Читать книгу: «314 Преступлений», страница 12

– Ему перерезали горло так, будто бы это сделал мясник. Рука крепкая и знает своё дело. То же самое следует сказать о стрелке. Конечно, я могу ошибаться, но сразу предполагать свою ошибку глупо

– А где вы нашли винтовку?   – Спросил менеджер Эндрю.

– В подвале. Вижу, все желающие посмотрели. Теперь я жду вашего мнения.

– Вы считаете нас всех подозреваемыми? – Спросил уборщик. – Винтовка тяжелая, можно сразу исключить женский пол.

– Это должен был быть профессионал! – Внезапно выкрикнула секретарша Мэри. – Попали с большого расстояния. Но я даже представить не могу, кто мог желать зла бедному Рокки. – На секунду дама задумалась. – Может, он узнал правду, и человеку пришлось убить его?

На ухо мой друг сказал мне, что вот и началась игра, которую мы запланировали. Безумие, что он достаёт всех этих людей прямо в трёх метрах от трупа их друга. Сумасшествие, никак иначе, но таковы методы Рейнбола. И главное, что они работают. Даже Мэри, которая только что кричала, что против игр, поддалась соблазну.

Рейн попросил меня поискать нож, которым был зарезан охранник, и проверить все двери в доме. Я включил везде свет и принялся быстро обыскивать все комнаты. Когда я уходил, мой друг начал хорошенько обыскивать всех присутствующих. У убийцы было около полутора минут, чтобы его спрятать. Однако я обошёл весь дом и не смог ничего найти. Посмотрел за каждым шкафом и под каждый стол. Нигде не было и намеков на холодное оружие. Мне уже казалось, что нужно было искать другой предмет. В этот момент мои мозги уже абсолютно закипели. По словам Мэри, она услышала тихий грохот, после чего сразу вышла в уборную. Этот грохот – это звук упавшего тела бедного охранника. Он был обнаружен почти сразу после смерти. Все люди выходили по очереди, и последним вышел хозяин поместья. Он выглядел уставшим и сонным. Только проснулся, и ему даже понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, а затем сразу прийти в ужас, как и всем присутствующим. Если убийца среди них, то он отличный актер. Лично мне казалось, что это мог сделать Гилбо. Наверное, я предвзят, но он, правда, выглядит очень подозрительно. Хотел, чтобы Гленн оставил денег ему, а не своему брату, или завязал интрижку с женой. Не знаю мотива, но еще на роль убийцы подходил второй охранник. Все остальные были, ну, уж очень напуганными и слабыми. И самое сложное заключалось в том, что ответ нужно получить как можно скорее, иначе могла приехать полиция. Или кто-то бы сошел с ума от разговоров с моим другом. Я бы не удивился.

Я пришёл обратно спустя минут тридцать и рассказал о том, что не смог найти орудие убийства. Все молчали и смотрели на меня. Мой друг попросил всех сидеть на месте, и мы отправились в спальню Гленна, чтобы объяснить, как обстоят дела. Он сидел, обняв Мишон, которую Рейнбол вежливо попросил спуститься к остальным. Хозяин дома не спорил, и лишь вежливо сидел и слушал моего друга.

– События становятся все более очевидными. – Начал он. – Убийца должен был быть крепким человеком, служившим, с железными нервами. Винтовка не маркирована, значит, куплена на чёрном рынке. Доступ к нему, к слову, тоже есть не у всех. К тому же, мы не смогли найти нож. Картер обыскал весь дом, и это не логично, ведь с ножа должна была капать кровь. Его можно было только помыть или спрятать, но в столовой никого не было. Оставалось только вытереть об незаметную часть одежды. Однако у всех внизу она чиста.

– Хотите сказать, что убийца не один из тех, кто внизу, а проник сюда ещё давно, и продолжает убивать?

– Сядьте. Я так не думаю. Я подозреваю вас. – Рейнбол ничего не сказал мне об этом. Гленн с широко открытыми глазами встал со стула и подошёл ближе. Мой друг сделал два шага назад, и я машинально повторил за ним.

– Да что вы себе позволяете? – Хозяин поместья сильно разозлился. Его лицо покраснело. – Вы хоть знаете, скольким людям я помог. Сколько детишек живы, благодаря мне.

– Я уверен, что Гленн – потрясающий человек. Тут без вопросов. Дело в другом. Я провёл игру с вашими подчиненными. Нужно было узнать, кто убийца, и подчиненные, зная все факты, все равно оказались бесполезными. Они не смогли даже предположить, кто на это способен. А это полный абсурд. Также абсурден изначальный факт убийства не богатого брата. Это все, очевидно, был проработанный план, и совершенно не очевидно, почему его не убили в другом месте.  Зачем было так напрягаться? С каждым потоком информации мы лишь врезались в стену. Факты говорили, что скорее хотели убить вас, но и в таком случае, отравление или перерезанное горло лучше, чем выстрел. И тогда до меня все дошло. – Внезапно хозяин дома достал нож из-под своего пиджака. Но моего друга это не остановило, и он продолжил говорить. – Вы ненавидели брата. Жили в нищете и не видели счастья. И подозреваю, встретили девицу, под именем Мишон, которая в вас влюбилась и подсказала план о том, как можно избавиться от брата и разбогатеть. Были некоторые нюансы, как, например, тот факт, что у него есть отличительные черты на лице. Но вы избавились от этой проблемы, прострелив их. А после назвались именем брата и забрали себе его титул, деньги и сам дом. Но мне нужно было это проверить. Потому, когда мы последний раз были у вас в кабинете, я подлил немного молока в ваше кофе. У Гленна была аллергия на лактозу, в отличие от вас. Кстати, должен еще упомянуть ваши маленькие шрамы под глазом. Вам нужен был точный выстрел, и нельзя было стрелять без очков. Но вы, видимо, забыли или не знали, какая у винтовки отдача и сами разбили себе очки при выстреле, тем самым порезав область вокруг глаза. Я где-то ошибся?

– Мой брат был идиотом. – Начал Гленн, однако мой друг его перебил.

– А вы, Джордж, видимо, считаете себя интеллектуалом, несмотря на то, что вас вычислили?

– Молчать! Мой брат не думал о семье. Отец умирал, и ему нужна была помощь, а вместо этого мой брат пожертвовал деньги больным детишкам. И никогда не хотел помогать мне. Своему родному брату. Говорил добиваться всего самому, чтобы гордиться потом собой. Если вы попытаетесь меня остановить, я перережу вам глотки.

Джордж открыл двери и стал выходить из комнаты, не сводя с нас глаз, как вдруг его ударили по голове. Ножкой от стула его огрел парень с бородой по имени Гилбо. Вся толпа стояла вокруг, и посередине обмотанная веревкой Мишон, которая брыкается и пытается выбраться. Рейн сразу рассказал всем свою догадку и попросил поймать девицу. Полицию уже вызвали, поэтому мы быстро ушли с моим другом.

Звёздное небо и луна освещали дорогу. Мой друг продолжал о чем-то думать. Видимо, не все детали ему были ясны, но мне казалось, что мы хорошо поработали сегодня и заслужи отдых.

– Где мы будем ночевать?

– В отеле. Ещё днём я украл немного денег со стола у Джорджа. – Мы посмеялись.

– Да уж. Насыщенная получилась ночь у нас. Я и не догадался бы, что он убил брата и притворился им. – Признался я.

– На самом деле я и сам не был в этом уверен. А у тебя такой взгляд. Я что-то упустил?

– Нет. Просто то, как ты ему все это говорил, уж больно было похоже на Холмса. Сначала сделал вывод, а потом по полочкам разложил то, как ты пришёл к нему. И в конце еще и задал вопрос о достоверности своих выводов.

– Но ведь по-другому было бы не интересно.

Эта ночь могла прекрасно окончиться в отеле. Я бы принял тёплую ванну, ведь мы шли пешком, и у меня замёрзли ноги. Однако этому не суждено было случиться. На нас внезапно налетела девушка, которая уцепилась за моего друга. Он испугался, но не отходил от неё. Отдышавшись, девушка объяснила, что она сестра Эбби и что знает, кто мы такие. Затем рассказала что у нашей подруги большие проблемы. Она умирает, и времени осталось немного. Переведя дыхание, мы побежали в больницу.

9 глава

«текучие реки»

«В детстве я находил воду, которая шла ручьём по земле, и пытался ее остановить, но это было невозможно. Вода всегда находила иные пути. То же самое можно сказать про упрямых людей, которые идут по жизни подобно ручью»

Дела стали плохи во всех смыслах. Оказалось, что Эбби скрывала тот факт, что у неё в мозгу опухоль. Она проходила лечение, суть которого заключалась в том, чтобы уменьшить размер образования до операбельных размеров, но это не дало нужного результата. Врачи сказали, что ей осталось жить три месяца. Однако, если пройти болезненное и неприятное лечение, то есть шанс продлить ей жизнь до полутора лет. Но упрямая Эбби отказалась от этого. Она решила, что лучше проживет три месяца без той боли, которая будет от лекарств и терапии. Не верила, что врачи смогут продлить ей жизнь и не хотела рисковать, ведь, если не выйдет, то свои последние три месяца она проведёт в муках. Её сестра попросила нас помочь убедить её в обратном и всеми силами заставить согласится на лечение.

Конкретно я испытывал в момент осознания всей ситуации смешанные чувства. Но они все были одинаково паршивыми. Один из самых близких мне людей складывал руки и сдавался перед неминуемой смертью. Я не мог сосредоточиться. Не представлял, что можно ей сказать. Мои мысли не могли собраться во что-то целое. Каша из разного мусора, вот на что они были похожи. Мне было безумно жалко её и безумно жалко себя. Четно говоря, я был уверен, что мне не удастся переубедить Эбби, и потому оставалось надеяться, что проблема решится сама собой. Надежда – это все, на что я был способен в тот момент. Можно было бы рассказать ей о глубине моих чувств, но если бы она выбрала лечение в таком случае, то только по причине жалости ко мне. И все же я не мог думать ни о чем, кроме того, что ей осталось жить совсем немного.

Помимо этого, люди из дома Гленна рассказали о нас. Полиция всего штата снова оживилась, наперегонки готовя наручники. Главным в деле назначили Лукаса Грэма. Рейнбол хорошо знал этого парня. Один из лучших в своей профессии, который поклялся, что мы не останемся на свободе, и даже мой друг не сомневался, что скоро мы окажемся за решеткой и затем будем казнены. Вокруг города и в самом городе поставили множество постов полиции, чтобы мы не могли сбежать. Патрули прочёсывали улицы и все места, в которых можно спрятаться.

Мы с Рейном стояли в коридоре возле палаты, в которой лежала Эбби. На данный момент она была без сознания. Её сестра, Лиза, сидела с ней рядом и держала за руку.

– Ты знал? – Спросил я у своего друга.

– Нет. Я видел симптомы и говорил тебе о них, но не подозревал о том, что это могло так закончиться.

– Ничего не кончено. – Строго ответил я.  – Мы переубедим её.

– Врачи сказали, что она будет без сознания, по меньшей мере, несколько часов. Я хочу заняться ещё одним делом, и узнать, насколько плохи наши дела в плане полиции. Ты со мной?

– Нет. Я хочу больше времени провести с Эбби.

– От того, что ты будешь сидеть у её кровати, ей легче не станет.

– Плевать. Иди уже, куда собирался.

Рейнбол ушёл из больницы, а я вернулся в палату. Лиза смотрела на меня с надеждой. Мы поговорили с ней. О детстве, о родителях. Оказалось, их предки уехали в другой штат и даже не знают, что Эбби попала в больницу. Если верить на слово, они не сильно переживали за свою младшую дочь. Да и за старшую тоже. Спустя полчаса болтовни Лиза убедила меня, что мне нужно отдохнуть. Прогуляться, развеяться. Я согласился, но не потому, что был с этим согласен. Я держался несколько недель, но на почве стресса ломка усиливается и возрастает в разы. Я уже не мог держаться.

В знакомом месте под мостом, как обычно, «ошивалось» несколько продавцов. Они настолько приставучие, что приходится прятать часть денег и показывать после покупки, что в карманах ничего не осталось. Иначе они не могут успокоиться, пока ты не купишь все, что сможешь унести.

Все тело крутило. Я еще больше стал дезориентирован и не мог сфокусироваться на чем-то одном. На окружающих людей и патрули полиции мне было плевать, и я начал кашлять, вследствие чего заглянул в ближайший бар, в котором попросил воды, но на ней останавливаться был не намерен. Настроение поднималось. Находиться в людном месте рискованно, однако меня все меньше и меньше это волновало. Спустя два скотча я уже сидел в туалете, вставляя иглу, которую украл в больнице. Затем вернулся и обнаружил парня на своём месте. Он наблюдал за мной и решил составить компанию, поскольку тоже пришёл в бар один.

Его звали Энтони. Заурядная личность, как мне показалось. Рассказывал о работе, о детях и своей жене. Казалось, все, что должно приносить радость, он всей душой ненавидел. Но мне ничего не оставалось, как слушать его. Это продолжалось какое-то время. Я не быстро пьянел, и осилил ещё два скотча. Затем посмотрел на телефон и увидел четыре пропущенных звонка от Рейнбола. Он кретин, который думает только о себе, и я не хотел ему перезванивать. Но потом решил, что это может быть чем-то важным и, взглянув снова на телефон, заметил, что он разряжен. Тогда я попросил своего собеседника одолжить телефон и направился в туалет. Кнопки на телефоне стали расплываться, и мне пришло в голову, что, чтобы там ни случилось, я не хочу видеть своего единственного друга. Моё настроение быстро менялось.

Спустя пять минут я вернулся за стол и стал рассказывать Энтони об Эбби и о том, как я обеспокоен. И тут мужчина сообщил мне, что, кажется, эта красотка пришла в бар и ищет меня. Это показалось бредом ровно до того момента, как я увидел её, подняв голову. Она была одета в яркое красное платье. Выглядела все ещё больной, и взгляд строгий и явно недовольный тем, что я нахожусь здесь. Но она подошла, одобрительно кивнула Энтони и, взяв меня за руку, увела прочь. Уже успел наступить вечер, и мы с ней направлялись пешком в сторону набережной.

– Ты на меня злишься? – Спросил я.

– Лишь самую малость. – Милым голосом ответила Эбби. – Я понимаю, что ты переживал за меня.

– Куда мы идём?

– Сегодня вечеринка на скромной яхте. Я достала нам два билета.

– А Рейн где?

– Занимается важными делами. Давай просто расслабимся.

– Но ведь ты больна. И твоя сестра сказала, что ты отказалась от лечения.

– Все в порядке, Картер. Я отлично себя чувствую и не отказываюсь от лечения. Но времени, в любом случае, осталось совсем мало. И я хочу, чтобы оставшееся время было самым прекрасным в моей жизни.

Аргументов против у меня не нашлось, и мы отправились на большой корабль. Он был и вправду впечатляющих размеров, то есть, совсем не скромным. На входе Эбби показала билеты, и мы попали на палубу. Множество людей, которые дружно общались, смеялись и улыбались. Я слышал, как кто-то говорит, что на крыше есть бассейн. Уже спустя пару минут мы отправились в плаванье по реке, пока я наблюдал за официантом, который разносил мартини.

– Угостишь девушку? – Задала вопрос Эбби, не отводя от меня глаз.

В её состоянии это не лучшая идея, но я уже был в состоянии эйфории, и казалось, был согласен на все. Мы выпили несколько бокалов мартини и под весёлую музыку принялись со всеми танцевать. Я на удивление прекрасно себя чувствовал. Эбби попросила купить ей экзотической еды, и я уже было хотел отказаться, вспомнив о том, что у меня нет денег, однако, заглянув в бумажник, обнаружил там несколько крупных купюр. Мы перекусили и несколько часов покоряли танцевальный причал. Затем я пьяный прыгал вместе с Эбби в бассейн.

Спустя еще некоторое время мы стояли на причале и долго целовались. Я сходил с ума от радости. Все было слишком хорошо. Она схватила меня за руку и повела в каюту. Каюта была пустой и, уложив меня на кровать, Эбби сказала подождать, пока она сходит за выпивкой. Я лежал и думал о ней. О том, как сильно я влюбился и в тоже время о том, как мне будет плохо, когда её не станет. Внезапно мои мысли прервались высоким мужчиной, который ворвался в каюту с пьяной девушкой.

– Вы бы не могли освободить этот туалет, мистер? – Спросил меня незнакомец. Видимо, он был пьян ещё более, чем она, раз умудрился перепутать каюту с уборной.

– Здесь есть кровать, что исключает возможность того, что это туалет, если ты не заметил. А ещё сейчас сюда придёт красотка в разы красивее твоей, потому давайте быстрее убегайте отсюда.

– Вы займётесь сексом прямо здесь?

– Надеюсь, что да. – Ответил я.

– Ясно. Я видел её и не скажу, что она красивее моей.

Заявление о внешности Эбби со стороны незнакомца совсем не расстроило меня. С обиженным лицом мужчина вышел с каюты, а следом за ним зашла Эбби и закрыла дверь. Она была полураздетой, и сразу села на меня сверху. Стала расстёгивать мою рубашку. Передать чувства, которые я испытывал в тот момент, не сложно. Любовь и эйфория в высшей степени. Моя рука спустилась с кровати, и я почувствовал влагу. Поднял голову и увидел, что каюта стала быстро наполняться водой. Я начал нервничать и кричать Эбби, что нужно убираться отсюда. Но она вжала меня в кровать, продолжала целовать в шею и говорить, что все в порядке, будто бы и вовсе меня не слышала.

Затем я попытался сбросить её с себя, как вдруг она стала рассыпаться, как песок, прямо на меня. Тем временем вода уже заполнила всю каюту, и я стал погружаться в темноту. Буквально тонул в ней, будто бы умирая. И когда почувствовал, что конец уже близок, мои глаза вновь открылись. Я находился в кабине туалета, где лежал на полу с мокрым лицом. Надо мной, с кувшином воды в руках, склонилась не симпатичная девушка. Она кричала моё имя мужским голосом. Уже спустя мгновение я узнал в ней Рейнбола, который пытался меня разбудить. Он помог мне встать и снова облил водой. Понемногу я стал приходить в себя.

– Что происходит, Рейн? – Спросил я у него.

– Ты придурок, и нам нужно выбираться через чёрный ход.

Краем глаза я увидел, что весь бар наполнен полицейскими. Мы с мои другом вышли через чёрный ход и устремились в сторону дворов, однако из-за угла выходили ещё двое полицейских. Рейн прижал меня к стене и сделал вид, что мы целуемся. Моего лица не было видно, но оно наверняка стало багрового цвета от стыда. Мой друг не касался меня губами, но дышал в шею, и это было отвратно. Краем глаза я увидел, как мужчины развернулись в другую сторону, и затем мы убежали.

После пройденных нескольких километров мы остановились в круглосуточной кофейне, где не было посетителей.

– Сейчас попробую тебе все объяснить. – Начал Рейнбол, поставив кофе на стол. – Я прогуливался по городу, чтобы оценить, насколько плохи наши дела, и спустя полчаса столкнулся с нашим инспектором прямо посреди улицы. Он вёл беседу с патрульными и обнаружил меня. Началась погоня. Я был в центре Вашингтона и по сторонке прятался по магазинам. В один момент оказался в магазине косметики и воспользовался маскировкой. – Только сейчас мне удалось хорошо разглядеть моего друга. Ресницы и брови накрашены. Парик длинных каштановых волос. Припудренный нос и щеки. А также ярко выраженная красная помада.

– Кто тебя учил краситься? – С небольшой насмешкой спросил я.

– Очень смешно. Короче, мне удалось скрыться, но один полицейский заподозрил что-то неладное в моем образе, и меня преследовали до самого бара.

– Как ты понял, что я нахожусь именно в нем?

– Хвастаться нечем. Я сначала угадал,  а уже затем додумался пробить твой мобильник. Кстати, их нам придётся выкинуть на всякий случай, когда будем сматываться.

– Куда сматываться?

– Прочь из Вашингтона. Нам нельзя здесь оставаться.

– А как же Эбби? Она пришла в сознание? Я долго был отключен?

– Я не знаю, сколько времени ты провёл в царстве Морфея. Предполагаю лишь то, что точно больше часа. И нет, Эбби ещё не пришла в себя.

– Мы должны забрать её с собой. – Начал настаивать я.

– Это может обернуться угрозой и для неё, и для нас. Знаю, ей осталось не так много времени, но сомневаюсь, что она захочет оставшееся время провести в бегах или за решёткой.

– А вот мне кажется совсем наоборот. Давай поедем к ней и сами все узнаем, когда она придет в сознание.

– Не сейчас. Я занялся новым делом.

– Каким, к черту, новым делом?! – Глупо было бы отрицать, что я был на нервах.

– Послушай, я понимаю, что полиция наступает нам на пятки, но связанных с нами преступлений в Вашингтоне осталось не так много. Мы с тобой колесили по всей округе. В прошлом деле оказалось, что мы сами подали идею убийства брату близнецу. Сейчас я узнал, что новое дело из той же оперы. Мы подсказали одной аферистке, как обойти охрану и украсть дорогое украшение у одной немолодой, но очень богатой особы. Однажды в её доме уже была совершена кража, и её делом занимался я. Видел дом изнутри и снаружи и знал, какая там система охраны.

– Ты думаешь, у нас есть на это время?

– Конечно. Сегодня у её сестры свадьба в одном ресторане. И у меня есть все основания предполагать, что у воровки это ожерелье будет с собой. Она любит хвастаться и наверняка наденет его на себя прежде, чем отправится в Китай продать. Ну, и я обыскал её номер в отеле и ничего не нашел. Это отличная и более того, единственная возможность закрыть это дело.

– У меня немного не укладывается в голове время. Мы ведь говорили с ней уже давно. Почему только сейчас она совершила ограбление?

– Я знал, что у хозяйки дома несколько дней назад была годовщина. На каждую из них она с мужем отправляется в трёхдневное путешествие. А уверен я, что преступление совершено особой, о которой идёт речь, потому что в первый раз было совершено ею же. Но сработала сигнализация, и ничего не удалось. А сама дама сбежала до того, как мы успели до неё добраться.

– И какой план?

– План прост. Проберемся на свадьбу, найдём её и зажмём в угол.

– Найдём? Ты хотя бы знаешь, как она выглядит?

– Конечно, знаю. Но она могла замаскироваться. Кстати, тебе это тоже сейчас нужно.

Мы отправились в туалет. Из пальто Рейн достал верхнюю женскую одежду, парик и украденную косметичку. Я переоделся, и Рейн накрасил меня примерно тем же образом, как и самого себя. Лицо бармена было потрясённым, после того как он видел, что из его туалета вышло две девушки и ни одного мужчины. Та одежда, которую он мне дал, поместилась по карманам по той причине, что одежда была предназначена для осеннего или даже летнего сезона. Потому я быстро замерз.

Мы пошли на свадьбу. Количество людей было колоссальным. Видимо, у семейки много родственников. И я, и мой друг предполагали, что сестра воровки знает о том, чем занимается её родная сестра и, более того, возможно, замешана в этом. Нашу подозреваемую зовут Лаура Фомин. А её сестру Ребекка Гловстоун, начиная с сегодняшнего дня.

Накрытые столы прогибались от количества еды. Не знаю, откуда, но Рейн достал билеты на свадьбу. Я подошёл к зеркалу и несколько минут разглядывал самого себя. Мой друг накрасил меня на скорую руку, однако должен признаться, что у него неплохо вышло. Видимо, он этому обучался и пользовался этим навыком раньше.

Все слишком сильно было похоже на мой сон, будто бы у меня было видение. Я говорил Рейнболу об этом, но он ответил, что это был всего лишь наркотический трип, а все остальное – совпадение. Я сам убеждал себя в этом, пока не подошёл официант с подносом, полным мартини. Затем я увидел парня, который мне привиделся в галлюцинации. Он шёл под руку с брюнеткой, которая подходила под описание дамы, которую мы искали. Я продолжил идти за ними, пока они не разделились. Девушка пошла в уборную, и я вслед за ней.

Она принялась поправлять свой макияж напротив зеркала. Мой друг говорил, что у неё родинка на левом плече. Одета в платье, и мне в голову не пришло ничего лучше, чем резко снять часть платья с плеча, чтобы взглянуть на него. Однако там ничего не оказалось, и за свою оплошность я получил пощечину такой силы, что это свалило меня с ног. Я ошибся – это была все-таки галлюцинация.

После того, что я с собой сделал, моё состояние ужасное. В зале выдавали бесплатные сигары. Я редко курю, но, не удержавшись, взял одну вместе с бокалом мартини и отправился на второй этаж, на балкон. Думал об Эбби. Согласится ли она отправиться с нами? Каково ей будет, когда болезнь начнёт побеждать? Ведь в конце люди испытывают ужасную боль, а достать лекарства вряд ли представится возможным. Тогда она начнет сильно страдать, и я не смогу этого перенести. Мог бы смириться с тем, что мы не будем вместе, но не могу смириться с тем, что её не станет.

Рейнбол позвонил и попросил подойти в раздевалку как можно быстрее. Но я, не торопясь, сначала допил мартини, разглядывая огни на небольшом побережье возле моста. Эбби рассказывала, что раньше любила сидеть на нем и вживаться в нужную ей роль.

В раздевалке на полу, под стенкой лежала девушка лет двадцати пяти. Я сразу узнал в ней Лауру Фомин. Затем заметил кровавый след на голове. Девушка была без сознания. В красивом вечернем платье и с рядом украшений на руках. Каштановые волосы спускались по плечам, и еще недавно красивая прическа стала чуть безобразной.

– Ты её ударил, что ли? – В недоумении спросил я у своего друга.

– Нет. Это сделали за несколько минут до меня. На груди я увидел следы. Она и вправду надела украшение, и кто-то, кто знал об этом, вырубил её и украл его.

– Мы оба с тобой знаем, что это, вероятнее всего, сестра. Так ты смотрел на грудь, пока она была без сознания?

– Выбора не было. Подожди, она приходит в себя. – Девушка открыла глаза и испуганно посмотрела на нас. Затем схватилась за грудь.

– Это вы украли его?

– Нет, мисс Фомин. – Начал мой друг. – Это не мы. Мы хотим помочь. Вы видели того, кто вас ударил?

– Нет, не видела. Это, видимо, сон.

– С чего вы взяли?

– У вас мужской голос.

– Мы детективы. Знаю, выглядит нелепо, мы просто под прикрытием. Знаем, кто вы и чем занимаетесь и, если вы не хотите быть арестованной, нужно, чтобы вы нам помогли.

– Я не знаю, как вам помочь. – Девушка схватилась левой рукой за голову и нащупала рану с кровью. Затем попыталась встать и резко упала.

– Скажите, Лаура, вы ведь правша? – Спросил снова Рейнбол.

– Верно.

– Не могли бы вы поднять левую руку? – Девушка подняла вверх правую руку и с испуганным взглядом посмотрела на моего друга. – Спешу вас огорчить, у вас тяжелая травма головы. И теперь мне видно, что удар вам нанесли каблуком, уже в тот момент, когда вы упали на землю. Вы достаточно помогли, а теперь не двигайтесь. Мы принесём вам воды и вызовем скорую помощь. Хотя я надеюсь, что травма помешает вам и дальше заниматься вашей так называемой профессией.

Мы находились на втором этаже, с которого было видно весь зал. В центре сестра жертвы и одновременно воровки начала прятать что-то в сумку и затем отправилась к выходу.

– Хочет спрятать ожерелье в машине. – Сказал Рейн. – Нужно не дать ей это сделать или отобрать ключи.

– Сколько вообще стоит эта штука?

– На чёрном рынке могут дать несколько миллионов.

– У тебя нет соблазна…

– Украсть? Конечно, есть. Но это не интересно и не в нашем стиле.

Мы только собрались спускаться вниз, как вдруг музыка выключилась, и в здание зашло множество вооружённых полицейских. Все люди стали напуганными. Полиция реагировала быстро. Несколько человек стали обходить все комнаты, пока остальные принялись допрашивать присутствующих. Среди них был и наш инспектор Лукас. Он стоял на входе. Рейн сказал вести себя естественно. Мы стояли наверху и наблюдали за всем происходящим. Этот Лукас – это высокий мужчина с такими строгими чертами лица, что я смог это подметить с двадцати метров. Он рассматривал весь зал, пока не наткнулся на нас. Лукас узнал моего друга и сразу принялся вести огонь.

Пули пролетели мимо. Мы успели спрятаться под стенку и затем забежать в небольшую комнату, закрыв за собой двери. Копы быстро прибежали и принялись ее выламывать. Мой пистолет был все ещё в квартире у Эбби. Мне не пришло в голову его забрать, и казалось, единственный вариант – это прыгать из окна и ломать ноги. Кстати, должен был ещё давно сказать, что любое состояние опьянения запросто исчезает от адреналина. Но в этот раз нам повезло. Мы попали в то окно, за которым находилось дерево, идеально подходящее для того, чтобы спустится по веткам вниз. Нам удалось это без проблем.

Было ясно, что одна часть полицейских отправилась выламывать двери, пока другая часть побежала к окну. Но мы успели спуститься, и после, я очень быстро побежал в густые деревья. Маленький парк. Я спрятался в определенном месте, на которое указал Рейнбол, но его самого рядом не оказалось. Он лишь предупредил, чтобы я ждал его не более пяти минут. Я весь дрожал и потерял контроль над руками, как только снова услышал выстрелы. Прошло уже десять минут, но ни одна полицейская машина не уехала. Я был уверен, что, если его поймают, то сразу отвезут в участок. А все остальные продолжат поиск. И внезапно две машины из четырёх выехали со двора ресторана и с включёнными сиренами устремились в темноту. На тот момент прошло уже пятнадцать минут, и я уже собирался уходить, но мой друг меня не подвёл. Рейн улыбался, держа в руках ожерелье. Он сумел стащить его прямо из-под носа у полицейских и, казалось бы, славный конец, однако, я заметил у него окровавленное пятно и дырку от пули на одежде.

Его ранили в бок. Наш инспектор Лукас оставил моему другу навсегда память о себе. Врачи сказали, что рана серьёзная, но он выкарабкается. Сначала я не знал, что делать и, пока он был в сознании, успел предложить одну идею. Мадам, у которой украли ожерелье, уже успела вернуться в Вашингтон. Она узнала, кто мы, но не собиралась сдавать в полицию, а получив назад своё украшение, и вовсе согласилась помочь. В очередной раз я удивлялся, как легко расположить к себе людей, лишь рассказав им причину своих плохих поступков. Я полтора часа рассказывал ей нашу историю, объясняя все факты.

В общем, моего друга лечили под другим именем. Это все устроила та дама, которой мы вернули украшения. На входе в больницу стоял человек, лично присланный этой любезной мадам, который следил за тем, приедет ли полиция, чтобы предупредить нас о ней в нужный момент. Последнее время мы часто спасались, благодаря везению, включая и тот факт, что Лукас не заметил, что ранил моего друга. Таким образом, нас искали по городу, а не в больнице. Также я успел принять теплую ванную, что отрезвило меня, и затем смыл с себя макияж. Макияж моего друга стерли врачи, пока я тем временем достал нам нормальной одежды из медицинской раздевалки.

Я сидел на лавочке в коридоре, напротив двух палат, в которых лежало два самых близких для меня человека. Хотя самых – громко сказано. Скорее, единственных. Два человека, которые всегда готовы были мне помочь, и обоих я мог потерять. Я мечтал стать сильнее, чтобы быть в состоянии защитить их. У меня все ещё играла мысль, что можно было бы насобирать денег на хорошего адвоката, отсидеть в тюрьме и начать жизнь заново. Но в связи с диагнозом Эбби я не могу позволить этому произойти. Даже с лечением у неё чуть больше года, но после этого я бы точно сдался в полицию.