Под воровскими звездами

Глава 4

Старая дружба не ржавеет. Если это дружба. А если всего лишь видимость…

– Рад тебя видеть, брат!

Каучук пожал руку крепко, словно собирался проверить Егора на прочность или давал понять, какая проверка ему предстоит. Егор едва удержался, чтобы не ответить ему тем же. Рукопожатие у него крепкое, могут и кости затрещать.

– И я рад.

Оба они понимали, что вдвоем им в одной лодке будет тесно. Но и с ножами друг на друга бросаться глупо – нельзя устраивать свару между собой: дурной пример, как известно, заразителен. Спокойно в городе, зоны влияния давно уже определены и освоены, авторитеты одеяло на себя вроде бы не тянут, но обстановка загазована, стоит поднести спичку, и старые обиды вспыхнут синим пламенем. И если войну начнут «законники», остальные подхватят, только каждый в свою сторону. А обстановка в стране сложная, в Чечне снова воюют, могут и в Возвышенске контртеррористическую операцию объявить – нагонят ментов и начнут «закрывать» без суда и следствия…

– Рад, но не очень, – усмехнулся Каучук.

Вор мало изменился с тех пор, как Егор видел его последний раз. Должен был постареть, но нет, даже как будто помолодел. Он и раньше не был похож на классического уркана, и сейчас следил за собой: черные, с благородной сединой, волосы, гладкое лицо, строгий костюм под галстук. Взгляд открытый, спокойный, чуточку ироничная улыбка – все как и раньше. Но эта открытость показная, обманчивая, на самом деле душа у него за стеной, скрытой в тумане.

Особняк он себе отгрохал – на берегу озера. Красиво жить не запретишь, но совесть иметь надо. Хотя бы ложкой из «общака» черпал, а то поварешка в ход идет. Твердых доказательств этому нет, но, если очень захотеть, найти можно. А еще лучше взять поступления под контроль. В общем-то, именно для этого Егор и здесь. Каучук все понимает, потому такой невеселый.

– Хочешь начистоту? – Егор держал руки на виду, подчеркивая этим честность своих намерений.

– Я даже знаю, что ты хочешь сказать, – усмехнулся Каучук.

Они сидели в отдельном зале ресторана, в тишине и прохладе. За окном проносились машины, но Егор не слышал шума моторов. Стекло здесь не простое, бронированное – и пулю выдержит, и шум не пропустит.

– А я знаю, что тебе не нравится мое возвращение.

– Ну, радости особой нет, – кивнул вор.

Каучук и раньше ставил себя выше других в городе, а было время, когда на Егора он смотрел, как на пешку, едва ли достойную внимания.

Егор хорошо помнил их первую встречу. Каучук патронировал куприяновскую братву, которая держала тогда Советский район, но ему хотелось владеть всем городом. Егор тогда был бригадиром на Октябрьском районе, Каучук выдернул его на «стрелку» – подъехал на машине, хотел поговорить, не выходя из салона, но Егор отверг этот вариант, и вору пришлось выйти к нему, смотреть глаза в глаза. Он предложил Егору отстегивать в «общак» напрямую – в обход Леона, который к тому времени держал почти весь город. Тот вежливо послал Каучука, но от воровского «общака» не отказался. Они с Леоном взяли на содержание городскую тюрьму и зону в Камушках, дело пошло. А чуть погодя Егора «закрыли» в следственном изоляторе, одновременно с ним сел и Каучук. И у одного серьезные проблемы с ментами возникли, и у другого, в итоге их обоих закрыли в «пресс-хате». У ментов тогда накладка вышла – Егор и Каучук пожаловали почти одновременно. Воры уже всем скопом навалились на Каучука, когда Егора привели. Отбились они тогда от «лохмачей», выстояли, а потом и тюрьму под себя взяли. Каучук принял положение, а Егор стал его казначеем, а иначе и быть не могло: деньги шли от Леона, новорудненской братвы, за ними нужен был глаз да глаз. Но Каучук нашел способ избавиться от Егора. Не мудрствуя лукаво, он отправил его «смотреть» за зоной в Камушках. Сделал прогон в зону, объявил Егора воровским человеком, а на положение его поставил сам Силантий. Но постанова, она гладкая, как бумага, а в зоне сплошь овраги, и ничего, прорвался Егор. Трудно было, одно время жизнь на волоске болталась, и все-таки он справился…

А сел Егор из-за киллера, который стрелял в него. Куприян его заказал, и не исключено, что с подачи Каучука. Куприян пытался зачистить его и потом, когда он уже «смотрел» за зоной. Попытался, но не смог. Вряд ли Каучук стоял за этим делом, но он что-то знал. И не говорил… А на вторую ходку кто Егора подбил? Опять же происки Каучука…

Много рамсов и непоняток между ними, а сколько раз они выясняли отношения на повышенных тонах, и ничего, сегодня друг на друга с кулаками не бросаются. Все правильно, воры должны уметь держать себя в руках, нельзя им подавать дурной пример. К тому же они обязаны друг другу. Как бы ни относился Каучук к Егору, а коронацию организовал он. И не важно, что Егор фактически его к этому принудил…

– Хочешь ты этого, Виталий Михайлович, или нет, но мы с тобой два сапога пара. И нам с тобой в одну сторону идти.

– Один сапог правый, – усмехнулся Каучук, – другой – левый.

– Называй меня как хочешь, но путь у нас один. Какой – это ты знаешь лучше моего. Ты вор старый, битый, это я еще молодой.

– Молодой. Но учить пытаешься.

Егор пропустил этот выпад мимо ушей.

– Силантий с тобой говорил, – сказал он. – Расклады дал. Со своей стороны могу с ним только согласиться. Все потоки со всех районов стекаются на тебя. Все как было, пока я мотал, так и остается. С Беляка, с Эрика, с Гозмана, с Брита – снимаешь ты. Над ними твой ход, я не возражаю.

– Но за потоками смотришь ты, – мрачно усмехнулся Каучук.

– Ты все знаешь, осталось обговорить.

– Обговорим, – выдавил из себя вор.

Не хотел он подпускать Егора к своей кормушке, но и отогнать его права не имел. За такой «косяк» его могли сурово наказать, и он прекрасно это осознавал. Но ведь он мог избавиться от Егора, устроить ему несчастный случай или еще что-нибудь в этом роде. Именно поэтому и нужно держать ухо востро…

А контроль за поступлениями в кассу Егор установит жестокий, и больше, чем положено, Каучуку с общего стола не обломится.

Камни раскалены, сухой пар пощипывает размягченную веничком кожу. Беляк тяжело поднялся с полока, вышел из парилки, оставляя Егора в одиночестве. Кирилл обожал сауну, но при этом не любил долго сидеть в парилке. И сейчас Егор его пересидел…

Беляк был его другом с детства. В одной общаге жили, в одну школу ходили, на разбор с Леоном вместе ездили. На разбор – из-за Ники. Еще пацаны с ними тогда были, но Егор и вспоминать о них не хотел. Леон тогда достал ствол, и эти придурки разбежались, один только Беляк его не предал.

Когда Егора «закрыли», Беляк взял бригаду на себя, а потом вместе с остальными леоновскими бригадирами попал под раздачу. Куприян тогда словно с цепи сорвался – и Леона «замочил», и кучу народа положил, а Беляк чудом уцелел. Бригаду выбили на окраину Возвышенска, но за городскую черту сдвинуть не смогли. Так и прозябал пацан на обочине жизни, пока Егор не бросил вызов Куприяну. В ход пошел Алик со своей командой, Беляк подключился, возглавил движение. Новорудненская братва взяла под себя добрую половину города, и с тех пор Беляк держит под собой эту часть. С одной стороны – куприяновские во главе со Школяром, с другой – новорудненские под началом Беляка, так и живет город.

Беляк большой человек, и Егор по-прежнему может доверять ему. И опереться в трудную минуту. У Каучука такой дружбы с тем же Школяром и близко нет, потому вряд ли он посмеет поднять руку на Егора. Хотя все возможно.

В прошлый раз, когда Егор освободился, Беляк организовал ему сауну. И сейчас та же песня – без цыган, но с девочками. Их еще не подвезли, но скоро должны быть…

Егор покинул парилку, смыл под душем прилипшие к телу банные листы и направился в трапезную. Дернули с Беляком и поговорили немного за жизнь.

Он вернулся, но Каучук так и остался смотреть за его половиной города, Беляк, в принципе, не возражал, но Егор для него куда более весомая величина. И для него, и для других бригадиров. И если вдруг с кем-то возникнут «непонятки», обращаться он будет к нему, а не к Каучуку.

А «непоняток» в городе с каждым годом все больше. Крупный бизнес отбивается от рук – или под ментовскую «крышу» норовят отойти, или под охрану собственных служб безопасности, с этим приходится бороться, но, увы, не всегда получается. Непростые сейчас бизнесмены, ведут себя как реальные бандиты – пальцы веером, понты фонтаном, приблатненная речь. Если что не так, сами нанимают киллеров, заказывают конкурентов. Непросто с ними, но так легкой жизни Егору никто и не обещал.

Беляк и сам бизнесмен. Сегодня бандит – слово ругательное, никто уже так себя не называет. Все бизнесмены – и Беляк, и Брит, и Эрик, и Гозман, и многие, многие. А бизнес у пацанов конкретный – рестораны, торговые фирмы, магазины, автосервис. А процент со своих законных наваров они отстегивать не хотят, и как их к этому принудить, Егор не знает. Это же законный бизнес, а если не совсем, то заколебаешься доказывать… Сложно будет с братвой, но Егор и к этому готов.

Больные вопросы он трогать не стал. Выпили пивка, посидели рядком, поговорили ладком, и Егор пошел к своей машине. Как и три года назад, у него «БМВ», но не «пятого», а «седьмого» класса. Но тогда он ездил без свиты, зато сейчас в обойме телохранитель и водитель с той же функцией. И то Алик считал, что этого мало. А Егор не заморачивался на эту тему, тот же Алик в свое время убедительно доказал, что не бывает невыполнимых задач. У Куприяна эскорт из трех машин был, куча телохранителей, и что? И Куприяна застрелили, и его людей положили. Если тот же Каучук задастся целью, никакая охрана не поможет. А от одиночных киллеров стандартного пошиба Егор и сам мог отбиться, опыт есть…

На улице уже темнело, когда он вышел из машины и направился к подъезду. В прошлый раз им навстречу сначала вышли родители Марины, а потом уже она сама. Но в этот раз на пути никто не попался, и это расстроило Егора.

Он прошел в комнату, сел в кресло, и тут вдруг в дверь позвонили.

С появлением Валентины Петровны сеанс «дежавю» продолжился.

Три года назад Егор ухаживал за Мариной, получил от нее отказ, это должно было вывести его из себя и толкнуть на крайние меры. А тут вдруг отца Марины подрезали, Максим Ильич оказался на больничной койке, и Валентина Петровна потребовала объяснений – чуть ножом Егора не пырнула. И сейчас она в таком же гневе.

– Где Марина?

Егор не стал ее останавливать, и она обошла всю квартиру, но, естественно, никого не нашла.

– Где Марина, спрашиваю?

– А где Марина? – Егор смотрел на нее совершенно серьезно.

Если Марина куда-то пропала, непростительно шутить на эту тему.

– Не знаю! Я знаю, что как только ты появляешься, у нас начинаются неприятности!

– А когда я появился? Вчера ночью. А когда Марина пропала?

Егор одной рукой обнял женщину за плечи, она легонько дернулась, но руку не сбросила и покорно прошла с ним на кухню.

Он усадил ее за стол, включил чайник и снова жестко спросил:

– Где Марина?

– Это ты у меня спрашиваешь?

Егор тихо вздохнул, с укором глядя на нее. Не похищал он Марину, и зря она его в этом винит.

– А где она может быть? У нее были проблемы?

– Да… Она ждала Сашу из армии, а он там женился, жену домой привез.

– Женился? Саша? Тот самый, который за ней бегал? – Егор постарался сдержать наползающую на лицо злорадную ухмылку. Он ведь предупреждал Марину, что не будет у нее будущего с этим слащавым типчиком.

– Да, бегал… – кивнула Валентина Петровна.

– И жену привез… Как повела себя Марина?

– Ну, как повела… С Костиком на свидание пошла… – Она замолчала, глядя куда-то в сторону.

– Кто такой Костик?

– Ну, Сашин друг… Марина всегда ему нравилась… Он ее на свидание позвал, она согласилась. Я так поняла, чтобы Сашу позлить…

– И с тех пор она не появлялась?

– Ну, почему же… На следующий день пришла… Как в воду опущенная… Она ничего не рассказывала, но я поняла… Обидели ее очень, – протяжно вздохнула Валентина Петровна.

– Кто обидел, Костик?

– Ну, не знаю… Костик бы не смог… Она позвонила ночью, сказала, что у подружки заночевала. Я звонила Вике, не было у нее Марины…

– Но домой она потом пришла?

– Да, пришла. Закрылась в комнате, весь день проревела. А потом платье свое лучшее надела, туфли на каблуках, накрасилась… Пришла поздно, губа припухшая, коленка разбита… Я спрашивала, что случилось, а она молчит, в сторону смотрит… На следующий день снова ушла. И все, больше я ее не видела…

– А ушла куда?

Не знала Валентина Петровна, куда ушла Марина, могла только догадываться. Или Егор ее похитил, или Костик что-то с ней сотворил.

В тот же вечер Егор отправился к этому парню. Если начинать, то с него.

Помнил Егор, как бегал за Мариной. Она уехала от него на море, в студенческий лагерь, а он отправился за ней. И нашел ее на баскетбольной площадке, где она сидела с подругой на скамейке, а Саша и Костик позировали перед ними.

Только сейчас Егор узнал, как звали второго парня.

– Марина где?

– Я не знаю. – Парень смотрел на него в панической растерянности.

Так все хорошо для него начиналось – роскошная красотка позвонила к нему в дверь, вызвала на разговор, и вдруг фу-ты-ну-ты, Егор появился. Телохранитель Артюк фигурировал в отдалении, а водитель и вовсе находился в машине.

– Ты с ней встречался? – Егор назвал дату.

– Да, мы в кино ходили… Потом она домой ушла…

– Не уходила она домой.

– Как не уходила?! Я сам видел, как она в троллейбус садилась!

– Она дома не ночевала.

– Ну, не знаю…

– И то, что Марина пропала, тоже не знаешь?

– Не знаю!

Костик был простым бесхитростным парнем, Егор читал его как открытую книгу. Похоже, парень действительно ничего не знал.

– Может, Саша знает?

– Саша? А он уехал. В Астрахань. С женой. Дела у него там.

– Когда уехал?

– Ну, позавчера.

– И Марина позавчера пропала. Может, с ним уехала? – нахмурив брови, спросил Егор.

– Ну, не знаю… – удрученно вздохнул Костик.

– А что думаешь?

– Ну, Марина подходила к нему… Вся из себя… Дружбу предлагала… – выдавил парень.

– Дружбу?

– Ну, типа того… Какая дружба между мужчиной и женщиной? Такую дружбу она ему и предлагала… Любит она его…

– Ты слышал, как она ему эту самую дружбу предлагала?

– Нет… Саша сказал… Сказал, что Марина с ним хочет быть, и не нужно мне с ней…

– Угрожал?

– Да нет… Но я и сам понимаю, что Марина меня не любит…

– Марина пропала. Ее нужно найти.

– Да, конечно. Если я могу чем-то помочь…

– Можешь, – внимательно глядя на Костика, сказал Егор. – Пойдешь к родителями Саши, поговоришь с ними, может, они про Марину скажут.

Егор видел, что парень искренне хочет ему помочь, но в машину садился с тяжелой душой. Нет Марины, а он очень хотел ее найти. Может, она действительно в Астрахань к Саше сбежала? Если так, то любит она этого проходимца, и Егор ей точно не нужен. Но все равно он будет ее искать.

Только что стены в грязном подвале были жесткими, сырыми, а сейчас они почему-то мягкие, как пуховое одеяло. Теплые, сухие, гладкие как шелк. И подвал вовсе не грязный. Хорошо в нем, уютно. А завтра утром появится Ченцов, выпустит ее из подвала, и она пройдет с ним в дом. Сначала они позавтракают с шампанским, а потом… Потом он предложит ей секс, и Марина, возможно, согласится. Секс – это что-то такое острое, потрясное, волнующее, завораживающее…

Марина шла к Саше, хотела увидеться с ним, поговорить, но появился Ченцов, уговорил ее сесть к нему в машину. Не успела она закрыть дверцу, как в плечо воткнулась иголка шприца, и очнулась Марина уже в этом подвале. И так ей было хорошо… Как оказалось, Денис Михайлович вколол ей не только снотворное, но и наркотик. Она не хотела повторения, но Ченцов вколол ей снова.

Марина и сегодня не хотела, но уже не сопротивлялась. Героиновый раствор – на словах это звучит страшно, но в реальности он спасает, избавляя от жутких ощущений – как в теле, так и в душе. Хорошо под кайфом, ничего не пугает, не тревожит, и настоящее в розовом цвете, и будущее – в радужных тонах. Она красивая, жена Ченцова и в подметки ей не годится. Денис Михайлович усмирит Марину, успокоит, сделает своей любовницей и поселит ее в квартире, где они будут встречаться. Мужчина он симпатичный, она не против быть с ним… Завтра ему все и скажет. Не надо, скажет, колоть наркотики, она и без того признает его власть над собой. И слушаться его во всем будет, и спать с ним ложиться по первому требованию…

Мысли уютно копошились в голове, убаюкивая сознание, и Марина вскоре заснула.

А утром ее охватила паника. Ченцов подсаживал ее на иглу. Она читала книги, смотрела фильмы и знала, зачем все это нужно. Ченцов мстил ей за ту сцену, которую она устроила у ворот его дома, он втаптывал Марину в грязь, делал покорной рабыней, готовой за дозу исполнить любую, даже самую грязную прихоть. И с привязи он ее снимет лишь после того, как доведет до такого состояния. Взывать к его благоразумию бесполезно, а в постель к этому гнусному животному она ложиться не хочет…

Глава 5

Наркотой в городе занимались цыгане, азербайджанцы, чеченцы, и Роберт, казалось, представлял их всех. А казалось так из-за его внешности – черноволосый, смуглый, глаза раскосые, нос острый, с горбинкой. И не поймешь, то ли цыган, то ли азербайджанец, то ли чеченец. Говорил он чисто, без акцента – может, он и вовсе русский с примесью кавказской крови.

– Надо повторить наш с тобой вариант, – глядя куда-то в сторону, сказал он.

– А надо? – с сомнением в голосе спросил Ченцов.

Торговля должна приносить максимально возможную прибыль, именно к этому и стремится по-настоящему деловой человек. Ченцов стремился. Начинал он с малого – торговал сигаретами, пивом, жвачкой, шоколадом. Дальше – больше. Сейчас у него своя оптово-розничная база, с которой товар расходится по продуктовым магазинам города. Товар самый обыкновенный – мясная и молочная продукция, бакалея, мороженая рыба, все такое. Но есть еще сигареты и алкоголь, которые и приносят ему ту самую максимальную прибыль. Он еще пять лет назад установил тесный контакт с Обществом воинов-интернационалистов, которое имело льготу на ввоз через таможню табачной и спиртной продукции. В ход шли общества глухих и слепых, спортивные фонды. Очень скоро государство стало прикрывать эти созданные с его же подачи лавочки, но у Ченцова сохранились схемы доставки подакцизных товаров, которые он продавал без всякой растаможки по липовым документам.

Все было хорошо, пока к этим контрабандным каналам не подключилась местная наркомафия, Дениса фактически заставили провезти через питерский порт крупную партию героина. Он тогда чуть не поседел со страху, пока товар прошел по всей цепочке. Наркоту забрали, сказали, что можно спать спокойно, но дадут ли? В любой момент могли дернуть. Впрочем, Ченцов к этому готов. Да, риск есть, но и за контрабанду тоже могут посадить, если возьмут за жабры. Но не берут, потому что у него все схвачено, так же и с наркотой. А у него уже доля в этом деле, и это реальные деньги…

И все-таки он вздрогнул, когда Роберт позвонил и назначил встречу. Ченцов подъехал к пруду на окраине городского парка, там пересел к нему в машину.

– Надо, – кивнул наркобарон. – Схема работает, а товар нужен и тебе, и мне.

– И мне? – нахмурился Ченцов.

– Ты же толкнул свою часть, – усмехнулся Роберт.

– Да нет, как было, так и осталось…

За оказанную услугу с ним расплатились как деньгами, так и товаром. От щедрот своих душевных Роберт отвесил ему несколько щепоток героина. Он пытался отказаться, но тот настоял, может, хотел, чтобы Ченцов сам занялся сбытом, а может, хотел подсадить его на иглу – для большей сговорчивости.

– Все до грамма?

– Ну да…

Роберт отгружал героин щепотками, не взвешивая, и вряд ли он поймет, что порошка стало меньше. А так на самом деле и было, часть героина Ченцов потратил на Марину.

Красивая она девчонка, сексуальная, но у него был очень серьезный недостаток – после первого раза женщина переставала его возбуждать. Были исключения, но Марина не из них… Он развлекся с этой дурочкой, отвез ее домой, все бы на этом и закончилось, а она вдруг слетела с катушек, устроила сцену, подставила его под жену. Ольгу он давно уже не любил, но она работала у него главным бухгалтером, на нее столько грехов завязано… Не простил он Марину, отвез ее на свою старую дачу – подвал там глубокий, стены крепкие, – подсадил на иглу…

Да, он мог влететь за это дело, но риск давно уже стал составной частью его жизни. Он к этому привык… Да и не будет ему ничего. Читал он про мужика, который лет двадцать держал в подвале свою соседку. Похитил, посадил на цепь, нажил с ней кучу детей. Если бы не случайность, никто бы ничего и не узнал.

– Может, сам на раздачу встанешь? – спросил Роберт. – Скинем тебе часть, растолкаешь по точкам, половина с прибыли – твоя.

– Какие точки? Я оптом торгую, мелким оптом. Через магазины. Кто такой товар в продажу возьмет?

– А ты в розницу попробуй.

– Ты же не об этом хотел со мной говорить, – поморщился Ченцов.

– Товар нужно доставить, – кивнул Роберт. – По старой схеме.

Ченцов согласился. Роберт мог доставить ему массу неприятностей – например, сдать ментам. Быть большой беде, если ОБЭП возьмется за него с особым пристрастием. И убить Роберт мог: люди у него для этого были. Или нелюди…

В свою машину он садился в состоянии выжатого лимона. Вроде бы и выгодное дело, но бессонные ночи ему гарантированы. А если еще менты за жабры возьмут…

Денис собирался ехать в офис – война войной, а работа по распорядку, – но руки как будто сами собой вывели машину на объездную дорогу. Ему нужно было снять стресс, и Марина могла помочь ему в этом. Возможно, ее уже крутит ломка, если так, то за дозу она сделает все что угодно…

Машина съехала с дороги к дачному поселку. Лето на дворе, в домах-скворечниках живут дачники, но Ченцова это не пугало. Участок у него огорожен, так просто к дому не подойдешь – Марина скорее сорвет голос, чем докричится до соседей.

А Марина и не кричала. Тихо во дворе, спокойно вокруг дома. Дверь в подвал на замке – все, как и должно быть.

Глаза после солнечного света долго привыкали к темноте. А в подвале было подозрительно тихо. Может, и нет здесь никого.

– Эй, ты где? – встревоженно спросил он.

Марина молчала, но взгляд уже выхватил из темноты ее очертания.

– Почему не отзываешься?

– Отвези меня домой! – попросила Марина и, всхлипнув, разрыдалась во весь голос.

– А как же доза?

– Я хочу домой, – жалобно протянула она.

– Сначала укол, а потом домой? Или только домой?

– Только домой.

– Руку давай!

Он ухмыльнулся, глядя, как Марина вытягивает руку для укола. А говорит, что ей этого не нужно. И кто ей поверит?..

– Хочешь? Если не хочешь, не буду.

Денис спрятал шприц в карман и увидел ее страждущий взгляд. Она не просила, тем более не умоляла, но в глазах вопрос – как ей быть без укола?

– Дозу еще заслужить надо, – сказал он. – Ты меня понимаешь? Знаешь, что нужно сделать? – И взялся за ремень своих брюк.

Марина испуганно шарахнулась, забилась в угол и пискнула оттуда:

– Не буду!

Но этот ее отказ мог только рассмешить Ченцова. Запущенный процесс подходил к логическому завершению, и если сегодня жертва еще сопротивляется, то завтра она уже окончательно созреет.

– Не будет она! – хлестко прозвучало вдруг со стороны открытой двери.

Этот голос заставил Ченцова содрогнуться. Что за мужик у него там за спиной? Может, это Роберт отправил за ним своих людей? Или кто-то из соседей забрел? Он договорится, откупится, если что, а Марину этой ночью перевезет в другое место. Или закопает где-нибудь в лесу, чтобы избежать проблем в дальнейшем.

Он повернулся и увидел плотного телосложения мужчину. Широкоскулое лицо, прямой нос, тяжелый волевой подбородок.

– Ты кто такой?

Мужчина не ответил. Глядя Ченцову в глаза, он плавно шагнул к нему, а на расстоянии вытянутой руки вдруг резко пришел в движение. Сильный удар в голову вышиб из сознания пробку, свет выключился…

Егору приходилось убивать людей – в драках не на жизнь, а на смерть, в перестрелках. «Заказывал» конкурентов, без всякой жалости расправлялся с врагами, но даже он при всей жестокости своего характера не додумался до такого безобразия – похитить невинную девушку, привязать ее к стене в подвале, подсадить на наркоту.

Ублюдок обвязал Марину веревками за талию, узел закрепил на спине, чтобы она не смогла его распутать. И не было в подвале ничего острого, чтобы разрезать путы. Но Егор смог ее освободить. Вывел Марину из подвала, оставив Ченцова своим людям. Его самого привяжут к стенке, а Егор с ним потом поговорит.

Марина пошатнулась, переступая через порог – и сама по себе она слабая, и яркое солнце резануло по глазам.

– Как себя чувствуешь? – спросил Егор.

– Как себя чувствую? – Марина остановилась, растерянно глядя на него. Казалось, она только-только начала отходить от кошмарного сна.

– Может, чего-то хочешь? – Он взял ее за руку, осмотрел сгиб локтя с внутренней стороны. Три точки – для крепкого мужика немного, но Марина девушка нежная, хрупкая. А если ей кололи героин, то подсесть она могла и с трех раз.

– А чего я хочу? – отдернула руку Марина.

– Ну, эта сволочь что-то ведь предлагала тебе на обмен.

– Предлагала!

– Хочешь?

– Нет! – Распахнув глаза, она пугливо шарахнулась от него.

– Ты меня с кем-то путаешь, – хмуро глянул на нее Егор. – Я на твоей стороне, я приехал за тобой.

– Приехал? За мной?

– Мама твоя попросила тебя найти.

– Мама? – с сомнением посмотрела на него Марина.

– Все пытаешься увидеть во мне чудовище, – невесело усмехнулся он. – Все хорошие. Саша хороший, этот Ченцов хороший, да? Он же не вор, не бандит, нет? – В его словах прозвучал упрек.

– Ты его знаешь?

– Узнал, когда тебя искал.

Его люди вышли на Ченцова, Егор установил за ним наблюдение, на его «хвосте» и вышел сюда, к этому дому.

– А ты меня искал?

– Мама попросила.

– Отвезешь меня к ней?

– Да, конечно.

Егор позвал Дилижанса и велел ему отвезти Марину домой.

– А ты? – обеспокоенно глянув на него, спросила она.

– Пообщаться надо, – кивнул он в сторону двери, за которой оставался Ченцов.

– Зачем? Что ты с ним сделаешь?

– А что нужно?

– Ну-у… Ты же не станешь его убивать?

– За что?

– Ну-у…

– Ты не моя женщина, – покачал головой Егор. – Я не могу за тебя так жестоко наказывать.

Марина не ожидала услышать такую отповедь, даже рот приоткрыла, в растерянности глядя на него.

Егор взял ее под локоток, подвел к машине, помог сесть на заднее сиденье. И незаметно для нее показал кулак Дилижансу – только пусть попробует подбить к Марине клинья. А когда машина скрылась за поворотом, позвонил Алику. Нужно было выставить пост возле дома, где жила Марина. Ситуация непростая, как бы ее не понесло по ветру в поисках дозы. Нельзя выпускать ее из дома…

Он поговорил с Аликом, зашел в подвал, где находился Ченцов, и, присаживаясь на ящик, спокойно спросил:

– Поговорим?

– Ты даже не представляешь, с кем связался, – свысока усмехнулся Денис.

Егор посмотрел на Артюка, который беззвучной глыбой стоял у самой двери. Тот понял его, покачал головой. Нет, не объяснял он отморозку, с кем он имеет дело.

– И с кем я связался?

– Подъедет братва, узнаешь!

– И кто тебе «крышу» делает?

– Узнаешь!

– И тебе меня совсем не жалко?

– Жалко у пчелки!

– Гав-гав! – передразнил Ченцова Егор. – Интересно получается, ты опустил девчонку, я ее поднял, вырвал из твоих лап. Я такой хороший, а ты мне зла желаешь. Ты не человек, ты – нелюдь. Марину обидел. Очень жестоко обидел. Думаешь, если у тебя «крыша», то все можно? Но так и у Марины «крыша». Воровская. Она тебе не рассказывала?

– Пургу какую-то несешь! – скривился Ченцов.

– Вор ее любил, бегал за ней. Он готов был убивать ради нее. А потом вор отправился в командировку. Если ты такой умный, должен понимать, что это значит… А вор законный, Егорыч его зовут. Слышал о таком?

– Может, и слышал, тебе какое дело?

– Был Егорыч и есть. И Марину он по-прежнему любит. А какая-то мразь ее похитила. Как думаешь, что с этой мразью будет? – наливаясь злобой, жестко спросил Егор.

– Ну и где он, этот Егорыч? – не выдержав, разволновался Ченцов.

– Здесь он. Перед тобой. Колись, что у тебя за дела с Робертом?

Егор многого не знал, и «шестисотый» «Мерседес» с тремя «семерками» в номере ему ни о чем не говорил, но ситуацией владел Беляк. Егор позвонил ему, и тот сказал, что видел, в какую машину и в какой обстановке садился Ченцов.

– С Робертом?!

– Роберт наркотой занимается, ты – контрабандой. В чем ваши интересы пересекаются?

– Контрабандой?! – Голос у Ченцова сорвался, из груди вырвался сухой, рвущий горло хрип.

– Ты идиот? Меня три года здесь не было, но я все про всех знаю. И про тебя тоже… Наркоту помогаешь завозить?

– Я помогаю?!..

– Да ты не отбрехивайся, не надо. Мне все равно, какие там у вас дела. И на Роберта я класть хотел. Надо будет, сам его на правилу поставлю. Потом. Как-нибудь. А твой час уже пробил. Ты очень сильно обидел Марину и должен за это ответить.

– Я ее не обижал!

– И на иглу не сажал?

– Она сама этого хотела!

Егор вздохнул, велел Артюку развязать Ченцова, а как только это произошло, спустил кулаки с цепи: уж больно они чесались.

Физическая сила – ценный капитал, а иной раз единственное, что может спасти жизнь. Сколько раз Егор убеждался в этом на собственном опыте. И в первую свою отсидку он усиленно тренировался, и во вторую наращивал форму. Он мог справиться и с гораздо более серьезным противником, чем Ченцов, но все равно слабину себе не давал – бил от всей души, но защиту держал крепко. Нельзя недооценивать противника, даже если он и не достоин так называться…

Ченцов упал, но Егор позволил ему подняться. И снова ударил. На этот раз подлец остался лежать на полу. Егор схватил его за грудки, оторвал от земли и ударил головой в лицо. Денис отрубился, но вскоре пришел в себя и забился в истерике, не поднимаясь с пола.

– Я понял! Я все понял! – дрыгая ногой, простонал он.

– Я тебя не воспитываю, – покачал головой Егор. – Я тебя убиваю. И бить буду, пока не убью.

– Не надо! Роберт через меня наркоту гонит!

– Меня это не волнует.

– Я все отдам! Только не убивай!

– Я с такими ублюдками, как ты, не торгуюсь. Поднимайся, буду тебя убивать.

– Ну, не надо!

– Предлагай варианты, – устало усмехнулся Егор.

Вот и с Эдиком он не стал поступать жестоко. Ника еще та штучка, от нее всего можно ожидать. А Эдик в случае с ней всего лишь зарабатывал на хлеб. Пацана просто избили – сломали нос и пару ребер, на этом все и закончилось. А в кефирной бутылке заспиртовали препарацию из морга, в качестве наглядного пособия – для Ники. Чтобы видела и помнила. И боялась. Взрослая она баба, остепениться пора…