Читать книгу: «Грани сотрудничества: Россия и Китай (2000-2008)», страница 2
С нашей точки зрения проблемы с соблюдением прав человека существуют и в РФ, и в КНР, и в США, и критика со стороны США является неправильной не из-за того, что она утверждает что-то ложное (многие обвинения весьма обоснованы), а из-за того, что США не является той страной, которая могла бы быть примерном для подражания, иначе говоря, рассуждая о нарушениях других стран, США ничего не говорят о своих собственных.
В пункте №4 сказано, что обе Стороны поддерживают политику друг друга «в вопросах, касающихся защиты государственного единства и территориальной целостности»55 каждой из Сторон. И хотя непосредственные объекты не указаны, ясно что в первую очередь подразумевается, что, КНР поддерживает политику РФ в отношении Чеченской Республики, а РФ, в свою очередь, поддерживает политику КНР в отношении СиньЦзян-Уйгурского АО, Тибетского АО и о. Тайвань.
В пункте №5 в очередной раз подтверждена позиция РФ по тайваньскому вопросу56.
В пункте №6 подтверждено взаимное отсутствие территориальных претензий друг другу, а также решение проводить переговоры по линии прохождения восточного участка российско-китайской границы, кроме того указано, что «До разрешения этих вопросов они соблюдают статус-кво на еще не согласованных участках границы между ними»57.
В пункте №7 сказано о продолжении и расширении военного и военно-технического сотрудничества между РФ и КНР, а также, что «Военное и военно-техническое сотрудничество между Договаривающимися Сторонами, осуществляемое на основе соответствующих соглашений, не направлено против третьих государств»58. Разумеется, с виду такое положение не противоречит никакому государству в мире, но тем не менее есть исключение, и это исключение – США. Дело в том, что американское понимание собственных вооружённых сил после распада СССР основано на том факте, что в мире не должно быть равного по силе США государства, и в этом отношении характерны слова министра обороны США Уильяма Коэна, сказанные в 2000-м году: «Мы должны быть сильны не для того, чтобы успешно отразить нападение. Мы должны быть сильны настолько, чтобы ни у кого и не появилось мысли напасть на нас»59. А такая ситуация может быть создана только в том случае, если в мире больше нет равных США потенциальных противников – в случае российско-китайского военного и военно-технического сотрудничества (основой которого как раз и является достижение паритета с США в военном отношении) вероятность появления таких противников только возрастает.
В пункте №8 сказано, что РФ и КНР не участвуют в блоках или союзах и «не предпринимают каких-либо действий, включая заключение договоров с третьими государствами, наносящих ущерб суверенитету, безопасности и территориальной целостности»60 друг другу. Справедливости ради, стоит подчеркнуть, что если РФ вступит в НАТО, то это будет если не прямым, то косвенным нарушением данного пункта. Отметим, что по некоторым данным в начале 2000-го года61 Путин В.В. обсуждал вопрос о вступлении РФ в Северо-Атлантический Альянс, на что получил отказ со стороны президента США Клинтона Б.62.
Остальные пункты по большей части повторяют Пекинскую декларацию и касаются взаимного понимания по вопросам доверительного партнёрства, международной стабильности, принципа невмешательства во внутренние дела суверенных государств, кроме как по решению СБ ООН. Помимо этого в пункте №9 сказано, что в случае возникновение угрозы63 одной из сторон РФ и КНР «незамедлительно вступают в контакт друг с другом и проводят консультации в целях устранения возникшей угрозы»64. А в пункте №10 указано, что РФ и КНР «укрепляют равноправное доверительное партнерство и стратегическое взаимодействие, используя и совершенствуя механизм регулярных встреч на различных уровнях»65, чего не было в 1990-х гг.
Пункт №25 указывает сроки действия данного договора – 25 лет с возможностью последующей пролонгации сроком на 5 лет, «если ни одна из Договаривающихся Сторон не менее чем за один год до истечения соответствующего периода действия Договора не уведомит в письменной форме другую Договаривающуюся Сторону о своем намерении прекратить его действие»66, что подчёркивает стремление РФ и КНР поддерживать сотрудничество на длительную перспективу.
Теперь стоит рассмотреть, как именно всё-таки стоит оценивать российско-китайское сближение, особенно в виду того, что характер данного сближения является весьма дискуссионным вопросом в среде как российских, так и зарубежных специалистов.
Делюсин Л.П.67 утверждает, что российско-китайское сближение вовсе не носит антиамериканский характер или антизападный характер, но при этом учёный несколько разделяет мнения по этому вопросу в Москве и в Пекине.
Что касается Москвы, то здесь Делюсин считает, что в российских кругах обсуждают возможность не только альянса РФ-КНР против США, но и альянса РФ-КНР-Индия против США: «Судя по выступлениям ряда российских генералов (обычно не столь откровенно излагающих свои планы), идея антизападного союза с Китаем и Индией обдумывается весьма серьезно»68. При этом влияние сторонников военно-политического союза РФ и КНР в российском руководстве, как считает автор, не велико и по большому счёту «трезвый расчет, взаимная выгода определяют ныне характер экономического и политического сотрудничества»69.
В отношении Пекина Делюсин высказывает ещё более сдержанную точку зрения, говоря о том, что КНР несмотря на все проблемы вовсе не хочет никакого противостояния с США: «…в целом правительство КНР в отношении к США демонстрирует сдержанность и благоразумие, показывая, что оно дорожит связями с США»70. И кроме этого указывает на то, что «Китай не ляжет разменной картой в торге между Россией и HATO71»72. Таким образом, по его мнению «В Пекине руководствуются не какими-то абстрактными общими интересами, а экономическим расчетом и политической целесообразностью, которые порождены курсом реформ»73.
Лукин А.В.74, характеризуя «Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве», считает, что, во-первых, данный договор «…не имеет реального значения. Он закрепил важнейшую тенденцию в современных международных отношениях – стремление двух крупных мировых держав, членов ядерного клуба и Совета Безопасности ООН, к более тесному сотрудничеству»75. Во-вторых, автор считает, что ни РФ, ни КНР не создают тем самым антиамериканский альянс, но при этом указывает на то, что «Такой довольно неестественный союз возможен лишь в случае, если угроза со стороны США будет восприниматься ими как более опасная, чем угроза, вызванная отказом от сотрудничества с Западом76»77. И, в-третьих, Лукин считает, что в российско-китайских отношениях прежде всего необходимо экономическое развитие, особенно учитывая быстрое развитие КНР, «так как без опоры на реальные общие экономические интересы «стратегическое взаимодействие» может оказаться недолговечным»78.
Константин Менгес79 указывает на то, что в российско-китайском сближении есть куда больше выгод для КНР, нежели для РФ, при этом одной из задач этого сближения является «ограничение развития сотрудничества России и США»80. Также он считает, что уровень развития отношений РФ и КНР многие явно недооценивают по их важности: «Тайное стремление Китая к стратегическому и экономическому господству без открытой войны включает глобальное стратегическое и экономическое позиционирование и его важный новый союз с Россией, на который мало кто обратил внимание»81.
Яковлев А.Г.82 считает, что ввиду того, что РФ для западных политиков – «часть периферии, предназначенной к подчинению, и не более того», и что ей следует опасаться «китайской угрозы» только, если она «окончательно превратится в совершенно безропотного клиента США и будет на китайском направлении действовать заодно с ними»83. Кроме того, Яковлев утверждает, что РФ нужна КНР «как никогда прежде именно в качестве партнёра, а ещё лучше как фактический союзник»84.
С нашей точки зрения делать окончательные выводы о задачах данного сближения ещё рано, но при этом стоит отметить, что по большей части они сделаны на экономическую составляющую и призваны носить долговременный характер. Кроме того, стоит согласиться с Лукиным в том пункте, что США сильно способствуют своими действиями (выход из договора по ПРО, вмешательство в дела суверенных государств и увеличение роли НАТО поперёк роли ООН) в деле фактического создания российско-китайского союза.
В виду особо развитых экономических отношений РФ с Западной Европой (склонной явно в сторону США нежели в сторону РФ) и КНР с США, ни РФ, ни КНР вряд ли хотят резкого ухудшения отношений с США и, по всей видимости, не пойдут на этой сами, а лишь, если политические потери от бездействия «наступательной» политики США будут для них выше экономических. Но именно такая тенденция и начинает преобладать в настоящее время.
При этом у внешней политики США имеется явный минус: она по большей части не имеет одобрения ни в Западной Европе (которая так важна для РФ), ни в самих США (которые так важны для КНР), так что сближение РФ и КНР уже не кажется столь невероятным, как оно могло казаться ранее.
И наиболее ярким толчком для антиамериканского сближения РФ и КНР стала так называемая «долгая война»85 США против «исламского терроризма», старт которой номинально был дан после террористических актов 11-го сентября 2001-го года.
Не стоит вдаваться в подробности данного события, но отметим, что, во-первых, именно после него, и прикрываясь им, США начали вторжение в Афганистан, а затем и в Ирак, при этом постоянно пытаясь расширить своё влияние в мире, и, в первую очередь, в Евразии, во-вторых, борьба «с терроризмом», провозглашаемая США, по большей части ведётся вовсе не против терроризма, в-третьих, активизация действий США после 11-го сентября последовала с настолько быстрой скоростью, что можно подумать, будто они только и ждали какого-либо подобного события для оправдания своих действий.
Совершенно очевидно, что курс руководства США на дальнейшее расширение своего влияния, и особенно на Ближнем и Среднем Востоке и в Средней Азии, не мог и не может устроить ни РФ, ни тем более КНР. И хотя на первых этапах руководство РФ и лично президент Путин В.В. оказывали содействие политике США в Афганистане (т.н. операция «Несокрушимая Свобода»)86, то вторжение США в Ирак (т.н. операция «Шок и трепет», она же операция «Иракская свобода») уже отразилось относительно болезненно на российско-американских отношениях: в день начала операции 20-го марта 2003-го года президент РФ Путин В.В. выступил с критикой в адрес американского руководства, назвав данное решение «большой политической ошибкой», а также нарушением норм международного права87. Примерно с такой же позиции выступила и КНР: также 20-го марта 2003-го года официальный представитель китайского руководства осудил силовое решение проблемы Ирака, которое «попирает все основные международные законы»88. Причины столь негативного отношения РФ и КНР к операции «Шок и трепет» достаточно объективны – прикрываемое борьбой с терроризмом и распространением оружия массового поражения (а именно эти пункты указывались как основные причины) вторжение в Ирак не устраивало по целому ряду возможных последствий: 1) падение режима Саддама Хусейна могло привести к возникновению крупного очага военных действий на Ближнем Востоке с последующей гражданской войной в самом Ираке; 2) усиление влияния США в регионе, богатом топливно-энергетическими ресурсами ставило под угрозу энергетическую безопасность КНР и экономическую безопасность РФ; 3) усиление роли НАТО и снижение роли ООН в решении международных вопросов ставило под сомнение существование нынешней системы международных отношений; 4) факт нарушения принципов международного права (нападение на суверенную страну) давал стимул к гонке вооружений и росту торговли оружием во всём мире.
Помимо указанных факторов следует особенно выделить период в российско-американских отношениях в период с 11 сентября 2001 года до 20-го марта 2003-го года. Дело в том, что немедленная реакция президента РФ Путина В.В. (резкое осуждение терактов89) и поддержка операции США в Афганистане также сопровождалась и военно-политическим сближением РФ с НАТО – во время саммита НАТО в Риме 28-29-го мая 2002-го года, на котором присутствовали представители РФ, была подписана Декларация об учреждении «Совета Россия – НАТО»90. И в дальнейшем, когда 21-22 ноября 2002-го года во время саммита НАТО в Праге руководством альянса было принято решение пригасить в состав этой организации Болгарию, Румынию, Словакию, Словению, а также Латвию, Литву и Эстонию (то есть три бывшие советские прибалтийские республики), то политические верхи РФ ограничились всего лишь высказыванием негативного отношения к данному акту91.
Комментируя в июне 2002-го года китайской газете «ЖэньМинь ЖиБао» сближение с НАТО (и в частности с США) президент РФ Путин В.В. заметил92: «Зачастую приходится преодолевать расхождения, связанные, например, с различием подходов к соотношению односторонних и многосторонних элементов в мировой политике, роли и модальностям задействования силового фактора, трактовке и применению норм международного права. Мы ведём по этим вопросам обстоятельный диалог с США. Не всё поддаётся быстрому решению, но достигнуто главное – удалось развернуть отношения в русло совместного и именно равноправного выстраивания ориентиров и действий по всему спектру вопросов двусторонней и международной повестки дня»93.
На наш взгляд Путин В.В. действительно рассчитывал на сближение с США в тот момент (в рамках т.н. «многовекторной политики», то есть одновременного сближения как с Западом, так и с Востоком), также полагая операцию США в Афганистане выгодной для РФ94, но как показала последующая цепь событий данный вывод не был дальновидным, о чём речь пойдёт ниже.
Причины в подобной оценке отношений между РФ с одной стороны и ЕС и США – с другой, хорошо объясняются в статье М. Троцкого ««Иллюзии треугольников» в современных отношениях Россия – Запад», опубликованной в журнале «Международные процессы». В ней автор говорит о том, что в силу того, что российское политическое руководство (а также ряд специалистов) рассматривает отношения между РФ – ЕС – США как отношения равносильных сторон (т.е. в рамках «треугольника»), то РФ пытается стать полноправным участником т.н. «Атлантического сообщества», используя именно эту схему: ««Треугольная» схема подразумевает возможность подвижных и краткосрочных сближений между двумя участниками треугольника в противовес третьему и наличие опасений у каждого из них оказаться в изоляции перед лицом альянса между двумя другими. Логика «треугольного» анализа оказывается малопродуктивной и в случае, когда отношения внутри треугольника для его участников не более значимы, чем их связи с внешними – по отношению к треугольнику – акторами»95. А в качестве успешности (то есть возможности реального функционирования подобной системы) Троицкий выделяет три основных момента: 1) соизмеримость потенциалов участников треугольника; 2) сопоставимость интенсивности и «однородность» взаимодействия между этими участниками; 3) определенную «замкнутость» системы отношений внутри треугольника, ее самодостаточность относительно внешнего мира96.
А поскольку уровень взаимодействия между США и ЕС несравнимо более высокий (об экономическом и военном уровнях развития отношений с РФ речь пойдёт в следующих главах) нежели у любой из этих сторон с РФ, то РФ по понятным причинам объективно не в состоянии расценивать свои отношения с ЕС и США как с равносильными сторонами. Ошибка политического руководства РФ и заключалась (и в некоторой степени и по настоящее время) в том, что оно не осознавало эту данность.
Когда же надвигался иракский кризис (февраль-март 2003-го года) некоторые члены НАТО (а именно Франция, Германия и Бельгия) отказались утверждать военную помощь Турции на тот случай, если Ирак нападёт на неё как на союзника США в случае агрессии против него самого, и затем последовало турне Путина В.В. по Германии и Франции с последующим подписанием совместной декларации по Ираку, в которой указывалось: «Россия, Франция и ФРГ преисполнены решимости обеспечить все необходимые условия для завершения процесса разоружения Ирака мирным путем»97. И более того Путин заявил, что это заявление стало «первой попыткой урегулировать острый кризис в сфере безопасности во внеблоковом режиме, первым кирпичиком в строительстве многополярного мира»98. Тем самым российский президент, видимо, посчитал, что РФ действует в рамках «треугольника» в отношениях с членами НАТО и «иракский кризис» сыграет весомую роль в вопросе полной интеграции РФ в «Атлантическое сообщество» на равных правах. Но как показали дальнейшие события – это оказалось лишь временным явлением.
Что касается совместных российско-китайских заявлений по Ираку, то таковое состоялось уже 4-го апреля 2003-го года99 во время визита в КНР заместителя министра иностранных дел РФ Ю.В. Федотова; в совместном российско-китайском информационном сообщении указывалось: «Стороны полагают, что война против Ирака по своим последствиям выходит за рамки локального конфликта и может повлиять на региональную и глобальную безопасность, стабильность и развитие. Стороны призвали заинтересованные государства прекратить военные действия и вернуть разрешение иракского вопроса в верное русло политического разрешения. Стороны подчеркнули, что ООН должна продолжать играть центральную роль в прекращении конфликта и полном разрешении иракского вопроса»100. Тем самым видно, что причины обоюдного недовольства РФ и КНР международной политикой США ни чуть не изменились.
Кроме того в тенденциях развития росскийско-китайских отношений также подчёркивалось стремление сторон к развитию многополярного мира, к примеру, 25-го мая 2003-го года официальный представитель МИД РФ Яковенко А.В. заявил: «Россия и Китай полагают, что в настоящее время существует реальная перспектива развития многополярного мира, формирования принципиально новой системы международной безопасности, решения глобальных и региональных проблем в рамках широкого и равноправного взаимодействия всех членов мирового сообщества»101.
В конце мая 2003-го года председатель КНР Ху Цзиньтао совершил свою первую поездку в РФ (знаменательно ещё тем, что это его первая зарубежная поездка в качестве высшего руководителя КНР), но каких-либо весомых политических заявлений не последовало – обсуждались по большей части экономические (и особенно энергетические вопросы, в том числе строительство трубопроводов) . Но тем не менее было отмечено, что «Россия и Китай в современном мире являются стратегическими партнёрами. Их отношения служат важным фактором международной и региональной стабильности. Весьма близки или совпадают подходы двух стран по основным международным проблемам, в т.ч. по вопросу признания центральной роли ООН и ее Совета Безопасности в качестве основы поддержания международного мира и безопасности, иракскому кризису, северокорейской ядерной проблеме, обеспечению безопасности в АТР»102 и в завершение была отмечена «формула» российско-китайских отношений «навеки друзья, никогда враги»103.
Тем самым следует сказать, что хоть позиции РФ и КНР весьма близки по целому ряду вопросов, которые ставят их в некотрую оппозицию политике США, никакого фактического антиамериканского альянса между РФ и КНР не создаётся. Что касается РФ, то на данном этапе она и не желает сильно ссорится с США, а лишь временно сыграть на противоречиях США с их основными партнёрами (а КНР стоит в первых рядах по объёмам торгово-экономического взаимодействия с США). А КНР, критикуя США в политическом плане (основа здесь держится скорей на помощи США сепаратистким тенденциям Тайваня, что так или иначе отражается чуть ли ни на любом вопросе американо-китайских политических отношений), не переходит определённые «границы» и стремится главным образом расширять своё торгово-экономическое взаимодействия с разными странами – в случае с РФ КНР по понятным причинам сущности российской экономики стремится получить мощный поток сырьевых ресурсов (в данном случае речь идёт не только о получении большего количества сырья, но и он получении нового источника получения сырья – иначе говоря, стремление увеличить свою энергетическую безопасность104) и широкий рынок сбыта своей продукции – стоит отметить, что оба пункта идут во взаимосвязи друг с другом, то есть подпитывают развитие друг друга.
Другим важным моментов как отношений РФ – КНР, РФ – США, так и КНР – США является т.н. «корейская проблема»105, которая получила несколько другой акцент после начала «долгой войны против терроризма» США и особенно после оккупации американскими войсками Ирака.
Особенностью политики США в отношению как Северной, так и Южной Кореи является тот факт, что США вовсе не хотят мирного объединения этих государств, поскольку в этом случае (то есть не важно под чьим началом будет такое объединение) единой Корее не понадобится помощь США (которая сейчас нужна Южной Корее как «подушка безопасности» против Северной), а следовательно США потеряют союзника (по крайней мере, в нынешнем виде) и тем самым некоторое влияние в регионе – и это самое меньшее, что могут потерять США. Поэтому постоянная критика в адрес КНДР со стороны американского руководства и явное нежелание идти навстречу является весьма политически обоснованным, и можно также добавить, что представление КНДР как «страны-изгоя» даёт некоторые основания для организации в Азиатско-Тихоокенском регионе системы НПРО США, в том числе и с размещением её элементов на территории Республики Корея (в сентябре 2008-го года РК поставила на боевое дежурство106, заказанные через Германию ЗРК «Патриот-2»107), а в добавок к этому США договорились с Японией о размещении на её территории РЛС раннего предупреждения о запусках баллистических ракет на базе ВВС в г. Цугару на о. Хонсю в 2005-м году108 и продаже Японии элементов ПРО в период с 2004-го по 2008-й год на сумму в более чем 6,5 млрд. долларов109.
Что касается РФ, то для неё КНДР является безусловным военно-политическим союзником и в перспективе может стать весомым экономическим партнёром110 (разумеется, при содействии РК – тем самым экономические инвестиции РФ в данные проекты способствуют процессу мирного объединения Кореи), а в случае мирного объединения двух Корей, единая Корея , с нашей точки зрения, со временем непременно станет союзником РФ111, поэтому недопущение эскалации напряжённости – одна из важнейших задач РФ в данном регионе.
КНР также не желает роста напряжённости и, хоть и не будучи, по всей видимости, большим сторонником идеи мирного объединения двух Корей (т.к. это создаст ещё одного сильного конкурента в АТР для КНР), имеет здесь ещё и идеологическую составляющую – и КНДР, и КНР являются коммунистическими государствами (хотя, разумеется, «теория чучхе» в КНДР и «рыночный социализм» в КНР совершенно разные по своей сути). Помимо всего прочего, КНР вовсе не будет довольна расширению влияния США в регионе.
Ещё одной безусловной общей чертой РФ и КНР в данном вопросе, безусловно, является нежелание получения КНДР статуса военной ядерной державы, так как это может не только способствовать появлению новых проблем, но и подорвать ряд основ международного права (в частности, по нераспространению ядерного оружия) и авторитет ООН (и особенно РФ и КНР как членов СБ ООН, выступавших за мирное решение «корейской проблемы»).
Поэтому когда в апреле 2003-го года начался очередной раунд переговоров между КНДР, КНР и США, то во время проведения российско-китайских консультаций112 было объявлено, что «Россия и Китай, будучи едиными в своих принципиальных подходах, выступают за обеспечение безъядерного статуса Корейского полуострова и урегулирование кризиса вокруг ядерной программы КНДР исключительно мирным путем, при должном учете интересов безопасности КНДР и других стран региона»113.
Позиция российской стороны в вопросе «корейской проблемы» хорошо отражена в официальном издании114 РФ газете «Российская газета», прямо обвиняющую США в нежелании не просто идти навстречу КНДР, но и исполнять уже взятые на себя обязательства: «Непредвзятое изучение Рамочных договоренностей и других американо-северокорейских документов говорит о том, что нынешние требования КНДР к США, в том числе в сфере безопасности, практически не выходят за рамки обязательств, уже бравшихся американцами в отношении КНДР, но так и оставшихся невыполненными»115.
В период с 22-го по 25-е сентября 2003-го года КНР с официальным визитом посетил премьер РФ Касьянов М.М., в ходе которого он встретился с высшим китайским политическим руководством, в том числе с председателем КНР Ху Цзиньтао, премьером Госсовета КНР Вэнь Цзябао (уже восьмая регулярная встреча глав правительств РФ и КНР), председателем ПК ВСНП КНР У Банго, и заместителем председателя КНР Цзэн Цинхуном – в результате состоялось подписание следующих документов: «Совместное коммюнике по итогам восьмой регулярной встречи глав правительств России и Китая», «Протокол седьмого заседания Российско-Китайской Комиссии по подготовке регулярных встреч глав правительств», «Меморандум о развитии взаимодействия между Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации и Государственным Комитетом Китайской Народной Республики по развитию и реформам», «Протокол между Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации и Министерством коммерции Китайской Народной Республики о совершенствовании механизма раннего предупреждения и консультаций по чувствительным товарам российско-китайской торговли», «Протокол об обмене грамотами о ратификации Консульского договора между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой», «Соглашение о сотрудничестве между Внешторгбанком и СИТИК Индастриал банк»116. Экономические составляющих данных документов мы рассмотрим в следующей главе, а что касается политических составляющих, то прежде всего был подтверждён ряд предыдущих договорённостей, но кроме того сепаратистские движения в Чеченской Республике и Синьцзян-Уйгурском АО117 названы «составными частями сил международного терроризма»118; подтверждена позиция сторон по КНДР: «Стороны считают необходимым обеспечить безъядерный статус Корейского полуострова, соблюдать режим нераспространения ОМУ. Вместе с тем должны быть учтены имеющиеся у КНДР справедливые озабоченности в сфере безопасности и других областях. Ядерную проблему на Корейском полуострове необходимо решить путём диалога и мирными средствами»119; подтверждена позиция сторон по Ираку с указанием на то, что «необходимо в кратчайшие сроки восстановить в Ираке стабильность и государственный суверенитет, реализовать на практике право иракского народа самостоятельно определять будущее своей страны и распоряжаться её природными ресурсами»120 при наращивании роли ООН.
Что не мало важно, в завершение стороны договорились провести девятую регулярную встречу глав правительств в следующем году121, что ещё раз указывает на желание РФ и КНР сохранять своё взаимодействие на постоянной основе.
Интересно отметить, что о государственном визите Ху Цзиньтао в РФ 27-31-го мая 2003-го года и о визите Путина В.В. в КНР 14-16 октября 2004-го года практически ничего не сказано на сайте МИДа РФ, хотя по другим данным во время визита Путина В.В. состоялось утверждение «Плана действий по реализации положений Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве на 2005-2008 годы»122.
Следующим важным шагом в становлении российско-китайских отношений стало подписание «Совместной декларации Российской Федерации и Китайской Народной Республики о международном порядке в XXI веке» во время визита Ху Цзиньтао в РФ с 30-го июня по 3-го июля 2005-го года123. И в целом ряде пунктов этого документа значатся те положения, которые объединяют РФ и КНР на основе противостоянии США.
В 2-м пункте сказано: «В полной мере должны гарантироваться права всех стран на выбор путей развития в соответствии с национальной спецификой, равноправное участие в международных делах, равноправное развитие… Дела каждой страны должны решаться ее народом самостоятельно, общемировые дела – через диалог и консультации на базе многосторонних коллективных подходов. Международное сообщество должно полностью избавиться от конфронтационного и блокового мышления, стремления к монополии и доминированию в международных делах, попыток разделения государств на ведущих и ведомых»124.
Таким образом, в этом пункте хорошо прослеживается критика линии НАТО, претендующей на лидерство в решении международных вопросов, в том числе в отношении иракской, иранской ядерной, северо-корейской ядерной проблемы и ближневосточной проблем, то есть с утверждением своего варианта решния этих проблем с претензией на поддержку данного решения другими державами.
В 3-м пункте указано на инструменты реализации предыдущего положения, а именно на роль ООН: «ООН является наиболее универсальной, представительной и авторитетной международной организацией, ее место и роль в мире незаменимы. ООН призвана играть центральную роль в международных делах, быть центром выработки и воплощения основополагающих норм международного права»125.
В 4-м пункте развита та же мысль относительно международного равноправия, но уже касательно международного экономического развития. Дальнейшие пункты документа развивают мысль о многополярности в различных сферах развития планеты и включают в себя: мирное сосуществование, взаимовыгодное сотрудничество развитых и развивающихся стран, неконфликтному решению международных проблем при центральной роли ООН.
И хотя в декларации ни разу не упоминаются ни США, ни НАТО, совершенно очевидно, что по содержанию она имеет ярко-выраженный антиамериканский и антинатовский характер, так как не вписывается в сущность внешней политики США и НАТО как внешнеполитического инструмента США.
Следующий визит президент РФ Путин В.В. в КНР совершил 21-22 марта 2006 года, во время которого были проведены встречи с председателем Постоянного Комитета Всекитайского собрания народных представителей У Банго и Премьером Государственного Совета Вэнь Цзябао, а также Председателем КНР Ху Цзиньтао. По итогам визита была подписана «Совместная декларация Российской Федерации и Китайской Народной Республики»126.
