Читать книгу: «Идеальная Катя», страница 3
Садовое
Раз в год во мне просыпается что-то первобытное – хочется что-то выкопать или закопать.
Однажды мы купили прутик, который в магазине называли черной смородиной. Я воткнул прутик в землю и забыл про него. Моя забывчивость и нелюбовь кроликов к смородине помогли прутику выжить и превратиться в огромный куст. С него надо было собирать ягоды, но в этом нам помогали птицы, так что особых забот куст не доставлял. Рос он, рос и начал от этого уставать.
– Надо вырезать старые ветки, – посоветовали мне.
Я вырезал.
– Надо кормить его навозом, – посоветовали мне.
Я накормил.
– И еще поливать надо.
Я полил.
– Весной вокруг куста надо землю рыхлить, – не могли угомониться советчики.
Я рыхлил, поливал, кормил и вырезал.
Куст был доволен, что за ним начали ухаживать, но не очень. Через два года он выпустил последние листья и замер в ожидании чуда. Чуда я ждал год, продолжая поливать, вырезать и рыхлить. Куст терпеливо все это переносил, потрескивая засохшими ветками.
– Прощай! – сказал я сегодня кусту и взялся за последнюю ветку.
Ветка свободно вышла из холодной апрельской земли.
– И что дальше? – прошептала она с укором.
– Я буду помнить тебя, – сказал я.
В гараже стояла емкость, на которой красовалась надпись: «Это все, что тебе нужно».
Оказалось, что мне в жизни нужны только семена травы вперемешку с удобрениями. Я высыпал содержимое емкости на место, где попрощался с кустом. Теперь там будет выживать трава. Я не буду ей мешать.
О белках
Белка закапывала свои сокровища на газоне и устала. Прилегла на траву, глаза закрыла.
Через минуту прилетели три вороны – три санитарки леса.
– Готова? – спросила первая ворона.
– Теплая еще, – ответила вторая.
Третья ворона ничего не спросила, а подошла к белке и внимательно на нее посмотрела. Белка шевельнула хвостом.
– Вот зараза! – сказала первая ворона.
– Щас исправим! – сказала вторая ворона и клюнула белку в хвост.
Белка привстала, распушилась, показывая, что ее так просто не уморишь. Вторая ворона прицелилась клюнуть белку еще раз. Белка подпрыгнула, пытаясь приземлиться на спину нахалке. Вороны взлетели и сели на ветку старой яблони.
– Такой завтрак испортила! – огорчилась первая ворона.
– А как красиво лежала! – добавила вторая.
Третья ворона вздохнула, но ничего не сказала.
В спортзале
В спортзале я был один. Все остальные работали или обедали.
– Ух ты! – сказал я, открыв дверь.
Прежде всего меня поразили окна. Сквозь них виднелись небоскребы, в которых сидели люди, не познавшие радость занятий спортом в рабочее время. На стенах висели картинки с тощими девицами и мускулистыми мужчинами. Девицы мне не понравились, мужчины тоже.
– Вот пусть они и любят друг друга, – решил я и пошел исследовать зал.
За одной из дверей я нашел сауну. Там было темно и жарко. Попарившись в кроссовках и в спортивном костюме, я открыл другую дверь, где оказалось джакузи. Зеленая вода бурлила, но хлоркой не пахла.
– Чистят лучом лазера, – догадался я, вспомнив бассейн в Коста-Рике, где вода тоже ничем не пахла, и где можно было выпить коктейль, не вылезая из воды.
– Да… сервис тут еще не налажен, – вздохнул я.
Сделав водный массаж указательного пальца, я пошел дальше. Душ и туалет-раздевалка мне понравились, но не заинтересовали. В зеркальной стене я увидел отражение мужчины, бывшего совсем недавно в самом расцвете сил. Мужчина совсем не походил на мускулистых красавцев с картинок, но это меня не огорчило – эти красавцы любили высохших девиц и конкуренции мне не составляли.
Вскоре я наткнулся на огромный агрегат, на котором из положения лежа надо было поднимать штангу. На агрегате сверкали ручки, звенели натянутые тросы и маняще блестела черная кожа лежака.
– Слишком много шика! – вспомнил я слова Остапа Бендера.
Подергав ручки и пощелкав регуляторами, я попробовал поднять штангу из положения стоя. Штанга не поддалась.
– Заклинило! – догадался я и оставил агрегат в покое.
В углу на стойке лежали другие штанги самых разных размеров.
– Если хочешь быстрее чего-либо добиться, то начинай с короля, – вспомнил я совет мушкетеров и попробовал поднять самую большую штангу. Мне удалось свалить ее на пол и даже немного покатать.
– Неплохо для начала, – обрадовался я.
Беговая дорожка с дисплеем порадовала. Дисплей работал и показывал всё-всё-всё.
– Я альпинист или тварь дрожащая, – подбодрил я себя и включил скорость 10 км/час с наклоном 30%.
Через минуту по спине побежали капли пота.
– Зря ты в сауну ходил! – издевательски хихикнул внутренний голос.
Еще через минуту мне показалось, что я уже совершил траверс через две вершины Эльбруса.
– Спуск – самое опасное, – вспомнил я одну их заповедей альпинистов и уменьшил числа в два раза. Вскоре колени стали ватными, захотелось пообедать и залезть под одеяло.
– Надо оставить силы для других снарядов, – решил я и выключил дорожку.
Подъемы туловища с закрепленными ногами прошли на ура.
– Худой ты, вот и легко, – поиздевался внутренний голос. – Поиграй лучше с палкой.
Палок было много. Цветные насадки означали разный вес. На картинке хлипкая девушка легко вращала палку над головой, изображая вертолет на взлете. Я взял палку весом 30 кг, легко поднял ее и попытался вращать…
Мне удалось из под нее вовремя выскочить.
В другом углу висели кольца и хваталки, переплетенные резиновыми веревками.
«Растянутое тело – здоровое тело» – прочитал я на плакате. Там же мелкими буквами кто-то приписал, что администрация ни за что не отвечает.
Засунув руки и ноги в кольца, я повис в очень странной позе.
– Хорошо, что меня девушки не видят, – подумал я, пытаясь освободиться.
Это было непросто. Я извивался, тело все больше растягивалось и становилось с каждой секундой здоровее.
Все! Через десять минут я был на свободе и подошел к стойке с гантелями и гирями. Вспомнив мушкетеров, попытался поднять самую тяжелую гирю. Мне это удалось, но ненадолго. Гиря упала обратно на стойку, слегка ее погнув.
– Китайская работа, – огорчился я. – Железа не докладывают!
Через полчаса я был в офисе.
– Хочешь ходить со мной в спортзал? – спросил я друга-физика.
– А на фига? – удивился он, не отрываясь от компьютера.
– Будешь молодой и красивый.
– Я и так красивый, – сказал друг-физик, барабаня по клавишам.
Попытка казаться умным
– Володь, – обратился ко мне приятель, – выручай.
– Сколько? – поинтересовался я.
– Я не про то. У меня сын, пятнадцать лет, кроме барабана ничем не интересуется. Авторитет у меня никакой. Приходи, пусть он послушает умного человека.
– Это где ты умного нашел? Я про барабаны ничего не знаю.
– Вот в том и дело, что надо его от этого ужаса отвлечь. Ни нам, ни соседям покоя нет. С меня ужин и так далее.
Сын сел в кресло и приготовился слушать умное. Я откашлялся и начал рассказывать, как работают банки и фондовый рынок. Юный барабанщик закрыл глаза.
– Экономика не катит, – сказал я отцу. – Надо что-нибудь повеселее.
Начался рассказ про квантовую механику и про корпускулярно-волновой дуализм. Тут закрыл глаза отец.
– Сменить тему? – поинтересовался я, когда он на секунду открыл глаза.
Он кивнул. Я плавно перешел к отличиям христианства от мусульманства. Отец и сын хранили гробовое молчание. Я почувствовал, что по спине у меня бегут капли пота.
– А теперь вопросы, – громко сказал я.
Отец вздрогнул, открыл глаза и стал морщить лоб.
– У меня вопрос, – сказал сын. – Вот почему барабан громкий, а бубен тихий?
Я взял блокнот и стал рисовать схему акустического резонатора.
– Неправильно! – сказал сын. – Барабан громкий потому, что по нему палочками бьют. А по бубну – рукой.
Из прошлого
Книг и фильмов о переносе человека в будущее много. Из прошлого в настоящее – тоже хватает. А если подумать о себе?
Вот я – студент МФТИ. Почти отличник, спортсмен. С комсомольской работой плоховато, но это сейчас прощается. И вдруг – чудо: я сел в кресло, нажал кнопку и попал в 2016 год. И что?
Первым делом я хватаю за пуговицу пробегающего студента.
– Извини, друг. Я тут из прошлого, ненадолго. Брежнев еще жив?
– Нет.
– Вы управляемый термояд сделали?
– Нет.
– Общежитие отремонтировали?
– Да, но пора снова ремонт начинать.
– Сверхпроводимость при комнатной температуре?
– Нет.
– Метро до Савеловского ходит?
– Да.
– Теорему Ферма доказали?
– Да.
– На Марс слетали?
– Только автоматы.
– Личные вертолеты есть?
– У меня нет.
– Какая тактовая частота компьютеров?
– Больше трех Гигагерц.
– Ого! А видеотелефоны есть?
– У каждого в кармане. И еще Интернет есть.
– Это что?
Мне рассказывают про доступность книг, новостей, фильмов, электронную почту, возможность общения через океан.
– Это как? А цензура?
– Нет.
– И можно запросто поехать в Европу?
– Хоть в Антарктиду.
– А машины, продукты в магазинах, рестораны, гостиницы?
– Только деньги давай.
– Обалдеть! А сколько ученый получает?
– В месяц тысяч двадцать, а то и сорок.
Я тихо сползаю на пол. Вот оно какое будущее! Раньше только двести получали.
Когда я вернулся в свое время, то меня спросили, сколько в будущем стоит бутылка водки.
– Не знаю, забыл узнать.
– Ну вот, только зря время потерял.
Мир Кристины
(по мотивам картины Эндрю Уайета)
Маленькая ферма на одном их холмов Айовы. Конец июля, полдень, жара. У большого сарая в инвалидном кресле сидит Кристина. Она переболела полиомиелитом, ноги ее не слушаются. Сейчас ей нечего делать, она перебирает пальцами волосы и смотрит на поле под холмом, где разложены брикеты сена, увязанные проволокой. Кевин Олсон с работником собирают их в кузов грузовичка.
Кристина может подъехать к изгороди и посмотреть с другой стороны холма. Там трава еще не скошена, ветер гоняет по ней зеленые волны. За полем чернеется лес, где, наверное, тихо и прохладно. Кевин говорил ей, там растут дубы и осины. Кристина видела, что осенью лес раскрашивается в желто-коричневые пятна.
– Желтые листья у осин, – объяснял ей Кевин. – У дубов листья коричневые. Они будут висеть всю зиму, а в марте упадут на снег. И еще у дубов желуди.
У Кристины есть книга с картинками – там она нашла рисунок желудей.
– Они вкусные?
Кевин отрицательно качает головой.
Если аккуратно объехать старые молочные бидоны, то можно увидеть загородку из металлической сетки, за которой гуляют золотисто-черные куры. Рядом еще одна загородка, в которой выкопана канава. После дождей там собирается вода, в которой плавают два белых гуся и три серые утки.
– Почему гуси всегда белые и чистые?
– Перья у них жирные, к ним грязь не прилипает.
Кристина это понимает. В августе они будут выжимать масло из семечек подсолнухов, и если смазать маслом руки, то они почти не пачкаются.
Двери сарая открыты. Там сейчас пусто, только бойкие бурундуки бегают по полу и прячутся от Кристины в сене. Осенью туда загонят коров. Сено заготавливается для них.
– Неужели им зимой не холодно?
Кевин пожимает плечами.
– Никто такие сараи не отапливает. Коровы в сене лежат, согревают друг друга.
За сараем огород: бобы на палках с проволокой, грядки с морковью и тыквами. Это на зиму. За огородом сад, где растут яблони. Когда Кевин уберет сено, они будут делать сидр и повидло. Кристина любит нарезать яблоки. В воздухе стоит густой аромат, на который слетаются осы. Они не обращают на Кристину внимания, ползают по горке нарезанных яблок, выбирая потемневшие места.
Солнце припекает. Кристина подъехала к сараю, где есть узкая полоска тени. Тут ничего не происходит и Кристина засыпает.
– Кристи, ты о'кей?
Это Кевин вернулся с поля, и сейчас они с работником разгружают брикеты. Работника зовут Боб. Рыжеволосый, улыбчивый, крепкий.
– Кристи, у тебя красивые волосы!
– Волосы и глаза у нее от покойницы матери, – поясняет Кевин.
Кристина молчит. Она как-то прочитала, что когда хвалят некрасивую женщину, то всегда говорят, что у нее красивые волосы и глаза.
– Мы быстро закончим и пойдем обедать, – предлагает Кевин.
Ему сорок, но выглядит он как мальчишка. Ежик русых волос, загорелое лицо с морщинками в уголках глаз, большой рот, всегда готовый улыбнуться. Он кажется несерьезным, легкомысленным. Только иногда, по вечерам, когда он на крыльце курит дешевые вонючие сигареты, можно увидеть слезы на его щеках. Хотя это могли быть ненастоящие слезы. В Айове сильные ветры, тут и у счастливых людей глаза слезятся.
– Я приготовила суп. Сейчас поеду и пожарю четыре яйца.
Кристина может сама заехать в дом. Кевин приладил длинные доски и навесил перила с одного края крыльца. Одной рукой надо крутить колесо у кресла, а второй придерживаться за перила.
– Вечером можно съездить на озеро, там прохладно.
Кристина отрицательно качает головой.
– Поезжай с Бобом! Я почитаю или послушаю радио.
Две недели назад они ездили на озеро. Кевин поставил ее кресло на край песчаного пляжика, разделся и поплыл. Тело у Кевина белое, мускулистое, загорелые кисти рук похожи на перчатки. Кристина смотрела на него и отмахивалась от комаров веткой. Голова кружилась – некуда от солнца спрятаться, нет рядом ее любимого сарая. Подъехала машина с двумя братьями-близнецами с соседней фермы Джима Уоллеса. С ними гостья – незнакомая красивая девушка. Вежливо поздоровались с Кристиной, попытались с ней поговорить, но не придумали о чем. Кевин закричал им, что вода очень теплая, а на середине озера совсем нет водорослей. Близнецы с девушкой стали раздеваться, Кристина отвернулась, заплакала и решила больше никогда сюда не приезжать.
Обедали дома. На улице есть стол под навесом, но там нестерпимо жарко.
– Надо в город сегодня съездить.
Кевин выскребает остатки кофе из жестяной банки.
– Я вечером съезжу, – предлагает Боб. – У меня все равно сигареты закончились. Кристи, тебе купить конфет, печенья?
– Я люблю блины с яблочным повидлом, – говорит Кристина.
– Она здорово блины научилась печь, – улыбается Кевин. – Испечешь нам на ужин?
– Хорошо.
Кристи отъезжает от стола.
– Я посижу у себя в комнате. Голова болит – это от солнца. По радио сказали, что жара будет еще две недели.
– Отлично! – радуется Кевин. – Мы успеем все сено собрать и высушить.
– Это хорошо.
– Ты что такая квелая? Хочешь я сварю какао с молоком? Это вкусно!
– Не надо. Я хочу побыть одна.
– Не грусти. Джим Уоллес обещал купить осенью корову и грузовик сена. Я тогда поеду в город. Там, говорят, новый доктор появился, – уговорю его приехать к нам.
– Полиомиелит не лечится.
– Я знаю, пусть он твою голову полечит.
– Не надо. Скоро жара спадет, и все будет хорошо.
– Хочешь, Боб привезет тебе новые журналы с картинками?
– Не надо.
В журналах улыбались красивые мужчины и женщины. Они ездили в дорогих автомобилях, загорали на палубах яхт, ужинали в ресторанах на берегу моря. Это был мир, куда Кристине вход был запрещен. У нее был свой мир, она к нему привыкла и не любила, когда что-то менялось. И еще лес… Он тоже был частью её мира, но далекой, недоступной. Кевин как-то пообещал свозить ее туда, но потом сказал, что в лесу тоже жарко, и еще там полно комаров и змей. Вот осенью, когда работы на ферме будет не так много, они поедут, соберут желуди, и он сделает из них смешные игрушки для Хеллоуина.
– Как может быть в лесу жарко? Даже в тени сарая прохладно, а там столько тени!
Кевин с Бобом уехали на поле. Через час они привезут брикеты с сеном, Кевин будет возиться с огородом, а Боб поедет в город за кофе и сигаретами. Еще он купит сахар – скоро надо будет собирать яблоки. Кристина подъехала к изгороди и смотрит на лес. От пересохшей травы поднимается горячий воздух, темная полоска леса дрожит, расплывается. А вдруг в лесу есть родник с холодной водой? Такую воду продают в больших стеклянных бутылках. Кристина видела этикетку от такой бутылки. Эта вода, наверное, много вкуснее, чем та, которую Кевин привозит в большой деревянной бочке с краником. У родника можно зачерпнуть ладонями воду и долго пить, ощущая, как прохлада разливается по телу. А потом хорошо бы помыть волосы в такой воде! Они станут гладкими, блестящими, как на картинках в журналах.
До леса всего две мили, жаль, что кресло туда не доедет. Через поле идет тропинка, но сейчас она заросла высокой травой. Ну и ладно! Кевин сейчас занят, надо обойтись без него. Руки у Кристины тонкие, некрасивые, но сильные. Можно попробовать доползти до леса. Если отдыхать по дороге, то не так страшно. Кевин думает, что она спит в своей комнате. До восьми вечера, пока из города не вернется Боб, он ее не хватится. У нее есть шесть часов – вполне можно успеть доползти до леса и вернуться. А если покажется тяжело, то она вернется раньше. Платье испачкается, но его можно потом отстирать. Она все сделает сама. Кевин должен порадоваться за нее.
Вот конец изгороди. Кристина ухватилась руками за столб, подтянулась, кресло наклонилось, упало, она медленно сползла по столбу на землю. Как хорошо! Какая мягкая трава, как пахнут цветы! Теперь вниз, по склону. Это легко. Жаль, что у нее нет третьей руки, чтобы раздвигать траву, когда ползешь. Стебли щекочут лицо, по шее ползают жучки. Ладно, к этому надо привыкнуть и не обращать внимания. Сейчас только вперед, надо успеть вернуться до восьми вечера. Вот склон уже позади. Кристина обернулась и смотрит на дом, сарай, решетку изгороди. Она покинула привычный мир, впереди мир новый, где она никогда не была.
Перед ней взлетел фазан. Глупый, не надо ее бояться! Теперь все, кто живет в траве, её друзья. На руку сел смелый кузнечик. Она стала тут своей? Бабочки тоже летают совсем рядом. Надо остановиться, пусть они все привыкнут. Кристина легла на спину и стала смотреть в белесое от жары небо. Над ней кружится орел. Интересно, а что он думает про нее?
Хочется пить. Надо было взять с собой старую армейскую фляжку. Кевин хранит ее в кладовке. Но что туда налить? Вода из бочки теплая и невкусная. Кофе нет, а какао она не любит. Ничего, скоро она будет в лесу, где найдет родник с холодной водой.
Пора! Кристина перевернулась на живот и ползет дальше. Леса из-за травы не видно, но она знает, что если солнце будет все время справа, то она доберется до тени и вкусной холодной воды. Какое жаркое солнце, как болит голова!
– Кристи!
Тишина. Кевин выбегает из дома. Вот сарай, старый бидон, тень, где любила отдыхать Кристина. У загородки с курами тоже никого нет. Сад с яблонями пуст. У ограды?
– Кристина, где ты!
Поваленное кресло, след в высокой траве. Боже! Что она придумала!
Кевин бежит вниз по склону, ноги путаются в траве, он падает. Болит подвернутая нога. Плевать, сейчас не до этого! Быстрее, быстрее! Такая жара, а она на солнце. Как далеко она могла уползти? Неужели она решила добраться до леса? Идиот! Надо было свозить ее на грузовике. Ведь есть объездная дорога, двадцать минут – и ты у леса. Нет там ничего интересного. Так же жарко и душно! Вот ее башмачок. Бросила? Решила подобрать на обратном пути? А тут что? Нет, не страшно. Это обрывок газеты, занесенный ветром. Глупая девчонка! Уйти от того, кто ее любит. Ничего не сказав. Что не так он сделал? Что вообще можно сделать, когда кошелек пуст. Последние деньги он отдал китайскому знахарю. Иголки, мази… Все напрасно. Была бы жива Линда, они бы что-нибудь придумали. Линда умница, она всегда что-то придумывала. Тогда в их доме еще смеялись. Теперь только решают проблемы. Тогда тоже были проблемы, но над ними смеялись и проблемы как-то исчезали.
Вот и лес. Кусты, топкое место. Как она тут проползла? Лужи со ржавой водой, водомерки, стрекозы.
– Кристи, девочка моя!
Кристина лежала под старой осиной, опустив руки в маленький ручеек. Кевин опустился рядом с ней и заплакал. По-настоящему, не от ветра штата Айова.
– Что ты теперь будешь делать?
Джим Уоллес потрепал Кевина за плечо. Кевин молчал, наблюдая, как рабочие сгребают в могилу сухую серую землю.
– Отмучилась, – сказал Джим, чтобы что-нибудь сказать.
– Заткнись!
– Не сердись. Сам посуди, какая у нее была жизнь?
– Она прожила ее лучше, чем ты. У нее была цель, и она до нее дошла.
– Дойти и умереть?
– Это лучше, чем всю жизнь возиться с коровами и сеном. Я уеду куда-нибудь. Надолго. Ты поухаживаешь за могилой? Я тебе задешево продам всех коров.
– Конечно! Ты когда-нибудь вернешься?
– Да. Ведь тут остались обе мои девочки.
– Это все проклятое солнце.
– Через неделю пойдут дожди. Ты поторопись с сеном.
Короткие рассказы
На пенсии
Сан Саныча отправили на пенсию, но он быстро нашел себе новое занятие – стал интересоваться политикой. Теперь он знал кого ругать вместо старых начальников.
Такие разные
Они читали разные книги, любили разные фильмы, ненавидели разных политиков, обожали разную еду. Но зато у них было общее дело – они заботились друг о друге.
Хозяин
Кот пришел во двор, сел посреди пустого газона и стал по-хозяйски осматриваться. Есть ему не хотелось, охотиться было лень – ему важно было чувствовать, что он тут самый главный.
Лаборантка и студент
Лаборантка учит нового студента работать на хроматографе. Студент худенький, маленького роста, выглядит заморышем. Лаборантка объяснять не умеет, и через каждые десять секунд слышно: «Ну, это… ты знаешь…».
Бедный студент ничего не знает и ничего не понимает. Через двадцать минут он совсем сникает и только шепчет: «Да… да…».
Наконец лаборантке все надоедает, и она объявляет перерыв до завтра. Студент облегченно вздыхает, выпрямляется и расправляет плечи.
Я никогда не видел, как жалкий хлюпик за одну секунду превращается в красавца-спортсмена.
Семинар
Наша аспирантка явилась не в своем обычном свитере, а нацепила что-то очень женственное и красивое.
– Вау! По какому поводу такая красота?
– Завтра выступаю на семинаре, решила сегодня потренироваться.
– Успеешь подготовиться?
– Конечно, нет!
– А выступать будешь?
– Обязательно!
Не перестаю восхищаться женщинами!
Как все сложно!
– У тебя все теперь есть, – сказали Эрику. – У тебя красавица жена, отличный сын, дом у озера, великолепные машины, огромная моторная лодка, стабильная работа и даже здоровье. Ты бросил пить и курить! Вот теперь ты можешь начинать ловить рыбу и писать рассказы со стишками.
Я подумал, сколько человеку надо сделать, чтобы начать ловить рыбу и писать стихи.
Гоголь и Мастер
Говорил с Эриком, он опять написал рассказы и уничтожил их. Раньше я его за аналогичные проделки назвал Гоголем. Теперь он говорит, что Гоголь – это для него мало. Он себя может назвать еще и Мастером.
– А какая разница? – спрашиваю я. – Ведь они оба сожгли рукописи.
– Ты знаешь… – говорит Эрик. – Двое – это надежнее!
Куда идет прогресс
Жена сидит дома за рабочим ноутбуком, она освоила соединение с сервером компании и теперь разглядывает свои файлы на экране.
– У меня прогресс идет вперед! – радостно сообщает она.
– А что, прогресс может идти назад? – не понимаю я.
– У меня он может идти куда угодно.
Лотерейные билеты
– Ты покупаешь лотерейные билеты?
– Нет, я верю в теорию вероятностей.
– Я тоже в нее верю, но я еще верю в свою судьбу.
– Ты покупаешь лотерейные билеты?
– Да, иначе я буду переживать, что кто-то купил и выиграл. Я хоть первую половину этого делаю!
Черновики
Завел в компьютере папку с названием «черновики». Там сырые мысли и необтесанные сюжеты. Хорошо, что я не скульптор. Им для черновиков нужен большой сарай.
Позор
Однажды группа молодых преподавателей из МГУ путешествовала по Армении на велосипедах. Группу возглавлял пятидесятилетний профессор. На горной дороге их остановил гаишник. Он подошел к профессору и, вздохнув, сказал:
– Слушай, уважаемый, не позорь возраст – купи хотя бы «жигули»!
Логика
Почти всех нас раздражают чужие грамматические ошибки. Я стал к ним относиться спокойнее, когда понял, что существуют ошибки в логике. Вот это для меня полный караул! Я, например, доказываю, что сумма длин катетов больше, чем длина гипотенузы. А мне приводят контраргумент:
– Вот представь: прямоугольное поле, и ты идешь из угла в угол. А я на мотоцикле по дороге вокруг поля! Кто быстрее доедет?
Я сразу сдаюсь в таких случаях.
Сказка
Сказка про рыбака и рыбку произвела на него огромное впечатление. Когда он увлекся рыбалкой, то отпускал всех пойманных рыб обратно в озеро. Ведь именно так начинались отношения старика с золотой рыбкой.
Художник
На берегу моря стоял художник с мольбертом.
– У вас море красного цвета, – восхитились подошедшие туристы. – Это так трагично, так новаторски!
– Да, – ответил художник. – Я сегодня так вижу.
Туристы не знали, что у художника просто закончилась синяя краска.
Эволюция
– Привет, чо делаешь?
– Ничо, а ты?
– И я ничо!
Шумеры, Египет, Греция, Рим, Возрождение, научно-техническая революция, люди в космосе, Интернет…
Как долог был путь человечества к этому диалогу!
Меня учили
Как-то давно мой приятель учил меня общению с женщинами:
– Если ты виноват, то проси прощения. Если ты прав, то молчи.
Потом он задумался и добавил:
– Самое хреновое то, что ты обычно прав и виноват одновременно.
Амалиноз
Я привез продукты и сел за компьютер. Приехала жена. Вскоре она с виноватыми глазами спустилась ко мне.
– Я половину коробки малины, что ты купил, уже слопала.
– Да ради бога! Для больного человека не жалко.
– А чем я больна?
– У тебя амалиноз. Это когда в организме малины не хватает.
Следы на песке
Я сижу на пляже и смотрю, как по кромке воды идет женщина. На мокром песке появляются ее следы, на них набегает волна и превращает следы в маленькие ямки. Следующая волна разглаживает песок, от следов ничего не остается. Я отчаянно пытаюсь придумать что-то глубоко философское на тему, что наши следы исчезают во времени, но в голову приходят только банальности. Потом меня осеняет мысль, от которой по спине пробегает холодок. Ведь совсем недавно я бы смотрел только на женщину, а сейчас смотрю на мокрый песок, где остаются ее следы.
Мастер
Мастер закончил работу, положил в карман выписанный чек и протянул мне руку. Я пожал ее и поблагодарил за работу. Мастер что-то буркнул и снова протянул руку. Я снова пожал ее и сказал, что работа выполнена великолепно.
– Верни мне авторучку! – сказал мастер и протянул руку в третий раз.
На обрыве
Они вышли из машины и подошли к обрыву. В небе зажигались первые звезды, а внизу, сверкая миллионами огней, лежал огромный город. Хотелось прыгнуть вниз и полететь над лабиринтами желтых улиц, вьющихся между темными крышами.
– Только не говори ничего возвышенного, – попросила она.
– А чего тут говорить? – удивился он. – Видали мы пейзажи и получше.
Исполнение желаний
Огромный дом стоял около обрыва, с которого открывался вид на зеленые холмы и голубые озера.
– Да, тут хорошо, – сказал хозяин. – Душа отдыхает от суеты, свой огород, коты смешные, рыбалка, охота, деньги есть, я уже забыл, как на работу ходить.
– Исполнились все мечты?
– Да, кроме одной – я хочу снова стать дипломником и прийти в нашу лабораторию, где воняет растворителями, гудят приборы, а на полке лежит спальный мешок на случай круглосуточных экспериментов.
Подальше от меня
– Ты меня давно знаешь, попой я крутить умею, везде устроюсь, все налажу, на пустом месте смогу заработать. А вот Леньке надо помочь – он умный, кучу книг прочитал, мысли у него одна гениальнее другой.
– И куда его пристроить?
– Подальше от таких, как я.
Барашек
– Вот я попал! Заказал у фермера барашка. Он мясо нарезал, разложил в пакеты, все упаковал в коробку…
– Нормальный сервис!
– Ага, но он на коробку прицепил фотографию, где он этого барашка на руках держит. Как младенца. Барашек беленький такой, глаза черные…
– И ты не смог есть это мясо?
– Смог, но было грустно.
Что неподалеку?
Однажды мы отправились в поход и вышли к линии электропередачи. Было жарко, вокруг столбов росла высокая и почему-то мокрая трава. Мы плюхнулись в эту траву, стали смотреть в небо и слушать, как гудят провода.
– Однако город близко, – сказал друг, который вырос в селе под Кировым.
– Почему не деревня? – удивился я.
– Так на столбе написано «Осторожно, высокое напряжение». Около деревни бы написали «Не влезай, убьет».
Весна пришла!
Грязные холодные лужи, в них отражается голубое небо и ослепительное солнце. С крыши пятиэтажного дома то и дело падают сосульки, разбиваясь на десятки кусков.
– Весна пришла! – говорит старичок с палкой, опасливо разглядывая оставшиеся сосульки. – Вот только обидно от ее рук помереть!
– Не бойся, дед, – говорит ему мальчуган в расстегнутой куртке. – Эти сосульки зимние, они еще в январе выросли. Так что ты умрешь не от весны.
