позволила коснуться себя. Я могла бы списать это на что-то очень личное, возможно, даже домашнее насилие (увы, такое нельзя было исключать при ее-то поведении), но оказалось, что девушка просто волновалась. Так и сказала мне, когда все же позволила себя осмотреть. Разбираться с ее тараканами мне вовсе не хотелось, поэтому, завершив осмотр, отправила ее домой. Она была в порядке в физическом плане, и я все еще не могла понять, за каким чертом Марина назначила ей этот ненужный визит.

– Вот и я.

Ника вернулась с подносом. Опустив тот на журнальный столик, она протянула белоснежную чашку мне. Вторую забрала себе.

– Угощайся. Амира так вкусно готовит. Это заварное печенье. – Указала на блюдце с выпечкой.

– Ваша новая домработница?

– Амира? Неа, она отвечает за готовку. Я пусть и научилась делать яичницу и тосты, но с остальным беда. Да и времени все равно нет.

– Новые проекты?

– Не только, – отмахнулась Ника, удобнее устраиваясь в кресле. Подтянув длинные ноги, поставила чашечку на колени, придерживая второй ладонью ее дно. – Подписалась на благотворительную муть для жены мэра. Осенний бал, все дела.

Я кивнула, хотя не совсем была в курсе, про какой бал шла речь. Но Ника, став женой одного из богатых и влиятельных людей этого города, окунулась в мир, который ей раньше только снился. Что же, ее энергия будет направлена в нужное русло.

– Желаю удачи с балом.

Вероника демонстративно закатила глаза.

– И почему все желают мне удачи? – пробурчала она. – Неужели не верят в меня?

– Верят, – пожала плечами. – Не зацикливайся.

Она хмыкнула.

– Так что за помощь нужна от меня?

– А, точно! Я про Рокси.

Мои плечи напряглись. Ну что она опять задумала?

– Они возвращаются через неделю, если я правильно запомнила.

– Да. – Кивнула Ника, сделав пару глотков. – В честь ее возвращения хочу организовать вечеринку.

– Ника…

– Да-да, будет вечеринка, и не отговаривай.

– Она в курсе?

– Конечно же, нет! – возмутилась Ника, выпрямляясь. – Это же сюрприз-вечеринка.

– Надеюсь, не как твой девичник.

Последнее я хотела произнести с некой долей юмора, но получилось ужасно. Вот только Ника не заметила, как я внутренне напряглась. Первый девичник, организованный Рокси (и, судя по всему, Ника была не против), прошел в стриптиз-баре, откуда нас спасала охрана. Вторая «спокойная», вечеринка-извинение за испорченный девичник и, опять же организованная Рокси, не прошла бесследно для меня…

Натан.

В груди неприятно заныло.

– О нет, Эммик, все будет чинно, благородно. Обещаю! Будет же Эрнест.

– Только он тебя и может остановить, – улыбнулась, прогоняя ненавистное чувство.

Ника заливисто рассмеялась, я изобразила похожий смешок.

– Да-да. Кир тоже так говорит.

– Кстати, как он?

– Ой, Эмм, лучше не спрашивай. – Ника отвернулась и, поджав губу, насупилась.

Впрочем, она могла и не отвечать. По ее выражению стало ясно – Кирилл совсем срывается с тормозов. Отчасти я понимала брата подруги. Кир был как ветер в поле, который не поймаешь рукой. Но его то и дело пытались прижать. Посадить как дикого волка на цепь. Но разве Кирилл мог позволить накинуть удавку на шею? Нет. Конечно же, нет. И Нике пора бы уже понять, что если она смогла чуток остепениться, став примерной, пусть и с чертинкой женой, то ее братец еще не скоро осядет.

– Виктор не дает ему покоя.

– Точно! Никольский готов съесть Кира с потрохами. Блин, боюсь, они поссорятся, если мой дурной братец не прислушается к нему. Кириллу ведь не восемнадцать, чтобы продолжать куражиться.

Я кивнула. Солгала, но все же лучше не спорить с ней. Моя голова взорвется, если я попытаюсь оправдать Кирилла. У Ники свое мнение, которое она ни за что на свете не изменит, пока сама к этому не придет. Чужие слова будут как горох об стену.

– Дай ему время. Угомонится.

Ника горько усмехнулась.

– Ага, либо попадет в крупные неприятности, либо подхватит какую-нибудь жуткую болячку.

– Мне казалось, у него появилась постоянная подружка… Как ее там? Злата, Вилена или Кристина?

– Почти в точку! – хохотнула она. – Ой, Эммик, постоянная подружка и Кирилл? Да быть такого не может. Ту звали Карина. Девушка на две недели. – Рассмеялась Вероника, расслабляясь.

Что же, малоприятный разговор мы избежали. И я могла расслабиться и насладиться выпечкой. Амира, к моему удивлению, справилась с печеньем на ура. Так бы и очистила тарелку, не оставив ни крошки.

– До рекорда, конечно же, не дотягивает. И если мне память не изменяет, дольше всего он встречался с моделью. Блин, вроде бы Ира… Да, точно! Ирина Юдина. Кстати, она у Натана в агентстве тоже значится. Интересно, как Кир с ней общается после расставания? – протянула Ника, закидывая в рот печенье.

Натан. Опять его имя как кошачий коготь, загнанный под кожу. Чуть дерни, и треснет. Треснет броня.

Я торопливо сделала глоток, лишь бы отвлечься. Заполнить неожиданную сверлящую пустоту в желудке.

– Думаю, не сильно и переживает.

– Это точно! – хмыкнула Ника, переводя взгляд на меня.

– Что?

– Слушай, а как тебе идея с маскарадом?

– Ника, ты меня пугаешь.

– Или костюмная вечеринка?

– Ты про Рокси?

– Ага, про нее и думаю. Столько идей, и все бы реализовать. Но…

– С маскарадом или костюмной вечеринкой ты точно погорячилась, – ответила, продолжая буравить дно фарфоровой чашечки. – Никто не согласится. Ну кроме тебя или Кирилла.

– Потому что мы оба отбитые на голову?

– Я такого не говорила.

– Но подумала, – рассмеялась Ника. – Ладно, никаких масок. Или костюмов. Что-нибудь придумаю.

– Тебе лучше поторопиться. Они скоро приезжают.

– Да помню, помню. Поэтому хотела узнать у тебя, сможешь ли мне помочь? Ну, собрать всех. А я организационную часть на себя возьму.

Я кивнула, мысленно проклиная себя. Ну же, Эмма, неужели так сложно сказать нет? Мой язык, увы, не поворачивался.

– Вот и отлично! – Всплеснула руками Ника, благо свою чашку она вовремя убрала на столик. – Так, завтра займусь поиском помещения, а как улажу этот вопрос, тебе сообщу.

– Мне прозвонить всех или нужно будет заказать пригласительные и разослать?

– Ммм, – протянула Ника, нахмурив светлую бровь. – Наверное, лучше прозвонить. Чтобы наверняка.

Я кивнула, мысленно прощаясь с парочкой свободных тихих вечеров.

– Кстати, о том, кого приглашать. Секундочку!

Ника подскочила с места, умчалась, словно за ней гнался дикий зверь, и вскоре вернулась, чуть запыхавшись.

– Я же составила список. Вот, держи.

Она протянула мне свернутый пополам листок. Взяв его в руки, я проследила, как Ника вернулась в кресло и вновь занялась чаепитием. У меня же в горле резко пересохло. Потому что, развернув лист, я очень быстро обнаружила то, что там и так должно было быть. Ведь без вариантов, да? Натан будет на этой треклятой вечеринке. Брат Йохана.

– Ммм, а не многовато народу? – справившись с волнением, изобразила удивление.

Ника отмахнулась.

– Неа, все самые близкие.

Я вновь уткнулась в листок, исписанный быстрым и кривоватым от скорости почерком. Имена, имена, имена… Но его имя так и цепляло взгляд. Как кочка, за которую спотыкаешься, падаешь, ударяешься коленями и ладонями, а встав и отряхнувшись, пытаешься сделать шаг. И опять чертова кочка.

– Там еще друзья Рокси. Музыканты, с которыми она работала. Ее бывшие коллеги по группе. В общем, я собрала почти всех, кого смогла найти. Номера вроде бы должны быть актуальными.

Я кивнула. Работы точно на два вечера или больше.

– Хорошо. Тогда не тяни с местом, и я начну прозванивать.

Ника кивнула. Ее светлые пряди упали на лоб.

Свернув лист, положила его на гладкую столешницу и забрала последнюю печеньку.

– Эх, Эммик, чтобы я без тебя делала?

«Занялась бы организацией этой вечеринки самостоятельно», – зарычал голос внутри. Я выдавила улыбку и опустила взгляд. Казалось, если Ника посмотрит в этот момент на лицо, заглянет в глаза, то прочтет, какие темные и нехорошие мысли бродили по туннелям моей головы.

– Ты же знаешь, Ника, я без проблем помогу.

Лгунья. Врунишка. Обманщица.

Да сколько уже можно?!

– Ника, если больше нечего обсуждать, ты не против?

– Ой, Эмм, нет. Ты же после работы!

Она встрепенулась и подскочила с места. Как же я ненавидела такие моменты, когда приходилось говорить самой, что мне пора бы уже уйти из гостей.

Мы вышли обратно в коридор. Я сжимала лист, который обжигал именем, одним из трех десятков, но все же оно там было.

Добравшись до холла, я суну листок в сумочку и увидела другой. Тот самый, для Ники.

Вот черт! Совсем вылетело из головы.

Сжав губы, чтобы не выругаться вслух, я убрала список Ники и достала ее анализы. Подруга как раз стояла за моей спиной.

– Слушай, я же не с пустыми руками пришла, – натянув улыбку, обернулась и протянула ей лист, также сложенный пополам.

Ника уставила на бумагу. Ее брови поползли к переносице, когда она, развернув листок, начала читать. После взметнулись. Глаза распахнулись, уставились теперь на меня. Огромные, будто напуганные. Ошарашенные.

– Это правда?

Я кивнула. Конечно, Ника, это правда.

– Но как? Как такое может быть…

Ника прижала ладонь ко рту и вновь вчиталась в результаты.

– То есть, я понимаю как, но я… Блин, Эммик, я же думала, что придется делать все эти процедуры… А тут…

Она отошла назад, врезалась спиной в стену и прижала лист к груди. Я наблюдала за Никой и жадно впитывала ее эмоции. Вот они, настоящие. Вот такие эмоции бывают у женщины, которая так сильно хочет получить самый важный в ее жизни приз. В моей жизни таких призов никогда не будет.

– Поздравляю Ника. У тебя все получилось.

– Но… Эмма…

– Не реви ты, – усмехнулась я, чувствуя, как собственные глаза обожгло от подступающих слез. Сделав несколько быстрых вдохов и выдохом, поборола эмоции. Пусть плачет она. Я буду рыдать после. Дома в полном одиночестве.

Ника подняла руку и дотронулась подрагивающими пальцами до лица. Оно было мокрым от слез.

– Ой, реву, – прошептала она как раз в тот момент, когда входная дверь открылась, и нас на пороге застал Эрнест.

– Эмма? Привет.

Я перевела взгляд на входящего в прихожую мужчину и кивнула:

– Добрый вечер, Эрнест.

– А что это случилось? – Не заметить рыдающую Нику было невозможно.

– Думаю, Ника сама все расскажет.

Та смотрела на мужа огромными глазами. Мокрыми, но такими счастливыми. Искрящимся счастьем. Безграничным счастьем.

– Эрни… Дорогой!

Она оттолкнулась от стены, к которой прижималась, побежала и налетела на мужа. Он вовремя отреагировал и поймал свою жену в объятия. Ника повисла на его плечах и зарыдала в голос.

– У нас получилось! У нас все получилось! – кричала Ника сквозь слезы. Эрнест непонимающе смотрел то на Нику, то на меня.

– Поздравляю, – шепнула и, подхватив свои вещи, быстро собралась и ушла.

Слезы горели в глазах. Выворачивали наизнанку и рвали на части.