Цитаты из книги «Неизвестный Толстой. Тайная жизнь гения», страница 3
Брак, как его с давних пор понимал Лев Николаевич, брак, как деторождение, не только не был осужден религиозной философией Толстого, наоборот, она придала ему метафизическое обоснование.
«Деторождение в браке не есть блуд… Законна пища для тела такая, при которой человек может служить другим людям, и законно плотское общение такое, при котором продолжается род человеческий… Это не грех, а воля Божия… Недаром Христос хвалил детей, говорил, что их царство небесное, что то, что скрыто от мудрых, открыто им. Мы и сами это знаем: не было бы детей, не рожались бы вновь дети, не было бы и надежды на царство Божие на земле. Только на них вся надежда. Мы уже изгажены, и трудно нам очиститься, а вот с каждым... Далее
Софья Андреевна: «Левочка, ты мне не пишешь, что у тебя на душе и о чем ты думаешь, и что тебе хорошо, и что дурно, что скучно и что радостно? Только о практических вещах мне пишешь: или ты думаешь, что я совсем одеревенела? Ведь не одни же паркеты и клозеты меня интересуют. Хотела я тебе из Сенеки выписать целое место, в котором ты мог бы поучиться, как относиться к тому, что противно душе, как тебе, например, город; да длинно, времени не хватает; надо еще посмотреть, как уложили Илье вещи. Бог даст, скоро увидимся, тогда покажу».
«Анну Каренину» должно рассматривать как величественную трагедию, в которой перед лицом бесстрастного судьи ведут спор две человеческие силы: любовь как средство и любовь как цель.
Величавым эпиграфом предсказан суровый приговор, но автор в защиту обвиняемой привел все смягчающие обстоятельства. Действующие лица: Долли, Анна и Кити. Долли давно отжила свою счастливую весну, ее личная жизнь безотрадна, но она перенесла центр влечения на детей, ушла к ним и вся растворилась в семье. В этом было ее счастье. Наоборот; Анна никогда не знала любви. Ее замужество было нелепым в самой основе, но она гордо смирялась, спрятав глубоко тоску до тех пор, пока не появился он, не пробудил ее к жизни, и эта жизнь стихийно расцвела. Как... Далее
На первый взгляд счастье было своеобразным. Все произошло так спешно суетливо, без логических обоснований, без согласования с общим душевным строем. Таким же мало понятным счастье это может показаться и дальше. Сфера отношений между мужем и женой слишком ограничена. Духовные ресурсы слишком различны. Участие жены в духовной жизни мужа очень скромно. Иногда оно идет ему в помощь, иногда мешает. Даже в ограниченной семейной области влияние Софьи Андреевны порою не могло не быть тяжело мужу. Особенно в последнее время: Софья Андреевна придавала заботам о семье часто слишком шаблонный, наивный характер, и все эти «скелетцы», обновки, домашние маленькие радости – все это на фоне полного непонимания душевного состояния мужа, который был на границе отчаяния, звучало резким диссонансом и не могло не тяготить его.
Так... Далее
Метафизика любви очень проста. В ней нет ничего расплывчатого, никаких увлекательных надстроек, романтических иллюзий, красивых фраз. Все тревоги нашего сердца, все его победы, весь запас эмоциональных сил – все это только орудия, которые могут быть использованы и на добро и на зло. А добру они служат тогда, когда выполняют волю трезвого божества, имя которого – размножение.
Не столько мужчина, сколько женщина призвана на это служение, и горе той, которая осмелится нарушить закон, приняв средство за цель или подменив свой долг выдуманной фикцией. Гибель ее предрешена.
Вот... Далее
Софья Андреевна пишет: «Мои все ресурсы, орудия, чтоб стать с ними наравне – это дети, энергия, молодость и здоровая хорошая жена».
Софья Андреевна была совершенно права. Именно таким путем, откинув все постороннее, отвлекающее, сделавшись только женою и матерью, она ответила запросам мужа, и здесь ее огромное значение. В первое время семья вдохновляла Толстого к творчеству, в последующие годы спасла его от отчаяния. И эту роль сыграла не столько жена, сколько мать. Семья тем была дорога Толстому, что он находил в ней жену мать и детей, а не только жену любовницу.
Чувственные... Далее
Льву Николаевичу: «Таня кому то в Москве сказала: «Как я устала быть дочерью знаменитого отца». А уж я то как устала быть женой знаменитого мужа».
Как Лев Николаевич ни в чем не помогает Софье Андреевне в дорогой ей жизни, так и Софья Андреевна, в свою очередь, остается совершенно равнодушной к его интересам.
