Читать книгу: «Слеза Ангела», страница 5
Глава 7. Замужество. Рождение детей
Однако серьезного повода против посещения человека, сыгравшего в жизни Виктории неоднозначную роль, не нашлось. Она без труда нашла нужный дом и, постучавшись в дверь, вошла вовнутрь. Валентина Васильевна в суете, но быстро поставила на кухонный стол чай, конфеты, пряники… Хозяин дома отсутствовал, а вот его сын хлопотал вместе с мачехой. Внешне действительно Павел производил не плохое впечатление. Высокий и стройный, лет тридцати пяти, симпатичный, с хорошим чувством юмора и манерами. Он оказался поздним ребенком в семье. Отцу исполнилось на момент его рождения тридцать шесть лет. Виктория как-то и не задумалась о том, что Павел много старше ее, на целых двенадцать лет. Он буквально с первых минут знакомства обворожил девушку комплиментами и невинными шутками. За воспитанницей детского дома ведь всерьез никто и не ухаживал, хотя многие мужчины считали ее очень привлекательной. Но постоянно серьезное лицо как-то не позволяло им вести себя развязно, а серьезных отношений они не искали. Вика, хоть и отвечала на все шутки галантного ухажера, но расспросила Валентину Васильевну о новостях про бабушку Марию и свою мать.
– Последний раз я получила письмо от сестры Марии года полтора-два назад,– начала свой рассказ женщина, забравшая Вику из родительского дома, – у них все по-прежнему. Твоя мать пьет, не работает, а бабушка получает пенсию и подрабатывает на молокозаводе. Она очень обрадовалась тому, что ты учишься в институте. Вот собственно и все новости…
Откровенно солгала Валентина Васильевна. Последнее письмо она получила от сестры пять лет назад. В нем Мария написала, что Надежда, мать Виктории умерла от пьянства в тридцать девять лет, спилась до животного состояния. Бабушка очень тяжело перенесла трагические события и просила свою сестру найти внучку и попросить ее приехать в Каракол. Она мечтала продать дом и уехать с Викой в Россию, чтобы жить и умереть рядом с ней. Однако Валентина Васильевна просьбу проигнорировала и оставила Викторию в полном неведении. А вот теперь решила соврать. Человек, как известно, существо многогранное. Практически не бывает людей однозначно хороших или плохих. В каждом есть что-то и от Ангела, и от дьявола… Четко подметил Грегори Дэвид Робертс: «Истина в том, что нет хороших или плохих людей. Добро и зло не в людях, а в их поступках. Люди остаются просто людьми, а с добром или злом их связывает то, что они делают – или отказываются делать». Многое зависит в человеческих поступках от ситуации, воспитания и даже настроения в тот или иной момент. В Киргизии Валентина Васильевна, видя в каких условиях растет Виктория, искренне пожалела ее и хотела улучшить жизнь несчастного ребенка. Но с другой стороны спокойно относилась к тому, как та замерзала на веранде. Вот и сейчас – лгала и думала, что во благо…
Виктория, внимательно выслушав сестру бабушки, как-то вся сникла и засобиралась уходить. Павел предложил:
– Давайте я вас провожу до остановки автобуса, а то вдруг заблудитесь?
– Хорошо, проводите…
Дорогой опытный соблазнитель вызнал у Вики все телефоны, и рабочий, и в общежитии, предложил в выходные сходить в кино. Та, как-то безоговорочно согласилась, что очень нехарактерно для такой волевой и серьезной девушки. В голове появилась мысль: «А вдруг это судьба. Может не случайно совпадение – я Павловна, он – Павел…». Видно наступило время, видно устала одна, без мужской поддержки, ведь ей уже двадцать три года. Многие ровесницы давно замужем, имеют детей… Про себя ухажер рассказал немного:
– Был женат пять лет, но жена не беременела, и решили развестись. Сейчас она живет с другим мужчиной. Я работаю в ПОГА слесарем по ремонту машин. Вот собственно и все…
В последующие дни, так же активно работая, Вика поймала себя на мысли, что постоянно ждет звонка от Павла и…выходных, чтобы сходить с ним в кино. И тот позвонил, прямо в горком партии, в пятницу с утра.
– Привет. Все не решался тебе позвонить, но завтра уже выходной, ты обещала сходить со мной в кино, – трещал без остановки он в трубку,– завтра заеду за тобой прямо в общежитие в одиннадцать часов дня.
Он еще что-то говорил и говорил, а Виктория молчала и улыбалась. Он ощущала в душе забытое счастье от мужского внимания. В субботу к десяти часам утра молодая женщины успела сделать все косметические процедуры. Надела лучшее летнее платье, сидела в своей комнате и читала книгу Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Она любила ее перечитывать в те нечастые моменты, когда в ней просыпался не ответственный работник горкома партии, а просто женщина. «Вот это любовь», – думала она, в жизни так, наверное, не бывает…
Вдруг раздался негромкий стук в дверь. На пороге стоял Павел с пятью черными розами в руках. В белой летней рубашке с коротким рукавом, таких же белых брюках он показался Вике влюбленным принцем, привязавшим за углом своего коня. Вазы для цветов не оказалось, и девушка поставила их в обычную литровую банку с водой. Направились к автобусу, летняя солнечная, но не очень жаркая погода поднимала и без того хорошее настроение горкомовского работника. Приехав в центр города, долго гуляли по набережной возле кинотеатра «Волна». Билеты на какой-то фильм ухажер приобрел на 14-30. Говорили вроде не о чем, а Виктории все казалось интересным. Впрочем, больше говорил Павел, слово вставить в его монологи не так и просто. Аллея из больших зеленых лип и тополей, лавочки по обе стороны асфальтированной дорожки и тихо несущая свои воды красавица Волга внушали спокойствие. Время от времени они сидели на недавно выкрашенных в зеленый цвет скамеечках, любуясь проплывающими баржами. Тогда они еще плавали. Павел нежно касался руки своей возлюбленной, и она ее не убирала. А потом шел фильм про любовь, но Виктория даже не запомнила названия. Павел более уверенно держал в своей ладони тонкие длинные девичьи пальчики, и от этого ее сердечко бешено стучало, мешая сосредоточиться. После фильма они пешком прошли в ближайшее кафе, ухажер угостил мороженым с малиновым сиропом. Он буквально осыпал неопытную девушку остроумными комплиментами.
Вечер наступил как-то незаметно для влюбленных, как и то, что молодые люди оказались вдвоем в комнате общежития. Виктория поставила на стол две чашки горячего чая и конфеты. Только присела на табурет, как Павел неожиданно и как-то бесцеремонно прижал ее к себе, поцеловал прямо в нежные губы. Причем очень страстно, преодолевая сопротивление девичьих рук. Впрочем, довольно вялое и неуверенное. дальнейшее происходило словно в дурманящем тумане. Отброшенное покрывало кровати, бесцеремонно снятое платье и обжигающие поцелуи шеи, губ, груди. В этот вечер девушка стала женщиной, а виновник даже по окончании любовного безумия, продолжал крепко прижимать к себе девичье тело, называя любимой и единственной…
Вскоре сыграли свадьбу в столовой детского дома, так предложила почетная гостья Людмила Николаевна. Собственно, приглашенных оказалась немного. Со стороны Виктории кроме самой главной и любимой воспитательницы, присутствовали Света, труженица красноволжского комбината, Юля, студентка второго курса педагогического института и Варя, которая училась в выпускном 10-м классе. Лучшая подруга Люба приехать не смогла, и у Вики от этого на душе ощущалась щемящая обида. Однако прошло все неплохо, правда, Павел немного перебрал алкоголя, несмотря протесты мачехи и отца, сидящих рядом. Молодая жена данному факту не придала большого значения. Не услышала первый предупреждающий звоночек. Впрочем, медовый месяц прошел в любви и ласках, новоявленный муж старался быть внимательным. Виктория вскоре забеременела, но все шло своим чередом, подходила и очередь на квартиру. Новый дом в районе «Красной ветки» готовились вот-вот сдать в эксплуатацию. На работе тоже претензий к молодому специалисту не возникло, инструктора горкома партии коллеги считали профессионалом своего дела. Партийные и комсомольские собрания во всех учебных заведениях, за редким исключением, проходили по графику. На многих Виктория присутствовало лично. Поэтому, когда она обратилась ко второму секретарю горкома с просьбой напомнить руководству фабрики о своем обещании дать квартиру, он не отказал. В присутствии Вики позвонил директору фабрики и тот заверил, что в новом доме ей предоставят двухкомнатную квартиру.
В мае 1990 года произошло сразу два счастливых события в жизни молодой семьи – родился сын Николай и дали обещанное жилье. Виктория «летала» на седьмом небе от счастья. «Обмывать квартиру и пяточки ребенка» Павел пригласил всю свою семью – Валентину Васильевну, отца Виктора и двух друзей с работы Валентина и Олега, которые к тому же помогали перед этим затаскивать и расставлять мебель в новой квартире. А она находилась на пятом, последнем этаже. В этот день все, кроме Вики достаточно много выпили и закусили. В общем-то «пора и честь знать», а гости все не уходили. Виктория стала заниматься с сыном, который громко кричал и требовал к себе всеобщего внимания. Видя, что муж совсем запьянел, молодая супруга попросила:
–Павел, с тебя достаточно, не пей больше, а то завтра будет плохо.
А то при своих друзьях решил показать, кто в доме хозяин и резким громким голосом закричал:
–А ты кто такая, указывать мне? Сколько хочу, столько и выпью, у меня праздник.
И тут Валентина Васильевна, тоже изрядно выпивши, вдруг заявила своей невестке:
– Ты чего это тут раскомандовалась? Забыла, из какой грязи я тебя вытащила? Сейчас бы так и жила со своей матерью пьянчужкой в своем Пржевальске.
Причем название города она выговорила с каким-то особым презрением. А муж, вместо того, чтобы заступиться за свою молодую жену стал поддакивать мачехе. Виктория от обиды ушла в другую комнату вместе с ребенком и горько-горько заплакала, прижав его к своей груди. «Я добилась всего сама. – Стучало в мозгу, – Валентина Васильевна со снохой Верой, по сути, вынудили меня уйти в детский дом. Да и квартиру -то выдали именно мне, как молодому специалисту. И в ней меня же оскорбляют, а муж не заступился, а добавил боли». В эту ночь Вика спала с ребенком отдельно от супруга. Ее подушка оказалась вся мокрая от слез. Правда утром Павел извинялся, говорил, что перепил и что такого больше не повторится. А это второй звоночек-предупреждение… В скором времени Павел стал выпивать все чаще и чаще.
Декретный отпуск закончился, но шел 1991 год, везде говорили и писали о непонятной перестройке, роль КПСС таяла на глазах. Еще в 1990 году отменили шестую статью Конституции СССР о «руководящей и направляющей силе советского общества» и коммунистическая партия стала одной из многих вновь созданных партий. Все городские партийные функционеры вовремя «поменяли кресла». Правда, на подобные должности, но в администрации поселения. Куратор Виктории, бывший второй секретарь горкома КПСС посоветовал:
–Тебе надо вернуться на фабрику, поработать по специальности. Директору я позвоню, он примет. Переждем смутные времена, а потом все будет как раньше.
Многие тогда думали подобным образом…
Виктории ничего не оставалось, как послушать совета опытного партийного руководителя. Она устроилась мастером прядильного цеха, на предприятии, которое предоставило ей квартиру. Не понимая, по сути, что происходит в стране, Вика разочаровалась в политике и также активно отдавала все свои силы работе. Буквально через год ее назначили начальником прядильного цеха. К этому времени она забеременела во второй раз. И в положенный срок так же весной 1993 года Виктория родила еще одного мальчика Сергея и вновь ушла в декретный отпуск. А мужа за регулярное употребление алкоголя с работы выгнали, и он перестал приносить домой зарплату, однако денег на выпивку требовал и с жены, и с Валентины Васильевны, и со своего отца…
Жизнь молодой женщины в очередной раз стала невыносимой. Бывало так, что когда Виктория с двоими детьми приходила домой, то не могла открыть в квартиру дверь, так как в прихожей спал пьяный муж, прижав ее своим телом. Или развалится поперек двуспальной кровати и Вика с малышами ютилась всю ночь на диване. Какое-то время она пыталась бороться за мужа, предлагала закодироваться или взять себя в руки и прекратить пить, но все оказалось напрасным. Виктория пыталась в этой борьбе привлечь в союзники Валентину Васильевну, но та категорично заявила:
– Ты его споила, теперь с ним таким и живи.
На такое наглое и лживое заявление бывший инструктор партии не смог найти подходящих слов. В очередной раз безысходность напомнила активному члену партии о Боге. Однажды она даже сходила в центральный храм на службу, но облегчения в душе не ощутила. Зато сколько пролито слез и потрачено нервов… А понимала ее только Людмила Николаевна. Совсем еще не старая женщина оставалась таким же добрым человеком с огромным сердцем. Иногда Виктория с детьми ночевала у нее в детском доме, это когда не могла в очередной раз попасть в свою квартиру…
Но время шло, дети росли, муж работал в каком-то частном гараже слесарем по ремонту машин. Пить он меньше не стал и Вика даже с этим как-то смирилась. Однажды в администрации города, куда она пришла хлопотать о каких-то льготах на детей, ей вновь встретился бывший второй секретарь горкома КПСС. Он подошел, расспросил обо всех делах и вдруг… предложил:
– Виктория Павловна, а давай-ка увольняйся с фабрики и приходи работать к нам в администрацию города. У нас как раз появилась вакансия в комитете молодежной политики, физической культуры и спорта.
Ответственный работник выждал паузу, ожидая, когда женщина придет в себя и осознает суть заманчивого предложения и резюмировал:
– Вот только время на раздумье в этот раз я тебе не дам. Принимай решение прямо здесь и сейчас!
– Я согласна, – выдохнула из себя Виктория.
На фабрике руководство опять ее отговаривало от увольнения, ведь такие ответственные работники на дороге не валяются. Но Виктория оказалась непреклонной. Шел 1995 год. Как только работница администрации опять стала прежней – волевой и активной, то решила кардинально изменить и личную жизнь. Подала заявление на развод с Павлом и сразу после этого учинила с ним серьезный разговор. Причем в один из нечастых дней, когда тот оказался абсолютно трезв, а детей дома не было. Правда, в эти минуты супруг всегда зол на весь мир, однако данный факт Викторию не остановил:
– В общем, так Павел. Я не вижу ни малейшей перспективы в продолжение наших отношений… На днях подала заявление на развод, а ты готовься съезжать с моей квартиры.
Интонацию женщина выбрала такую, что ее слова казались абсолютно безальтернативными. Мужчина, привыкший считать себя главным в семье, открыл рот, но язык не слушался. Шок буквально поразил его тело и душу. Однако Виктория спокойно смотрела на человека, которого когда-то любила и молча ожидала ответа. Наконец, Павел заговорил… Точнее закричал на грани истерики:
–Да я отсужу у тебя квартиру и выкину с детьми на улицу. Найму самого дорогого адвоката. Ты никому не нужна такая. Никто с тобой жить не будет.
После этого громко хлопнул дверью и ушел…
К большому удивлению Виктории Павел в этот раз не обманул. Действительно подал заявление в суд на раздел имущества. Причем квартиру требовал оставить себе. Аргументы привел такие, что судья, женщина средних лет, невольно улыбнулась:
– Во-первых, мне негде жить, а эта…она в администрации работает, ей другую квартиру дадут. Во-вторых, мебель мы покупали в основном на мои деньги. В-третьих, ремонт жилища я всегда делал сам, своими руками.
Председательствующая обратилась к ответчику:
– Вам есть, что возразить Виктория Павловна?
–Нет, ваша честь. Я вам представила все необходимые документы по поводу получения жилья от фабрики «Красная ветка». Добавить мне нечего.
Конечно, суд принял решение прямо противоположное тому, на которое надеялся Павел и обязал его в течение двух недель выехать с жилплощади. Однако он выполнять решение суда не торопился, и Виктория обратилась к судебным приставам и участковому инспектору одновременно. И пришли они вместе в субботний день, рассчитывая на то, что у супругов выходной, и не ошиблись. Правда и дети находились дома… Павел, как обычно оказался пьян и стал апеллировать к своим детям:
– Вот сынки, мамка ваша выгоняет папку на улицу, хочет, чтобы вы росли сиротами.
Виктория промолчала, а пятилетний Николай, словно осознавая, что теперь он старший мужчина в семье заявил:
– Уходи от нас. Ты плохой.
Отец непроизвольно замахнулся на наследника, а участковый во время перехватил руку нетрезвого мужчины и буквально силой вывел его из квартиры.
В дальнейшем неоднократно Павел приходил к знакомой двери, в которой оказались, сменены замки. Навязчиво жал на кнопку звонка, в надежде, что ему откроют. Ныл под дверями, обещая исправиться и бросить пить. Виктория каждый раз после подобных визитов не переставала удивляться – как могла не разглядеть во взрослом мужчине закоренелого пьяницу, как смогла полюбить его, родить от него детей. Впрочем, и в Николае и в Сергее она души не чаяла и они отвечали взаимностью. Для себя Вика твердо решила замуж больше не выходить. Семейной жизнью насытилась по горло. Есть люди очень терпеливые, но когда их терпение иссякает, то они сжигают все мосты… Омар Хайяму приписывают мудрые слова: «Те люди, которые больше всего прощали и дольше всего терпели, обычно уходят неожиданно и навсегда».
Глава 8. Операция
Между тем, дети росли, старший Николай уже должен идти в первый класс. Виктория, вспоминая, как она сама стояла на первой линейке, особенно в школе Кинешмы – без родных и близких людей, цветов и в стареньком платьице, твердо решила, что у детей все будет по-другому. Отпросилась на день с работы, купила цветов, красивую одежду для сына и пошла вместе с ним. Школьная строгая форма в те времена была уже не обязательна. Страна менялась и, на взгляд Виктории, не в лучшую сторону. Николай шел с гордым видом, что у него такая красивая и молодая мама. А отец Павел про такой ответственный день даже не вспомнил. В этот день вечером он пришел домой пьяный и завалился во всей одежде на кровать мачехи и отца. Видимо, это и есть тот самый «бумеранг», запущенный Валентиной Васильевной… и он вернулся.
Но и саму Викторию жизнь продолжала не баловать. Одной растить двоих детей очень непростое занятие. Когда шел суд о разводе и разделе имущества, то она сама настаивала на ограничении прав общения Павла с детьми. Председательствующий согласился с ее доводами, общение с постоянно пьяным отцом могут плохо отразиться на воспитании Николая и Сергея. И своим решением суд как бы освободил совесть Павла от угрызений, не надо заботиться, не надо финансово помогать. «Живи в свое удовольствие и не думай ни о чем плохом», – такой девиз выработал безответственный мозг безответственного мужчины. Однако Виктория на жизнь не сетовала и со всеми трудностями справлялась сама. Ее даже радовал тот факт, что бывший супруг не надоедает визитами и не напоминает сыновьям о своем существовании.
Только вот жизнь ей подготовила новое испытание – при очередном плановом обследовании врачи обнаружили у нее рак левой груди. На дворе лето 1998 года, вся природа «цветет и пахнет», а молодая женщина сидела на лавочке набережной Волги, используя для этого обеденное время, и думала о своей тяжелой и порой несправедливой судьбе. Огромная река несла свои неторопливые воды, освободившись от тяжести барж и теплоходов, ставших к тому времени редкостью. Однако Виктория не замечала красот окружающей ее природы. «За что? Неужели я такой плохой человек, что Бог наказывает меня за это?». Как только вспомнила о Боге, слезы непроизвольно потекли из глаз. «А может, за то и наказывает, что совсем забыла его? Ведь давненько не посещала церковь», – подумала она. – «В воскресенье обязательно схожу в храм на утреннюю службу». С этой мыслью пришло некоторое облегчение.
В выходной день, как и наметила, в восемь часов утра Виктория стояла в Успенском соборе, слушала церковное пение, прося прощения у Бога за долгое забвение, крестила лоб и…плакала. Слезы текли так обильно, что на нее обратила внимание старенькая бабушка – «божий одуванчик», стоявшая рядом. Она прошептала:
–Поплачь, милая, поплачь, тебя тоска отпустит, обязательно отпустит.
Виктория непроизвольно посмотрела на нее с благодарностью. А после службы она встала в очередь на исповедание и…вновь хрустально соленые капельки покатились по щекам. Перечисляя накопившиеся грехи, и все более распаляясь, женщина поняла, есть много причин, чтобы ее наказывал Бог и… смирилась. В смысле, не стала вопрошать в душе: «За что?». Однако, несмотря на искреннее покаяние, к причастию в этот раз батюшка ее не допустил, сказал:
– Придешь в другой раз. Помолись дома перед посещением храма, три дня соблюди пост, а потом, если Господь позволит и причастишься.
Перечить Виктория не стала, но одно из величайших христианских таинств успела совершить до поездки в онкологический центр.
В силу своей природы человек почти всегда пытается оттянуть время страшных или неприятных событий. Но если они неизбежны, то рано или поздно приходит их время. Вику терзали мрачные мысли: «Николаю уже исполнилось восемь лет, учится во втором классе. Самостоятельный и умный мальчик, но все-таки ребенок. У него радостное событие – наступили каникулы. С одной стороны хорошо – не надо пропускать занятия в школе, но с другой стороны даже дома его одного не оставить… А Сергею всего пять лет, нуждается в постоянной опеке. И с кем их оставить? К Валентине Васильевне и бывшему мужу Павлу исключено, припомнят все свои обиды и отыграются на малышах. Тем более никто из них после развода, своих детей и внуков не навещал». Итогом размышлений стало одно единственное решение – отвести сыновей к Людмиле Николаевне, самому родному человеку… после бабушки. А перед этим, словно для проверки правильности выбора Виктория вновь посетила Успенский храм, отстояла службу от начала до конца, мысленно задавая Создателю мучавшие ее вопросы, и еще раз исповедалась. В душе появилась надежда, что все наладится и все будет хорошо. «А если нет и я умру, – размышляла она, – то… хоть не без покаяния».
Людмила Николаевна встретила с привычным гостеприимством. Внимательно, как в далеком 1974 году, выслушала свою воспитанницу, немного подумала и сказала:
– Оставляй мне и Николая и Сергея. Не переживай за них. Ведь они мне как внуки.
При этом по-матерински обняла свою невезучую ученицу. Словно тяжелый камень упал с плеч у Вики: «За детей теперь можно не беспокоиться. На одну проблему стало меньше», – размышляла она… Однако на другой день, подъехав к приюту на такси и подведя их к дверям, неожиданно разрыдалась. Ей казалось, что навсегда определяет сюда Николая и Сергея, вынуждая их повторить судьбу матери…
–Ну, что ты мама? Все будет хорошо, и ты поправишься, – пытался успокоить старший сын.
Младший при этом молча обнял за ноги. Виктория смогла взять себя в руки и как можно мягче произнесла:
– Да вы правы, мальчики… Две – три недельки я полежу в больнице и приеду за вами, а пока вы погостите у тети Люды. Она очень хорошая.
Но только привела детей в знакомый кабинет, выскочила из него бегом, не оборачиваясь и забыв поздороваться и попрощаться. Не хотела свое полу истерическое состояние показывать близким людям. Она не сомневалась в том, что Людмила Николаевна ее поймет и не осудит…
На другой день, приехав в Иваново автобусом, Виктория, прежде всего, нашла свою подругу Любу. Связи между собой они не теряли, к этому времени у обеих имелись сотовые телефоны, и они регулярно созванивались. Вика знала, что Любовь по-прежнему работает на камвольном комбинате, в должности начальника прядильного цеха. Совсем недалеко от него получила двухкомнатную квартиру и жила там с мужем Сергеем и восьмилетней дочерью Викторией. Очевидно, назвала дочь в честь своей лучшей подруги. Кстати сказать, на свадьбу к Любе она приехала, и не одна, а вместе с бывшим мужем. Очень хорошо отметили торжественное событие, и даже Павел в присутствии незнакомых ему людей вел себя сдержанно – мало пил, мало говорил. В общем, произвел на гостей приятное впечатление… «Как это было давно», – думала Вика, нажимая на кнопку дверного звонка.
Открылась дверь, и впервые… встретились две Виктории. Младшая оказалась в том возрасте, в каком старшая пришла в детский дом. Эта встреча была в чем-то даже символична. Непроизвольно женщина обняла девочку и прижала ее к себе, словно свою дочь, которую давно не видела… Вечером в этот же день Любовь организовала небольшое застолье, купила бутылочку красного вина, сделала традиционные салаты. Когда ее муж Сергей, выпив один фужер некрепкого напитка, отказался от второго, Вика не выдержала и спросила у своей подруги:
– Почему твой муж так мало выпил?
– А он вообще не пьет, такой его принцип,– сказала Люба,– он и первый-то фужер выпил только из уважения к гостье.
«Вот это да, оказывается и такие бывают мужчины », – подумала Виктория, но вслух в этот момент ничего не произнесла. В общем, по сути, подруги выпивали вдвоем, Сергей ушел с кухни в комнату вместе с дочерью, смотреть телевизор. А девчонки с каким-то азартом делились новостями. И Виктория не удержалась:
– Люба, я восторгаюсь твоим мужем, тем, что он не злоупотребляет… А мой бывший после первой рюмки пьет до животного состояния. Причем чуть не каждый день.
Чтобы сменить направление разговора, Любовь поинтересовалась:
– А ты часто видишься с Людмилой Николаевной?
– Не то, чтобы часто, но своих детей на время лечения ей оставила, в нашем приюте.
И эту болезненную для Вики тему Люба попыталась обойти:
– Ты при встрече обязательно передай нашей маме привет и скажи, что я обещаю ее навестить…
А на другой день с утра Виктория легла в онкологическую больницу. Необходимо сдать много анализов, пройти определенные обследования перед серьезной операцией. Она ходила по коридорам лечебного учреждения и видела людей с погасшими взорами. Онкологические болезни зачастую приводят к апатии. Надежды на полное выздоровление практически нет. Однако многих больных поддерживали их близкие. Сидели с ними на лавочках, разговаривали, порой вместе плакали. А Виктория оказалась абсолютно одна со своей бедой… По крайней мере, так ей казалось в душе… Наступил ответственный и страшный день. Как пришла в операционную, подошла к столу, окруженному врачами и медсестрами, она даже не запомнила. Все происходило как в тумане. Сняла свою одежду, сменив ее на какой-то больничный халатик и штанишки. На ноги одела что-то типа тканевых сапог. Легла под яркий свет, ей зафиксировали ноги и руки, надели маску на лицо, и она потеряла сознание. А очнулась уже в палате реанимации…
Сначала не могла понять, где она, и что происходит. Потом наркоз стал отходить, и Вика ощутила сильную боль в левой стороне. Неосознанно коснулась рукой груди, а там… ровное место и никаких привычных выпуклостей, только медицинская повязка. Конечно, она настраивалась на это, понимала, что рак вырезают с удалением молочной железы, но…все равно оказалась не готова к этому. Непроизвольно громко вскрикнула, прибежала молоденькая медсестра. Однако она быстро поняла, что ощущает больная и вколола большую дозу обезболивающего лекарства, очевидно, наркотического действия. Виктория сразу уснула, даже не уснула в полном смысле слова, а перешла в какое-то полубредовое состояние с видениями, напоминающими сон…
… «Якобы, стояли ночью с подругой Любой возле входа в родной детский дом и о чем-то разговаривали. Небо усыпано яркими звездами, но луны нигде не видно. Вдруг в небе почти над ними немного выше крыши здания возникает крест, высотой около двух с половиной метров. Причем объемный по форме, типа 3D и слабо светящийся. К женщинам крест расположился несколько «боком». И никаких звуков, вокруг тишина абсолютная… Люба, не особо верующая в Бога, падает на землю ниц и начинает молиться. Вика, не успев изумиться происходящему, падает рядом и произносит молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий помилуй мя грешную!». В каком-то экстазе повторяет ее несколько раз. От креста вниз идет луч света, как от прожектора, но не сильно яркий и падает на подруг. С момента появления креста Виктория ощущала на душе страх и ужас. А когда появился свет, возникло одно единственное желание, чтобы ЭТО все закончилось…». И…больная проснулась.
Ею впервые в жизни овладело полное безразличие ко всему окружающему. Жить не хотелось, мир стал постным и бесцветным. Она ничего не ждала от будущего, ничего не видела и не слышала, уставившись в одну точку на потолке… Однако время шло вперед и вскоре прооперированную женщину поместили в общую палату. К ней сразу же прибежала Люба. Видя такое состояние лучшей подруги, она отбросила всякую тактичность и довольно резко произнесла:
– Вика, прекрати хандрить. У тебя вид покойника… Вспомни о детях. Им все равно – есть у тебя грудь или нет. Они тебя будут любить даже без рук и без ног, и… у них кроме тебя никого нет.
От таких прямолинейных слов больная словно очнулась. Поглядела на свою подругу так, словно впервые увидела и твердо произнесла:
– Ты абсолютно права. Мне надо жить ради них…
С тех пор Люба навещала каждый день, а Виктория постепенно становилась той прежней, целеустремленной и уверенной в своих силах. Однако одолела тоска по Сергею с Николаем. При выписке не задумываясь, отказалась от предложения подруги. Та с нежной улыбкой сказала:
– Викуля, погости у меня несколько дней. Мы так давно не виделись. Придешь в себя, и я сама посажу тебя в автобус.
– Спасибо тебе, Люба за все, но я очень соскучилась по детям,– сказала Вика в ответ, – поеду к ним. На автовокзал не провожай, хочу побыть одна…
Сидя в междугородном автобусе, Вика торопила время. Ей казалось, что оно остановилось, что они очень медленно движутся. В своем городе на вокзале взяла такси, сказав водителю:
– Как можно быстрее доставьте меня в детский приют. Я заплачу, сколько скажите.
При этом таксист даже не спросил адрес, видимо ему и раньше доводилось возить пассажиров в невеселое, по его мнению, место. И гнал он так, словно скорая помощь, везущая умирающего больного, а денег… не взял вообще. В другой бы момент Виктория настояла на оплате, а в этот раз с зажатой в руке сотенной купюрой выскочила из машины, не забыв сказать: «Спасибо» и бегом направилась к дверям родного дома…
Николай и Сергей очень обрадовались встрече, лезли обниматься и целоваться, чем вызвали непроизвольные слезы у своей горемычной матери. А Людмила Николаевна – опытный педагог, нашла нужные слова для своей воспитанницы и та ушла от нее с легким сердцем… И опять работа, дети и вновь работа. Виктория старалась не вспоминать о своей проблеме. Коллеги тактично ничего не спрашивали. Все шло своим чередом, но вдруг позвонила Валентина Васильевна и сквозь слезы выдавила из себя:
