Читать книгу: «Многорукий», страница 2

«Привет, поганый мальчишка! Скучал по мне? Твоя школьная подружка скучала. Так сильно, что ее разорвало на части, когда мы встретились. Но я не желал этого! На пацана отвечаю! Я только хотел забрать то, что вы украли у меня. Твоя подружка рассчиталась – ее маленький поганец теперь вместе со мной, он стал един с другими мальчиками и девочками. Среди них есть твои одноклассники. Помнишь их? Твое место тоже здесь, но ты вырос. Я не забираю взрослых. Им неинтересны мои сказки, им скучно смотреть на мои звезды. Но за тобой должок. Ты отдашь мне дочерей. Да-да, мальчонка, я все знаю про тебя. Вы провели меня и сделали больно, но я никогда не расставался с вами. Знай, когда ночью ты закрываешь глаза и чувствуешь, что кто-то стоит рядом и смотрит на тебя – это я. Когда в пустой квартире по углам сгущается мрак и кажется, что ты не один – это я. Когда ваш котяра шипел в темноте и вглядывался в пустоту – это был я. Когда вы нашли его со свернутой шеей – это был я. Когда твои девчушки просыпались по ночам и кричали от ужаса – это все я.

Ох, поганый ты мальчишка, очень скоро я доберусь до ваших детишек и отыграюсь за все страдания, которые вы причинили мне. В этот раз вам не удастся меня надурить. Можем забиться на это! Готов поспорить на футляр и сто «чупа кэпсов», что вы не сможете спасти своих ребятишек. Помнишь правила? За одну новую фишку дают две потертых. За пластиковый, летающий «мортал комбат» – две новых. Фишки с жутью и «мортал комбат» разыгрываются отдельно! Буду рад повидаться с тобой, если, конечно, мамочка отпустит тебя одного так далеко гулять. Но лучше бы тебе послушаться ее и остаться дома. И смотри не играй долго в приставку, а то телевизор сгорит. И лучше чисти зубы перед сном, иначе они почернеют и в них заведутся червяки».

Письмо выпало из моих рук. Катастрофически не хватало воздуха. Я поднялся, едва не упал из-за слабости в ногах, уперся руками в стол и смог устоять. Сердце колотилось так, что мне стало страшно. Может, это инфаркт? Я схватился за холодную, металлическую раму, развернулся к окну, открыл, впустив в легкие осенний, прохладный воздух; проделал дыхательные упражнения, после чего понемногу начал приходить в себя от пережитого потрясения. И все же меня продолжало трясти, перед глазами все плыло. Восстановив дыхание, я снова зажмурился, досчитал до пяти, открыл глаза и увидел свинцовые тучи. Ветер перекатывал их над крышами дождливого Петербурга.

«Гнусные мальчишки… поганые мальчишки…», – звучал голос в моей голове.

Почему-то именно так Многорукий любил называть нас: меня и моих друзей. Я вспомнил. Не все, но достаточно для того, чтобы сойти с ума. В этот момент эмоциональное напряжение достигло предела. Я рухнул на пол, свернулся, обхватил колени руками и заплакал. Сперва негромко, а потом сорвался, плакал навзрыд, со слезами выдавливая из себя страх и гнетущее ощущение обреченности перед вернувшимся из детства ужасом. Ветер ворвался в окно, хлопнув створкой об раму, сбросил конверт и письмо со стола. Они закружились и упали рядом со мной. Я отшвырнул их, судорожно отполз в дальний угол, сел и только сейчас понял, что нахожусь у себя кабинете. Не в таком, каким представляется кабинет серьезного мужчины: просторный, с добротным столом и стеллажами из массива, заставленными книгами в дорогом переплете. Мой кабинет находится на балконе. Во время ремонта мы утеплили его, чтобы у меня был небольшой уголок. И стол здесь стоял один из самых недорогих, купленный в Икеа. Если кандидатскую я написал сидя в коридоре за гладильной доской, потому что в нашей прошлой маленькой квартирке не находилось места, где бы я мог работать допоздна, никому не мешая, то две последующие серьезные работы я закончил именно за этим столом.

Вытерев рукавом слезы, я заставил себя собраться. Мысли о доме и семье, – самом дорогом, что есть в жизни человека, – успокоили меня и придали сил. Бросил осторожный взгляд на письмо. Наверное, ждал, что оно сгорит и развеется пеплом по ветру после прочтения или что-то такое, но ничего не произошло. Отвернувшись, я задумался.  Холод, космическая пустота, вой ветра, мертвенный свет дальних звезд – ассоциации, приходящие на ум при мысли о Многоруком. Господи, неужели это происходит вновь? А ведь в те дни нам даже удалось выяснить, что он пришел из темноты звездного пространства за созвездием Скорпиона. Мы считали, нам удалось одолеть Многорукого. Не убить, но вернуть к состоянию, в котором он прибыл на планету. Мы верили в это, как могут верить только дети: маленькие, напуганные, для которых у взрослых со своими проблемами часто не находилось ни внимания, ни любви. Я всматривался в чернеющее небо, все отчетливее различая звонкие голоса друзей, доносимые ветром из мрака прошлого. И за считаные секунды в моей памяти полностью ожили воспоминания о самых темных днях нашего детства…

Эта история началась двадцать девятого августа в тысяча девятьсот девяносто восьмому году. Месяцем ранее до событий, потрясших наш маленький городок за полярным кру́гом, группа «Scooter» выпустила альбом «No Time to Chill» с мгновенно ставшей популярной песней, прозванной среди россиян – «Почем рыба?¹». В те дни мои ровесницы, да и девчонки постарше, приходили на уроки в футболках с принтом Леонардо Ди Каприо и Кейт Уинслет. Часто картинка из Титаника встречалась и на школьных дискотеках. Еще одной из особенностей школы в тот год для нас всех стала игра в фишки – картонная валюта всех детей, за которую на переменках сражались не на жизнь, а насмерть. Они продавались вместе со жвачками по одной штуке или упаковками от десяти до пятидесяти штук. Но о большой упаковке я и мечтать не мог. Иногда я покупал маленькую упаковку, хотя за ее стоимость можно было взять синий батончик «Темпо» и пару жвачек «Love Is» с бананово-клубничным вкусом. И потому, заканчивая школьный день с полными карманами фишек, я возвращался домой счастливым; с пустыми карманами – несчастным, понимая, что снова остался без фишек, и придется пару дней обойтись без шоколадок. Другим, определенно, самым знаменательным событием моего детства, стало появление в городе первых персональных компьютеров и компьютерных клубов, где мы толпились вокруг одного счастливчика, оплатившего полчасика игры в «дюк нюкема²» или «кваку³». Клуб открылся и в нашем районе. За откровенно убогий вид мы прозвали его «бич-клубом», но, возможно, только благодаря его появлению и счастливому стечению обстоятельств, я и мои друзья не погибли в тот страшный день.