Читать книгу: «Больше никогда», страница 4
Глава 7. Назвался груздем, лезь в кузов
– Кто тебя так?
Михаил подошел к шкафчику и коснулся незаметной кнопки. Бесшумно выдвинулась панель, послышался звон стекла, затем на свет показался настоящий мини-бар. Пока старший брат старательно изучал содержимое полок, Андрей мрачно потирал пострадавшую руку.
Ярость, так и не утихшая ни на следующий день, ни на сутки после, бурлила внутри него. Из-за этого работа не ладилась и рана, казалось, заживала дольше обычного. Словно все резко встало против него. А теперь еще и брат явился к нему в офис без предупреждения, что, впрочем, неудивительно.
У Михаила Радова с понятием личных границ было так же плохо, как у семьи Канарейкиных.
«Пошел вон из моей квартиры».
Скрипнув зубами, Андрей вспомнил наглый взгляд Стаса, потом дерзкое заявление Оксаны. Она смела утверждать, что совсем не мечтала о нем все эти годы. Не ждала, не надеялась, а потом и вовсе припечатала дурацким вопросом про счастье.
Какой бред. Он счастлив. Да. Очень.
«Нет», – прошелестел в голове тонкий голосок, но Андрей от него отмахнулся.
– Щенок… Наглый, – буркнул он и глянул на биопластырь. Ему почудилось, как почти сошедший укус вновь заныл.
– Щенок? – Михаил вздернул рыжую бровь, – ты же ненавидишь собак.
– Хотел его… На руки взять.
Не рассказывать же про сына, ведь еще слишком рано. В противном случае вся семья встанет на уши и устроит ему такую головомойку, что проблем не оберешься. Андрею без того хватало забот. Один только Павел Александрович Канарейкин недавно настоятельно попросил «отмазать» его младшего сына Антона от очередной беды.
Мальчишка вляпался в незаконные гонки, а там вкупе с ними и продажа алкоголя без маркировки с лицензией, и проститутки, и наркотики. Последнее совсем плохо. Могли не посмотреть на заслуги отца, чья политическая карьера пошла в гору. Конкуренты не спали, драка на арене за власть намечалась кровавая.
А тут Оксана с ее гордыней и невоспитанный сын.
– Зачем? – Михаил с любопытством покосился на него, затем взболтнул в бокале золотистую жидкость.
«Когда он открыл коллекционный коньяк?» – пронеслись в голове Андрея мрачные мысли, но вслух он сказал:
– Просто.
– Тебе скучно живется?
«Да!»
– Нет, – проигнорировал вопль подсознания Андрей, на что получил недоверчивое хмыканье. – Что? – раздраженно переспросил, когда брат сделал глоток.
– Тебе реально скучно? Серьезно?
Михаил низко рассмеялся, затем покачал головой, словно сам не верил в свою догадку. Он сунул руку в карман черных брюк и подошел к креслу напротив. Рухнул в него, довольно улыбнулся, склонил медноволосую голову и посмотрел на мрачного Андрея.
Под его пристальным взглядом тот поежился. Рядом со старшим братом он всегда ощущал себя в безопасности. Все благодаря мощной комплекции, которую Михаил получил от их отца. Такой рослый двухметровый бугай с коротко стриженными волосами и ядреным басом распугивал любых обидчиков. Хотя по натуре он был добродушнее всех Радовых вместе взятых. Даже игривый Влад, самый младший брат, не шел ни в какое сравнение.
Настоящая рыжая панда. Ему бы бамбук да женщину под бок, а не вот это вот все. Улыбка украшала лицо лучше любых брендовых вещей. Девушки подкупались на его искренность, юмор и очарование светлых глаз. Сходили по нему с ума, кто-то даже писал письма и отправлял с курьером свое белье!
И не такое случалось, да.
На деле весьма обманчивое чувство, ведь в бизнесе Михаил являлся настоящим хищником, королем каменных джунглей. Подминал под себя заводы, компании, газеты и пароходы. Причем гораздо быстрее, чем делал в прошлом их отец.
Как в случае с убыточным предприятием «ЛитейМаш». Вложенные в него миллионы Михаил собирался вернуть троекратно, а для этого требовались серьезные изменения в производстве. Результатом стало массовое сокращение.
Жалел ли Михаил их? Андрей думал, что да. Немного сочувствовал. Но на деле больше беспокоился о будущей прибыли и о тех семи тысячах работниках, которым повезло. Остальное его не сильно заботило.
– Давай к делу, – вернулся к реальности Андрей. – С чем пожаловал? За иск к работникам «ЛитейМаш» не возьмусь. Так и знай.
– С чего бы? – удивился Михаил.
– С того. Не хочу вообще лезть в это дело.
– У тебя проснулось неожиданное благородство, Андрюша?
Прищурившись, Андрей проигнорировал дурацкое уменьшительно-ласкательное обращение и отрезал:
– Нет. Мне плевать на кучку малообразованных производственников. Пусть идут переучиваться. Но ввязываться в долгие судебные тяжбы мне не хочется. Опять начнется переливание из пустого в порожное: один судья за, второй против. Апелляции, снова заседания, бесконечное перебирание грязного белья в СМИ. К дьяволу.
– А раньше тебя подобное не смущало, – склонил голову Михаил. – Брался за защиту таких ублюдков в бизнесе, что с ними за один стол выпить не сядешь.
– Раньше я работал на репутацию, теперь она работает на меня.
– М-м-м…
Это задумчивое мычание разозлило сильнее, чем неожиданный визит и дурацкие намеки. Словно для себя Михаил сделал какие-то выводы, но они точно никак не сходились с его мыслями. Или, наоборот, чересчур близки к тем, что сейчас крутились в мозгах Андрея.
Неужели брат что-то заподозрил?
Он мотнул головой. Вряд ли. Надо отдать Оксане должное, ведь она очень тщательно прятала сына от прессы. Никто о нем практически не знал. Имелась только короткая запись в ее биографии без пояснений от кого у нее ребенок. Даже возраст Стаса не указали.
Сей факт не бился совершенно с построенной в голове картиной о меркантильной дряни, что тоже очень напрягало.
Андрей не любил ошибаться и делал это крайне редко. А сейчас постоянно прыгал на невидимые грабли, пока бегал по полосе препятствий из жизненных неурядиц.
– На самом деле «ЛитейМаш» меня не волнует. Побастуют и успокоятся, когда получат дополнительный процент к компенсации. – Михаил пожал плечами. – А пришел я, чтобы напомнить о мамином юбилее, на котором ты, – тычок пальцем в Андрея заставил того вздрогнуть, – обязан быть.
– Слушай, у меня куча дел, намечается командировка…
– Не, не, не. Я за вашу парочку отдуваться больше не намерен. И ты, и Влад обязаны явиться в «Баболовский дворец» на торжественное мероприятие. Отец уже договорился с Канарейкиным, так что они с женой лично будут готовить ужин.
– Лиса согласился? Прямо так просто? – озадачился Андрей.
Он вспомнил о конфликте старшего сына Павла Канарейкина с Михаилом. Как раз из-за жены первого, Алисы Ежовой. История почти годичной давности, когда Елисей с его братом превратились в соперников за сердце одной девушки. Ненадолго, но зато с чувством. Потом еще дулись друг на друга, некоторое время даже не общались.
Как шутил Влад, друживший с Алисой: «Идиоты облажались на любовном фронте».
Но Елисею повезло больше, ведь девушка была влюблена в него с детства. А Михаил остался не у дел, поэтому конфликт перерос во взаимные подколки и ревнивые стычки на общих семейных сборищах.
Хотя в последнее время Андрей на них не присутствовал. Времени вечно не находилось.
– Куда бы он делся, – фыркнул Михаил. – Но твоя задача прийти и поздравить маму. Иначе мама придет поздравляться к тебе сама. С любимым вопросом: когда ты женишься. Кстати, когда?
И взгляд потупил. Невинно.
– После тебя и Владика, – едко ответил Андрей.
– Не считается. Владичка у нас самый маленький и с ветром в голове. Всю жизнь у девчонок во френдзоне трется. Какой ему брак? Там женилка не выросла.
– Зато наглость, чтобы лезть в машину бывшего министра финансов, выросла. Фотографии бедолаги со спущенными штанами и проституткой наделали много шума.
– Журналист, чего ты хочешь. Призвание, – развел руки в стороны Михаил.
На это Андрей ничего не возразил, хотя не очень понимал, откуда в шебутном Владе такая тяга к копанию в чужих трусах. Нет, чтобы как отец или мать. В юристы или предприниматели податься. Врачи тоже можно. Как их бабушка с дедушкой по отцовской линии.
Ни у кого из родителей в роду представители прессы не водились
Но… Влад выбрал свою стезю, и никто ему не перечил. Так уж вышло. Демократические взгляды, свобода. Лишь бы не разочаровался потом.
– Тогда ты женись. Как старший.
Андрей потянулся к поставленной бутылке и взял ее в руки. Несколько секунд он изучал этикетку, затем выудил из нижнего ящика припрятанный бокал. Остался там после прошлой встречи с господином Ревневым, который через них добивался возвращения половины своего бизнеса. Не пожелал делиться с бывшей женой-домохозяйкой им по закону.
Она, мол, туда не вкладывалась, только проедала все и на салоны тратилась. У него же новая супруга, которая на тридцать лет моложе. Беременна долгожданным сыном. Вот старшие дочери Ревнева не волновали: он искренне считал, что от них мало толку.
Развести развели, бизнес спасли. Взамен миллионер отказался от прав на детей и уплыл в свободное плавание.
Почему-то Андрей только сейчас задумался, что целью жены были вовсе не деньги мужа-потаскуна. Уж больно недолго она сопротивлялась и почти сразу пошла на мировую.
– Еще чего, – Михаил хмыкнул, вновь возвращая его к реальности, – моя единственная любовь уплыла в ручки к другому. Теперь я одинокий волк среди женатых и детных.
– Ой, перестань.
Андрей скривился и сделал глоток коньяка. Перекатил на языке дубовые нотки, вздохнул и отставил бокал.
Много нельзя. Алкоголь быстро затуманивал разум, а работать весь день и половину ночи из-за той поездки к сыну. Слишком много дел накопилось, которые требовали немедленного рассмотрения.
Поразительно, как быстро они наваливались. Всего сутки назад он все разобрал и ничего не оставил.
– Да, да. Так что порадуй дядюшку Медведя маленьким сахарным пупсом, – причмокнул губами Михаил, и Андрей подавился воздухом.
– Чего? – просипел он, судорожно откашливаясь. Остатки коньяка вместе со слюной брызнули на стол.
Брат свел брови к переносице.
– Дети, – пояснил коротко и показал расстояние между ладонями сантиметров в тридцать. – Пупсяши такие махонькие. Из роддома забирают. Они прикольно орут, писаются и какают. А потом вырастают в козлов. Как ты.
– Ну, знаешь ли…
Андрей цыкнул, а Михаил добродушно хохотнул.
– Прости, прости. Но я бы не отказался от парочки племянников и племянниц. Люблю детишек. Милые они, ласковые. Жмутся к тебе, доверчиво смотрят большими глазенками…
– Ничего там ласкового нет! – неожиданно рявкнул Андрей, ощутив, как к нему вернулось привычное раздражение. – Невоспитанные злобные поганцы, которые бросаются на взрослых. Вот какой у тебя племянник, Мих. Милашества там ноль целых, ноль десятых!
Едва он выпалил последние слова, как до него дошел весь ужас ситуации. Притормаживать, списывать на шутку и откатывать назад стало поздно.
Михаил прекрасно все расслышал. Он медленно поднялся из кресла, которое от его напора жалобно скрипнуло, и навис грозной тенью над поежившимся братом.
– Что ты сейчас ляпнул про племянника? Ну-ка повтори.
Глава 8. Долг платежом красен
Андрея, в отличие от двух его братьев, всегда отличала выдержка и умение вовремя выйти из патовой ситуации с наименьшими потерями. Для этого он не чурался применять лесть, покорял любые «неприступные крепости» вежливостью и всегда тщательно подбирал ответы на любые вопросы.
Как любой хороший юрист он знал, что каждое неосторожное слово при случае используют против него.
Увы, сегодня с ним произошла накладка. Нет, случилась она гораздо раньше. В тот момент, когда вместо ожидания полицейского дрона, Андрей вышел из чертовой машины и подошел к желтой букашке, где сидели Оксана и его сын. Тогда все и покатилось.
Работа, привычная жизнь, наполненная моментами расслабления и удовольствия в компании необремененных мозгом девиц, встречи с родными.
Разве много нужно для счастья человеку? Снова нет.
Чего же Андрею не жилось нормально? Без прицепа в виде бывшей и ребенка все было хорошо. Чудесно, замечательно… И скучно. Адски скучно. Никто даже не бил ни разу. Как сейчас это делал Михаил.
– Гандон ты, братик, – кулак прилетел ровнехонько в район солнечного сплетения. Дыхание остановилось где-то в глотке, легкие чуть не взорвались при попытке поймать немного кислорода.
Михаил придержал хрипящего Андрея и ласково похлопал его спине, но упасть не позволил. Подставил плечо, дотащил до кресла, из которого вытряс пять минут назад, и усадил обратно. Даже заботливо разгладил несколько складок на темно-синей рубашке.
– Су-у-ук… – просипел Андрей и отклонился вбок от навязчивой заботы.
– Не ругайся, – погрозил пальцем Михаил, – ты теперь отец. Учись разговаривать без матов. Нечего ребенку свои дурные привычки навязывать.
– Я же тебе говорил, что он и без меня дурному обучен! – огрызнулся Андрей, но от брата на всякий случай откатился. А то от второго удара у него вместе с легкими из задницы выпадет печень, желчь и половина кишечника. – Просто ты не представляешь. Какие эти актрисы…
– Умолкни!
Михаил гаркнул так, что Андрей поморщился и потер ухо.
– Ты можешь не орать? – прошипел он и оглянулся на прозрачную стену, за которой копошился Юся. – У меня в кабинете нет шумоизоляции для твоего медвежьего рева. Только перегородка с внешней стороны матовая.
– А ты не о шуме думай. Лучше соображай, как скажешь матери и отцу с Владом про мальчонку. Как его зовут, кстати?
– Стас.
Андрей перекатил имя на языке и понял, что оно ему даже нравится. Гордо звучит: «Станислав Андреевич». Прямо-таки с душой. Оксана очень удачно подобрала имя их сыну. Вчера он ради любопытства залез в сеть и посмотрел его значение, хотя данная информация ему была совершенно не нужна.
– Плохая идея, – вдруг поморщился Андрей, когда до него дошло, о чем просит брат.
– Что именно?
– Рассказать остальным.
Михаил присел на край стола и взял бронзовую фигурку Фемиды. Весы в ее руке качнулись, а на отполированном боку заиграли лучи солнца, когда он повернул богиню правосудия к окну. Несколько минут он молча вглядывался в сосредоточенное лицо из металла, потом тяжело вздохнул и поднялся.
Фигурка со стуком приземлилась обратно, и Андрей вздрогнул.
– Мне насрать, как ты договоришься со своей бывшей, братишка, – Михаил сунул руки в карманы брюк. – Но либо ты представляешь их в конце месяца на мамином юбилее, либо я сам возьмусь за этот вопрос. И лучше тебе не доводить до подобного исхода.
Прищурившись, Андрей напрягся и начал подниматься. Его взор был прикован к невозмутимому лицу Михаила. Он внимательно следил за изменениями в чертах, ловил каждое движение. Будто готовился к новой атаке, которую на сей раз не собирался спускать на тормоза. Но брат не шелохнулся, только вздернул бровь в немом ожидании.
– У нас с Оксаной разногласия, – холодно проговорил Андрей и уточнил: – Серьезные. И я не уверен, что к концу месяца оставлю ей право жить с сыном.
– Ты же наш король всех мудаков, – умилился Михаил. – Создавать себе проблемы с женщинами научился, а вот с их решением возникли проблемы?
– Ты не понимаешь, Мих…
– Это ты не понимаешь!
Когда Михаил вновь повысил голос, за стенкой подпрыгнул на стуле Юся и с опаской покосился на перегородку. Андрей же стиснул молча зубы, ибо ругаться с братом не желал. Тем более из-за какой-то дешевки, которая умудрилась от него залететь. Спустя три месяца отношений.
Случайно или специально – теперь уже не разобраться.
«С этой дешевкой ты провел три месяца», – ехидно напомнил внутренний голос.
– Ты не ругаться с ней должен, а просить разрешение на встречи с сыном. Хорошо просить, Андрей. Без угроз, шантажа и попыток затащить ее в суд, – уже спокойнее продолжил Михаил. – именно так решают проблемы взрослые люди с детьми. Договариваются!
– Договариваться с кем? С актрисулькой, скачущей из постели в постель, ради удачной роли?!
От удара по лицу из глаз посыпались искры, металлический привкус крови осел на языке. Прикоснувшись к разбитой губе, Андрей стер алые капли и яростно посмотрел на спокойного Михаила. А тот даже не дернулся. Знал, что ответа не последует.
Потому что за языком надо все-таки следить. Именно этому их всегда учил отец, никогда не опускавшийся до огульных оскорблений. Но в отношении Оксаны у Андрея все закипало внутри от ярости, когда он вспоминал те фотографии с Боярышниковым. Хотя в них не было ничего ужасного или компрометирующего.
А если бы и было… Какое ему до этого дело? Разве он сам не прибегал к грязным методам в работе, чтобы забраться на вершину? Прибегал. Еще как. У каждого свой путь к солнцу, и не всегда он выложен дорогой из желтого кирпича.
Только знание этого факта все равно не помогало справиться с собственническими чувствами.
– Прости.
– Извиняться ты должен перед своей Оксаной, а не мной, – отрезал Михаил, но смягчился. Голос потеплел. – Хрен с ним с прошлым. Его не вернешь и не исправишь. Сейчас реши проблему без сопутствующего дерьма. Иначе вместо сына получишь маленького человечка, который вырастит с ненавистью к тебе.
Шумно вздохнув, Андрей развернулся и прислонился к столу. Поднял голову, растерянно посмотрел в потолок и в сотый раз за последние сутки прокрутил в голове вопрос Оксаны.
«Ты счастлив?»
– Он ужасно невоспитанный, – буркнул, наконец, Андрей. – В отношении к другим. С ней нормальный.
– В чем проблема? Женись и воспитывай, как сказал бы отец, – хмыкнул Михаил.
– Ха. У нее там хахаль. Лысый. Этот, господи… Уродец, который недавно прогремел с новой киношкой про супергероев.
– Без понятия. Я не смотрю фильмы.
– Короче, – Андрей с негодованием воззрился на брата. – О женитьбе речи нет.
– Тогда просто наладь отношения. Или, повторюсь, это придется делать мне, – Михаил подошел и похлопал его по плечу, после чего двинулся на выход.
– Ты мне должен бутылку коньяка! – крикнул Андрей ему вслед, на что получил прощальное помахивание рукой. – Вот же… Медвежатина, – цыкнул зло, когда дверь закрылась.
Но побыть в одиночестве у него не вышло. Через минуту в кабинет заглянул бдительный Юся и прошелся раскосым взглядом по кабинету. Словно убедился, что ничего не перевернуто. Потом воззрился на Андрея, выцепил повреждение и поинтересовался:
– Позвонить Рустаму Бахмаловичу?
– Зачем мне мой стоматолог? – удивился Андрей.
– Вдруг вам зубы выбили. Вставить надо временные или нарастить новые. В шесть-то важная встреча… Ой!
Юся исчез за дверью, когда разъярённый Андрей схватил статуэтку и замахнулся на него. Шикнув, он любовно погладил ее, затем аккуратно поставил Фемиду на место. Весы тоже поправил, чтобы уравновесить их.
– Так я звоню или нет? – послышался крик из-за двери.
– В скорую звони! – гаркнул Андрей.
– Зачем?
Черноволосая макушка показалась в проеме.
– Чтобы оформили тебе больничный с парочкой переломов!
– Хорошо, стоматологу не звоню, лучше заварю чай с пустырником.
– Юся!
– Хонины дэргэд баатар. Баатрын дэргэд хонь.
– Чего?!
Юся опять показался в дверях с хитрой улыбочкой.
– Я говорю: против овец – молодец. Против молодца – сам овца. Поговорка такая. На монгольском.
– Сейчас к переломам добавится сотрясение мозга, – пригрозил Андрей.
Глава 9. Нежданный сюрприз
– Оксана, больше чувственности! Во-о-от, молодец, – в голосе Леонида послышалось удовлетворение. Следом раздался окрик, от которого все в студии вздрогнули: – Эй! Серега! Ты спишь, что ли?!
– А? Не, – оператор от испуга чуть не выронил ультрапланшет, но вовремя успел его подхватить до падения на пол.
– Тогда работай. Почему дрон над куполом завис?
И действительно. Крохотный жужжащий аппарат застыл ровно между перекладинами под потолком. Судя по всему, Сергей задумался или действительно заснул, оттого вспомогательная камера сейчас снимала что угодно, только не любовные муки Оксаны с профиля.
А изображать их становилось все сложнее, потому что от партнера воняло луком!
– Побыстрее можно? – раздраженно спросила она.
– Погоди. Захват кадра сделаем, потом ИИ все скомпонует, – довольно откликнулся Леонид.
Оксана мрачно уставилась на мнущегося напротив Гошу Зябликова. Несмотря на свои внушительные габариты, он сейчас напоминал ребенка, попавшего на взрослую вечеринку. Такой же неуверенный в себе и зажатый. Но хуже всего мерзкая вонь.
Оксана и так лук ненавидела, а уж на людях…
Кто вообще разрешал актерам перекусывать всякой дрянью между съемками?
Специально для них оборудовали нормальную мобильную столовую, где бдительные роботы готовили и подавали блюда. Простые, но сытные и полезные. Никаких снеков, чипсов, бургеров и прочей дряни. Все для поддержания здоровья тех, кто находится на съемочной площадке.
– Пускайте дождь!
Оксана скрипнула зубами и выпрямилась под шум работающих водных пушек. Через секунду ее легкое летнее платье и чудесные локоны оказались под градом бешено льющихся капель. До этого никаких сцен под дождем не было. Ее придумал и оформил в идею именно Леонид, поскольку она показалась ему жутко романтичной.
Потому что под шквалом дождевой стены не видно, как плохо играл Гоша. Он не тянул даже на роль столба в сериале, но имел кучу подписчиков в социальных сетях и богатого папу. Поэтому взяли его. А не Валерия Ермольцева, чьи опыт и харизма отлично бы подошли для главного персонажа.
Но нет. Сейчас он находился за ограждением, рядом с одной из девочек-актрис третьего плана, и распивал кофе. В этой истории Валера являлся соперником персонажа Гоши, и его часы в сериале уже сочтены.
– Тысяча сто пятьдесят восьмая сцена! Мотор!
Оксана ощутила, как ее начала пробивать мелкая дрожь. К отвратительному запаху добавился дискомфорт и лютый холод, поскольку съемочная группа включила сплит-систему на полную мощность. Через несколько минут «страстные» объятия с Гошей превратились в вынужденные, иначе они бы просто замерзли.
– Такое чувство, что я обоссался, – горячо прошептал он, удерживая Оксану на руках.
Закатив глаза, она изобразила на лице любовные страдания. Для этого пришлось хорошенько покопаться в себе, чтобы отыскать в закромах хоть немного чувств для съемки. В последнее время с ними не ладилось: или она устала, или во всем виноват Гоша и его тупость. А, может, и то и другое.
На помощь неожиданно пришел Андрей.
Нет, не в прямом смысле слова. Здесь им даже не пахло. Да никто бы и не пустил постороннего на съемку без специального разрешения. Просто шаловливое подсознание подбросило одну из тысяч сцен прошлого, вроде этой. Там они точно так же гуляли по Патриаршим прудам и попали под дождь прямо у фонтана.
Восторг тех воспоминаний прокатился по телу, а слащавое лицо Гоши с полными губами размыло водой. Вместо зеленых глаз появились голубые с легкой искрой юмора, а мужской смех стал глубже и музыкальнее. Руки казались сильнее, тело тверже. Аромат зазвенел нотками зелени и свежескошенной травы.
Сразу стало уютно.
– Снято!
Безжалостная реальность вытолкнула Оксану из сладких грез. Через секунду она завозилась в объятиях Гоши и прорычала:
– Отпусти.
– Ой, прости, – очаровательно улыбнулся тот, но не преминул пройтись ладонью по ее ягодице. Мокрое платье из хлопка противно липло к телу, так что мерзкий жест вызвал еще больше негодования.
– Еще раз тронешь, подам жалобу в комитет за сексуальное домогательство, – ледяным тоном отчеканила Оксана.
Гоша скривился, но ничего не ответил. Поднял руки и послушно отошел от нее, провожаемый настороженным взором. Она не сомневалась, что через минуту безголовый тюфяк начнет лапать свою помощницу, с которой у него роман. Или строить глазки администратору павильона – длинноногой блондинке с формами.
Потом его имя опять с удовольствием потреплют блогеры и журналисты, прокатятся волной, чтобы через неделю или две найти новую жертву для сплетен. А Гоша получит свой процент славы, который даст ему больше рекламных контрактов и ролей.
Потому что людям скучно. Им нравятся скандалы. Они любят тех, в чьих историях можно потеряться и отгородиться от собственных неудач.
– Детка, ты была прекрасна, – Леонид протянул Оксане пиджак и поймал ее в объятия. – Моя королева сцены. Уже вижу тебя в исторической драме, в роли какой-нибудь великой княгини.
– До этого времени надо дожить. А Гоша делает все, чтобы я прикончила его в процессе, – буркнула Оксана и кивнула Валерию.
Отсалютовав ей стаканчиком, тот двинулся к месту съемок.
Шустрые роботы и дроны уже вовсю переделывали часть павильона для сцены ссоры главного героя и его соперника. Сушили полы, переставляли декорации, подключали голографическую систему, чтобы имитировать оживленную улицу. Шум и гам столицы создавали с помощью программ, которые черпали звуки извне.
Записывали происходящее снаружи, затем пропускали через фильтры и использовали на съемках. Удобно. Почти так же, как создание виртуальных образов актеров, записанных ИИ, на случай их смерти или болезни.
– Как насчет ужина? – спросил Леонид.
– Если потом ты отвезешь меня домой, – улыбнулась Оксана и уловила секундное недовольство на обычно добродушном лице.
Он справился со злостью и склонил голову.
– Конечно, как пожелает моя королева.
Двинувшись в сторону выхода, Оксана мечтала только об одном: стащить мерзкий наряд и залезть в душ. Хорошенько отогреться, затем позвонить сыну и узнать, как у него дела. Сегодня они не опоздали в школу, но бдительная директриса, словно специально, караулила у ворот. При их появлении она скривилась и вытянула губы, накрашенные жуткой фиолетовой помадой.
«Мадам Мертвяк, здрасьте», – Оксане вспомнилось утреннее приветствие от Стаса.
Ее сын серьезно вознамерился поссориться с главой учебного заведения. Галина Степановна и так на него сегодня волком смотрела, теперь и вовсе устроит ему райскую жизнь. Похоже, что им придется по окончании подготовительного класса поступать в другую школу.
Оксана вздохнула и нырнула в темный проход, огибая бегающих туда-сюда сотрудников. Дважды она чуть не столкнулась с роботами-разнорабочими, которые явно сбились с дороги. Они крутили металлическими головами, мигали светодиодами и периодически замирали, чтобы свериться с данными, вшитыми в их электронные мозги.
В голове мелькнула мысль, что ей нужен такой помощник. Только не здоровенная дура на двести килограмм, а обычный компактный ИИ. Тот, что у нее, годился только на решение рядовых задач, вроде составления списка продуктов, будильника и прочих мелочей. Следовало раскошелиться на нормальную программу, чтобы она существенно облегчила ей жизнь.
Возила сына в школу, будила их вовремя, разговаривала со Стасом в ее отсутствие и напоминала про подачу документов в школы. Иначе к осени он останется без первого класса, шариков и положенного образования.
«И Андрею будет, во что ткнуть тебя носом», – злорадно промурлыкал внутренний голос.
Скривившись, Оксана дошла до своей гримёрки и потянулась к электронному замку. Система мгновенно считала информацию с чипа на смарт-часах: раздался щелчок и дверь открылась.
– Ты вообще в курсе, что двадцать пятая школа три года назад лишилась лицензии и статуса гимназии? Отправлять ребенка в место, которое один раз уже не прошло аккредитацию, довольно опрометчиво.
– Привет, Андрей.
