Утром меня разбудил бодрящий запах свежего кофе, который по негласной традиции всегда готовил Эдвард. После бессонной ночи все тело ломило, как на похмелье. Но, миндальничать самим с собой, не было времени. Заставив себя подняться, я буркнул Эдварду пожелание доброго утра и прошлепал в ванную. Струи горячей и холодной воды привели меня в нормальное состояние, и я готов был к активным действиям.

–Ну, так что, сегодня особый день, – сказал Эдвард, наливая мне кофе и пододвигая галеты.

–Даже больше, чем особенный, – ответил я, глотая обжигающий напиток.

–Никаких изменений?

–Пока никаких. Будем ориентироваться с тобой по ходу дела.

–Ну, тогда пошли, сказал он, – пряча в карман револьвер и круглую гранату.

Я поступил таким же образом, и мы вышли во двор, в конце которого стоял автомобиль. За рулем сидел в шоферской кожаной фуражке с большими очками Степан. Эдвард сел впереди, а я устроился на заднем сиденье. Погода вроде бы не предвещала неожиданностей. То же самое касалось и интуиции. По пути мы заехали на телеграф, и я отстучал Геншеру условную фразу, служившую сигналом к началу нашей операции. По мере приближения к намеченной цели наше волнение нарастало. Наконец показалось нужное нам здание. У главного подъезда стоял часовой, который пропускал вовнутрь спешивших на свою кровавую работу сотрудников. На противоположной стороне здания, на углу была видна фигура Василия, который остановил какую-то девушку и что-то ей нашептывал, держа за талию. Их поведение не вызывало подозрения у часового.

–Ну, Василий! – подумал я с восхищением, – и здесь устроился с комфортом. Он, словно услышав меня, поднял голову и успокаивающе махнул рукой.

В этот момент мы подъехали к крыльцу, и автомобиль остановился. Часовой с любопытством смотрел в нашу сторону. Мы с Эдвардом вышли из автомобиля и представились часовому. Он махнул рукой и пропустил нас внутрь здания. Пока мы туда входили, Степан отогнал машину от входа и замер, не выключая мотора. За дверью сразу открывался большой зал, в углу которого стоял стол для дежурного, а по бокам стояли два охранника. За столом сидел Андрей. Увидев нас, он внутренне напрягся и с независимым видом спросил, кто мы такие и что нам надо. Мы представились ему по форме, предъявили наши мандаты и ордер на ротмистра. Он записал все в книгу и вызвал старшего дежурного. Тот также проверил наши бумаги и дал указание привести арестованного, а нас стал расспрашивать о жизни в Москве. Отделавшись общими фразами о погоде и делах на фронте, он попрощался и ушел к себе в кабинет. Мы с Эдвардом остались ждать в коридоре, когда к нам выведут ротмистра. Пока все было спокойно. Один охранник пошел к камерам с Андреем, а второй стоял рядом и с интересом посматривал на нас. Прошло минут двадцать, прежде чем мы услышали шаркающие шаги. По лестнице медленно поднимался ротмистр в сопровождении двух охранников. Он был бледен как мел, все лицо его было в синяках и ссадинах, под ногтями запекшаяся кровь, а свалявшиеся волосы торчали в разные стороны.

Его подвели к столу, а затем пригласили и нас. Расписавшись в журнале о приемке арестованного и забрав его документы, мы с Эдвардом повели его на выход. Надо отдать ротмистру должное. Он сразу узнал меня, но ни единым жестом или взглядом не выдал своих эмоций. На удивление, все пока проходило гладко. Увидев, что мы выходим из здания, Степан сдал машину назад, и я, впихнув ротмистра на заднее сидение, сел сам рядом. Степан рванул машину, а навстречу нам из переулка разворачивалась конница Порфирия. Пропустив автомобиль, она перекрыла улицу и медленно прошла возле удивленного часового, отвлекая его внимание от нас. Увидев проезжающее мимо него авто, Василий отпустил свою девушку и также бросился к ожидавшему его экипажу. Пока все шло так, как было запланировано. Но уж слишком складно все получалось. Вполне возможно, что где-то впереди нас могли ждать незапланированные события.

Выехав на Невский проспект, мы бросили автомобиль и, пересев в экипаж, двинулись в сторону Гатчины. Я, достав бутылку виски, дал выпить ротмистру, а затем, намочив носовой платок, стал приводить в порядок лицо моего начальника. Он дергался от боли и тихо ругался шепотом. В конце концов, я привел его в более менее нормальное состояние. Он взял у меня бутылку и приложился к ней от всей души. Выпив изрядную порцию, ротмистр крякнул и позволил себе расслабиться.

–Как вы себя чувствуете, господин ротмистр? – спросил я.

–Не дождутся! – ответил он. – И вообще, ну их, всякие сантименты. Вы мне скажите, поручик, какие наши дальнейшие действия?

–Сейчас мы едем в Гатчину, где нас ждет самолет, на котором вы полетите в Финляндию. Вот вам деньги на первое время, – и я протянул ему пакет с его документами и деньгами.– А там по обстоятельствам, так как вы решите сами. Счета в банке вы знаете. Кстати, летчик наш человек, и если вы не возражаете, останется с вами. Обратно он возвращаться не хочет.

–Хорошо, – ответил ротмистр. –А как ваша поездка, все решили?

– Все, как было запланировано. Однако не все сразу, поэтому пришлось задержаться. Вот в помощь дан господин Эдвард Боунд, специальный агент Его Королевского Величества Георга Y.

–Очень приятно, – ответил ротмистр. – Ну и где наш государь? Что вы намерены делать?

–По последним данным, он с семьей находится в Екатеринбурге. Вот решим с вами вопрос, а потом поедем туда, и на месте будет видно, как поступить.

–Как бы не опоздать, – буркнул ротмистр и задремал. Очевидно, сказались пережитое волнение и виски.

Тяжелый перелет

Дорога была на редкость спокойной и утомительной. Вскоре нас обогнал отряд Порфирия, который пронесся галопом, оставляя за собой шлейф пыли. Эдвард, который сидел на козлах вместо кучера, выругался и погрозил Порфирию кулаком. Тот в ответ, смеясь, помахал рукой и поскакал дальше. Время шло к обеду, когда вдали показались строения Гатчинской летной школы. Погода была ясной, а значит, и никаких преград для полетов не было. Мы подъехали к главному зданию. Часового на месте не оказалось. Вместо него на крыльцо вышел Порфирий, лениво помахивая нагайкой.

–А где люди? – спросил я его, показывая на опустевшее поле.

–Все разоружены и заперты в комнате.

–А летчик где?

–Там же, – ответил Порфирий.

–Вот что, дорогой, давай летчика сюда. Ты мне за него головой отвечаешь.

Порфирий молча кивнул головой и побежал в здание выполнять приказание. Вскоре он появился вместе с Геншером.

–Ну у вас и орлы, – заметил он,– налетели, я и не успел глазом моргнуть, как спеленали и рядками всех положили.

–Приношу свои извинения, – ответил я. – Он не знал, что это его лихачество не распространяется на вас.

–Да ничего, я не в обиде, такая уж у нас жизнь.

–Как у нас обстоят дела с полетом? – спросил я летчика.

–Все готово, можем приступать к погрузке. Самолет стоит вон там, на взлетной полосе. Надо только прогреть двигатель – и в небо.

–Вот и славно,– ответил я. – А это ваш пассажир, – сказал я летчику, представляя ему проснувшегося и вылезшего из фаэтона ротмистра.

Геншер все понял сразу и с сочувствием пожал протянутую ротмистром руку.

–Ну что, тогда в путь. Порфирий, будь наготове, смотри в оба. Как ты считаешь, охрана аэродрома не успела вызвать помощь?

–Да вроде нет. Мы все сделали быстро.

–Тем не менее, проинструктируй людей. Ваша задача – стоять насмерть, пока самолет не взлетит.

–Все понял, – сказал Порфирий и побежал к своей гвардии, кучкой стоявшей возле здания.

А мы, забравшись в фаэтон, вместе с летчиком двинулись к самолету. Когда мы к нему подъехали, Геншер попросил отвести подальше лошадь, чтобы она не испугалась рева мотора и не понеслась прочь. Мы вышли, а Эдвард отвез фаэтон за взлетное поле и пошел пешком к нам. Летчик залез в кабину, нажал на какие-то рычаги и попросил меня прокрутить пропеллер. Ротмистр стоял, безучастно наблюдая за нами. Когда пропеллер дошел до нижней точки и замер, Геншер пригласил ротмистра во вторую кабину, где была приделана кожаная лямка для сидения. Я помог ему забраться туда, надеть летный шлем и привязаться ремнями. Затем слез с крыла и по команде летчика закрутил пропеллер. Двигатель фыркнул, но не завелся. Пришлось повторить попытку. Наконец с пятой попытки двигатель, чихнув, стал громко тарахтеть, постепенно нагреваясь до нужной кондиции, необходимой для взлета. В этот момент со стороны главного здания раздались выстрелы, затем застучал пулемет. Очевидно, охрана всё-таки успела сообщить о нападении, и от Гатчины подошла помощь, с которой вступил в бой отряд Порфирия. Однако этим все не закончилось. Внезапно налетел сильный ветер, который пригнал неизвестно откуда взявшиеся свинцовые темные тучи, и пошел дождь. Вскоре дождь сменился градом, который застучал по самолету и заставил нас с Эдвардом спрятаться под его крыло. Так же внезапно град прекратился, и с неба стали сыпаться темные пятна какой-то субстанции, которые, достигая земли, растекались в лужи, из которых постепенно стали появляться различные чудища, строившиеся в шеренги и держащие направление на нас. Их были сотни, и они постепенно окружали самолет, грозя его растоптать вместе с пассажирами. Они постоянно трансформировались, набирая силу, которую давал им продолжавшийся дождь, и готовились к решительному штурму. Я выхватил лежавшую в кармане гранату и бросил ее в ближайшую кучу. Она взорвалась, но особого эффекта на нападавших не произвела. Осколки прошли сквозь них, оставляя большие дыры, которые постепенно затягивались сами собой. Нужно было предпринимать что-то не стандартное. Хорошо, что в это время утих ветер, и я махнул летчику, чтобы он взлетал. Прибавив обороты газа на полную мощность, Геншер направил самолет на монстров и пошел на взлет. Пропеллер рвал их тела, накручивая на себя липкую субстанцию, и бросал самолет вперед. Наконец он оторвался от земли и, тяжело урча, полез в небо, туда, где было свободное от туч пространство. Это вызвало беспокойство среди монстров, и они, подпрыгивая, забираясь один на одного, пытались достать самолет. А тучи, видя, что добыча уходит от них, начали плотно сливаться друг с другом, пытаясь заполнить свободное пространство. Однако самолет вдруг исчез из вида, очевидно, летчик включил устройство невидимого луча. Мерзкие твари в недоумении остановились, глядя растерянно, друг на друга. Затем, как по команде, развернулись и двинулись в нашу сторону.

Нам надо было как-то выбираться отсюда. Единственное направление, которое было относительно свободным, вело к фаэтону, стоящему сзади нас. Бедная лошадь пыталась убежать, но вожжи, прикрученные к металлическому стержню, не давали ей это сделать. Сориентировавшись, я крикнул Эдварду, и мы что есть духу, увертываясь от пытавшихся нас поймать тварей, бросились к фаэтону. Добежав до него, Эдвард отвязал лошадь и вскочил на передок, а я бросился на место пассажира и наткнулся на что-то стеклянное, лежащее на сиденье. Схватив это в руку, я увидел бутылку виски, которую оставил ротмистр. И у меня сразу возникла идея.

–Закрой глаза! – крикнул я англичанину.

Он недоуменно взглянул на меня и вжал голову в плечи, а я, набрав полный рот спиртного, стал разбрызгивать его на себя, Эдварда, лошадей, фаэтон.

–А теперь гони! – крикнул я.

И Эдвард, взмахнув рукой, с криком бросил лошадей вскачь. К нам потянулись различные щупальца, когтистые лапы, клыкастые морды, но, почувствовав запах виски, они сразу отскакивали прочь. Я прилежно разбрызгивал на них этот благородный напиток, что приводило их в панику и заставляло реветь не своим голосом. Наконец, мы вырвались за пределы летного поля и сразу увидели, что их власть здесь не действует. Добежав до края поля, они останавливались и, постепенно съеживаясь, теряли форму.

Вскоре мы подлетели к зданию, где стоял Порфирий, а перед ним на коленях расположилось человек десять красноармейцев.

–Что случилось? – спросил я.

–Да вот. Приехали на автомобиле и, ничего не спросив, стали сразу стрелять. Хорошо, что никого не задели, а то бы я их всех тут и положил. А вы чего так долго?

–А ты что, ничего не видел?

–Нет, ничего. Гляжу – вы стоите, разговариваете, а потом самолет полетел, а вы чего-то побежали, и на поле начался дождь. Вот и все. Ну, мы и решили вас подождать здесь.

–Ладно, – сказал я. – Давайте собираться.

–А с этими что делать? – и он кивнул на пленных.

–Свяжите и заприте, только отдельно от тех, что наверху. А затем действуйте, как договаривались.

И Порфирий стал отдавать команды своим людям. Я повернулся и пошел к Эдварду, который залпом допивал оставшийся виски.

–Кто бы мне такое рассказал, я бы не поверил!– воскликнул он. – Одной бутылкой виски разогнать целую свору монстров! Где это видано? И откуда они вообще взялись? Да, действительно – Россия страна загадок. Чем больше ее узнаешь, тем больше удивляешься.

–Для этого и существует виски. Выпей и успокойся. Нам пора уже уезжать отсюда, а то стрельба была слышна очень далеко.

–Так чего же мы ждем? Прошу в фаэтон, – и он галантно передал мне бутылку с остатками напитка. Мы расселись по своим местам и тронулись в сторону Петрограда. Можно было немного расслабиться и отдохнуть, что мы добросовестно и исполнили, прибыв на место.

Утром мы с Эдвардом решили разведать обстановку после наших вчерашних приключений. Я связался с Андреем и выяснил, что у него все в порядке. Точно так же чувствовал себя и Порфирий, предаваясь отдыху за бутылкой водки, с песнями и плясками и, соответственно, с женщинами, чтобы не вызвать подозрений. Степан занимался ремонтом вечно ломавшихся автомобилей, которые, в отсутствие запасных частей, ездили буквально на честном слове. А Василий был на высоте, в прямом и переносном смысле. Мотался по митингам и собраниям, выступая то с трибуны, то с балкона, то с броневика. Таким образом, обстановка была вполне приемлемая и не вызывала особого беспокойства. Что касается угона самолета, то это – частный случай, и его могли списать на бегущих из страны офицеров, которые силой заставили летчика подняться в воздух. Конечно, кое-где на митингах кипели страсти, но все это было в рамках тех правил, которые сегодня диктовала сама жизнь. На Невском проспекте стояла небольшая кучка народа, внимая худому студенту с длинными жирными волосами, который, приподнявшись на фонарный столб, завывающим голосом читал собственные стихи о любви:

Ты ушла в тугую даль распада,

На меня навеяла печаль,

От тебя мне ничего не надо,

Просто мне себя немножко жаль,

Жаль порой не сбывшихся мечтаний,

Пролетевших год за годом дней,

Жаркой ночью трепетных ласканий,

И на утро рану на судьбе.

Ты ушла, туда тебе дорога,

Значит, недостойна ты меня,

Иль иди быстрей, или побудь немного,

Иль ругайся с пеною у рта.

При этом он смотрел жадными глазами на такую же худую девушку, стоявшую напротив него и внимавшую каждому его слову. Это была нарождающаяся поросль молодых поэтов революции, смешавших устоявшиеся веками традиции со своим видением жизни и человеческих отношений. Закончив читать, поэт соскочил со столба и поклонился. Слушатели стали бурно аплодировать и кричать «Браво!». Послушав еще пару выступающих, я пошел дальше.

Эдварда дома не оказалось. Он еще путешествовал по своим делам, любуясь красотами города, которым непрерывно восхищался. Наскоро перекусив, я стал обдумывать наше дальнейшее продвижение в сторону Царского Села, которое было намечено на завтра. Однако нашу поездку пришлось отложить и ввязаться в авантюрное приключение, связанное с большой царской семьей.

Бриллиантовый тайник

Вечером в квартиру в буквальном смысле ворвался запыхавшийся Эдвард. Он сразу бросился в гостиную, налил из графина стакан воды и залпом выпил его. На мой немой вопрос он, отдышавшись, ответил.

–Как ты думаешь, кого я встретил недавно?

Я молча пожал плечами.

–Да ты должен знать его. Это курьер английского короля Георга Y, который доставлял личную его корреспонденцию вашему царю Николаю II. Ну же, ну, вспоминай быстрее!

–Берти, что ли? – робко произнес я.

–Ну да, Альберт Стопфорд, потомственный английский аристократ собственной персоной. И очень хочет встретиться с нами и просит посодействовать в одном деле.

–У нас своих забот хватает, – ответил я, поглядывая на его покрасневшее от волнения лицо.

–Да ты не понимаешь! – воскликнул он. – Это касается семьи Романовых. То есть это наша с тобой прямая обязанность. Ведь мы с этой целью прибыли сюда!

–Ничего не понимаю, давай говори конкретно, что хотят от нас.

–Я и говорю, – ответил Эдвард. – Он прибыл сюда с поручением от княгини Марии Павловны, законной супруги великого князя Владимира Александровича, который является третьим сыном, императора Александра II и приходится дядей императору Николаю II. Он встретил ее в Крыму, она отъезжала за границу и просила его помочь изъять и вынести из ее Владимирского дворца бриллианты и драгоценности, которые она оставила там. А в силу нынешних обстоятельств они оказались ей очень нужны. Так вот, зная о нашей миссии, Стопфорд просит нас оказать ему помощь в этом деле, так как один он просто не справится.

–И что он хочет от нас?

–Он хочет, если мы не возражаем, завтра встретиться с нами, чтобы обговорить все детали,– ответил Эдвард.

–Ну, раз так, то я не возражаю. Но давай где-то на стороне. Ну, хотя бы у него на квартире. Кстати, есть у него она?

–Сейчас узнаем, – ответил Эдвард и снял трубку телефона, чтобы связаться с Стопфордом.

Переговорив с ним, минут пять он бодрым голосом сообщил мне, что тот ждет нас завтра в девять часов у себя на квартире.

–Я хочу сказать тебе, Эдвард, что это непростая задачка. Там полно охраны, людей набито, как сельдей в бочке. Кроме этого, надо знать, где все спрятано и как это вынести, не вызывая подозрений.

–А я и не говорил, что это будет легко, – ответил тот. – Но мы вместе что-нибудь придумаем. А помочь-то ведь надо. Все банки закрыты, денег взять неоткуда, введена карточная система, которая, наоборот, привела к нехватке продовольствия. И потом, на что жить на чужбине?

–Ну, хорошо, – прервал я начавший набирать обороты наш диалог,– давай ложиться спать. Утро вечера мудренее.

Так как возражений не последовало, то я отправился в свою кровать, чтобы набраться сил к завтрашнему дню.

Утром ровно в девять, согласно английской традиции, мы входили в квартиру Альберта.

–Ба, Владимир, сколько лет, сколько зим, как говорят тут у вас! – выпалил он, встречая нас у двери.

–Проходите, пожалуйста. Чай или кофе, а может быть, виски с утра?

–Все шутишь, Альберт, – ответил я.

–А без шуток жизнь такая скучная. Тем более, ты ведь знаешь, что наша нация очень любит шутки, а шутить мы умеем, как никто в мире.

–Да, в этом вам отказать нельзя, – ответил я, усевшись в любезно предложенное хозяином кресло, обтянутое плюшем.

Эдвард никакого участия в разговоре не принимал и только молчал, наблюдая наш диалог.

–Так чем мы можем быть полезны уважаемому господину Стопфорду? – перешел я к сути дела.

–О, многим! – ответил он и, положив ногу на ногу, закурил.

–У меня очень деликатная просьба от княгини Марии Павловны, надеюсь, Эдвард ввел вас в курс дела?

–Да, частично, – ответил я.

–Так вот, я располагаю списком предметов, которые необходимо будет изъять из Владимирского дворца, и имею план тайника, который мне передала княгиня. Этих предметов 244 штуки, причем различной тяжести и размера. И когда я начал думать, как все это можно сделать, то пришел к выводу, что это сделать одному невозможно. Невозможно потому, что очень сложно пробраться незаметно во дворец; во-вторых, очень трудно открыть тайник без страховки и, в – третьих, проблематично за один раз вынести такое количество драгоценностей одному человеку. Я говорю прямо и откровенно, потому что знаю вас давно. Брать помощников, неизвестно откуда, опасно, нужны проверенные люди, ведь это огромные деньги. И вот, на мое счастье, я вчера случайно встретил Эдварда. И решил, что это знак свыше, поэтому нижайше прошу вас оказать мне помощь в этом вопросе.

– Интересная ситуация. Знаем что, знаем где, но не знаем как?

–Вот-вот, именно поэтому я и обратился к вам. Вы лучше меня знаете местную обстановку, и вам будет, наверное, легче найти способ решения этой непростой задачи.

–Ну что же, помочь царской семье – это наш долг, – и я посмотрел на Эдварда, который согласно кивнул головой.

–Сколько вы намерены пробыть в Петрограде?

–Да пока не решу, надеюсь, с вашей помощью, эту задачу.

–Тогда давайте договариваться так. Вы нам даете пару дней, чтобы изучить обстановку и произвести разведку. А потом мы собираемся и обсуждаем наши дальнейшие действия. Кстати, а где находится тайник?

–Он расположен в будуаре княгини.

–Хорошо. И последний вопрос: если мы все это изымем оттуда, как вы собираетесь это все переправить за границу?

–Я все-таки иностранец и дипломат, поэтому надеюсь на эти регалии, которые мне помогут без проблем выехать в сопредельную страну.

–Ну, вот и славно. Будем считать, что часть вопросов мы прояснили. Теперь самое главное – разведка. Надеюсь, и вы подключитесь к этому. Связь будем держать по телефону. Естественно, никаких прямых разговоров о предмете нашего интереса, думаю, вы все понимаете.

–О, да, можете не предупреждать.

На этом мы расстались, любезно проведенные хозяином до двери, которая захлопнулась за нами с громким стуком и эхом разнеслась по пустой лестничной клетке, полукругом спускавшейся вниз. Мы решили не откладывать все в долгий ящик и поехали в сторону Владимирского дворца, так как времени у нас было мало.

По большому счету, Владимирский дворец считался малым императорским двором. Здесь практически был центр петербургской светской жизни, устраивались шикарные балы и пиршества, посвященные различным историческим событиям. Располагался он в центре города на Дворцовой площади, 26. Отпустив извозчика перед площадью, мы пешком направились вдоль набережной, осматривая открывшуюся перед нами перспективу. Дворец находился на том же месте, что и раньше. Тот же вход с колоннами, уходящими высоко вверх, и окна, отражавшие блики солнца и колебания невской волны. Возле колонн у двери стояли два солдата с винтовками и лениво покуривали махорку. Одежда у нас соответствовала той роли, которую мы играли, а именно роли отставных солдат. Поэтому я решил немножко прощупать ситуацию у этих часовых. То, что здесь народу не наблюдалось, было, с одной стороны хорошо: легче пробраться вовнутрь, а с другой – наоборот, плохо: очень сложно было маскироваться.

Подойдя поближе к солдатам и задрав голову наверх, я извиняющимся голосом спросил:

–Это что же за красота такая здесь?

Пожилой солдат, очевидно, в силу этого и более доброжелательный, затушив окурок о подошву сапога, в свою очередь спросил меня:

–А ты что, деревня, не знаешь?

–Ежели бы знал, не спрашивал, – резко ответил я. – А вы, дядя, если нет желания просветить, то тогда великодушно извиняйте, – и я слегка поклонился.

–Да ладно тебе, – ответил солдат. – И так видно, что дворец, и правда, не просто дворец, а дворец великого князя Владимира Александровича!

–А кто это такой?

–Кто, кто? Родственник самого императора Всерассейского, бывшего.

–А как, дяинька, хоть одним глазком посмотреть на эту красоту внутри? Там, наверное, много чего диковинного.

–Это уж точно, – вступил в разговор молодой. – Я давеча смотрел тут с краю, так много чего увидел всякого. А туда нельзя, все под охраной, никого не велено пущать. Разве что только уборщицы приходят навести порядок, только им и можно.

–А че, внутри никого нет?

–Да говорят же тебе, что нет. Никого и ничего пока тут нет. Может, новая власть для кого-то и держит этот дворец, потому два раза в неделю и убирают.

– А когда еще придут? Может, можно будет с ними договориться, чтобы хоть одним глазком посмотреть?

– Придут– то они в пятницу. Ну а договориться – это, брат, не пройдет. На то мы тут и поставлены, чтобы таких, как ты, не пущать. А то набегут тут, заохают, заахают, а потом вещи пропадают. А тут каждая вещь тыщи стоит. И вообще, ребята, давайте отселе, не положено тут быть – и точка.

–Ну, и на этом спасибо, – ответил я, и, раскланявшись, мы двинулись дальше, любуясь дворцом. А он по мере того, как мы отдалялись от него, разворачивался в своем великолепии.

«Как теперь пробраться туда, не привлекая внимания? Как использовать эту уникальную возможность полного отсутствия здесь всяких учреждений и организаций, а соответственно, и возможных свидетелей, могущих обнаружить нас при вторжении сюда? Здесь надо работать тихо и вдохновенно. Кавалерийской атаки не получится, потому что это центр города и помощь охране может подойти в любую минуту. Да и зачем кому– то знать, что нам нужно в этом дворце? Чем меньше людей знает, тем в большей сохранности будут эти драгоценности. Значит, нам следует разрабатывать нестандартный вариант для проникновения во дворец, потому что о том, что мы хотим вынести оттуда, не знает никто. А поэтому нам не нужна паника и лишний шум».

Эти мысли одолевали меня, когда мы шли с Эдвардом по набережной в сторону своего дома.

На Невском проспекте внимание привлекали освещённые витрины магазинов и салонов. Некоторые были закрыты, а в отдельных еще кипела жизнь. Вот на углу доходного дома показалась витрина модистки с выставленными на манекенах дамскими платьями. Молоденькая девушка ползала на коленах у одного из них и пришивала длинную кружевную оборку на нижнюю юбку.

–Почти, как карман, – подумал я. – При желании туда можно спрятать даже бутылку, и никто не заметит.

И вдруг у меня в голове мелькнула озорная мысль, а что если… Но, подумав, я ее отбросил в сторону и решил выложить на обсуждение в самый последний момент.

Придя домой, мы наскоро перекусили и, заварив свежего кофе, сели решать, как нам пробраться во дворец. На экскурсию пробраться нереально, не то время. Подъехать конным эскадроном, связать и заменить охрану, тоже нельзя – вдруг что-то пойдет не так и, кроме этого, неизвестно, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до тайника. Подкупить охрану тоже проблематично, обязательно кто-то проболтается. Влезть ночью во дворец вполне возможно. Но когда будешь искать тайник, нужно будет включать свет, а с улицы он будет очень заметен. Крутили, вертели и так, и сяк, все равно натыкались на преграды, которые, казалось, неодолимой стеной стояли на пути. От выпитого кофе у меня разболелась голова, и я пошел на кухню, чтобы выпить чистой холодной воды. В углу у раковины громоздилась небольшая куча мусора, куда мы сбрасывали все ненужные бумажные пакеты. Я пнул один из них, попавшийся мне под ноги, и подумал – или позвать уборщицу, или выбросить самому? И тут в моей голове словно что-то щелкнуло.

–Ну да, уборщица, – подумал я. – Именно уборщица является решением всей нашей проблемы. Надо найти нормальных уборщиц, заплатить им деньги, и они принесут нам то, что надо.

–Ну да, а как они это найдут? И где гарантия, что они принесут нам все, а потом не сдадут нас при выходе стоящей там охране? В принципе, идея хорошая, но невыполнимая, так как в этом деле нельзя доверять посторонним. Тут нужно действовать самому. Именно самому. А что если…

И я, забыв о воде, бросился бегом в гостиную, где грустно сидел изрядно уставший Эдвард. Я подбежал к нему и принялся разглядывать его в упор, поворачиваясь то влево, то вправо. Он приподнял голову и в недоумении уставился на меня. А меня словно повело: я носился вокруг, меняя ракурсы осмотра, делал резкие развороты, пристально рассматривал глаза и брови англичанина. Это все больше начинало злить его. Не понимая, что случилось, он стал наливаться краснотой и, казалось, сейчас вот-вот лопнет. Я понял, что пришла пора раскрыть карты. Упав рядом с ним на стул, я, отдышавшись, заверил его, что ничего страшного не произошло. А его внешний вид, цвет глаз и густота бровей интересуют меня постольку, поскольку это будет нам необходимо для решения поставленной перед нами задачи.

–Что-то я не понял, – возмутился Эдвард. – Как это густота моих бровей и цвет глаз помогут нам открыть тайник? Что, я буду бегать и все время подмигивать охране, а она начнёт гоняться за мной, чтобы посмотреть, какого цвета мои глаза? А вы в это время проникнете в тайник и заберете его содержимое?

–Ну, какой ты молодец! – воскликнул я и захлопал в ладоши. – Сразу обо всем догадался. А теперь сделай, пожалуйста, одолжение, встань и пройдись по комнате.

Он удивленно посмотрел на меня, но подчинился, и, встав, вразвалку прошелся до окна и обратно.

–Немного не так, – мягко заметил я.

–Как не так? – вспыхнул он. – Всю жизнь хожу таким образом и вполне доволен.

–Это, конечно, хорошо, но не могли бы вы, коллега, пройтись здесь так, как ходят молоденькие девушки по своим женским делам. Поверь мне, это очень надо. После этого я тебе все расскажу. Надеюсь, ты проходил курс бальных танцев и имитации? Вот и включи все свое воображение.

Он посмотрел на меня, покрутил пальцем у виска, но затем, сосредоточившись, сделал шаг, а затем легко и изящно преодолел пространство от окна до моего места расположения.

–Ну а теперь садись и слушай, – сказал я, указывая ему на стул. – Мы с тобой просидели здесь почти весь день и ничего путного не придумали, так?

Он согласно кивнул головой.

–И вот ко мне пришла идея: а что если мы втроем, не привлекая никого из посторонних, постараемся добраться до тайника?

–Но как? – взревел Эдвард.

–А под видом уборщиц, которые приходят убирать дворец. Правда, нам придется переодеться в женское платье и подготовить его для переноса драгоценностей. Все-таки вес будет немалый.

Он на минуту задумался, а потом произнес:

–Идея, конечно, неплохая, но что скажет Стопфорд и где мы возьмем пригодные для этого дела платья?

–Я думаю, он не будет особо возражать. Какая разница, как мы решим эту задачу. Вопрос в другом – примет ли он участие в этом спектакле?

–А что, давай завтра и спросим у него. Если да, то тогда нам надо быстро разработать план, – сказал Эдвард и впервые за это время улыбнулся.

–А я уж, было, подумал, что ты влюбился в меня, – и шутливо погрозил мне пальцем.

–Не дождешься,– ответил я. – Ты не в моем вкусе. Но шутки шутками, а без помощи специалистов женского дела нам не обойтись. Да и пару уроков грациозной походки следовало бы взять. Ну, я об этом позабочусь. Есть кое-какие мысли на этот счет.