Читать книгу: «Возьми меня в долг», страница 2
И резко разводит ноги в стороны. Как ударяет. Вклинивается между ними. Не даёт свести их вместе.
– Что ты?…
Близко. Так сильно, что не могу дышать. Я не договариваю из-за его груди, которая появляется перед глазами.
Поднимаю на него взгляд.
И лучше бы я этого не делала.
Рихтер поднимает свою ладонь в казалось бы, раскалённый воздух.
Сейчас дотронется. И мне всего лишь нужно будет потянуть время разговорами. Потому что на секс… Я не готова. Особенно с незнакомым мужчиной. Если придётся…
Не представляю, как из этого выпутываться.
Но вместо того, чтобы прикоснуться ею к лицу… Горячие пальцы обхватывают шею. Душат, вжимают назад, из-за чего неожиданно падаю назад. Под весом его тела, давлением руки.
Ударяюсь лопатками о тонкое дерево. Шиплю и лягаю ногами, как дикая кошка.
Вцепляюсь остервенело пальцами в его запястье. Кривлюсь от боли, и чувствую этого мужчину всем телом. И ведь ему плевать, что он сейчас перекрывает мне кислород!
– Что на тебя нашло?! – горячо выкрикиваю, пытаясь привести его в чувства.
Но вместо ответа он наклоняется сильнее. Становится ещё ближе. Чувствую его у себя между ног. Эту твёрдую плоть, что утыкается мне в ткань трусиков.
Неприятно. И страшно.
Когда он обжигает горячим дыханием щёку.
И тихо, грубо шипит мне в лицо, выплёвывая каждое слово:
– Кто. Ты. Такая?
Глава 4
– Я ведь сказала! Жанна! – выпаливаю с испугу. – Ты мне понравился, и я решила к тебе подойти! Если ты имеешь садистские наклонности, то я не мазохистка, и ничем не могу тебе помочь!
Несу всякий бред.
Он с ума сошёл! Душить человека!
– Понравился, значит? – угрожающе тихо рычит. – Что же, Жан-на. Раз ты рассчитывала на приятный вечер, мы его и устроим.
Только не говорите мне…
Одна раскалённая рука ложится бедро. Обжигает кожу. Делает одно резкое движение, задирая и так короткое платье вверх.
Обнажает край развратных чулок, без которых чувствовала бы себя абсолютно голой.
– Ты уже не такая смелая.
Попробуй быть смелым, когда тебя пытаются трахнуть, и по совместительству душат. Посмотрю я на тебя, козлина.
– И подготовилась, – обводит пальцами кружево. Скользит вверх, приближается к краю тёмных трусиков. Знал бы он, сколько трудов мне стоило их надеть под это платье.
Я чуть не съела сама себя.
– Отпусти, – хриплю.
Он забывает о том, что держит меня. Слегка расслабляет хватку. А сам второй рукой цепляет ткань трусиков, и я надеюсь, что он их не снимет.
А сейчас просто играет. Выводит меня на правду. Испытывает.
– Пожалуйста, не надо, – опять начинаю паниковать. Голос дрожит. Как землетрясение в десять баллов. Ноги становятся ватой, а живот болит от волнения.
– Разве ты не хотела хорошего вечера? – строгие нотки пугают сильнее.
– Хотела, но… – у меня нет аргументов. По нулям.
– Тогда молчи, – следует грозный хрип. Он полностью убирает свои пальцы от моей шеи, и я неосознанно тянусь к ней ладонями. Проверить, всё ли хорошо.
А Рихтер, пока лежу в шоке, чуть отстраняется и спускает трусики по бёдрам вниз.
Хотя бы не порвал – уже радует! Бережный, чёрт его, возьми!
Но от этого дурно. Ветерок от его движений обдаёт промежность. Съёживаюсь на бильярдном столе, и..
Господи, надеюсь он не решит войти в меня своим кием…
Не такого я первого раза хочу!
– Фигурка у тебя красивая, Жан-на, – он как будто насмехается над моим именем. Кладёт ладонь мне на грудную клетку. Сжимает пальцами ткань и резко, неожиданно, как выстрел – дёргает её на себя.
Глаза сами распахиваются от испуга.
Он порвал мне платье!
Хоть лиф не настигла его участь… Только отодвинул его вниз.
– Слушай, постой… – пытаюсь его отговорить. Драться не могу. Бить его тоже.
Тогда всё это будет зря. И того хуже… Он меня ещё и изнасилует.
А разве не это он сейчас делает?
Но опасность и страх пробуждают в голове идиотские мысли. Пытаюсь спастись. Хоть и поздно.
– Я знаю, что нехорошо поступила, но мне нужно кое в чём тебе признаться…
Кажется, он не слушает меня. Концентрирует взгляд на обнажённой груди. Буквально впивается.
А соски, словно имея разум, и поняв, что их буквально облизывают взглядом, твердеют в несколько секунд. Тут же прикрываюсь. Тяну ладони к груди.
А мозг генерирует тупые идеи, чтобы спастись, пока щёки полыхают.
Я не стану отрицать, но…
Рихтер красивый. Симпатичный. Тело как идеальная скульптура, искусно сделанная из обыкновенного камня. И я оцениваю её через слой неплотной рубашки.
Правда, ведёт себя как животное. И пусть не думает, что мне приятно!
Я не мазохистка! Но соски предают меня, приветливо смотря на мужчину. Это всё ветерок от его движений!
И пока пытаюсь себя в этом убедить, его пальцы касаются меня… Там.
Не замечаю этого, и когда подушечка пальцев накрывает чувствительный комочек, прикрываю глаза.
Чёрт… Как же это необычно и приятно одновременно.
Но я не хочу потерять свою девственность на бильярдном столе. Ещё и с каким-то незнакомым мужчиной с замашками доминанта!
– У меня много заболеваний!
Он вопросительно выгибает бровь, хочет что-то ответить, но мелодия его мобильника не даёт этого сделать.
О нет.
Ещё один.
Тот старик сказал сделать так, чтобы он не ответил на звонок. И если у меня всё получится… И спать с ним не придётся.
Я понимаю, что сейчас будет лучше, если он вдруг уйдёт, но… Сестра. Я должна думать о ней. И о себе.
Отрабатывать с ней вдвоём на пару – не воодушевляет.
Рихтер тянется свободной рукой к карману своих брюк.
А я действую как дура. Поднимаю ладони, впиваюсь пальцами в ворот его рубашки. И хоть слабенькая, кое-как тяну на себя.
– У меня могло бы быть много заболеваний, и тогда бы наш вечер не удался, но… К счастью, я таким не страдаю. И вообще… Я неопытна в этом во всем этом…
Мне должны дать долбанный «Оскар» за мою игру. И даже дрожь от паники сейчас как раз в тему.
Меня здесь изнасиловать пытаются, а всё, о чём я могу думать – лишь бы он не взял проклятый телефон.
Но всё равно достаёт его.
Задерживаю дыхание. Слышу стук собственного сердца в ушах. К горлу подступает истерика. Хочется остановить её. Но она резко отступает сама.
Когда мужчина, даже не заглядывая в экран, отключается.
Переводит обжигающий, но в то же время леденящий взгляд в мою сторону.
– Что же, девчонка. Тебе удалось меня насмешить.
Кажется, мой выдох облегчения должен быть слышен где-то на берегу моря за много километров отсюда.
Но я уверена, этот стон, который срывается с губ, когда его пальцы проводят вдоль складок, пронесётся ещё дальше, чем выдох.
Я не возбуждена, нет. Как можно хотеть мужчину, что сейчас чуть не задушил тебя?
Я не мазохистка!
– Неопытная говоришь? – прищуривается. – А стратегия как у опытной шлюхи, что деньги сосёт с мужиков. Думаешь, ты здесь такая первая?
Он грубо хватает меня ТАМ и делает больно. Но тут же нажимает большим пальцем на клитор, который массирует круговыми движениями.
А я задыхаюсь. Он этих ласк и от мимолётной боли, которая тут же заменяется чем-то другим.
– Не надо, – шепчу, прося, чтобы он это закончил. Он ведь не ответил на звонок. Большего мне и не надо. А удержать его ещё какое-то время… Смогу другим.
Но у нас с ним разные планы на этот вечер.
Рихтер свободной рукой хватается за мои запястья. Пытается развести их в стороны, а я сопротивляюсь.
Но сама понимаю, что делаю только хуже. Ломаю свою же легенду. А если он о чём-то догадается?
Закусываю губу, закрываю глаза. Горькая обида растекается по всему телу. От осознания, что не убегу от того, что собирается сделать этот мужчина.
Я опять вспоминаю Камиллу. Себя.
Кёлер не шутил. Видела по взгляду. Он либо подаст на Каму в суд, либо же выбьет деньги другим путём. Постельным. И боюсь, это участь ждёт нас обеих, если я не перетерплю оставшееся время.
Да и чего греха таить… Не все так плохо. Мужчина искусный любовник. Раз вызывает во мне странные ощущения вперемешку с болью.
Поэтому позволяю убрать свои руки от груди.
Рихтер наклоняется, пока извиваюсь на столе и пытаюсь прийти в себя.
Опять всю колотит. От волнения, страха, испуга и странного чувства внизу живота.
Горячий язык дотрагивается до розовой горошины, и я всхлипываю.
Ненормальная это реакция!
– Я начинаю верить твоей порядочности, – выдыхает прямо в грудь. Мурашки, вызванные от его дыхания, делают ещё хуже. Напрягают тело, поднимают волоски там, где они есть. – Стонешь как девственница. Все пугались твоих болезней, поэтому ты так зажата и неопытна?
Ехидный смешок не веселит меня.
– Н-нет, просто, – я впервые чувствую такое. – Хотя… Наверное.
Не хочу, чтобы он знал. Ничего не изменится. Вдруг он вообще девственниц не любит? Выкинет меня куда подальше.
И лучше бы именно это он и сделал.
А мне нужно подержать его здесь ещё хотя бы часик…
Поэтому терплю. Точнее нет. Позволяю себя трогать. Потому что это не так противно, как я думала.
Чёрт, как же повезло, что Рихтер красивый. Хотя бы не старик. Мне противно, но и нет одновременно.
И к тому же неплохо справляется с…
– Ах, – руками, мать его!
Неожиданно входит в меня на одну фалангу.
– Быстро же ты возбуждаешься.
Глава 5
Закусываю губу, и не могу унять дрожь во всём теле. Потому что этот неадекватный опять захватывает в плен розовую горошину и слегка посасывает её.
Внезапно кусает, порождает боль, которая несётся по всему телу. Сдерживаюсь, чтобы его не ударить.
Сестра. Мне нужно думать о ней.
О тех деньгах, которые она должна будет Кёлеру.
Палец входит глубже. А я чувствую как там всё горячо. Так сильно, что жар передаётся через всё тело от низа живота к верху.
В груди давно всё пылает, а к лицу только-только подступает нереальный стыд.
И отвращение. Вместе с презрением.
Грязно и неправильно.
Я понимаю, что всё это для дела. Но с каждым сантиметром, что он входит в меня – становится обидно. Мне ведь сказали прийти сюда как обыкновенную шлюху, которой я сейчас и являюсь.
Отвлекающий манёвр в играх взрослых дядь.
От этого хочется зарыдать.
Но не могу.
Рихтер делает один резкий, неожиданный толчок.
Приводит меня в чувство и не даёт думать дальше.
Срывает с моих губ громкий стон.
Хочу свести ватные ноги вместе, но он не даёт.
Втиснулся между ними и теперь изводит меня до предела. Играется. И совсем не аккуратничает.
Совершает ещё один удар внутрь.
А внизу живота всё накаляется. Скручивается в тугую спираль. Такую сильную, что, кажется, живот сведёт спазмами прежде, чем она стрельнет.
– Секса у тебя не было давно, – ухмыляется, на секунду отстраняясь от груди. Зализывает укус, который сам же и сделал.
Выпрямляется и уже не так яро нападает на мою грудь.
А я только и могу что лежать, распластавшись на столе.
Когда там уже пройдёт время? Осталось каких-то пятьдесят минут, которые мне нужно вытерпеть…
Два часа тянутся неминуемо долго.
Но вряд ли я смогу сохранить девственность в таких условиях.
Особенно когда Рихтер начинает ускоряться.
Делать толчок за толчком.
Выбивать стон за стоном.
И делать меня безумней ещё сильнее.
Заставляет выгибаться, впиваться ногтями в зелёную поверхность стола. Сцарапывать ногтями покрытие.
– Перестань, пожалуйста, – прошу его, чувствуя самый настоящий стыд.
Мне неприятно. От того, что хорошо.
– Я ведь уже доказала тебе, что ты мне понравился.
– Не настолько, чтобы провести со мной ночь, так ведь? – его тон пренебрежительный. Равнодушный. Всё равно ему мои слова.
Но он останавливается. Вытаскивает из меня палец, и я облегчённо выдыхаю, пытаясь отдышаться. Двигался он… А вся вспотела я. И устала тоже. Морально.
Но даёт он мне передышку ненадолго. Резко переворачивает на живот, которым ударяюсь о твёрдую поверхность стола.
Нет, это уже ни в какие рамки не лезет! Мне нужно его отвлечь, и точно не своей голой задницей!
Только хочу встать, но его сильная ладонь опять пригвождает меня к уже горячему от моего тела столу.
И пока ойкаю, этот подонок сдергивает с меня один чулок. Нависает надо мной, обматывает капроном запястья.
Пытается привязать к дереву, но я лягаю его ногами и стараюсь вырваться.
– Хватит, это уже не смешно! – вырывается от страха. Что он ещё задумал?! Только не говорите мне, что… – Оставь, пожалуйста! Не буду сопротивляться!
Но Рихтер не слушает.
– Я уже сделал насчёт тебя выводы, Жан-на. Маленькая, лживая охотница за деньгами.
Опять грозные, вибрирующие слова. Бьющие в самую душу.
Сколько раз я ему скажу, что он мне понравился? Даже если эти слова не совсем искренние.
Хочет потешить своё самолюбие?
Мне летит резкий шлепок по заднице.
Вскрикиваю от не щадящего жжения на коже и проклинаю его всеми известными мне словами.
И опять чувствую его в себе. Но на этот раз… Он входит двумя пальцами. Растягивает меня сильнее. И от этого… Ощущения приятнее. Необычнее.
Мне дико страшно. Я боюсь, что сейчас вот-вот лязгнет пряжка ремня и конец той преграде, с которой ходила всю свою жизнь.
И проходила бы ещё дольше…
Если бы не он.
Неожиданно стон удовольствия снова срывает с уст.
А немцу это нравится. Ускоряется. А я совсем забываю, что не смогла ему ответить.
– Не… нужны мне… – выдыхаю на каждом толчке. – … твои… деньги. Ах, провались ты… пропадом!
– А что ты хочешь? – я опять чувствую его спиной. Нависает надо мной и вжимается бедром в обнажённый зад, пока ладонь орудует во мне как великий мастер на своём инструменте. – Член? Пришла только ради этого?
– Нет…
– А что, Жан-на? – он останавливается. Но тут же вбивается снова. И слова в этот раз вылетают из его грязного рта совершенно другие. Чёткие, нетерпящие возражения. И требующие ответов. – На. Кого. Ты. Работаешь?
Да знала бы я сама!
– Ни на кого! – выкрикиваю и вытягиваюсь как сёрфер на доске.
Внизу живота нестерпимое желание закручивается сильнее.
И когда он делает ещё один безумный толчок – выгибаюсь в спине.
Распахиваю искусанные от волнения губы и выпускаю гортанный и громкий стон. Глаза сами открываются от того, какие ощущения сейчас простреливают всё тело.
Взрыв. Самый настоящий взрыв, после которого погибают миллионы людей. Но этот взрыв другой. И умираю в этот раз я одна.
Он всё ещё во мне. Унижает меня сильнее. Когда стенки лона сокращаются, он только стоит у меня за спиной. Держит свои пальцы во мне. Чувствует каждое сокращение мышц.
– Ненавижу лжецов. Поэтому… Тебя ждёт наказание, Жан-на.
Глава 6
Я начинаю ненавидеть имя, которое сама же себе и придумала.
Стереть бы его сейчас с лица земли, как и меня… Потому что я не хочу больше двигаться. Тело до сих пор захвачено странным облегчением и сладкой негой.
Меня как будто засунули в тёплую воду, в которой я спокойно балансирую и мне не нужно ничего делать.
Но я тут же прихожу в себя.
Когда лязгает пряжка ремня. А звук ширинки оглушает.
– Стой! – несмотря на недостаток сил, извиваюсь. Пытаюсь вырваться. А он меня не развязывает.
Нет-нет! Я на такое не подписывалась!
Несмотря на то, что он только что довёл меня до первого в жизни оргазма, сопротивляюсь.
Поднимаюсь чуть выше по столу, ёрзаю. Клацаю зубами о капрон, только бы его разорвать. Он плохо идёт, но я всё равно не успеваю сделать и маленькую дырочку.
Сильные и широкие ладони хватают за обнажённые ягодицы.
Дёргает резко на себя, возвращая на место.
Прижимая меня к…
Глаза округляются от ужаса.
Я чувствую его ягодицами. Теперь складками. Большой. Больше его двух пальцев, или сколько он в меня их совал!
Но это…
Будет больно.
Это и так понятно, но от этих размеров, которые ощущаю у себя между нижних губ…
Страшно.
Очень.
Я знаю, что сейчас боль пронзит тело. И не будет никакого удовольствия. Но…
Не для него я всё это время девственность хранила!
– Крикливая, – изрекает и слегка подаётся вперёд.
Чувствую его головку каждым миллиметром кожи, которой он касается. Даже внутри.
Входит в меня одной головкой, но я уже хочу закричать от непривычки.
Готовлюсь, когда он сделает толчок. Сжимаю ладони в кулаки. Впиваюсь в плоть ногтями.
Но вместо удара…
Слышу трель телефона.
Рихтер внезапно выходит из меня, и я облегчённо выдыхаю.
Вряд ли я продержусь ещё сорок минут, но за это время… Я что-нибудь придумаю.
Пока мужчина хватается за телефон, снова пододвигаюсь вверх.
Хватаюсь зубами за капрон и разрываю его зубами.
Его игры мне не нравятся! Мог бы, и прекратить, услышав крики! Но нет! Использует меня как хочет! И ведь надумал себе, что я на кого-то работаю!
Да, так и есть, но…
Откуда ему знать?
– Что ты сказал? – разъярённый голос немца заставляет тело покрыться испариной.
Слышу звук ширинки. Опять. Но на этот раз… Он её застегнул.
И я выдыхаю. Впервые в жизни так счастливо выдыхаю. Но не расслабляюсь. Рву чулки, и обещаю себе их больше никогда не надевать. Чтобы не было ещё одного такого случая.
Выбрасываю ошмётки, встаю с места.
Но не успеваю. Грубой хваткой Рихтер переворачивает меня на спину. Ударяет головой о шар и копчиком о выпирающую часть стола.
Морщусь, слегка вскрикиваю, и не понимаю, что на него нашло.
А он нависает, как огромная тень. Не даёт двинуться, хватается за бедро ладонью. Вторую опускает на мои щёки. С силой их сдавливает, вырывая изо рта болезненный стон.
– Больно! – выкрикиваю, но ему плевать.
Наклоняется ближе. Шипит мне прямо в лицо:
– Ты хоть понимаешь, девчонка, что только что наделала?
– Не понимаю, – мямлю, вымученная его грубыми обращениями. Щёки горят. – Я ведь ничего…
– Ты проштрафилась, – обрубает грубо. – Ещё и солгала. Ты только что лишила меня около сотни миллионов евро. Пока отвлекала меня от звонков. И ты их отработаешь. При следующей встречи за всё заплатишь, и скажешь, на кого ты работаешь. А пока…
Он дёргает рукой. Голова уходит в сторону как от пощёчины.
Хлёсткой.
Мощной.
Оглушающей.
– Тебе лучше уйти, нуттэ*. Пока я не раскатал тебя на этом столе и не трахнул кием.
Страшная картинка воцаряется в голове. Как он раздвигает мои ноги в стороны…
Выкинь, Виолетта, выкинь это из головы!
Он отстраняется.
Мне хватает одного его шага, чтобы сползти со стола вниз. Поднять упавшее на пол бельё, подскочить на ватные и дрожащие ноги. Натянуть трусики по пути к выходу. Одёрнуть платье и прикрыть грудь руками.
Я бегу от него как ошпаренная. Зная, что он смотрит мне в спину. Холодным, но в то же время обжигающим взглядом. Наблюдает, как я снимаю чулок в припадке, зная, что сейчас меня в таком состоянии увидят многие.
Но я бегу.
Только бы скрыться от его холодных серых глаз, взглянув в которые пробирает до дрожи.
Хочу уйти тихо, больше не выбешивая его. Но не успеваю. Слышу себе в спину многообещающие слова, которые вселяют в душу ужас:
– При следующей нашей встречи тебе придётся хорошенько поработать.
А я всей душой надеюсь, что она не случится.
Это всего лишь запугивания!
– Жан-на.
––
Нуттэ* – шлюха (немецкий). Виола говорит на немецком, но не изучала мат, так как он ей не нужен. Вследствие чего не знает о переводе этого нового слова.
Глава 7
Выхожу из такси на подрагивающих ногах, и хлопаю себя сильно по щекам.
Дура! Безмозглая!
Тебя почти что хорошенько оттрахали на бильярдном столе, а ты идёшь и рыдаешь! Вытри щёки и ищи в этом что-нибудь хорошее!
Но чёрт… Мне так хреново. Лучше бы он меня задушил там.
Может, не испытывала бы такой стыд и одновременно страх, как сейчас.
На мне ни чулков, ни трусов, и платье разорвано.
И пиджака своего не дал, ублюдок. Чтобы прикрыться хотя бы.
Только накричал, опять сделал больно и пообещал, что мы ещё встретимся, и я за всё ему заплачу. А судя по его лицу… Пока я его отвлекала, произошло что-то ужасное.
Во что меня только ввязали…
Господи, это уже не важно. Главное, что я выполнила то, что меня просили. А всё остальное уже пустяки. Моя сестра никому ничего не должна. Денег никаких готовить не нужно.
И моё маленькое унижение перед этим человеком – не такая уж большая цена. Как и моя растоптанная самооценка и принятие самой себя.
Захожу в свой подъезд, поднимаюсь с трудом на второй этаж. Вваливаюсь в свою однокомнатную квартиру, и как только перешагиваю порог и закрываю дверь, скатываюсь по ней вниз.
Я влипла.
Так сильно, как не влипала никогда.
Из одной проблемы она мягко перетекла в другую.
Что, если он найдёт меня? Заставит работать на него? Тем, что сейчас до сих пор горит от его пальцев.
Безумие. Мне понравилось. Хоть и окончание вечера – сплошное разочарование. Не успела расплатиться с одним долгом, как схапала другой.
И надеюсь, он забудет про меня и всё будет нормально.
Зарываюсь лицом в голые колени. Воспоминания о чулках не самые хорошие.
Да провались он пропадом, этот Рихтер!
Выставил жалкой и грязной шлюхой! Которой, в итоге, и оказалась! Я ведь получила оргазм. Крышесносный, сводящий с ума. От которого хотелось умереть.
От ненависти к себе. Как он заставил испытывать меня это чувство наслаждения, даже применяя грубую силу?
Я что, всё же мазохистка?
Нет, нет. Я чувствовала боль. Когда он пытался войти. И я не хотела этого.
И хорошо, что его прервали. Иначе бы я… Не выдержала. Разочаровалась в себе ещё больше.
Течь от незнакомого мужчины… Ненормально!
Мелодия мобильного раздаётся по всей комнате.
Точно…
Нужно сказать Каме, что всё в порядке. Она наверняка нервничает и волнуется за меня.
Достаю телефон из сумки, которую еле-еле схватила с того места. Всё, что меня волновало в тот момент – убежать. А остальное – дело второстепенное.
Нажимаю на кнопку ответа и мысленно успокаиваюсь, когда слышу взволнованный голос старшей сестры.
– Виол, всё хорошо?! Ты в порядке?!
Усмехаюсь.
Более чем…
– В порядке. Ничего страшного не случилось.
Если не брать во внимание немца, который теперь мне угрожает. И того, что я чуть не лишилась девственности.
И кажется, обрела врага…
– Солнышко, не волнуйся, – устало успокаиваю её. Сейчас мне хочется снять это платье, это бельё и пойти в ванную. Пролежать в ней целые сутки, чтобы избавиться от его прикосновений. И лечь поспать. Мне завтра так-то на работу в первую смену… – Дело было несложным. Я справилась. Но очень устала и хочу отдохнуть. Расскажу всё завтра, хорошо?
– Л-ладно, – и хоть соглашается, всё равно слышу, как хочет расспросить меня обо всём прямо сейчас.
Отключаюсь, роняю телефон на пол. Хочу спокойно посидеть ещё несколько минут и только потом пойти в…
Вздрагиваю, когда громкий и сильный удар прилетает по двери. Подскакиваю с места. Выкидываю сумочку в сторону, накидываю за себя куртку. Кто бы там не был, ему не надо видеть разорванное платье.
Не смотрю в глазок, открываю двери и застываю на месте.
Нужно было, Виола, смотреть в глазок. Нужно.
– Что вы здесь делаете? – начинаю первая. Я ведь выполнила условия! Задержала мужчину, и они смогли сделать то, что планировали. – Я думаю, мы же всё закончили?
– Не торопись, девочка, – скалится Кёлер. В глазах у него метают красные молнии. Злится, чуть ли не разъярён. Полопанные капилляры в глазах и отсюда вижу…
– Я ведь отработала, – жалобно скулю. Меня не хватит на ещё один такой вечер. Рихтер выжал из меня все силы. И физические, и моральные. – Сделала, как вы сказали. Отвлекла мужчину.
– Да, – цедит сквозь зубы. Буквально шипит. Делает шаг вперёд, а я рефлекторно пытаюсь закрыть дверь. Но его бугай за спиной не даёт мне этого сделать. Ставить, казалось бы, бетонную или металлическую ногу в узкую щель.
Так просто они не уйдут.
Пячусь назад, сильнее укутываюсь в куртку.
– Тогда зачем вы пришли?
– Ты, девочка моя, – начинает опасно. – Охмурила не того мужчину.
Не могу поверить в услышанное.
Погодите, что?..
– Как?… – шепчу, не понимая.
– И ты провинилась. Не справилась. Деньги нам не вернула. Поэтому… – губы начинают дрожать. Как такое могло случиться? – Будешь отрабатывать долг, крошка. А он у тебя… Большой.
– Нет-нет! – выпячиваю руки вперёд, пытаясь защититься. – Это какая-то ошибка!
Ну не могла я, невезучая нажить в один день сразу двух врагов!
– Хватай её, – отдаёт приказ бугаю. – Только аккуратнее. Не порть тело и личико. Ей ведь ещё в кино сниматься…
– Какое к чёрту кино? – и опять у меня истерика. Не могу сдвинуться и с места, но нащупываю рамку на стене. Пытаюсь снять её, но не получается.
– Взрослое, милая, взрослое…
Я не выдерживаю. Поворачиваюсь, хватаю безобидную картину со стены, чтобы отбиваться, но не успеваю.
Сильный удар в затылок оглушает. В ушах начинает звенеть. Перед глазами всё размывается. А ноги, на которых еле-еле стояла до этого – окончательно подкашиваются.
И я падаю вперёд. Не знаю – успеваю ли долетать до пола, но последнее, что чувствую, перед тем как потерять сознание и провалиться в черноту – небрежную хватку на талии…
Глава 1. Часть вторая
– Хватит, отпустите!
Вырываюсь из цепких лап двух уродов, что держат меня за руки за ноги. Извиваюсь как змея, только бы меня отпустили.
Я устала говорить им, что они совершили ошибку! Но не сдамся, хоть меня и колотит уже третий день подряд в борьбе за свою жизнь.
– Ты кого мне привёл, Ханс? – недовольное шипение подогревает во мне силу сопротивляться. Сейчас они поймут, что не подхожу им, и меня отпустят!
– Кого дали, того и привёл. Она должна деньги отработать. Ты-то будто не знаешь, что в порнухе они отбиваются быстрее, чем на проституции. Эти извращенцы готовы платить бешеные бабки. Мне ли тебе рассказывать? Кто у нас ас в порно-студии?
Я снова чуть не хнычу, когда слышу эту мерзость.
– Я никому ничего должна! – восклицаю, когда падаю на задницу и лягаю ногой второго мужика.
Но тот оказывается сильнее. С лёгкостью заламывает мне руки, срывая с губ болезненный стон. Ставит на колени и припечатывает лицом к грязному полу.
Кашляю, вдыхая пыль и грязь от ботинок.
– Буйная, – довольно отвечает мудак, который здесь за старшего. – Правда, проблем с ней много. Я же её ещё не пустил на камеру. Ты её как три дня назад привёл, так и всё. Она взбрыкнулась, ну, мои и приложили… Шишак на пол-лба. А сам знаешь – любят с лицами смотреть. Сейчас вон подзажило немного, пусть работает. Не всё на шее нашей сидеть. Ей теперь ещё и проживание здесь отрабатывать. Сколько она должна-то? Я в прошлый раз не спросил.
Пытаюсь опять вырвать запястья, чтобы заехать здесь каждому по лицу. Но руки опускаются с каждой минутой.
Что я могу сделать против толпы мужиков? Ни-че-го.
И это добивает. Бьют наотмашь пощёчиной. Из-за чего становится страшно.
Слёзы подступают к горящему горлу, и я стараюсь не заплакать.
Лучше бы я сегодня приложилась лбом о стекло! Может, тогда бы отсрочила себе смертную казнь.
– Я ведь уже говорила, – хнычу, пока эти уроды упиваются моей беспомощностью. – Я ничего никому не должна…
Почему всё это случилось со мной?!
Я ведь всего лишь хотела защититься от тюрьмы. В итоге из-за глупости этих мудаков встряла в безвыходную ситуацию.
Где, кроме меня самой, никто мне не поможет.
А я уже не могу. Не могу бороться с ними. Во мне максимум пятьдесят пять килограмм. А их тут двое или трое под сто с мышцами, как надувные шарики.
Что мне делать? Кричать? Бесполезно. Я сорвала горло и получила затрещину.
И сейчас не знаю, что и делать, кроме как пойти и выпрыгнуть в окно. Но фиг им в рот!
– Смотри, отмазывается, – усмехается. – Перешла дорогу Кёлеру.
– Оу.
Закусываю губу и прикрываю глаза, лишь бы не видеть этой развратной площадки, подготовленной для ролика. Лучше бы меня убили, чем всё это…
– Ничего, надо было думать. Тридцать тысяч евро пусть отработает. Ну и для себя там отстегни. У тебя две недели, чтобы выбить с неё эти деньги. Потом отпустишь.
Две недели…
Нет-нет! Я не выдержу!
– Отпусти-ите, пожалу-уйста, – уже вою, позабыв о гордости и самоуважении.
Да какая гордость?! Я и шевельнуться не могу.
– Ну и беду ты мне принёс, – выдыхает с разочарованием. – Но ладно, быстро отобьём. Мордашка и тело крутое. Сиськи тоже ничего. На взносах здорово соберём. Альфред, тащи её на крест. И позовите кто-нибудь Оливера! Хватит мазать его маслом!
Глаза вмиг округляются от ужаса, потому что я прекрасно вижу этот крест, к которому меня сейчас и понесут.
Привяжут и поимеют во всё, что можно. А я ведь…
Не хочу-у!
Громко всхлипываю и чувствую, как мужик позади пытается поднять меня в воздух. А я сопротивляюсь.
Только не это!
Но внезапно он останавливается. Когда по комнате разлетается звук открываемой двери. Как лучик света в кромешной темноте.
Внутри появляется маленькая надежда. Словно тусклый огонёк зарождается в груди.
Резко поднимаю голову, не видя зашедшего через упавшие на лицо тёмные волосы.
– Кто-нибудь, спасите! – кричу, хоть и понимаю, что мне никто не поможет. Ненавистные слёзы текут по щекам. Чувствую солёный привкус на губах, который делает ещё хуже.
– Господин Рихтер, простите, что вы увидели это безобразие. Вы к боссу? Его сейчас нет на месте…
Стоит мне услышать знакомую фамилию, перестаю дышать. Всё вокруг замирает, как и время. Воздуха не хватает, и я чуть не задыхаюсь.
Но тут же…
Мир начинает играть новыми красками.
Потому что мы встречались раньше…
И от этого осознания…
Всё вокруг снова становится унылым и бесцветным.
Потому что частично я здесь по его вине.
Глава 2
Волосы падают чуть в сторону, и я замечаю мужчину, с которым однажды уже встречалась.
Но всё идёт против меня… Потому что расстались мы на плохой ноте. Он меня поймал. И мне не удалось… Отвлечь его. Наверное, потому что так и осталась девственницей, не решившись ему отдаться…
И он – источник моих новых проблем.
С ледяным, пробирающим до костей взглядом.
Мужчина равнодушно смотрит на меня сверху вниз. Припечатывает к грязному полу одним только вниманием и холодными глазами. И опять эта морозная стужа, которая не щадит меня.
Он злится. Сильно злится.
Потому что из-за меня этот человек потерял много денег. Кое-что всё же я успела сделать…
Он разгневался, прогнал меня. Сказал, что ещё отплачу ему за это.
Я терпела эти унижения.
А потом… Пришёл тот, кто меня нанял.
И сказал… Что я отвлекла не того человека.
Изначально их было шестеро, но пятеро ушли в начале, оставляя нас одних. И я была уверена, что подошла к тому! Потому что тот мудак показал мне на Рихтера!
И вот теперь я здесь. Стою и умоляющим взглядом смотрю на того, кто может уберечь от позора. Или сделать ещё хуже.
– Ты ведь… – шепчу, хватаясь за последнюю ниточку надежды. – Пожалуйста, спаси меня! Я ведь должна тебе денег! Я отработаю, только забери меня отсюда!
Горло раздирает от крика. Сама едва не глохну от собственного голоса.
Я хочу выйти отсюда живой и невредимой. С девственностью и устойчивой психикой.
Поэтому лучше он, кто хочет превратить меня в пепел, чем сниматься в порно-видео.
Рихтер делает шаг вперёд. Приближается ко мне, как шторм.
От него веет холодом, которым пропитано всё его тело.
Присаживается на корточки. Медленно, словно хищник, убирает с лица тёмные волосы и заглядывает своими серыми довольными глазами в мои карие, искрящиеся надеждой.
И лучше бы он этого не делал. Потому что вместо благих намерений я вижу там совершенно другое.
