А ты бы ей отказал?

Глава 2

Дом находился в самом конце улице, в тупике. Дорога подходила к самым воротам. Глупое расположение: можно похитить груженый «КамАЗ», разогнать, выпрыгнуть из кабины, и машина на полном ходу снесет ворота, а вместе с ними и полдома. Но это задумка на будущее, а пока Егор постарается обойтись без насилия. Нельзя идти против закона на глазах у Малькова, в таких делах свидетели не нужны.

В окнах дома горел свет, но дверь не открывалась, к калитке никто не выходил. Видимо, Вертун не собирался возвращать Танюху. Что ж, тем хуже для него.

– Коля, ты давай домой, а я здесь побуду, – сказал Егор, настраиваясь на боевую волну.

Похоже, без крови проблему не решить. Собака лает откуда-то из глубины двора, цепь не звенит, значит, пса держат в клетке, так что он пока не угроза, и охраны во дворе нет. Егор в два прыжка сократит расстояние до крыльца, ворвется в дом… Если дверь закрыта, он обязательно что-нибудь придумает.

– Да нет, я с тобой, – качнул головой Мальков.

– Ты что, не понимаешь? Вертун в доме, движения нет. Но сейчас все начнется. Его бандиты уже в пути. Разговоров не будет, они сразу начнут стрелять.

– Ну, я монтировку возьму.

– Коля, они будут стрелять! Какая на… монтировка!..

– Надо было ружье взять…

Егор ехидно глянул на Малькова. Виляет мужик, не готов он идти до конца. Если бы не боялся бодаться, взял бы ружье, но не поднялась рука на бандитов. А Егор пистолет прихватил. Чешский «Чезет» в бою не подведет.

– Езжай за ружьем.

– Может, вместе?

– Езжай, Коля, езжай!

Мальков кивнул, сел в машину, вытянул оттуда руку, как будто хотел что-то сказать, но, передумав, закрыл за собой дверь.

Только он уехал, как появился «уазик» с выключенными мигалками на крыше. В райцентре милиция серьезная, тут и уголовный розыск, и патрульно-постовая служба.

Машина подъехала вплотную к Егору. Широколицый усач с капитанскими погонами вывалился прямо на него. Егору пришлось отступить на шаг, чтобы не стукнуться лбами. Тут же появился и автоматчик. Не остался в стороне и водитель, этот, обогнув машину, зашел с фланга.

– Документы! – дыхнув луково-чесночной смесью, потребовал усач.

– Может, спросите, что случилось? – Егор полез в карман за удостоверением личности.

Паспорта у него еще не было, не успел получить. А удостоверение полагалось сдать при увольнении, но Егор нарушил правило.

– А что случилось?

– У меня сестру похитили.

– Кто?

Егор протянул удостоверение и кивком показал на дом.

– Разберемся… А паспорт где?

– Нет пока.

– По звонку вышел или по амнистии? – поинтересовался капитан.

– Издеваешься?

– А чего вы со мной так разговариваете? – нахмурился офицер.

Справа от Егора стоял сержант с кривой ухмылкой на щетинистом лице, ствол автомата едва не упирался в бок.

– Я в армии служил, уволился по выслуге лет.

– И что? – удивленно повел бровью усач.

Нет ему никакого дела, где служил Егор, и нечего бравировать своим армейским прошлым.

– У меня сестру похитили!

– Кто?

– Пойдите и узнайте.

– Вертунов здесь живет, – качнул головой офицер. – Вертунов Олег Богданович… Он похитить не мог.

– Понятно.

Егор и без того догадывался, а капитан лишь подтвердил его опасения. Это Вертун и вызвал наряд. Чтобы избавиться от неугодного гражданина.

– Что вам понятно?

– Пойду в другом месте поищу.

– Куда ты пойдешь?

– А я что-то нарушил?.. Или неприкосновенность бандитского жилья охраняется законом?

– Стяжкин, обыскать! – распорядился капитан.

Автоматчик схватил Егора за плечо, чтобы повернуть спиной к себе. Такое хамство можно было бы и стерпеть, если бы не пистолет за поясом. Это само по себе статья. А оружие бандитское, вдруг на нем висит какой-нибудь труп? Уж лучше загреметь под статью за сопротивление, чем за убийство. Поэтому Егор и не стал терпеть, взял руку в захват, завел ее за спину с такой силой, что сержант взвыл от боли. А Егор, удерживая его, снял автомат с предохранителя, навел ствол на капитана и заорал:

– Лежать! В землю!

Он не знал, нужно ли досылать патрон в патронник, чтобы это выяснить, нужно было передернуть затвор или выстрелить. Первое он сделать не мог физически, а со вторым решил повременить. Судя по тому, с какой скоростью менты исполнили его команду, автомат был готов к стрельбе.

Егор оттолкнул от себя сержанта и ударил вдогонку кулаком по шейным позвонкам. Сержант бесчувственно рухнул на своего начальника, придавив его.

Пока он падал, Егор запрыгнул в машину. Двигатель работает, скорость включить не проблема.

Автомат он выбросил сразу, машину оставил за первым же поворотом. А дальше бегом – через проулок, к реке. Там его никакая облава не возьмет.

На окне решетка, дверь крепкая, из этой комнаты маленькой пленнице не вырваться. Она могла просто открыть окно, но соседей у Вертуна нет, хоть изорись, ни до кого не докричишься.

– Будешь сидеть тихо, завтра утром отвезут домой, – сказал Вертун.

– Егор тебя все равно убьет! – процедила девчонка, почти не разжимая губ, и пристально посмотрела на него.

– Такая же бешеная, как твой братец, – скривился Вертун, закрывая дверь.

Не нравилась ему больше Танюша, но и убивать ее глупо. Фролов действительно способен был на многое, Вертун видел, с какой легкостью он раскидал ментов. Автоматчик даже пикнуть не успел, как уже «бил хвостом об лед». Фролов ушел от ментов, как от ясельников из детского сада.

Теперь они стоят у ворот, звонят в калитку. Надо к ним выйти, поговорить. Капитан Кожников не абы кто, а заместитель начальника участка.

Сначала подъехали Шарабан с Лотом и Кешей, только затем Вертун открыл калитку. Пацаны встали у ментов за спиной, нависая над ними.

– Что, Виталий Павлович, обосрались? – с вежливой улыбкой обратился Вертун к Кожникову.

– Ну, это мы еще посмотрим… И вообще, давай не будем!.. – скривился капитан.

– Зачем тогда пришел, если не будем?

– У человека сестру похитили, – Кожников повел рукой вдоль улицы, по которой сбежал Фролов.

– Это уже не человек, это преступник. И у тебя есть отличный шанс доказать свою профпригодность. Где живет Фролов, я скажу, а дальше сам.

– Знаете, где Фролов живет?

– Знаю. Но его сестру не похищал.

– Тогда почему он пришел к вам?

– Он ошибся. У него неверная информация.

– А дом я могу осмотреть?

Не успел Вертун ответить, как вдруг послышался звон стекла, и через разбитое окно донеслось:

– Помогите! Насилуют!!

Кожников дернулся, его подчиненные тоже приняли стойку.

– Никто никого не насилует, – качнул головой Вертун.

Ситуация выходила из-под контроля, но грош ему цена, если он не сможет вернуть ее в нужное русло.

– А голос детский!

– Никто никого не насиловал, никто никого не обижал. И девчонку не похищали, она сама пришла.

– Помогите! – снова закричала девчонка.

Вертун глянул на Шарабана, и тот, кивнув, направился в дом.

– Не нравится мне все это. – Кожников смотрел хмуро, исподлобья.

– Если что, сядем вместе… – усмехнулся Вертун. У него был компромат и на Кожникова, и на его начальника, который сейчас находился в отпуске. – А мог бы и большим начальником стать, – добавил он.

– Помогите!.. Помоги… – крик оборвался, похоже, Шарабан закрыл рот Танюше.

– Девчонку домой надо отвезти, – выдавил из себя капитан.

– Отвезем, – кивнул Вертун. – Прямо сейчас и отвезем. В целости и сохранности.

– Лучше мы сами.

– Хорошо. Но если ты, Виталик, пойдешь против меня…

– Я заберу девчонку? – мотнул головой Кожников, перебивая его.

И его подчиненный недобро глянул на Вертуна.

– Забирай. Смотри, не обижай ее. И сразу домой.

Вертун сам сходил за девчонкой. Она сидела в комнате с разбитым окном со связанными руками. Только Шарабан до такого мог додуматься.

– Ну, ты совсем!.. Развяжи! – потребовал Вертун и, глянув на Танюшу, улыбнулся:

– Сейчас домой поедешь, а завтра я тебя жду.

– Зачем? – в ожидании подвоха спросила она.

– В компьютер будешь играть. Двери моего дома открыты для тебя.

– Не знаю, – мотнула головой девчонка.

– Тебя не похищали, тебя не обижали… Или обижали?

– Нет, – немного подумав, ответила она.

– А ты меня обидишь. Если соврешь.

– Я никогда не вру.

– Ну, тогда до встречи.

Вертун проводил Танюшу до машины, даже закрыл за ней дверь. И внимательно посмотрел на Кожникова. Тот не выдержал, отвел глаза в сторону. Что-то недоброе он задумал.

– В целости и сохранности, – повторил Вертун.

– Само собой, – сказал капитан и быстро переглянулся со своими коллегами.

Не нравилась Вертуну эта ситуация, что-то мутят менты. Они ему не подчиняются, их на привязи держит только компромат. А ведь его можно и изъять, причем вместе с правообладателем и выгодоприобретателем. Задержат Вертуна, повезут в участок, а по дороге свернут в лес. И концы в воду.

– Не нравится мне все это, – сказал Шарабан, глядя вслед отъезжающему «луноходу».

– Ты кашу заварил! – зло бросил Вертун.

– Ну, я же не думал…

– А надо думать!

– Да думаю… Кожников зуб заимел. Как бы не сорвался. Таких дров наломает.

– Все может быть.

– Есть один вариант.

Шарабан провел пальцами по кадыку и прокашлялся. Он всегда так делал перед тем, как принять и озвучить важное решение. И, похоже, Вертун знал, что у него на уме. Только хватит ли ему духу идти до конца?

Шакал убегает, пока не отнимутся ноги, а волк всего лишь отступает. С тем чтобы, сделав крюк, вернуться на исходные позиции. Видимо, Вертун спутал Егора с шакалом. А как еще объяснить его глупость? Ему надо было собрать вокруг себя людей, закрыться на все замки, а потом уже от обороны думать о наступлении. А у него дверь в дом нараспашку, калитка открыта. И сам он почему-то на улице.

Егор слышал, как отъехала машина, но Вертун не торопился заходить во двор. Зато Егор прошмыгнул в дом, а если точней, то продолжил путь. От реки, через лес к забору с колючей проволокой по верху, дальше – через двор к дому. Забор он преодолел, набросив на проволоку скрученную в жгут куртку. Вертун почему-то экономил на безопасности, ни камер, ни датчиков на движение. То ли жадный, то ли фаталист. Если очень захотеть, то никакая охрана не поможет. В принципе, Егор и сам так думал, именно поэтому он уже в доме. Осталось только найти Танюху.

Ее следы он нашел в комнате, в которой гулял сквозняк. Окно разбито, поток холодного воздуха раздувает занавески. На полу – перевернутый стул, обрывки веревки. Похоже, здесь и держали Танюху. Но где она? Куда Вертун ее дел? И жива ли вообще?

Егор взбеленился от злости, в этом состоянии он и наткнулся на Вертуна, который заходил в дом. Рука сорвалась с цепи, будто сама по себе, и он со всей силы ударил его в лоб. А кулак у него железный, и непонятно, то ли шлепок был, то ли лобная кость хрустнула. Вертун рухнул как подкошенный.

Егор склонился над ним – пульс прощупывался, дыхание угадывалось, но Вертун никак не приходил в себя. Нужен был нашатырный спирт, но где его искать?

Егор стянул с бандита ремень, связал ему руки за спиной и стал обшаривать шкафы и тумбы в поисках аптечки, но все без толку. Тогда он взял ведро, набрал в него воды из-под крана и, выплеснув всю воду на Вертуна, схватил его за шкирку и с силой тряхнул:

– Где Танюха?

– Домой ее повезли, – открыв глаза, прохрипел бандит.

– Кто?

– Менты приезжали, забрали.

– Менты? Те, которых ты на меня натравил?

– Они твою сестру забрали.

– Там не менты были, там твои уроды уезжали, – кивнул в сторону ворот Егор. – Шарабан, да?

– Шарабан за ментами поехал.

– За ментами? Зачем он за ними поехал?

Вертун в ответ только глазами захлопал.

– Ладно, я тоже за ними поеду.

Егор отпустил бандита, разогнулся, достал из-за пояса пистолет:

– Это тебе за сестру!

Он не запугивал, просто отправлял «прощальный привет». И Вертун купился на этот нехитрый, в общем-то, прием.

– Твою сестру спасать надо! – На последнем слове бандит «дал петуха» и конвульсивно дернул ногой.

– От кого?

– От Шарабана! Он ее убьет!

– Зачем?

– Крыша у него поехала! Он и ментов хочет убить, и твою сестру. Я ему говорил, а он не слушает…

– Где он сейчас?

– Кто – он?

– Шарабан!

– Какой Шарабан?

– Ключи от машины где?

– От какой машины? – Вертун непроизвольно глянул в сторону прихожей, и Егор сразу догадался, где ключи. Он угадал, они лежали в ящике трюмо в прихожей. Вернувшись к Вертуну, он снова навел на него пистолет.

– Я знаю короткий путь! – взвизгнул бандит.

– На тот свет?

– Шарабана нужно остановить!

– Останови, – кивнул Егор и, вынув нож, перерезал ремень, которым были связаны руки.

– Надо ехать, догонять.

Вертун медленно поднялся… и тут же в Егора полетел кулак.

Блок, захват, прием. Егор не стал заводить руку за спину, он просто сломал ее. От боли Вертун потерял сознание.

Егор снова связал его, вышел из дома, выгнал из гаража новенький «Ленд Крузер» и запихнул Вертуна в машину.

Еще нужно было открыть ворота. Он очень торопился, вдруг Шарабан на самом деле собирается расстрелять ментов, а вместе с ними и Танюху? Трудно было поверить в столь дикий замысел, но у бандитов свои черти в голове.

– Ехать куда? – спросил он, закрывая за собой дверцу.

– Ты мне руку сломал!

– Я тебе сейчас голову сломаю!

– Ну, пока прямо… Там по старой дороге, через брод. Как раз на ваше штопанное Дярково выйдем.

– И на перехват?

– Ну-у…

– Совсем «крыша» съехала, с ментами воевать?

– Ну, погорячились, – сквозь зубы процедил Вертун.

– Молись, чтобы успели…

– Здесь направо!

Старая дорога на Дярково шла через лес, но сначала надо было пройти через брод. «Ленд Крузер» – машина достаточно высокая, но и она едва не заглохла. Хорошо, Вертун подсказал, что реку нужно форсировать на скорости.

– Не пойму, какой смысл ментов расстреливать? Они же купленные.

– Значит, не совсем, – едва слышно проговорил бандит.

– Ну грохнешь ты ментов, а дальше? Все же поймут, кто это сделал…

– Не поймут.

– Это же деревня.

– Так в том-то и дело.

Дорога была в хлам разбита лесовозами, и «Ленд Крузер» все норовил зарыться носом в грязь. Егор машину не жалел, гнал как одержимый. Колесо попало в яму, но удар выдержало. Вертун сжался так, как будто ему в сердце вонзили нож.

– Ты мне всю ходовую убьешь, – недовольно крякнул он, прижимая больную руку к животу и баюкая ее, как маленького ребенка.

– Не переживай, на последний путь хватит, – усмехнулся Егор.

– На какой последний?

– На твой последний… Если ты хоть пальцем к Танюхе прикоснулся…

– Да не трогал я ее… Шарабан ее на компьютер купил… Хочешь, я ей компьютер подарю?

В ответ Егор ударил его локтем в челюсть. Вертун вырубился, но не прошло и минуты, как тишину прорезал истошный вопль:

– Ты мне челю-ю…

Договорить он не смог, потому что боль выключила сознание. Егор пожал плечами. Перелом челюсти не самое страшное наказание за смертные грехи.

«Ленд Крузер» не подвел, справился с бездорожьем, вышел-таки на Дярково. Но Егора село сейчас не интересовало, он свернул в другую сторону. А навстречу ему машина с включенными фарами. У бандитов джип «Гранд Чероки», фары там сильные, а эти еле светят. Похоже, «уазик».

Точно, это был милицейский «луноход». Егор мигнул фарами, остановил машину, преграждая путь. Остановился и «уазик», из автомобиля выскочил знакомый автоматчик. Показался и усач. Все живы и здоровы. А где же тогда бандиты? Может, где-то в кустах? Возможно, Егор уже у них в прицеле. И он, и менты…

– Фролов? – резко спросил капитан.

– Таня у вас?

Дверь открылась, из машины выскочила Танюха, бросилась к брату. Никто даже не попытался ее удержать, ментов больше интересовал сам Егор.

– Пушку на землю!

Егор не исключал, что в «уазике» могли находиться бандиты, потому далеко пистолет прятать не стал. Но и в руку брать не решился: вдруг спровоцирует огонь без предупреждения.

Танюха подбежала к нему, обняла, но усач успел заметить пистолет, воткнутый за пояс. Пришлось вытаскивать его, класть на землю. А из джипа выбрался Вертун. Он не мог говорить, зато заскулил, подвывая, как подстреленный волк, а пальцем здоровой руки тыкал в Егора.

– Что такое? – нахмурился Кожников.

– Шарабана он за вами послал. Устроить засаду и расстрелять, – произнес Егор.

– Нас?!. Зачем?

– Автомат мне подбросить… У нас же был конфликт, да?..

– Дичь какая-то!

– Смотри в оба, капитан!

– Он мне челю-ю… И ру-у… – Вертун легонько стукнул пальцем по запястью больной руки. То ли на перелом обращал внимание, то ли требовал, чтобы на Егора надели наручники.

– Ну-ка, иди сюда, Олег Богданович!

Вертун возмущенно простонал, глядя, как усач застегивает на себе один браслет. Второй предназначался ему, но он в испуге заскочил за Егора.

Егор повернулся, чтобы схватить бандита, но второй браслет вдруг защелкнулся на его запястье.

– Ну что, Фролов, пообщаемся? – злорадно спросил капитан.

Егор понял, что крепко влип. Не было никакого Шарабана, никто ни в кого не стрелял. А у Вертуна два перелома, а это, как ни крути, нанесение тяжких. Ну, и сопротивление при задержании… А угроза оружием? Плюс пистолет, который лежал на земле…

Глава 3

Больница в Ленинце относительно новая, построили ее в конце семидесятых, по современным для той поры стандартам. Но за двадцать лет она успела обветшать, особенно изнутри. За все эти годы в нее не вложили ни копейки. У поселка не было средств, а Вертун тратиться на благотворительность не желал. А зачем? Все равно ведь приняли как почетного гостя, на руку наложили гипс, на челюсть – шину. И укол обезболивающий сделали. После которого дико захотелось спать.

Проснулся Вертун в отдельной палате. Но в своей одежде. И лежал он поверх одеяла. Никто даже не позаботился о том, чтобы его раздеть. Может, все-таки не любят его? Может, надо все же выделить деньги на больницу?

Вертун скривился. Жаль денег, но, так уж и быть, сбросит он с барского плеча тысяч сто деноминированных. И чтобы в газетах написали. Но это если все обошлось, если проблем с ментами не будет.

Шарабан не заставил себя ждать. Зашел в палату крадущимся шагом, поздоровался и застыл у койки в ожидании вопроса. А Вертун еще не мог говорить. Да и страшно было разжать челюсти, вдруг боль прострелит голову.

– Не стали мы ничего делать, – с чувством вины сказал Шарабан.

Вертун кисло усмехнулся. Не хватило тому пороха, испугался он, сдулся, но так это же хорошо.

– Рация у тебя не работала, – сказал Шарабан. – Вдруг, думаю, что-то случилось.

Вертун кивнул. Не просто случилось, а стряслось.

– Это, Фролов сейчас в участке, – блеснул своей осведомленностью Шарабан и снова замер в ожидании отзыва, как будто Вертун должен был ему что-то сказать. Наконец до него дошло, что шеф не может говорить.

– Может, его того? – Шарабан шлепнул по кулаку ладонью, выбивая хлопающий звук.

Вертун постучал пальцем по лбу и тут же поморщился. Шишка там после того, как Фролов приложился к нему кулаком. А как ловко он отбил нападение, руку сломал играючи. А челюсть… Настоящий профи-костолом, такой, если в раж войдет, всю бригаду через мясорубку пропустит. Тем более что опыт у него есть, если верить Танюшке. А после случившегося Вертун не мог не верить.

Дверь открылась, и в палату осторожно вошла полная женщина в милицейской форме и в белом халате, наброшенном на плечи.

– Можно?

Вертун нахмурился. Кожников отправил к нему дознавателя, сам идти не захотел. Плохой знак. Похоже, поверил капитан Фролову, да и без него мог затаить на Вертуна обиду. Но ничего страшного не произошло. Если Танюшка будет настаивать на похищении, с ее матерью поговорят, объяснят ситуацию и возможные последствия. Не будет дела о похищении, зато Фролову достанется по полной.

Решетка вроде бы вмурована в стену, но не по центру, а ближе к внешнему краю. Прутья подпирала прослойка шириной в один кирпич. Решетка закреплена цементным раствором, выбить ее будет очень сложно, но постараться можно.

Только вот до самой решетки трудно добраться. Оконная рама перед ней со стеклом, а еще до то- го – мелкая сетка. Тут без шума не обойтись, а сразу за дверью дежурная комната, там офицер, который может услышать и поднять тревогу.

Дверь открылась, в камеру вошел дежурный. Ухмыльнувшись, стукнул друг о дружку браслеты наручников:

– Примеришь?

Егор глянул за его спину. Патрульный там с дубинкой. И дверь в дежурную, скорее всего, закрыта. Можно уложить одного, другого, а дальше?..

Он кивнул, протянул руки, и на них тут же защелкнулись браслеты.

– Пошли!

Участок располагался в маленьком, но двухэтажном здании. Крохотные комнаты, узкие, заковыристые коридоры.

Егора провели в кабинет, усадили на стул. Капитан Кожников что-то быстро писал, одновременно затягиваясь сигаретой. Писать он закончил, как только закрылась дверь.

На столе лежала пачка «Мальборо», и капитан выразительно щелкнул по ней пальцем. Егор кивнул, ему очень хотелось курить.

– Богато живете, – заметил он.

– Ты лучше подумай, как сам дальше жить будешь. – Кожников смахнул со стола сигареты, поднялся, встал у него за спиной.

– Не знаю. Но ментам точно помогать не буду.

– Не ментам, а сотрудникам.

– Ну, кто-то сотрудник, а кто-то и мент, – усмехнулся Егор.

– Умный?

Егор пожал плечами. Был бы умным, на уловку Вертуна не купился бы… Возможно, бандиты действительно собирались расстрелять наряд, просто у них что-то не срослось. Как бы то ни было, Егор в капкане, а Вертун на свободе.

– Я твою сестру, между прочим, вчера спас, – заметил капитан и, достав, наконец, из пачки сигарету, поднес ее ко рту Егора, ему осталось лишь зажать ее губами.

– Спасибо! – поблагодарил он.

– За сигарету или за сестру?

– И за сестру тоже.

– Вертунов совсем с катушек съехал, – щелкнув зажигалкой, сказал Кожников.

Егор промолчал. Да, бандиты творят беспредел, но уши развешивать не стоит. Кожников – мент, он и соловьем готов петь, лишь бы развязать язык.

– Но это не повод вламываться к нему в дом.

– Я за сестрой приходил.

– И при этом челюсть ему сломал, руку.

– Он своих бандитов за тобой отправил. Тебя убить, сестру, всех, а меня крайним сделать.

– Ты сам в это веришь? – усмехнулся Кожников.

– Вертун так сказал, – пожал плечами Егор.

– А ты ему поверил.

– За сестру я сильно переживал.

– Я за твою сестру заступился… И Вертунова посадить мог… – в раздумье проговорил капитан. – Он это понимал… А его бандиты за спиной у нас стояли… И автоматы у них есть… Ты по старой дороге нас перехватил.

– Вертун сказал, что Шарабан по старой дороге пошел, – кивнул Егор.

– Может, не туда свернул? – спросил капитан.

– Не знаю.

– Не было нападения. А нанесение тяжких телесных было… И сопротивление представителям власти. Ты ведь и Стяжкину мог руку сломать… А оружием кто угрожал?.. Боялся, что мы твой незаконный «ствол» обнаружим?

– «Ствол» я у Вертуна забрал.

– Не было у него «ствола»…

– И сестру он мою не похищал?

– Похищал. Но ты же не станешь на этом настаивать?

– Ну, если Вертун согласен оставить мою семью в покое… – скривился Егор.

Он понимал, что его могут упрятать надолго, а у Вертуна развязаны руки. Уж лучше договориться с ним, если нет возможности воевать.

– Тебя он в покое точно не оставит, – покачал головой Кожников.

– «Ствол» я у него забрал, – уточнил Егор.

– А сопротивление представителям власти?

– Что было, то было.

– Ну, сопротивление мы можем опустить, а незаконный «ствол»? А тяжкие телесные?

– Готов понести наказание, – выдавил из себя Егор.

– Думаешь, Вертун действительно мог отправить за нами своих баранов? – внимательно посмотрел на Егора Кожников.

– Еще не вечер.

– Думаешь, еще отправит?

– Это ты так думаешь.

Капитан поднялся, в раздумье сделал круг по кабинету, вернулся за стол.

– Значит, за своей сестрой приходил?

– За сестрой.

– Инцидент можно замять. Ты отказываешься от нападения, Вертунов отказывается от заявления. Мы тебя выпускаем, и ты в течение двадцати четырех часов уезжаешь. Вместе со своей семьей. Здесь вам делать нечего.

Егор кивнул. Такой вариант его вполне устраивал. Вертун Танюху не бил, не принуждал, ну, связал после того, как она стала звать на помощь. В принципе, ничего страшного не произошло, так почему бы не пойти на компромисс?

Стремно в больнице, не комильфо, а есть через трубочку можно и дома. Вертун договорился с врачом, Шарабан подогнал машину, оставалось только покинуть палату. И вдруг – Кожников. Важный, суровый, сосредоточенный. И на разговор он шел, как в последний бой.

Вертун смотрел на него настороженно и с опаской. Даже челюсть опять заныла в недобром предчувствии. Шарабан рядом, но успеет ли он спасти от бокового удара?

– А ведь ты, Олег Богданович, хотел меня убить! – Кожников остановился, казалось, в самый последний момент перед столкновением лоб в лоб.

Вертун опустил голову, зло, исподлобья зыркнул на него.

– Виталик, хорош пургу гнать! – скривился Шарабан.

– Я тебе не Виталик! – резко глянул на него капитан.

Вертун взял его за плечо и с силой надавил, чтобы столкнуть со своего пути, но Кожников как будто в землю врос, даже не пошатнулся. На ум пришла вчерашняя сцена, когда он пытался ударить Фролова. И тогда ему досталось, и сейчас он такой же беспомощный.

И у Шарабана вид был обескураженный.

– Никто тебя не собирался убивать, капитан. Кому ты нужен? – фыркнул Вертун.

– Я тебе нужен, – глядя на него, сказал Кожников. – Вот возьму и на принцип пойду. И сядешь ты у меня за похищение.

Вертун возмущенно цокнул… Если собака сорвалась с цепи, ее сначала нужно успокоить, а потом уже обратно в клетку. Это если просто сорвалась, а вот если она попробует укусить хозяина, то надо браться за ружье. Пристрелить, и на мыло.

– Ты забираешь свое заявление, мы снимаем с Фролова претензии, он уезжает и никогда больше не возвращается.

Вертун в раздумье повел бровью. Да, Фролов должен исчезнуть. И раз уж Кожников не хочет шить ему дело, пусть уезжает… Далеко не уйдет.

И сам капитан свое получит. С ним тоже нужно решать, и чем быстрей, тем лучше. Но сначала ему нужно бросить кость, чтобы успокоился.

– Замнем это дело, – сказал Кожников. – И забудем. Как будто ничего не было… Или что-то было?

Вертун мотнул головой. Все было, и забывать он не собирается. Но Кожникову, так уж и быть, подыграет, чтобы притупить его бдительность.

Милиция должна служить добру, но у зла свои представления о справедливости. И если зла много, то само понятие о добре может измениться до неузнаваемости. А в Ленинце власть бандитская, Егор едва не убедился в этом на своей шкуре. И капитан Кожников служил именно этой власти. Но, видно, в сознании у него произошел какой-то сдвиг, «кукушка» встала на место. Надолго ли?

Милицейский «уазик» остановился у ворот.

– У тебя двадцать четыре часа, прапорщик, – сказал Кожников. – Время пошло.

– Спасибо, – поблагодарил Егор, открывая дверцу.

Кожников договорился с Вертуном, снял с Егора претензии, даже отвез его в Дярково. Но приступ великодушия мог закончиться в любой момент, поэтому Егору нужно спешить. Чем скорее он уедет отсюда, тем лучше для всех.

– Может, до города добросить? – предложил Кожников.

– Не стоит. Долго собираться, да и далеко.

– Как знаешь.

– Может, по старой дороге пойдешь? – спросил Егор, глянув в сторону поселка.

Кожников один, без прикрытия. Автомат у него есть, но это не панацея. Прижмут к обочине, и гранату в салон. А все, что после взрыва останется, утопят в болоте. Есть тут одно такое гиблое место по дороге в Ленинец.

– Думаешь? – озадаченно спросил капитан.

– Сам же сказал, что Вертун с катушек слетел.

– Да нет, вряд ли… Бывай!

Егор вышел из машины, и она затарахтела, набирая ход. Он в раздумье смотрел ей вслед. Кожникова Вертун, может, и не тронет, а вот с ним церемониться не станет. До города километров тридцать, дорога проселочная, места глухие. Или засаду поставят, или просто догонят. И всех из автомата… Без боя он, конечно, не сдастся. «Чезет» остался в отделении, но в тайнике лежал еще и «ТТ».

Коли дома не было, зато мама уже вернулась с работы. Егора она обняла так, как будто он вернулся с войны после того, как на него пришла похоронка. И сразу же стала собирать вещи. Не важно, какие у нее там интересы в Дярково, главное, чтобы с детьми ничего не случилось.

Дома была и Катерина.

– Уезжаете? – спросила она.

– Уезжаем.

– На чем?

– Что-нибудь придумаем.

Автобус в город ходит утром и вечером. Если не смогут остановить попутную машину, уедут на автобусе.

– Могу подвезти, – повела головой в сторону «Москвича» Катерина.

Водить машину она умела, хотя прав у нее не было. Но это и не нужно, некому останавливать, проверять документы. И на помощь никто не придет, если что.

– Опасно, – качнул головой Егор.

– Опасно? – фыркнула она.

– Ну, ты же знаешь, что да как.

– И Вертуна знаю… И не только его… Меня не тронут.

– А если всех разом?

– А если я смелая?

– Все равно не стоит.

Сборы были недолгими. Вещей вроде и немного, но Егор загрузился до отказа. Пистолет сунул за пояс, куртку застегивать не стал. Если вдруг что, сумки он бросит прямо на землю и, пока будут падать, выхватит оружие.

– Хотя бы до дороги довезу, – предложила Катерина.

– Выручишь, – кивнул Егор.

Они выехали со двора. Закрывая ворота, Егор заметил белый «жигуленок», который стоял на изгибе дороги – под прикрытием вербового куста. Отличная позиция для наблюдения за домом, а если бы верба не рассталась с листвой, была бы идеальной. Когда отъехали от дома, Егор глянул назад. Плохое предчувствие не обмануло: «жигуленок» сел на «хвост».

Машина ехала вроде бы неторопливо, но при этом все равно сокращала расстояние. Егор перевел взгляд на перекресток, где Катерина собиралась их высадить. Село чуть в стороне, место безлюдное, до ближайшего здания метров двести. Можно в канаве залечь, но это не выход. Да и не дадут им времени, чтобы спрятаться. Выпустят очередь из машины, и все…

– Не останавливайся, давай дальше, – сказал Егор.

– Куда дальше? – насторожилась Катерина.

– «Хвост» за нами.

– Какой еще «хвост»?

– Задний, – усмехнулся он.

– И что?

– Убить нас могут.

– Да ну тебя!

– Ты же не дашь нас убить? – с тревогой спросила Танюха, тронув Егора за плечо.

– Что вы такое говорите? – засуетилась мама. – Все будет хорошо!

– Будет, – кивнул Егор, – если поторопимся.

– Здесь они стрелять не станут, – но на всякий случай вынул из-за пояса пистолет.

– Да ладно, стрелять. «Копейка» какая-то, – хмыкнула Катерина.

На перекрестке она хотела повернуть в сторону деревни, но Егор заставил ее взять курс на город.

«Жигуленок» приближался медленно, но уверенно. В любой момент он мог набрать ход, сократить отставание до минимума. Но впереди перекресток, глинистый проселок уводил в лес.

– Давай вправо!

– Там же тупик!

– А это смотря для кого…

Проселок сразу показал свою прыть – машину качало, подбрасывало. Егор глянул назад – «жигуленок» свернул за ними, а когда дорога пошла на вираж, скрылся из вида.

– Останови! – скомандовал он.

– Зачем? – пугливо взглянула на него Катерина.