Читать книгу: «Влечение света и тьмы»

Глава 1 Тень над Эламором.

В самом сердце таинственного Королевства Лунгард раскинулся древний город Эламор, окутанный тайн и магии. Этот город был связующим звеном между тремя мирами: миром людей, где магия существовала лишь в легендах; миром волшебства, в котором чародейство было повседневностью; и мрачным миром демонов, который враждовал с миром волшебства уже многие века. Жители мира людей ничего не подозревали о существовании этих таинственных реальностей, тогда как в Эламоре магия была повсюду, обвивая умы жителей невидимыми нитями.

Эларион и Лилит были представителями обычной волшебной семьи, известной своими талантами в создании заклинаний и управления стихиями. Несмотря на их уважение среди сограждан, борьба с темными силами демонов оставалась за пределами их повседневной жизни.

Величественные башни Эламора взмывали в небо, их окна отражали вечернее солнце, наполняя город теплым светом. Атмосфера магии пронизывала все вокруг, создавая ощущение удивительных возможностей. Каждый узкий переулок отзывался мистическими звуками, напоминая, что Эламор – это место, где реальность переплетается с фантазией.

Эларион стоял у ворот своего дома, окруженного пышным садом на берегу лазурного озера, озаренного мягким светом луны. Каждый лепесток цветка переливался в свете ночного сияния, наполняя воздух сладким ароматом. Ночь была особенно глубокой и загадочной, словно все живое вокруг замерло в ожидании. Листья деревьев тихонько шелестели, а звуки воды, струящейся из фонтана, создавали волшебную атмосферу.

Серебристая луна, подобно бриллианту на бархатном полотне ночного неба, беззвучно скользила по бескрайним небесам, озаряя каждый уголок пышного сада и придавая всему вокруг магическое и загадочное сияние.

В этот прекрасный момент ожидания Эларион с трепетом ждал радостного известия о рождении долгожданной дочери. Это предчувствие, предсказанное судьбой, наполняло его сердце радостью, создавая ауру, обещающую чудеса и новые начинания.

Его сердце билось быстрее обычного, и волнение, которое он едва сдерживал, накрывало его, как теплая волна. Время замедлилось, каждая минута тянулась бесконечно, наполняя ожидание напряженным трепетом, который с каждым моментом возрастал.

Воздух был насыщен ароматами ночных цветов, распускающихся под лунным светом. Звезды на небесах казались особенно яркими и близкими, будто манили его своим сверканием, притягивая к себе мечты и надежды. Лунный свет мягко освещал его лицо, отражая волнение и радость, словно за его плечами стояли древние силы, одобрительно светящиеся.

Ночь напоминала натянутую струну – полная магии и таинственности, словно сама Вселенная наблюдала за этим моментом с особым вниманием. Эларион стоял у ворот своего дома, окруженного пышным садом, на берегу лазурного озера, которое светилось мягким сиянием луны. Каждый лепесток цветка переливался в лунном свете и наполнял воздух сладким ароматом.

– Учитель, могу я принести вам что-нибудь выпить? – предложил Роланд, и в его голосе прозвучало любопытство и забота.

– Не стоит, Роланд, – ответил Эларион, в его тоне слышался легкий налет нетерпения. – Я просто хочу поскорее увидеть Лилит и нашу дочь. Почему я не могу присутствовать при родах? Кто придумал эти правила? – его голос срывался, выдавая растерянность и боль.

Роланд смотрел на него с глубокой симпатией, понимая, что волнение Элариона вызвано не только ожиданием, но и страхом за своих любимых. В этот миг он почувствовал, что Эларион не просто ждет, а отчаянно стремится состояться в этой новой роли – отца.

Его сердце билось быстрее обычного, а мысли беспорядочно метались в голове, вызывая волнение, которое он с трудом мог подавить. Время, казалось, застыло, и каждая минута превращалась в вечность, наполняя ожидание невыносимым напряжением. Какая-то непонятная тревога гнездилась в его душе, словно предчувствие беды, которая вот-вот нагрянет.

– Успокойтесь, учитель, – произнес Роланд с теплой заботой, стараясь поддержать Элариона. – Ничего не произойдет без вашего внимания. Лилит сейчас в самых надежных руках, и роды пройдут благополучно. Помните, вы учили меня, что великие волшебники всегда находят силы в моменты испытаний. Не теряйте веру ни в себя, ни в нее.

Эларион глубоко вздохнул, но чувствуя, как тяжесть неизведанного давит на его грудь. Каждое слово Роланда, как будто, просело в его сознание, и он не мог избавиться от ощущения, что что-то идет не так.

– Но я чувствую, что должен быть рядом с Лилит в этот момент, – произнес он, его голос дрожал от эмоционального напряжения. – Возможно, это испытание для меня. Чувствую, это моя возможность показать ей свою преданность и силу любви, когда наша доченька появится на свет.

Несмотря на уверенность в своих словах, в глубине сердца Элариона разгорались тревожные мысли, не давая покоя. Он не мог стряхнуть недоброе предчувствие, напоминающее о том, сколько невзгод способна принести судьба. Каждая тень за окном, каждый шорох листья вызывали у него все большее беспокойство.

Его взгляд скользнул по саду – это было красивое место, полное жизни, но прямо сейчас оно казалось вдруг неуместным, словно скрывало что-то зловещее. Он не мог избавиться от ощущения, что за этим спокойствием таится опасность, готовая разразиться в любой момент.

– Мы это переживем! – сказал он, стараясь говорить уверенно, хотя он сам начинал сомневаться в своих силах.

Эларион, чувствуя, как его сердце наполняется неистовой радостью и тревогой одновременно, понимал: именно в этот момент его присутствие рядом с Лилит было необходимо как никогда. В его душе бушевали чувства, которые он едва мог удержать под контролем, и это лишь усиливало его решимость быть там, где его любимая нуждалась в нем больше всего. Возможно, судьба послала ему это испытание, чтобы он смог продемонстрировать глубину своей преданности и силу своей любви, когда их долгожданная дочь появится на свет. Он знал, что их семья останется непоколебимой и крепкой, как скала, встречая вместе все жизненные вызовы.

Роланд молчаливо кивнул, понимая чувства учителя, и в тишине они ждали того момента, когда таинственное волшебство новой жизни раскроется перед ними. Луна светила ярко, обещая, что скоро они станут свидетелями удивительного чуда – дочери, которая принесет им еще больше радости и счастья.

– Нет, я больше не могу ждать, – наконец вырвалось у Элариона, когда тревога переполнила его. – У меня дурное предчувствие, я должен быть рядом с ней!

В этот миг на темном небосводе, словно из ниоткуда, появилась огненная комета с ярко-красным хвостом. Она озаряла все вокруг ослепительным светом, который даже затмевал лунный свет. Этот пылающий объект, напоминавший раскаленное лезвие, медленно проплывал над горизонтом, оставляя за собой след, похожий на кровавый вихрь. Комета была настолько яркой, что казалось, она вот-вот рассечет небо пополам.

Ее красный хвост, подобный пламенному языку, поглощавшему все на своем пути, излучал такой жар, что его можно было ощутить даже на таком расстоянии. Время вокруг словно остановилось, и вся жизнь в Эламоре затаила дыхание.

Как огненный дракон, мчащийся к своей загадочной цели, комета разрывала тишину, которая, казалось, была полна предвестий. Низкий гул, подобный реву далекой бури, разносился по округе, заставляя деревья трепетать, а листья шуршать, словно в предвкушении беды. Птицы, взлетевшие в небо в панике, оставляли за собой только звонкое молчание. Все в округе чувствовали, что это событие – не просто комета, а предзнаменование.

С появления кометы, известной как "Драконий хвост над звездным рассветом", происходило перерождение древнего зла, о котором говорили легенды, древние как мир. Они шептали о разрушителе трех миров, который вновь собирался вступить в свои права. Эларион понимал, что сейчас все эти легенды обрели зловещую реальность.

В этот момент Эларион остановился у ворот своего дома. Его взгляд был прикован к этому зрелищу, а сердце забилось учащенно от тревоги. Ощущая приближающуюся угрозу, он не мог отвести глаз от этого ужасающего предзнаменования.

Эларион и Роланд, увидев знамение, были охвачены тревогой и страхом. Это было предвестником великих бедствий и страданий, способных коснуться всех трех миров.

– О боги… – прошептал Эларион, завороженно глядя в ночное небо. Его голос дрожал, словно от холода, и в груди его поднималось тревожное чувство, что видимое событие разрушает его спокойствие. – Это же… «Драконий хвост над звездным рассветом»!

– Вы думаете о том же, что и я, учитель? – спросил Роланд, его глаза расширились от ужаса. Он резко поймал взгляд Элариона, увидев, как его лицо побледнело, а губы сжались в тонкую линию.

– Да, именно об этом, – ответил Эларион с трудом, его голос звучал хрипло, словно он говорил через силу. – Согласно легендам, когда это знамение рассекает небо, древнее зло перерождается. Это знамение, предвестник кровавой войны и разрушений. – Он тяжело вздохнул, и в его душе зашевелились страх и тревога. – Кто рожден под этим знаком, принесет во все миры разрушение и хаус.

Роланд почувствовал, как холод пробежался по его спине, придавая этому мгновению особую степень серьезности. В его сознании возникли картины разрушенных деревень, мрачных сражений и страдающих людей. Что-то в воздухе изменилось, и все добрые намерения казались теперь бесполезными в свете грядущего лиха.

В этот момент двери распахнулись, и Эларион замер на месте, когда до него донесся долгожданный, но тревожный плач его дочери. Внутри него словно все оцепенело, и он почувствовал, как его охватывает ступор. Плач, который должен был приносить радость, теперь лишь усиливал его страх.

– Лилит! – его голос звучал слабо, словно срываясь на хрип. Он не знал, как реагировать. Мысленно он возвращался к знанию о том, что его дочь родилась под дурным знаком.

Собравшись с силами, Эларион все же шагнул к двери, но страх обвил его, как неотступная тень. Плач дочери, живая мелодия среди мрака, стал одновременно источником счастья и угрозой.

С каждой секундой, когда он не мог двинуться с места, давление растущей тревоги казалось невыносимым. Внутри него боролись чувства: радость от появления новой жизни и ужас от предзнаменование, о котором он знал.

«Неужели это она? – подумал он, его сердце колотилось в унисон с плачем. – Неужели это предзнаменование связано именно с ней?»

Вдруг выйдя из своего ступора, Эларион решительно направился к двери, его сердце стучало в унисон с тревожным ожиданием. Он понимал, как важно быть рядом с Лилит в этот момент.

Однако у самих дверей его остановила Вестер – пожилая женщина, помогавшая с родами. Она излучала впечатляющую ауру силы и благородства, была словно живое воплощение материнской заботы. На ней было простое синее платье, подчеркивающее ее непоколебимость, а вокруг шеи блестел нефритовый амулет в виде дракона – символ защиты, силы и древней мудрости.

Длинные седые волосы были аккуратно собраны в пучок на затылке, подчеркивая ее статную осанку и выдающиеся черты лица. Каждая морщинка на ее коже рассказывала историю о пережитых горестях и радостях, о нравах и традициях, сохранившихся на протяжении многих лет. Ее глаза, словно бездонные колодцы, излучали мудрость и успокоение.

Старуха пристально смотрела на Элариона, в ее глазах читалась древняя мудрость, будто в их глубинах хранились тайны, забытые временем. С каждым мгновением ее взгляд становился все более проницательным, словно она видела сквозь саму его душу, улавливая страх и решимость, смешанные в его сердце. Ее присутствие наполняло комнату таинственной энергией, как будто она переносила с собой знания, накопленные веками. Воздух вокруг нее казался пропитанным древними силами, и даже Эларион, вдохнув этот заряд, почувствовал, что перед ним стоит не просто женщина, а настоящий источник мудрости и загадок.

– Вестер, что происходит? Позвольте мне пройти, пожалуйста, – произнес он, стараясь сохранить спокойствие, хотя тревога сжимала его грудь.

– Эларион, это знамение… Мы не можем его игнорировать! – с решимостью заявила старуха, указывая рукой на след в небе, горящий яркими огненными цветами, словно предвещая что-то грандиозное и ужасное.

– Я понимаю, но все равно прошу вас, позвольте мне пройти! – настаивал он, теряя терпение, ведь каждое мгновение вдали от Лилит ощущалось как вечность.

– Эларион, я еще не закончила! – грозно произнесла она, ее голос звучал как гром в тишине, заставляя его замереть. В ее глазах вспыхнул огонь, и Эларион почувствовал, что противостоять этой силе не имеет смысла. Она обладала властью, о которой он даже не догадывался, и он знал, что ее слова имеют вес, как тяжелый камень, падающий в бездну.

– Вестер, прошу вас, дайте мне время. Я разберусь в этой ситуации. Не делайте поспешных выводов, – перебил ее Эларион, пытаясь пройти внутрь. Однако Вестер преградила ему путь, словно живой щит, твердо стоя на своем.

– Эларион! Твоя дочь, рожденная из света и волшебства, лишена магических способностей, – произнесла она медленно и четко, каждое слово было пропитано глубокой печалью, которая словно нависла над ними.

– Что ты такое говоришь? Это невозможно! Ты хочешь сказать, что она родилась обычным человеком? – он вздрогнул, услышав собственные слова, словно они были вырваны из его сердца.

– Да, так и есть. Роды были тяжелыми, и чтобы спасти мать, дитя могла передать свои силы, – сказала она с тяжелым вздохом. – При ее рождении не было ничего: ни свечения, ни ауры, ни каких-либо знаков на ее теле. Ничего, что свидетельствовало о наличии магии в ее душе.

Эларион почувствовал, как подкашиваются колени. Эти слова были как холодный душ, обрушившийся на его надежды. Внутри него разразилась буря чувств: гнев, страх и безнадежность обрушились вместе. Он не мог представить, что его дочь, плод света и волшебства, лишена самого сокровенного – магии, которая передавалась из поколения в поколение.

Эта новость пронзила его сердце, как молния. Их дочь, наследница, оказалась лишенной магии. Но в этот же момент в его сознании вспыхнула другая мысль: "Возможно, это к лучшему? Если она не имеет магии в душе, то, может быть, она не имеет никакого отношения к предзнаменованию?" Надежда в сердце Элариона стала медленно распускаться, как цветок, пробуждающийся весной.

Пусть она и не волшебница, но у нее будет шанс прожить жизнь, не опасаясь трагических последствий. Если она не владеет магией, значит, разрушителем миров она не станет. Эта мысль приносила ему утешение.

– Значит, моя дочь не имеет отношения к знамению и пророчеству? – спросил он с надеждой, фиксируя взгляд на старухе, в ее мудрых глазах ищя подтверждение своим мыслям.

Вестер, почувствовав его напряжение, сдвинула брови, словно собираясь сказать что-то важное. Эларион с замиранием сердца ожидал ее ответа, готовый зацепиться за любую ниточку надежды.

– Она напрямую связана с этим, – произнесла Вестер, ее голос звучал как твердо, отражающийся в пустоте. – То, что у нее сейчас нет магических способностей, не меняет сути. Пророчество очень древнее, а знамение – лишь предвестник скорого начала. Изменить ничего нельзя, – добавила она.

Эларион почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Сердце его сжалось от отчаяния, будто разрывающееся на части. Все его надежды и мечты рухнули в одну секунду, подобно хрупкому стеклу, разбивающемуся о камень. Он не мог представить, что судьба его дочери уже написана в свитках времени, и он не может ее изменить. Важные моменты, которые он видел в своих мечтах – ее улыбка, ее светлое будущее – теперь стали обманчивыми тенями.

– Я сделаю все, чтобы защитить ее, даже если она не наделена магией! Не позволю, чтобы это предзнаменование поглотило ее жизнь! – воскликнул он, голос его дрожал от гнева и горя.

– Защитить ее – значит дать ей возможность самой сделать выбор, – произнесла она, и ее голос дрожал от тяжести. – Порой, именно эта свобода – самое главное, но помни, иногда самая большая сила заключается не в магии, а в способности следовать своему пути, каким бы трудным он ни был.

Эларион медленно опустил голову, стараясь сдержать бурю эмоций, которая накрыла его как мощная волна. Ему отчаянно хотелось верить, что все это – всего лишь недоразумение. Мысль о том, что его дочь могла стать источником катастрофы, не укладывалась в его сознании. Но в глубине души он ощущал холодное прикосновение судьбы, которая уже сделала свой выбор. Теперь оставалось лишь молиться о чуде и надеяться на лучшее.

Вестерн обернулась, словно чувствуя его бедственное состояние, и отступила в сторону, позволяя Элариону пройти. Он стремительно шагнул в дом, его сердце бешено колотилось, как будто хотело вырваться на свободу.

С каждым шагом по коридору тревога росла, как неумолимый шум приближающейся грозы. Он остановился перед дверью, и в воздухе повисло напряжение. Сердце стучало в груди с такой силой, что казалось, вот-вот разрушит его. Его ладони стали влажными от пота, ощущая дрожь волнения. Поднося руку к двери, он вдруг замер, словно бы все его навыки покинули его, словно за этой дверью была не просто комната, а пропасть в неизвестность, от которой он так боялся отстраниться.

Все внутренние ощущения накалялись в этот момент, как стальная пружина, готовая выстрелить. Каждый удар сердца эхом отдавался в его сознании, а капли пота на ладонях казались невыносимо значительными, словно каждую из них можно было взвесить на весах судьбы. Его взгляд, фокусируясь на двери, искал ответы на вопросы, которые бесконечно терзали его душу.

Время, казалось, замедлилось до невыносимого предела; каждая секунда растягивалась в вечность, и он не мог найти в себе силы открыть эту дверь.

– Чего же ты ждешь? – прошипела Вестерн, ее голос звенел, как призрачное эхо в пустоте комнаты. – Забыл, как открывается дверь?

Ее слова коснулись его, как легкий ветерок, уносящий пыль. Он почувствовал, как нервное напряжение, сковывающее его, вдруг расслабилось, и внутри него нарастала решимость.

– Я… Как я объясню ей, что произошло? – в его взгляде читалась глубочайшая печаль, словно тяжелые облака нависли над горизонтом. Он чувствовал, как эти мысли терзают его душу, оставляя шрамы неуверенности.

– Вы думаете, сейчас ей нужны объяснения? Вам напомнить, кто ваша жена? – спросила старуха, удивленно приподняв бровь. Ее глаза сверкали мудростью, в которых пряталась необыкновенная сила, способная распознать истину, скрытую за волной страха.

– В этом нет необходимости. Я все прекрасно помню! – ответил он, его голос оставался лишь шепотом, как тонкая нить, нежно касающаяся хрупкой тишины вокруг.

– Вот и замечательно, заходите! А то я уже начала сомневаться в вашем здравомыслии, – произнесла она с легкой иронией, и ее слова звучали, словно мелодия, наполняющая пустоту, придавая ему уверенности в этом сложном моменте.

Эларион с удивлением посмотрел на старуху, его глаза полны неподдельного восхищения и уважения. Никто никогда прежде не позволял себе делать ему такие замечания, словно нарушая негласные границы. Это было похоже на глоток свежего воздуха после долгого пребывания в темных водах одиночества, очищающим и бодрящим.

Он уже хотел ответить, но старуха открыла дверь, и перед его взором раскинулась невероятная сцена: его любимая жена, с нежной улыбкой на губах, держала в объятиях их новорожденную дочку. В тот миг его внимание полностью ушло от старухи; он медленно вошел в комнату, не в силах отвести взгляда от Лилит. Ее лицо светилось радостью, а глаза искрились счастьем, как будто бы ни о каком знамени не могло быть и речи.

« Почему она так счастлива? – терзала его мысль, растекаясь по разуму. – Разве она не видела это знамение? Разве не понимает, что оно значит?».

Его сердце застыло от противоречивых чувств: радость от встречи с Лилит боролась с тревогой, разрывающей ум. В это мгновение он захотел броситься к ней, но страх, как холодный ветер, сковывал его движения. Он стоял, теряясь в нескончаемых размышлениях, и пытался найти ответы среди океана своих чувств.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Эларион, – тихо произнесла Лилит, ее голос, словно мягкий шелк, обнял его, вырывая из потока размышлений.

Она встретила его взгляд с такой нежностью, что сердце Элариона наполнилось теплом.

– Подойди поближе, – пригласила она, – и посмотри, как она прекрасна.

– Лилит, я должен сказать тебе…

– Я знаю, – прервала его с легкой улыбкой, полная уверенности. – Давай не будем омрачать первый день жизни нашей дочери. Просто насладимся моментом и проведем его в атмосфере счастья и радости, как обычная, счастливая семья.

С этими словами Лилит мягко прижала к себе спящую малышку, словно желая защитить ее от всего мира, а в ее глазах светилась неподдельная любовь и надежда на будущее.

Эларион тихо подошел к ним, и его сердце наполнилось теплом, когда он увидел, как малютка мирно спит, уютно прижавшись к матери. На ее лице светилась блаженная улыбка, словно она познала что-то, недоступное другим.

«О, Боги! Почему вы уготовили нашей дочери такую судьбу? Я не могу смириться с этим. Я должна найти ответы и изменить ее судьбу». Мысли Элариона путались, пока он вслушивался в слова Лилит. Он понимал, что судьба не всегда подвластна человеку, но его безграничная любовь к дочери и стремление обеспечить ей счастье были частью его сущности. Решимость заполнила его, когда он обнял Лилит, чувствую ее нежность и силу.

– Мы вместе в этом, Лилит! – выпалил он, и его голос трещал от волнения. – Мы найдем ответы, даже если нам придется сразиться с самой судьбой! Я сделаю все, чтобы наша девочка имела шанс на счастье.

Спустя некоторое время Эларион покинул свою комнату, закрыв за собой дверь. За ней его ожидали верный ученик Роланд и старуха Вестерн.

– Она не хотела уходить, – начал Роланд, но учитель его остановил.

– Вестерн, я хотел бы выразить вам свою искреннюю благодарность за вашу неоценимую помощь, которую вы оказали при рождении моей дочери. Не могли бы вы уделить мне еще немного времени? Давайте выйдем на свежий воздух, – предложил он, жестом приглашая старуху следовать за ним в сад.

Вестерн лишь молча кивнула и, не произнося ни слова, последовала за ним. Они медленно направлялись к выходу из дома, проходя по длинному коридору. Легкий ветерок нежно касался листьев деревьев, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения, даже несмотря на то, что всего пару часов назад небо озарило яркая вспышка кометы, как предвестие перемен.

Эларион остановился у старинного фонтана, вода в котором тихо струилась, словно шептала забытые тайны. Он обернулся к Вестерн и произнес тихим, но полным чувств голосом.

– Спасибо вам за все, что вы сделали для меня и моей семьи. Ваша помощь была поистине неоценима, – повторил он, все еще находясь в состоянии замешательства, как будто искал уверенность в ее мудрости.

– Вы же позвали меня не для этого, – спокойно произнесла старуха, ее голос звучал уверенно как древняя мудрость. – Перейдем сразу к сути. Скажу сразу: судьбу твоей дочери изменить нельзя. Ты сам знаешь, на третий день, на закате солнца, за ней явятся стражники Башни Проклятых.

– Я не могу этого допустить! – с отчаянием произнес он, его голос дрожал от боли. – Разве нет другого пути? Неужели для нее не существует иной судьбы?

Сердце Элариона наполнилось болью, и он, погруженный в мрачные размышления, устремил взгляд в ночное небо. В его душе шла борьба, полная отчаяния и надежды. В этот миг, когда его страхи обретали реальность, он ощутил, как древняя тень этой самой башни нависает над их судьбой.

В мире волшебства возвышалась зловещая Башня Проклятых, где тени затмевали свет. Согласно жестокому обычаю, детей, рожденных под несчастливыми знамениями, забирали в ее стены на третий день после рождения, на закате солнца. В темных коридорах и запутанных лабиринтах башни они проводили годы своей жизни под зорким наблюдением стражей.

Заключенные в Башне Проклятых были лишены общения с внешним миром и возможности использовать свои магические способности. С рождения их погружали в транс, в котором они оставались до достижения определенного возраста, когда обретали пик своих волшебных сил. Каждый их шаг, каждое дыхание тщательно контролировались, чтобы избежать исполнения предсказаний чудовищных знамений. Их судьба была запечатлена в каменных стенах башни, а их сущность пленена в мрачных покоях, лишенных света и надежды.

В этой таинственной башне, окруженной густым туманом и охраняемой бессердечными стражниками, заключенные не теряли своей волшебной сущности. Их тела, словно живые артефакты, все еще излучали врожденные магические силы. Но по мере того как они достигали вершин своих способностей, их судьба становилась предметом решения Верховного Совета. Если магическая мощь заключенного перехлестывала допустимые границы, ему предстояло мучительное окончание.

Даже если магические силы не достигали критической отметки, никто не мог избежать заточения в стенах Башни Проклятых. Это неотвратимое решение принималось для обеспечения безопасности всего мира и предупреждения угрозы от потенциально опасных заключенных. Вселенная требует жертв, чтобы сохранить гармонию и избежать катастроф, которые могли бы принести могущественные волшебники.

– Такова ее судьба! Она может стать причиной гибели всех трех миров. Готов ли ты принять на себя ответственность за то, что произойдет в будущем? – проговорила старуха, ее голос звучал таинственно и властно.

– Если есть хоть малейший шанс спасти мою дочь, я обязан им воспользоваться, – с тяжелым сердцем ответил Эларион, опустив голову; он чувствовал, насколько трудно ему дается это решение.

Он понимал, что от его выбора зависит не только судьба дочери, но и судьба всех трех миров. Готовность принять на себя ответственность за то, что еще не случилось, давила на него, словно тяжелое бремя. Однако, несмотря на это, он был готов пойти на все ради спасения своего ребенка.

– Есть небольшой шанс, но он очень мал, – задумчиво произнесла Вестерн. – Это будет серьезным испытанием для вас.

– Я приму это испытание, – проговорил он, поднимая глаза к старухе. – Если это обеспечит безопасность моей дочери, я сделаю все, что в моих силах.

– Хорошо, – произнесла старуха, не отрывая взгляд от ночной луны. – Завтра в это же время приходи на озеро, я буду ждать тебя там. Лилит не должна ничего знать. Это крайне важно, – ее глаза сверкнули в темноте.

Эларион кивнул, принимая условия старухи. Не дожидаясь ответа, она растворилась в ночи, оставив его наедине с его мыслями. Он смотрел в темноту, размышляя о том, что его ждет впереди. Его тревожила ее сверкающие глаза, казалось, она знала что-то такое, чего он не знал, и это наполняло его беспокойством.

Тем не менее, он был готов на все, чтобы защитить свою дочь. Завтра ему предстояло встретиться с ней на озере в назначенное время.

– Роланд, мне нужна вся информация о знамении и пророчестве, которая только есть в нашем распоряжении. Я должен изучить все летописи, где упоминается это знамение, – задумчиво произнес Эларион. – И еще кое-что касаемо детей, рождающихся без способностей.

Эларион обратился к Роланду с просьбой предоставить подробности о знамении и пророчестве, которые имели в своем распоряжении. Он решил изучить все древние летописи, где упоминается это знамение, погружаясь в мир старых текстов и загадочных предсказаний. В его словах слышалась не только жажда знаний, но и стремление разгадать тайны прошлого и будущего.

– Я вас понял, – произнес ученик, слегка поклоняясь, и исчез в ночи.

Спустя некоторое время Роланд принес ему все имеющиеся летописи. Эларион, уединившись в своей библиотеке, погрузился в изучение древних текстов, отчаянно ища любую информацию, которая могла бы пролить свет на знамение и пророчество.

Тишина библиотеки была нарушена лишь шорохом его рук, осторожно перелистывающих страницы, и ароматом старого пергамента, который напоминал о мудрости, сохранившейся сквозь века.

Час за часом он исследовал потайные страницы забытых манускриптов, но все было напрасно. Словно в темной комнате он терялся, не видя пути к истине. Медленно Эларион осознавал, что ответы, которые он так страстно искал, могли оказаться за пределами его понимания. Однако он не терял надежды, проистекающей из отцовской любви и отваги.

Эларион, глядя на переплетенные листы пергамента перед собой, ощущал, как неведомая сила тянула его вглубь загадочного прошлого, наполненного пророчествами и тайнами.

В безмолвии своей библиотеки он закрыл глаза и погрузился в медитацию, уходя в мир внутренних видений и мистических прозорливостей. Смутные образы проносились перед его взором, намекая на тайны, скрытые далеко за гранью обыденной реальности.

Лилит проснулась с уверенным ощущением, что знает, где находится ее супруг, и решительно направилась в библиотеку. При входе она заметила Элариона, сидящего за столом, окруженного книгами, переплетенными волшебными паутинами из золотых нитей. Это зрелище сразу привлечело ее внимание, словно таинство, заключенное в страницах.

– Что происходит? – поинтересовалась она, подходя к столу и оглядывая магический беспорядок, олицетворение его творческого хаоса.

Ее голос звучал с ноткой заботы, когда она взглянула на разложенные манускрипты и сияющие артефакты, ожидающие своего часа. Лилит почувствовала, как в воздухе витает напряжение, будто в комнате собирались тучи.

Он мгновенно поднялся с места и стремительно приблизился к своей супруге, заключив ее в нежные объятия, словно они были последним оплотом спасения в этом мире магии и загадок.

– Лилит, ты уже встала? Как наша малышка? – спросил он, его голос наполнился заботой и любовью, отражающейся в его глазах как яркий луч света во мраке.

Лилит, с тревогой взглянув в его глаза, спросила:

– Ты провел всю ночь здесь? Ты нашел что-нибудь важное?

Эларион, вздохнув, ответил:

– Нет, – он на мгновение задумался, – точнее, да. Лилит, я не смог найти в летописях информацию о том, что остановило разрушителя. В них лишь упоминается о нем, но не говорится, как его победить. Ведь его тогда остановили, но как? Тебе не кажется это странным, что нигде это не упоминается о таком важном событии?

Лилит попыталась вспомнить, проскользнув по памяти, словно застывшими пальцами времени. Ее глаза искали ответы, как звезды в безбрежном небе.

– Это действительно странно, – произнесла Лилит, ощущая гнет тайны, окутывающей их. – Но я могу заглянуть в прошлое…

Она взглянула на Элариона, его лицо было напряженным, а в глазах читалось беспокойство. Он шагнул ближе, его голос стал тише, словно они делились секретом.